Глава 1. Ты обещал защищать меня, а сам ушел не попрощавшись

Перед отлетом Олега Аня передвигалась по квартире и пыталась навести хоть какой-то порядок. Они вернулись из Италии в Америку сегодня утром и должны были лететь вместе сегодня в Россию. Олег должен был дать несколько мастер-классов в школе ди-джеев, которую в свое время они совместно с Крисом открыли в Москве. Но позвонила Мария и сообщила, что планирует провести пару недель в доме у родителей между своими многочисленными раскопками. Тогда было решено, что Олег полетит в Москву один. Через неделю он вернется, и у него будет время побыть с дочерью.

Ей было пятьдесят три, ему пятьдесят восемь. Они объявили о закрытии группы пять лет назад. Сначала трагически погиб Банди, разбившись на мотоцикле во время своего отпуска. Сразу после этого Аня сказала Олегу, что больше не хочет выходить на сцену. Крис с Олегом продолжили сольную карьеру, но уже не так активно, как раньше. Концертов было мало, муж занимался тем, что писал музыку и песни для других исполнителей. Потом Крис предложил ему открыть школу, и Олег с радостью ухватился за эту идею. Дело пошло, и у школы уже существовало несколько филиалов в других городах. Аня за эти пять лет выпустила несколько книг и сняла фильм, третий по счету. Олег все-таки уговорил ее вернуться в кино. Несмотря на ее жесткость, сниматься у нее хотели многие, и, несмотря на заявление, продолжали поступать предложения, и тогда Олег серьезно поговорил с женой и попросил сделать это для него. Вернуться к режиссуре. Сейчас Аня обдумывала съемку еще одного фильма и в своих ленивых раздумьях продолжала писать.

Аня заметила, что Олег все время смотрел на нее, пока она перемещалась из комнаты в комнату. Он сидел за ноутбуком, но его взгляд перемещался вслед за движениями жены. В конце концов она остановилась и посмотрела на него.

– Что-то не так?

Выглядела Аня потрясающе. Деньги позволяли следить за собой дорого, и ей можно было дать не больше сорока. Лет тридцать семь – тридцать восемь. Волосы она чуть подстригла, и теперь они были до плеч, сейчас они были покрашены в ее привычный рыжий цвет. Аня несколько раз пробовала менять цвета, но в конечном итоге поняла, что если суждено быть рыжей, то не надо и сопротивляться.

Олег покачал головой.

– Просто уже скучаю. Я не привык с тобой расставаться.

– Ну давай я поговорю с ней и попрошу прилететь на неделю позже.

– Нет, не надо, ты и так ее столько времени не видела. Я знаю, как тебе это важно.

Аня приблизилась к мужу и обняла его. Олег был уже почти полностью седой, но красить волосы отказывался. «Буду стареть естественно», – любил говорить он. Он по-прежнему был красив и очень сексуален. За своей фигурой он всегда следил и уже давно бегал каждый день по утрам, где бы ни находился. Врачи ему разрешили. Многочисленные морщинки, бежавшие по его лицу, придавали ему только мужественности и нисколько не портили общего вида. Но это было для всех. Аня по-прежнему видела его таким, каким увидела первый раз, она замечала его изменения отстраненно. Как человек, который контролирует внешний вид артиста.

Они стояли и смотрели друг на друга, по-прежнему влюбленные, по-прежнему вместе.

Потом он улетел.

Когда ей позвонили, стояла ночь. Спросонья она не сразу поняла, кто звонит. А звонил Крис.

Он приехал встречать Олега в аэропорт, но самолет не приземлился. Несколько часов назад он исчез с радаров, и его местонахождение было неизвестно. Мир померк.

В доме с ней были Дарья, приехавшая дочь, из Москвы прилетели Крис, Сергей. Они все надеялись, что все обойдется. Все время что-то говорили, гладили ее по плечу. Но она их не слышала, она знала, что его больше нет. Она не чувствовала его на этой земле. Шок был настолько сильным, что все эти дни Аня сидела неподвижно на одном месте, смотрела перед собой, ни с кем не разговаривала, ничего не ела и не спала. Они изо всех сил пытались выдернуть ее из этого состояния. Но все было бесполезно.

Через четыре дня самолет нашли. Он упал в океан. Все погибли, шансов не было. Аня, несмотря на свое состояние, смогла заметить, как Сергей, поговорив по телефону, изменился в лице, как он посмотрел на Дашу, потом на Криса. Дочь все поняла и, вскрикнув, выбежала из комнаты. Даша бросилась за ней. Аня вопросительно смотрела на Сергея. Он озвучил ей информацию тихим, едва слышным голосом. Но она все расслышала. И на его последнем слове все поплыло перед глазами, а дальше темнота.

Очнулась Аня в больнице. Около нее сидела дочь. С Аней все было в порядке, просто произошел скачок давления. Организм был изможден. Врачи собирались продержать ее тут десять дней. Ане было все равно.

– Мамочка, поговори со мной. Мне так плохо. Я дышать не могу, а ты молчишь. Папы больше нет, но мы с тобой остались. Не уходи от меня.

Аня посмотрела на дочь и погладила по голове.

– Прости, родная. Я тебе сейчас совсем не помощник, – она улыбнулась. Улыбка вышла жалкой.

– Мам, ты меня пугаешь. Твое состояние. Ты доведешь себя. Тебе надо поплакать. Ты поплачешь, и тебе станет легче.

Аня молча покачала головой. Все, чего ей сейчас хотелось, – это оказаться в этом океане рядом с ним.

– Мы не будем устраивать похороны, пока ты в больнице. Займемся этим позже.

Аня вздрогнула и посмотрела на дочь.

– Его вытащили?

– Нет, это невозможно. Он упал слишком глубоко, и они там похоронены навсегда, – голос дочери дрогнул.

– Тогда зачем нужны похороны? – Аня недовольно поморщилась.

– Должно быть место, где будет стоять его имя, куда могли бы прийти те, кто его любил.

– Тогда сделайте все без меня. Его там нет. И для меня это место ничего не будет значить.

Мария кивнула.

Аня закрыла глаза.

– Ты устала, хочешь поспать?

– Да, – соврала Аня. Спать ей не хотелось, но и говорить и видеть кого-то она тоже не хотела. Даже дочь. Мария тихонечко вышла из палаты, а Аня, широко открыв глаза, лежала и смотрела куда-то перед собой.

Спустя десять дней Аню выпустили из больницы. Дома с ней попытались остаться Даша или Мария. Но она сказала им, что все в порядке и она хочет побыть одна. Они ушли, Аня видела, что они перешептывались на выходе. Собирались держать руку на пульсе и бдеть за ней.

Аня чувствовала вину перед дочерью: она потеряла отца и ей было ничуть не легче, чем Ане. Но она молодая и быстро вернется к жизни. А вот ей уже не вернуться.

Аня долго стояла у двери, которую закрыла за Марией с Дашей. Потом медленно двинулась по дому. Она дотрагивалась до вещей, которые их окружали на протяжении долгих лет. Потом она добралась до его ноутбука и провела по нему рукой. В голове всплыла картинка их последнего разговора.

– Я уже скучаю по тебе, – произнесла она вслух, и внутри разлилась боль. Аня согнулась от неожиданности и несколько минут пыталась отдышаться. Потом взгляд ее упал на фотографии, висевшие на стене. На одной из них они стояли все вчетвером с гримасами на лице. Аня вспомнила, что эта фотография была сделана на съемках ее фильма о группе. Взгляд ее переместился на фотографию, где они с Олегом стояли вдвоем под деревом и оба смотрели задумчиво куда-то вдаль. Эта фотография с Алтая. Перед глазами возник фургон. Утро его приезда к ней. Боль опять вернулась, и Аня закрыла глаза. Подождала, пока ее отпустит, и направилась в сторону их спальни. На фотографии она больше не смотрела.

В спальне она минут пять стояла просто у порога и смотрела на кровать. Потом вдруг решительно прошла к стеллажу, стоявшему около большого телевизора, висевшего посередине комнаты, и стала доставать из него многочисленные диски. Это были записи с их концертов.

Вставив диск, она запустила его и, дойдя до кровати, легла на бок, свернувшись калачиком. Из телевизора до нее донесся его голос, она повернула голову и увидела Олега. Стоявшего на сцене и певшего песню. Такого живого и такого родного. Все последующие три дня Аня вставала с кровати только для того, чтобы заменить диск. Все остальное время она лежала и смотрела в экран. Он вернулся к ней, он снова был рядом. Периодически она проваливалась в сон и просыпалась под звуки его голоса. В таком состоянии ее и нашла дочь.

Увидев, во что превратилась ее мать, дочь ужаснулась. За эти дни мама на глазах постарела лет на десять. Ее глаза были безжизненными. Лицо, и без того худое, скукожилось до минимальных размеров. Под глазами залегли огромные синяки. Мария забежала в комнату и выключила телевизор.

– Не-е-ет! – закричала Аня. – Включи обратно.

– Мамочка, что ты творишь, ты же убиваешь себя.

– Я уже мертва, – произнесла Аня, – дай мне побыть немного с ним перед тем, как я уйду.

Дочь в ужасе расширила глаза, и ее прорвало. Она кричала на Аню изо всех сил.

– Да что вы за люди такие?! Вы всю жизнь думали только о себе! А я? Зачем вы меня рожали? Для чего? Вы были нужны только друг другу, а я так любила вас. Так ждала. А вы… И сейчас тебе опять наплевать на меня, на то, что я чувствую, ты лежишь и упиваешься своим горем, и тебе на все и на всех наплевать!!! – последнее слово дочь буквально выплюнула в лицо Ане.

– Это неправда, – прошептала та. – Мы тебя очень любили и старались как можно чаще быть с тобой. И всегда помнили о тебе. Ладно я, но зачем ты так о папе.

Мария устало села на кровать.

– Прости, просто ты мне так сейчас нужна, и видеть, как ты убиваешь себя, невыносимо, – Мария заплакала. Аня прижалась к дочери и гладила ее по спине.

