«Как щепки на волнах»

Провал наступления на фронте в июне-июле 1917 г. окончательно сломал хребет русской армии. Началось оставление позиций войсками, говоря иначе, повальное бегство. Приходилось расформировывать целые полки и даже дивизии. В их числе оказался и полк писателя А. И. Куприна, 46-й пехотный Днепровский полк, в котором тот когда-то начинал службу офицера. Его полк участвовал в натиске на Перемышль и Львов, имел и яркие победы. «И вот теперь этот же полк выступил на позиции всего лишь в половинном составе. Где же причины такого позора? Живая страна может пережить все: чуму, голод, землетрясение, опустошительную войну, кровавую революцию, — и все-таки остаться живой. Но разложилась армия — умерла страна», — отмечал Куприн. Причины агонии — продажность, предательство, интриги, равнодушие и бездарность в эшелонах высшей власти.

Военный крах неизбежно повлек за собой конец и Временного правительства. Еще в июне в Петрограде прошла политическая демонстрация. 3—5 (16—18) июля — новые массовые выступления под лозунгами «Долой войну!» Долой Временное правительство!» Демонстрации были расстреляны. На этом кончился мирный период революции. Кончилось и двоевластие. Ленин объявил о победе контрреволюции и большевики взяли курс на вооруженное восстание.

Знак лейб-гвардии Волынского полка. Февраль 1917 г. 

Обратим внимание, что солдат в 1917 г. — это был уже совершенно другой солдат, нежели в 1914 г. Он не желал защищать ни царя, ни буржуазию, говоря: «Мы — пушечное мясо! Нас не жалеют и день за днем ведут на бойню! Войну ведут человеческими телами…» Видя, как в тылу засели торговцы, спекулянты, бюрократы, солдаты к ним проникались лютой ненавистью. Один из мемуаристов описал сцену, свидетелем которой ему как-то пришлось быть. Лениво наблюдая за тем, как гибла под пулеметно-артиллерийским огнем «серая скотинка» солдат, генерал прокричал «страстно»: «Всех к крестам!» На что адъютант подумал: «на могилках!. Молодцы-то едва ли выберутся из проволоки».

«Патриот» и «империалист» И. Л. Солоневич, между прочим, и за границей все скорбел по поводу того, что Россия в 1917 г. «не додралась»… А за что ей было «додираться-то»?! За господ капиталистов?! Поражения в последних наступлениях окончательно убедили солдат да и многих офицеров в том, что все «высшее общество» и господа генералы хотят окончательно «извести» как можно больше простого народа, чтобы самим продолжать владеть землей и обогащаться. И это было во многом справедливо. Ответом же солдат стали массовое дезертирство, повальные сдачи в плен. Народ больше не желал умирать «бесполезно», т. е. за интересы толстосумов и помещиков. В 1916—1917 гг. солдаты уже находились у последней черты. Они считали, что наступил последний год войны, надеялись, что крах самодержавия, уход Николая, приход к власти «социалиста» Керенского дадут им желанный мир, но февраль 1917 г. их обманул. И крестьянство с пролетариатом в России поставят жирный крест на буржуазии и двинутся в лагерь большевиков.

А. Ф. Керенский во главе Временного правительства 1 сентября 1917 г объявил об учреждении «демократической республики». Но и она по сути была политической пустышкой и фикцией… Созыв Учредительного собрания затягивался. Керенский отказался созывать и Государственную думу. Очевидно, что это не входило в его планы. К слову, в декрете, провозглашавшем республику в России, Керенский даже не упомянул об Учредительном собрании. Все указывало на желание Керенского установить режим личной диктатуры. С 27 августа 1917 г. он единолично управлял государственными делами.

Г. Катков пишет: «Но в действительности… все политические решения принимал один Керенский, настоящий диктатор, разве что не носивший этого имени, не способный проводить в жизнь свои намерения». Что это значит, если, конечно, отбросить словесно-демократическую мишуру власти? Дело шло к трансформации буржуазно-демократических органов, систем управления Временного правительства в неприкрытую диктатуру. Начав с предоставления народу определенных свобод (напомню, что благодаря ниспровержению монархии, шагам Временного правительства ряд вождей большевизма, Ленин, Троцкий и др. получили-таки возможность вернуться из эмиграции в Россию), теперь буржуазия в лице ее правящей верхушки устремилась к диктатуре. Кадеты были против коалиции с социалистами. Они настаивали на том, что необходимо устранить от власти Советы, требовали установления диктатуры капитала.

Настроения масс в эпоху революций переменчивы и неустойчивы. В марте 1917 г. на митинге рабочие и солдаты Выборгской стороны приняли требование к Совету рабочих и солдат — устранить Временное правительство и объявить себя правительством. Хотя на заводе «Галерный Остров», напротив, большевикам даже не дали выступать. Представители ЦК, члены Исполнительного, комитета Совета Р. Д., вынуждены были воздержаться от посещения казарм солдат из-за опасения обструкции со стороны «революционного народа».

Были те, кто заявлял, что, пока война, они будут поддерживать Временное правительство. Делегат Новицкий заявил: «Почти миллионная армия велела мне передать, что она верит Временному правительству без каких-либо оговорок, ибо это Временное правительство создалось самой этой революцией, нам дала этих людей революция; это — лучшие сыны родины». Напротив, другие называли Временное правительство «ширмой» и требовали установить строгий контроль за всеми его действиями. Если Гучков и Шульгин, говорили они, поехали в начале переворота для переговоров с Романовыми, то это не значит еще, что они не поедут к отпрыскам Романовых и вообще к той буржуазии, которая, безусловно, заинтересована в восстановлении «если не абсолютной царской монархии, то, во всяком случае, конституционного строя». И так думали многие. Но у Временного правительства, писал большевик Шляпников, оружия тогда было больше. Соотношение сил не позволяло большевикам ставить вопрос: «не пора ли прибегнуть к его помощи?!»

Борьба за массы обострялась… Революция вскоре перемахнула через буржуазные рамки, и, как тоскливо признавал князь Г. Е. Львов, теперь мы, «как щепки, носимся на ее волнах…». Буржуазия не смогла создать прочную структуру власти в России. В порыве отчаяния один из членов сообщества признавался: «Все соединяются в союзы, сплачиваются, за исключением представителей промышленности и торговли, которые до сих пор представляют собой рассыпанную храмину, как выразился 200 лет назад Петр Великий».

Вот эта «рассыпанная храмина» почти сразу же и распалась — уже при первых признаках надвигающейся большевистской революции.

 

Единства не получилось

Сам факт кратковременности пребывания буржуазии у власти, на наш взгляд, уже стал свидетельством ее нежизнеспособности. Победив в феврале, буржуазия показала еще и неспособность достичь согласия с другими участниками политического процесса и, главное, не смогла установить порядок в раздираемой анархией стране. Умение говорить речи, определенный позитивный опыт в организации промышленности и торговли, ввод в правительство новых и свежих людей, как оказалось, еще не являются гарантией успеха в государственной деятельности.

