Шеф-повар встретил нас с распростертыми объятьями, как родных. Так мне радовалась только бабушка, когда была жива. Потрепав по макушке, он сначала каждой из нас принес по креманке на пробу — на завтрак будет подаваться новое блюдо, а после не менее добродушно подвел к огромной горе посуды. Она возвышалась в огромной раковине шириной в две стиральные машинки и смотрелась как игрушечная инсталляция.

— Мойте, феечки, — он довольно потер руки и оставил нас одних.

Кухня была огромной, с высоким потолком и многочисленными коричневыми шкафчиками с правой стены — узенькие, широкие, продолговатые, ящички уходили почти что в небо, и к ним была приставлена высокая и узкая металлическая лестница. Я очень надеялась, что нам не придется по ней лезть.

Сковородки, кастрюли и прочая кухонная утварь стояла на открытых стеллажах, вся уже чистая и блестящая. Нам осталось только вымыть посуду непосредственно за студентами.

Мойка находилась посредине, в стороны от нее расходились прямоугольные разделочные столы. Удивительно, но на кухне никого не было. Но работники здесь вроде водились: где-то на табуретке лежала забытая впопыхах прихватка, чей-то фартук не висел на гвоздике у дверей, а небрежно был брошен на тумбочку со столовыми приборами.

Все-таки, здесь трудилось много фей.

— А где все? — шепотом спросила у Ларри.

— У них что-то типа планерки сразу после обеда. Обсуждают, как мы кушаем и какие блюда приготовить на ужин.

— Надо же, — удивилась я и повернулась к посуде.

Гора была вполне дееспособна потягаться за право первого в фейском Царстве Эвереста. Мой пыл немного поугас и я с надеждой спросила Ларри, может ли она вымыть посуду при помощи магии.

— Не-а, он будет следить, — девушка по-свойски схватила мочалку и намылила под маленьким встроенным кранчиком, — бери отсюда средство.

Мы встали бок о бок и принялись мыть тарелки. Ловкость Ларри поражала, и я мысленно прикинула, сколько же часов она провела на кухне. Невозможно добиться такой четкости и легкости в движении без постоянной тренировки.

— Чтобы не скучать, можешь спросить о чем-то.

В голове сразу возникло так много вопросов, что я остановилась.

— Почему Ариадна осталась на второй год? Из-за Вия?

— С успеваемостью у нее были реальные траблы. Ага. А с Вием... О, там такие страсти... Ариадне нравился Вий еще в школе, но она стеснялась признаться первой. Все-таки год разницы. И представляешь, однажды он спас ее от хулиганов. Они были на каком-то крутом курорте в другом измерении и, когда она загорала с подругой, к ним пристали то ли гоблины, то ли гномы — не помню. А она маленькая была, миниатюрная... Вий и почувствовал себя героем, небось думал, малявку спасает...

— И?

— Когда выяснилось, что она старше, Вий начал ухаживать. Красивая пара была, все завидовали. Вот только у Шатти характер — принципиальный. И если Вия заносило, сразу одергивала. Бывало, даже заступалась, когда он кого-то обижал. Ну, тут, разумеется, ссоры, скандалы... Жаль, что с ней так получилось.

Мы помолчали.

— Знаешь, что самое страшное? — я огляделась, но вроде нас никто не подслушивал. — Что это может случиться с каждым. Я так поняла. И нет страховки или каких-то заклинаний...

— Почему нет? Обычные, ограждающие, еще в младшей школе учат. Каждая фея их знает. Не пойму, почему Ариадна не выставила защиту. Может, в этот момент спала? Ах, ты же не знаешь заклинаний, прости. Я все понимаю — тоже вроде как аутсайдер, но свой. Мама на Родину ездит редко — как вышла замуж, старалась больше времени быть с папой. У них такая любовь... — Ларри закатила глаза и томно вздохнула. — Тоже такую хочу. Эх. Я на Землю ездить стала только с четырнадцати лет. Быть феошей на самом деле не прикольно, если ты живешь в Царстве. Силы и энергии у нас объективно меньше, на работу — не возьмут, хотя они и поют при зачислении, что гарантируют трудоустройство. Враки это все. Берут чистокровных фей, да еще успеваемость смотрят. И хоть предметов у нас немного, требования жесткие и система оценивания строгая. Могу поспорить, у тебя по кондитеру уже стоит парочка минусов. Как исправлять будешь?

