— Когда уже битва начнется?

— Принц еще не давал команды, Варгурн.

— Мои лапы и зубы так и чешутся. Такого боевого запала у меня давненько не было! — поделился варг. Сноуфлейк вела себя сдержаннее и холоднее. Лучницы, из тех, что не пошли с капитаном, (на этот раз, надо заметить, девы-воительницы в самой настоящей одежде, причем довольно воинственной, из кольчуги и кожи), стояли на палубе, о чем-то переговариваясь между собой. Великаны многозначительно пересматривались, перекидывая секиры и мечи из рук в руки. Мускулы гигантов бугрились под бронёй. Огромное войско призрачных девушек-медуз молчаливо пялилось на громаду замка впереди, безмолвные, скользкие, смертельно опасные.

— Эгей, великаны, давай нашу боевую! — спустя пару минут напряженного молчания, рыкнул огромный волк. Рыжебородые согласно кивнули. Один из них, тот самый, которого некогда Оллистэйр выручил из биты (его звали Барбатум), запел первым:

К звучному, низкому басу Барбатума присоединился хор других мужчин. Казалось, звук дрожит ниже земли, такой грудной, окрепший, глубокий.

Варги, выпрямив спины, тоже запели. Их голоса вплетались в общую песню хриплым, рычащим, клокочущим стройным ладом.

Наконец, и воительницы, и огромное полчище девушек-медуз прониклись боевой песнью, гимном своего края, и вдохновенно пели уже все вместе:

Неслась мелодия по пенным волнам, вдоль берега, едва ли не достигая чертогов Луноликого замка. Стихло многоголосие и раздался трубящий, тревожный, созывающий звук рога.

— Сигнал! — прохрипел варг. Его голос стал тверже. Фразу повторил рыжебородый дворф, за ним одна из лучниц и верховная из скользких тварей с щупальцами до пяток и глазами как молнии.

— Сигнал к атаке! Что ж, друзья мои, долго мы спали сном безвременья, пора проснуться и вспомнить кто мы есть. Вспомнить, что мы — великие воины, рожденные побеждать! Что мы здесь для того, что бы помочь Призванному, который вернул нам нашу свободу! Будем же биться во славу его в этот час! И напишем вместе новую историю этого, пусть и не родного нам королевства, щитом, мечом и кровью, как это было и будет всегда. Что бы возродить в пепле прошлого мир счастливого грядущего. Это будет лучший мир, чем были прежние. Вперед, друзья! Во имя Мандурума, за Призванных! — так призывала Сноуфлейк и её обычно тихий голос разносился по всему кораблю как воинственный клич древних полководцев. Эта гигантская волчица всегда была хорошим оратором и умела вдохновлять. В следующее мгновение экипаж стал стремительно покидать судно.

Первыми неслись клыкастые варги, их ноздри раздувались, а пружинистые лапы рыхлили землю. Верхом на волках восседали лучницы, натягивая тетивы своих изящных и невероятно метких луков. Длинные косы девиц развевались на ветру. Взгляд был сосредоточенным и совсем не детским. Следом за охотницами по земле плыли полупрозрачные женоподобные субстанции, оставляя влажный след на песке, переливаясь на солнце разными цветами.

От ядовитых щупалец точно бы разряды электричества искрились в воздухе. Замыкал это необыкновенное войско сплоченный ряд великанов, вооруженных булавами, секирами и мечами. Грозной стеной они уверенно шествовали, заслоняя собой залив. Могущественные, с огненными бородами и пылающей голубизной глаз. Впечатляющее зрелище. Мирные жители, в ужасе, бросились в рассыпную, но армия не трогала крестьян. Её задачей был штурм замка и уничтожение тех, кто помешают его захвату.

— Удивительное дело, а ты стал сильнее физически, брат. Скажи, это на тебя так повлияла эта предательница Мун, да? Должно быть тебе нравилось иметь её? Знал, что она девственница? Редкость, правда? Я не тронул её, хотя была возможность. Ну как сказать не тронул, почти не тронул. — Мэйтланд говорил всё это, уверенно отражая удары принца один за другим, его лицо исказила насмешливая и презрительная гримаса. Казалось, он бился играючи, не прилагая особых усилий в схватке. Все же, стоит напомнить, Свинцовый Король был на голову выше капитана и превосходил его в силе.

