ТИБЕРИЙ

(род. в 42 г. до н. э. – ум. в 37 г. н. э.)

Римский император, правил с 14 г. н. э. В его правление прокуратор Иудеи Понтий Пилат казнил Христа. В борьбе за власть Тиберий установил жестокую тиранию, которая в конце жизни привела его самого на грань сумасшествия.

Тиберий Клавдий Нерон был пасынком Октавиана Августа и сыном его третьей жены Ливии Друзиллы от первого брака. Стать императором ему удалось волею судьбы. У Августа не было сыновей, и еще при жизни он начал искать себе преемника. Ливия добилась того, что выбор императора пал на ее сына. Она была очень энергичной, умной и целеустремленной женщиной, к тому же любила власть и еще при жизни Августа активно вмешивалась в государственные дела. Расчет был прост: при Тиберии она могла бы также, как при муже, править Римом. Ее правнук Калигула за глаза называл ее «Одиссеем в женском одеянии». Непомерное властолюбие матери испортило жизнь сыну. В 11 г. до н. э. Август, готовя Тиберия в преемники, заставил его развестись с любимой женой Випсанией Агриппиной, от которой у него был сын Друз Младший и которая ждала второго ребенка, и женил его на своей дочери – развратной Юлии Старшей. Дочь Октавиана еще при первом муже добивалась Тиберия, но не достигла успеха. Брак их не был счастливым: Тиберий ненавидел Юлию. «Об Агриппине он тосковал и после развода, – сообщает Светоний, – когда один только раз случилось ему ее встретить, он проводил ее таким взглядом, долгим и полным слез, что были приняты меры, чтобы она больше никогда не попадалась ему на глаза». Август легко играл судьбами своих родственников.

В 6 г. до н. э. Август сделал Тиберия трибуном. Эта должность окончательно закрепила за ним право на преемственность власти. Однако Тиберий не смог долго терпеть недостойное поведение супруги, превратившей семейную жизнь в кошмар. Она развратничала, презирала мужа и попрекала его за незнатное происхождение. В том же году Тиберий уехал на Родос и на 7 лет порвал все отношения с императором. Во 2 г. до н. э. Октавиан Август расторгнул своей волей брак Тиберия и Юлии.

Свою дочь император, боровшийся с развратом в империи, вынужден был на основании своего же закона подвергнуть пожизненному изгнанию на остров Пандатерию близ Неаполя. Август стал искать новую кандидатуру, но кто-то умирал, кто-то был совершенно недостоин власти, и поэтому Ливия добилась прощения опальному сыну. Во 2 г. н. э. Тиберию было позволено вернуться в Рим, а в 4 г. Август наконец-то усыновил его.

В 13 г., чувствуя близкую кончину, Август сделал Тиберия проконсулом и назначил его главным наследником. В 14 г. Октавиан Август умер в маленьком городке Ноле, неподалеку от Рима. Ливия устроила ему пышные похороны. Тиберий стал императором под именем Тиберий Цезарь Август. Период его правления историки называют «эпохой террористического режима» – за открытое и систематическое насилие по отношению к аристократической оппозиции. Если при Августе, устав от постоянных гражданских войн, империя 44 года пребывала в гражданском мире, то к началу правления Тиберия римляне «устали» жить мирно. Старая аристократия, уступившая власть диктаторам из чувства самосохранения, теперь желала получить ее обратно.

Особенность правления Тиберия заключалась еще и в том, что в императорской семье он был человеком со стороны. Долгая неопределенность, когда никто, включая самого Тиберия, не знал, станет ли он во главе государства или нет, изменила его характер. Он был усыновлен Августом в 46 лет, а на престол взошел 55-летним. Тиберий был умным, образованным, сдержанным и скрытным, обладал военными и административными способностями, развитым чувством долга. Как писал Светоний: «Это был человек со многими хорошими и многими плохими качествами, и когда он проявлял хорошие, то казалось, что в нем нет ничего плохого, и наоборот». Однако несчастная семейная жизнь и двойственное положение при дворе, а также влияние на его судьбу двух таких властных людей, как Август и Ливия, развили в Тиберии такие черты, как надменность, лицемерие, мрачность, подозрительность, холодная жестокость. По словам того же Светония, «Август открыто и не таясь осуждал жестокий нрав Тиберия, даже усыновить его он согласился только в угоду упорным просьбам жены и, может быть, в тщеславной надежде, что при таком преемнике народ скорее пожалеет о нем». При вступлении на трон Тиберий привел к присяге преторианские когорты и население империи и созвал сенат, в котором разыграл комедию, заставив сенаторов долго уговаривать себя принять власть. Светоний писал: «Некоторые даже потеряли терпение, а кто-то среди общего шума воскликнул: «Пусть он правит или пусть уходит!» Кто-то в лицо ему заявил, что иные медлят делать то, что обещали, а он медлит обещать то, что уже делает».

Дело в том, что в народе большей популярностью пользовался племянник Тиберия Германик, и, заставляя сенат уговаривать себя, Тиберий снимал с себя обвинение в узурпации власти. Германик, блестящий полководец, командовал восемью легионами, размещенными на берегах Рейна. Легионеры в Иллирии и Германии даже подняли бунт, попытавшись провозгласить Германика принцепсом, однако тот категорически отказался. Солдаты требовали выплаты задержанного жалования, смягчения дисциплинарных наказаний, разрешения уйти в отставку ветеранам, прослужившим 20 лет. Тиберий пошел на уступки и тем усмирил мятеж. Для окончательной победы над Германией требовалась еще только одна летняя кампания, но император испугался растущей популярности Германика и отправил его на Восток, дав чрезвычайные полномочия как награду за верность. В 19 г. 34-летний Германик неожиданно скончался в Сирии, вблизи Антиохии. Он пал жертвой козней наместника Сирии – был отравлен медленно действующими ядами. «В день, когда он умер, люди осыпали камнями храмы, опрокидывали алтари богов», так как его кончина вызвала в народе не только великую скорбь, но и гнев на несправедливость богов. По Риму поползли упорные слухи, что умер он не своей смертью и руку к этому якобы приложил Тиберий. В этом императора обвиняла жена Германика Агриппина, гордая и властная женщина.

Необходимо отметить, что начало правления Тиберия было отмечено массовыми мятежами и заговорами. В 17 г. в африканских владениях Рима, в Нумидии вспыхнуло восстание, подавить которое удалось лишь через 17 лет. В 21 г. восстали галлы, недовольные большими налогами. В 24 г. был раскрыт хорошо организованный заговор рабов в Южной Италии. Чтобы укрепить свою власть, Тиберий перевел все преторианские когорты в Рим, где в 23 г. для них были выстроены казармы. Во главе преторианцев стоял префект претория (начальник личной охраны принцепса) Сеян, одна из самых зловещих фигур императорского Рима. Он стал вторым лицом в империи после Тиберия. По мнению античных и многих современных историков, именно Сеян был повинен в том, что принципат Тиберия выродился в жестокую тиранию. Тацит писал, что «Тиберий, обычно непроницаемый для окружающих, с одним Сеяном оставлял свою скрытность и настороженность». Фаворит, по-видимому, сам хотел стать преемником императора, поэтому уничтожил всех законных наследников, постоянно плел интриги и тайные заговоры.

Придя к власти, Тиберий надеялся гармонично соединить черты аристократической республики с единоличной властью принцепса. Он отобрал у народного собрания право выбора должностных лиц и передал его сенату. Римский биограф Светоний утверждал, что Тиберий в своей почтительности и вежливости по отношению к сенату переходил почти все принятые границы. В первые годы правления он постоянно присутствовал на заседаниях. Эта его попытка сделать сенат опорой власти принципата потерпела крах. По мере роста оппозиции Тиберий все более озлоблялся против аристократии. Сенат стал превращаться в простое орудие террористической системы. Он распространил закон об оскорблении величия римского народа на особу императора, который стал юридической базой для преследования оппозиции. Первой пострадавшей по этому закону была жена Германика Агриппина, сосланная на один из островов у побережья Италии. Она пыталась в знак протеста умереть от голода, но Тиберий приказал кормить ее насильно. Один из ее сыновей, Друз был казнен, а второй – Нерон – покончил жизнь самоубийством в ссылке. Тиберий становился все более нелюдимым и жестоким. При нем развилась система казней, ссылок и конфискаций. Теперь многие доносами сводили личные счеты и наживались, так как делятор (доносчик) получал 25 % конфискованного имущества.

Как государственный деятель, Тиберий был хорошим администратором. Он ввел строгую экономию в расходовании государственного бюджета и резко сократил раздачи хлеба и количество зрелищ, за что его и не любили плебеи. Тиберий увеличил налоги на провинции, но одновременно строго следил за наместниками, не допуская вымогательств. Он не предоставлял провинциалам прав римского гражданства, но беспощадному разграблению провинций, как это было во времена сенатской республики, был положен конец. Тиберий ввел новый стиль управления, заявив, что желает, чтобы «его овец стригли, а не сдирали с них шкуру». Он строил дороги и боролся с разбоем в новых провинциях в Галлии, в Испании, помогал городам, пострадавшим от землетрясений.

В 26 г., находясь в глубокой депрессии после смерти матери, Тиберий поддался хитрым уговорам своего «злого гения» Сеяна и, оставив его своим наместником, уехал из Рима сначала в Кампанию, а затем на остров Капри. Здесь Тиберий построил себе несколько дворцов и отсюда он, уставший уже на склоне лет бороться с многочисленными врагами, правил империей. Сеян составил заговор и готовился захватить власть. Однако Тиберию донесли о предательстве. Антония, жена его брата, оказала императору неоценимую услугу. Сеян был бывшим другом ее мужа Друза Старшего. Узнав об опасном заговоре, в котором участвовали многие сенаторы и вольноотпущенники, она написала Тиберию письмо и отправила его на Капри с Паллантом, одним из своих преданнейших слуг. Действуя очень осторожно, так как временщик набрал большую силу, Тиберий организовал своеобразный контрзаговор. В сенат было направлено письмо императора, в котором он обвинял Сеяна в измене и требовал суда над ним. Сенат рассмотрел дело и приговорил Сеяна к смертной казни.