— Да нужно как-то, — я чуть не уронила тарелку, но Ларри успела ее перехватить, — но мы с Джуном редко видимся и я не знаю, сможем ли мы потренироваться к следующей лекции.

— Хочешь, покажу, как можно упростить?

Девушка вытерла руки о полотенце и встала рядом.

— Когда представляешь шоколадную пасту, обычно в голове бум образов и запахов. Так нельзя. Выбери один правильный, сконцентрируйся. Лучше всего — если образ естественный, то есть не картинка из журнала, а то, что ты пробовала в настоящей жизни. Вот, например, ты помнишь запах шоколадной пасты, ее форму, текстуру, объем — если представляешь то, что существует или существовало в реальности, оно быстрее получается, нежели выдуманный предмет. И еще, пока тренируешься, загни мизинец и слегка оттопырь ладонь.

Она показала на себе.

— Это такая фишка — перераспределение энергетических лучей изнутри, вы будете проходить на втором курсе, но я сообразила еще в школе. Помогает в концентрации. Попробуй.

Встала в похожую позу, попыталась вспомнить, когда в последний раз ела шоколадную пасту.

— Ларри, есть одна загвоздка, — решила признаться сразу.

— Какая?

— Я не сладкоежка.

— И?

— Я не уверена, что вообще ела эту пасту. Конфеты — да, батончики шоколадные — тоже, но не часто. Плитки шоколадные — угощали как-то... Но пасту...

— Беда. Нужно раздобыть, — девушка по-хозяйски огляделась. — Паста используется в выпечке, сейчас найдем.

— Ты что! — испугалась я. — Нельзя!

— Ой, да ладно! Мы немножко возьмем, — девушка привычно и спокойно, как будто у себя дома, принялась лазить по нижним ящичкам.

Но там ничего не обнаружилось, и она треснула себя по лбу.

— Точно! В тот раз Рик доставал сверху, — и она полезла на лестницу.

Та качнулась, и я бросилась страховать. Подруга бесстрашно лезла вверх и теперь ее кепочка торчала где-то на уровне третьего этажа. Лестница хоть и казалась утонченной и элегантной, но стояла крепко. Я облегченно выдохнула.

— Мне кажется, или кухня слишком большая для замка?

— Изменение пространства — расширение. Дополнительная комната крепится наверху — так мне рассказывал Рик, — непринужденно ответила Ларри и потянулась вправо.

— Какой Рик? Слезай.

— Да не трусь. Сейчас. В прошлый раз видела где-то здесь...

— Ты же не подсматривала нарочно?.. — в ужасе посмотрела на подругу — любительницу сладкого.

— Забей, — она полезла куда-то вбок и все-таки не рассчитала — маленькая ножка соскользнула со ступеньки и девушка неожиданно полетела вниз.

Я дернулась, сама зацепилась мыском за край, упала и, как в замедленной съемке, увидела расширившиеся от ужаса зрачки подруги и ее падение — она летела прямо на меня, выставив вперед руки.

Откуда-то сбоку появилась быстрая тень, и чьи-то руки ловко перехватили девушку почти перед самым моим носом.

— Говорил тебе не лазить, куда не положено, — незнакомый рыжеволосый повар в разноцветном фартуке, украшенном капкейками, аккуратно поставил девушку на землю.

Ларри тяжело дышала и не могла поверить своему счастью.

Я приподнялась на локте. Вроде отделалась синяком и даже не вывернула ногу. Эти босоножки на шпильке — орудие пытки, однозначно. Все сделано для того, чтобы студенты не смогли убежать.

