Мы с Иваном, в который раз сели обсуждать. Поутру выехали в город. Нельзя давать расслабляться противнику. Работаем по полной. Нам кроме своей жизни терять уже нечего. А, на миру и смерть красна!

И вот мы вернулись! Вернулись в свой город! Оставшиеся группы передислоцировались. Все устали боятся облав и арестов, устали бояться предательства со стороны засланных шпионов. Все хотели воевать. В полный рост, а не стоять на коленях, умоляя о пощаде врага. Это же наша земля!

В первую очередь начали с засад. Несколько изменили тактику. Оставили проверенный способ - это засады по афганскому и чеченскому типу. Классика жанра. Засада. Подрыв, либо обстрел колонны. Бей первую последнею машину, и быстро бей всю колонну, либо методично подрывай мины и фугасы, что установил заранее либо на дороге или на склонах. Минировали буквально все, включая фонарные столбы, чтобы осколками ранили противника, а упавшая опора ломала технику. Что такое их "Хаммер" против нашего фонарного столба? Да, ничего! Тем паче, что однажды очень ловко вдарило по башке пулеметчика, что стоял в полный рост и поливал обочину огнем. Столб-то его успокоил на веки.

Второй тип засад - ингушский вариант. Когда встречным курсом колонне, машине движется машина на приличной скорости, и, начиная в лоб, а затем по борту ведется огонь из автоматического оружия. Если позволяет обстановка - забрасываются гранатами. Противник пока приходит в себя, машины и след простыл. Кто был, зачем, сколько? Да, пёс его знает, ищи ветра в поле. Особенно хорошо удалось нам подорвать систему водоснабжения базы фашистов, также взорвали электрокабель, канализационный коллектор.

Местные ремонтные бригады отказались ремонтировать, ссылаясь на страх перед нами. Заранее провели разъяснительную работу. Ну, а учетом того, что все-таки нашу видеозапись просмотрели многие местные жители, то они особо и не горели помогать противнику. Наши ряды пополнились.

Когда американские специалисты сами постарались отремонтировать, то попали в нашу "L -образную засаду". Они выехали из своего расположения, впереди шел дозор - разведка, следом вытянулась колонна. Как только разведдозор скрылся за поворотом, а за ним и головные машины основной колонны, то ударила фронтальная засада, вытянутая по всей длине колонны. Засаду мы готовили несколько дней. Чтобы не били по своим. Командиры каждому стрелку колышками оградили сектор стрельбы. Гражданские же люди были у нас. А они увлекаются в бою.

И вот тут же подорвали фугасы на склоне. Красота! Сверху скатили несколько десятков бочек с самодельным напалмом. В соляру добавляются алюминиевая пудра и строганное мыло. Когда бочки скатывались, то нам даже не пришлось поджигать их. Хотя специально люди сидели и выцеливали катящиеся цилиндры, чтобы расстрелять зажигательными пулями.

Американцы, видя как на них с грохотом катятся в пыли бочки стали стрелять. Те вспыхивали и разливали вокруг себя море огня, в котором бесславно погибли оккупанты и их техника. С нашей стороны потерь не было.

Американцы подняли в воздух свои "вертушки", опять же, что значит, грамотно организованная засада! Пять выстрелом из "Игл" пресекли сразу полет трех вертолетов... Они были сбиты! Американцы выдвинули к нам танковую колонну. Ну, против этих монстров у нас не было противовеса, и мы отступили. Грамотно, организованно, каждый по своему маршруту. Знали, кого били, потому и победили!

Средства массовой информации буквально задыхались от злобы за казнь палачей. И кем нас только не именовали. И изменниками и палачами, подонками, предателями русского народа. Только вот кто кого предал, надо еще разбираться. Ничего, придет время - разберемся! На своей земле в кабале не ходили! И сейчас не будем вам, сукам кланяться!

Но чувствовалось, что все эти визги и стенания от растерянности. В США казнь произвела эффект разорвавшейся бомбы. Пресса обвиняла нас в варварстве. А то, что они творили в своих тайных тюрьмах - это благо было? Но резюме их было таково, да, сукины дети, но это наши сукины дети. И не наше дело их судить, тем более казнить. Некоторые жены отказывались от своих покойных мужей, когда видели, как те, что делали с женщинами. И горячие головы в Америке слегка поостыли. Начались некоторые выступления с требованием вывести войска.

Без воды и света, противник просидел неделю, а потом поехал за водой. С базы докладывали, что питьевую воду им привозят вертолетами. А вот всю остальную воду нужно было брать в городе. Мы понимали, что те будут прорываться до конца, используя всю свою боевую мощь. Так оно и получилось. Привлекли даже своих приспешников из числа местного населения. Почти за сутки выставили охрану из милиции, из местного ополчения. Правильно, я бы тоже так сделал, не зря же получку получать!