После казни Сеяна Тиберий впал в меланхолию и все последующие годы с жестокостью, наводившей ужас на подданных, преследовал всех подозреваемых в близости к бывшему любимцу. Предательство Сеяна показало Тиберию, что даже в ближайшем окружении он не может доверять никому. На Капри у него развилась мизантропия. Тиберий с его исковерканной душой, подозрительностью и непомерной жестокостью был на грани сумасшествия. Тацит сохранил для истории строки из письма императора к сенату: «Пусть боги и богини нашлют на меня еще более тягостные страдания, нежели те, которые я ежеминутно чувствую и которые влекут меня к гибели». В империи сложилась такая обстановка, что многие сенаторы, боясь расправы, кончали жизнь самоубийством. Известно, что даже ближайший друг Тиберия, Кокций Нерва, проживший с ним рядом все годы на Капри, не выдержал напряжения и покончил с собой. Еще Сократ говорил, что если бы мы смогли заглянуть в душу тирана, то увидели бы, как жестокость и злобные помыслы раздирают ее на части. «Ни единовластие, ни уединение не оградили Тиберия от душевных терзаний и мучений, в которых он сам признался». Доведенный до психического заболевания постоянной борьбой за власть, Тиберий умер 16 марта 37 г. на вилле, некогда принадлежавшей Лукуллу, на Мизенском мысу (около Неаполя). Преемника он не оставил.

 

КАЛИГУЛА

(род. в 12 г. – ум. в 41 г.)

Римский император, стремившийся к неограниченной власти и требовавший к себе почестей как к богу.

Гай Цезарь Август Германик, по прозванию Калигула, был одним из девяти детей Германика и Агриппины. Его отец, любимец римского народа, прославился как талантливый полководец. Семья была дружная и счастливая. Смелая и решительная Агриппина постоянно сопровождала мужа в военных походах. Она была истинной внучкой Августа. Тацит писал о ней: «Никогда не мирившаяся со скромным уделом, жадно рвавшаяся к власти и поглощенная мужскими помыслами, она была свободна от женских слабостей». Сын воспитывался среди воинов. Даже прозвище маленького Гая – Калигула («сапожок») ему дали солдаты, так как он носил специально для него сшитую военную форму. Но семейное счастье длилось недолго. Когда Гаю было всего 9 лет, Германика убили, а Агриппину император Тиберий выслал из Рима. Говоря о смерти Германика, римский историк Светоний утверждал: «Славу умершего и сожаление о нем усугубили ужасы последующих лет, и всем не без основания казалось, что прорвавшаяся вскоре свирепость Тиберия ранее сдерживалась только благодаря уважению к Германику и из страха перед ним». С 31 г., когда Калигуле исполнилось 19 лет, Тиберий держал его при своем дворе на Капри. Наблюдая за ним, умный и проницательный император «не раз предсказывал, что Калигула живет на погибель и себе и всем и что в его лице вскармливается змея для римского народа и для всего мира».

Через два дня после смерти Тиберия, 18 марта 37 г., Калигула при самых благоприятных предзнаменованиях был объявлен преемником и провозглашен императором с официальным именем Гай Цезарь Август Германик. Народ Рима ликовал, так как помнил его отца, который пользовался любовью и уважением, и связывал с Калигулой надежды на смягчение тирании Тиберия. Калигула устроил роскошные зрелища и щедрые раздачи воинам и плебсу: «Ликование было столь велико, что менее чем за три месяца в знак благодарности богам было принесено в жертву более ста шестидесяти тысяч животных», – писал Светоний. Калигула пообещал народу править в согласии с сенатом и под его руководством. Он вернул комициям (народным собраниям) право выбора должностных лиц (магистров), выплатил преторианцам деньги, которые завещала Ливия и присвоил Тиберий. Калигула возобновил великолепные цирковые представления и постоянные раздачи народу продовольствия, вернул изгнанников и наказал приверженцев Тиберия.

Но долго это продолжаться не могло. Калигула очень быстро промотал огромное наследство бережливого Тиберия – почти три миллиарда сестерциев. Ничем не оправданная расточительность привела к тому, что ему пришлось ввести новые многочисленные налоги. Молодой император стал прибегать к конфискациям как средству пополнения государственной казны. «Калигула, истощившись и оскудев, занялся грабежом, прибегая к исхищреннейшим наветам, торгам и налогам. Поистине не было человека такого безродного и такого убогого, которого он не постарался бы обездолить», – писал Светоний. Он заставлял знатных римлян в завещаниях называть его как наследника, а потом, обвинив их в измене, казнил и забирал наследство. Калигула приказывал убивать неугодных и богатых даже без видимости судебного разбирательства. В 39 г. он издал эдикт, в котором объявил о своей враждебности сенату и отказе сотрудничать с ним. Принципат стал перерождаться в откровенную монархию. «Пусть ненавидят, лишь бы боялись!» – любил говорить Калигула. При императорском дворе большую роль стали играть вольноотпущенники.

Свой неукротимый характер Калигула унаследовал от матери. Раннее сиротство, трагические события в семье и юность, проведенная на Капри под пристальным наблюдением находящегося на грани сумасшествия Тиберия не прошли даром. К концу первого года правления Калигула перенес тяжелую болезнь, которая отразилась на его психике. В один прекрасный день римляне вдруг увидели, что ими правит сумасшедший. Он требовал, чтобы ему оказывали почести, подобающие богу, сравнивал себя с Юпитером. Воображая себя земным божеством, «беседовал» с Юпитером Капитолийским. Узнав, что жители Иерусалима отказались установить его статую в храме бога Яхвел, приказал жестоко расправиться с непокорными. На отказ сенаторов выполнить его волю он пригрозил сделать консулом своего любимого коня Инцитата. «Мне можно все в отношении всех», – утверждал Калигула.

Сумасшествие прогрессировало. Император увлекся гладиаторскими и цирковыми играми. «Гладиатор и возница, певец и плясун, Калигула сражался боевым оружием, выступал как наездник в цирке, а пением и пляской он так наслаждался, что даже на всенародных зрелищах не мог удержаться. Его наряд был недостоин не только римлянина и не только гражданина, но и просто мужчины и даже человека». Калигула очень любил облачаться в женские одежды. Все это оскорбляло достоинство римского народа. Увлечение гладиаторскими и цирковыми играми – это был удел рабов, преступников или вольноотпущенников, т. е людей с ущербным социальным статусом, но уж никак не императора. «Мне можно все в отношении всех», – упрямо повторял он.

Безумные выходки императора римляне терпели недолго. Беспредельно жестокий и развратный Калигула был позором Рима. В 39 г. возник заговор. Возглавил его начальник легионов, расквартированных в Германии и северной Галлии, Гней Лентул Гетулик. Заговор был раскрыт. Калигула предпринял поход в мятежные провинции и по возвращении устроил себе пышный триумф. Начался террор, от которого пострадали и сестры Калигулы Агриппина и Юлия, заподозренные в соучастии мятежникам. Император отправил их в изгнание.

Однако терпение римлян истощилось, когда Калигула посягнул на основы рабовладения. Стремясь не допустить новых заговоров, он разрешил рабам доносить на своих господ. Иосиф Флавий писал: «Дело дошло до того, что некий раб Полидевк осмелился выдвинуть обвинение против Клавдия, дяди императора, и Калигула не постеснялся присутствовать на суде над своим родственником: он питал надежду найти предлог избавиться от Клавдия». После этого беспрецедентного случая все поняли, «что от такого императора надо избавиться раньше, чем он ввергнет всех в великие бедствия». Пророчество Тиберия сбылось.

В 40 г. был организован новый заговор. Возглавил его трибун Кассий Херей, который претерпел множество издевательств от безумного императора. В число заговорщиков вошел даже «верный пес» Калигулы, вольноотпущенник, который считался вторым лицом после императора и весьма нажился за время его правления. Иосиф Флавий писал: «Слухи о заговоре Кассия Херея распространились среди многих, и все эти люди – сенаторы, всадники и простые воины – стали вооружаться; не было вообще ни одного человека, который не считал бы убийство Калигулы великим счастьем». В заговоре также участвовал и дядя императора Клавдий.

24 января 41 г., накануне своего предполагаемого первого публичного выступления как актера, в одном из многочисленных темных переходов роскошного дворца возвращавшийся из цирка Калигула, скандальный император Рима, пал под кинжалами заговорщиков. Светоний писал: «Каковы были те времена, можно судить по тому, что даже известию об убийстве Калигулы люди поверили не сразу: подозревали, что он сам выдумал и распустил слух об убийстве, чтобы разузнать, что о нем думают в народе. Заговорщики никому не собирались вручать власть, а сенат с таким единодушием устремился к свободе, что консулы созвали первое заседание не в Юлиевой курии, а на Капитолии, и некоторые призывали истребить память о Цезарях и разрушить храмы Юлия Цезаря и Августа». В течение двух дней сенат совещался об упразднении принципата и восстановлении республики. Однако против этого выступили преторианцы. Они объявили императором Клавдия – младшего брата Германика. Он тоже обладал некоторыми странностями, но в отличие от племянника редко прибегал к кровавому насилию. За тринадцать лет, что он стоял у власти (41–54), были заложены основы имперской бюрократизации управленческого аппарата, улучшено финансовое положение государства, упорядочено налогообложение. А недостающую скандальность правления Клавдия с лихвой восполнила его жена Мессалина, которую по праву можно было считать Калигулой в женском обличье.