Теперь кухня уже не казалась пустой — в ней толпилось фей пятнадцать, если не больше, и все были в смешных разноцветных фартучках. При условии, что среди поваров было всего две женщины, это смотрелось довольно уморительно.

— Прости, — Ларри без малейшего раскаяния посмотрела на парня и улыбнулась, — ты как всегда вовремя, Рик.

— Это что тут происходит?! — из-за спин вышел покрасневший шеф-повар, он сразу просек ситуацию и заорал: — Опять ты, Лайнс, шаришь по полкам? Как не стыдно воровать! Как ты вообще посмела на отработке чем-то подобным заниматься?!

Ларри ничуть не смутилась и вдруг показала на меня пальцем:

— Я хотела помочь подруге. Она хоть и феоша, но талантливая. У нее не получается шоколадная паста, потому что она ее никогда не ела! Я хотела ей только показать.

— Как не ела? — притормозил шеф-повар. — Да не может быть...

Я встала, отряхивая платье — на полу оказалось много всего, видимо повара убежали на планерку, забыв убраться, и теперь на розовом платье виднелись пятна.

— Я не помню. Конфеты и шоколадки — ела, но я их не люблю. Поэтому Ларри решила наглядно продемонстрировать...

Шеф-повар посмотрел на меня такими глазами, будто я призналась в том, что бездомная сирота и никогда не ела ничего слаще морковки.

Даже стало стыдно за свою неосведомленность в шоколадном деле.

Вдруг он всхлипнул.

— Лайнс, ты такая хорошая... — выдал он, подошел и одной рукой прижал к груди девушку, — настоящий друг. Рик, достань девочкам пасту. Пусть едят...

— Да нет, не нужно, — пошла на попятную я, отодвигаясь, — сама разберусь. Почитаю учебник. Простите за беспокойство...

— Никакая книжка не покажет вкус шоколада, — патетически воздел руки вверх шеф-повар, — Рик, лезь быстрее. Им еще ассистировать нужно.

Парень, подхвативший Ларри, ловко полез наверх. Что ж, подруга ошиблась одним пролетом — нужно было перелезть еще через одну ступеньку и только потом тянуться влево.

Я поразилась: как в бесконечном количестве ящичков они могут ориентироваться? Там даже нумерации не стояло. И надписей никаких не было.

Когда мне с трогательным сочувствием протягивали блюдечко с шоколадной пастой, я чувствовала себя настоящей попрошайкой.

— Может, не надо? Это все-таки на украшение пойдет, зачем я буду есть?

— Не нужно стесняться, — приободрил меня шеф-повар, — пробуй скорее и запоминай ощущение.

Мне дали небольшую серебряную ложечку, и под испытывающим взглядом любопытных глаз я положила пасту в рот.

Фейерверк вкусов взорвался сразу и поразил своим многообразием: сладость, горечь, ванильный оттенок, карамель — если бы я попробовала нечто подобное дома, разумеется, запомнила бы. Паста была мягкая, но все-таки тягучая, как расплавившаяся ириска. При всем своем равнодушии к сладкому я почувствовала, что этот вкус мне нравится и что мне хочется попробовать еще.

— Ну, как?

— Не поняла. Нужно закрепить, — я смело навернула еще ложку и повара довольно рассмеялись.

— Пробуй, пробуй, феечка, — умильно сказал шеф, — эта паста нашего приготовления. Есть в нем секретный ингредиент, но для тебя не жалко. Желаю получить высший балл.

— Давай попробуем прямо сейчас, — не унималась Ларри, — код помнишь?

Я кивнула. Удивительно, но я заметила, что моя память схватывает многое на лету — раньше пришлось бы разучивать это код долго и упорно, сейчас же я с легкостью воспроизвела его вслух.

— Правильно. А теперь попробуй на своей энергии воспроизвести пасту. Только не торопись, делай все медленно и плавно. Страховки у тебя нет, но если будет ошибка — мы нейтрализуем.

Я закрыла глаза и представила себе вкус. Потом придала круглую форму пряника — именно так паста лежала на блюдечке, и медленно повторила код.

