На танцполе было весело и многофейно. Народ оттягивался так, будто сегодня суббота и им некуда спешить. Общая эйфория и какая-то бешеная энергия захватили нас.

Ларри расслабилась и после второго коктейля мы пошли танцевать. Лучэффекты скользили по разгоряченным лицам, прожекторы расцвечивали их, и окружение казалось чем-то нереальным.

Наша и так не слишком сплоченная компания расползлась. Рик увидел знакомого и, извинившись, ушел. Эльмира так насела на куратора, что я даже забеспокоилась о его здоровье. Но потом сама упрекнула себя в дурацких мыслях: я не несу ответственности за действия блондинки, да и Гюрон — мужчина взрослый, может постоять за себя. Если, конечно, он против.

Так мы остались одни. Ларрин расколбас трудно было назвать танцем — она двигалась негармонично, то и дело резко выставляя перед собой руку или ногу. Несколько раз она задевала окружающих, но даже не извинялась. Танцующие были так увлечены собой, что не реагировали на эти легкие толчки. Ее движения больше походили на боевые пассы, относящие к ушу или карате, нежели на танцевальные па. В зеленых глазах застыла полуудивленная дымка, и казалось единственное, что она слышит — это ритм.

Он пробивал насквозь, отбивая сомнения и мысли. Пожалуй, идея прийти сюда и вправду была очень удачной.

Воздух в помещении разогревался и становился тяжелым, затхлым. Протанцевав от силы минут пятнадцать, захотелось пить.

— Я еще потанцую, — сказала Ларри и я одна двинулась к нашему закутку.

То, что я увидела там, заставило мое сердце неприятно сжаться. На боковом диванчике открыто и не стесняясь, сидели и целовались куратор с Эльми. Блондинка хоть и сидела рядом, но нависала над куратором, как разноцветная тряпка.

Забыв про воду и то, что мне захотелось пить, я дернулась в сторону — за стенку.

— Это все нервы, гормоны, — убеждала я себя, — они имеют полное право делать, что хотят...

Поцелуи — дело, касающееся только двоих, но меня все равно била дрожь. Ноги наотрез отказывались держать, и пришлось облокотиться об стенку.

Я стояла на самом проходе — рядом шел коридорчик во второй зал, где были преграждения на отдельные кабинетики и сидели парочки. В этот момент я почувствовала, что неудобные туфли жутко натерли и стопы, и пятки.

Немного выставила ногу вперед, чтобы перенести вес на менее натертую ногу, но на меня чуть не налетел парень с бокалом чего-то пузярящегося. Вспомнив, что во рту у меня все пересохло, я направилась к барной стойке.

Удивительно, но она оказалась полупустой — парочка ворковала посредине, и двое девиц чокались невероятно яркими коктейлями, сидя ближе к углу. Завидев свободное уединенное место, я сразу же понеслась туда — сесть и пережить увиденное... Осознать и успокоить дыхание.

— Что будете? — ко мне сразу же подлетел бармен, и я молча пожала плечами.

Вопрос с деньгами не был решен, но что мешало решить его сейчас?

— Я в первый раз, — осторожно сказала я и протянула руку, — посмотрите, у меня хватит?

Парень достал из-под стойки терминал—руку и подсунул под ладонь. Устройство загорелось зеленым, и по нему побежали неизвестные коды. Парень что-то прикинул в уме и кивнул.

— Да, у вас дофига энергии, — совершенно равнодушно сказал он, одновременно наливая девицам по новому кислотному коктейлю. — Что вам налить?

— Воды, — прошептала я.

— Просто воды?

— Я люблю ее больше всего, — объяснила я, и когда передо мной появился высокий бокал с водой, махом выпила.

Стало чуть-чуть комфортнее, но боль в ноге не прошла, да и на сердце легче не стало.

— Еще, пожалуйста.

— Могу предложить вам улетный драйв, — кивнул на странный напиток парень, — снимает раны, как душевные, так и плотские.

— В смысле?

— Заживляющий состав, — объяснил он, — попробуете?

Обреченно кивнув, я протянула руку.

А расплата здесь забавная — с моей руки стекла золотая энергия, и, что удивительно, я ничего не почувствовала. Прикольно не носить в сумочке кошелек, не переживать за него — что вытащат в злачном месте. Даже клатч можно оставлять где угодно и совершенно свободно.