Бывший председатель Исполкома Всероссийского совета крестьянских депутатов, затем министр внутренних дел Временного правительства Н. Д. Авксентьев оставил воспоминания. После Октября 1917 г. он активно боролся против большевиков, вынужден бежать в эмиграцию, где и пробыл до конца дней, активно сотрудничая с журналом «Современные записки», издававшимся в Париже. Большевики, писал он, победили потому, что массы поверили их обещаниям.

Авксентьев вынужден с сожалением констатировать: «Единое представительное учреждение и для демократии и для буржуазии было создано, а единства не получилось, те противоречия, которые существовали раньше, увы, не сгладились».

Левые и правые и после ухода большевиков не смогли договориться ни по одному серьезному вопросу. Демагоги и болтуны продолжали вести споры, дискуссии, бесконечные прения вокруг тех или иных формулировок и параграфов даже 24 октября 1917 г. Авксентьев вынужден сделать знаменательное признание: «Именно демократия» в исторический час оказалась явно не на высоте. А уже близился день новой революции — 25 октября 1917 г.

 

Главное — нет опоры в народе

Выяснилось, что господа либералы не в состоянии управлять таким сложным и большим государством, как Россия. Главная их проблема заключалась в том, что у буржуазии не было серьезной и прочной опоры в народе. Господствующие классы в России всегда в процентном отношении были незначительной силой (в петровскую эпоху — 6—7%, во времена реформы 1861 г. — 12%, в начале XX в. — немногим больше). «Третье сословие» не представляло собой господствующей политической силы, каковой оно уже давно случалось в Европе.

П. П. Рябушинский отмечал (1920 г.): «Многие из нас давно предчувствовали катастрофу, которая теперь потрясает всю Европу, мы понимали роковую неизбежность внутреннего потрясения в России, но мы ошиблись в оценке размаха событий и их глубины, и вместе с нами ошибся весь мир. Русская буржуазия, численно слабая, не в состоянии была выступить в ответственный момент той регулирующей силой, которая помешала бы событиям идти по неверному пути. Вся обстановка прошлого не способствовала нашему объединению, и в наступившей роковой момент стихийная волна жизни перекатилась через всех нас, смяла, размела и разбила».

Интеллигенция же насчитывала 800 тыс. человек, что вместе с семьями составляло 2% населения России, на другом полюсе — абсолютное большинство народа, в основе бедного и нищего, и прежде всего русское крестьянство — «основной источник изъятия прибавочного продукта», подвергавшееся самой жестокой эксплуатации.

Февральский переворот и не мог иметь успешного продолжения. Это понял депутат Думы кадет В. А. Маклаков, хотя и по прошествии времени (1869—1957). Он встретил Октябрьскую революцию в Париже, куда его направило послом Временное правительство. В воспоминаниях он заметит, что Февральская либеральная революция «была обречена на гибель при самом своем появлении». Почему же? Потому, что правительство не смогло сдержать напор волн, ввести революционный поток в спокойное русло. А только так закрепляются революционные достижения. Когда разрушены сами устои государственного строя, остановить смуту можно только деспотическими, а отнюдь не либеральными мерами. Поэтому победоносные революции всегда враждебны как свободам, так и праву. «Революции ведут к диктатурам». Служить либеральным идеям, уверял Маклаков, в годы революции — это «значит начинать игру, где не может быть выигрыша». Либералам тут нечего делать. Как выразился Г. В. Плеханов в отношении возможностей русской буржуазии, «наш капитализм отцветает, не успевши окончательно расцвесть». Капитализм в России в конце XIX — начала XX века был, прямо скажем, не очень-то популярен в массах.

Откровенно высказался и В. В. Шульгин… И хотя не со всеми положениями его филиппики мы согласны, приведем ее полностью, включая и спорные места: «До Февральского переворота большевистские атаманы, прославившиеся позже на весь мир, были отделены от России двумя фронтами, через которые и птица перелететь не могла. И все эти Ленины, Троцкие, Зиновьевы и Бухарины так и кончили бы дни свои где-нибудь на мансарде в Цюрихе или Берне, если бы в России очень почтенные люди и очень влиятельные группы не делали все, что могли, чтобы стало возможным и даже неизбежным пришествие нечистого — нечистого плотью, нечистого помыслами, нечистого духом. Большевистские соблазны, все эти: земля — народу, власть — пролетариату, царство Советов, — об этом никто не только говорить не смел, но и думать не мог… Ни один честный человек не может не признать, что власть большевизма без предшествовавшей ей революции была бы невозможна. Февральский переворот был необходимым условием большевистского властвования, но также достаточным условием развала государства и порабощения страны и народа».

Ставить большевизм в ряд со смутой старомосковского образца, разинщиной, панским бунтом или чужеземным господством не только смешно, но и подло. Конечно, это историческая глупость и политическая фальсификация. Но в этом потоке эмоций есть и крупицы правды. Революции — и Февральская и Октябрьская (а не только Февральская) — были национальными и интернациональными. Они — результат действий и усилий русских, «коренных русских людей, а отнюдь не евреев, не инородцев вообще». Да и вообще — не тех, кто сидел в Цюрихе, Берне или Лондоне (по крайней мере в первую очередь не их!).

Простому народу, крестьянам, пролетариям, солдатам, матросам, смертельно все надоело. Россия нуждалась в «твердой руке». Это становилось очевидно. Из 220 политических партий и групп, существовавших в России в марте—октябре 1917 г., должна была победить самая решительная, твердая, сильная… Помня русскую историю, где военные всегда играли заметную роль в определении судеб престола, логично было предположить, что и в этом случае военные не останутся в стороне.

Генерал Л. Г. Корнилов

 

Программа генерала Корнилова

Попытку переворота предпринял и генерал Л. Корнилов. Он намеревался покончить с двоевластием. В перевороте были заинтересованы монархисты, капиталисты, военные. Есть документ, проект программы, на основе которой Корнилов хотел объединить антибольшевистские силы. В документе говорилось, что ближайшими его задачами являются «сокрушение большевизма» и создание в России «образа правления», обеспечивающего в стране порядок и соблюдение гражданских прав. Среди 14 пунктов и пункты, популярные у офицерства и промышленников: восстановление дисциплины в армии, восстановление права собственности, свободы слова и печати, уничтожение классовых привилегий, отмена национализации частных предприятий, созыв Учредительного собрания, единство России, сохранение смертной казни за тягчайшие государственные преступления, ну и исполнение союзных обязательств международных договоров (война до победного конца).

Мятеж был организован с согласия ряда членов Временного правительства.

