И всё-таки при всей глобальности и трагичности восприятия окружающего мира, среди главных мотивов творчества Дато – романтизм. Правда, он был печальным романтиком. Ну, да ведь весёлые романтики – они только в туристических песнях. А в жизни и в высоком искусстве романтика, как правило, печальна. Как в его стихотворении

В сказочном мире на синем коне Мчусь я дорогою синей. Раннее детство… И кажется мне: Всех победить мне по силам! Утро в тумане… А в нашем окне — Я – отраженьем – на синем коне! А за окошком чинара Кажется грустной и старой… Раннее детство. Капризы. Игра. Споры. Ошибки. Отметки. Детство… Обидная это пора: Как оскорбление: “Детка…” Детство имеет один лишь изъян: Быстро проходит. В тумане Годы проносятся, как ураган. И ураган разгоняет туман Детских бесплодных мечтаний… Белым от старости стал синий конь, Синяя грива его серебрится. Нет, он уже не поскачет в огонь, Синяя юность ему только снится. Всадник, – он тоже с годами иной. Вот – от забот уже некуда деться… Память о детстве всё так же со мной. Нет беззаботности милого детства. Горько и больно, – откуда во мне Зависть, сомнение, высокомерье? Мне бы сейчас проскакать на коне, — Только закрыты из взрослости двери… Позднею осенью чёрной я видел Старой чинары усталую ветку. Право, меня бы никто не обидел, Если б сейчас обозвал меня “деткой”… В детстве казалось: на синем коне Быть мне в сражениях непобедимым! Синие кони… Увы, лишь во сне Вы равнодушно проноситесь мимо… Смерть подкрадётся с улыбкой игривой. С нею сразиться б, да конь мой устал… Грустно мне машет он синею гривой… Я ж умирать не боюсь. Я мечтал!

Конечно же, умирать всегда страшно. Красиво у А. Блока сказано: “И гибель не страшна герою, пока безумствует мечта”. В пятом классе Дато посвятил свою классную работу теме “Мечта”:

“Первым делом человек должен задуматься: “Что случится, если его мечта не сбудется?” Я не могу себе представить, чтобы не сбылась моя мечта – стать художником. Почему? Во-первых, потому что я хочу этого всем сердцем, а ведь то, чего очень хочешь, всегда сбывается, правда, ты должен содействовать этому. Ну, и во-вторых, потому, что способности – это сокровище, которое у тебя никто не может отнять, если только ты сам не захочешь поделиться им. Ведь у Шота Руставели: “Что припрячешь, то пропало, что раздашь, вернётся снова”.

Вновь и вновь, как детскую считалку, повторяю про себя эти слова: “Что припрячешь, то пропало, что раздашь, вернётся снова”. Как же щедро раздавал он сокровища своей души, своего таланта! Каждый талантливый человек талантлив по-своему. Печальный гений Дато… Он был по-доброму талантлив, этот “маленький принц” с древней кахетинской земли…

Я снова раскрываю чудесную добрую сказку Антуана де Сент-Экзюпери, французского писателя, тоже трагически рано ушедшего из жизни, и вчитываюсь в этот диалог:

“– Самое главное – то, чего не увидишь глазами… – сказал он.

– Да, конечно…

– Это как с цветком. Если любишь цветок, что растёт где-то на далёкой звезде, хорошо ночью глядеть в небо. Все звёзды расцветают.

– Да, конечно…

– Это как с водой. Когда ты дал мне напиться, та вода была как музыка… Помнишь? Она была очень хорошая.

– Да, конечно…

– Ночью ты посмотришь на звёзды. Моя звезда очень маленькая, я не могу её тебе показать. Так лучше. Она будет для тебя просто одна из звёзд. И ты полюбишь смотреть на звёзды… Все они станут тебе друзьями”.

С тех пор, как узнал Дато, его стихи и картины, всё чаще всматриваюсь в звёздное небо: всё кажется, – увижу звезду “Дато”. Ведь с 1988 г. открытая ещё 17 мая 1972 года астрономом Крымской обсерватории Т. Смирновой новая планета, зарегистрированная в международном центре малых планет под номером 3146, наречена именем Дато Крацашвили и отныне будет именоваться “Дато”…

Но увидеть её так и не довелось. И вам, друзья, её не увидеть. Она слишком далеко от нас. Но в память о Дато нужно чаще смотреть в небо, – ведь тогда полюбишь смотреть на звёзды и все они, как обещает Маленький принц, станут твоими друзьями.

В своей далекой от Тбилиси Москве я по-прежнему продолжаю смотреть в чёрное небо, выискивая звезду по имени “Дато”, звезду маленького принца из Грузии, с которым я, к сожалению, так и не успел встретиться при его жизни. Но память о его картинах, рисунках, стихах всегда со мной. Надеюсь, что теперь она будет и с тобой, читатель. Одно из последних его стихотворений:

Как годы, в Арагви уносятся воды… Часы пробивают часы, а не годы. И детские годы, и юность – не вечны. Осенним дождём умывается вечер… В ту осень далёкую, что впереди, Такие же серые будут дожди… Мелодию красок я за пианино Сумею найти и – озвучить картину! И красок на холст разноликую лаву Я бросил. И холст обречён был на славу! Картина теперь поживёт пусть сама В музее, на выставке и в магазине. Я осень писал. Но наступит зима. И значит – забота о новой картине. Зима в седине улыбнётся счастливо. Снежинки чинару не гнут, – лёгок груз… Вновь осень притащится. Утром дождливым С палитрой и кистью в руке я умру… И знаю: дождю быть и в день похорон, Ведь осенью любит поплакаться он… Родные, друзья и толпа посторонних В дождливое утро меня похоронят… Дождь слёзы прольёт на цветочную груду. А капли дождя обо мне позабудут…

Я расспращивал маму Дато и бабушку Олю: какой был день, когда умер Дато, какой, когда хоронили? Он не дожил до осени, умер 13 июля 1980 г. И без палитры, красок и кисти в руке. Умер в больнице после тяжёлой операции, едва пережив своё семнадцатилетие. А день? “Мрачный был день, пасмурный,” – сказала мама. “Чёрный был день”, – сказала бабушка Оля.

А дождя не было. Не сбылось это предсказание Дато. И капли дождя не позабыли его: каждая капля дождя, проливающаяся над Тбилиси, помнит его, Дато Крацашвили, посвятившего тбилисскому дождю столько прекрасных картин и стихов.

“Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого…”

Загляните ещё раз в эту сказку. Обратите внимание: Маленький принц Антуана де Сент-Экзюпери жил на планете № 3251. А маленький принц из Грузии художник, поэт, философ Дато Крацашвили живёт теперь на планете № 3146.

Они ведь соседи!

А ещё говорят, что чудес не бывает. Просто чудеса совершают добрые и хорошие люди. Дато был яркой звездой при жизни. И это справедливо, что когда он умер – погиб на взлёте, – он стал звездой на небе.

Пусть ярко горит твоя звезда, Дато!