Из наших фольклористических описаний вовсе не следует, что мы «хвалим язычество, принижая христианство!» Изыскания наши — историко-мифологические и к религии имеют отношение постольку, поскольку религия обнаруживается в фольклоре. Религиозное чувство южнорусского народа всегда было глубоким, и редки были в народе атеисты. Но что многие наши православные обряды имели языческую форму, в которую влито Христианское содержание, это вне сомнения или споров. Больше того, наука давно уже признала этот факт, и то же самое встречается в обрядах католической церкви, а не только православной. Следующие учёные имена тому свидетельствуют: «Святая Библия», перевод Аббата Крампос; «Примитивное Общество», Г. Морган; «Происхождение религии», Г. Кунов; «Библия» Лютера; «История происхождения брака и семьи», Г. Кунов; «Происхождение Человека», Ч. Дарвин; «Табу», Дж. Дж. Фрезер (англ.); «Религия примитивных народов», Арелис; «Тотемизм», Фрезер; «Религия Египта», Ж. Канар; «Гермес Лунное Божество», Эрнст Зике; «Жизнь и доктрина Будды», Пишель; «Бог Иисус», Немоевский; «Миф Христа», Арт. Дрьюс; «Вавилон и Библия», Делим; «Происхождение всех Культов», Ш. Дюпон; «Израильтяне и соседние племена», Эд. Мигер; «Эволюция Юдаизма», Эд. Мигер; «Папирус Элефантины», Эд. Мигер и многие другие. Два экземпляра Библии нам служили для цитирования упомянутых авторов. Несомненно, что многие из этих имён подошли к религии чисто материалистически. Мы в этом случае скажем лишь, что «идея Бога родилась вместе с человечеством и что поэтому, если Богопознание людей несовершенно или можно проследить его эволюцию, это ещё не является аргументом для отметания идеи Бога как таковой! Одно не доказывает другого! Историко-мифологическое изучение религии как таковой не является критикой религии и тех глубоких причин, которые вызвали религию к жизни. Материалистическое представление в этом вопросе лишено абсолютного значения! Из этого, однако, не следует, что современная форма религии не несёт в себе античных форм язычества. Думаем, что этим мы целиком ответили на возможный упрёк со стороны верующих людей. Их веры и верований мы не касаемся. Больше того, если мы их и касаемся, то не для разрушения, а для изучения, что, очевидно, не одно и то же! Что касается религиозности народа до революции, то она вне сомнения. Потребность обращения к Отцу Небесному глубоко в душе человеческой. Она переживает все малокультурные попытки её истребления. Вообще же, гонения на религию суть выражение «комплекса неполноценности» со стороны правителей сегодняшних народа. Были бы они действительно великими, идея Бога их бы не могла смутить. Смущает она лишь низменных людей!

Религиозное чувство нашего народа покоилось на солидных основаниях: хрупкость Жизни, слабый Огонь которой может легко задуть любой Ветер, уход близких «на Тот Свет», сознание, которое не может исчезнуть, как ничто не исчезает до конца, предчувствия, говорящие о грядущем, голос совести, упрекающий за плохие поступки. Идя ещё от Родичей, чувство долга перед Родом в своём высшем выражении есть Добро. Отсутствие Бога сделало бы лишним Добро, совершенствование, всякий альтруизм, и превратило бы людское общество в стадо диких зверей. Это желание быть человеком, а не зверем, и есть основа религии. Дальше можно как угодно писать догматы, строить какие угодно схемы, но без этого основного желания быть человеком не может быть не только морали, но и общества вообще. Потому-то доброе дело считалось непременным в жизни нашего народа. Существует сказка, что в Ночь под Новый год девушка заснула и вдруг видит вход в подземелье. Какой-то прекрасный юноша берёт её за руку со словами: «Не бойся! Если хочешь, я буду тебе проводником». Дальше она, чувствуя доверие к этому юноше, соглашается за ним следовать. И, углубляясь в подземелье, они вдруг увидали её родную мать, горящую в Вечном Огне. Увидя дочь, она стала на неё кричать, говоря, что «убьёт её, если она не уйдёт». Юноша повёл её далее, и там они увидели крёстную мать девушки, которая умоляла её освободить от мук. Юноша ей подал луковицу, которую крёстная дала нищему на Пасху. Девушка протянула её крёстной, та схватилась за луковицу, но стебли оборвались, и она обратно упала в Огонь. Тогда юноша подал холстину, которую крёстная дала нищенке, и за эту холстину они смогли вдвоём ухватиться и вытащить грешницу. Идя обратно, девушка молила юношу помочь освободить и мать. Тот нахмурился и отрицательно покачал головой. Однако девушка продолжала упрашивать юношу. Тогда он ей сказал: «Спасти грешника могут лишь его добрые дела! Она никогда и ничего не дала другим! Как же её вытащить?» Смысл этой сказки в том, что если человек никогда ничего не сделал конкретного для своего ближнего, то никто ничего для него сделать не может, ибо спасение приходит человеку через его собственное усилие к совершенствованию. Таким образом, народ имел твёрдую основу своего религиозного чувства, православную и христианскую. Если же в его обычаях и верованиях мы находим пережитки других верований, это лишь доказывает древность его или антропоморфичность его религии. Языческая окраска обычаев ничуть не мешает христианским идеям развиваться и сливаться с жизнью, претворяя её в нечто высшее, чем обычное существование, «хлеба и зрелищ ради».

Хотя без «хлеба» жить и нельзя, но русский человек не предпочитал хлеб земной Хлебу Небесному.