 

НЕРОН КЛАВДИЙ ЦЕЗАРЬ

(род. в 37 г. – ум. в 68 г.)

Римский император, отличавшийся жестокостью, самовлюбленностью и развратным образом жизни. Его правление привело к гибели династии Юлиев – Клавдиев, правившей Римом почти сто лет.

Нерон Клавдий Цезарь Август Германик был последним императором из династии Юлиев – Клавдиев. Он родился в семье старшей дочери славного Германика, Агриппины Младшей и жестокого и грубого Луция Домиция Агенобарба. Когда его отцу сообщили о рождении сына, он сказал, «что от него и Агриппины ничто не может родиться, кроме ужаса и горя для человечества». Слова отца оказались пророческими. На престол Нерон был посажен матерью. Для этого она отравила своего второго мужа императора Клавдия, предварительно заставив его усыновить Нерона. Известно, что, желая узнать судьбу сына, Агриппина ходила к прорицателям, которые сказали, что сын будет царствовать, но убьет мать. Она легкомысленно ответила: «Пусть убьет, лишь бы царствовал!»

Агриппина была высокомерной, жестокой, жадной и властолюбивой. Сделав сына императором, она надеялась подчинить его своей воле и продолжать править Римом, как это было при Клавдии. Однако сын решил по-другому. Опираясь на поддержку своего воспитателя Сенеки и командующего преторианцами Афрания Бурра, Нерон начал борьбу с матерью. Тацит передает жуткую картину, как готовилось ее убийство. Нерон не хотел, чтобы в самом начале правления его объявили матереубийцей, поэтому заговорщики решили представить смерть как несчастный случай на корабле. Но «кораблекрушение» не удалось, и им пришлось попросту заколоть Агриппину. Это было уже второе убийство молодого императора. Первым он уничтожил возможного претендента на престол Британника, сына Клавдия, отравив его на пиру. Так из юноши, по натуре не столько злого, сколько безвольного и избалованного, не лишенного способностей и имевшего некоторые хорошие задатки, начало формироваться звероподобное чудовище.

Следующей жертвой, мешавшей «становлению» императора, стала его жена Октавия. Нерон увлекся новой дамой, женой своего друга по пирушкам, Поппеей Сабиной. Поэтому он обвинил Октавию в неверности, развелся и отправил ее в ссылку на остров Пандатерию, где она вскоре была убита. Римляне любили Октавию, и такая расправа над ней вызвала всеобщую ненависть к Нерону. Новая жена императора была красива, развратна, лицемерна и жестока. Нерон безумно ее любил, но это не помешало ему через три года в порыве неистового гнева убить беременную Поппею ударом ноги в живот.

На очереди был воспитатель и наставник Сенека. Хитрый политикан вовремя устранился от дел, отдав Нерону все свое огромное состояние, нажитое на откупе сборов податей с Британии, и удалился в уединение. Но это не спасло его от гибели: в 65 г., когда был раскрыт заговор против императора, Нерон заподозрил в участии Сенеку и послал ему приказание покончить с собой. Сенека принял яд цикуты и умер. Нерон как истинный тиран уничтожил всех, кто помогал или был рядом при его восхождении на престол.

«Первые пять лет правления Нерона напоминали республику», – писал Тацит. Сенату были даны полномочия принимать все решения по государственным делам. За собой Нерон как император оставил лишь дела провинций, в которых размещались легионы. Сенат назначал наместников и откупщиков сбора налогов. Особо суровой была политика сената по отношению к рабам. Еще при Августе в 10 г. н. э. был издан закон, по которому в случае убийства рабом своего господина казни подвергались все рабы, находившиеся на момент убийства в доме и не пришедшие на помощь хозяину. В 57 г. сенаторы ужесточили этот закон, так как заговоры рабов и убийства рабовладельцев участились в Риме. Теперь, по новому закону, казни подвергались и те рабы, которые по завещанию должны были получить свободу. В 61 г. был убит своим рабом префект Рима Педаний Секунд. Казни подлежало 400 рабов. Против применения этого закона выступил не только плебс, но и часть сенаторов. Однако с помощью войск удалось привести приговор в исполнение. Кровавая бойня всколыхнула весь Рим. Однако император не вмешивался в дела управления, он был занят – развлекался и жил в свое удовольствие.

С раннего детства Нерон увлекался искусством и делал определенные успехи. Он неплохо рисовал, занимался чеканкой по металлу, сочинял стихи. С особой страстью император любил петь, играть на кифаре и выступать в театре в качестве актера. Римские историки Светоний и Тацит описывали случай, когда впервые Нерон выступал перед публикой в Неаполе. Во время его пения началось землетрясение, но увлеченный император не прервал выступления и допел до конца. Театр рухнул, когда зрители уже покинули его.

Одним из первых его нововведений было учреждение двух новых праздников – Ювеналии и Неронии. Эти музыкальные конкурсы должны были проходить каждые пять лет. Нерон сам собирался принимать в них участие наравне с другими актерами. Сенат, желая избежать позора, так как римляне считали выступление на театральных подмостках уделом рабов, предложил императору все возможные награды за пение и красноречие. Однако Нерон заявил, что ему не нужны никакие поблажки и он будет состязаться на равных. Плебс ликовал и любил своего императора, развлекающего его со сцены. Известно, что еще долго после смерти Нерона на его могилу приносили цветы, вероятно, благодарные зрители.

Все эти причуды императора не только позорили власть, но и стоили огромных денег, которых в государстве становилось все меньше. В 62 г. закончилось заигрывание с республиканским правлением. Императору нужны были деньги, и в сенате возобновились процессы об оскорблении величества. Начались казни и конфискации для покрытия колоссальных расходов. Плиний сообщает, что Нерон конфисковал имущество шести богатейших землевладельцев африканских провинций. В жаркое лето 64 г. в Риме вспыхнул пожар, продолжавшийся 6 дней. Город сгорел почти полностью, было много человеческих жертв. Поползли слухи, что причиной пожара был Нерон. Одни говорили, что пожар ему был нужен для вдохновения при написании поэмы о гибели Трои, другие обвиняли Нерона в том, что ему надоел старый город и он задумал строительство нового. Однако даже Тацит, не любивший Нерона, писал, что эти слухи не имели под собой оснований. Для того чтобы не допустить волнений, Нерон приказал открыть для погорельцев дворцовые сады и раздать продовольствие. Было проведено расследование и найдены «виновники». Ими оказались ранние христиане, которых арестовали и подвергли мучительной казни. Восстановление Рима потребовало колоссальных средств. Нерон резко увеличил налоги на провинции и начал строить роскошный дворец в центре Рима, названный Золотым. Здесь находилась 36-метровая статуя императора, огромный пруд, покои были украшены золотом, драгоценными камнями и перламутровыми раковинами. «В обеденных залах потолки были с поворотными плитами, чтобы рассыпать цветы, с отверстиями, чтобы рассеивать ароматы. В банях текли соленые и серные воды», – писал Светоний. «Денежные поборы опустошили Италию, разорили провинции, союзные народы и государства, именуемые свободными. Добыча была взята и с богов, ибо храмы в Риме были ограблены и у них отобрали золото», – писал другой римский историк Тацит. Все это вызывало недовольство и озлобление провинциальной и римской аристократии. В Британии восстали племена под управлением царицы Боудикки. Но восстание удалось подавить, а царица покончила с собой. В 65 г. возник заговор в самом Риме. В нем участвовали сенаторы, командиры преторианцев, префект претория Фений Руф. Во главе заговора стоял Пизон, которого заговорщики хотели провозгласить императором. Заговор был раскрыт, началась расправа. Погибли многие преторианские командиры, сенаторы, Пизон, поэт Лукан, Петроний. Был послан смертный приговор полководцу Домицию Корбулону, выигравшему войну с парфянами. Не дожидаясь казни, он покончил самоубийством.

В 66 г. в империи началась эпидемия, унесшая много жизней. Император, чтобы не видеть всех ужасов, уехал в артистическое турне по Греции. Он выступал на олимпийских и дельфийских состязаниях, где получил около 2 тыс. венков. За такую щедрость Нерон освободил Грецию от налогов. Пока он гастролировал по Греции, вспыхнуло восстание в Иудее, отпала Британия, росло недовольство в Галлии, грозившее перерасти в бунт. В Риме был раскрыт новый заговор против императора.

Но самым опасным и мощным было восстание иудеев. Рим в этой провинции проводил политику разжигания национальной и религиозной нетерпимости. В 66 г. при попустительстве прокуратора Гессия Флора в главном городе Цезарее произошел погром. В ответ на него в Иерусалиме началось националистическое движение во главе с «сикариями» (убийцами, как называли их римляне за террористические методы борьбы). Восстание охватило всю Иудею, Самарию, Галилею и часть Трансиордании. На его подавление был направлен единственный оставшийся в живых после репрессий опытный полководец Тит Флавий Веспасиан. Он был незнатного происхождения, и Нерон не считал его опасным. Веспасиану удалось подавить беспорядки всюду, кроме Иудеи.

Вернувшись из греческого путешествия в 68 г., Нерон узнал о новой опасности. Наместник Галлии Юлий Виндекс сговорился с правителем Испании Сервием Сульпицием Гальбой о совместном выступлении против власти императора за восстановление республики. На подавление мятежа был послан Вергиний Руф. Он разбил Виндекса, и его воины выступили с требованием, чтобы сам Руф провозгласил себя императором, но он отказался. Нерон был растерян и не предпринимал никаких решительных действий. Известно, что он даже собирался бежать в Египет. Преторианцы перешли на сторону восставших. Сенат по предложению нового префекта претория Нимфидия Сабина низложил Нерона и объявил его вне закона.

Нерон бежал из дворца и на вилле одного из своих вольноотпущенников покончил самоубийством. «Нерон скончался на тридцать втором году жизни в тот самый день (7 июня), в который когда-то погубил свою жену Октавию», – писал Светоний. Перед смертью он все время повторял: «Какой артист погибает!»

