Эта повесть, как и все великие истории, начинается с малопримечательного события, случившегося в Боулинг-Грин, самом старом парке великого города Нью-Йорка.

В тот день Дейву Статлеру исполнилось десять лет. Он решил, что в столь почтенном возрасте пришла пора преодолеть свой стародавний страх и наконец признаться Бекки Барнс в любви. По правде говоря, он был робким недотепой, а Бекки считалась первой красавицей класса. Ну и что? Мама всегда говорила ему: настоящая любовь преодолеет все преграды.

Его четвертый класс приехал в город на экскурсию и расположился в парке на обед. По дороге сюда Дейв уже упустил великолепную возможность объясниться с Бекки. Он нарисовал на автобусном окне Кинг-Конга, и, когда автобус проезжал мимо Эмпайр-Стейт-билдинг, создавалось впечатление, что громадная обезьяна в самом деле карабкается на небоскреб.

— Здорово у тебя получилось, — сказала ему Бекки.

А Дейв оробел и не смог ничего ответить. Только кивнул неуклюже, и на этом разговор окончился.

Но теперь он приготовился как следует.

У него по-прежнему не хватало смелости поговорить с Бекки. Однако он написал ей записку: «С Дейвом я бы хотела… Отметить нужное». Далее шли два квадратика. Рядом с одним значилось: «Дружить». Рядом с другим: «Встречаться». Дейв украдкой сунул записку в сумку Бекки.

Девочка открыла сумку и с удивлением приподняла брови. Дейв не сводил с нее встревоженных глаз. Она прочитала записку, отметила галочкой один из квадратиков и положила листок возле фонтана. Дейв торопливо зашагал к фонтану, но дойти не успел: порыв ветра швырнул записку на тротуар.

Дейв погнался за бумажкой, но она, как живая, то и дело ускользала. Можно подумать, ее влекла прочь какая-то неведомая сила. Сначала листок прилип к колесу велосипеда. Потом — к лапе пуделя, трусившего по дорожке рядом с хозяином. Но Дейв не прекращал погони. Он не сводил глаз с бумажки и так увлекся, что не заметил, как ушел из парка, хотя миссис Альгар, учительница, строго-настрого запретила это.

Наконец он догнал записку в глухом переулке. Она остановилась у порога какой-то лавки, на вид очень старинной. Вдруг откуда ни возьмись налетел порыв ветра и швырнул записку в щель почтового ящика на двери!

Дейв поднял глаза и застыл как завороженный. По двери разбегались витиеватые буквы:

АРКАНА КАББАНА

ПРЕДМЕТЫ СТАРИНЫ, ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ, НЕОБЫЧНЫЕ ПОДАРКИ

ВДАДЕДЕЦ — БАЛЬТАЗАР БЛЕЙК

ВХОД ТОЛЬКО ПО ПРИГЛАШЕНИЯМ

У Дейва приглашения не было, но он не намеревался уходить, пока не выяснит, какую же клеточку отметила Бекки. Он зашел в лавку и тотчас же понял, что слово «необычные» на вывеске было недостаточно выразительным для такого потрясающего ассортимента. Тускло освещенный магазин был под завязку полон всякой фантастической всячиной. На пыльных полках выстроились экзотические статуэтки. Одна стена была увешана средневековым оружием, в книжном шкафу стояли огромные тома на неизвестных Дейву языках. А в углу на полке пристроился… что это? Череп единорога?

Дейв пошел по узкому проходу, ища свою записку. Он не мог избавиться от ощущения, что на него кто-то смотрит. Он резко развернулся и очутился лицом к лицу… с древней инкской мумией.

С громким воплем Дейв бросился бежать, разворотил пирамиду из мраморных статуй, и они с грохотом посыпались на пол. Потом Дейв врезался в книжный шкаф, и оттуда на него грохнулся античный бюст. Покачнувшись, рухнула с пьедестала огромная китайская ваза. Но у самой земли ее подхватила рука, вынырнувшая откуда-то из темноты.

Дрожа от страха, Дейв поднял глаза. Рука принадлежала человеку такому же необычному, как и предметы в его магазине. Глаза его горели безумным огнем, всклокоченные волосы торчали во все стороны. Он был одет в длинный темный плащ и диковинные ботинки, пальцы унизаны кольцами. Двигался он неторопливо, но уверенно. Это, предположил Дейв, наверное, и есть Бальтазар Блейк, владелец лавки.

— Ты знаешь, что это такое? — сердито спросил он, водрузив вазу на место.

От страха Дейв не смог произнести ни слова, только мотнул головой: нет.

— В эту вазу второй император династии Хань посадил свою нелюбимую жену. Она просидела там десять лет. День в день. — Бальтазар помолчал, дожидаясь, пока до Дейва дойдет грозный смысл его слов. — Говорят, если вскроешь эту вазу, то же самое случится и с тобой.