— Вау! — услышала я восхищенные голоса, и открыла глаза.

Передо мной в воздухе, висела круглая, точь-в-точь как на тарелочке, паста. Даже не пробуя, я поняла, что она похожа на настоящую.

— Молодец, — повар взял чистую ложку и осторожно попробовал, — повар из тебя не очень, но шоколадный вкус угадывается.

Рик подал нам с Ларри ложки, и мы попробовали.

— Да уж... — разочарованно протянула я, — совсем не похоже.

— Все приходит с мастерством, — ободряюще хлопнул меня по плечу шеф и обернулся к поварам. — Ну, что застыли? За работу! План меню на ужин определен, чего время теряем?

— Ой, не парься, — Ларри с удовольствием съела вторую ложку. — Если фей любит шоколад, он и так съест. Нормально. Для первого раза — великолепно. Получается, ты визуал — тебе недостаточно вспомнить, нужно увидеть собственными глазами.

— Твое отношение к выпечке пугает, — шеф повернулся к нам. — Нужно стремиться к совершенству, тренироваться, постигать новые вершины. А ты — не парься! Эх, молодежь! Домывайте посуду и подходите к моему столу. Будете варить крем. Вернее, Лика будет варить, а ты, Лариса — только подавать ингредиенты. Я тебя к плите и на пушечный выстрел не подпущу...

Шеф-повар, видимо, явно что-то вспомнил и обиженно запыхтел.

— Есть, шеф! — девушка забавно сделала жест под козырек, необычно махнув ладонью. Повар махнул на нее рукой.

Мы быстро домыли посуду — после удачи с первым магическим заданием работа пошла веселее, и через десять минут уже стояли перед персональным столом шеф-повара.

— Смотри, Лика. У нас уже готовы ингредиенты — молоко, соль, сахар, ваниль. Из них мы варим крем, добавляя нематериальные ингредиенты для более насыщенного аромата и неповторимого вкуса.Еще десять лет назад я служил на королевской кухне и был первым мастером-кондитером в Царстве фей. Наша выпечка была неподражаемой, за ее рецепты каждый кондитер был готов продать душу посланникам Темной Матери. Теперь же...

Шеф-повар вздохнул и замолчал. Он постучал пальцами по столешнице и выложил еще одну пачку ванили.

— Почему вы ушли?

— Наместник сказал, что не любит выпечку. Представляешь? — шеф-повар так разволновался, что опрокинул коробочку с молотой ванилью, и та рассыпалась. — Дикий фей! Такого не бывает, чтобы фей и не любил сладостей... — у мужчины появились на глазах слезы.

Оказывается, не всегда внешний вид соответствует внутреннему состоянию. С виду шеф-повар походил на крепкого быка — подтянутый, стремительный и сильный. Даже круглый живот не снижал впечатления. Но в глубине его души жил трогательный, добрый и милый фей.

Я неловко потопталась и обернулась к Ларри. Девушка, как оказывается, не слушала откровения шеф-повара и перемигивалась с Риком.

— Не волнуйтесь, дело совсем не в вас, — я оказалась один на один с чужой застаревшей обидой, и пришлось неловко утешать. — Ваши маффины и капкейки — верх кулинарного искусства. А шоколадная паста... Я ее вовек не забуду!

— Правда? — шеф повар шмыгнул носом и потянулся за салфеткой. — Готовить нужно с душой, я всегда так делаю. А когда твою душу не принимают, это разбивает сердце.

Я согласно кивнула и взяла ложку с длинной ручкой.

— Ею мешать? Когда добавлять молоко?

Профессиональная способность быстро переключаться взяла свое. Шеф быстро пришел в себя и показал на стеллажи:

— Бери кастрюльку с ромашкой и выливай литр молока. Будем делать малыми порциями. Ларри! Подавай в нужном порядке. Это хоть ты выучила?

Брюнетка повернулась, и мне не понравилось блеснувшее зеленой хитринкой выражение ее глаз.