— Ты ведь любишь её, верно? Я это сразу понял. Впрочем, странно, что она сейчас не с тобой. Или она померла, а? — владыка Серебряного Королевства наслаждался тем, как под действием его слов изменялся взгляд Оллистэйра. Удары младшего из братьев становились частыми, резкими, решительными, настойчивыми и яростными. Но этот танец смерти только забавлял безумного государя и казалось, он вовсе не чувствовал усталости.

— Молчишь. Не хочешь говорить со мной, угрюмый мальчуган. Ты просто смешной. Питаешь страсть к какой-то жалкой безродной девчонке.

При этих словах меч капитана, разя крестом, соприкоснулся с лезвием Мэйтланда, скрестился с напором и отскочил. Принц ловко увернулся от колющего выпада в бок.

— Ты умрешь сегодня, Мэй. Но прежде я был бы не прочь измучить тебя так, как ты мучил её. Я переломаю тебе кости, а потом, с превеликим удовольствием, размозжу твою огромную тупую башку об этот восхитительный мрамор. Я скормлю твои внутренности, всё что от тебя останется, уличным собакам и тем твоим щенятам, которых ты любезно натравил на наш след. — ненависть наполняла горечью слова мужчины.

Размахивая клинком, он в деталях представлял себе всё, о чем говорил в лицо брату. Он забыл, что хотел пощадить его. Он вспомнил всё, что так долго хоронил внутри. И эта злоба, эта обида, эта боль выходила из принца с каждым ударом. Она словно бы наполняла мужчину особой энергией.

В этот момент капитан становился и впрямь опасным и непредсказуемым противником. Мэйтланд был вынужден напрячься. Ему уже труднее удавалось уходить в сторону от выпадов разгневанного Оллистэйра.

— О, так она рассказала тебе, неужели? Подумаешь, несколько шрамов. Пытки шли ей на пользу. Надо было мне сделать её женщиной, а потом отдать на потеху остальным мужчинам в королевстве. Как ты находишь эту идею? Если бы не эта тварь, ты бы не сбежал из темницы. Ты бы давно издох как жалкий пёс, каковым всегда и являлся. — жестко отчеканил сквозь зубы король. Его взгляд, свирепый и горящий, прожигал. Движения точные, сокрушительные. Битва все больше походила на схватку дикого медведя и волка-одиночки. Капитан попятился к стене.

— Мне даже обидно, между прочим, что ты так привязался к ней. Я был с тобой большую часть твоей жизни.

— Хочешь сказать, что ревнуешь? — принц глухо рассмеялся, лезвие короля задело его плечо, кровь брызнула струёй, рука мужчины чуть ослабла.

— Я люблю тебя брат, но ты никогда не мог понять и принять моей любви. — Мэйтланд неожиданно остановил бой. Его взгляд стал иным. Будто погасло в нём безумие и проступило что-то совсем другое. Неужели он говорил искренни? Капитан на мгновение опешил. Он совершенно не ожидал таких слов. Они сбили его с толку. Оллистэйр даже перестал чувствовать пульсирующую боль в плече.

— Шутка. Ха, поверил, малыш Олли? — свинцовый владыка выбил из рук принца меч и тот отскочил в угол. Нога в железном сапоге наступила на кисть мужчины, не дав той дотянуться до рукояти. Послышался легкий хруст. Капитан болезненно стиснул челюсти. Он оказался распластанным на полу, безоружный и жалкий.

— А может и не шутка. Понимай это как хочешь, братик. Я не стану тебя ни с кем делить, а просто уничтожу. По моему это самый подходящий вариант, не правда ли? — Мэйтланд медленно наклонился, остриё его меча коснулось спины принца, он надавил на рукоять, полностью обездвиживая тем самым соперника.

— Интересно, Мэй, что сказала бы наша мать, когда увидела бы какой ты стал и что сделал со мной. — Оллистэйр зло улыбнулся, снизу вверх взглянув на брата. Король с силой заехал железным сапогом по лицу капитана, тот откашлялся кровью.