– Мариш, солнышко, ты должна понять. Я не могу без него. Понимаешь? Просто не могу, – что-то внутри начало накатывать, подступая все ближе и ближе. Аня оторвалась от дочери и провела рукой по лицу, повторяя одно и то же: – Не могу, не могу…

Дочь перестала плакать и молча уставилась на мать.

А Аня встала на колени, все так же повторяя два слова, потом закрыла лицо руками и вдруг закричала. Закричала так сильно, что Мария заткнула уши, а соседи выглянули в окошко. Это был такой крик отчаяния и боли, что передать его словами невозможно, а потом она наконец-то заревела, упала на кровать и захлебнулась в слезах. Теперь уже дочь, прижавшись к ней, гладила ее по спине. Аня ревела очень долго. Прорвалось все, что в ней копилось все эти дни. А еще наконец-то пришло осознание четкое и ясное – его больше нет. Рыдания то затихали, то усиливались, в какой-то момент Аня отчаянно начинала крутить головой и метаться из стороны в сторону, потом снова затихала, потом опять. Мария стала бояться за нее и вызвала скорую.

В какой-то момент Аня стала подвывать:

– Включи его, включи. Он здесь. Я не хочу, я не могу. Включи. Он там живой.

– Мама, – Мария трясла Аню за плечо, – мама, остановись. Сейчас приедут врачи. Они помогут тебе. Мамочка, пожалуйста.

Но Аня не слышала ее, она все просила его включить. Тогда Мария подошла и включила телевизор. Она стояла и смотрела на отца. Она так его любила, почему он ушел. И вдруг повернулась, и пошла к маме.

– Мамочка, слышишь, ты слышишь меня? Мам, сними о нем фильм. Слышишь? Ты же умеешь это делать. Вспомни все с первого дня и сними про это. И он снова оживет.

Аня затихла: она лежала, лицом уткнувшись в подушку, и ничего не говорила. В дверь позвонили врачи.

После того как врачи накачали ее успокоительными, она провела в постели еще несколько дней. Дочь не отходила от нее, она насильно кормила маму, поила таблетками и заставляла спать. Они вместе смотрели записи с концертов, и Мария спрашивала у мамы, когда это было, а когда это. Когда Ане наконец-то позволили встать, она с трудом смогла сделать шаг. Слабость и неподвижный образ жизни буквально сковали ее ноги. Было решено отправить ее в специальный санаторий на восстановление.

Спустя три месяца Аня вернулась в свой дом. В ее голове была одна мысль – «Я сниму о нем фильм, как того хотела дочь».

Где-то около полугода ей потребовалось на сбор информации. Она записывала свои воспоминания, делая акценты на тех, которые хотела отразить в фильме. Параллельно Аня попросила всех, кто знал Олега, записать для нее какие-то истории из его жизни, которые им запомнились. В почту со всех уголков мира к ней сыпались письма с рассказами о нем, она перечитывала их и те, что создавали в ее голове нужную картинку, откладывала. Ей удалось найти нескольких его друзей детства и частично понять, каким он был маленьким. Сергей смог договориться с телеканалом, который хранил архивы с проекта, на котором они познакомились, сделать для нее копии их съемок. А затем она начала писать сценарий, собрав в одну кучу все, что смогла найти. Главные воспоминания были ее. Она провела рядом с ним большую часть его жизни и знала его, как никто другой.

Через год Аня позвонила своей помощнице по последнему фильму и предложила поработать вместе.

– Я знала, что вы собираетесь снимать, и очень надеялась, и ждала, что вы позовете именно меня.

Ане предстояло лететь в Россию, Оля (так звали ее помощницу) собирала лучшую для нее команду. Был сформирован график кастингов на роли. И день начала съемок приближался. Начало фильма предполагалось снимать в Москве. Квартира Олега, в которой он родился и вырос, стояла пустая. Его родители умерли еще десять лет назад, и они в ней жили, когда прилетали в Россию. Там и планировалось стартовать.

Вечером накануне отъезда к ней заехала дочь. Они очень много говорили, и, когда Мария уже собиралась уходить, она крепко обняла маму и сказала:

– Я рада, что ты вернулась.

Аня улыбнулась ей в ответ и крепко поцеловала дочь в висок.

– Береги себя.

– Хорошо, – сказала дочь. – Я постараюсь приехать к тебе на съемки, как только смогу.

Аня кивнула и закрыла за дочерью дверь.

Ночь она провела, лежа на кровати и просматривая записи с концертов. Уже под утро Аня выключила телевизор со словами «Скоро ты оживешь и будешь хоть ненадолго со мной. А потом я уйду к тебе, а память о тебе останется».

Шла вторая неделя кастингов. Были подобраны почти все актеры. Не было только самого главного. Ане никто не нравился: были достаточно схожие с Олегом типажи, но все было не то. Она собиралась оживить мужа, и ей нужен был он. Аню начало охватывать отчаяние, команда злилась на нее, съемки тормозились. И они решили начать снимать фильм без главного героя. На маленького Олега актер был найден, и поэтому ничто не мешало им это сделать. Параллельно с этим продолжался поиск актера на главную роль – на роль Олега от двадцати лет и до конца его жизни.

Аня обсуждала с оператором направление камеры в тот момент, когда к ней подошла Оля и прошептала на ухо, что агентство прислало актера, который, как им казалось, подходил. Аня устало вздохнула: очередная пустышка. Наверняка. Она велела Оле вывести его на центр того места, куда были направлены камеры, а сама осталась стоять в тени, около оператора.

На середину комнаты вышел парень: он щурился от света, направленного на него, и пытался привыкнуть к этому, часто моргая. Стоял он к Ане боком, и она почти не видела его лица. Но что-то в фигуре парня заставило ее сердце биться сильнее. Она отошла от оператора и пошла к месту, с которого было видно лицо актера. Тот наконец-то привык к свету, встал прямо и, оглядываясь по сторонам в поисках того, к кому можно обратиться, посмотрел прямо на нее. У Ани начались подкашиваться ноги: на нее смотрели живые глаза Олега. Спустя несколько секунд она потеряла сознание.

После того как ее привели в чувство, она поинтересовалась, где актер, пришедший на кастинг. Ей сообщили, что в общей суматохе парень, видимо, решил, что сделал что-то не так, и ушел.

– Найдите его, ведите сюда. Я нашла актера на роль мужа, – прошептала Аня.

 

Глава 2. Ты ушел, но я все равно нашла тебя

Они сидели с ним в соседней рядом со съемками комнате. Раньше это был кабинет отца, а потом Олег переоборудовал его под студию. Актера звали Вадим, ему было тридцать девять лет, и, как выяснилось, актером он был не особо хорошим. К своим годам он снялся в нескольких сериалах на вторых ролях, в нескольких фильмах в массовке и играл в театре роли не особо примечательных персонажей. Но Аня знала, что все равно будет его снимать. Она выбьет из него все актерские задатки, которые в нем есть, и заставит заиметь те, которых нет. Главное, что это была копия Олега. Его фигура, походка, глаза и даже голос заставляли сердце Ани биться быстрее.

Вадим ходил по студии и рассматривал аппаратуру ее мужа. Он подошел к синтезатору и спросил:

– Можно?

Аня, сидевшая за столом и следившая за ним взглядом, кивнула.

Вадим надел на себя наушники и стал изображать играющего на инструменте человека. Затем он наклонился к микрофону и запел. Это была песня Олега. Он написал ее уже очень давно. Кажется, у них тогда только что родилась Мария. После первых звуков песни Вадим стал реально играть на синтезаторе, и полилась мелодия песни. Аня завороженно смотрела на все это. Она видела перед собой мужа, и в голове всплывали картинки, как Олег записывал тут свои хиты. Одна картинка особо ярко высветилась. Олег написал песню на испанском языке. Он сделал это ради шутки, просто чтобы попробовать. И позвал Аню послушать. Аня в тот момент пыталась утихомирить разревевшуюся дочь и недовольная влетела на его призыв. Олег стоял в одних трусах за синтезатором в наушниках и выглядел очень смешно. Аня, увидев это, тут же прыснула со смеху, а он запел. Дочь моментально успокоилась, и Аня достала телефон, чтобы заснять происходившее. Потом она выложила эту запись на видео хостинг со словами «Вот так творят звезды». Она тогда набрала больше трех миллионов просмотров и песню пришлось записать и выпустить в ротации. Слишком популярной она стала. Именно эту песню и пел сейчас Вадим. Когда он закончил, Аня спросила:

– Ты знаешь испанский?

– Нет, – покачал головой Вадим. – Просто я знаю вашу группу и даже бывал на ваших концертах. Мне очень нравилась эта песня, и я ее выучил.

– Ясно.

В этот момент их позвали. Все было готово к пробной съемке. Вадим сыграл какую-то сцену из фильма, которую ему дали. Играл не особо хорошо. Были ребята гораздо лучше его. Но Аня, не глядя ни на кого, сказала, что утверждает Вадима на роль.

Детство и юношество было отснято. Ввиду того что Аня не знала тогда Олега, она уделила этому моменту мало места, сделав акцент лишь на том, как Олег так хорошо научился говорить на английском и как начал писать свои первые песни. Съемки прошли быстро. Им понадобилось всего две недели.

Начались съемки отрезка жизни, связанного с начинанием карьеры Олега. Ани тогда тоже не было рядом, но с ним начинали Крис, Сергей, Даша. И они смогли достаточно подробно описать эти события, чтобы у Ани возникла нужная картинка.

Во время съемки Аня не сводила глаз с Вадима, с усилием заставляя себе обращать внимание и на других актеров. Вадиму от нее сильно доставалось. Она требовала от него, как всегда в своем репертуаре, идеала, и в конечном итоге он давал ей то, что надо, но что ему при этом приходилось выдерживать, лучше не описывать.

