...Казалось, еще одно усилие, и московский «Спартак» в товарищеском матче с набиравшим силу в чемпионате Франции прославленным клубом «Сен-Жермен де Пари» вырвет победу.
Центральный защитник москвичей, вместо того чтобы дать аккуратный пас полузащитнику, рванулся с мячом от штрафной площадки своей команды к центру поля, словно увидев незримую брешь в обороне французов. Два его товарища — защитник и полузащитник, — поймав его рывок, бросились вперед, готовые прикрыть образовавшуюся брешь в обороне в случае потери им мяча и поддержать атаку, вдруг получившую столь стремительное продолжение.
Миллионы французов застыли у домашних телевизоров, у стоек баров, кафе, за столиками ресторанов, — голубые экраны в эти минуты горели по всей Франции.
К сожалению, миллионы болельщиков в России были лишены наслаждения видеть этот рывок. Молодой олигарх, которому принадлежали акции большинства телеканалов, болел за другую команду.
Тем временем атака русских развивалась мощно и неожиданно для французов, ожидавших прорыва по флангам. Вместо того чтобы дать пас товарищу по команде, занявшему выгодную позицию на правом фланге и известному своими резкими проходами к воротам противника, защитник «Спартака» вдруг метров с двадцати с ходу пробил по воротам, мимо французов, уже начавших стягиваться к возможным продолжениям атаки с правого и левого края.
На глазах изумленного, забитого под завязку стадиона «Сен-Жермен» мяч словно магнитом притянуло к правому верхнему углу ворот.
Он летел в девятку, и взять его было совершенно нереально.
Однако Анри Жирардон совершил почти невозможное: высоко выпрыгнув, он закрыл ладонями правый верхний угол.
Но мяч, искусно подрезанный защитником «Спартака», или, что скорее всего, чуть «подправленный» неожиданно пронесшимся над стадионом северным ветерком, вдруг в последнее мгновение изменил траекторию полета и вонзился в левую «девятку».
Вратарь был бессилен.
Стадион «Сен-Жермен» тягостно вздохнул тысячами надсаженных криком глоток.
У миллионов телевизионных приемников во всех городах Франции повисла мертвая тишина.
Кажется, прошла вечность, прежде чем Анри Жирардон сумел заставить себя взять в руки сочувственно поданный мальчишками запасной мяч, дал пас защитнику, тот медленно перебросил его полузащитнику, который и стал устанавливать мяч в центре поля.
Каждый из героев этой странной и драматичной истории провел тягостные для французов и радостные для русских минуты по-своему.
Один из боссов «русской мафии» в Европе Иса Назимов, в порядке исключения оставивший монитор огромного телевизора в своем офисе работавшим (хотя и с выключенным звуком), увидев летящий в ворота парижан мяч, чуть раскрыл удивленно рот, прервав свое раздраженное выступление на совещании невольной паузой. Он дождался, когда мяч, посланный правой ногой защитника «Спартака», вопреки всем законам физики, изменил траекторию полета и вонзился в левый верхний угол ворот, раздраженно нажал кнопку пульта, выключив телевизор, и продолжил свое выступление:
— Меня не интересует, как вы это сделаете, господа. Это — техника, или, если угодно, технология нашего ремесла. Хочу лишь обратить ваше внимание на тот очевидный факт, что, во-первых, деньги не пахнут, талибы нам хорошо платят, и заказ на приборы ночного видения должен быть выполнен в срок; второе: мне, как вы знаете, принадлежит блокировочный пакет акций четырех офшорных компаний, так что Механический комбинат в Нижнем Тагиле не имеет законных оснований помешать сделке с фирмой «Токомекс» на Мальте, если я принял решение подписать с этой фирмой контракт. И поспешите, прибыль от сделки слишком велика, чтобы поддаваться сантиментам.
— А если гендиректор комбината Федоров будет упираться?
— Вы меня спрашиваете, что делать? — поднял чуть вверх черную изогнутую бровь Иса.