После провала путча Алексеев откровенно признался Милюкову (по следам «корниловского дела»): «Выступление Корнилова не было тайной от членов правительства, вопрос этот обсуждался Савинковым, Филоненко и через них с Керенским. Только примитивный военно-революционный суд может скрыть участие этих лиц в переговорах и соглашении. Савинков уже должен был сознаться печатно об этом. Филоненко будет выведен на чистую воду. Он в будущем министерстве претендовал на пост министра иностранных дел, великодушно на другой день соглашаясь на пост министра внутренних дел… Участие Керенского бесспорно. Почему эти люди отступили, когда началось движение, почему отказались от своих слов, я сказать не умею».

Многие деятели Временного правительства, включая того же Керенского, сначала спровоцировали выступление военных, а затем их предали, как они ранее предали и самодержца российского. Н. Реден, флотский офицер, прямо говорит о личной ответственности Керенского, посвященного во все детали секретного плана «по наведению порядка» в России силами верных войск: «План военной реформы получил одобрение Генерального штаба и ряда личных представителей Керенского. Важным пунктом было усмирение неуправляемого гарнизона Петрограда, для чего предполагалось вызвать с фронта войска. Весь план разрабатывался сверху в строжайшей секретности. Керенский, знакомый с планом в мельчайших подробностях, не раскрывал его содержания лидерам Советов и скрывал его от коллег министров, которым не доверял».

В армии о плане знали только ряд высокопоставленных офицеров. Однако, понимая, что кадровые армейские офицеры консервативны, премьер-социалист вскоре стал нервничать, опасаясь, что «альянс с военной кликой откроет путь реакции и даже восстановлению монархии». Когда заговор вошел уже в завершающую фазу, Керенский фактически предал генерала, офицеров, сдал их в руки Советов.

Премьер боялся власти военных, которые его не жаловали.

Показательны слова Корнилова, сказанные им генералу Лукомскому, своему верному помощнику, доверительно: «Я уверен… что надо вышвырнуть тех слизняков, которые составляют Временное правительство; если они каким-то чудом останутся у власти, то главари большевиков и Совета рабочих и солдатских депутатов (Петроградского совета) стараниями Чернова и К° останутся безнаказанными. Пришло время положить конец всему этому. Пришло время повесить германских агентов и шпионов с Лениным во главе и разогнать этот Совет рабочих и солдатских депутатов — да так, чтобы они уж никогда не смогли снова собраться. Я собираюсь поручить возглавить эту операцию генералу Крымову. Я знаю, что в случае необходимости он не будет медлить и повесит всех членов Совета рабочих и солдатских депутатов».

Правда, Корнилов говорил, что «не собирался выступать против Временного правительства», и выражал надежду, что «все же договорится в последний момент», но, похоже, он и сам в это не верил. Вспомним и то, что в годы Гражданской войны иных из офицеров, что ранее шли на сотрудничество с Керенским, белые расстреляют как предателей. Хотя тот указом и поставил Корнилова Верховным главнокомандующим над русской армией, опасения его не оставляли. Керенский боялся, что тот его арестует и даже предаст смерти. Он писал: «Корнилов был твердо убежден в абсолютном бессилии правительства; он смотрел на правительство, так сказать, как на некий рудимент, на который не нужно обращать никакого внимания».

Надо четко представить себе ту обстановку, в которой оказались страна и армия. 6 июля 1917 г. немцы прорвали оборону XI армии, которая стала отступать в полном беспорядке. Затем покатилась назад VII армия. Части бросали позиции и устремлялись в тыл, грабя, насилуя, убивая. Фронт развалился, хотя на одного немца приходилось примерно пять русских солдат. Нужно было срочно что-то предпринимать. Л. Корнилов, вступивший в ночь с 7 на 8 июля в должность главнокомандующего войсками Юго-Западного фронта, требовал, чтобы против тех, кто оставляет без приказа позиции, против «изменников», применялись бы пулеметы и артиллерия. Фактически он и санкционировал введение смертной казни на фронте (Керенский и тут увильнул).

Корнилов заявлял: «Я не остановлюсь ни перед нем во имя спасения Родины от гибели, причиной которой является подлое поведение предателей, изменников и трусов».

Генерала поддержал и Б. В. Савинков, комиссар 8-й армии. По его приказу разоружена 46-я пехотная дивизия Юго-Западного фронта. Там царила анархия. Солдаты прогнали офицеров. Окрестные деревни подверглись набегам грабителей и погромщиков. Дивизию окружили карательные отряды. Два полка сдались и выдали зачинщиков. Один полк был обстрелян из пушек и сдался. Зачинщиков мятежа расстреляли.

Генерал П. Н. Краснов в своей книге писал, сколь резко изменилась атмосфера в армии. Это рассказ о том, как трансформировались в головах простых солдат и казаков «идеи социализма и коммунизма». В их понимании новая власть перво-наперво должна была взять и поделить деньги полка между всеми. Рядовые чины захотели, чтобы офицеры непременно здоровались с ними за руку. Вскоре охваченные анархией казаки даже перестали чистить и регулярно кормить своих лошадей, предались пьянству и безобразиям.

Безобразий было предостаточно везде. Если почитать письма наших солдат из окопов времен Первой мировой войны, становится очевидно, что снабжение армии совершалось из рук вон плохо.

В фонде Самарского губернского жандармского управления были целые ворохи солдатских писем. «Одежда плохая — шинель ластиковая на легкой бумазейной подкладке, вся ползет. Каждый день починяю, легка, холодна, только от солнца холодок делать. Фуражка стара, растрепана, ворона на гнездо не возьмет, папах не дают. У сапог голенища, брезентовые тряпочные, уже порвались, и на солдата я не похож, как какое-то чучело страшное…»

Нередки в армии вспышки инфекционных заболеваний, ибо отсутствовал и самые элементарные санитарно-гигиенические условия. В землянках и окопах ютились в ужасных условиях. Санитарной обработки и дезинфекции не было, мылись в банях редко. «За три месяца были два раза в бане, вшей берешь горстью и бросаешь в снег. Умываться приходится раз в месяц…» «Эх, куманек, если бы вы взглянули, какое у нас скотоводство в рубашках да штанах, счету нет». Отсюда и многочисленные болезни (цинга, кишечные инфекции, холера, дизентерия).

В таких условиях немудрено, что пропаганда против войны имела огромный успех. Эти настроения были широко распространены всюду. Солдаты пытались как-то снимать стрессы, используя спирт и алкоголь. В письмах с фронта встречаются описание таких сцен. «Из русских полков ходили к немцам в гости, они их напоили пьяных, и они принесли их к нашим проволочным заграждениям и сказали: “Урусь, бери своих товарищей, они пьяны”». Немцы в этих диких античеловеческих условиях вели себя как и все остальные. «Австрийцы все пьяные, встали на окопы и кричат: “Ура!” Паны, паны, идите к нам”. А наши звали их. Вообще было весельство. Вышли наши и ихни на средину между окопов наших и ихних, австрийцы целуют наших и говорят: “Зачем мы воюем?”»