К удивлению Ани Вадим очень быстро начал понимать, что она от него хотела, и полностью слился с образом Олега. Он как будто стал им. Ане все реже приходилось его останавливать и объяснять. К началу съемок момента знакомства Ани и Олега Вадим исчез совершенно. Даже за пределами кадра он продолжал оставаться Олегом, и Ане становилось все тяжелее и тяжелее. Она часто ловила на себе взгляд актера, когда он не снимался. В этот момент он отходил чуть в сторону, чтобы видеть ее, и тихонечко наблюдал. Аня чувствовала его взгляд на себе и нервничала. Это становилось невыносимым. По площадке ходил ее живой муж, а она не могла подойти к нему, обнять и прижаться. Но все это происходило внутри нее. Внешне она была спокойна, сосредоточена, и никто ничего не замечал.

Съемки в России подходили к концу, предстоял переезд в Америку, где начиналась карьера их группы. Съемки завершились в аэропорту. Был запечатлен момент их отлета. Она уже снимала такой момент, когда шли съемки фильма об их группе. Но сейчас весь акцент был сведен на Олега.

Аня задумчиво шла по тропинке вдоль забора, окружавшего взлетную полосу. Собирали реквизит, ждали автобус, и она, чтобы не толпиться вместе со всеми, вышла прогуляться.

– Когда мы летим в Америку? – услышала она за своей спиной и обернулась. Там был Вадим.

– Я думаю, через неделю. Пока еще есть некие моменты, которые надо уладить здесь. Билетами Оля занимается, надо у нее уточнять.

– А эту неделю мы совершенно свободны?

– Ты да, я нет, – улыбнулась Аня.

– Жаль.

– Почему?

– Я хотел позвать вас в кафе отметить окончание съемок.

Аня стояла неподвижно и смотрела ему в глаза, какое-то время они простояли молча. Потом Аня с усилием встряхнула головой и, сделав удивленные глаза, спросила:

– С чего вдруг ты меня в кафе решил позвать? Мы вроде с тобой не друзья и даже толком не общаемся, не считая рабочего процесса.

– Ну вот как раз, чтобы пообщаться. Вы очень интересная женщина. Прямо так и тянет узнать вас поближе.

– Мне кажется, ты немножко переходишь границы, – резким тоном произнесла Аня и пошла по направлению к главному входу. Вадим догнал ее и остановил.

– Простите меня, я не хотел ни обидеть вас, ни переступить границы. Я сказал правду. Мне правда хочется немножко узнать вас поближе. В конце концов, это нужно моему герою, чтобы лучше понимать его самого.

Аня засмеялась. Ловко вывернулся.

– Ну хорошо. Кафе так кафе.

Вадим поймал им такси, и Аня, предупредив Олю, что не будет дожидаться автобуса, села в машину, которая повезла их в город.

Они проболтали около трех часов. Аня как будто вернулась в прошлое. Она смеялась, ее глаза блестели, и было ощущение, словно это они с Олегом после концерта забежали в кафе перекусить и забыли о времени. Аня даже толком не помнила, о чем они говорили. Кажется, обсуждали какой-то фильм, Вадим рассказывал о своих смешных случаях на съемках. Ей все это было неважно, она просто наслаждалась этим моментом, возможности побыть с мужем хоть еще немного.

«Интересно, осознает ли Вадим, кем я его вижу. Понимает ли, что его самого я не вижу. Он может воспринять мое поведение за интерес к нему», – думала Аня по дороге домой. Вадим предложил ее проводить, но она отказалась. На сегодня общения было достаточно.

«Надо ограничить общение с ним, он намного младше меня и имеет право на свою жизнь. Зачем впутывать его в свои дебри…» – были ее последние мысли перед тем, как она заснула.

Через неделю вся съемочная группа улетела в Америку, и все изменилось. Вадим стал часто подходить к ней, о чем-то говорить, делиться своими мыслями. Иногда он просто молча сидел около нее, наблюдая за процессом съемки. Вадим явно проявлял к ней знаки внимания, и были они отнюдь не дружескими. Она читала это в его взглядах на нее. И не знала, как это остановить. Аня не хотела, чтобы по площадке поползли слухи. Это было совсем ни к чему.

Аня выбрала момент, когда все были заняты и никто на них не обращал внимания, чтобы шепнуть Вадиму, что она хочет с ним поговорить после съемок.

Она решила, что прямо скажет парню, что не желает иметь с ним никаких отношений, и попросит прекратить свои ухаживания.

Снимать закончили поздно. Время было два часа ночи, и жутко хотелось спать, но Аня твердо решила покончить с этим сегодня. На площадке говорить не хотелось: кто-то мог услышать. В кафе ехать тоже особого желания не было. Она попросила Вадима зайти к ней в номер в гостинице. Там им никто не помешает.

Вадим постучался к ней в номер спустя полчаса, как она приехала. Все это время Аня просидела в кресле, глядя перед собой, и пыталась настроиться на разговор.

Вадим зашел и стал осматриваться.

– У тебя номер в три раза круче моего. Вот они, привилегии.

Аня улыбнулась и сразу же перешла к делу.

– Вадим, мне показалось, что в последнее время ты стал за мной ухаживать. Я могу ошибаться. И прошу тебя ответить, так это или нет?

Вадим смотрел на нее, слегка склонив голову. И сейчас она четко понимала, кто перед ней: от Олега не осталось и следа. И тот, кто на нее сейчас смотрел, совершенно ее не волновал.

Мужчина шумно вдохнул, видимо, собираясь с мыслями, и произнес:

– Ты не ошибаешься. Я ухаживаю за тобой.

«Черт!» – только и пронеслось в голове Ани.

– А зачем это тебе? Поверить, что я тебе действительно интересна, мне сложно. Между нами огромная разница в возрасте, и я уже совсем не девочка. Помочь в твоей карьере я тебе не смогу, потому как это мой последний фильм и после него я собираюсь исчезнуть.

На этих словах бровь Вадима вопросительно поднялась, но Аня оставила его вопрос без ответа.

– В моем фильме ты и так получил главную роль. Я никак не могу найти мотивов для твоего поведения, – продолжила она.

– Ты назвала его самым первым.

– Это смешно. В это совершенно невозможно… – в замешательстве Аня поднесла руку ко лбу и покачала головой. Вадим вдруг резко шагнул к ней, обнял за талию и поцеловал. Поцелуй не произвел на нее никакого впечатления и даже вызвал немного отвращения, поэтому она тут же вырвалась от него и отскочила в сторону.

– Больше никогда этого не делай, – прошипела она, вытирая губы. Потом, немного успокоившись, продолжила: – Вадим, если я каким-то образом дала тебе подумать, что ты мне интересен, я прошу прощения. Я люблю и всегда буду любить только своего мужа. Я хочу, чтобы ты это четко понимал. У меня нет к тебе совершенно никакого интереса. И если я что-то себе позволила, то только потому, что ты на него очень сильно похож, – Аня перевела дух и почти простонала последние слова: – Порой невыносимо похож.

Вадим молчал. Он стоял на том же месте, где поцеловал ее, и задумчиво смотрел в окно. Потом улыбнулся своему отражению и перевел взгляд на нее. Аня охнула. В нем возрождался Олег. Медленным шагом он к ней приблизился и взял за руки. Затем приподнял руки на уровень своей груди и провел большими пальцами по старым шрамам на ее запястьях. Шрамы практически не были видны, сохранились лишь белые полосочки, а для тех, кто не знал о них, они были совершенно незаметны. Знали о них только Аня, Олег, Илья и врачи, что спасли ей жизнь. Маловероятно, что кто-то из них когда-то рассказал Вадиму об этом случае. Поэтому Аня, как завороженная, наблюдала за всем происходящим. А Вадим, склонив голову, поцеловал поочередно каждое запястье, отпустил руки, взял ее за лицо и снова поцеловал.

Так всегда делал Олег. Аня спрашивала его, зачем он постоянно напоминает себе об этом.

– В этом месте для меня пульсирует твоя жизнь. И я буду помнить об этом всегда.

На этот раз поцелуй всколыхнул в Ане все те чувства, которые умерли вместе с Олегом. Сейчас ее целовал он, а не Вадим, и она поплыла, а Вадим настойчиво продолжал. Аня не помнила, как они оказались в спальне, мозг полностью отказывался соображать. Рядом с ней был Олег, живой, и он снова любил ее.

А потом, когда все закончилось, пришло осознание того, что она натворила. Все тело Ани покрылось липким холодным потом, а в мозгу, казалось, сейчас взорвется огромный воздушный шар. Она в ужасе отскочила от Вадима, схватила одежду и убежала в душ. Там Аня очень долго отмывалась. Слезы лились из ее глаз. Она изменила мужу. Пускай он умер, это не имело никакого значения. Он всегда был единственным мужчиной для нее. До встречи с Олегом у Ани были всего одни недолгие отношения, которые она давно уже вычеркнула из своей головы. Олег, и только он, был с ней все эти годы, и только он мог позволить себе прикасаться к ней, и теперь произошло то, что произошло. Да, мыслями она была с Олегом, но телом с Вадимом. И это было невыносимо.

Когда Аня вышла из душа, Вадима в номере не было. Он, видимо, понял, что с ней происходит, и не стал обострять обстановку. Вадима не было, а кровать осталась. Там было все перевернуто и не понять, что здесь происходило, было невозможно. Тогда Аня взяла бутылку вина, стоявшую на столике, открыла ее, налила немного в бокал рядом, а остальное вылила на постель. Потом она позвонила на ресепшен в отеле и сообщила, что случайно пролила вино в кровати. Когда белье заменили и аккуратно застелили постель, Аня, проводив горничную, взяла в руки бокал вина и дошла до двери спальни. Она стояла в проходе и смотрела на кровать, где сумела впервые в жизни изменить своему мужу.

«Что же будет дальше? Как мне теперь вести себя с ним?» – думала она. Никаких повторов того, что произошло, Аня не хотела. И надо было прекращать весь этот цирк. Впервые она пожалела о том, что так настойчиво искала похожего на Олега актера. Сама попалась в собственную ловушку. Но откуда ей было знать, что сходство будет настолько сильным, что не во внешности, собственно, и дело.

Уже перед сном она вдруг вспомнила, как он поцеловал ей запястья, и снова покрылась холодным потом.