Мы не стали ждать колонну. Надо показывать кто хозяин на родной земле. Хоть и понимали, что окончательно настроим против себя милицию, но они же тоже проводили облавы на наших, помогая вылавливать и отправляли в Москву пленных. Поэтому просто расстреляли автобусную колонную с милиционерами и ополченцами. Понимали, что там были нормальные, сочувствующие нам люди. Но война - чертовски жесткая штука. Нельзя быть чуть-чуть беременной. Либо с нами, либо с врагом. Третьего не дано. Больше трехсот человек погибло в этом диверсионном акте.

Тут же пригнали милиционеров с соседних областей. Некоторые мечтали отомстить нам. А некоторые, просиживая в барах, говорили барменам:

- Есть такой анекдот. Идет наркоман с гусем на поводке. Милиционер его останавливает и говорит, мол, нельзя с гусями гулять, они гадят, плати штраф! Наркоман отвечает, а вон голуби летают, и никто их не штрафует! Мент: "А голубь - птица мирная!" Нарк: "Бля буду, командир! Мой гусь войны не хочет!" Так ты, человек передай своим партизанам, что мой гусь войны не хочет. Понял?

Бармен отвечает, мол, не знаю, кому чего передавать, вы сами им скажете, когда на засаду нарветесь.

Менты злобно ворчали. Народ понимал, что в городе зреет что-то нехорошее.

С одной стороны можно неплохо заработать на сотрудничестве с оккупантами, а с другой... Вон, в соседнем квартале утром народ обнаружил повешенного на собственном балконе пособника американцам с табличкой на груди "Предатель". Каков Савва, такова его и слава.

Вот и подумаешь, а надо ли за деньги Родине изменять? Да, и где она сейчас эта Родина-то! Эх! Куда ни кинь, везде клин. Там белые бьют, а тут красные шкуры спускают живьем, развешивая на балконах. Вот и сидел обыватель, судача по кухням. Как бы не попасть в переплет. Хоть комендантский час начинался с двадцати двух часов, но народ уже двадцать часов исчезал с улиц. Лишь грабители, да, патрули бродили по улицам.

И контрразведка как с цепи сорвалась. Всех, кто не выражал щенячий восторг по поводу новых порядков, хватала перед рассветом и отправляла в фильтрационные лагеря. Там мурыжили около недели и отпускали. Отпускали лишь тех, кто давал подписку о сотрудничестве и доказывал, что готов закладывать всех и вся. После выхода также, кто дал подписку, но давал информацию, вновь отправляли на "фильтр".

Число пособников врагу "поневоле" увеличивалось в геометрической прогрессии. Через полгода конфиденциальных источников должно было стать сто процентов от всего половозрелого населения региона, Думаю, что аналогичные процессы шли по всей стране. По словам Миненко даже в 1937 году такого темпа прироста агентуры не было. А он в свое время тщательно изучал историю органов.

Иван добыл где-то специалиста по полиграфу и сам полиграф ("детектор лжи"). И всех новичков пропускал через эту "машинку". И процент тех, кто сотрудничал с местным "гестапо" с каждой неделей увеличивался. Из этих "двойников" делали отдельные группы. Задача была у нас одна - повязать кровью их. А для этого нужно было "дело". Большое Дело. А не так, что шумнули и в кусты. Также реально понимали, что без армии, или ее поддержки все наши потуги закончатся полным разгромом и провалом.

И мы начали готовиться. Тщательно. Продуманно.

В мирное время я скажу честно, недооценивал роль пропаганды. А вот в военное... Тем более когда большинство противника владеет русским языком. Когда против тебя все государственные службы России, вся армия. И плюс фашисты со своими спецслужбами.

Специалисты по контрпропаганде, наскоро подготовленные Миненко, отправились в войска. Как в гражданскую войну, когда большевики посылали агитаторов в армию белых, и они занимались разложением армией белых.

По информации от агентов в войсках, от перебежчиков, пленных свидетельствовало, что многие военные, от рядового до старшего командного состава сочувствуют нам и готовы перейти на нашу сторону. Нужны гарантии безопасности и ... Каждому нужно что-то свое. Рыночная экономика, и готовы были многие просто за Родину воевать, но не знали, как до нас добраться. Надо помочь людям. И нам помочь. И Родине помочь.

Но не все так было безоблачно, как хотелось. И ловили агитаторов и пытали их... Расстреливали.

С нашей стороны тоже вылавливали тех, кто служил фашистам. Судили, вешали на фонарных столбах. Велика Россия и столбов много. Только на душе всякий раз у меня кошки скребли. Хоть и предатели они, а все равно наши соотечественники. И некоторые из казненных нами искренне считали, что действовали во благо страны. Ради России. Что так лучше. И зачастую это были молодые люди. И они умирали за идею. За свою Родину.

И казнили и мы и нас казнили... Все ради России. И те и другие воевали под одними флагами - триколорами, Андреевскими и Знаменем Победы, что был водружен над поверженным Рейхстагом.

Гражданская война. Страшно. Брат против брата. Отец против сына. Порой казалось, что нужно все отложить. Все бросить. Пусть все идет, как идет, лишь остановить это братоубийство.

