Ах, не только ах и ох, Как об стенку горох, Но и самый последний вздох — Аутсайдер и лох. Как тяжел он, жалок, вздох телесный Проигрался в пух, обратился в прах. «Был мне муж, а стал лохотрон небесный»,— Говорит старуха в слезах. Тут ее под рученьки да за ноженьки И несут куда-то на «скорую», А она не педрит ни фенечки: Поднимите меня, говорит. А прошло уже столько лет, Как простилась она с милым-суженым. Жили-были, балакали: Он ей – ах, она ему – ох, Ох и ахушки, квакали, брякали, Да жужжали порой — Вот и весь домострой. Но и книжки читали разумные И рассаживались по ящикам Гордо словно разнопартийные. А ведь партия – это партия — Все-то знает он, лохотрон: Кто же, слыша крики ворон, Расстается с жизнью чудесной, Кто истлит себя перед бездной? Да и было б зачем? Чтобы ах и ох Не успело – поспело В тишайший вздох?