«Откуда он об этом узнал? Откуда он узнал об этом, черт возьми!»

Следующие несколько дней она тщательно избегала общения с Вадимом. Старалась нигде не быть одна. На его сценах совершенно на него не смотрела. Он и так уже давно делал все, как ей надо. Все ее внимание сосредоточилось на других актерах. По окончании съемок она с кем-нибудь возвращалась в гостиницу и сразу шла в номер, нигде не задерживаясь. Но это не спасало ее от его взгляда. Она чувствовала его на себе, куда бы ни пошла и чтобы ни сделала. Этот взгляд буквально прожигал ее насквозь и требовал решения проблемы. Но Ане совсем не хотелось ее решать. Команде предстояло проехать по нескольким странам, чтобы отснять в них сюжеты, в некоторых из них приходилось снимать несколько сюжетов с разных периодов их жизни с Олегом.

Когда они были в Италии, Ане вдруг вспомнилось, как они с Олегом сбежали от всех и пропали на три дня. Сергей тогда был очень зол. Они чуть не сорвали концерты, и он кричал на них, сотрясая воздух и багровея. Но им было все равно. Они устали, изголодались друг по другу, и эти три дня были одни из самых счастливых в ее жизни. Олег тогда снял им комнату в одном из домов, окна выходили на берег моря. Кругом зеленело, и они целыми днями занимались любовью, о чем-то говорили, мечтали, молчали. Когда вечерело и жара чуть спадала, Олег с Аней выходили на улицу и шли купаться. А потом бродили по улицам города почти до рассвета. Это было почти двадцать лет назад. Где-то спустя десять лет их гастрольной жизни.

«Интересно, смогу ли я отыскать этот дом?» – подумала Аня.

Съемки встали на два дня: что-то из аппаратуры застряло в багажном отделении, и без этого невозможно было снимать. Всем сказали отдыхать и расслабляться, разу уж выдались неожиданные выходные, и Аня решила побродить по городу, поискать тот дом.

Она бродила по улицам, присматриваясь к окружающей обстановке, и вспоминала. Аня видела их смеющихся, счастливых, молодых. Вот они бегут к морю, держась за руки, а вот стоят и слушают уличного музыканта. Слезы сами текли по ее лицу. И вдруг она увидела его. Тот дом. Она сразу его узнала. Он немного изменился за это время. Хозяева что-то переделали, обновили, но особо его вид не поменялся. Аня обошла дом кругом: ей показалось, что в нем никто не живет. Вблизи она увидела, что окна заколочены, а на двери висит замок.

«Наверное, хозяева умерли, а новых владельцев не нашлось», – подумала Аня. Это была старейшая часть города, состоявшая из старых деревянных домов и узких улочек. Найдя окно их комнаты, она провела по нему рукой, развернулась и медленно пошла к морю.

Она долго стояла на берегу и смотрела вдаль. Слезы продолжали течь из ее глаз. И она пожалела, что пошла сюда. Аня чувствовала, как внутри нее растет состояние, приближенное к истерии. Ей хотелось зарыдать в голос, упасть на этот песок и бить кулаком до посинения… Потому что она не могла ничего изменить, она не могла его вернуть.

Он подошел к ней со спины и обнял. Она развернулась к нему лицом, и они слились в поцелуе.

– Ты пришел, наш дом заколотили, – прошептала она.

Он взял ее за руку и повел в дом. Замок был открыт, в доме все вещи стояли нетронутыми. Олег повел ее в комнату, в их комнату, и снова случились эти дни. Они целыми днями занимались любовью, о чем-то говорили, смеялись, а по ночам ходили купаться в море и гулять по улицам. Она постоянно повторяла его имя и прижималась носом к его шее. А он лишь молча улыбался ей в ответ.

А потом надо было возвращаться на съемки. Аня, проснувшись рано утром, лежа на боку, смотрела на Вадима. Сейчас он спал и был собой. Аня удивилась насколько он сам не вызывал у нее чувств. Но он так умел быть им. И принимал тот факт, что она любила в нем мужа. И ни разу ничего не сказал на то, что все эти дни она называла его Олегом.

«Я собираюсь уйти после съемок этого фильма, и жизнь для меня остановится», – куда Аня собиралась уйти, она даже самой себе боялась признаться, а мысли продолжали плавно течь в ее голове: «Я все равно уже это сделала. Так почему не позволить быть себе счастливой то время, что у меня осталось. Я хотела оживить мужа, и вот он здесь, он живет в этом парне и готов быть рядом. И я больше не буду себе в этом отказывать, что бы ни случилось потом».

Вадим открыл глаза, и она, слегка взъерошив ему волосы, прошептала:

– Нам пора возвращаться.

Аня видела, что он удивился. Она не бежала от него, не покрывалась холодным потом. И он явно был озадачен. Они вернули замок на место и поехали к месту съемок.

Постепенно Вадим осознал, что Аня больше не бежит от него. Они все больше и больше сближались. Он почти жил в ее номере. И даже на площадке кое-кто стал замечать, что между ними что-то происходит. Аня в душе боялась этого момента, когда все узнают обо всем. Реакция людей могла быть непредсказуемой. Всем было известно, как она любила мужа, и вопрос об ее отношениях с Вадимом мог стать очень и очень горячим.

После того как между Аней и Вадимом установились постоянные любовные отношения, Аня немного расслабилась и стала больше замечать на площадке, и первое, что она заметила, – что актриса, игравшая ее роль, явно неровно дышала к Вадиму. Она откровенно с ним заигрывала и, не скрывая, предлагала себя. В Ане начало бороться два чувства. Одно из них жутко ревновало Вадима к Светлане (так звали актрису), а другое, наоборот, жило надеждой, что эти двое сойдутся и все закончится, и никто ничего не узнает. Но чувство ревности все же было сильнее. Особенно оно прорывалось во время любовных сцен и поцелуев главных героев. Последних было особенно много. Олег постоянно целовал жену при каждом удобном случае. И теперь Ане это выходило боком. Именно в эти моменты Светлана особенно настойчиво и страстно показывала Вадиму, чего она хочет. Аня злилась, срывалась на девушку и почти не могла себя контролировать. А по вечерам она срывалась на Вадима, упрекая его в излишней страстности. Вадим беспомощно разводил руками и пытался сказать, что он всего лишь играет роль. Но она ему не верила. Тогда он начинал ее целовать, закрывая ей рот, и вел в кровать, где доказывал, что Светлана ему абсолютно не интересна, а нужна ему Аня.

Однажды ночью он вдруг произнес: «Как же я люблю тебя. Не представляю больше своей жизни без тебя», – и Аня сжалась, как кролик перед удавом. Решив дать себе свободу, она совершенно не задумалась о нем и его чувствах. Ей страстно хотелось побыть со своим мужем еще хоть чуть-чуть, но ее муж был Вадимом. Совершенно другим человеком, имеющим свой мир, свои интересы, взгляды, и этот другой человек сказал, что любит ее. Получается, она играла его чувствами. Причем играла жестоко.

Наутро Аня, причесываясь и глядя через зеркало на лежавшего Вадима, произнесла:

– А может, и к лучшему, если вы со Светой сойдетесь. Я наконец-то перестану тебя мучить. И ты станешь счастливым.

– Аня… – Вадим с упреком смотрел на нее.

– Все хорошо, я больше не скажу тебе ни слова упрека, – и она, улыбнувшись ему в зеркало, пошла одеваться, увидев напоследок, что Вадим крепко задумался над ее словами.

Больше она не позволяла себе срываться на Свету, стала с ней очень мила и любезна, не высказывала ничего Вадиму и выглядела абсолютно расслабленной. Но это вызвало совершенно противоположную реакцию у Вадима. Он явно злился и ревновал ее непонятно к чему. Он боялся ее равнодушия и не знал, на ком выместить свою злость. И не повезло именно Свете. Во время очередной сцены с поцелуем он вдруг громко сказал:

– Света, перестань на меня напирать и лезть своим языком в мой рот. Мы тут роли играем, а не любовь. И ты мне не особо приятна.

Света, отскочив от Вадима и широко распахнув глаза, заревела и пулей убежала с площадки. Он унизил ее прилюдно, и в этом не было ничего хорошего. Аня догнала Свету и, как могла, успокоила. А вечером накричала на Вадима за то, что он срывает ей съемки, потому как ей совсем не надо конфликта между главными героями, которые должны показывать любовь, а не ненависть. Вадим извинялся, обещал извиниться перед Светой и сказать ей, что просто был не в настроении. Он действительно подошел к ней и извинился. Мир кое-как был восстановлен. А спустя несколько дней Света увидела, как Вадим выходит из номера Ани. Непонятно, как она оказалась на этом этаже. Номер Ани был отдален от всей съемочной группы и находился в противоположной стороне этажом выше. В самой ситуации не было ничего необычного. Мало ли зачем он приходил, но Света, видимо, зацепилась за это, увязала все со срывами на нее Ани, и с тех пор Аня постоянно чувствовала, что она следит за ними. И в один прекрасный момент ей повезло. Во время перерыва на съемках Вадим, увидев, что Аня сидит одна за столом, подошел к ней, присел на корточки и стал просовывать голову между ее рук, глядя на нее глазами кота из мультика «Шрек», выпрашивая поцелуй. Аня засмеялась и, наклонившись к нему, поцеловала, и в этот момент на площадку зашла Света. Она, широко раскрыв глаза, тут же раскрыла свой рот, который стал изрыгать проклятья в их адрес. Вадим попытался успокоить и увести Свету с площадки, но она упиралась и кричала, что они всем тут дурят голову. Что Аня, пользуясь служебным положением, давила на нее. Что Вадим в угоду Ане оскорбил ее при всех. Во время ее крика сбежалась почти вся съемочная площадка. Аня сидела за столом, склонив голову и закрыв лицо руками. Узнает команда, узнают все и ее дочь, и Крис, и все, все, все… Господи, какой кошмар! Что она наделала.

Вадиму практически удалось вытеснить Свету с площадки, но на прощание та успела выкрикнуть:

– А еще о большой любви к мужу песни пела, фильм снимает. А сама, и году не прошло, в койку к другому забралась.

