Юрьевские крестьяне верили в существование ведьм, но ни разу никто не называл имени какой-либо из них. Однажды я спросил у «старых людей», есть ли на свете ведьмы? Ответ был такой: «Ведьмы, конечно, на свете есть, но у нас их либо нет, либо если есть, то никто не знает, где они живут и как их прозывают». На второй вопрос, не было ли когда явлений, вызванных ведьмами, ответили: «Известно, что есть такие бабы, обычно молодицы (женщины среднего возраста, в 30—40 лет), которые если захотят, так могут и человека погубить! Вон, старый Панько, знаешь? Ну, так он же сдурел в молодости, да так и остался на всю жизнь дурной (глупый). А ведьму он повстречал, выходя из шинка, где загулял с одним чумаком. Идёт это он один при лунном свете, а перед ним вдруг плетень через всю дорогу объявился! Не было плетня, а вдруг — плетень! Ну, занёс он ногу, чтобы перелезть, а плетень вдруг как поедет вбок. Панько заорал носом в пыль («заорать» — начать пахать), собрался, поднялся, а плетня нет как нет! Чистенькая дорога тебе и больше ничего. Ну, думает: “Это я с перепою... Померещилось, видно”. Идёт дальше, и вдруг перед ним стоит большущая свинья и хрюкает. Обошёл он её было с боку, а свинья забежала и опять перед ним на дороге. Остановился Панько, подумал: “Что такое? Как будто ни у кого таких гулящих свиней, чтоб посреди ночи шатались на улице, нет... Что ж это за свинья?” А она ему: “Что ж это за свинья?” — человеческим голосом похрюкивает. Испугался тут Панько, даже шапку уронил на дорогу, нагнулся, хочет найти, а свинья как разбежится да ка-а-ак двинет ему под ноги, так Панько снова носом в пыль и заорал! Встаёт он, шапку в пыли сгрёб, так с пылью и на голову надел, крестится, трясётся и давай ходу! Бежит, а за ним как будто целая губерния бежит! Топот, свист, улюлюканье! Давай он “Живый в помощи Вышнего” читать. Сильный псалом! Нечистую силу отгоняет. Да не тут-то было: всё равно гонятся за ним, табором целым, и уж не одна свинья, а разные, кто их знает, во тьме не разберёшь, твари бегут, кричат. Панько вздумал было бежать до церкви, чтоб сторожей разбудить да чтоб спасли его. А преследователи вперёд забегают, от церкви отгоняют, в степь направляют. Бежал он, кричит: “Караул! Помогите, кто в Бога верует!” Ну, повыбегали тут из хат мужики, кто в чём был и кричат Паньку: “Чего ты? Что с тобой?” А он: “Гонятся!” — “Да кто же гонится?” — “Они...” и побежал дальше. Смотрят люди: очумел человек, за ним никого не было. А Панько побежал в поле и уже там кричит. Ну, погнались за ним уже на конях, насилу догнали, схватили, домой привели. С тех пор и дурной стал». Видя моё недоверие, они сказали: «Да поставьте бутылку водки ему, он и сам расскажет!» Однажды, уже юношей, я это сделал. Панько действительно рассказал о случае.