Великая Отечественная война превзошла собою всё доселе выпавшее на долю советских людей. Как получилось, что вторая столица несокрушимого и могучего Советского Союза была три года блокирована уступавшим в численности противником и попытки её снятия обошлись в сотни тысяч солдат, десятки тысяч пушек, миномётов, танков и самолётов? Причём блокада была условна: по "дороге жизни" – льду зимой, и по воде – Ладожской флотилией до осени, осуществлялся пусть недостаточный, но непрерывный подвоз, авиацию подключали. И сил задействовали вроде бы много, но кто виноват, что не устроен тыл, и без того голодают и брошены на произвол судьбы десятки миллионов, всё вокруг наперекосяк, управление и хозяйство рушатся, армия небоеспособна.

Летом 1941 года, изгнав Балтийский флот в Кронштадт – потери были велики, но ядро флота удалось сохранить, немцы быстро очистили Прибалтику и вышли на подступы к Ленинграду. Финские войска – Юго-восточная армия, оттеснив противника лишь за прежнюю, до 1939 года границу, остановились: сопротивление Карельского фронта усиливалось, в нём одном личного состава и техники было больше чем во всей финской армии, его поддерживала Онежская флотилия и Северный флот, многочисленная авиация.

Окружить Ленинград и соединиться с финнами должна была Группа армий "Север" фон Лееба, на правый фланг которой направили снятые с московского направления танки 4-й танковой группы. Для решения такой впечатляющей задачи он мог рассчитывать на 3 армейских – 6 пехотных и 2 моторизованные дивизии и дивизию СС "Полицай" и 2 танковых корпуса – 2 пехотные, 3 танковые и моторизованную дивизии. Все видели, что сил мало, поэтому несколько раз наступление откладывали: то танков и самолётов побольше, то машин, то горючего и Гитлер уже не верил, что возьмёт город.

А Ленинград опоясали оборонительными рубежами – созданы укрепрайоны, устроены сотни ДОТов, вырыты десятки километров противотанковых рвов, впрочем, часто бесполезных, траншей, капониров и проволочных заграждений. Врага, как встарь, встречали грудью – шла тотальная мобилизация: сформированы несколько дивизий народного ополчения, истребительные батальоны, партизанские полки и диверсионные отряды; на фронт брошены дивизии НКВД и пограничные полки; стрелковые части повсеместно усилены танками, особенно тяжёлыми КВ с Кировского завода. 23 августа Ставка ВГК разделила Северный фронт на Ленинградский и Карельский – один против немцев, другой финнов и подкрепления им поступали постоянно.

Ждать далее было нечего! Немцы танками и мотопехотой атаковали на Лугу, но в отсутствие авиаподдержки продвигались медленно. Финская Карельская армия 27 августа возобновила наступление между Ладожским и Онежским озерами на Свирь, двинув два армейских корпуса – 4 пехотные дивизии и 1 бригаду и опергруппу – кавалерийскую и егерскую бригады, и оно, разумеется, скоро иссякло.

Пробились немцы – 28 августа передовые части перерезали ж/д линию сообщения Ленинграда со страной у станции Мга, затем захватили саму станцию. 8 сентября взяли Шлиссельбург. Люфтваффе владели небом, нещадно избивая противника. Кольцо сжималось, и не справлявшегося с Ленинградским фронтом маршала Ворошилова 11 сентября Сталин сместил, заменив генералом Жуковым, но было поздно!

С суши Ленинград оказался блокирован. В ловушку по разным оценкам попало около 2,5 млн. человек, кроме того сотни тысяч беженцев, войска – получается несколько миллионов. Потери Красной Армии на тот момент составили около 1 миллиона убитыми, ранеными и пропавшими без вести, огромное количество техники и вооружения, но порыв немцев иссяк, они понесли чувствительные потери, войска распылились, что не мудрено – для развития возможного успеха вовсе ничего не имелось. А против них действовали 9 армий и 2 оперативные группы Ленинградского фронта, против финнов – 4 армии Карельского фронта, очень многое не считая.

Немцы оказались в тупике: сил не было не только в одиночку обойти Москву с северо-запада, но и взять Ленинград. Да и к чему его штурмовать и нести лишние потери? Ни им, ни тем паче финнам он был не нужен, и Гитлер приказал "блокировать и сровнять с землёй".