Общим мотивом писем становятся такие мысли: «Сколько крови пролито? Какие результаты достигнуты? Кто больше страдает в эту войну? При решении этих вопросов руки опускаются, и унынье заполняет душу». С 1916 г. главное требование всех солдат — мир!!!

Буржуазное правительство России рассчитывало, что ему с помощью псевдореволюционных фраз удастся обмануть восставший народ, представив дело так, что «будто социально-политический характер войны со стороны России изменился от замены царской монархии гучково-милюковской почти республикой». Народ на какое-то время, похоже, поверил этим посулам, но когда стало ясно, что Временное правительство дало буржуазии «жирный кусок, настоящую власть», а Советам «посулы… лесть, фразы, уверения, расшаркивания Керенских», тогда как на деле мечтает лишь об удушении Советов рабочих и крестьянских депутатов, он восстал против этой власти. Буржуазная власть была «за войну». Как скажет Ф.Степун, «Милюков не расслышал отнюдь не только шкурнической, но по существу праведной тоски русского народа по замирению».

В свою очередь генерал Корнилов, возомнив себя «десницей Провидения», был уверен в успехе задуманного переворота. 24 августа 1917 г. он приказал войскам идти на Петроград. А. Блок записал в дневник: «Корнилов есть символ; на знамени его написано: “Продовольствие, частная собственность, конституция не без надежды на монархию, ежовые рукавицы”». Было ясно: у Корнилова имеется в России немало сторонников среди консервативно-реакционной и монархической части общества. Временное правительство очутилось, по сути, между молотом и наковальней (между молотом революционного народа и наковальней контрреволюции и монархизма). С 28 августа, когда рабочие, солдаты и матросы узнали о мятеже Корнилова, всего за несколько дней в Красную гвардию записались 40 тыс. человек! И это была огромная сила. Солдаты принимали на митингах большевистские резолюции, они готовы были защищать город и революцию от корниловцев.

 

Метания Керенского

Чтобы спастись от Корнилова и переломить ситуацию, Керенскому нужны были большевики. Вся книга Керенского «Прелюдия к большевизму» — это попытка оправдания собственной трусости и беспомощности. Он все время оправдывается: «Я не был среди тех, кто приветствовал возможность передачи Советов под влияние большевиков», яростно осуждает «контрреволюционные акты убийц и скотов» с Балтики, призывает «немедленно прекратить все зверские акты насилия». И далее сообщает: «Авантюра Корнилова была прологом к большевистскому государственному перевороту. Если бы не 9 сентября, не было бы и 7 ноября. Однако сам Корнилов по-своему глубоко любил Россию, и не легкомыслие, но недостаток знания и политического опыта толкнули его на губительную тропу, куда увлекли его определенные безответственные группы финансовых дельцов и политических авантюристов».

Керенский предал генерала Корнилова, сделав неизбежным 7 ноября 1917 г. Взвешивая на весах шансы сторон, понимаем, что у Временного правительства не было возможности устоять, когда две главные мощные силы (пролетарии и крестьянство, с одной стороны, помещики, казачество и офицеры — с другой) готовились вступить в смертельный и решительный бой.

Керенский хотел сильной власти (в своем лице), но не имел сил справиться с валом солдатской ненависти, боялся солдат и матросов. Те отказались служить фигляру, объясняя это так: «большаки» за мир, а сей болтун опять о войне «завел шарманку». И угрожали его вздернуть. Показательны слова, обращенные к нему: «Мы заставим вас бросить ваш трон…» Говорили, что Керенскому впору «быть не правителем России, а… свинопасом». Некоторые были откровеннее: «Когда Керенскому отрежут поганый язык?»

Керенский, как отмечено, боялся и генералов. Генерал В. И. Гурко в бешенстве посоветовал ему взять на себя командование дивизией, ибо после его «Декларации прав солдата» поддерживать какую-либо сносную дисциплину в армии стало просто невозможно. «Герой» не мог управиться даже с лошадью. Когда Керенский однажды решил было в ранге военного министра предстать в бравом виде перед казаками, вышел конфуз: тем пришлось держать коня спереди и сзади, чтобы сей «вояка» не свалился. Великий князь Андрей Владимирович писал: «Что ни день, Керенскому по морде дают, и он глотает эти оплеухи…»

Керенский доломал остатки системы управления армиями. Были уволены или смещены с постов до 60% высших офицеров. После Февральской революции (по 10 августа 1917 г.) были сняты с должности 140 генералов, включая 2 верховных главнокомандующих, 5 главнокомандующих армиями фронтов, 7 командующих армиями,6 главнокомандующих, командующих и главных начальников военных округов, 26 командиров корпусов, 56 начальников пехотных и 13 начальников кавалерийских и казачьих дивизий, инспекторы артиллерии и т.д. и т.п.

***

Премьер Керенский отдал приказ арестовать генерала В. И. Гурко, который был противником предателя и временщика. Генерала помещают в Петропавловскую крепость.

Генерал А. С. Лукомский ясно дал понять Керенскому, что тот совершает предательство России (в его понимании): «Считаю долгом совести, имея в виду лишь пользу Родины, заявить, что теперь остановить начавшееся с вашего же одобрения дело невозможно, и это поведет лишь к Гражданской войне, окончательному разложению армии и позорному сепаратному миру, следствием чего, конечно, не будет закрепление завоеваний революции. Ради спасения России вам необходимо идти с генералом Корниловым, а не смещать его. Смещение генерала Корнилова ведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала. Я лично не могу принять на себя ответственность за армию, хотя бы на короткое время, и не считаю возможным принимать должность от генерала Корнилова, ибо за этим последует взрыв в армии, который погубит Россию».

Министр иностранных дел правительства М. Терещенко телеграфировал премьеру А. Ф. Керенскому из Ставки о том, что «весь командный состав, подавляющее большинство офицерского состава и лучшие строевые части армии пойдут за Корниловым», на его сторону «станут в тылу все казачество, большинство военных училищ, а также лучшие строевые части».

Генерал В. И. Гурко 

Тут же плел свои паучьи сети Б. Савинков. Он был связующим звеном между Корниловым и Керенским. После объявления Петрограда на военном положении Савинкова назначают военным губернатором города и исполняющим обязанности командующего войсками Петроградского военного округа с оставлением на посту управляющего Военным министерством. Керенский думал ввести Савинкова в Директорию из 5 министров. Ясно, Савинков вел двойную игру…

Он хотел одновременно обойти и Керенского, и Корнилова и стать главным лицом в стране. Действуя против тех и других, он предлагал Корнилову «подчиниться Временному правительству, сдать должность и уехать из действующей армии», а Керенскому доверить ему решение всех «проблем». На следствии о корниловском мятеже Савинков говорил, что намеревался, став губернатором и военным министром, приступить к арестам большевиков, их структур («Советов рачьих, собачьих и курячьих депутатов» — как он изволил называть советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов), чего он не успел выполнить ввиду его отставки. В частности, 11 сентября 1917 г. на совещании представителей казачьих частей, расположенных в Петрограде и его окрестностях, Савинков признался, что был согласен с Корниловым в его целях, но разошелся с ним в плане и средствах по его осуществлению. Так не смогли договориться, пожалуй, два самых решительных противника большевиков, вступив в конкурентную борьбу за единоличную власть.

