Александр Мерович – Саша, – как его называли во многих странах мира музыканты, художники и артисты, был, безусловно, человеком незаурядным.

Коренной петербуржец, получивший прекрасное экономическое образование, бегло говорящий на нескольких языках, посвятил свою жизнь антрепренерству. К тому времени, когда Горовиц имел огромный успех в Ленинграде, Мерович вернулся из деловой поездки по странам Западной Европы и Америки и, услышав игру молодого пианиста, понял, что он будет иметь огромный успех на Западе. Став его импресарио, Мерович разработал план поездок, рассчитал все до последней детали и повез своего подопечного в Берлин. Расчет на успех оправдался, началась концертная жизнь, полная ярких впечатлений, неустанного труда, встреч с европейской публикой.

А из России тем временем приходили грустные вести – жизнь стала невыносимой. Трагедии не обошли и семью Горовиц: старший брат Яков, который в юные годы обещал стать блестящим пианистом, был расстрелян большевиками за то, что не отдавал свой рояль. Георгий, живший в Ленинграде, не выдержал изменений, которые пришли с революцией, и потерял рассудок. Его состояние было настолько тяжелым, что, улучив момент, оставшись один, он повесился. Регина, единственная сестра, вышла замуж за недостойного человека, рассталась с ним и одна растила дочь.

Некогда большая, благополучная и богатая семья распалась. Молодое поколение, столь многообещающее, уничтожено. Владимир Горовиц был единственной поддержкой постаревших Софии и Семена.

…Гастроли продолжались, города сменяли друг друга. Как обычно бывает у гастролирующих музыкантов, Горовиц не замечал и не видел новых городов.

«Я знал лишь эстраду, черный рояль и комфортабельный номер отеля», – писал он. Один лишь город заставлял сильнее биться его сердце. Это был Париж. Париж нельзя было не полюбить, и Владимир каждую свободную минуту посвящал этому городу. В Париже он оставался в течение трех месяцев, и они с Меровичем решили сделать Париж основным местом пребывания, и оттуда ездить на выступления в Швейцарию, Бельгию, Италию.

Везде пианиста сопровождал триумф. «Русская сенсация» – один из наиболее типичных газетных заголовков, посвященных его выступлениям. «Пришло время покорять Америку», – решили оба: пианист и его импресарио.

«В начале своего пути я был малообразованным русским пианистом. Я играл громче, быстрее, чем это было нужно, вставлял больше нот, чем их написали композиторы. Но мой самый большой музыкальный триумф состоялся в Нью-Йорке. Знаете, почему? Там я встретил Рахманинова. С этого момента мы почти не расставались».

Рахманинов писал о своих впечатлениях: «До тех пор пока я не услышал Горовица, я не представлял себе полностью возможности рояля». Эти слова стоят всех восторженных рецензий вместе взятых!