Это слышать уже было совсем невыносимо, и Аня, вскочив с места, выбежала со съемки прочь куда глаза глядят.

Аня сидела на скамейке в парке, недалеко от здания, где они снимали. Там ее и нашла Оля. Она села с ней рядом, и они немного помолчали. Потом Оля решительно к ней повернулась, взяла ее за руки и начала говорить:

– Я догадывалась о ваших отношениях, но мне было все равно. Ты имеешь право на счастье. К тому же он действительно похож на твоего мужа. Я мало его знала, но то, что я знала, поражает.

Аня подняла глаза на Олю.

– Почему действительно?

– Что?

– Ты сказала «и он действительно».

– А, – Оля немного замялась, а потом продолжила: – Когда ты убежала, пришел Вадим и сказал, что, если информация выйдет за пределы нашего круга, он лично начистит лицо каждому проболтавшемуся. Все равно, конечно, кто-нибудь сболтнет, но все же есть шанс. А потом он сказал, что никто из нас не имеет права тебя винить: «Она видит во мне своего мужа, и я ей позволяю это делать. Так ей легче снимать, и мы все хотим, чтобы этот фильм стал шедевром. Так позволим ей снимать то, что сделает нас богатыми и знаменитыми».

Оля замолчала, потом добавила:

– Последнюю фразу я тебе дословно с его слов сказала.

Аня горько усмехнулась. Так вот в чем его мотив. Он хотел, чтобы она снимала на грани, и дал ей эту возможность, а она взамен даст ему славу и деньги. 1:1.

Она поблагодарила Олю за заботу и сказала, что на сегодня съемки закончены. Ей надо прийти в себя и еще каким-то образом вразумить Свету. Она главная героиня, без нее на фильме можно было ставить крест. Оля успокоила Аню, что берет Свету на себя и пусть она не волнуется. И Аня, поблагодарив ее еще раз, уехала в гостиницу. Когда Вадим зашел в номер, она сидела в кресле и потягивала вино из бокала. Бутылка, стоявшая рядом, была почти пуста.

Вадим остановился на середине комнаты и молча уставился на нее.

– Значит, славы и денег захотелось, да? А для этого и старушку можно ублажить, и другим именем позволить себя называть. А ты, оказывается, очень честолюбив.

Вадим пожал плечами и произнес:

– Я должен был им что-то сказать, то, что бы им объяснило твой поступок и мой тоже. Это показалось мне лучшим вариантом.

– Я тебе не верю, – процедила Аня. – Я хочу, чтобы ты собрал свои вещи и оставил меня в покое.

Вадим дошел до дивана и сел на него.

– Хорошо, я уйду. Но сначала тебе кое-что скажу.

Аня устало закрыла глаза.

– Вадим, я ничего не хочу слышать. Я устала и много выпила. Завтра надо продолжать съемки, несмотря ни на что, и я хочу отдохнуть и прийти в себя.

– Я не уйду, пока не скажу. Тебе придется отдыхать и приходить в себя в моем присутствии, или ты найдешь в себе силы выслушать меня.

– Хорошо, я слушаю.

Он вдруг сощурил глаза и, слегка улыбаясь, произнес:

– А я думал, тебе все равно, почему я с тобой, мне казалось, ты вообще мало думаешь обо мне. Ну и вообще, ты же спишь со мной потому, что видишь во мне своего мужа, так почему я не могу спать с тобой из-за славы и денег. Нам же хорошо вместе, и какая к черту разница, у кого какая мотивация?

– Если бы я не чувствовала себя сейчас абсолютно вымотанной, то встала и залепила бы тебе пощечину, но у меня совсем нет сил, и поэтому я скажу тебе еще раз: убирайся!

– Это был риторический вопрос, – произнес Вадим, поворачивая голову к окну. – Я собираюсь рассказать тебе историю моей жизни, и мне требуется на это смелость.

Аня с удивлением посмотрела на него.

– Ты считаешь, что мне стоит выслушать всю историю твоей жизни, чтобы оправдать твою связь со мной?

– Да, потому что это история о тебе.

Аня окончательно запуталась и решила просто сидеть молча. Хочет рассказывать свою историю, пусть рассказывает. Потом он уйдет, и она наконец ляжет спать.

– Мне было семнадцать лет, когда я впервые попал на ваш концерт. Я был молодым, горячим, не без гормонов, а ты была так прекрасна на этой сцене и вся светилась. Я не мог не влюбиться в тебя.

При первой же его фразе у Ани вдруг прошла вся усталость, она во все глаза смотрела на него и ждала, что он скажет дальше. Ждала и боялась.

Вадим немного помолчал и продолжил, уже не останавливаясь.

– Ты была такой недосягаемой, а я таким влюбленным. Я не спал ночами, глядя на твой портрет и слушая твой голос. И все мечтал, что когда-нибудь ты заметишь меня среди толпы. Но ты не замечала, а я следовал за вами из страны в страну, из города в город. Было лето, я только окончил школу и собирался поступать на инженера. Документы были поданы. Ждали результатов. Я наплел родителям, что хотел бы перед тем, как погрузиться в учебу, увидеть мир хоть одним глазком. Моя семья довольно хорошо обеспечена, и родители с радостью сплавили меня туда, куда я хотел, и не мешал им работать. А я под видом туриста ездил с вами по всему миру и посещал каждый концерт. Но потом лето кончилось. И надо было возвращаться. И я не мог уже быть рядом с тобой. Тогда я скачал все видео с ваших концертов, все твои песни и постоянно смотрел и слушал. Целый год я занимался тем, что читал твои книжки, слушал твои песни, смотрел ваши концерты и именно тогда понял, насколько я похож на твоего мужа. Я тогда подумал, что мне судьба была в тебя влюбиться.

Вадим перевел дыхание, а Аня в этот момент судорожно влила в себя весь бокал с вином и налила новый. Бутылка закончилась, и ей явно требовалась вторая. Вадим, проследив за ее взглядом, встал, дошел до бара, открыл новую бутылку, а себе налил виски. Потом, немного подумав, захватил бутылку виски с собой. Ему явно было нелегко все это говорить.

– После того как я понял, что похож на него, я решил им стать. И тогда ты бы не смогла не заметить меня. Я бросил институт и пошел учиться на актера, чтобы лучше все это понимать. На удивление поступил с первого раза. Видимо, все-таки есть во мне талант, и я стал постепенно превращаться в твоего благоверного. Я отслеживал концерт за концертом. Читал его интервью, следил за жестами, мимикой. Его манерой разговаривать. Подстригся, как он, научился копировать его походку. Стал носить одежду, как он. Конечно, все это случилось не в один год. На это ушло много времени. Я успел закончить институт. И даже стал немного подрабатывать актером. И все ждал случая встретиться с тобой. Я был на ваших концертах каждый раз, когда мог. Самое сложное было научиться говорить его голосом. Но и эту вершину я покорил. А потом выучил несколько его песен, которые ты любила больше всего. Я видел, когда твой взгляд загорался от его песен. От некоторых он горел особенно ярко. Потом у вас произошел разрыв, и я так этому обрадовался, но ты уехала на Алтай, а мне надо было оставаться на съемках фильма в Москве, и я не мог поехать. А когда смог, он уже добрался до тебя, и вы снова были вместе. Это был очень отчаянный момент для меня, и я даже пытался покончить с собой, решив, что загубил свою жизнь. По сути оно так и есть. Я загубил ее: я прожил жизнь другого человека ради тебя.

На этом месте Вадим сделал большой глоток из стакана, за раз опустошив его, и налил себе новую порцию.

– После вашего примирения я заметил, что твой муж постоянно гладил твои запястья и целовал. Я не знал, с чем это связно, вы никому не озвучили ни причины вашего расхождения, ни что происходило с вами во время разлуки, кроме общих вещей, но потом в одном из интервью ты так взмахнула рукой, что я четко увидел шрамы. Они тогда были еще свежи, и я понял, что ты пыталась уйти из этой жизни, как и я. А твой муж, похоже, испытывал по этому поводу сильнейшее чувство вины. Я вообще очень много следил за вашими отношениями, за тем, как вы вели себя друг с другом. Как прикасались. Я не мог только забраться в вашу постель.

Вадим развел руками.

– Хоть здесь я себя утешаю тем, что, думая о своем муже, спишь ты все-таки со мной.

Аня молчала. Она даже думать боялась в этот момент. Ибо услышанное заставляло шевелиться каждый волосок на ее теле.

– А потом ты приняла решение уйти со сцены, и ваша группа распалась. Там у вас еще погиб Банди, кажется. Ну в общем, я больше не мог видеть тебя лично. Ты стала для меня недоступной. Но по инерции продолжал следить за твоим мужем, меняясь вместе с ним. Хотя делать это становилось сложнее. Между нами все-таки больше двадцати лет разницы. И седеть, как он, я не мог.

Вадим усмехнулся.

– Собственно, это почти все. Я снимался, играл в театре, спал с какими-то женщинами. Старался поменьше думать о тебе и совершенно запретил себе думать о том, что сломал себе жизнь. А потом я узнал, что твой муж погиб, и надежда вновь во мне зародилась. Но я не знал, как бы я мог к тебе подобраться. Но ты сама дала мне шанс. Ты решила снимать фильм о нем, и ты не могла не выбрать меня. Я ведь его полная копия. Я уже даже не знаю, где он, а где я.

– Я знаю, – с этими словами Аня встала с кресла и приблизилась к Вадиму. – Я всегда четко вижу, где ты, а где он.

– А я думал, ты видишь только его.

В эту ночь Аня позволила Вадиму остаться с собой и, когда увидела, как мутнеет его взгляд, потрясла его голову и прошептала:

– Сегодня я хочу быть с тобой, а не с мужем, – и он расслабился. И этой ночью он слышал, как с ее губ срывалось его имя. В первый раз. А Аня плакала: она жалела себя, Олега и этого парня, который сломал себе жизнь из-за нее.