Мои мысли перетекли с сумки на место, где я ее бросила. Как раз рядом, на соседнем диванчике сидят эти двое и...

Резко замахав головой, я зажмурилась. Не хочу об этом думать — меня это не касается. Очень вовремя меня окликнул бармен и вместо того, чтобы распробовать и расчувствовать дивный вкус необычного напитка, я залпом выпила его. Прикрыла глаза.

Послевкусие осталось приятным, чуть сладковатым с мятными нотками. Интересно, здесь растет мята? Я ее очень люблю...

Пока я придавалась приятному послевкусию, рядом скрипнул стул и кто-то расположился рядом. Судя по всему, их было двое — я услышала приглушенные мужские голоса.

— Он опять здесь. Завсегдатай, — раздраженно буркнул хриплый голос.

— Не один. Уверен, что получится?

— Достать будет нетрудно, — прохрипел второй и закашлялся. — Кофе, бро.

Бармен загремел посудой, и я открыла глаза. Ко мне спиной сидел огромный мужчина в черной ветровке, резко отличающийся от веселившейся братии — по большому счету, общий возраст по площадке был лет двадцать. У него же просматривалась плешь, а вот его спутника я не видела.

— За счет заведения, — бармен поставил перед мужчиной ароматную чашку кофе и отказался от протянутой ладони. Слишком быстро повернулся к девушкам и обновил им напитки. Те почему-то не обращали на неподходящих соседей внимания и горячо обсуждали парней.

Почувствовав, что мне стало лучше, я кивком поблагодарила бармена и поднялась, чтобы уйти.

— Гюрон — скользкий уж, — сказал не видимый мне собеседник, — не будет просто.

Я застыла, как пойманный на горячем воришка. Я ведь не ослышалась?

— Но и мы не дураки, — засмеялся хриплый, и меня прошиб пот.

Кто-то хочет сделать неприятность куратору? Но за что, как?

Пошатнувшись от врезавшихся в болезненные места туфель, я поковыляла к танцполу. Сначала нужно найти Ларри, а потом уж сказать куратору, что за ним охотятся подозрительные типы. Подходить одной было неловко.

Танцующих явно прибавилось. Компании разбились на сектора — небольшие кружки, и в центре каждого танцевало по парочке. Все смотрели и аплодировали. Отчаянно разглядывая Ларри, я случайно встретилась взглядом с тем, кого меньше всего ожидала увидеть.

Блондин не хлопал, а стоял в позе короля, подперев подбородок кулаком. Критичным взглядом он рассматривал танцующую пару, будто решая, давать им первое место или нет. Сегодня он был одет не так приметно, как обычно — в серой, хоть и светлой гамме, и если бы наши взгляды не скрестились, вряд ли бы его узнала.

Нас разделяла пара и толпа, то и дело улюлюкающая и подбадривающая танцоров. Без всякого выражения Вий смотрел в мои глаза, будто не узнавая.

Неприятно его встретить прямо сейчас и в такой неподходящий момент, поэтому я первой отвела взгляд. Заметила, что рядом стоят ежик и каре, и дернулась в сторону. Так же мне показалось, что я заметила светящиеся глаза Леонарда, но выяснять, вся ли компания в сборе не стала.

Таких кружков было штук пять, и я очень удивилась этому — конкурсов не объявляли, музыка, не переставая сметала все на своем пути, и причину таких странных действий я не понимала.

Ларри на площадке не было. Я узнала у проходящего мимо официанта, где находится женская туалетная комната, и наведалась туда. Все четыре кабинки были свободными. Подруга как сквозь землю провалилась.

Мне очень не хотелось идти к нашему столику, поэтому решила найти Рика. Уж он-то точно тусит со своими друзьями, а не сидит за пресловутым столиком. Игнорируя режущую боль, поковыляла обратно в зал. В последний раз Рик стоял со светловолосым парнем в углу под колонками, но сейчас там никого не было.

Пролезала сквозь толпу, которая снова стала однородной и плохо проходимой, и не видела знакомых лиц. Даже компания Вия куда-то делась. Ноги, и без того дико гудевшие, постоянно кто-нибудь норовил отдавить. Я плюнула на попытки найти знакомых в толпе и теперь пробиралась к нашему уголку, терпеливо смотря себе под ноги.