— Я хотел бы понять, до каких пределов... — неуверенно протянул брыластый оплывший мужчина лет пятидесяти, вытирая взмокший лоб уже давно ставшим мокрым платком.
— Пределов у нас с вами нет, Орест Яковлевич.
Сказав это, Иса глотнул из толстого хрустального бокала холодной минеральной воды «Виши», взял тонкими, но сильными пальцами изящную золотую ручку с бриллиантиком у самого пера, там, где упирается указательный палец, и сделал в специальном блокноте для особо важных заметок с типографски выделенным на сафьяновой крышке словом «Sic!» пометку:
«Спартак». Срочно. Выяснить потенциал команды".
Дело в том, что Иса Назимов был одним из владельцев «ЕвроТОТО». Эта лотерея была закрытой от обычных смертных, ставки там принимались от миллиона долларов. И играли в нее только очень богатые люди. Если удача улыбалась тебе и «твоя» команда побеждала в матче на чемпионате Европы, в Еврокубке или Суперкубке с тем счетом, который ты предсказал, то ты выигрывал сразу несколько миллионов долларов. Если же твои предсказания не сбывались, то ты просто проигрывал «свой» миллион, с тем чтобы в следующем заходе начать все сначала.
Вот-вот должны были начаться игры очередного Суперкубка Европы, и случайностей в нем не должно было быть. Выигрывать должны были только те команды, которые «прогнозировал» Иса, и в конечном счете, в финале Суперкубка должна была победить команда, на которую он поставил, и с тем счетом, который он предсказал. Иначе какой смысл вкладывать большие деньги в дело? Удовольствие от непредсказуемости игры — это для баранов, тех придурков, которые заполняют стадионы. А он бизнесмен. Как говорится, ничего личного. Ему было все равно, выиграет команда русских или французов. В нем самом текла и чеченская, и казахская, и русская, и турецкая кровь. И никаких сантиментов. Свое прошлое, свои детские и юношеские воспоминания о жизни в Казахстане, Чечне, России, Турции он давно выжал из себя по капле. Его цель — успех. А успех — это деньги. Деньги в свою очередь снова ведут к успеху. И так до бесконечности.
Победа русских над классной французской командой накануне начала розыгрыша кубка могла внести коррективы в тщательно спланированный бизнес.
— "Спартак", «Спартак»... — он рассеянно потер седую щеточку усов. Усы были одного цвета с висками — серебристыми и жесткими. Жестким был в эту минуту и взгляд Исы. Сделав запись в блокноте и оглядев рассеянным взглядом собравшихся за длинным столом заседаний руководителей направлений, он нажал кнопку связи с секретарем и тяжело бросил в микрофон:
— После совещания пусть ко мне зайдет полковник.
Полковник Зверев занимался в империи Исы самыми сложными, как говорится, нештатными ситуациями.
Но оставим на минуту Ису с его раздумьями. Среди людей, пораженных в самое сердце фантастическим голом спартаковского защитника в ворота «Сен-Жермен де Пари», был и заместитель Генерального прокурора России Борис Михайлович Кардашов. Дело в том, что он был страстным болельщиком «Спартака» и конечно же желал ему командной победы. Но этот выигрышный гол был «проигрышным» для генерал-полковника юстиции. Пять минут назад в споре с начальником Отдела специальных операций Генпрокуратуры полковником Юрием Федоровичем Патрикеевым он предсказал победу «Спартака» со счетом 2:0. Матч уже заканчивался, и Кардашов наверняка выигрывал бутылку «Арарата», которая, как он точно знал, одиноко стояла в ожидании этого момента в тяжелом коричневом сейфе Юрия Федоровича. Патрикеев же, хохотнув в седую бородку, пять минут назад поспорил с ним, что «Спартак» забьет еще.
— Как минимум, будет еще один гол.
— И счет?
— 3:0.
— Этого не может быть! Они просто не успеют. Даже если судья накинул время — были остановки, — все равно, мяч только вводится в игру на половине «Спартака», защита у парижан мощная — не пропустят.
— А вот увидишь.
— Спорим?
— Спорим.