Дейв не на шутку перетрусил.

— Простите, — пролепетал он. — Я только искал свою записку…

Бальтазар с любопытством склонил голову набок.

— Так-так. Записку?

— Для девочки. Ветер занес ее в вашу лавку. Это просто… — Дейв подыскивал нужное слово.

— Совпадение? — подсказал Бальтазар.

— Да, — облегченно улыбнулся Дейв.

Бальтазар прищурился. Он не очень-то верил в совпадения. Он был гораздо старше, чем выглядел, и за долгие годы успел понять, что у всего случившегося всегда есть причина. Он внимательно оглядел Дейва, гадая, какие силы могли привести мальчика в его лавку.

— С хорошим совпадением не поспоришь, — сказал Бальтазар чуть более дружелюбно. Но от его улыбки Дейву стало еще страшнее. Хозяин стал рыться в переполненных ящиках. — Я тебе кое-что покажу.

Бальтазар достал из ящика изящную шкатулку красного дерева и поставил ее на прилавок. Внутри лежала фигурка дракона.

— Это вещь особенная, — сказал Бальтазар. — Если ты ей понравишься — можешь взять себе.

— Спасибо, лучше не надо, — еле слышно отозвался Дейв. — Мне учительница не разрешила отлучаться надолго. Она знает, что я здесь.

— Ты не умеешь врать, Дейв.

Минуточку. Откуда Бальтазар узнал его имя? Надо скорее сматываться. Дейв метнулся к двери, но та захлопнулась у него перед носом, и защелка задвинулась… сама собой.

Дейв обернулся к Блейку.

— Это вы?.. — Он показал на дверь.

— Что — я? — спокойно переспросил Блейк, словно не видел в происшедшем ничего удивительного. И протянул Дейву дракона. — Видишь эту надпись?

Поскольку уйти всё равно не удавалось, делать нечего — Дейв взял дракона и вслух прочитал: «Подними меня ввысь. Отбрось меня прочь». Вдруг хвост и когти дракона шевельнулись, как живые. Зверь прополз по тыльной стороне ладони и свернулся колечком, обвив палец. Потом застыл, превратившись в кольцо, лишь глаза испускали призрачное сияние.

Бальтазар таинственно улыбнулся:

— Я искал тебя много лет, по всему миру.

— Меня? — пискнул Дейв.

Бальтазар кивнул.

— И вот магическая сила привела тебя сюда. Это кольцо несет в себе глубокий смысл. Оно означает, что в один прекрасный день ты станешь могущественным чародеем.

— Чародеем? — вскричал Дейв. Что за бред? Он с трудом перевел дыхание.

— А пока что, — продолжал Бальтазар, — ты станешь моим учеником. Тебе предстоит многому научиться, и первый урок начнется сейчас. Тема — твой собственный Энкантус.

Дейву хотелось поскорее покончить со всем этим, вернуться к одноклассникам, забыть обо всём и найти наконец эту проклятую записку! Но Бальтазар с довольным видом прошествовал в глубину магазина, а дверь так и осталась запертой.

— Не шевелись, — сурово предостерег он Дейва. — И ни к чему не прикасайся. У меня глаза на затылке!

Дейв испуганно хихикнул и откликнулся:

— Я не шевелюсь! — Так он успокаивал и Бальтазара, и самого себя.

Вдруг у него за спиной послышался стук. Кто-то колотил в стену с другой стороны, как будто просился войти. Стук становился всё громче и громче, потом в стене проломилась дыра, и что-то метнулось прямо Дейву в голову. Он едва успел увернуться.

Дейв взял странный предмет в руки. Это оказалась деревянная кукла-матрешка, изображавшая человека в высоком цилиндре. Кольцо-дракон призывно замерцало зеленым светом. Вдруг от кольца взметнулись яркие энергетические импульсы и окутали куклу, точно кокон. У Дейва закололо пальцы. На поверхности матрешки появилась едва различимая трещина.

Внезапно трещина раскрылась, из куклы рекой хлынули… тараканы. Дейв выронил матрешку. На глазах у изумленного мальчика тараканы соединились, и на полу возле куклы выросла фигура рослого мужчины.

Это был Максим Хорват. Один из самых злых колдунов на свете вырвался на свободу! Он был одет в костюм и цилиндр, а в руке сжимал зеленую тросточку с хрустальным набалдашником.

— Когда я попал? — спросил Хорват.

— Это Нью… Нью-Йорк, — пролепетал Дейв.

— Я спросил — когда! Год! — взревел Хорват и, сердито взмахнув тростью, шагнул к Дейву.