 

Глава 3. Потерять, найти и снова потерять. Не проще ли уйти вслед за тобой?

С этого дня Аня больше никогда не позволяла себе называть Вадима Олегом. Нет, она не воспылала к нему чувствами. Он по-прежнему не вызывал в ней любви, но она хотела дать ему хоть немного того, о чем он так долго мечтал, и теперь четко следила, чтобы, когда он сходил со съемочной площадки, Олег заканчивался и начинался сам Вадим.

Когда Аня вернулась к процессу съемок, ей никто ничего не сказал. Но она видела по взглядам, устремленным на нее, что некоторые ее осуждают. Но ей было все равно. В прессе пока стояла тишина, и это радовало. Со Светой, видимо, хорошо поговорили, потому как она подошла к Ане и извинилась за свои слова, сказав, что не хотела ее обидеть. Аня ничего ей не ответила, просто молча кивнула, давая понять, что претензий не имеет, и съемки продолжились.

Они вернулись в Америку. Здесь предстояло переснять некоторые моменты, и слишком много времени это не заняло бы, а дальше планировалось лететь на Алтай, туда, где Аня сняла свой первый фильм. Перед отлетом Аня решила рассказать все дочери. Неизвестно, когда новость об их романе с Вадимом просочится в прессу, но ей бы хотелось, чтобы дочь все услышала от нее, а не узнала из газет. Она позвонила Марии и напомнила, что та обещала приехать к ней на съемки. Но так этого и не сделала. А сейчас они находятся совсем недалеко от нее, и она обязана проведать маму. Мария обещала прилететь в ближайшие дни.

В ожидании дочери Аня очень сильно нервничала, и Вадим, как мог, успокаивал ее. Но чем ближе подходил момент свидания, тем сильнее нервничала Аня, и ни одно слово, сказанное Вадимом, уже не долетало до ее уха.

Мария появилась на площадке неожиданно. Аня знала, что она прилетает сегодня, но та не сказала ни номер рейса, ни время прилета и не попросила ее встретить. Она как раз обсуждала что-то с оператором, когда дочь подлетела к ней и радостно бросилась обниматься. Они немного подержались друг за друга, затем Аня все ей показала, познакомила с актерами. Когда Вадим жал руку Марии, та на мгновение замешкалась и внимательно посмотрела на него. Потом, встряхнув головой, перешла к другому актеру.

После того как съемки окончились, Аня с Марией решили поехать в ресторан. Мария сообщила, что, к сожалению, ночевать она остаться не может, но у нее есть еще пара часов до самолета. В ресторане они заказали еды и вина. И после того как первый аппетит был утолен, Аня наконец решилась.

– Я хочу с тобой поговорить.

– Что-то случилось? Ты здорова? – испуганно спросила дочь.

– Да, я здорова, но кое-что произошло, и ты должна об этом знать.

Аня взяла кусочек рыбы и очень долго и тщательно его пережевывала, так тщательно, что дочь не выдержала.

– Мама, не молчи уже. Что случилось?

– У меня роман с одним из актеров, – выпалила Аня на одном дыхании.

Лицо Марии вытянулось, глаза часто заморгали, а рот широко раскрылся.

– Как роман, а как же папа? – только и смогла произнести она.

– Все сложно, – ответила Аня.

– Что значит сложно? Ты можешь пояснить? – при этом Мария взяла стакан с водой, стоявший рядом, и залпом опустошила его.

– Я не знаю, как тебе это все сказать. Долго думала, но все как-то криво выходит.

– Ну так скажи, как есть!

– Это Вадим. Ты сегодня с ним познакомилась. Актер, играющий роль твоего отца.

– Так, – дочь напряженно смотрела на маму и постукивала пальцами по краю стола. – Уже становится немного понятнее.

– Я не люблю его. Ты понимаешь, он очень похож на него. Не только внешне. Все. Взгляд, манеры, походка, голос и много чего еще.

– Я думала, мне показалось, – задумчиво протянула дочь.

– Что показалось?

– Когда он мне жал руку, мне показалось, будто перед мной стоит папа. Причем реальный из плоти и крови. Даже прикосновение было таким же.

Аня кивнула ей в ответ и добавила:

– Не показалось. Он его точная, абсолютная копия.

– Он хороший актер.

Аня не стала посвящать дочь во всю историю жизни Вадима. Хватит и того, что это знает она.

– Хороший. И в отношениях с ним я как будто вернула твоего папу. Понимаешь? Он словно снова рядом со мной. Я даже иногда путаюсь и называю его Олегом.

– А он что же, все это кушает? – усмехнулась дочь.

– Он надеется, что я сделаю его богатым и знаменитым, – соврала ей Аня.

– А-а-а, у вас взаимообмен.

– Мария…

– Прости.

– Я просто хочу, чтобы ты поняла меня. Я люблю твоего отца. Любила, люблю и всегда буду любить. Он единственный мужчина в моей жизни, но сейчас я просто позволила себе немного быть счастливой оттого, что могу видеть твоего папу рядом молодым, живым и счастливым.

– А что будет, когда ты снимешь фильм?

– Наши отношения закончатся, – произнесла Аня.

Дочь несколько секунд сидела молча, а потом сказала:

– Позвони ему, пусть он приедет сюда.

– Надо ли?

– Надо, я хочу с ним познакомиться в новом качестве, – Мария склонилась к маме. – Мам, я не укушу его. Просто хочу поговорить.

– Хорошо.

Аня набрала Вадима и попросила приехать к ним. Спустя полчаса Вадим подъехал. Пока они ждали его, больше не говорили об этом. Мария рассказывала о своей работе, о том, что встречалась с дядей Крисом, и прочих не стоящих внимания вещах.

Вадим зашел в ресторан в образе Олега, но Аня не стала его останавливать. Она хотела, чтобы дочь полностью поняла, о чем она ей говорила, и хоть немного приняла эти отношения. Мария спросила у Вадима, как ему сниматься, и тот стал рассказывать о том, какой монстр ее мама на площадке. Об этом часто любил говорить Олег. Он посмеивался над теми, кто радовался, что она берет их снимать. Потом они обсудили саму Марию, чем увлекается, где работает. Аня почти не участвовала в разговоре. Она наблюдала за дочерью и видела, какой эффект на нее произвел Вадим. Мария как будто забыла, с кем разговаривает, и делилась с отцом всем тем, что ей было дорого. Возникало ощущение, как будто они встретились после долгой разлуки и никак не могли наговориться, а Мария спешила все ему успеть рассказать. Вадим вышел. Мария сидела в полной задумчивости. Он ушел, и она вдруг осознала, что человек, сидевший перед ней, не был ее отцом. Это был абсолютно чужой, незнакомый ей человек.

– Как ты с этим справляешься? – вдруг спросила она.

– С чем?

– С тем, что вдруг понимаешь, что это не папа.

– С трудом, – выдавила Аня. – Это и правда нелегко. Но у меня есть шанс хоть немного побыть с твоим отцом, и я не хочу от этого отказываться, – она не стала говорить дочери, что рядом с ней уже давно Вадим, а не ее отец. И это гораздо труднее. Дочь бы этого не поняла.

– Делай что хочешь. Я не буду тебя винить, – махнула рукой дочь.

Вадим вернулся, и она начала собираться в аэропорт. На прощание она внимательно посмотрела на Вадима и произнесла:

– Берегите ее, не вздумайте обидеть.

– Я люблю ее и никогда не обижу, – произнес Вадим.

Дочь вопросительно взглянула на мать, но та не стала отвечать ей ничего. Тогда Мария еще раз посмотрела на Вадима.

– Ну раз любите, берегите вдвойне.

Потом дочь чмокнула маму в щеку и умчалась.

Вадим задумчиво ковырял вилкой в тарелке.

– Ты не сказала ей всей правды?

– Нет, она бы не поняла. Ей и так нелегко.

– Ты озвучила ей мою версию, да?

– Да. Я сказала ей, что я с тобой из-за мужа, а ты со мной из-за денег и славы.

Вадим отложил вилку и спросил:

– А что будет, когда фильм закончится и слава с деньгами у меня уже будет, а я все еще буду с тобой?

Аня молчала. Она не хотела говорить ему, что после съемок фильма уже ничего не будет. Никогда.

Через несколько недель они вылетели в Россию, какое-то время провели в Москве, а потом переместились на Алтай.

Там ее и нашел Крис. Она сидела в фургончике и перечитывала сценарий, немного корректируя его, когда он зашел. Она при виде его радостно вскрикнула и бросилась на шею.

– Ты как? Откуда здесь? Как же я соскучилась.

Он улыбался, глядя на нее, прижимал к себе и ничего не говорил. Когда они наконец-то закончили обниматься, она усадила его на кровать и потребовала рассказать о том, что происходило с ним, пока она снимала фильм. Они периодически созванивались все это время, но разговоры были короткими и в основном о том, как кто себя чувствовал и вообще. Крис рассказал ей, что полностью ушел в развитие их с Олегом школы.

– Мы сделали его мемориал во дворе. Закончишь снимать, приезжай посмотреть.

– Хорошо. И все-таки чего ты приехал? Нет, я очень рада, не подумай. Просто это странно.

Крис немного смутился и какое-то время молчал, потом прокашлялся.

– Мне позвонила Мария. Она мне все рассказала.

– И ты так остался этим недоволен, что прилетел сюда?

– Нет, я прилетел сюда кое о чем у тебя спросить.

– И о чем же?

Крис молчал. Потом, решительно подняв голову, произнес:

– Я хотел спросить… Почему, когда ты решила найти себе замену мужа, ты выбрала его, а не меня, например?

У Ани вытянулось лицо, она даже не сразу нашлась, что сказать на это.

– В смысле тебя? А почему я должна была выбрать тебя?

– Хотя бы потому, что я всю жизнь любил тебя. И всегда был рядом, и поддерживал, и кто, как не я, смог бы тебя избавить от депрессии, связанной со смертью Олега, – на одном дыхании выпалил Крис.

Аня окончательно растерялась. Она не понимала, о чем он ей говорит.

– Крис, я… в замешательстве.