Первые снаряды разорвались в черте города 4 сентября, а бомбы упали через день. ПВО к тому моменту была усилена: 2-й корпус – 255 истребителей (40 неисправных) и пополнения, 7-й истребительный корпус – 300 самолётов, примерно 1000 пушек и пулемётов, сотни аэростатов заграждения и прожекторных станций. Позднее целая Ленинградская армия ПВО и отдельный Ладожский район, 13-я Воздушная армия и флотская авиация.

Воздушная оборона Ленинграда справедливо считается одной из самых мощных во время 2-й мировой, и сразу положение было не в пользу осаждавших: 1 и 8-й авиакорпуса 1-го Воздушного флота имели всего-то около 500 самолётов, в т.ч. 205 истребителей и 263 бомбардировщика. В сентябре Люфтваффе нанесли 23 "сильных" удара, в которых участвовало по паре сотен самолётов, сбросивших 987 фугасных и 15 100 зажигательных бомб – погибли 4409 человек, были причинены сильные разрушения, в том числе сгорели знаменитые Бадаевские склады, впрочем, не бывшие никакой "кладезью". Доставалось флоту: 23 сентября линкору "Марат" оторвало нос и башню главного калибра, потоплено 2 эсминца и 2 повреждено, 5 лидеров и 6 эсминцев погибли на минах. Тогда же наращивала усилия артиллерия, совершив сотни обстрелов. Однако частота налётов неуклонно снижалась: не было столько бомб и снарядов, горючего, самолёты выбывали из строя сотнями.

На земле Ленинград ощетинился армиями: 8-я защищала Ораниенбаумский плацдарм, юг города – 42 и 55-я, север – Невская опергруппа и 23-я армия, 54-я – Ладожское озеро. Балтийский флот – 2 линкора, 2 крейсера, 13 эсминцев, 12 канонерок, 42 подводные лодки, 6 кораблей береговой обороны, 68 тральщиков, десятки катеров, 134 вспомогательных корабля и 286 самолётов. 400 крупнокалиберных орудий береговых и морских батарей. Чудская флотилия погибла, а в Ладожской имелось 2 сторожевика, 8 канонерок, 5 тральщиков и 22 катера. Десятки тысяч моряков отправлялись на сухопутный фронт, армии передавали сотни орудий калибрами выше 130-мм. Несколько смешанных авиадивизий.

На что рассчитывали немцы? Немалое влияние на ход боевых действий стали оказывать условия местности и рано наступившая осень, вкупе с общей неблагоприятной ситуацией на поле боя делавшие их положение критическим на всём Восточном фронте. Финны 1 октября выцарапали Петрозаводск, долго дрались за Медвежьегорск, всё же выбив красноармейцев на восточный берег Повенецкого залива, взяли Олонец, но обескровленные утихли совсем.

Из последних сил немцы рвались к Тихвину: пробились подразделения 8 и 12-й танковых дивизий – на трёшках "ещё", 61-й пехотной и 20 и 18-й моторизованных. Со слабыми флангами и без малейшей надежды на подкрепления и снабжение, десятки километров фронта занимали боевые моторизованные и танковые группы. Можно столь малыми силами сделать столь многое? Конечно, нет! Тихвин взять не хватило сил, и Ленинград был спасён.

Он между тем минировался, и партия бы, несомненно, устроила бой за каждый дом и немцы не собирались вступать в него, а беженцев "огнём принуждать к возвращению", так как людей нечем было снабжать и нечего с ними делать (на помощь со стороны советской власти, естественно, никто не рассчитывал). Его не могли объявить "открытым городом". Снова топить флот? К тому же заводы производили массу вооружения, отправляемого на фронт или на Большую землю: за вторую половину 41-го – 2405 полевых и 648 противотанковых пушек, 10 000 пулемётов, 3 млн. снарядов; позднее из подручных средств наладили выпуск пистолетов-пулемётов ППС и на базе Т-26 смастерили несколько десятков САУ с 76-мм пушкой, а тогда выпустили около 1000 танков – четвертую часть годового производства Германии! Кроме того, сформировали 58 бронепоездов. С морской артиллерией.

"Всё для фронта! Всё для победы!" – кумачово саднили плакаты, и трудилось всё население, отдавая силы и жизни – за пайку. За жизнь. Под руководством партии и НКВД, железной хваткой всех взнуздавших, сделать удалось многое: установить патрули, дежурство населения, спасение людей в бомбоубежищах, тушение пожаров, но продовольствие, сырьё и топливо кончались, как всегда ничего не готово, во всём импровизация и кулибинщина, запасов не создано. Да и было, попросту, не до Ленинграда тогда в Кремле – самим спасаться нужно было!