Со смертью Нерона пресеклась династия, идущая от Цезаря и Августа, династия Юлиев – Клавдиев. «Сначала смерть Нерона была встречена бурной радостью и ликованием, но вскоре весьма различные чувства охватили как сенаторов, народ и преторианцев, так и легионы и полководцев…» – писал все тот же Тацит. При Гальбе, новом императоре, начался такой разгул произвола, что, по словам Плутарха, один из сенаторов воскликнул: «Боюсь, как бы нам скоро не пожалеть о Нероне». В течение 20 последующих лет в провинциях три раза появлялись Лженероны и каждый раз собирали довольно много сторонников.

 

КОММОД

(род. в 161 г. – ум. в 192 г.)

Римский император из династии Антонинов, которого современники называли «скорее гладиатором, чем императором». Преследовал сенаторов, конфискуя их имущество. Требовал для себя почестей как для бога.

В 161–180 гг. н. э. во главе Римской империи находился Марк Аврелий – редкий пример философа на троне, к тому же отличавшийся аскетизмом, высокой моральностью и поразительной стойкостью в перенесении жизненных невзгод. Именно эти черты превратили императора в доблестного воина и осмотрительного государя. Предшественник оставил Марку Аврелию империю в состоянии глубокого кризиса, и обстоятельства заставили императора вести постоянные войны с соседями. Но даже в походном лагере он продолжал интеллектуальные занятия, написав таким образом свои знаменитые «Размышления» – классический образец позднего стоицизма.

Казалось бы, сын такого отца должен в полной мере унаследовать его замечательные качества. На деле же вышло по-другому – возможно, по вине жены Марка Аврелия, дочери императора Антонина Пия, Фаустины Младшей, отличавшейся редким легкомыслием. Ходили слухи о ее многочисленных любовниках среди гладиаторов и матросов.

У этой своеобразной супружеской четы было 13 детей. Среди них старшим был родившийся в 161 г. Коммод. Именно он должен был унаследовать империю. Однако уже в раннем возрасте стало ясно, что для этой цели он не годится. Говорили, что Марк Аврелий будто бы желал смерти сыну, так как боялся, что он станет похожим на Тиберия, Калигулу или Домициана, известных своим беспутством и кровожадностью. Видимо, не хотели видеть Коммода во главе Римской империи и люди из ближайшего окружения императора.

В 175 г., когда Марк Аврелий вместе с сыном вел войну на Дунае, был пущен ложный слух о его смерти. Марк Аврелий был обожествлен, а принцепсом провозглашен известный полководец Авидий Кассий, командовавший войсками на Ближнем Востоке. Однако его не поддержали в остальных частях империи. Узнав об этом, Марк Аврелий двинул свои войска на Ближний Восток, чтобы проинспектировать Египет, Сирию, Малую Азию и Грецию, и таким образом укрепил свою власть.

С этого времени, желая оставить во главе империи своего потомка, император начал готовить Коммода к наследованию принципата, хотя мог усыновить человека более достойного. В конце 176 г. был устроен большой триумф в честь победы над германцами и сарматами. Триумфаторами выступали сам император и Коммод. А в 177 г. наследнику было дано имя Август, что свидетельствовало о серьезных намерениях отца передать ему власть.

17 марта 180 г. Марк Аврелий умер от чумы в Виндобоне на Дунае (совр. Вена), где воевал с германскими племенами маркоманнов и квадов; императором стал находившийся там же девятнадцатилетний Коммод. Так на исторической сцене появился один из самых причудливых тиранов, которых знало человечество.

Тщеславный, жестокий и разнузданный, кровожадный тиран по отношению к семье и сановникам империи, он не собирался продолжать дело отца и стремился в Рим к привычным удовольствиям, а поэтому заключил невыгодный мир. Римские форпосты были сняты, от противника откупились. Сам же Коммод вернулся в Вечный город, выбросив из головы все, что касалось границ империи. Правда, к военной славе Коммод по-прежнему оставался неравнодушен: в 180 г. он отпраздновал триумф в честь победы над дунайскими народами, а несколько лет спустя стал именовать себя Британиком, то есть победителем британцев.

Дела государства совершенно не интересовали нового императора. Время от времени он передавал управление кому-нибудь из фаворитов, которые не стеснялись обогащаться за счет казны и всякого рода подношений. Глядя на них, тем же занимались и другие государственные чиновники. В государстве продавалось все: от административных должностей и провинций до смертных приговоров и помилований. Когда недовольство очередным фаворитом выливалось в возмущение, Коммод избавлялся от него. Так, после того как британские легионеры выдвинули обвинения против Перенна, тот был низложен и убит. Наследовавшего ему Клеандра тоже постигла печальная участь.

Сам император пьянствовал, таскался по кабакам и публичным домам. Сенаторы презирали и ненавидели его, на что Коммод отвечал кровавыми репрессиями против неугодных. Постепенно он по примеру многих тиранов начал создавать свой культ. Коммод присвоил себе титулы Победительный, Счастливый, Непобедимый и т. п. Кроме того, он стал именовать себя «Hercules Romanus» («Римским Геркулесом»). В Риме появились статуи Коммода в виде Геракла.

Такой стиль государственного управления быстро дал негативные результаты. Из провинций посыпались жалобы на чиновников и бедственное положение крестьян-колонов, а в некоторых местах начались волнения. В Галлии, например, дезертир Матерн провозгласил себя императором и вплоть до 186 г. вел войну против римлян, которая закончилась только после его пленения и казни.

В 182 г. сестра принцепса Луцилла и Уммидий Кодрат решили убить Коммода. Их поддерживали многие сенаторы. Когда заговор был раскрыт, погибли не только виновные, но и те, кому Коммод по тем или иным причинам не доверял. Имущество казненных конфисковали. А сам принцепс, по совету придворных, считавших, что легче предупредить покушение, заперся во дворце и почти перестал появляться на людях. Однако после устранения Клеона соскучившийся по поклонению толпы Коммод решил сам заниматься государственными делами. Это выразилось в том, что он, одетый жрецом Изиды, принимал участие в процессиях во славу богини. Период своего правления император приказал именовать «веком Коммода». Рим стал называться Колония Коммодиана, а римский сенат – сенат Коммода. Имя императора было присвоено также каждому легиону.

Но больше всего «прославился» император своим пристрастием к боям гладиаторов. Часто он и сам выступал перед римлянами в качестве гладиатора, хотя в Риме особым почтением эта категория населения не пользовалась. Есть свидетельства, что он появлялся на арене не менее 735 раз, сражаясь с другими гладиаторами и дикими зверями. При этом приводятся факты, что по приказу императора специально отлавливались римские калеки, которых наряжали гигантами. Этих-то несчастных и убивал Коммод палицей. Что касается борьбы с животными, то Геродиан так описывал это зрелище: «Для Коммода была устроена ограда в виде кольца, чтобы он не подвергался опасности, сражаясь со зверями лицом к лицу, а бросал бы копье сверху, из безопасного места, выказывая больше меткости, чем смелости». При этом он сам на арене всегда выступал в облике Геракла, то есть в шлеме с изображением львиной морды. Римский народ неодобрительно относился к этому увлечению тирана: ведь он поднимал оружие не против врагов Рима. А тут вконец ополоумевший тиран захотел опять сменить имя. Вместо Геркулеса он решил назваться по имени недавно погибшего, но очень известного гладиатора.

Все это, а также страх за свою жизнь заставили приближенных императора, его любовницу Марцию и начальника охраны Квина Эмилия Лета составить заговор. Сначала они попытались отравить Коммода. Когда это не удалось, заговорщики изменили план. В последний день 192 г., когда император собирался участвовать во главе своих гладиаторов в торжественном новогоднем шествии на Капитолий и умертвить консулов, он по приказу Марции был задушен в ванне гладиатором Нарциссом. Сенат объявил императора врагом отечества, проклял его память и отменил его законы, а народ ниспроверг статуи тирана. Даже имя ненавистного императора на пустых постаментах было уничтожено резцами. Однако Коммод, с которым ушла в небытие династия Антонинов, своими выходками нанес непоправимый ущерб империи. Именно с этого момента начался период ее упадка, названный римским историком Кассием Дионом эпохой «железа и ржавчины».

 

МОКТЕСУМА (МОНТЕСУМА) II ШОКОЙОЦИН

(род. в 1466 г. – ум. в 1520 г.)

Тлатоани – верховный правитель империи астеков, правление которого отличалось усилением деспотизма и жестокости по сравнению с временами его предшественников.

К моменту появления в Америке испанцев территория Мексики была самой густонаселенной на континенте. Люди пришли сюда очень давно. Сначала земли Мексики занимал таинственный народ – ольмеки. Потом по невыясненным причинам они покинули Мексиканское нагорье и на их место пришли племена науа-тольтекского происхождения. Позже всех здесь появилось племя, называвшее себя теночками, то есть «людьми Теноча», одного из особо почитаемых ими вождей. А соседи называли их астеками – людьми с легендарного острова Астлан, где, по преданию, они жили раньше.

Постепенно жестокие и воинственные астеки подчинили своему влиянию почти все соседние племена. Начиная с середины XV в. при правителях Моктесуме I, Ашаякатле и Ауисотле, обладавших незаурядным государственным талантом, было создано и укреплено государственное объединение племен, которое ученые называют империей астеков. Наибольших размеров она достигла при Ауисотле. В 1503 г. после его смерти на трон империи взошел его племянник и внук Ашаякатле, Моктесума Шокойоцин, что в переводе означает «молодой».