– Я тоже.

– Нет, я, просто… – Аня встала и начала ходить по комнате из угла в угол. Потом остановилась.

– И все равно я не понимаю. Какое отношение твоя любовь имеет к отношениям? Это же дружеская любовь, и потом, сердце – оно же не выбирает.

– А ты любишь его? Мария сказала, что нет.

– Нет, я не люблю его, и раз тебе Мария рассказала, что я не люблю его, она должна была рассказать и о том, почему я с ним.

– Да, она говорила что-то о том, что он копия отца во всех отношениях, но я в это не верю, и потом, как ты можешь быть с ним, если он с тобой из-за денег?

– Там все сложнее, Крис, я не все рассказала Марии, не хотела ее ранить. И не надейся, что тебе расскажу. Это не моя тайна, – быстро выпалила она.

– Ань, сядь сюда ко мне, пожалуйста.

Аня присела к нему, и он взял ее за руку.

– Моя любовь к тебе – она не дружеская. Она настоящая. Я люблю тебя так, как любит мужчина женщину.

– Замолчи! Я не хочу этого слышать, – Аня выдернула руки и заткнула уши. – Это была шутка, мы так шутили. Но это не было правдой. Скажи это.

– Не скажу. Я всегда любил тебя, и это было не шуткой. И Ань… – он отдернул одну из рук от ее уха. – Олег об этом знал.

Аня не могла все это переварить. Мозг отказывался воспринимать информацию. Крис любил ее всю жизнь, и Олег все знал. Олег, который на метр не подпускал к ней того, кто хоть как-то проявлял симпатию по отношению к Ане, позволил Крису быть рядом с ней на протяжении многих лет, они постоянно обнимались, спали на одних матрасах и… нет, это не могло быть правдой. Крис внимательно следил за выражением ее лица.

– Ань, я обещал ему, что никогда не позволю себе в отношении тебя ничего лишнего. И даже если бы ты вдруг его разлюбила и воспылала чувствами, и тогда бы не сделал этого. И за все годы я ни разу не нарушил это слово. Поначалу Олег нервничал, но потом, поняв, что я его не предам, успокоился. Единственное, когда я позволял проявлять по отношению к тебе чувства, это когда мы с тобой пели. Поэтому Олег всегда уходил со сцены, когда мы пели. Он знал, что один из нас не играл…

– И когда ты понял, что любишь меня? – каменным голосом произнесла Аня. Она до сих пор не могла поверить в это.

– С первого взгляда, – просто ответил Крис.

Они все влюбляются в меня с первого взгляда и любят всю оставшуюся жизнь… Это жестоко… Ей вдруг вспомнился случай. Олег написал песню, но она никак не шла ему по голосу. Крису она тоже не подходила, и они задумались, что с ней делать, потому как песня должна была быть очень красивой. И тогда они стали экспериментировать с голосами. Олег мог петь чуть выше, но все равно было что-то не то, и тогда Крис попробовал петь ниже. Голос получился очень необычным, и песня получилась почти мистической. Аня в тот момент была со своей мамой и не присутствовала на экспериментах. Песню она услышала на концерте. Они находились в гримерке. Она стояла, прижавшись к Олегу, который о чем-то разговаривал с Сергеем, прямо перед ее глазами был выведен монитор со сцены. Крис пел эту новую песню за пультом Олега. Ее муж практически не покидал сцену, потому как вся музыка в основном была на нем. Крис играл только мелодии своих простых песен на синтезаторе. Поэтому несколько несложных треков Олег научил играть Криса, чтобы хоть иногда иметь возможность выдыхать. Эта песня была в их числе. Аня настолько погрузилась в голос, звучавший из монитора, который был голосом Криса и одновременно не его, что Олег заметил, как напряглось ее тело, и повернул голову на монитор. Потом, слегка отодвинувшись от жены и глядя на нее, попросил ее вернуться к нему.

– Ань, не смотри туда, я нервничаю, – произнес тогда Олег. – Лучше на меня посмотри.

Она тогда просто с трудом заставила себя оторваться от монитора и посмотреть на мужа. Больше она этой песни не слышала. Только где-то отголосками. Олег всегда находил повод на ней увести ее. И сейчас Аня понимала, что в тот момент он испугался за ее чувства. Он не хотел проверять слово друга на прочность. Если сейчас покопаться в голове, наверное, таких случае всплывет немало. Но их не замечаешь, пока не знаешь.

– Я думал, что, когда он погиб, ты придешь ко мне, ведь ближе не было никого. И возможно, я смогу тебе заменить его, ведь мы столько времени были вместе. Знали друг о друге все. Но ты не пришла. А потом я узнал о нем…

«Он думал, что я приду к нему, и Вадим тоже воодушевился. Они все обрадовались гибели Олега. Это развязывало им руки». Она практически уже ненавидела и Криса, и Вадима, и всех вместе взятых.

– Что ж ты сразу не рассказал о своих чувствах? Прямо в день его гибели, как узнал. Я бы порыдала на твоем плече, и у нас бы все получилось, – зло сказала она. Она видела, как дернулось его лицо.

– Ань, не надо… – Крис сморщился от боли. – Я любил Олега. Он был моим лучшим другом. Ближе у меня никого не было. И мне было очень больно от его потери. Я бы никогда не пожелал ему смерти…

Ненависть вдруг резко куда-то подевалась. Перед ней сидел лучший друг ее мужа, ее лучший друг. Человек, с которым ее связывала целая жизнь, как и с Олегом. Аня повернулась к Крису и теперь уже сама взяла его за руки.

– Прости. Просто это все… Мне нужно время, чтобы все это осознать. Он тоже любил меня всю жизнь. Я сейчас о Вадиме, – тихонько добавила она. – Но Мария сказала тебе правду. Я с ним потому, что он очень похож на Олега. Я по-прежнему люблю только его, и никто не сможет мне заменить его. Ни ты, ни он. Мне просто нужно снять этот чертов фильм, а потом все закончится.

Крис поднял на нее глаза и, высвободив свою руку, провел ей по Аниной щеке.

– Я так долго о тебе мечтал, что это вошло в привычку. Это так странно. Сидеть около тебя и говорить о своих чувствах. Я говорил о них только раз, с Олегом. И больше никогда и ни с кем. Я только пел о них и писал песни. Все мои песни были посвящены тебе. А когда я их пел, я всегда думал о тебе. И только сейчас, говоря тебе об этом вслух, я вдруг понимаю, насколько это стало частью меня и вошло в привычку. И я знаю, что смогу уйти отсюда и так же молча продолжить тебя любить дальше. Может быть, когда-нибудь ты все-таки придешь ко мне. Можно я тебя поцелую? – внезапно сказал он. – Всего один раз. И больше никогда ни о чем не попрошу и не заговорю о своих чувствах.

Аня какое-то время смотрела на него, а потом кивнула, и он поцеловал ее. Его поцелуй сначала был очень нежным, но потом становился все сильнее и сильнее. Чувства брали верх над разумом. Аня с удивлением обнаружила, что ей это нравится и где-то внутри нее даже стало зарождаться что-то похожее на желание. В этот момент в фургон зашел Вадим. Он резко бросился к ним и схватил Криса за грудки. Аня подскочила и закричала:

– Вадим, не смей его трогать! Слышишь, не смей. Или ты больше никогда меня не увидишь!

Какое-то время Вадим продолжал удерживать Криса, но потом отпустил. Тот оправился. Прошептал Ане:

– Прости и спасибо! – с этими словами он вышел, унося с собой ее поцелуй на губах.

Какое-то время Аня с Вадимом простояли молча. Потом Вадим спросил:

– Объяснения будут?

– Я не знаю, что тебе сказать.

– Ну скажи хоть что-нибудь. Или я вообще не заслуживаю никакого уважения?

Аня поморщилась. На душе было тяжело. Объяснение Криса легло на сердце тяжким грузом. Она подумала о том, что если б знала, то могла бы действительно быть с ним. Она любила его. Пусть не так, как он. Но любила. И он не был Олегом, и ей бы не пришлось так мучиться. Но уже ничего не изменить. А Вадим стоял рядом и тяжело дышал, и ждал объяснений, а объяснять ничего не хотелось.

Аня села на кровать, закрыла лицо руками и заревела. От усталости, от обиды, от всего, что происходило с ней за последнее время. Чем она все это заслужила? Слишком долго была счастлива? Откуда они все появляются и сколько их еще, тех, о ком она не знает…

– Аня! – голос Вадима был резким. Он не хотел ее успокаивать. Он хотел услышать, что произошло.

– Уйди, пожалуйста, – прошептала она.

И вдруг почувствовала, как Вадим схватил ее руки и резко отодвинул от ее лица.

– Посмотри на меня, ПОСМОТРИ! – его голос был злым. Но Аня не открыла глаз, и тогда он набросился на нее. Он повалил ее на кровать и стал целовать ей лицо, рыча и царапая, его руки больно сжимали ее тело. Он мстил ей, мстил за то, что она его не любила, и Аня разозлилась в ответ. Они все требуют от нее любви, подчинения. Они никогда не спрашивают, чего она по-настоящему хочет, только Олег знал, но его больше нет, и она начала царапаться и драться в ответ. Теперь она тоже мстила ему, за то, что он не был ее мужем. И секс, который бывает только раз в жизни, повторился. И в первый раз за все их отношения Аня испытала наслаждение. Наслаждение от секса с Вадимом. Потом, когда все закончилось, она все-таки сказала, что произошло, и попросила прощения. Но отказать лучшему другу она не могла.

Вадим рассматривал свое отражение в зеркале и переживал, как это все воспримет народ. Аня усмехнулась.

– А тебе не все ли равно. Зато не придется гримировать для следующей сцены.

Вадим повернулся к ней, в его глазах стоял вопрос. Аня не стала отвечать, просто сказала:

– Заглядывай хоть иногда в сценарий.

С этими словами она вышла. Окружающие решили, что Аня, видимо, таким образом подготовилась к снятию следующей сцены, и, если б у них была возможность, покрутили бы у виска. А кто-то, наверное, и покрутил. Но ей не было до этого дела. Объяснять кому-либо что-либо она не собиралась.