— И давай без фокусов. Крем — на вас, — с этими словами шеф-повар перешел к другому столу, а я повернулась к подруге.

— Раз ты отвечаешь за крем, — улыбнулась та, — стоишь и мешаешь, чтобы не было комочков. Когда скажу — повтори код 123785, это придаст воздушность консистенции и крем получится вкуснее.

— Но шеф... — возразила я.

— Он просто забыл, — убежденно сказала подруга, — код говорить нужно! Ты же слышала: придает неповторимый вкус, секретный ингредиент Академии и так далее...

— А, ну ладно, — подруга налила молоко, и мы поставили его на плиту, очень похожую на обычную электрическую.

— Знаешь, — сказала я, пока молоко закипало, — мне почему-то казалось, что капкейки и маффины мы будем учиться печь при помощи магии. А тут все по-настоящему...

— Закон сохранения энергии... — воздела глубокомысленно палец вверх Ларри, — еще никто не отменял. Магию в кулинарии используют где-то на пятьдесят процентов. Если тебе нужно приготовить еды на сорок фей — представляешь, сколько энергии нужно потратить? А если на завтрак, обед и ужин? Следи за плитой, кипит!

Мы добавили сахар, щепотку соли и ваниль, все тщательно перемешали.

— А теперь загустим его, — таинственно сказала Ларри, — код запомнила?

Я прошептала над варевом как сказала подруга и почувствовала себя настоящей колдуньей. Ощущение было забавное и придавало моим действиям некую эйфорию. Я с удовольствием размешала пошедшую пузырьками массу и уточнила:

— Его точно можно есть?

Глаза Ларри так блестели, что я заподозрила неладное.

— Разумеется! Без последствий!

Мы доварили крем и позвали шеф-повара. Тот придирчиво понюхал, бросил подозрительный взгляд на брюнетку, но та равнодушно накручивала на палец локон и смотрела в пол. Попробовал. Все было в норме.

— Как ты можешь ходить в такой безобразной кепке? — все-таки проворчал он и погнал нас на замешивание теста.

— Руки вымыли? Ларри подает муку, ты мешаешь. Все поняли?

Я почувствовала обиду за подругу. Ну не получается у нее готовить. У каждого свои таланты. Может, из нее выйдет хороший специалист в другой области, зачем же все время тыкать в неудачи носом?!

— А из чего мука? Из пшеницы?

— Нет. Из вереницы.

Сначала я подумала, что повар прикалывается. Но Ларри серьезно кивнула и объяснила:

— Здесь другие растения, и вереница только отдаленно похожа на пшеницу. Ее перемалывают похожим образом и выпечка по вкусу почти идентичная. Но с виду...

— У нас свежие поставки с Новых Вереничных полей, — шеф порылся в карманах своего огромного фартука и выудил мобильник. — Вот, смотри: весной собрали преотличнейший урожай.

Я с любопытством взглянула на фото. С виду пшеница походила на детское лакомство на палочке: коричнево-золотая восьмерка на стебельке весело колыхалась на ветру. Размером — с чью-то ладонь, судя по фото.

— Симпатично, — похвалила я.

— Ага, в этом году крупная, — умилился шеф-повар и снова чуть не прослезился, — Ладно, месите.

Он ушел наблюдать за работой подчиненных, а я попыталась замесить тесто.

— Тугое.

Изо всех сил налегла на столешницу, но тесто месилось только что не со скрипом.

— Хочешь, помогу? — невинно спросила Ларри и скосила глаза.

Проследив за ее взглядом, я увидела, как они перемигиваются с Риком.

— Вы дружите?

Девушка вздрогнула и неуверенно улыбнулась.

— Да не то чтобы дружим. Мы просто любим эксперименты и временами обмениваемся секретиками.

— Например?

Если Ларри плохо готовит, а Рик — профессиональный повар, какие у них могут быть точки соприкосновения? А уж тем более секреты?!

— Рик подсказал мне код, который делает тесто пластичнее и мягче, — Ларри подсыпала сахара и наклонилась к самому уху, — даже Лакрецио не знает.