— Смотри, куда прешь, — кто-то больно задел плечом, но я не остановилась.

Туфли, ботинки, босоножки... Все красивые и нарядные, как и мои. Но наступают одинаково больно.

— Эй, ты! Я к тебе обращаюсь! — визгливо закричали сзади, и впереди стоящий парень взял меня за плечи и развернул к говорившей.

Надо же, какой вежливый! Лучше бы дорогу уступил!

Я недовольно подняла глаза и обомлела: передо мной стояла пышущая негодованием Лилиана и смотрела на меня так, что впору делать ноги. Идея извиниться сразу же улетучилась и бабочки приняли оборону, грозно выставив вперед щиты.

— У тебя глаз нет? — девушка, выставив грудь колесом, двинулась на меня.

Вокруг образовалась аудитория из любопытных глаз. На нас смотрели и ожидали потасовки, кто-то подмигивал и делал жесты, мол врежь ей, а кто-то ободряюще подталкивал в спину.

Бабочки дрогнули и сообщили, что не готовы бить морду. И за волосы тягать противницу им тоже не улыбалось. Замять конфликт для ясности, но освободившееся пространство как бы намекало, что позорно сбежать мне не дадут.

— Гюрон! — выкрикнула самая отчаянная бабочка. — Мы его не предупредили! Некогда праздновать тщеславие, когда фей в опасности!

Страх за куратора придал мне силы, и я резко развернулась. Выставив вперед руки, принялась протискиваться сквозь толпу. Народ глядел неодобрительно, но расступался.

— Нельзя магичить! В заведении магичить нельзя! — вдруг услышала я голос сзади и оглянулась.

На меня неслось нечто золотое, похожее на летающий диск.

— Теперь мы знаем, что инопланетяне существуют, — скорбно заключили бабочки и сложили ручки на животиках, — и НЛО — не выдумка журналистов. Жаль, что по Основам за тот единственный урок, что мы получили, нас не готовили отбивать атаки.

Все мысли пронеслись за одну секунду, и этого хватило, чтобы диск долетел до меня. Я даже не успела подумать, смогу ли почувствовать боль или умру сразу, когда прямо перед моим лицом тарелка разорвалась на миллион разноцветных брызг.

— Ты что творишь?! — завизжала оскорбленная в лучших чувствах брюнетка и даже топнула ножкой.

Толпа притихла. Очнувшись и поняв, что я еще жива, осторожно повернула голову, чтобы понять, кто мой случайный и такой благородный спаситель? Неужели куратор сам нашел меня?

Вий стоял с таким видом, будто это я отбила его файерболл, и будто это он атаковал меня. На смазливом лице блондина было написано такое равнодушие, что если бы не завопившая Лилиана, я бы даже не поверила, что диск разрушил этот надменный тип.

— Не мешай мне выяснять отношения! — лицо симпатичной в обычной жизни девушки было перекошено от гнева.

— Ты могла попасть в тюрьму, — лениво сказал Вий, — я не хотел.

Брюнетка оторопела, и в секунду переварив информацию, счастливо улыбнулась. Подошла к блондину и с трогательным выражением лица заглянула в глаза.

— Ты беспокоился обо мне?

Парень едва заметно кивнул.

— Ты такой милый! — восхищенно воскликнула брюнетка, и у меня появилось подозрение, что она пьяна. Или не в себе. Разве возможна такая резкая смена настроения?

Протискиваясь мимо толпы, увлеченной выяснением отношений между парочкой, я направилась к нашему столику.

К моей досаде, я обнаружила только Рика. У него на коленях сидела незнакомая девушка и счастливо смеялась — парень шептал что-то на ушко и целовал в шею. Однако! Я думала, ему нравится Лариса.

И все же показалось неправильным нарушать идиллию и выспрашивать об остальных — хоть мы и пришли вместе, каждый имеет право развлекаться, как хочет. И может...

Но куда они подевались? Я обошла все помещение, и хотя толпа вполне могла разъединить нас, все равно хоть с кем-то мы должны были столкнуться.

Куда могут пойти девушки и мужчина? При условии, что мы пришли на дискач? На Земле сразу подумала бы — покурить, но существуют ли сигареты в Царстве?