С этого дня Аня начала медленно, но верно влюбляться в Вадима. Она стала часто думать именно о нем. Получала наслаждение от его поцелуев. И в ней начали борьбу две ее половины. Борьба эта велась не на жизнь, а на смерть. Одна ее половина влюблялась в Вадима, а вторая в ужасе кричала. Ведь это было настоящим предательством по отношению к мужу. Она злилась и выгоняла Вадима спать в его фургон, а потом до посинения слушала песни Олега. Но под звук его голоса к ней приходил образ Вадима и воспоминания о нем. Тогда она рычала, бросалась на пол и просила прощения у Олега. Она пыталась оживить свои чувства воспоминаниями, но они стирались, уступая новым, тем, которые ее связывали с Вадимом. Аня похудела, ее глаза ввалились. Она ненавидела себя, Вадима и Олега – последнего за то, что он ушел от нее и ей приходится все это переживать. От своего состояния Аня была очень злой и раздраженной, и вся съемочная площадка в ужасе сжималась при виде нее. Вадим не понимал, что с ней происходит. Она практически не подпускала его к себе. А те редкие моменты, когда он все-таки оставался у нее, их секс был похож на отчаянную борьбу.

В один из дней Аня была особенно в ударе. И в какой-то момент она вдруг почувствовала, как ее обнимает муж и тихонечко шепчет на ухо: «Ш-ш-ш, ты меня пугаешь своим криком. Успокойся».

Аня вскрикнула, что-то внутри нее как будто оборвалось, и она потеряла сознание. За ее спиной стоял Вадим.

Очнулась Аня в больнице. Хотелось пить. Она начала оглядываться и увидела Вадима. Он спал на кушетке, которая стояла в другом конце палаты.

«Это месть Олега, – подумала Аня. – Он мстит мне за то, что я разлюбила его, и теперь я здесь». Аня была уверена, что перенесла инфаркт. Все повторялось, только теперь на больничной койке была она. Это должно было прекратиться. Она должна снять фильм и остаться верной мужу, иначе не сможет уйти спокойно. И быть там с ним. А будет вечно жариться на сковородке. Аня продолжала смотреть на Вадима. Она вдруг начала понимать, что происходило все это время. Крис разбудил в ней желание, и мозг, уставший страдать и мучиться, тут же перевел это желание в ее влюбленность в Вадима. Ее мозг хотел выжить в этом хаосе, но ее душа этого не хотела.

Вадим открыл глаза и посмотрел на нее. Она лежала и смотрела на него. Видимо, что-то в ее взгляде его насторожило, и он продолжал лежать молча, не шевелясь.

– Я почти полюбила тебя, – прошептала она.

Вадим начал подниматься.

– Но ты должен вернуть его. Иначе все кончено. У меня осталось не так много времени, и я хочу доснять этот фильм. Ты либо поможешь мне в этом, либо нет.

Вадим замер, он смотрел на нее пронизывающим взглядом, от которого шли мурашки по всей коже. Потом закрыл глаза, снова открыл их, и она увидела мужа. Муж приблизился к ней, опустился на корточки, легонько поцеловал в нос и произнес фразу, наполненную иронией:

– В любом случае я рад, что Вадим смог затронуть твое сердце. Теперь ему есть чем себя утешать.

Аня успокоилась. Вадима больше нет с ней рядом. Все вернулось на круги своя.

О том, что чувствовал при этом Вадим, она не хотела знать. Ее это совсем не волновало.

Все устали: съемки длились уже год, а Аня никого особо не щадила, и все чувствовали себя абсолютно выжатыми, но были рады, что их режиссер наконец-то успокоилась и перестала рычать на каждом шагу. Рычать Аня перестала, а вот гнать всех вперед стремительным бегом не перестала. Врачи велели ей отдыхать как можно больше, но кому это было интересно. Аня чувствовала, что ей осталось немного. И хотела успеть закончить фильм. После того как съемки закончились, началась работа по сведению фильма. Аня практически жила в операторской. Вадима она почти не видела, и это было к лучшему. Чем меньше они были вместе, тем меньше ему придется ломать себя. Им пришлось несколько раз слетать на места съемок и переснять некоторые кадры. Один из этих кадров был подвал, где им с Олегом пришлось столько пережить. Аня, как и в прошлую съемку, долго не могла решиться туда спуститься. Пока съемочная группа располагала аппаратуру, отлаживала камеры и звук, она сидела на скамейке неподалеку. К ней вышел Вадим.

– Там все готово, ждут тебя. Когда мы снимали тут в прошлый раз, я подумал о том, что эта часть твоей жизни от меня осталась скрытой.

– Мы не афишировали это нигде. Тогда же у нас похитили дочь, и тогда же я лишилась возможности когда-нибудь еще иметь детей. Это тяжелая часть моей жизни.

– В фильме нет ничего ни о дочери, ни о детях.

– Я не хотела поднимать эту тему. Это фильм о моем муже, а не обо мне или Марии. Он тогда написал потрясающую музыку. И поэтому я решила отснять момент подвала. Я хотела, чтобы его поклонники знали, как рождались его хиты. Через что он проходил ради своих лучших песен.

– Тогда ты должна рассказать и про дочь, и про детей. Иначе это будет не до конца правдой.

И она согласилась с ним. Они задержались здесь еще на месяц. Вызвали актеров, которых не доставало. И Аня раскрыла эту историю до конца. И тогда же она окончательно поняла, что ее любовь к мужу вернулась. Мозг сдался и уступил душе.

Вадим стоял у окна и слушал ту самую музыку. Олег написал, чтобы рассказать жене, почему никогда не сможет уйти от нее. Что она для него. Он тогда не мог обнять ее из-за сломанных ребер и выразил свою любовь, как умел, через музыку. Когда музыка стихла, Вадим повернулся к ней и сказал:

– Я могу научиться копировать его, выучить его песни. Но я никогда не смог бы стать им. Твой муж был гениальным. Жаль только, что я понял это только сейчас.

Они вернулись в Россию, пошла озвучка, и еще куча других мелкий манипуляций. Аня сразу же связалась с представителями других стран, нет ли у них желания показать этот фильм у себя. Она боялась лишних проволочек. Желание было у всех. Спустя год фильм был готов выйти на экраны. Премьера должна была состояться через неделю. Сегодня Аня обещала приехать к Вадиму. Они не виделись две недели, и он очень просил.

Когда Аня приехала, то увидела перед собой самого Вадима. Она вопросительно посмотрела на него.

– Фильм закончен. Ты просила меня вернуть его, чтобы снять фильм, но сейчас все закончилось.

«Закончилось», – подумала Аня, но остаться рядом с Вадимом не могла. Она снова жила только мужем, поэтому, попятившись, Аня попыталась покинуть квартиру, но он схватил ее за руку и прошептал:

– Аня, пожалуйста. Один вечер и одна ночь. О большем не прошу. Позволь мне побыть собой.

И она осталась. Уходя, она улыбнулась ему, и он знал, что это была прощальная улыбка. Больше он ее не увидит никогда. Олег победил. Она, как всегда, выбрала его.

Но он увидел ее еще раз, на премьере фильма. Аня непременно хотела посмотреть его из зала и попросила Вадима пробраться с ней в темноте, когда уже все начнется, в зал. Им было оставлено два места с края.

Аня держала Вадима за руку и смотрела на экран, где шел ее фильм. И все, что происходило с ней последние два года, оживало в голове. На экране шла одна картинка, в голове другая. Она видела своего мужа, который обнимал ее и улыбался с экрана, и ночь с Вадимом в том фургоне. Аня видела, как вся история ее жизни с Олегом оживала на экране с первой встречи их знакомства и до самой смерти, и постепенно картинки в голове стали затухать. Ее полностью захватило действие на экране, и она снова была полна безграничной любовью к мужу. В ее сердце больше не было никого, кроме него. Фильм подходил к концу, и перед глазами начинало все плыть, где-то внутри заныло и заболело. Аня не могла пошевелиться, лишь все крепче сжимала руку Вадима. Он весь фильм смотрел на нее и следил за эмоциями на ее лице. Он даже четко зафиксировал этот момент, когда ушел из ее сердца навсегда. Аня улыбалась, из ее глаз текли слезы, а потом он увидел, как стал мутнеть ее взгляд. Он позвал ее, спросил, что происходит. Но она лишь молча покачала головой и сильнее сжала его руку. Вадим заметил движение по залу и обернулся посмотреть, что происходит. На экране шли титры, и играла финальная песня. Он знал эту песню. Олег написал ее тогда, когда жил на Алтае вместе с женой, после их примирения. После того как перенес инфаркт, узнав, что его жена пыталась покончить с жизнью из-за разлуки с ним. Его всегда завораживала эта песня. А теперь он был очарован и другой музыкой, той, которую Олег написал после похищения жены и дочери. Люди в зале начали вставать один за другим. Но они вставали не для того, чтобы пойти на выход, а чтобы почтить память человека, которого смело можно было назвать легендой. Потом это будет повторяться снова и снова. На каждом показе фильма люди будут вставать и чтить минутой памяти Олега. А его жена умирала на премьере этого фильма. Аня уже не видела стоявших людей, она видела Олега, он шел ей навстречу, тянул руку и улыбался. «Надеюсь, он простит мне, что я ненадолго позволила себе разлюбить его», – мелькнуло в ее сознании, и все потемнело.

Когда врачи смогут, наконец, высвободить руку Вадима из руки Ани, на нем еще долго останется след от ее впившихся пальцев. До конца эти следы не сойдут до самой смерти самого Вадима.

Фильм вышел на экраны в марте, а спустя почти год, в конце января он возьмет два «Оскара». За лучшую режиссерскую работу и лучшую мужскую роль. Ее дочь и Вадим будут стоять на сцене и благодарить Аню за то, что смогла им подарить эту потрясающую работу ценой своей жизни.

– Я знаю: они там счастливы, – сквозь слезы произнесет их дочь.