В Линовке принято было сеять на могилках бессмертники, особые шероховатые, сухие на ощупь цветы, желтоватые, красноватые и, кажется, голубоватые, которые можно было сорвать и поставить в стакан с водой, и они могли стоять так месяцами; если же их ставили в вазу без воды, они тоже стояли месяцами. Жизнь в них, видимо, была, но как бы и не была. Так как я в это время был ещё мальчиком, то интересовался, почему именно их предпочитают крестьяне сеять на кладбище. «Старые люди» мне отвечали, что «отож бессмертники — цветы мёртвых Родичей, потому что они и при жизни как мёртвые».

Старая Трембочка, баба на селе, как бы знахарка, объясняла иначе: «Та теж цветы цветут в Яме! Они из Ямы, и все, кого Яма забирает, через те цветы с нами сообщаться могут. Эти цветы меж нами и ими, как черта (граница), и мы до них дотрагиваемся здесь, а они — там. Смерть их не берёт. Сорваны они ли нет, но жизнь для них, как и смерть — одно и то же. Цветы эти “без смерти”». Другая баба, жившая у моста через речку Жёлтые Воды, говорила: «Оттож, коли Бог Свет делал, так взял и стал творожить землю, а Смерть не хотела. Тогда Бог сел на Коня и стал Смерть на бой звать, а она вооружилась всякими ножами, когтями железными, дубинками, ружьём и пошла против Бога. Бой длился целую Вечность. То Бог поборяет, а то она, триклятая, и пока Бог бился против Смерти, Он творил урывками, то — то, то — другое. Бог сделает, а Смерть разрушит! Наконец, Бог подстерёг Смерть, когда та зазевалась, и убил её! Но, падая, Смерть хваталась за кусты, травы, ветки, а за что схватится, то и посохнет. Схватилась она и за бессмертники да и начала рвать их с корнями. Бог сказал им расти крепче, чтобы она их вырвать не могла, а цветы выросли вокруг лежащей Смерти только настолько, что закрыли её наполовину, и Бог не мог ударить Смерть так, чтобы она перестала двигаться! Тогда Он сказал: “Ну, так будьте же без жизни и без смерти!” И цветы остались такими навсегда. А сажают их на могилки, чтобы объявить усопшим, что “Смерти нет! Она убита Богом!” Но так как Смерть ещё не перестала двигаться и ещё людей умерщвляет, то цветы напоминают усопшим о жизни, а живым о Смерти»! Действительно, пришлось наблюдать позже — крестьяне держать бессмертники в доме не любили. Это были могильные цветы. К ним было отношение почти религиозное. Сорвав несколько таких цветов, я пришёл домой с кладбища, куда собирались весной дети для игры, и хотел цветы ставить в воду, но прислуга, заметив их, отобрала и бросила в огонь. Делая это, она сказала, что «кидает их в Яму». Из предыдущего объяснения Трембочки видно, что яма в её словах не то могила, не то некий персонаж. Принимая во внимание все предыдущие данные, можно почти с уверенностью сказать, что Яма — ведический персонаж и что в Анновке в легендах сохранилось даже его имя.