Успели ударить по рукам. А тут — гол...
— Ну что ж, Борис Михалыч, доставай свой «Мартель». А мой «Арарат» еще поскучает в одиночестве до следующего спартаковского матча.
Поиграв мощными плечами, Кардашов встал, широко улыбнулся и направился к сейфу. Он умел проигрывать и хорошо держал удар как в деле, так и в быту.
— Возьми в холодильнике пару лимончиков, они уже мыты, только нарежь. И воды минеральной.
— Ого, ты «Виши» пьешь? Красиво жить не запретишь. Взятка? — усмехнулся Патрикеев.
— Ты будешь смеяться, но взятка. Дал юридическую консультацию поклоннику дочери, который поступает на юрфак в МГУ. Он в какой-то фирме российско-французской работает после французской спецшколы, клерком мелким конечно. Но парнишка серьезный, хочет специализироваться на международном арбитраже. А я, как ты знаешь, последнее время как раз этот участок курирую. Вошел уже, понимаешь, в материал. Ну и дал несколько советов, как строить ответ на поставленный экзаменатором вопрос. Естественно, от предложенного гонорара в виде коньяка отказался, — этот сам привез из командировки в Андорру с симпозиума по таможенным проблемам. И взял чисто символическую плату — две бутылки «Виши». Между прочим, ничего особенного. Слава только.
— Не скажи, водичка приятная, — возразил Патрикеев, прихлебнув из тонкого стеклянного бокала глоток воды.
Кардашов налил в крохотные хрустальные рюмочки с золочеными ручками, как у стаканчиков, по глотку коньяка, задумался.
— Знаешь, сейчас в международном футболе такое творится! «Спартак» в этом сезоне разыгрался — пятый подряд международный товарищеский матч выигрывает.
— Ну и что? Нам с тобой только радоваться — мы ж спартаковские болельщики.
— Я и радуюсь... Но если «Спартак» так же энергично начнет взламывать оборону «ЕвроТОТО», как он это делал в последних матчах в Европе...
— Товарищеских...
— А... Аппетит приходит во время игры...
— Так чего ты боишься?
— У меня нет пока обобщенных данных, есть лишь скупые информационные «сливы». Но «ЕвроТОТО» — это очень и очень криминализированная структура. Знаешь, я, еще когда курировал следственное направление, обратил внимание на то, что большинство боссов так называемой «русской мафии» за рубежом являются членами Клуба «ЕвроТОТО». Там такие деньги в «банке» крутятся, что впору сравнивать с оружейным бизнесом, наркобизнесом и торговлей «живым товаром».
— А с моего любимого «участка» — с «алмазного рынка» там тоже есть люди?
— Да. Ты наверняка знаешь Барончика.
— Один из главных моих «клиентов». В разработке с 1992 года.
— По моим данным, он вице-президент Клуба «ЕвроТОТО».
— А кто президент?
— Некий Иса Назимов. Оружейный бизнес, наркоторговля, «живой товар».
— В «ТОТО» решения принимает он?
— Там каждый за себя, и все против одного. Пауки в банке.
— Есть на них серьезный компромат?
— Нет, конечно.
— Почему «конечно»?
— Потому что осторожные это волки. Все промежуточные звенья законспирированы, все «шестерки» убираются сразу после акции. Настоящие профи...
— Их бы столкнуть друг с другом...
— Думаешь, я об этом не мыслил? Так не дураки же...
— Так и мы с тобой тоже...
— Не «пскопские», а «вологодские»...
— Ладно... Давай подумаем над этой задачкой. В рамках своей компетенции.
— В последний раз Барончик меня обошел — увел из России большую партию сырых алмазов так, что следов ее в Европе и Южной Америке мне найти не удалось. Талантливый человек. Значит, тоже футболом увлекается... Интересно. Сколько у нас ним общего — футбол, алмазы, антиквариат...
Тем временем команды «Спартак» и «Сен-Жермен де Пари» выстроились в центре поля. Отзвучали гимны двух стран. Игроки обменялись рукопожатиями и значками. Обычный товарищеский матч.