— Кто?

— Наш шеф-повар — Лакрецио Бонди. Но он разрешает звать себя по имени. Правда, душка?

Автоматически кивнула. В душе — просто душка, это точно.

— То есть это — экспериментальный код?

— Опробованный, — со значением сказала Ларри.

Я снова попыталась продавить тесто, но вереница, казалось, состоит из каменицы. На лбу выступил пот, и даже голова слегка заболела из-за напряжения.

— Его должны мять мужчины. Совсем не продавливается. Ладно, говори, — оглядевшись, чтобы нас никто не подслушивал, девушка прошептала числа.

Тесто и впрямь смягчилось. Можно уже было не потеть, а замешивать со средней силой приложения.

— Ну, девчонки, ну молодцы, — похвалил через десять минут Лакрецио, — теперь наполняйте формочки наполовину.

Так как тесто стало мягче и податливее, мы без труда наполнили формочки, и они отправились в печь. Ее я не сразу приметила — печь находилась в самом углу огромной кухни и по цвету сливалась со стенами.

— Теперь шинкуйте фрукты, — поставили нас на третье задание, и часа полтора, не слишком торопясь, мы резали невиданные мной ранее фрукты. Ларри объясняла, как они называются, где растут и как чистить. Теперь я хоть имела представление, что кушаю.

Время пролетело незаметно. На ужин в зал нас никто не выпустил, и, взяв по тарелке жаркого с чашкой минералки и парой капкейков, мы примостились в уголке на стульчиках.

Повара, как заводные игрушки, даже не остановились на перекус. Они мешали, жарили, запекали и консервировали блюда на завтрак.

— А Рик не хочет с нами покушать? — спросила я у подруги.

Хотелось познакомиться поближе с парнем — по виду ему было лет двадцать пять, и порасспросить кое о чем. Если честно, фей меня заинтересовал: он был младшим поваром и в то же время намного младше других младших поваров — их можно было узнать по специальной нашивке на фартуке: три капкейка. Повара обыкновенные имели по две нашивки капкейков справой стороны, старших поваров было всего двое — они гордо носили по одному капкейку. А Лакрецио был один в своем роде — в этом я не сомневалась.

— Нет, они ужинают все вместе в двенадцать.

— Умереть с голоду, — поразилась я.

— Нормально, привыкли. Работа сменная. Три дня работают — три отдыхают. К тому же, на планерке у них перекус.

Я уже доела вкусное жаркое, когда в столовой раздался препротивный вой. Прислушавшись, я поняла, что выл человек, вернее фей.

— Что-то случилось? — повернулась к подруге.

У той опять были подозрительные глаза, и она с трудом спрятала улыбку. Перенесла все внимание на капкейк и с преувеличенным удовольствием принялась его кушать.

— Лайнс! — услышали мы рев шеф-повара.

Он стоял в дверях и представлял собой готового ринуться на красную тряпочку быка.

— Что ты опять подмешала?!

— Ничего, — девушка посмотрела на шеф-повара чистыми—пречистыми глазами, — я не смешивала продукты. Я только подавала ингредиенты.

— Ты!.. — я едва успела поставить тарелку на столешницу, когда Лакрецио схватил меня за руку и поволок в общий зал. — Как ты могла?! Он опять жалобами директора завалит!

В столовой творилось столпотворение. Студенты кушали, разговаривали и смеялись — все как обычно. Но когда мы прошли через еле заметную дверь в другой зал — там было столиков пять, и за ними сидели преподаватели вкупе с администрацией Академии, мое сердце дрогнуло.

Я сразу узнала куратора второго курса — Криса. Его неподвижность и выпученные глаза мне сразу не понравились. Женщины охали и взволнованно шептались, мой куратор, стоявший над телом, повернулся к нам.

— Все в порядке, Лакрецио, я дал ему антигистаминное, — сказал он и, скрестив руки, встал передо мной. — Лика, ты вмешала код Оуренцо в выпечку? Говори правду — профессор Бернс чувствует ложь.