Савинков враждебно встретил Октябрьскую революцию, заявив: «переворот не более, как захват власти горстью людей, возможный только благодаря слабости и неразумию Керенского». И предпринял попытки освободить осажденный Зимний дворец. Однако казаки защищать Временное правительство отказались. После провала похода войск Краснова на Петроград Савинков бежал на Дон, где вошел в состав «Донского гражданского совета», во главе которого стоял генерал М. В. Алексеев. В совете занялся формированием армии и добровольческих дружин. Сотрудничество с белыми объяснял так: «Один бороться не мог. В эсеров не верил, потому что видел полную их растерянность, полное их безволие, отсутствие мужества. Кто же боролся? Один Корнилов. И я пошел к Корнилову».

Выводы таковы: во-первых, у его идей не было будущего, во-вторых, в правительстве люди робкого десятка, в-третьих, и это главное, за ними не шел русский народ.

 

«Пробил час!»

Солдатская масса воевать не желала. Офицерский корпус был полностью дезориентирован отречением царя и Михаила. Очевидцы свидетельствуют: «В ротах, полках и дивизиях выдвигались новые офицеры, действительные руководители солдат, начиналось сближение часто с совершенно неожиданной стороны: с чтения газеты ротой, с организации развлечений, спортивных игр. Научились пользоваться новыми порядками и учреждениями с выгодой для дела и без всякого ущерба для себя. Повыписывали себе библиотеки».

Комиссары Временного правительства в своих отчетах отмечали: вся большевистская печатная и устная пропаганда велась на языке народной массы. Смысл ее всегда сводился к простейшим вещам, понятным и близким массе солдат: мир, земля, вольная воля, достаток. Комиссары, листовки и циркуляры Временного правительства говорили языком книжным («барским») и мысли излагали противоречиво-заковыристые и отвлеченные (война до победы — ради торжества справедливости, честь, верность союзникам, патриотизм, дисциплина во имя революции и т.п.). Временное правительство звало солдат умирать за революцию, за «землю и волю», большевики звали солдат бросить фронт, чтобы жить, чтобы немедленно идти и делить землю соседей-помещиков… Это было понятно и близко каждому солдату.

Не было согласия и у тех, кто еще стоял у власти. В дни корниловского выступления в конце августа 1917 г. отношения атамана Дутова с правительством обострились. Вызвав атамана, А.Ф. Керенский потребовал подписать документ с обвинением генералов Л. Г. Корнилова и А. М. Каледина в измене, на что Дутов заявил: «Можете послать меня на виселицу, но такой бумаги не подпишу», — и подчеркнул, что, если нужно, готов умереть за Каледина. Полк Дутова защищал штаб генерала А.И. Деникина, «дрался с большевиками в Смоленске», охранял ставку командующего, генерала Н. Н. Духонина.

Атаман А. И. Дутов 

После подавления корниловского выступления полк ушел в Оренбургское войско, где 1 октября 1917 г. на Чрезвычайном войсковом круге А. И. Дутов был избран председателем Войскового правительства и Войсковым атаманом. «Клянусь честью, что положу все, что есть: здоровье и силу, чтобы защищать нашу казачью волю-волюшку и не дать померкнуть нашей казачьей славе», — обещал он. Именно в казачьем движении, в организации самоуправления и в казачьих частях Дутов видел опору государственности и ее будущее. На обвинение в стремлении «оказачить» Россию он отвечал, что это был бы наилучший выход и только твердая казачья власть может объединить «разноплеменное население» страны. «Мне жизнь не дорога, и ее не буду щадить, пока в России будут большевики», — говорил атаман, уверяя во внепартийности своей позиции и нежелательности втягивания армии в политику. На самом деле армия, конечно, давно уже была втянута в политику. «Я не знаю, кто мы: революционеры или контрреволюционеры, куда мы идем — влево или вправо. Одно знаю, что мы идем честным путем к спасению Родины. Все зло заключалось в том, что у нас не было общегосударственной твердой власти, это и привело нас к разрухе».

Но тот же Дутов признался: «Между двадцать седьмым августа и вторым сентября под видом большевиков должен был выступить я». Затем под предлогом восстановления порядка контрреволюция намерена была активно вмешаться в ход событий, разгромить большевиков, разогнать Советы, арестовать Временное правительство. Секретный приказ о сформировании Петроградской отдельной армии под начальством генерала Крымова главковерх подписал 25 августа 1917 г. Задача армии — «восстановить порядок в Петрограде, Кронштадте и во всем Петроградском военном округе, при этом против не повинующихся лиц, гражданских или военных, должно быть употребляемо оружие без всяких колебаний или предупреждений» (таков приказ Крымова по вверенной ему армии).

Большевики направили в войска Крымова сотни агитаторов, и остановили, можно сказать, одними словами, 3-й конный корпус генерала в 50—60 км от столицы. В итоге все три дивизии корпуса вышли из повиновения. И даже «Дикая дивизия» заявила о своей поддержке Советов… Генерал Крымов, убедившись в нежелании его войск выступить на стороне Белого движения, пустил себе пулю в лоб (13 сентября). Началась вакханалия убийств царских офицеров в армии и на флоте…

Керенский писал: «Сначала флот, потом армия, наконец, вся страна целиком почти с невероятной быстротой покатилась назад, ко временам анархии и беспорядков первых революционных дней. Пробил час!.. Расстрел четырех офицеров прозвучал неким сигналом. Матросские комитеты взяли офицеров под наблюдение, весьма похожее на содержание под арестом. Большевики внезапно добились на флоте реванша за провал июльского мятежа; их представители заняли руководящее положение в Центральном комитете Балтийского флота.

Политические тенденции менялись даже на малых судах — легких крейсерах, торпедных катерах, субмаринах и пр., — экипажи которых, практически не затронутые большевистской пропагандой, во время революции отличались высоким моральным духом. События на “Петропавловске” совпали с ужасными беспорядками в Выборге. Сначала там солдаты арестовали трех генералов и полковника, заподозренных в готовности помочь Корнилову: взяли под стражу, подвергли всяческим унижениям и бросили в воду. Затем во всех подразделениях начались охота, издевательства, уничтожение офицеров. Выборг не стал исключением, на всем протяжении фронта солдаты самовольно арестовывали офицеров, сами оглашали обвинительные заключения, срывали с них погоны, выбирали новых командиров, устраивали военно-революционные трибуналы… Короче говоря, полгода борьбы за восстановление боеспособности армии пошли прахом. Все офицеры превратились в “корниловцев ” , то есть в реакционеров. Дисциплины не существовало. Во всех частях множились, как грибы, большевистские группы, узурпируя руководство комитетами».