— Мне плевать на родителей, плевать на тебя, слышь, ублюдок. Пошли вы все к черту. — с этими словами Мэйтланд занес меч над мужчиной, принц дернулся, что бы подняться и увернуться от удара, превозмогая боль. И вот тут произошло нечто невероятное.

Потому как в дверях тронного зала совершенно необъяснимым образом появилась Франческа Мун собственной персоной.

— Ба! Вот это сюрприз, миледи. — появлению шпионки король обрадовался несказанно. Он даже как-то повеселел, представляя, какой характер обретает эта схватка и какое наслаждение можно получить, позабавившись с этой девчонкой, тем самым морально уничтожая своего главного врага. О большем просто нельзя было и мечтать.

Капитан похолодел. Во рту его пересохло.

— Отойди от него. — до боли знакомый голос. Что-то внутри принца сжалось в комок, он предпочел бы умереть, чем осознать весь ужас того, что в зале появилась именно она. Лисси. Болезненно сладкий укол в области сердца. Спазм и страх. За неё. Неистовый. Невероятный. Господи, ну почему она пришла сюда. Зачем? Он ведь сделал всё возможное для того, что бы она осталась там, в Мандуруме, в безопасности. Он так старался уберечь её.

— О-ла-ла. Сладкая парочка жаждет воссоединения и уничтожения чудовища. Я прав? Неизменный счастливый конец… Как романтично. Интересно, когда мой братец станет королем, как он того хочет, он сделает тебя своей королевой или ты просто будешь его подстилкой, м, милочка?

— Отойди от него. — всё то же требование, всё тот же метал в голосе.

— Какая настырная малышка! Я бы даже сказал, что это немного меня заводит. Но не скажу, потому как это не так. Зря ты пришла. Неужели плохо помнишь как я наказываю глупых девочек, которые не выполняют своё задание. — в голосе короля слышаться угрожающие, стальные нотки. Взгляд Мун потемнел и погас.

— Отойди от него. — третий раз невозмутимо повторила девушка.

— А то что же, убьёшь меня? — насмешливая, язвительная улыбка безумца.

— Именно.

— Лисси, уходи, прошу тебя. — просьба капитана прозвучала хрипло, он поднялся, но Мэйтланд с неистовой силой толкнул бедолагу, что бы тот не мешал разговору. И продолжил упиваться всем этим полным драматизма действием.

— Ну уж нет, дорогой кузен, на этот раз я не стану тебя слушать. — ответила шпионка. Легкая дрожь в голосе все таки выдала её смятение и волнение.

Мэйтланд сиюминутно воспользовался этой слабостью. Меч сверкнул в воздухе. Мун, быстрая как молния, скрестила своё оружие с лезвием короля.

— Не плохо. Ты была хорошей ученицей, жаль, что приходится терять такие таланты. — почти всерьёз сожалея об этом, громко вздохнул Мэйтланд.

За стенами замка тем временем разразилась настоящая бойня. Но нашим героям сейчас было не до неё.

Лисси, изворотливая как змея, вступила в бой. Король вел беспощадную атаку. Удары его, наполненные бешеной силой, ссыпались на шпионку градом и девушке едва удавалось избегать урона лишь при помощи своей невероятной ловкости. На третьем выпаде Франческа выбила меч из руки государевой. Однако же это не помешало мужчине и без оружия силой своего кулака повалить Мун на землю, совершенно не церемонясь с дамой по случаю её половой принадлежности. Лисси ахнула, сильно ударившись головой о холодную плитку, в глазах потемнело. Руки Мэйтланда крепко сжали её горло, приподнимая тело над землей. Стремительно стал исчезать воздух из легких, силы покидали девушку. Она была готова умереть столько раз. Но не сейчас, не теперь. Только не видя эти близко посаженные два безумных ока, болезненно выделяющихся на фоне бледного лица. Лица, столь ненавистного ей. Эта она, Лисси, мечтала сжать его шею в своих руках. Она не может так умереть. Только не так… Неужели этим всё и кончится, неужели она позволит себя убить? Руки шпионки вцепились в запястья короля. Она силилась разнять их, убрать от собственного горла. Удушливая волна не отступала. И вдруг всё прекратилось. Девушка окончательно провалилась во тьму.