Необычным его делало то, что он проходил накануне начала розыгрыша Суперкубка Европы, в котором, возможно, этим двум командам будет суждено встретиться вновь. И кто знает, не будет ли висеть разгромный счет 3:0 в пользу «Спартака» над будущей игрой как дамоклов меч над хорошо сбалансированной, техничной и быстрой командой «Сен-Жермен де Пари»...
Об этом и думал в эту минуту Яков Борисович Понсе, барон де Понсе, известный в криминальных кругах как Барончик.
Часть матча он смотрел в машине. Огромный сизый «кадиллак» провез его от ворот Дофина через авеню Фош, Елисейские поля и улицу Риволи — в Шатле. Все это время Барончик внимательно следил за событиями, драматично развивавшимися на стадионе «Сен-Жермен». Машина обогнула два ипподрома — Отей и Лоншан, где у Барончика тоже были свои финансовые интересы, ибо человек азартный азартен почти во всем. Забегая вперед, заметим, что единственной сферой, где он не был азартен, были взаимоотношения с противоположным полом. А забегая еще дальше вперед, предупредим, что нетрадиционные сексуальные отношения Барончика также не волновали. Как-то так сложилось, что, время от времени занимаясь сексом «для здоровья», он не придавал ему того значения, которое придают большинство мужчин. Он сублимировал, как бы сказали психиатры, в бизнес.
Он продолжал следить за матчем по большому плоскому телевизору, экран которого был не меньше, чем у телевизора в его кабинете, а тот был просто огромен. Барончик любил, чтобы все было самое лучшее. Он мог себе это позволить — дела развивались хорошо. Барончик равнодушно скользнул взглядом по вывескам знаменитых ресторанов «Арменонвиль», «Пре Кателан», «Павильон Дофин».
По помпезной и торжественной улице Фош лимузин мягко прошуршал до площади Звезды с Триумфальной аркой. Проспект Гранд Арме плавно перешел за площадью в проспект Елисейских полей и стремительно рванулся в сторону Нейи, Курбевуа и Сен-Жермена.
Увидев указатель «Сен-Жермен», Барончик вновь задумчиво взглянул на понурые головы членов французской команды, плетущихся со стадиона в раздевалку.
Барон да Понсе думал...
Когда же он вышел из состояния глубокой задумчивости, машина уже шуршала шинами по улице Риволи, а на экране (он машинально выключил звук сразу после того, как раздался финальный свисток судьи) появилась реклама ювелирного дома «Барон де Понсе».
На Рю де ла Пэ машина мягко притормозила у фешенебельного особняка, в котором размещался знаменитый аукцион изделий из благородных металлов, драгоценных камней и уникальных предметов антиквариата — «Отель де Мариньи».
Барончик легко выпорхнул из прохладного чрева лимузина. За мгновение до его выхода с переднего сиденья, рядом с шофером, выскочил его секретарь и распахнул над выходящим из салона машины хозяином огромный зонт. Одно движение пальца секретаря, и из крохотных отверстий в раскрывшемся зонте устремились на сухое и холеное лицо Барончика холодные струи воздуха. Это был зонт-кондиционер.
Так и не ощутив жарких, липких, потных объятий июньского солнца и прикосновений духоты центра Парижа, Барончик поднялся по крытым ковром ступеням отеля и вошел в его дохнувшее прохладой и дорогим дезодорантом нутро, благо швейцар приветливо и подобострастно распахнул перед ним дверь...
Мысли Барончика были уже там, на втором этаже «Мариньи», где в кубе кругового обзора, под надежной электронной защитой, окруженный вооруженными до зубов охранниками, сверкал и переливался под лучами многих искусственных «солнц» бриллиант «Тортуга» на 1037 карат!