Надо сказать, что восшествие тлатоани на престол осуществлялось выборным путем. Четверо особо уважаемых вельмож избирали его из числа братьев, а чаще племянников покойного правителя. При этом кандидат должен был обязательно быть знаменитым воином. А на момент смерти Ауисотля было решено, что предпочтение должно быть отдано еще и жрецу. Моктесума удовлетворял обоим требованиям, поэтому выбор пал на него.

По обычаю во время торжественной церемонии коронации в течение нескольких дней жертвенные алтари обагрялись человеческой кровью. Астеки приносили в жертву людей, разрезая им грудь и вырывая еще трепещущее сердце. Кровавые культы бога войны Уицлипочли и некоторых других астекских божеств требовали чудовищного количества жертв. Во время коронации на жертвенных алтарях лишились жизни десятки тысячи пленников. При этом новый тлатоани, будучи жрецом, принимал непосредственное участие в жертвоприношениях.

В ранней молодости Моктесума активно участвовал в войнах империи. Как жрец, он получил прекрасное образование, был знатоком астрологии, что по тем временам соответствовало склонности к научным занятиям. Наряду с этим тлатоани оставался человеком чрезвычайно религиозным. Рассказывают, что послы, явившиеся сообщить ему об избрании на царство, нашли Моктесуму выметающим ступени храма Уицлипочли. А суеверие его не знало границ. Впрочем, нам трудно понять мотивы поступков древних астеков, чья культура, а значит, и мировоззрение резко отличались от культуры уроженцев Старого Света. Очевидно одно: царь астеков слишком доверялся снам, пророчествам и магическим обрядам, что впоследствии сослужило ему плохую службу.

Манерой поведения Моктесума вполне оправдывал свое имя. Ведь по свидетельству испанского историка Лac-Kaccaca, бывшего участником завоевания Мексики, в переводе оно означает «печальный и строгий человек». Император вел себя степенно, говорил очень мало и отличался невероятной гордостью. Вскоре из дворца были изгнаны все лица незнатного происхождения. Достойными своей милости император считал только знать. Впрочем, в большей степени это было связано с тем, что эти люди служили его предшественнику. Ведь все удаленные из дворца были преданы смерти. Трезво мыслящие сановники предупреждали Моктесуму об опасности таких действий, но он был глух к увещеваниям, глубоко уверенный в том, что Уицлипочли будет благосклонен к своему ярому почитателю.

Первые годы правления тлатоани бывали ознаменованы многочисленными военными походами, направленными на «усмирение» восставших провинций. Один такой карательный поход в город Икпатепек, где жители перебили всех астеков и их сторонников, заслуживает особого внимания, так как является яркой иллюстрацией действий правителя по отношению не столько к восставшим, сколько к приближенным.

Отправившись в поход, Моктесума в первый же вечер отправил назад в столицу империи Теночтитлан сиуакоатля – главного военачальника, – чтобы тот обезглавил всех воспитателей его детей, компаньонок жен и наложниц, а также служанок. Их надлежало заменить новыми. Зачем императору понадобилась такая чудовищная акция, сказать трудно. Источник, дающий сведения о ней, объясняет случившееся желанием Моктесумы проверить, насколько беспрекословно выполняются его приказы.

Впрочем, нельзя сказать, что император не заботился о своем народе. Во время голода, вызванного сильной засухой, он приказал открыть государственные склады и раздать запасы людям. Много внимания правитель уделял и выполнению законов в стране, которые, кстати, были очень жестокими. За различные провинности, например прелюбодеяние или воровство, виновного почти всегда казнили. Часто Моктесума, переодевшись, бродил по улицам столицы, чтобы самому выявлять преступления. Известно также, что он провоцировал судей на получение взяток, а потом жестоко расправлялся с взяточниками.

При предшественниках Моктесумы II налоги были достаточно умеренными. Но новый тлатоани значительно их увеличил. Теперь торговцы должны были платить в казну не меньше трети стоимости товаров, а сборщики податей своей жестокостью вызывали повсеместный протест. Увеличились и размеры дани, которую должны были платить покоренные народы. В число приношений входило и заранее оговоренное количество людей, предназначенных для жертвоприношений. Моктесума увеличил также количество и размеры отрядов, которые посылались на поиски жертв Уицлипочли.

Войны для астеков издавна, помимо покорения соседей, имели целью еще и захват пленников, которым старались сохранить жизнь и даже специально откармливали. Поэтому царь-жрец, видевший спасение страны и своей власти только в милости богов, широко использовал карательные экспедиции и войны. Недаром, когда испанцы спросили у Моктесумы, почему он не завоевывает соседнее государство Тласкала, тот ответил: «Чтобы оно доставляло жертвы моим божествам». Поговаривали, что иной раз он сам провоцировал обострение отношений с соседями, чтобы вызвать новую войну.

А потребность в пленниках была чрезвычайно велика. При Моктесуме в стране, как пишут многие хронисты и исследователи, ежегодно в жертву приносилось от 20 до 50 тыс. человек. В особо торжественных случаях это количество резко возрастало. Иногда, помимо известного нам ритуала, пленников подвергали еще и пыткам, например поджаривали на жаровнях. В жертву приносили чаще всего мужчин и только в редких случаях женщин. А во время засухи на алтарях бога дождя Тлалока закалывали младенцев. Как правило, ритуальные жертвоприношения заканчивались трапезой, на которой главным блюдом были тела принесенных в жертву, приправленные особым образом. Черепа несчастных хранились в особых помещениях. Однажды Кортес в одном из таких «хранилищ» насчитал 136 тыс. черепов. Вполне понятно, что жители покоренных стран и соседи поспешили воспользоваться силами Кортеса для борьбы с ненавистными астеками. Ведь они не предполагали, чем приход испанцев грозит им самим.

Народы империи страдали от непомерной гордости императора. Моктесума стремился окружить себя невиданной роскошью, незнакомой его предшественникам, на что уходили громадные средства. Дворцовые обычаи поразили испанцев, и без того ошеломленных величием столицы (в Европе не было ничего подобного). Императору служили около тысячи человек. Но с приближенными тлатоани, соблюдая царское достоинство, почти не разговаривал, ограничиваясь выслушиванием донесений и скупыми приказаниями или замечаниями. Смотреть на него, а тем более поворачиваться к нему спиной было строжайше запрещено. Придворные и слуги должны были, уходя, пятиться к дверям и отвешивать определенное количество поклонов. А самые знатные посетители перед посещением Моктесумы снимали головные уборы и все украшения.

Обедал тлатоани в полном одиночестве, ибо чье-либо присутствие тоже могло умалить его достоинство. Кроме того, суеверный император страшно боялся сглаза. Во время императорской трапезы все во дворце хранили молчание, чтобы не обеспокоить господина. Обеденная посуда могла использоваться только один раз. Потом чаши и блюда раздавались придворным в виде особой милости. Переодевался тлатоани не менее четырех раз в день и никогда не надевал одно и то же платье дважды. Обязательной смене подлежали и сандалии с золотой подошвой.

По земле император не ступал. Перед ним расстилали драгоценные ткани. А под руки далеко не немощного Монтесуму обычно поддерживали самые знатные из придворных.

Тлатоани имел огромный гарем, но предметом его особой любви и гордости был птичник, в котором содержались экземпляры всех птиц Мексики. За ними ухаживал специальный штат прислуги из трехсот человек. А перья после линьки тщательно собирали, доставляли в дворцовую кладовую, чтобы потом использовать для изготовления украшений и одежды. Рядом находился зверинец с огромной коллекцией ядовитых змей, чьи размеры и раскраска потрясли Кортеса и его свиту.

В часы досуга император любил ткать, вышивать и славился искусством изготовления украшений из перьев. Со временем он перестал сам принимать участие в войнах, передоверив это своим военачальникам. Постепенно мистические обряды стали основной сферой его деятельности. Для этого были особые причины. В течение нескольких лет астеки наблюдали зловещие предзнаменования: в небе появились сразу три кометы; на восточном краю горизонта сорок дней был виден яркий свет; башни храма Уицлипочли сгорели до основания, а в другой храм попала молния; внезапно без видимых причин в озере Тескоко поднялась вода и затопила Теночтитлан; посланные на границу астекские войска были засыпаны падающими деревьями и скалами; многие слышали голос женщины, оплакивавшей судьбу своих детей. А однажды императору, как сообщает летопись, принесли чудесную птицу с зеркалом во лбу. Посмотрев в него, он якобы увидел вооруженных воинов. Но самое главное было связано с легендой, по которой уплывший когда-то за море белокожий бог Кетцалькоатль должен был обязательно вернуться. Моктесума считал, что это станет концом власти астеков и его собственной. Поэтому, когда издалека стали доходить слухи о том, что на побережье появились бородатые бледнолицые люди с невиданными животными (лошадьми), обладавшие могущественным оружием, он испугался и пытался умилостивить богов. В Теночтитлан был привезен новый жертвенный камень, который освятили тысячами жертв. Храм Уицлипочли сверху донизу покрыли золотом и драгоценностями. Но все, естественно, оказалось тщетным. Летом 1519 г. Кортес во главе отряда, состоявшего всего из пятисот воинов, высадился на побережье Мексики и двинулся к Теночтитлану, по пути находя поддержку у народов, враждебных астекам.

О перипетиях завоевания Мексики испанцами известно достаточно. Здесь же следует сосредоточиться на том, как отреагировал всемогущий гордый император, в прошлом знаменитый и бесстрашный воин, на приход захватчиков. К несчастью для астеков, мистические настроения его тлатоани заставили вновь и вновь пытаться задобрить пришельцев, которых он считал посланцами Кетцалькоатля. Несколько раз Моктесума, правда, пытался их уничтожить, но не в открытом бою, а с помощью колдовства и заговора. Заколдованная пища не подействовала на Кортеса и его окружение. А заговора предводителю испанцев удалось избежать с помощью одной из дворцовых служанок, проболтавшейся его любовнице-индеанке Малинче (Марине).