Вдруг какая-то сила схватила Хорвата и швырнула к потолку. Это вернулся Бальтазар. В одной руке он держал толстую книгу, а другой указал на колдуна, повисшего под потолком.

— Я что сказал — ничего не трогать! — рявкнул Блейк на Дейва.

Хорват изо всех сил вырывался.

— Бальтазар, это нечестно! — возопил он. — Я и ноги-то расправить не успел!

— Замолчи! — рявкнул на него Бальтазар, обернулся к Дейву и постарался успокоить: — Ты не виноват. Он уже тысячу лет пытается сюда прорваться. На будущее запомни: мой ученик обязан меня слушаться. Где кукла?

Дейв кивком указал.

Бальтазар протянул руку к матрешке, и Хорват выстрелил в него из тросточки энергетическим залпом.

Бальтазар пролетел через комнату и врезался в стол. Хорват вырвался из магических пут, крепивших его к потолку. Когда пыль рассеялась, чародеи были уже на ногах и явно намеревались продолжать бой, начавшийся, видимо, довольно давно.

Никогда еще Дейв не видал такой диковинной битвы. Противники обменивались заклинаниями, налагали друг на друга чары, чуть не вызвали посреди магазина миниатюрное торнадо. Предметы, стоявшие на полках, летали, как реактивные снаряды.

— Отдай мне куклу! — взревел Хорват и схватил со стены средневековый меч. — Ко мне на помощь придут мои друзья!

— Вы с вашими морганианцами не умеете играть по правилам, поэтому будешь у меня сидеть в углу! — Бальтазар оторвал рог от черепа — всё-таки это оказался единорог! — и стал рубиться с Хорватом, точно на мечах. — Гримхольд не достанется никому!

— Мир принадлежит нам! — прошипел Хорват.

Оба ринулись за куклой; она прокатилась по полу и остановилась прямо у ног Дейва.

— Уходи отсюда! — крикнул мальчику Бальтазар. — Беги!

Но Дейв оцепенел от страха. Ноги подкашивались. Он стоял как вкопанный, твердя себе: «Этого не может быть, это неправда». А мимо него со свистом летало всё содержимое лавки — часы, вазы, инкская мумия.

Наконец он заметил, что Гримхольд, как назвал матрешку Бальтазар, валяется у его ног. Он схватил куклу и бросился к двери. Но едва он достиг порога, как незримая сила потянула его обратно. Это Хорват каким-то заклинанием зацепил мальчика за рюкзак.

Из рюкзака вихрем вылетели тетрадки и листки. Дейв вырывался изо всех сил, тянулся к двери, но силы были неравны.

Бальтазар понял: он наконец-то нашел себе ученика, но, если Гримхольд попадет в руки к Хорвату, это уже не будет иметь значения, потому что весь мир окажется в страшной опасности. Он лихорадочно оглянулся по сторонам и заметил предмет, который мог бы предотвратить или хотя бы оттянуть катастрофу. Бальтазар схватил китайскую вазу и открыл крышку. Внезапно его и Хорвата втянуло внутрь, точно гигантским пылесосом. Исчезая, Бальтазар успел крикнуть Дейву:

— В Гримхольде скрыты злые силы. Стереги его!

И тут громадный светящийся шар проплыл по магазину и отшвырнул Дейва к стене. Когда мальчик пришел в себя, в лавке никого не было. Ни Бальтазара, ни Хорвата.

Дейв выскочил в переулок и обнаружил, что до сих пор сжимает в руках матрешку. Несмотря на просьбу Бальтазара, он не желал иметь с этой куклой ничего общего. Дейв отшвырнул матрешку.

— Дэвид Статлер! — раздался повелительный голос. — Как ты посмел уйти, никого не предупредив?

Дейв поднял глаза и увидел, что на него устремлены взгляды всего класса — в том числе и Бекки Барнс.

— Тут какие-то колдуны живут! — закричал он. — Они сделаны из тараканов! Они вас убьют!

Ребята расхохотались, миссис Альгар нахмурилась. Желая успокоить мальчика, она подошла к двери и хотела заглянуть внутрь.

— Не надо! — взмолился Дейв. — Там вещи оживают!

Но когда миссис Альгар всё же открыла дверь, внутри всё оказалось как обычно. Магазин как магазин. Никакого беспорядка.

Дальше стало еще хуже.

— Смотрите, он описался! — захохотал кто-то из одноклассников.

Дейв опустил глаза и увидел на штанах темное пятно. Ребята покатились от хохота. А он стоял на месте, как пораженный молнией. Как жить дальше после такого позора? Черт бы побрал этот день рождения!

От огорчения он не заметил, как матрешка покатилась по улице в водосточную канаву. А если бы и заметил — не придал бы значения. Он больше не желал никогда, никогда в жизни вспоминать про эту лавку.