Я не знала и на всякий случай решила подняться и спросить у охранника — видел ли он их. А, может, они стоят и курят, разговаривая ни о чем. А я зря волнуюсь...

Пролетела по лестнице вихрем, почти не обращая внимания на ноющую боль в ногах, но охранника на месте не оказалось. Надо же, а таким пытался выглядеть строгим — и мышь у него не проскочит! Входная дверь была закрыта, и мне пришлось даже приложиться плечом, чтобы со скрипом отворить железяку.

В маленьком залитом темнотой переулке никого не было. Пусто и одиноко висел нахохлившийся фонарь и отсвечивал лужу у входа. Надо же, был дождь! Сколько времени мы провели здесь?

Я огляделась и почти сразу увидела небольшой фейерверк за поворотом, в противоположной от главной улицы стороне. Мне было плохо видно от дверей клуба — искры вздымались вверх, но невысоко, и гасли, не опускаясь на землю. Наверное, народ пошел туда. А ведь с первого взгляда можно было подумать, что там тупик.

— Неужели сегодня праздник? Наверное. Так много студентов веселится, — пролетело в моей голове, и я спокойно пошла вглубь подворотни.

Искры летали вверх-вниз и было трудно что-то разглядеть. Но вот наступила пауза, и я увидела Гюрона и Ларри — они стояли справа, у каменной стенки дома, с торца. Там не было окон, и они выделялись на фоне темного камня. Их руки были приподняты, как будто они ловили что-то.

Неужели это они запускали искры? Но зачем? Развлекаловка для двоих?

Да ладно! Это странно. А где Эльми? И тут я заметила, что у Ларри глаза почему-то испуганные, и она неотрывно смотрит в сторону, а вот куратор абсолютно спокоен. Он тоже не видит меня и, шепча коды, вытягивает жидкую энергетическую массу из ладоней. Она приобретает форму прямоугольного прозрачного щита. Коды, как квадратики, просвечиваются сквозь него.

Не понимая, зачем они устроили фейерверк на двоих, я сделала шаг вперед.

— Эй! Почему не предупредили меня, что у вас так весело?

Одна секунда — и куратор повернул ко мне голову. Надо же, его глаза сверкнули фосфорицидным светом не хуже чем у Леонарда. Это было так необычно, что я не заметила, как каблук попал в ямку, и моя нога подвернулась. Как гимнаст в цирке, я замахала руками, и, к счастью, не упала. Только с удивлением заметила тревогу в глазах куратора. Ну, неуклюжая я, что теперь поделаешь.

Вдруг из рук Ларри вырвалось яркое солнышко и полетело, как мне показалось, по направлению ко мне. Я шокировано наблюдала за полетом убивающего снаряда, но он сделал дугу и пролетел мимо. А девушка тем временем принялась выделывать разные па и необычные движения. Как в фильмах с Джеки Чаном она размахивала руками, пуская файерболы подобно мячикам.

И куда они все летят? Удивившись ее прыткости, я посмотрела влево. Черная туча, бесформенная плотная масса стояла на тонких, вполне человеческих ножках. Это выглядело ужасно. Ее огромные лапы, с каждой секундой все удлиняющиеся, приобретали форму конечностей и тянулись ко мне.

Меня парализовало от страха. Ноги приросли к асфальту, и мысли выветрились из головы. Нечто черное неумолимо надвигалось, грозя навалиться и поглотить в секунду, а я только удивленно смотрела, не шевелясь и даже не мысля сопротивляться.

— Лика, очнись! — крикнула Ларри, и наваждение спало.

Я дернулась к друзьям, искренне надеясь, что успею под их защиту.

Куратор, все это время строивший щит, успел махнуть его мне за спину.

Черные когти сомкнулись на блестящей пластине, раздался пренеприятный звук, как будто острым предметом провели по стеклу.

— Скорее давай, — Ларри ловко схватила меня за руку и закинула за спину. Теперь от чудовища меня отделяли только они.

— Но ведь я не феоша, почему оно тянется? — в ужасе прошептала я.

Спина куратора напряглась, и он, не оборачиваясь, процедил:

— Это другой. Лар, кидаешь вверх файерболы, отвлекаешь внимание.

Девушка кивнула и снова встала в стойку. И так у нее это красиво получалось, что я даже залюбовалась: спина прямая, широко расставленные ноги согнуты в коленях. Всегда хотела пойти в секцию карате, но пока я хотела, Лариса занималась.