Лишь в одном тлатоани нашел в себе силы противоречить Кортесу. Однажды, когда Эрнан стал убеждать его в том, что мексиканские боги – порождение дьявола, тот сказал, что эти боги даруют астекам победы, хороший урожай, удачу в жизни и не следует оскорблять их. Знай он раньше о возможности нечестивых речей со стороны гостя, то не пустил бы Кортеса во дворец. Принять христианство царь-жрец наотрез отказался.

Ужас перед «посланцами Кетцалькоатля» заставил Моктесуму безропотно отдаться в руки испанцев в качестве заложника. А при попытке уговорить восставших соплеменников не трогать его «друзей» император был ранен. Раны оказались не смертельными, но морально уничтоженный тлатоани потерял волю к жизни. Отказавшись от лекарств и пищи, он сорвал с себя повязки и умер 30 июня 1520 г. «Им, – как писал один из индейских хронистов из враждебного астекам народа тласкаланцев, – кончилась царственная линия астеков и слава империи, достигшей под его правлением высшей степени благоденствия».

По испанской версии, Моктесума умолял Кортеса взять под свою опеку его детей и просить короля Испании обеспечить их. Действительно, сын и дочь последнего тлатоани, сочетавшиеся браком с представителями аристократических семей в Испании, стали основателями двух знатных испанских фамилий, графов Моктесума и Тула. Им были даны обширные земельные владения и наследственные права.

Некоторое время астеки под предводительством Кауатемока, племянника Моктесумы, продолжали сражаться. Но время было упущено, и они в конце концов были покорены горсткой испанцев, которым помогали страдавшие от астекской тирании народы. Это обусловило гибель уникальной культуры, сравнимой с древнеегипетской, знания о которой после бесчинств испанцев пришлось собирать буквально по крупицам.

 

БОКАССА ЖАН БЕДЕЛЬ

(род. в 1921 г. – ум. в 1996 г.)

«Пожизненный президент», а затем император Центрально-Африканской республики (ЦАР), переименованной им в империю. Установил кровавый режим, сопровождавшийся использованием в пишу человеческого мяса.

Среди тиранов ушедшего столетия Жан Бедель Бокасса занимает особое место. Трудно поверить, что в наше время может существовать что-либо подобное. Прозванный журналистами «черным Калигулой», Бокасса превзошел римского тирана. Ибо прославившийся своими зверствами император Рима никогда не употреблял в пищу человечину. Для Бокассы же это было не только гастрономическим пристрастием, но и способом тайного самоутверждения.

Будущий президент-император родился 22 февраля 1921 г. в деревушке Бобангуи французской колонии Убанги-Шари. Его отец принадлежал к народности мбака, был деревенским старостой и имел еще одиннадцать детей. В шесть лет мальчик осиротел, но все же получил образование в миссионерских школах. С детских лет его кумиром был Наполеон Бонапарт. Видимо, поэтому в восемнадцатилетнем возрасте Бокасса принял предложение французского вербовщика и стал рядовым колониальной армии.

Здесь его карьера мало чем отличалась от послужного списка других честолюбивых африканских лидеров, прошедших школу в колониальных войсках. Он был участником Второй мировой войны, потом воевал в Индокитае, а в 1949 г. окончил офицерскую школу во Франции. Когда в 1960 г. Убанга-Шари получила независимость и стала Центрально-Африканской республикой, Бокасса обладал самым высоким военным чином в государстве – был капитаном.

Уходя, французы сделали президентом ЦАР своего ставленника, дядю Бокассы Давида Дако. В 1963 г. по совету своих покровителей он назначил племянника начальником генерального штаба. Несколько лет родственник президента демонстрировал почтение и родственные чувства, но 1 января 1966 г. совершил военный переворот и провозгласил себя президентом республики. Дако была сохранена жизнь, но он был вынужден эмигрировать во Францию.

Результаты переворота вполне устраивали французов. Ведь Бокасса заявлял, что по-прежнему является «солдатом Франции», и одобрил размещение военной базы на территории ЦАР. В обмен на это правительство республики получило щедрую финансовую помощь. Нравились высокопоставленным французским политикам и щедрые подарки президента. Никто не уезжал от Бокассы без бриллиантов, которыми славилась страна. Однажды здесь побывал даже президент Жискар д’Эстен, чтобы поохотиться на занесенных в Красную книгу животных. В подарок жене, обожавшей бриллианты, он тоже привез несколько прекрасных камней. Не удивительно, что никто из европейских патронов не хотел замечать того, что делалось внутри страны. А экстравагантные выходки лидера служили темой для анекдотов на светских раутах.

Сразу после переворота, например, новый президент пригласил во дворец иностранных журналистов и выпил перед ними стакан виски, заявив: «Мой предшественник не пил и не курил, я же буду делать и то и другое, причем помногу». Темой для шуток были и пышно обставленные выезды Бокассы. Его сопровождал кортеж бронированных автомобилей, а над ними очень низко летели боевые вертолеты, прикрывая кортеж с воздуха. Их шасси едва не касались крыш машин. Это и многое другое можно было бы считать безобидными выходками, если бы не зловещая подоплека происходившего.

Впрочем, на первых порах Бокасса кое-что сделал для страны. Были проложены прекрасные дороги, открыт университет, построены стадионы. Однако при этом нетрудно было заметить, что большинство мер президента в области внутренней и внешней политики направлены только на укрепление личной власти. Бокасса отменил конституцию, распустил Национальное собрание, запретил всякую оппозицию и установил военную диктатуру. Армия была увеличена в 4 раза, а жалование военным – в 10 раз. Но зная по собственному опыту, как легко военные могут устроить переворот, Бокасса объявил армию вне политики, а гражданским лицам было запрещено появляться в казармах.

В стране были введены драконовские законы. Здесь нищих сбрасывали с вертолета, ворам за два случая воровства отрубали ухо, за третий – руку. А президент-диктатор с удовольствием наблюдал за казнями. Не гнушался он расправляться с неугодными и собственными руками, например, любил давить грузовиком во дворе тюрьмы. А знаменитая трость с эбеновым набалдашником служила не только по прямому назначению. В порыве гнева Бокасса имел обыкновение всаживать ее в глаз неугодного человека.

В начале 70-х гг. Бокасса решил, не порывая с французами, сблизиться с СССР. Не исключено, что президент стремился добыть в Союзе жену для гарема, в котором пытался собрать красавиц из всех стран мира. Известно, что он очень сокрушался, что там нет представительницы СССР.

Бокасса заявил, что страна входит в «прогрессивный социалистический лагерь». Москва обрадовалась появлению еще одного африканского лидера, склоняющегося к социализму. Внутренняя политика президента была признана прогрессивной, и его не раз приглашали в СССР. В Москве Бокасса побывал с официальными визитами 4 раза и несколько раз лечился в номенклатурной Центральной клинической больнице. Сюда из Африки для непривычного к русской кухне клиента присылали различные экзотические припасы: ящериц, змей и т. п. Были среди них и подозрительные куски мяса неизвестного происхождения. Врачи настояли на уничтожении продуктов. Позже Бокасса так привык к русской кухне, что попросил командировать в Африку русского повара. Его желание было выполнено.

Были и другие курьезы. Однажды президент ЦАР намекнул, что ему очень нравится усыпанный бриллиантами орден Суворова. К счастью, дипломаты сумели выйти из положения. Вместо ордена Бокассе предложили бескозырку, что его очень обрадовало.

Военная слава явно не давала покоя президенту. По его требованию единственная в стране партия Движение социальной эволюции Черной Африки, полностью находившаяся под его влиянием, на IV съезде торжественно провозгласила Бокассу маршалом. Но больше всего он стремился походить на Наполеона. Ему не давал покоя блеск наполеоновской империи, и он решил сделать ЦАР империей, чтобы самому стать императором.

Коронация состоялась 4 декабря 1977 г. и стоила стране 200 млн долларов – четверти ее годового бюджета. В основном она была точной копией коронации Наполеона. 120 музыкантов играли туш, десять фрейлин несли шлейф императрицы, платье которой было сделано по моде наполеоновского времени, а Бокасса, несмотря на африканскую жару, был облачен в красную мантию, подбитую горностаем. Корона, стоившая 5 млн долларов, скипетр и булава были точными копиями тех, которые когда-то использовались во Франции. Так же, как Бонапарт, новоиспеченный император сам водрузил корону себе на голову. Кое-что Бокасса все же добавил от себя, явно рассчитывая превзойти своего кумира. Гигантский бронзовый трон был сделан в виде орла. В карету, скопированную с наполеоновской, помимо шестерки лошадей, были впряжены 20 белых людей, в основном французов, согласившихся на этот фарс за умеренную плату. А позже при дворе были введены очень своеобразные церемониалы. Подданные должны были приветствовать императора маленькими шажками с подскоками и полупоклоном.

Несомненно, европейские гости получали огромное удовольствие, наблюдая за обычаями императорского двора. Они ведь не знали, что, сидя за роскошной трапезой, рискуют отведать блюдо из человечины. Однако слухи о других зверствах императора наверняка доходили до ушей высокопоставленных политиков.

Правление Бокассы отличалось невероятной дикостью и жестокостью. Он не ограничивался обычными для диктаторских режимов казнями, уничтожением политических противников и всех неугодных. По приказу императора, например, был отравлен его годовалый внук. Дедушка побоялся, что мальчик, когда вырастет, пожелает отомстить за смерть своего отца, казненного за участие в заговоре. А однажды с перепоя император приказал поджечь столицу, вероятно, подражая Нерону. К счастью, перепившиеся солдаты оказались не в состоянии выполнить приказ.