И. Владимиров. «Да здравствует свобода!» Февраль 1917 г. 

События напугали офицеров. Устав от чехарды с правительствами, многие из них предпочли устраниться от схватки на том этапе. Так, Союз офицеров, которому промышленник Путилов передал на поддержку переворота Корнилова 1 млн. рублей, фактически разворовал или пропил всю полученную им сумму, после чего уже и сам промышленник обреченно заявил: «Дело Корнилова в России проиграно».

Трусость премьера окончательно поставила жирный крест на Временном правительстве. К тому времени оружие было в руках у Красной гвардии, которую кадеты старались разоружить. «Министры умоляли большевистских агитаторов, чьему деструктивному влиянию они приписывали все военные неудачи, воспользоваться этим влиянием против корниловских войск и уговорить их не повиноваться командирам. В довершение всего Керенский упрашивал кронштадтских матросов — этих июльских злодеев — тоже встать на его защиту». У «октябристов», «февралистов» и умеренных социалистов были веские основания бояться монархистов ничуть не менее большевиков. Об этом свидетельствует признание В. Шульгина. Депутат Государственной думы трех созывов, возглавлявший правых русских националистов, издатель, редактор газеты «Киевлянин», заявил в мемуарах: «Николай I повесил пять декабристов, но если Николай II расстреляет 50000 “февралистов”, то это будет задешево купленное спасение России».

Впрочем, ненависть монархистов к либералам и демократам (и наоборот) была взаимной, давней, непреодолимой… Г. М. Катков в «Деле Корнилова» приходит к выводу: публичное «разоблачение» Керенским главы русских вооруженных сил, когда шли боевые действия, а внутреннее положение страны достигло крайней степени разложения, анархии и недовольства, обернулось для России страшной катастрофой. «Это был последний удар по боеспособности армии и по героическим попыткам военного начальства направить развитие политических и социальных сил в легальное и стабильное русло». Оценка носит явно ангажированный характер, оправдывая действия буржуазии и генералитета, которые фактически сообща и втянули народ России в мировую войну. Кроме того, скромно умалчивается и то обстоятельство, что те же военные приложили руку к ниспровержению «конституционного царя».

А. И. Деникин, выступивший против «Декларации прав солдата», утвержденной Керенским в мае 1917 г., называвший эту акцию «последним гвоздем, вбиваемым в гроб, уготованный для русской армии», решительно поддержал это выступление Корнилова и направил г-ну Керенскому телеграмму: «Я солдат и не привык играть в прятки. 16-го июня на совещании с членами Временного правительства я заявил, что целым рядом военных мероприятий оно разрушило, растлило армию и втоптало в грязь наши знамена. Оставление свое на посту главнокомандующего я понял тогда, как осознание Временным правительством своего тяжкого греха перед Россией и желание исправить содеянное зло. Сегодня, получив известие, что генерал Корнилов, предъявивший известные требования, могущие спасти страну и армию, смещается с поста Верховного главнокомандующего, и видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного, что по этому пути я не пойду. Деникин».

Историки приводят далее и слова Корнилова, в которых он развенчивает все двуличие Керенского и буржуазных «демократов». В. Львов как посланец Керенского просил о помощи. Теперь же его обвиняли в выступлении против России и Временного правительства, «…свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу Отечества. Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час ее кончины. Вынужденный выступить открыто — я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье убивает армию и потрясает страну изнутри… Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ путем победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни».

Военные ненавидели бесхребетную Думу, и было за что. Пока те сражались на фронтах, думская сволочь из числа кадетов и либералов готовила за их спиной переворот (на квартире масона М. Федорова принято решение о перевороте). И подготовили его не большевики, а отечественная буржуазия, страстно желавшая власти. Господа собрались в Думе, где прозвучал штормовой сигнал революции (ноябрь 1916).

Бегство Керенского из Гатчины. Г. Шегель 

Почему мятеж Корнилова провалился? Причин этих неудач много, но главные лежат на поверхности. Генералы пошли наперекор течению Истории! Ленин пишет: «Вся сила богатства встала за Корнилова, а какой жалкий и быстрый провал! Общественные силы, кроме богачей, можно усмотреть у корниловцев лишь двоякие:

“Дикая дивизия” и казачество. В первом случае это только сила темноты и обмана». «Давно известно, что революции по приказу не начинаются и не кончаются, — напишет генерал А.А. Брусилов. — Тут есть естественный исторический ход событий, который изменить невозможно ни Деникину, ни Корнилову». Корнилова арестовали и выпустили… Это был один из переломных моментов в схватке политических сил в России, хотя таких моментов еще будет, и немало.

И. Дойчер заметил: «Корнилов был побежден не силой оружия, а большевистской агитацией. Войска оставили его, не сделав ни выстрела. С разгрома Корнилова началась новая цепь событий, приведшая прямо к Октябрьскому восстанию». Керенский стал политическим трупом… то, сколь быстро растерял он полученную им власть, подтверждает определенную наблюдательность тех царских жандармов, которые когда-то дали ему кличку — Скорый. Очевидно, он не только не подходил на роль пророка, вопиющего в пустыне, но и стал абсолютно никому не нужным и не интересным. По сути, он походил на надувную игрушку, из которой сдули воздух.

Предав всех и вся, Керенский был сметен большевиками… Закономерный финал политического клоуна. Он бежит из столицы. И потом целых полвека будет болтаться по заграницам (Лондон, Берлин, Париж, Нью-Йорк), но больше всего его волновало не то, что произошло с Россией, а последний уход со сцены.

Россия вышла из войны. Русские и немецкие солдаты уже не враги

Капитуляция Германии. Подписание Компъенского перемирия. 11 ноября 1918 г. 

Особенно болезненно Керенский переживал злополучный момент бегства из Питера, сетуя на небылицы: «Обо мне ходит столько небылиц! ну, ладно, здесь, где люди ничего не читают и ничего не знают о России, но в самой России!.. Скажите у себя в Москве! Ну, пусть перестанут писать, будто я бежал из Зимнего дворца в женском платье! не было этого! И не бежал я, а согласно нашему общему решению уехал навстречу нашим войскам, которые все не прибывали и не прибывали из Гатчины на подмогу Временному правительству! Уехал на автомобиле и в своем обычном полувоенном костюме, со мной на заднем сиденье сидел Кузьмин, командующий войсками Петроградского округа. За нами шла другая машина с американским флажком. В ней сидел один из моих адъютантов. Меня многие видели, я не особенно и скрывался-то, солдаты, даже красные! если узнавали меня, отдавали мне честь! При чем тут женское платье?!»