Фашистов я воспринимал как противника. Безликого, хитрого противника. Одно мне ясно, что противник должен быть уничтожен всеми доступными средствами. И в этой войне нет запрещенных правил. Те, кто пришли на нашу землю, не должны знать пощады, нам не нужны пленные. Если пленный располагает полезной, нужной, своевременной, достоверной информацией, то она должна быть добыта всеми подручными способами. Это война! Эх, война...

Мне доводилось осматривать тела наших убитых солдат, кто побывал в руках у противника. С ними не церемонились. Человек привыкает ко всему, приспосабливается ко всему - это залог его выживания, его существования. Единственное существо на Земле, кто живет на экваторе и почти на Северном полюсе - человек. Приспосабливается питаться тем, что под рукой, и приспосабливает окружающую среду под себя. Казалось бы, что люди должны объединится ради выживания, ради всеобщего процветания... Но все равно... Не только я, но и наши заплечных дел мастера, также не могли без содрогания смотреть на изувеченные тела наших товарищей. Нечеловеческие пытки. И пытали их неделями.

Правда, один, из врачей, сначала осматривал трупы с медицинской точки зрения, переворачивал их, делал вскрытия. Снимал свои очки, протирал их, смотрел куда-то вдаль, что-то думал, вздыхал. А потом записывал в блокнотик как пытали наших. Перенимал опыт.

При этом он был абсолютно равнодушен. Только изредка снимал очки и тщательно протирал стеклышки, при этом смотря невидящим взглядом куда-то вдаль. Иногда он, рассматривая очередное растерзанное пытками телами, бормотал себе под нос: "Интересно, а как они это делали? Это было за пять дней до момента смерти, а человек жил! Невозможно! Невероятно!"

У многих трупов отсутствовали внутренние органы. И изъяты они были хирургическим путем. И зачастую, по словам медиков именно это явилось причиной смерти.

Некоторые были обескровлены, у некоторых они даже не удосужились убрать иглы из вен. У кого-то отсутствовали глаза. Глазные яблоки также были удалены медиками.

На некоторых, по словам пленных, источников, проводились опыты. Испытывались новые лекарства, новые методики лечения, ломались кости и пытались их срастить.

Также испытывали новые пули для стрелкового оружия. Сначала стреляли, убивали, а затем медики делали вскрытие и предоставляли отчет как новые пули ведут себя в теле человека.

Иногда жертву привязывали, фиксировали на стенде-мишени, и тщательно выцеливая, производили выстрелы с различных дистанций, под различным углом. На вопли никто не обращал внимание. Мишень она и есть мишень. Оружейникам сообщали о результатах испытаний в "полевых" условиях.

Мы не могли жалеть таких изуверов. Не имели права Всякий кто фашист подлежал уничтожению. И плевать, что он был солдатом, выполнявшим приказ. Что у него на родине была семья, старики-родители. Плевать. За то, что они творили на моей земле, им не может быть никакой пощады. Только смерть! И к черту сантименты! Мы их не звали.

А в войне нет гуманных или не гуманных методов. В Томске, нашли забытый с советских времен цианистый калий. Много, более сорока килограммов. Этого хватило бы на всю Сибирь, но они отравили воду у фашистов. Итог - более четырехсот трупов. Умирали быстро, но мучительно. Камеры видеонаблюдения бесстрастно фиксировали как солдаты и офицеры пили воду, ели суп, а потом валились на пол, стараясь разорвать одежду у горла. Задыхались. Партизаны воспользовались этим и захватили базу. Перебили остатки фашистов, и вывезли, что представляло какой-либо интерес. Потом целый район удерживался более месяца.

Фашисты проводили ковровое бомбометание, заливали окрестные леса напалмом. Брали в заложники целые деревни. Загоняли на площадь, объявляли, что если не выдадут партизан, то каждые десять минут будут расстреливать по группе заложников. И казнили... У всех на глазах по пять человек... Десять минут - пять человек...

И люди не выдерживали... Рассказывали. Эх, хочется обозвать их предателями, а вот язык не поворачивается. .. Только вот.. Только те кто сражался за Родину потом погибли. Мученическую смерть приняли. А те кто выжил, но попал в плен - завидовали мертвым. Я видел видео и фото отчет о карательной операции...

Мы выложили его в интернет. И те, кто не воевал против захватчиков пополнили наши ряды. И начались одиночные, не скоординированные теракты против фашистов.

Это несколько вводило в ступор как самих фашистов, так и наши спецслужбы.

Как объяснял Иван, что вот такой террорист-одиночка - самое страшное оружие. Он не связан ни с какой организацией, туда можно внедрить источника, всех членов можно отслеживать с помощью технических средств слежения. А тут... Живет человек, с виду порядочный. Не лояльный, а просто живет, поглощенный своими проблемами, и вот, на...! Обмотанный взрывчаткой химик-студент взрывает себя в толпе фашистов, унося много жизней, и сам, распыляясь на атомы, уходит...

С точки зрения религии. Он кто? Самоубийца? Жертва? Герой? И что ему уготовано? Рай? Ад?

По мне, так он - герой. И на центральной площади ему памятник чугунный ставить надо и детям рассказывать о том, какой он герой... Эх, война, война!