Барончик, прочитав еще раз данные сокровища на специальной табличке у основания куба, хотя и знал их на память, еще раз мысленно произвел подсчет. По предложенной в последние годы минералогами, ювелирами и торговцами формуле выходило, что «Тортуга», который во времена существования в Санкт-Петербурге ювелирного магазина «Барон де Понсе» в 1896 году оценивался бы более чем в 90 миллионов долларов, сегодня стоил 47 миллионов. Но прадед Барончика вряд ли мог бы себе позволить отвалить за бриллиант девяносто «лимонов», а вот он, правнук, может отстегнуть с барского плеча 47 миллионов баксов!
Барончик тут же подсчитал в уме, что бриллиант весом в 207 граммов стоит столько же, сколько по нынешнему курсу — 60 тонн чистого золота.
Вопрос для придурков: что выгоднее приобретать и хранить в нашем стремительно меняющемся и потому крайне ненадежном мире?..
Он еще минуту-другую любовался «своим» бриллиантом.
Уж что-что, а разведка (как, впрочем, и контрразведка) у него была на высоте. Он знал, что конкурентов при покупке бриллианта у него не будет.
Но нужно было соблюсти все правила этого фешенебельного и престижного аукционного дома.
Не первый раз он здесь и не последний.
Один его охранник услужливо пододвинул обитое золотым бархатом кресло (похоже — времен самого кардинала Мариньи, подумал с усмешкой Барончик), второй прикрыл спину хозяина на всякий случай и профессионально оглядел зал аукциона. Посетители, не собиравшиеся участвовать в торгах, держались на почтительном расстоянии от будущего владельца бриллианта. Слухи по Парижу распространяются быстро. Все, кому это надо было знать, знали, что будет выставлен лот с бриллиантом «Тортуга». Все знали, что единственный человек, готовый расстаться в одночасье с целым состоянием, это некоронованный король «русской мафии» в Париже по кличке Барончик. Париж, в сущности, большая деревня. Все всё знали заранее и собрались, собственно, лишь поглазеть на «сделку века»: наркокартель из Колумбии «Лос Коррихос» официально продавал в лучшем парижском аукционном доме за 50 миллионов долларов бриллиант «Тортуга» главарю «русской мафии» Якову Борисовичу Понсе.
Однако устроители аукциона вынуждены были разочаровать зевак.
Сделки свыше десяти миллионов совершались традиционно по особому ритуалу.
Сам вице-президент аукционного дома Филипп дю Серсо с поклоном пригласил барона де Понсе спуститься в «королевский зал», где и должна быть по всем правилам оформлена эта «сделка века».
Сопровождаемый охраной и секретарями, Барончик спустился по узкой лестнице в подвал аукционного дома.
Когда Яков Борисович занял свое место в золоченом кресле а-ля Людовик ХIV, по сигналу аукциониста, сверху в тетраэдр из бронированных стекол плавно спустился куб кругового обзора из зала наверху, и собравшимся в Королевском зале вновь предстал во всей красе бриллиант «Тортуга».
На столе, покрытом красным бархатом, были зажжены пять свечей. Аукционист объявил:
— Господа! Прошу внимания: начинаем аукцион в «Отеле де Мариньи». Вашему вниманию предлагается...
Далее он перечислил уже знакомые читателю данные камня, после чего напомнил уже знакомое присутствующим правило Королевского зала:
— Длина шага — время горения свечи. Стартовая цена — 30 миллионов долларов. Одна свеча — пять миллионов долларов. Ваши предложения, господа.
Человек Барончика, сидевший в зале метрах в трех от босса, вальяжно предложил:
— Одна свеча.
Пока догорала крохотная свеча, гости пили коньяк, кофе, прохладительные напитки, тихо переговаривались. Едва была слышна спокойная музыка.
— Тридцать пять миллионов справа, господин с белой розой в петлице. Кто больше?
— Еще свеча, — предложил второй человек Барончика.
Ритуал повторился.
— Сорок миллионов слева от меня господин с красной розеткой. Кто больше?
— Еще одна свеча, — предложил уже сам Барончик.
Аукцион закончился его победой. Причем вместо запланированных 47 миллионов он затратил 45. Ну, если быть точным, — 46. Миллион пошел «Отелю де Мариньи». Теперь можно было подумать и о «Спартаке»...