Наконец французы поняли, что терпеть правление зарвавшегося царька больше невозможно. Последней каплей, переполнившей чашу терпения покровителей Бокассы, стала история с «реформой образования», которую тот решил провести в стране. Она сводилась к введению нелепой и дорогостоящей формы для школьников, на которой был изображен портрет императора. Большинство родителей было не в состоянии купить ее, и дети продолжали ходить в школу в обычной одежде. Тогда 200 ребятишек были арестованы и заключены в тюрьму. Через неделю их стали забирать на «примерку новой формы», а на самом деле забивали дубинками. Как стало известно позже, их трупами кормили любимых крокодилов императора. Вероятно, его трапезы тоже стали более «изысканными».

20 сентября 1979 г., когда Бокасса отбыл с визитом в Ливию, французские десантники блестяще осуществили операцию «Барракуда». Им удалось неожиданно для окружения императора захватить правительственные здания, архив и переписку. Вместе с ними в страну вернулся и свергнутый когда-то Давид Дако, который возглавил ЦАР.

Бокасса из Ливии перебрался в Республику Кот-д’Ивуар, а оттуда – во Францию. Некоторое время он прожил в поместье Адрикур неподалеку от Парижа. Журналистов и визитеров к нему не пускали. Ходили слухи, что на вилле, подражая одному из римских императоров, Бокасса пытается разводить капусту. Этим, однако, на жизнь заработать было невозможно. Свергнутый император попытался наладить изготовление костюмов для сафари, но вновь потерпел неудачу. В 1986 г. он предпринял попытку вернуться на родину. Его арестовали еще в аэропорту и поместили в тюрьму.

Начался суд, во время которого были обнародованы страшные подробности, потрясшие весь мир. Было документально установлено, что диктатор ел человечину. Среди его жертв были оппозиционеры, не угодившие ему министры, простолюдины, единственный в стране профессор математики, дети. Личный повар главы государства Филипп Линвисса свидетельствовал: «Как-то ночью император приказал приготовить ему завтрак. По его приказу солдаты открыли секретный замок огромного холодильника. Я чуть не упал в обморок – там в морозильнике лежало разрубленное тело. Я очень хотел отказаться, но меня припугнули. Тогда я выполнил строгий заказ в точности: удалил внутренности, нафаршировал тело рисом и хлебом, поперчил. Жарил, как было велено, на огромном противне, поливая блюдо джином. Утром подал все это императору, который всю ночь до этого пил. Он начал с рук, ел жадно, причмокивая».

Однако вскоре обвинение в каннибализме, несмотря на свидетельства очевидцев, было снято. Видно, прежние покровители, опасаясь за свою и без того сильно подмоченную репутацию, решили замять дело.

Суд приговорил Бокассу к пожизненному заключению. В 1993 г. проигравший на выборах президент ЦАР Андре Колингба, чтобы досадить своему преемнику, объявил амнистию для заключенных. Освобожденный экс-император поспешил скрыться. Он умер в ночь на 25 октября 1996 г. от инфаркта миокарда.

Прошло несколько лет, и нынешние власти ЦАР решили извлечь выгоду из обстоятельств правления Бокассы. Они планируют создать гигантский музей для привлечения иностранных туристов, где будут демонстрироваться орудия пыток, уже известная нам трость, столы, покрытые жестью, для разделки человеческих трупов, холодильники для хранения человечины и тому подобные свидетельства кровавого режима, существовавшего в ЦАР почти 13 лет.

 

ИДИ АМИН

(род. в 1925, 1928 или 1930 г.)

Президент Уганды в 1971–1979 гг. Генерал, объявивший себя пожизненным правителем Уганды и фельдмаршалом. Его режим отличался крайним цинизмом и кровожадностью.

Более двадцати лет прошло с тех пор как народ Уганды, переживший одну из самых жестоких тираний XX в., освободился от ига президента Амина, прославившегося даже в Африке невероятной жестокостью. За годы его правления страна лишилась от 100 до 300 тыс. граждан, замученных и уничтоженных диктатором при поддержке армии и тайной полиции.

Точная дата рождения кровавого диктатора неизвестна. Разные источники указывают на 1925, 1928 и 1930 гг., но большинство сходится на 1925 г. Родители Амина принадлежали к разным племенам. В нем течет кровь каква и лугбара – скотоводов северо-запада Уганды. Мать будущего правителя страны слыла колдуньей. К ней часто обращались за приворотными зельями и «львиной водой», дающей силу мужчинам как в любви, так и в бою.

Бросив мужа, колдунья вместе с сыном много путешествовала по стране, работала на плантациях сахарного тростника, принадлежавших богатой семье азиатского происхождения. Мальчик уже в раннем возрасте научился стоять за себя и, возможно, выработал тогда же негативное отношение к азиатам. Тем не менее в 16 лет он принял ислам и ни разу не изменял вероисповедания.

Любовником матери был капрал Королевских африканских стрелков, поэтому Амин решил стать военным. С 1946 г. он служил в армии помощником повара. Потом стал солдатом, прошел военную подготовку в британских колониальных войсках и во время Второй мировой войны сражался в Бирме. Там он получил награду за храбрость и чин капрала. Один из его бывших начальников И. Грэхем вспоминает: «Он поступил на армейскую службу, не имея практически никакого образования; справедливо будет сказать, что до 1958 г. он был абсолютно неграмотным. В начальный период восстания May-May в Кении Амин оказался в числе нескольких капралов, проявивших выдающиеся способности – умение командовать, храбрость и находчивость. Поэтому не приходится удивляться, что его повысили в звании». Следует добавить, что в Кении он отличался от других еще и жестокостью.

Кроме успехов на военном поприще, Амин прославился еще и высокими спортивными результатами. С 1951 по 1960 гг. он был чемпионом Уганды среди боксеров-тяжеловесов, а в регби считался игроком мирового класса.

В 1961 г. Амин, несмотря на то что толком не мог даже расписаться, получил чин лейтенанта, а в следующем – майора. Было ясно, что после ухода Грэхема он займет его место. Так и случилось. Однако незадолго до этого Амин едва не попал под суд. Народ туркана пожаловался на жестокость Иди по отношению к скотоводам Кении во время ликвидации их конфликта с соседними племенами. Пленных воинов Амин приказывал пытать, избивать, запугивал кастрацией, а иногда лично удалял им половые органы. Спасло бравого вояку только личное вмешательство Мильтона Оботе, ловкого адвоката и профессионального политика, метившего в руководители страны после обретения ею независимости, которая уже маячила на горизонте.

В октябре 1962 г. Уганда освободилась от колониального гнета. Как и предполагали, ее премьер-министром стал Оботе, а президентом – вождь могущественного племени буганда, король Мутеса II. По протекции дяди, Феликса Онамы, ставшего в правительстве Оботе министром внутренних дел, Амин быстро продвигался по службе. В 1964 г. он получил чин бригадира (полковника). Значительно выросло и его благосостояние. К 1966 г. Иди имел дом с охраной, кадиллак, двух жен и собирался жениться на третьей.

В 1966 г. бугандийцы, недовольные ограничением прав короля со стороны премьера, потребовали отставки Оботе. Тот подавил мятеж военной силой. Причем большую помощь ему оказал Иди Амин, ставший к тому времени заместителем командующего армией. Премьер поставил преданного, как он полагал, человека во главе армии, но просчитался.

Примерно в 1968 г. Амин так организовал набор рекрутов в армию, что туда попали в основном его соплеменники каква. Испугавшись усиления соратника, Оботе попытался взять его под стражу. Но к тому времени у Амина уже была своя разведка, и он сумел избежать ареста. Были у него сторонники и среди военных специалистов Израиля, работавших в стране. Есть предположение, что именно они помогли Амину совершить переворот, хотя большую роль в этом сыграла и неосторожность Оботе.

В начале 1971 г., несмотря на предупреждения о готовящемся перевороте, премьер отправился на конференцию в Сингапур. Воспользовавшись этим, полковник 25 января объявил себя правителем страны. Оботе стал изгнанником, король тоже бежал за границу, где вскоре умер. Больше соперников у Амина не оставалось. По декрету от 2 февраля он стал диктатором с неограниченными полномочиями, верховным главнокомандующим, а спустя некоторое время объявил себя пожизненным президентом Уганды.

Так во главе страны оказался полуграмотный вояка. Но на подданных, которые ненавидели режим Оботе, Амин поначалу произвел прекрасное впечатление. Внешность нового президента импонировала африканцам, привыкшим видеть в лидере прежде всего воина-богатыря. Гигант двухметрового роста весом более 125 кг вполне соответствовал этим представлениям. Объявив себя еще и фельдмаршалом, Амин начал носить опереточную униформу, что тоже вполне отвечало вкусам соплеменников.

Кроме того, чтобы заручиться поддержкой населения, Амин выпустил из тюрем всех политических заключенных и объявил себя спасителем короля, якобы предупрежденного им о перевороте. Тело Монтесе было возвращено на родину. На перезахоронении Амин выступил с трогательной речью, в которой напомнил слова короля о том, что когда-нибудь он вернется на родину. Это обеспечило ему поддержку племени буганда, чье влияние нельзя было сбрасывать со счетов.

Привыкший опираться на армию, Амин уже на первом заседании правительства присвоил всем министрам военные звания и приказал носить мундиры. Каждый из них получил по казенному «мерседесу» с надписью на дверцах «Военное правительство».

Однако бежавшие в Танзанию военные части, сохранившие верность Оботе, в сентябре 1971 г. попытались свергнуть тирана. Их было всего несколько тысяч, и Амин без труда расправился с восставшими. Двенадцать человек, возглавлявшие мятеж, были казнены. Перед расстрелом их раздевали донага, а кому-то даже выкололи глаза.

Этот случай послужил прекрасным поводом для развертывания репрессий внутри страны. Уже в 1972 г., пока втайне от населения, начался жестокий террор, на первых порах направленный против единоплеменников Оботе – народа ланги. Сразу же было уничтожено 70 офицеров, оказавших сопротивление во время переворота. Бывшему начальнику штаба Сулейману Хуссейну отрубили голову. Бежавший из дворца охранник рассказывал, что этот «трофей» Амин поместил в холодильник и временами вел с головой «беседы». А однажды во время приема к ужасу окружающих президент велел внести голову в пиршественный зал, начал плевать в нее и швырять ножами, всячески ругая покойного.