И первой зимой он вымирал. Ужасы описаны пОлно. На помощь часто надеяться было нечего, деваться некуда, и те, кто не работал, одинокие и лишние были обречены. Выдачи сократились до пары сотен граммов эрзац-хлеба – ели столярный клей и суррогаты; дома замёрзли – сожгли всё, что смогли найти. Город угасал: отключённым трамваем и темнотой, грязью, заборами, скрывавшими разрушения, неубранными трупами. Проблемой стала вода – лёд растопить нужно. И это одно из несчастий, свалившихся на головы горожан, к примеру, разбитые окна, а взрыв бомбы лишал стёкол квартал, а то и два. Положение стремительно ухудшалось.

Люди сплотились одной целью – выживание и ничем не брезговали, голод легко гонит на помойку. И примеров подвижничества несть числа, когда ценой своей жизни люди спасали достояние страны, а другие в угоду сиюминутной выгоде – разрушали. Грабили и убивали. Дошло до каннибализма, чьи случаи, как не прискорбно, свойственны советской Системе и коммерческие магазины ярко доказывали неравенство и наличие средств, а уж себя "элита" не забывала, даже нажившись.

Выстоять позволила жажда жизни: когда и безвольные сражаются, согреваясь животным теплом и злостью, стиснутые со всех сторон, с долбящей пропагандой и призором – только пикни! В мирное время – не нежились, а в годы Великой Отечественной власть к населению относилась даже хуже – "Война всё спишет"! и потери от нерадения и жестокости были огромными. По официальным данным в январе умерло 101 583 человек, в феврале 107 477, в марте 98 966, в апреле 79 769, в мае 53 183, далее смертность снизится и в 1943-м будет невелика. Хотя как сказать – из 7 млн. погибшего в войну гражданского населения – более 4 млн. станут жертвами голода, болезней и условий. Всего Ленинград потерял около миллиона жителей, в том числе от бомб и снарядов погибли 16 400 и 33 782 ранены.

И армия терпела лишения и голодала – солдаты выбывали из строя десятками тысяч от дистрофии и болезней, "доходили" по госпиталям и баракам (на самом крупном Пискарёвском кладбище из 470 тыс. похороненных 70 тыс. военнослужащих), но потери с лихвой перекрывались пополнениями, поступающими с Большой Земли, моряками и мобилизованными горожанами, позволявшими увеличивать численность группировки. На связи с городом находились партизаны, переправлявшие конвои с продовольствием и вредившие на вражеских коммуникациях.

Немцы, как они говорили "держали волка за уши", и Гитлер собирался устроить новый штурм, даже войска наскребли, но общая обстановка не позволила – с 5 декабря 1941-го всё внимание было приковано к Москве. Хотя там разворачивались главные события, наступление на северном участке Восточного фронта преследовало не менее грандиозные цели – не только разорвать блокаду, а от озера Ильмень до Ладожского озера взломать позиции группы армий "Север" и с левого фланга окружить группу армий "Центр". Отряжались два фронта: на штабных картах красные стрелы смело рассекали супостата.

Ленинградский: 23-я армия – 30 000 солдат, 791 пушка, 52 танка; Приморская группа – 20 000, 626 пушек, 30 танков; 42-я А – 22 000, 1111 пушек, 8 танков; 55-я А – 56 000, 1719 пушек, 72 танка; 54-я А – 65 000, 629 пушек, 108 танков; 8-я А и другие подразделения. Волховский фронт, остановивший-таки врага под Тихвином – 4, 59, 52-я общевойсковые и 2-я ударная армии. К примеру, в 4-й – 6 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 881-й артполк, танковые дивизия, бригада и 3 батальона – 60 000 солдат, 500 орудий и миномётов, 150 танков; в 59-й – 65 452, 381 орудие, 100-200 танков и перед наступлением подошли 2 стрелковые дивизии и 2 танковых батальона; в 52-й – 40 000 солдат, 500 пушек; в 2-й уд. А – 43 970, 462 орудия, 71 танк.

4 января 1942 г. вразнобой атаковали 54-я и 4-я армия и особого успеха не добились – немцы стояли насмерть, и за два дня удалось продвинуться всего на 4-5 километров. Наступление заглохло. Подтянув 12-ю танковую дивизию, они выбили прорвавшихся обратно. И на других участках – встали под крики "Вперёд, пристрелю!", полегли, отползли.