Из ладоней один за другим полетели снаряды, и чудовище вправду на них отвлеклось — они прожигали золотые дыры в его туловище и пролетали насквозь.

Гюрон сложил руки ладонями друг к другу, из них мигом потекла серебряная жидкость, сформировываясь в длинное копье почти с него ростом.

— Странно, а Джун выхватил меч почти моментально, — пронеслось воспоминание. — Неужели парень может быть сильнее мужчины?

Тогда я еще не знала, что Гюрон старше меня всего на десять лет. И в Академии и сейчас он казался взрослым и сильным, и его промедление меня изрядно удивляло.

— Эй, не спи, — затормошили бабочки, — позови стража! Рефевна, помнишь? Он давал тебе личный код.

Я с сомнением посмотрела, как куратор тыкает огромную тучу копьем. Может, сами обойдемся? Своими силами? Джун, помнится, отрубал голову. Но у этого чудовища она отсутствовала. Куратор знает, что делает — он назвал его «другим». Должен понимать, как противостоять ему.

К тому же он страж. Сам говорил — добровольный. Не знаю, связано ли это со службой, но магия Гюрона отличалась от магии всех остальных — она была серебристого цвета.

— Ложись, — вдруг крикнула Ларри и сама бросилась на меня.

Мы упали. Я услышала громкий взрыв и, подняв голову, заметила искрящиеся звезды. Они парили в воздухе, как искры от фейерверка, и таяли, не успевая упасть вниз.

— Ты в порядке? — обратился куратор и подал мне руку.

Его короткие волосы прилипли ко лбу, и глаза уже не светились. Вообще, во всей фигуре вдруг проступила усталость. Я, не задумываясь, протянула руку и встала.

— Он все-таки победил! Куратор, правда, крут.

Эти мысли принесли мне необыкновенную радость, и я несмело улыбнулась. Фиолетовые глаза так же доброжелательно светили мне.

Ларри поднялась сама.

— Ну и ночка, — она отряхнула платье и подозрительно посмотрела на нас.

Гюрон держал за руку и не отпускал. Приятно. И даже дело не в текущем по рукам тепле, а в его добром взгляде, заботе, внимании... И тут я вспомнила:

— Где Эльмира? Нужно найти ее!

— Ее больше нет, — содрогнулась Ларри, — первый раз вижу посланца не в учебном пособии, а вживую.

— Но он же с ней целовался, — поразилась до глубины души я.

Но наткнулась на тяжелый взгляд куратора, и замолчала.

— Она в одну секунду запрыгнула, я почти сразу перебросил ее на диван, — хмуро сказал он и двинулся к клубу.

Обиделся? Я слишком далеко зашла? Разумеется, какое мне дело с кем целуется куратор, слова как-то сами вырвались. Непроизвольно.

— Постойте, — я схватила его за руку, — она не заразила вас?

— Нет. В тот момент она была нормальной.

Он аккуратно высвободился и пошел вперед.

Правда, обиделся. Но почему? Неужели в нем говорит гордость преподавателя? Нехорошо встречаться со студентками да еще целоваться в злачном месте...

Замотала головой и отбросила неподходящие мысли. Я же просто спросила, дела ради. А он обиделся. Я что, не могу узнать, что случилось с девушкой, с которой мы сюда пришли?!

— Но... — я перевела взгляд на Ларри.

Подруга недовольно ковыряла мыском выбоины в асфальте, на меня не смотрела и за преподавателем идти не спешила. Гюрон замер у поворота, поджидая нас.

— Ее заразил кто-то в клубе, — куратор повернулся к брюнетке. — Ларри, я очень прошу тебя не распространяться.

— Ага, — она подцепила носком камушек и резко отфутболила его. — На нас случайно напал посланник, вы случайно отбиваетесь оружием стражей, а я так... Должна молчать, ничего не знать, ничего не видеть.

— Ларис, это недоразумение.

— Я — не последняя идиотка, — вдруг заорала подруга, — меня бесит, когда от меня что-то скрывают и подвергают опасности!

Мужчина промолчал.

— Все вокруг только и делают, что врут, — запальчиво сказала она, и на глаза навернулись слезы. — Никому нельзя доверять!

