Уходит детство, юность пролетает… Воспоминаний сон приятно розов. Но взрослость – ураган. И грёзы тают. Развеивает взрослость мои грёзы. Всё оказалось проще и сложней. Не нравится? Но нет пути назад. Рывок вперёд не удаётся мне. Рывку назад и сам бы был не рад. Я в дождь бреду куда-то в никуда, Туда б пойти… Но я туда “не вхож”. Приходят и уходят поезда. Я сам со стороны на дождь похож. Бессонница замучила вконец, И жизнь моя бессмысленно пуста. И тут я вижу: предо мной – дворец! Огромные тяжёлые врата! А там, за ними – ни добра, ни зла… Не давит грудь сомнений тяжкий груз, Торжественно гудят колокола. Врата открыты в Храм Прекрасных Муз! Вход старикам и юношам открыт, Но не войдут подлец, глупец и хам. Огонь искусства в алтаре горит. Здесь божеству искусств воздвигнут Храм! И нужно ль говорить, какие чувства Я испытал, входя. Одна строка На тех вратах во храм – слово “ИСКУССТВО” — Написано на разных языках.

Забываются кипарисы, Те, что видел уже не раз… Дням прошедшим бросаю вызов: Никогда не забуду вас! — Море, дождь посредине дня… Но и вы – не забудьте меня.

То говоришь, что я ещё дитя, То удивишься: как успел так много!? Тост за тебя! Тост за тебя! Хотя Мы у начала. И длинна дарога… А эти выпали из гнезда Вновь мчится поезд. Остановок нет. Мы снова тянем дым из сигарет. А что за нами? Незаметен след Промчавшихся, но не забытых лет. В Тбилиси – мать. Но провожатых нет. Любимая! Но не пришёл ответ… Лишь пишет дождь слезливый свой сонет Строками брызг…Мотив уже напет… И тот, кто юн, и кто давно уж сед, На этот поезд получив билет, Несутся в нём вперёд на лунный свет… Покинувшим гнездо дороги нет…

Почему почему почему? — Повторяю я снова и снова, — Должен друга искать другого? Старших я никак не пойму… Почему со своими друзьями Вы всегда разбирались сами? Вам всё кажется, что вокруг Лучше вашего сына нет: Тот не ровня, и тот – не друг… Но ведь важно – кто они мне!

Все хотят мне добра. Говорят: “Будь таким, Как такой-то, ведь всё хорошо, что – такое!” Но поймите: Я – есть! Не хочу быть другим. Ради Господа Бога, оставьте в покое! Много вас, ибо имя у вас – легион. “Посмотри нам в глаза!” – Говорите вы строго. “Будь, как я!”, “Будь, как мы!”, “Как она!”, “Будь, как он!” Ах, оставьте ж меня, если верите в Бога!

Нам надоела суета сует. Бессмысленность пути и остановок. Находим что-то, и теряем снова. А радости находки всё же нет… Нашёл мечту, – она уже стара. Нашёл себя, – а жизнь уже иная. Бежим вдоль рельс, в пути не уставая. Бессмысленная, жёсткая игра. И всё-таки бежим, отлично зная, Что не заменит в беге нас никто. Что можно жить, лишь вечно познавая, Кто ты такой, бегущий вдаль Дато?

Мы встретились с тобой в последний раз, В последний раз. Но я не знал об этом. Могу ль быть живописцем и поэтом, Не чувствуя, когда пробьёт мой час? А день был тихий. Неба синева Чуть закрывала сизой дымкой горы. Мучительно искала ты слова. А я играл “Аве, Мария” гордо… Но то – до встречи. В поцелуе замер Весь мир. Его с тобою обнимая, Я целовал залитые слезами Глаза любимой, слёз не ощущая! В тот миг, надев тебе свой амулет, Не знал, что не увижу много лет…

Я просил: “Спой мне песню, порхающий лист! Очень грустной была для меня та апрельская ночь. Даже вечер уже был обманчив, тревожен и мглист, Только лист улетел. И любовь улетела прочь… Ветерок напевал колыбельную для чинар. Я же мысленно видел глаза твои, полные слёз… Как суметь пережить мне разлуки этой удар? А мелодию ветра порхающий лист унёс…

О, Господи, какой был ливень, Когда мы встретились с тобой! И даже ливень был счастливым, Когда мы встретились с тобой. Я вновь мечтаю близ Куры Полюбоваться на Метехи, А в Ортачала – на дворы, Одеты в камень, как в доспехи. Хочу на Мтацминда с тобой Читать Табидзе до заката. Хочу весь день с тобою рядом Пробыть, целуясь… Чтоб небосвод был голубой, Чтоб занесло нас листопадом… Обиду ж вспоминать не надо, Обиду злую… Какой был ливень, боже мой, Когда расстались мы с тобой!