Много раз пробовали разорвать блокаду. Людей положили, уйму! О многом говорят названия – Невский пятачок, Дубровка, Мясной бор, Спасская Полисть. В проходившей с 7 января по 30 апреля 1942 г. "Любанской операции" участвовали Волховский фронт и левое крыло Ленинградского.

7 января перешла в наступление 2-я ударная армия ген. л-нта Г.Г. Соколова (позже ген. Клыков): 1 стрелковая дивизия и 8 бригад, лыжные части и несколько танковых батальонов. Атака была не обеспечена и слабо подготовлена – ни дорог, ни боеприпасов не запасали. Привычно брали нахрапом. Их встретила стена огня и крепкие позиции, к устройству которых немцы подошли со всем умением. Полегли первые, вторые. Раз за разом бросались, и всё впустую, тысячами трупов и раненых усеяв берега Волхова. Подтянули артиллерию. А Сталин по телефону пожурил комфронта – нетерпеливого генерала армии Мерецкова "поспешишь – людей рассмешишь".

13 января ударили вновь, после 1,5 часовой артподготовки и налётов авиации пустив волны стрелков и танков. Мучительными усилиями оборону удалось прорвать только на узком участке, в который 24 января ввели 13-й кавалерийский корпус (3 дивизии). За пять дней боёв, находясь под воздействием вражеской авиации, совместно со стрелковыми бригадами конники углубились на 40 километров в лесисто-болотистый район, полный озёр, ручьёв и трясин и завязли.

Немцы сражались упорно, умело парировали вклинения, подпитываясь частями с внешнего обвода Ленинграда, и благодаря подкреплениям прочно удерживали горловину прорыва. К началу февраля её ширина у Мясного бора составляла всего 3-4 км (соседи – 59-я и 52-я армии бесплодно атаковали) и коридор простреливался артиллерией и пулемётами. Пересечение его многим стоило жизни, но шли и шли, таща на себе боеприпасы, намучившись с техникой, лошадьми (подобное повторится с "колтувским коридором" в Белорусской операции летом 1944-го).

В напряжённых боях глубину прорыва удалось увеличить от 60 до 70 км при ширине фронта в 25, в западню ввели множество частей, напичкали соединениями 2-ю ударную армию. Войскам стало тесно, а драться приходилось отбиваясь на три стороны, копились раненые.

Прочно удерживая фронт, 19 марта немцы коротким и сильным ударом перерезали горловину, но через двое суток жестоких схваток связь удалось восстановить. Следующий удар они нанесли 9 апреля, и теперь уже прочно окружили 2-ю ударную и даже часть 59-й армии отрезали. На снабжение было бросили самолёты, но тех оказалось мало, их нередко сбивали и скоро окружённые оказались предоставлены сами себе. Противник давил не сильно – ждал. А красноармейцы вымирали, кору ели. Много дней командование слало отчаянные телеграммы, но, увы, не один это был "трудный участок" – весь фронт будто гигантский комбайн перемалывал войска. Везде умирали. Здесь стали есть трупы. Командарма Клыкова Ставка "ушла", доставив самолётом недавно отличившегося под Москвой генерала Андрея Андреевича Власова, но это ничего не изменило.

Только к середине мая пришёл приказ – отходить. Едва поднялись. Истощённые, одичавшие – за неделю, помню, на полигоне в такое придёшь "состояние", а тут – месяцы, в лесу, поле, трясине. Техники почти не осталось, как и боеспособной артиллерии – сотни пушек и миномётов без снарядов и мин. О встрече и поддержке речи не шло: здесь не взяли опорный пункт, там отступили. 30 мая арьергарды отходящих частей были сметены и 6 июня немцы в третий раз пережали горловину, окружив остатки 7 стрелковых дивизий, 6 бригад и несколько отдельных частей. 19 июня связь была восстановлена ценой новых жертв. Так и воевали…

"Любанская операция" закончилась уничтожением 2-й ударной армии. С января по июль 1942 г. она потеряла около 70 000 солдат убитыми и пленными, в том числе командарма и примерно 200 000 ранеными и больными. Это без учёта по 59 и 52-й армиям. А на других участках? Например, в 54-й армии. Где и подойти к немцам не смогли, выбитые миномётным огнём, скошенные пулемётами. К этому – сотни танков, пушек, самолётов: сгорели, разбиты, сломаны, брошены. Немцы лишились около 10 000 солдат убитыми и 20 000 ранеными и больными, потери вооружения и техники были невелики.

