Не мной открыт сей век притворный, Рублевский Спас нерукотворный На ежедневнике моем. Но фокус искажен, и – чудо Наоборот! – Он страшен, как Иуда, Как дни мои оттуда и досюда, Куда же вы пропали, дни мои? Дни не любви, а сутолок, смятений? Я, как матрос-кретин, вишу на рее И, как Иуда, веточку согнул. Вот стану я растеньем-израстеньем, Рождений – претворений слыша гул… Но ветвь любви я все-таки согнул, Вися всем естеством по шею и на шее.