После поражения генерала лишь немногие на Западе поняли, что победившая Корнилова сила — Советы. После провала мятежа большевики становятся доминирующей силой в России. Стремительно растет число членов РСДРП(б): в марте их было 24 тыс., а в октябре уже 400 тыс. И дело даже не в том, что на их стороне выступали от 11 до 18—20 тыс. солдат, матросов, красногвардейцев, а не все 200—250 тысяч гарнизона Петрограда и его пригородов. Дело в том, что после бегства Керенского у буржуазии на тот момент уже не оставалось реальных сил для противодействия большевикам.

Офицеры из штаба фон Гинденбурга встречают делегацию Советской России, прибывшую для подписания мира 

И, как мы знаем, 25 — 26 октября 1917 года большевики сумели взять власть в свои руки. Октябрьская революция — предмет особого исследования, и в данной книге мы не имеем возможности подробно рассматривать этот вопрос. Заметим лишь, что одним из первых декретов советской власти был декрет о мире. Октябрьская революция изменила карту мира, судьбы сотен народов, миллиардов людей. Изменила ход истории! «Источник революций — это народ, готовый взяться за оружие» (П. Кропоткин). Цель его: борьба за то, чтобы «создать на земле пристанище, где могли бы жить честные люди» (Т. Пейн). Человечество на примере России увидело: труженик, рабочий, служащий, учитель, крестьянин, солдат, офицер, даже семинарист смогли встать во главе государства, успешно управляя страной. Большинство трудового населения России встанут на сторону большевиков. А иначе как бы могли они удержать власть в такой огромной и разоренной в то время стране? Это — факт. Сделайте честный опрос народа, и он вам скажет: идеи Октября были правильными в своих основных посылках!

Не забудем: что большевикам пришлось сражаться не только на фронтах Гражданской войны. На богатства России давно зарились ее союзники по блоку Антанта и США. Самыми цепкими «клещами» стали США и Англия, что уже нацелились на Российскую империю как на объект экспансии. Во время Первой мировой войны США создали специальную правительственную комиссию по геополитике (позже — Совет по международным делам), планировавшую расчленение России на суверенные государства, которые должны оказаться под властью США. На основе плана выработан секретный протокол. Госдепартамент США подготовил карту будущего разделения российской территории. Причем одна редакция карты была секретной. В ней «Великороссия» уменьшалась до Среднерусской возвышенности… «Всю Россию следует разделить на большие естественные области, каждая со своей экономической жизнью, — писал глава комиссии Боуман. — При этом ни одна область не должна быть настолько самостоятельной, чтобы образовать сильное государство».

3 марта 1918 года был заключен Брестский мир между Советской Россией и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией, Турцией. Условия для России были тяжелейшие: Германия аннексировала Польшу, Прибалтику, часть Белоруссии и Закавказья, получила контрибуцию в 6 млрд. марок. Но выхода не было: вопрос стоял ребром — либо мир, либо падение советской власти, у которой пока еще не было ни армии, ни сил, чтобы устоять в этой ситуации.

Но и в самой Германии в ноябре 1918 г. произошла революция, она стала республикой. 11 ноября Германия подписала перемирие с Антантой. А Россия аннулировала Брестский договор.

 

Итоги войны

28 июня 1919 г. Германия была вынуждена подписать Версальский договор, составленный государствам и победителями на Парижской мирной конференции, официально завершивший Первую мировую войну.

Результатами Первой мировой войны стали Февральская и Октябрьская революции в России и Ноябрьская революция в Германии, ликвидация четырех империй: Российской, Германской, Османской империй и Австро-Венгрии, причем две последние были разделены.

Германия, перестав быть монархией, урезана территориально и ослаблена экономически. Тяжелые для Германии условия Версальского мира (выплата репараций и др.) и перенесенное ею национальное унижение породили реваншистские настроения, которые стали одной из предпосылок прихода к власти нацистов, развязавших Вторую мировую войну.

Первая мировая война ускорила разработку новых вооружений и средств ведения боя. Впервые были использованы танки, химическое оружие, противогаз, зенитные и противотанковые орудия, огнемет. Широкое распространение получили самолеты, пулеметы, минометы, подводные лодки, торпедные катера. Резко выросла огневая мощь войск. Появились новые виды артиллерии: зенитная, противотанковая, сопровождения пехоты. Авиация стала самостоятельным родом войск, который стал подразделяться на разведывательную, истребительную и бомбардировочную. Возникли танковые войска, химические войска, войска ПВО, морская авиация. Увеличилась роль инженерных войск и снизилась роль кавалерии. Также появилась «окопная тактика» ведения войны с целью изматывания противника и истощения его экономики, работающей на военные заказы.

У. Орлин. Подписание Версальского мирного договора

Генералиссимус Франции Жоффр и военный министр Милеранд на фронте 

Грандиозный масштаб и затяжной характер Первой мировой войны привели к беспрецедентной для индустриальных государств милитаризации экономики. Это оказало влияние на ход развития экономики всех крупных индустриальных государств в период между двумя мировыми войнами: усиление государственного регулирования и планирования экономики, формирование военно-промышленных комплексов, ускорение развития общенациональных экономических инфраструктур (энергосистемы, сеть дорог с твердым покрытием и т. п.), рост доли производств оборонной продукции и продукции двойного назначения.

Потери вооруженных сил всех держав-участниц мировой войны составили около 10 миллионов человек. До сих пор нет обобщенных данных по потерям мирного населения от воздействия боевых средств. Голод и эпидемии, причиненные войной, стали причиной гибели, как минимум, 20 миллионов человек.

Победители праздновали победу…

У. Черчилль в «Мировом кризисе» (1923—1927) набросал яркую картину триумфа Англии и стран-победителей (Франции, США): «Окончание Великой войны подняло Англию на небывалую высоту. Вновь, в четвертый раз на протяжении четырех веков Англия организовала во главе Европы сопротивление военной тирании, и в четвертый раз война закончилась тем, что малые государства Нидерландов, ради защиты которых Англия объявила войну, сохранили полную независимость. Испания, Франция — королевство, империя, Германская империя — все они поочередно стремились к захвату этих областей или к господству над ними. В течение 400 лет Англия противодействовала их намерениям, то военным, то дипломатическим путем. В список могущественных государей и военачальников, включавший уже имена Филиппа II, Людовика XIV и Наполеона, можно было теперь внести имя германского императора Вильгельма II (мог добавить и Николая II . — В.М.). Эти четыре цепи великих событий, неизменно служивших одной… цели на протяжении жизней… поколений неизменно оканчивавшиеся успехом, представляют пример настойчивости и последовательности; достижения, подобные ему, отсутствуют в истории древности, как и в истории нового времени.

Удалось добиться и других существенных выгод.