Много будет подобных попыток, самоубийственных атак и безнадёжной борьбы. "Активной обороны". Новая операция – не новое решение, а усиленное людьми и техникой, бездарно, с безжалостным упорством. С мужеством обречённых. А что творилось, взять, по соседству – у "краеугольного камня Восточного фронта" – Ржева?! Два года мясорубки – миллионы жертв.

Финские войска активных действий не вели. Мобилизация лишила промышленность рабочих рук, и пришлось отзывать из армии сотни тысяч военнослужащих; международный нажим возрастал, а Германия помогала разве что трофеями, боеприпасами, поддержкой авиацией и несколькими подводными лодками. В армии было несколько пехотных дивизий, бригад и полков, егерские, пограничные и местные батальоны, около 1000 пушек, в том числе пара сотен противотанковых и зенитных, десяток самоходок, единственная танковая дивизия из трофейных советских и устаревших машин, да сотня-две самолётов схожего состава. Лишь сложный ТВД выручал "белофиннов".

Для блокады немцам едва хватало сил: против хорошо укрепившейся 18-й полевой армии Гр. А "Север" (командование забрало у неё почти все танковые части) располагался Ленинградский фронт в составе восьми общевойсковых армий, восстановленной 2-й ударной и двух групп войск. К весне 42-го даже артиллерии осталось мало – всю послали Манштейну на Юг, и не стоит преувеличивать значение пушек, ограниченных дальнобойностью, корректировкой огня и довольно небольшим зарядом. А возни с ними!

Немцев боялись мало, по "дороге жизни" машины ночью шли с зажжёнными фарами, в отдельные сутки проходило около 10 тысяч 1,5-3 тонных грузовиков; наловчились танки переправлять по льду. Навели порядок: с 22 января по 15 апреля 1942 г. автотранспортом эвакуировали более 500 000 человек, Ладожская военная флотилия за навигацию вывезла более полумиллиона (448 700 гражданских лиц), доставив 267 000 (250 000 солдат) и сотни тысяч тонн грузов. Летом по дну Ладожского озера проложили трубопровод, осенью прибавили электрический кабель.

Немцы свели боевые действия к обстрелам и бомбардировкам, но артиллерия и авиация не имели достаточно средств, а увеличение числа артиллерии оборонявшихся вынудило их перенести огонь на советские батареи. За год по Ленинграду выпустили около 20 000 снарядов, от которых погибли и были ранены несколько тысяч человек, пострадали и были разрушены сотни зданий и предприятий. Бомбёжки нанесли ещё меньший урон: эпизодически появлялись в ночи одиночные "юнкерсы-88", да с большим напряжением готовили операцию "Ледяной удар" – налёт несколькими бомбардировщиками на корабли КБФ, не нанёсший ощутимого вреда. Как, впрочем, и террористические налёты на финские города "сталинских соколов".

А чем был занят Краснознамённый Балтийский флот вице-адмирала В.Ф. Трибуца? Как и в 1-ю Мировую войну немцы и финны заминировали Финский залив, флот сам по себе оказался едва боеспособен, серьёзно потрёпан и в Балтике не оперировал. Выгоняли в море подводников, но решившие сунуться неминуемо гибли, а удачи чрезвычайны и редки: из десятков тысяч судов проследовавших из или в Германию и Финляндию в 1942-м потеряно всего 29-30, за 43-44-й годы военно-морские силы смогли потопить лишь несколько немецких кораблей и транспортов. Корабельные пушки – стреляла и "Аврора", израсходовали десятки тысяч снарядов, временами оказывая существенную помощь сухопутным войскам, однако их ограничивали нехватка боеприпасов и износ стволов и стреляли они часто в "белый свет".

Контрбатарейная борьба советской артиллерии была малорезультативна – немцы неплохо маскировались, отменно управляли огнём, имели развитую и хорошо оборудованную сеть позиций. Едва ли не самый успешный налёт произвели 16.07.1942 г. по месту праздничного сбора немецких и испанских солдат в г. Слуцк: батареи города выпустили 300 152-мм снарядов – несколько десятков солдат были убиты и до сотни ранены. А уж уничтожить орудие или подавить огонь батареи (обычно 1-2 пушки), было большой удачей, невзирая на тысячи израсходованных снарядов.

Осенью 42-го среди прочих "боёв местного значения", в которых ежедневно гибли и калечились тысячи красноармейцев, провалом завершилась "Синявинская операция" – как обычно лихо задуманная, но скверно выполненная, с окружением стрелковых корпусов, потерей сотен танков и пушек. Правда, она случайно не позволила Манштейну приступить к новому штурму "Невской твердыни", что он готовил (а что делать?): однако перебрасываемые из Крыма несколько дивизий и артиллерия прибыли поздно и в некомплекте.