— Ларис, — я приобняла подругу за плечи и погладила по темным волосам, — не расстраивайся. Пожалуйста.

— И ты с ним заодно, — прошептала она и оттолкнула, — предатель.

Она фыркала от возмущения, глубоко и нервно дыша. Мне стало очень неудобно, хоть я и не чувствовала за собой вины.

— Так получилось. Я шла предупредить, что два типа ищут вас, — повернулась к куратору.

Тот выглядел удивленным. Он поправил ворот рубашки и выдохнул, как будто успокаиваясь. Странно, а со стороны он смотрелся весьма расслабленно.

— Не знаю, кто это может быть. Не помню, чтобы переходил кому-то дорогу.

— Они заразили Эльми? — Ларри перестала дуться и теперь ее зеленые глаза азартно блестели. — То есть это такой способ избавиться от ненужного человека?

— Вряд ли. Зачем кому-то избавляться от меня? — возразила я и повернулась к Гюрону. — Как вы объясните ее исчезновение?

Уже вторая девушка погибла, а никакого стоящего расследования по этому делу не идет.

Гюрон зорко взглянул и сказал:

— Поверь, Лика, она не первая, кто пострадал от действий темной стороны. Но установить и предъявить обвинение мы не можем. Некому.

— Это как?

Куратор не ответил на мой вопрос и задумчиво потер бороду.

— Я был уверен, что она чистокровная. По излучению ауры, по ее потенциалу... Но ведь кто-то знал, что она феоша. То есть я не понял, хоть и не тестировал, а кто-то — распознал...

— Странно. Получается, Ариадна тоже была феошей? — сильно удивилась Ларри и облокотилась об угол. — Но что это за охота на феош?!

— Даже не буду спрашивать, откуда ты все знаешь, — устало потер глаза куратор. — В прошлые года нам удавалось сохранять тайну. Теперь же...

Он выразительно посмотрел на меня.

— Господин Гюрон, — возмутилась я, — у вас погибают студентки, а вы и в ... бороду не дуете! Причем тут раскрытие тайны или ее закрытие? Феи гибнут! Молодые, ни в чем не повинные! И вообще... Дело не во мне, а в том, что она — девушка Вия! И он орал, как полудурок в столовой!

Я чувствовала несправедливость обвинений, и это сильно выбешивало.

— Ага! А ты просто под руку попалась, — ехидно сказал Гюрон. — Так и знал, что придется возиться с тобою.

Я промолчала. Симпатия к нашему куратору постепенно испарилась. Понимаю, что он устал и защищал нас от чудовищ, но чего всю вину на меня-то cваливать?!

— В Академию? — Ларри сняла туфли и пошла босиком.

В который раз я поразилась ее выходке: понятно, что здесь не валяются горы разбитого стекла и переулок выглядит чистым, почти стерильным, но... Как же так можно?

— Хорошая идея, — шепнули бабочки, но я гордо поковыляла в туфлях.

Не собираюсь я сдаваться каким-то там мозолям! У входа в клуб снова никого не было. Поразительная безалаберность! Нас чуть не укокошили, а свидетелей — нет!

— И куда смотрит охрана? — проворчала у дверей, но на меня даже не оглянулись.

Ларри шла с высоко поднятой головой, а вот куратор... Мне показалось, что его плечи опустились.

В клубе было все так же весело: музыка била по ушам, но прелести от веселья я уже не ощущала. Как будто она исчезла вместе со взрывом чудовища. Рик все так же сидел на диване с девушкой, и они миловались.

— Мы уходим, — отрывисто бросил Гюрон, и парень оторвался.

Несколько раз моргнул, увидев Ларри, и отодвинулся от своей визави. Вот умора! Сидит у всех на виду и искренне считает, что его не увидят? Или ему

все-таки не до такой степени нравится зеленоглазая брюнетка, чтобы блюсти верность?

— Уже? Что так быстро? — он скинул руку блондинки со штанов, и я поморщилась.

Кобелина позорная!

Девушка невозмутимо чмокнула Рика в щечку, взяла клатч и походкой королевы удалилась. Она ни на секунду не показала смущения, и в руках парня я увидела записку. Ух, какая прыткая! И телефон оставила.

— Мне на завтра еще доклад писать, — соврала Ларри.