Угроза со стороны германского флота была устранена, и высокомерное могущество Германии было на долгие годы подорвано. Российская империя, бывшая нашим союзником, уступила место революционному правительству, которое отказалось от всяких притязаний на Константинополь и которое, в силу внутренне присущих ему пороков и неспособности, не было в состоянии скоро стать серьезной военной угрозой для Индии. С другой стороны, со своим ближайшим соседом и самым старым противником — Францией — Англия была теперь связана узами общих страданий и общей победы, и узы эти казались сильными и прочными. Войска Британии и Соединенных Штатов впервые сражались бок о бок, и тем самым история обоих великих народов, составляющих англосаксонский мир, стала единой. Наконец Британская империя выдержала все потрясения и удары, связанные с долгим и страшным мировым катаклизмом… Перед глазами британского народа проходило триумфальное шествие победителей. Все императоры и короли, с которыми мы воевали, были низложены, и их храбрые войска разбиты наголову. Страшный враг, военная и техническая мощь которого столь долго грозила существованию нашей родины и армии которого погубили цвет британской нации, уничтожили Русскую империю и довели всех наших союзников, кроме Соединенных Штатов, до полного изнеможения, был повержен во прах и сдался на милость победителей. Испытание кончилось. Опасность была отражена.

Массовое истребление людей и материальные жертвы не были напрасны и могли быть прекращены. Народ, все силы которого были напряжены до последней степени, дожил наконец до часа избавления и на некоторое время целиком отдался чувству победы. Церковь и государство объединились в торжественных изъявлениях благодарности всевышнему. Наступил праздник для всей страны. Вдоль улицы Мэлл были выстроены тройные ряды захваченных неприятельских пушек. Улицы были полны торжествующей толпой. В общей радости объединились все классы общества. Города, во время войны погруженные по нонам в глубокий мрак, горели теперь праздничными огнями и оглашались музыкой. Огромные толпы были охвачены неописуемым возбуждением, и гранитное подножие Нельсоновской колонны в Трафальгарском сквере по сей день хранит следы восторгов лондонской праздничной толпы… В этот ноябрьский вечер (во время обеда Черчилля на Даунинг-стрит с премьер-министром Ллойд-Джорджем. — В. М.) владыками мира казались три человека, возглавлявшие правительства Великобритании, Соединенных Штатов и Франции».

Война нанесла чудовищный ущерб экономическому, духовному и культурному развитию всех стран, участвовавших в ней… Безусловно, единственным исключением стали Соединенные Штаты Америки, которые на костях и крови десятков миллионов в значительной мере и выстроили свое могущество.

Памятник участникам Первой мировой войны в Лондоне 

Лига Наций 

Первая мировая война оставила глубочайший след в современной истории… изменила привычки и нравы людей, сделала их терпимыми к государственным формам насилия, ввергла общество в пучину варварства, посеяла зерна будущих международных конфликтов, и те прорастут новыми кровавыми столкновениями… Война эта поставила страны (прежде всего Россию, Германию) на грань физического выживания. Надвигались эпидемии, нищета, болезни, голодомор. При этом золото текло рекой, сказочно обогащая монополистов. Россию предали все и вся. Все это должно было кончиться плачевно для буржуев.

Война завершилась. Итоги ее следует признать трагическими… В общей сложности она продолжалась 1568 дней. В ней участвовали 38 государств, 70% населения земного шара. Вооруженная борьба шла на фронтах протяженностью 2500-4000 км. Война стоила человечеству больше жертв, чем все войны целого тысячелетия, от Карла Великого до Мольтке. Первая мировая — забытая война, но одна из самых страшных.

«Сущность войны заключается в том, что торжествует всегда не тот, кто прав, а тот, кто сильнее» (Ш. Рише). Победа осталась за Антантой, но без России… Англия, США и Франция, одолев Германию, Австрию и Россию, да — и Россию, не только не принесут мира, но породят революции и гражданские войны. Вражда между побежденными и победителями станет по сути перманентной. И вызовет Вторую мировую войну.

Первая мировая война не только сорвала процесс мирной конструктивной модернизации России, но и подготовила почву для жесточайшей гражданской войны всех против всех. Россия кое-как пережила проигранную бюрократией и генералитетом Русско-японскую войну. Первую мировую народ вынести уже не мог. И он жаждал мести!

Мировая война привела к полнейшей дегуманизации отношений в обществе. Продление существования бездарной царской бюрократии и элиты, да еще и ценой жизни тысяч и тысяч русских людей, было бы величайшим преступлением и трагедией перед лицом истории. Первая мировая война — величайший силы «исторический двигатель», но этот двигатель породил «невиданный кризис, голод, неисчислимые бедствия» (В. Ленин). Ту войну капиталисты и вожди всех воюющих стран и лагерей вели с разбойничьими целями.

Добавим и то, что около 20 млн. мужчин (свыше 10,8% населения России) прошли через мясорубки кровавых боев, окопы и казармы Первой мировой войны. При этом 67 млн. человек (36,1%) оставались на оккупированной территории, а 5—7 млн. (3—4%) мирных жителей были насильственно выселены из прифронтовой полосы или эвакуированы на восток. Среди них и 0,5 млн. евреев, обвиненных режимом в пособничестве германскому шпионажу. Если вспомнить серию немецких погромов в 1914—1915 гг., подавление восстания в Туркестане 1916 г. и т.п., станет очевидно, что Первая мировая война стимулировала взрыв и расово-этнических, и национально-религиозных конфликтов в России в последующий период Гражданской войны. Нельзя не заметить, что более всего жертв на алтарь войн несли как раз русские…

Сожаление вызывает то, что в СССР и в России не сочли нужным увековечить память погибших в той, пусть буржуазной, войне. Публицист Вл. Воронов обратил упрек к нынешним поколениям и правителям страны: «Но погибшим в Первой мировой в нашей стране памятников нет — ни единого. Разве лишь несколько крестов возле храма Всех святых во Всехсвятском, на Соколе, воздвигнутых частными лицами. Во время Германской возле этого храма было огромное кладбище, где хоронили воинов, умерших от ран в госпиталях. Советская власть кладбище уничтожила, как и многие другие, когда методично стала выкорчевывать память о Великой войне. Ее велено было считать несправедливой, проигранной, позорной». Я в далекой Австралии видел памятник героям Первой мировой, хотя ее участие и потери ничтожны в сравнении с жертвами русских.

Памятник героям Первой мировой войны. Автор — А. Ковальчук 

В 1914 г. исполняется 100 лет со дня начала Первой мировой войны. В Москве в честь этой даты появится памятник российским героям и воинам, павшим в годы Первой мировой войны. «Миллионы россиян, потомки тех, кто сражался в Первой мировой войне, активно поддержат идею создания такого памятника, и я как потомок того, кто сражался в Первой мировой войне, моего деда, полного Георгиевского кавалера, также со всей душой поддерживаю строительство такого памятника», — отметил мэр столицы С. Собянин. Памятник разместится на Поклонной горе. Торжественная церемония открытия монумента запланирована на 1 августа 2014 года.

***