В 1943-му году Ленинградский фронт располагал около 10 000 армейских орудий и миномётов, орудиями береговой обороны и даже бригадой железнодорожных морских орудий. А немецкая группировка слабела, и не столько боевыми потерями (в основном больными и ранеными), сколько нехваткой резервов, и могла лишь увеличить мощность обстрелов, сосредотачивая усилия на важных целях. Бомбили совсем редко, над Ладогой авиация вовсе ограничивалась разведкой, так что без помех Ладожская флотилия, прикрытая истребительными и противовоздушными полками, доставляла в город десятки тысяч солдат, десятки тысяч тонн разнообразных грузов, сотни тысяч кубометров лесоматериалов.

Жизнь в Ленинграде налаживалась, восстанавливалось хозяйство. Ненужных эвакуировали, увеличивались нормы выдачи продуктов, стали возвращаться люди. Пора было рвать блокаду! К операции "Искра" готовились долго, проводили учения, личный состав обрабатывали делегации и комиссары, внушая "почётную и ответственную задачу по освобождению города Ленина", войска насыщались людьми и техникой. Дело близилось к развязке.

Пока немцев добивали в Сталинграде и последовательно взламывали весь Восточный фронт, 12 января 1943-года по занимаемому несколькими дивизиями "Шлиссельбургско-синявинскому выступу", ударил 67-й общевойсковой армией – 7 стрелковых дивизий, 6 стрелковых, несколько лыжных и танковых бригад (1900 орудий и миномётов и более 200 танков) Ленинградский фронт ген. Л.А. Говорова, и 2-й ударной армией – 12 стрелковых дивизий, 2-4 лыжные и 4 танковые бригады (2100 орудий и миномётов, 300 танков и САУ) Волховский фронт ген. К.А. Мерецкова. Их поддерживали 13 и 14-я Воздушные армии – около 1000 самолётов, корабли Балтийского флота, артиллерия и авиация РГК. Два сокрушительных встречных удара буквально смяли позиции, немцы ещё контратаковали, подбрасывали резервы, но всё было тщетно и 18 января фронты соединились. Сухопутное сообщение было восстановлено и на освобождённой полосе в кратчайшие сроки и неимоверным трудом построена железнодорожная ветка, вдоль берега пущен автотранспорт.

Наконец-то! Но реки крови прольются и сколько ещё придётся пережить, прежде чем 14 января следующего – 1944 года диктор Совинформбюро Левитан объявит о полном снятии блокады.

В это сразу трудно поверить – 872 дня "Беспримерного подвига" обошлись в миллионы жизней, и потери сейчас предмет особой гордости, навязываемый нам властью, той, что повинна в этом и, увы, беззастенчиво пользуется. Наладь тут всё, оглянемся мы вокруг и назад – на Блокаду Ленинграда, призадумаемся.

Ему только недавно вернули имя – Санкт-Петербург, и он возрождается. Бывая там, буквально ловишь сохранившийся ещё дух, что Москва уж, увы, растеряла. Дух нашей живой истории. Архитектура. Он наш последний бастион, и видно, неспроста ненависть, как пишут, питал к нему Сталин. Осторожничал в 35-м, такую многоходовку затеял с Кировым (Сергей Мироныч тот ещё большевик был!), набивая руку! "Чистили" после не раз, вырезая людей пластами и шельмуя прошлое. У нас много уже нет, но остаётся память – и мы должны её беречь!

Как нашу "Северную Венецию" – "окно" в западный мир, европейскую столицу России, построенную Петром I-м в пику боярской Москве трудом каторжным и многими жертвами крепостных, солдат и заключённых. Созданный сиять парадный город империи – быстро сникший: мал и далёк оказался для такой страны. Петроград – попытка пойти европейским путём в феврале 1917-го, сорванная большевицким переворотом, превращённый в "Колыбель революции" – Ленинград, названный в честь "вождя мирового пролетариата". Очаг "красной чумы", уничтожившей десятки миллионов наших предков.

Мы выжили. И влюблены в обретённый вновь Петербург: осенью печальный и зимою колючий, с продирающей до костей сыростью Невы и залива, но – уютный и радостный летом, притягательный красотами и подарком сурового севера – белыми ночами: обманом зрения и чувств. Равного ему нет. Как жертвенности и подвигу людей, не давших ему погибнуть.