Рядом с куратором встал новый профессор, который с головой льва. Он очень настороженно посмотрел куда-то вверх, за мою макушку, и теперь ждал ответа.

— Нет, я даже не знаю, что это за код, — честно ответила я, стараясь не вспоминать о словах Ларри и ее чудо-эксперименте.

— Не врет, — расстроено протянул лев и сел обратно за свой стол.

Куратор испепелял меня взглядом, будто стараясь прочесть мои мысли. Рядом пыхтел от возмущения шеф-повар. Крис уже приходил в себя. Он дернулся, проморгался и потянулся к стакану с водой. Залпом опустошил его и тут только заметил меня.

— Ты!!! — вскочил раненым зверем и только что не налетел с кулаками.

— Она тут не причем, — заступился мой куратор, — Лика — земная феоша, у нее нет таких знаний, чтобы послать четко выверенное заклинание.

Крис сбавил обороты. Пару раз моргнул и уставился на Лакрецио.

— Тогда кто?

Повар оскорбленно вздел подбородок, показывая свою полную незаинтересованность в мести.

— Подумай, может, кто-то тебя не любит, — философски заметил Гюрон.

— А как заклинание попало в выпечку? Здесь нужно следить за процессом, ведь только в определенный момент... Хотя Дрон с третьего курса все время на меня странно косится. Подумаешь, я задавал ему дополнительные вопросы на экзамене!.. Какой злопамятный! Но это может быть не он. Талантливый феяка... А еще Рон — через раз здоровается, а ведь я вел у них курс и так помогал... — противно запричитал Крис.

Чем больше я слушала этого фея, тем меньше он мне нравился: мелкий, юркий как уж, он готов был творить пакости другим постоянно, но искренне не ожидал ответных действий. Я вспомнила, что Ларри говорила, как он следит за нею, и крепче сжала губы.

Пусть сам думает, кто мог ему навредить. Наверняка претендентов куча.

— На пару слов, — Гюрон показал на выход в коридор и с молчаливого согласия Лакрецио мы вышли.

Прошли вдоль коридора и зашли в закуток для отдыха. Куратор поставил вокруг еле видимую светло-голубую стену, чтобы нас не подслушали.

— Передай кедам, что пора закругляться, — не смотря на меня, сказал он, — это — перебор. Только Крис может не разглядеть женского отпечатка.

— Вы нас раскусили?.. — удивилась я. — Почему не сдали? А что это было за заклинание?

— Хм... — не ответил на первый вопрос куратор. — Целенаправленное вредительство: у Криса посинел язык и появился металлический вкус во рту от ягод фельзы. Безобидная шутка вплетена в его личный код — и откуда только знает? Мы студентам не говорим личных кодов... Но у Ллойда аллергия на фельзу. Так что она перегнула палку. Хорошо, что Крис не понял, от кого прилетело — попахивает отчислением.

— О-о-о... — тут только я осознала всю тяжесть совершенной нами пакости. — Простите. Я не нарочно, а Ларри...

— Пусть закругляется с экспериментами, — посоветовал Гюрон.

— Хорошо, я передам.

Мы вернулись к Лакрецио и под осуждающие взгляды покинули половину преподавателей.

— Я ей все скажу, — ворчал по дороге шеф-повар, и я была с ним солидарна. — Вот козявка, что удумала. А я, старый дурак, поверил! Думал, осознает, что выпечка — не ее, поможет подруге. Вот нахалка!

— Но Ллойд ее достал, — оправдывала я больше для своей совести подругу, — он ходит за ней следом, мешается постоянно.

— Ну и что! Пусть пишет заявление директору. Почему моя кухня должна страдать? — возмущался Лакрецио, но уже не так сильно.

Когда мы добрались до кухни, то увидели прелюбопытнейшую картину: Ларри ревела навзрыд, а Рик растерянно протягивал ей салфетки.

— Что здесь происходит? — взревел шеф-повар, и я подумала, что эта фраза у него скоро станет традиционной при входе на кухню.