Уничтожение командного состава армии этим не ограничилось. Амин боялся нового переворота и был крайне подозрителен. Уже через три месяца число жертв режима превысило 10 тыс. Часть офицеров, попавших под подозрение, вызвали на учения по внутренней безопасности в тюрьму Макиенде. Там их заперли в камерах и закололи штыками. Штабных офицеров собрали в зале якобы для того, чтобы послушать лекцию президента, и забросали там гранатами. Официально всех объявили предателями и сообщили, что их расстреляли после суда. Потом Амин развязал геноцид против военных из враждебных ему племен ачоли и ланги. В армии их насчитывалось примерно 5 тысяч. Вскоре 4 тысячи из них были уничтожены. Но пострадали и гражданские лица. Действовал приказ Амина уничтожать всех, чья фамилия начинается на «О». Это означало принадлежность к народу Оботе. Трупы скармливали крокодилам, жившим в специальном садке.

Когда двое американцев – журналистка Н. Строу и преподаватель социологии Р. Сидле – попытались разобраться в ситуации, их застрелили, а трупы зарыли в воронке от снаряда. Когда же американское посольство стало интересоваться судьбой своих граждан, тела были срочно выкопаны и сожжены. Позже по настоянию США началось судебное расследование, признавшее аминовских офицеров виновными. Но Амин объявил его результаты недействительными.

Долго все это не могло оставаться в тайне. Из страны началось повальное бегство интеллигенции, которую Амин ненавидел и преследовал. В страхе за свою жизнь из заграничных командировок отказались возвращаться 15 министров, 6 послов и 8 заместителей министров. Поэтому, когда диктатор впервые отправился за рубеж, чтобы заручиться финансовой поддержкой Израиля, ему было отказано. Тогда взбешенный Амин нашел союзника в лице ливийского лидера М. Каддафи – ярого противника еврейского государства. Вскоре в Уганде было открыто представительство Палестинской организации Освобождения. Из страны выдворили всех израильских специалистов, помогавших в строительстве ряда объектов. В Уганде, где мусульмане составляли всего 10 процентов населения, началась насильственная исламизация. Мужчинам было разрешено брать любое количество жен. До чадры, правда, дело не дошло, но женщинам запретили носить мини-юбки, брюки и парики.

Сам Амин за время президентства имел 5 жен и не менее тридцати любовниц. Некоторые из них были зверски убиты. После развода расчлененный труп Кей Адроа был найден в багажнике машины, а другой из разведенных жен Амина, Малииму Путеси, была устроена автомобильная катастрофа.

Между тем действия президента отрицательно сказались на экономическом положении страны. Уже через год уровень жизни населения резко снизился, а Национальный банк начал печатать банкноты в неограниченном количестве. Нужно было срочно найти виноватых. Амин заявил, что Аллах, явившийся ему во сне, приказал изгнать из страны всех граждан азиатского происхождения, которых в стране насчитывалось более 70 тыс. Народу начали внушать, что азиаты много лет «доили» Уганду и виноваты в ее бедственном положении. В 1972 г. была объявлена национализация их предприятий и арестованы банковские счета. Выходцам из Индии и Пакистана было предложено в 90-дневный срок покинуть страну. Многие из них, лишенные средств к существованию, погибли в изгнании от голода и болезней.

Изгнание азиатов привело к окончательному экономическому краху. Когда собственность ограбленных перешла в руки унтер-офицеров угандийской армии, людей, не имевших понятия ни о чем, кроме винтовки, она быстро пришла в запустение. Резко упал импорт хлопка, чая и кофе, так как занятые этими культурами площади значительно сократились. Даже в столице исчезли соль, сахар и спички. В 1977 г. Уганда значилась среди 25 беднейших стран мира. Зато диктатор жил в роскошном дворце изгнанного мультимиллионера Мдхвани в Джиндже и разъезжал в его роскошном лимузине.

Чтобы удержаться у власти, Амин создал службу безопасности – Бюро государственных расследований, стоившее ему очень дорого. Преданность тайной полиции нужно было оплачивать дорогими подарками. Денег на это не было. Поэтому диктатор начал настоящую охоту на людей, часто не имевших никакого отношения к оппозиции. Обстановка в стране стала напоминать кошмар из американского триллера.

Среди племенных обычаев Уганды очень большое место занимает культ умерших. Тело покойного обязательно должно быть погребено родственниками. В противном случае семью ждут неисчислимые беды. Поэтому угандийцы готовы платить любые деньги за возможность получить тело. Этим и воспользовался Амин. Людей хватали прямо на улицах, отвозили в штаб-квартиру бюро и там убивали. Когда в подвалах скапливалось достаточное количество трупов, их отвозили в лес на окраине столицы и прятали под кустами. Потом связывались с родственниками и обещали разыскать тело за большое вознаграждение. После получения денег их везли в лес и разрешали забрать тело. Невостребованные трупы сбрасывали в озеро Виктория. Часто они забивали фильтры гидроэлектростанции водопада Оуэн.

На внешнеполитической арене угандийский диктатор, ненавидевший Израиль, активно поддерживал палестинских террористов. Когда в июне 1976 г. они захватили самолет компании «Эр Франс», на борту которого находилось около 300 человек, Амин разрешил террористам сесть в Уганде, снабдил оружием и дважды встречался с ними. Заложников-израильтян (остальные были отпущены) содержали в пассажирском терминале аэропорта. Им угрожали жестокой расправой, если из израильских и европейских тюрем не будут выпущены 53 террориста-палестинца. Тогда Израиль, чьи специалисты строили аэродром, где расположились террористы, решился на отчаянную операцию. 3 июля самолеты израильских ВВС с коммандос на борту приземлились возле терминала. Во время штурма были убиты 20 израильтян и 7 террористов, но заложники остались живы. Погибла только Дора Бланш, находившаяся во время операции в местной больнице. Несчастную женщину застрелили по приказу Амина, а ее обожженный труп бросили на пустынной окраине столицы. Застрелили и фотографа угандийского Министерства информации Джимми Парму, сфотографировавшего останки. А диктатор сокрушался лишь по поводу разрушения 11 МИГов – основы его ВВС.

В том же году мир потрясло еще одно преступление угандийского тирана. Архиепископ Уганды, Руанды и Бурунди, Янани Лувума вместе с другими церковными сановниками обратился кАмину с петицией, осуждающей его режим и нападки на христианскую церковь. Амин собственноручно застрелил архиепископа в номере гостиницы «Нил», предварительно заставив его молиться за мир в Уганде. Согласно правительственному сообщению, Лувум погиб в результате автомобильной катастрофы; посмертно он был обвинен в заговоре против президента.

Помимо кровавых преступлений Амин прославился еще и одиозным поведением. Кроме званий президента и фельдмаршала, диктатор присвоил себе титулы доктора, Повелителя всех тварей на земле и рыб в море и даже последнего короля Шотландии. Не раз он был инициатором международных скандалов. Однажды даже объявил войну США, которая продлилась один день. В другой раз решил воздвигнуть памятник своему кумиру – Адольфу Гитлеру – и только под нажимом СССР, покровительствовавшего ему, отказался от этого плана.

Весной 1978 г., когда возник конфликт между Угандой и соседней Танзанией, Амин вызвал на ринг лидера этой страны Джулиуса Ньерере. Тот бой, естественно, не состоялся. Но именно ему угандийцы обязаны избавлением от кровавой диктатуры. Когда войска Амина нарушили границу Танзании, танзанийская армия дала отпор агрессору, а затем двинулась на столицу и 11 апреля 1979 г. захватила ее. Танзанийцев поддержал Фронт национального освобождения Уганды, в котором в 1978 г. объединились многочисленные антиаминовские организации страны. По радио Амин призвал верные ему военные части собраться в Джиндже, но таковых не нашлось. Не прибыл в столицу и сам диктатор. На личном самолете он бежал в Ливию к Каддафи.

По скудным сообщениям печати, бывший президент сейчас живет в саудовском городе Джидда. Король Саудовской Аравии предоставил ему пенсию и две дорогие машины. Пересуды и откровенный страх соседей, убежденных в том, что во время своего ужасного правления, их знаменитый сосед пил человеческую кровь, ел человечину, не тревожат Амина. Ему спокойно за надежной оградой роскошной мраморной виллы, где он живет вместе с одной из оставшихся в живых женой Сарой в окружении многочисленных официально признанных детей. Считают, что у него их 50: 36 сыновей и 14 дочерей. Журналисты пишут, что Амин изучает арабский язык, читает «Историю Второй мировой войны», а также занимается боксом и карате. Будучи убежденным мусульманином, каждую неделю бывший диктатор молится в местной мечети.

Однако такая жизнь оказалась Амину не по нутру. После неоднократных заявлений о том, что он хочет создать базу для военного захвата Уганды в деревушке Кобоко близ заирской границы, в начале января 1989 г. бывший диктатор вместе с сыном Али тайно, с фальшивым паспортом, прибыл в столицу Заира (ныне Республика Конго) Киншасу. Здесь обоих схватили и отправили в Саудовскую Аравию. Однако король отказался принимать беспокойного приживала. Проблему пришлось решать нескольким главам государств в течение длительного времени. Наконец король вторично предоставил Амину политическое убежище при условии навсегда оставить политику. Возможно, Амин это условие соблюдает. Во всяком случае, никаких сообщений о его дальнейшей судьбе в печати не появлялось. Однако в самой Уганде президент Йовери Мусевени в рамках «программы национального примирения» начал кампанию по реабилитации диктатора.