Она не смотрела на повара, а мяла край платья. Снова закатывала его в трубочку. Может, кроме меня никто и не понял, но девушка нервничала. Да она перед чудовищем стояла спокойнее!

— Тебе уже лучше? — сочувствующе спросил Рик и поднялся.

Ларри его проигнорировала. Странно. До этого момента я искренне считала, что ей нравится Джун.

Нас перебил какой-то хам, нагло задевший куратора за плечо. Парень хотел скрыться, но Гюрон проворно схватил его за руку и необычным способом перекинул через плечо. Я обомлела: он что, тоже каратист? Не помню я такого предмета в расписании.

— Манерам, я смотрю, вы не обучены, — холодно сказал куратор, и я вздрогнула: его фиолетовые глаза мерцали, причем холодным светом.

Он что, разозлился?

— Держи его. Где он? — раздались крики за спиной и толпа парней, среди которых я признала каре и ежика, чуть не пронеслись мимо в следующий зал.

— Он тут, Лео, — крикнул ежик, — мерзавец.

И парень, даже не посмотрев, что попавшийся все еще удерживается куратором, стукнул его пару раз в живот. Ногой. Парень сполз на пол и тяжело задышал.

Хоть Гюрон и хотел проучить наглеца за манеры — мне подумалось, он просто сорвался после происшествия, все-таки оттащил парня к себе за спину.

— Спасибо, — прохрипел тот, и его голос показался мне смутно знакомым.

— В чем дело? — холодно спросил он у амбала с ежиком.

— Господин, отдайте его нам, — второй амбал с дурацкой прической каре явно не признавал преподавателя и всячески демонстрировал желание расправиться с парнем.

Он сжимал и разжимал кулаки, зверски заглядывая за спину.

Я не удивилась — Гюрон в черном облачении смотрелся совсем по-другому. Выше, сильнее, независимей... Привлекательнее даже. Вот бы ему так ходить в Академии — отбоя бы от девиц не было!

От этих мыслей почему-то стало жарко и во рту пересохло.

— Я не поняла: мы что, ревнуем? — робко спросила одна из бабочек, и меня снова бросило в жар.

— Нервы. Все — нервы, — мысленно сказала самой себе.

Но бабочки порхнули и понеслись совсем не в учебном направлении. Решив перебить романтичный настрой, я схватила со стола чей-то недопитый коктейль и сделала два глотка. Тут же закашлялась — напиток оказался не просто со спиртным, а с крепким крышесносным алкоголем. А я такой никогда не пила.

— Ты что, это же Марин! — ужаснулся Рик и виновато посмотрел на Ларри. — Старая знакомая. Давно не виделись...

Ларри вновь проигнорировала парня, но зато повернулась к амбалам:

— Почему мы должны отдать его вам, придурки?

Девушка доставала каждому из них едва до груди, и парни искренне не понимали, как в такой ситуации можно хамить. Они моргали и смотрели на брюнетку, не отвечая.

Расталкивая ребят, из зала протиснулся Леонард. Облегченно выдохнул, заметив парня на полу.

— Кто его... О, господин Гюрон, здравствуйте.

Куратор кивнул, а амбалы сделали шаг назад. Они явно не ожидали наткнуться на препода в таком злачном месте.

— У нас произошел ма-а-аленький инцидент, — тем временем староста третьего курса заглянул за спину куратору. — Нам нужен вон тот бандит.

— Зачем?

— Он напал на нашего друга. Ударил ножом.

— Тогда его следует сдать стражам.

— Вий увернулся. Не нужно привлекать внимания. Мы сами разберемся, — сказал Леонард и его глаза опасно блеснули.

— Пожалуйста, не отдавайте меня им! — подал голос парень и выглянул из-за спины.

И тут я вспомнила, где слышала этот голос.

— Это он хотел напасть на вас! — закричала я.

Голос мой прозвучал громче и как-то визгливей. Меня повело, и если бы в последний момент не уперлась об спинку диванчика, упала бы.

Не ожидала, что алкоголь так быстро подействует. Очертания собеседников поплыли, и я из последних сил попыталась удержать их.

Информация была воспринята скептически, но куратор почему-то хмыкнул. Вид у меня, что ли, забавный? Прическа растрепалась? Ну, и пусть будет так!

Взлохматила ее и гордо встала поближе к ребятам.

— Значит, Вий ранен? — уже серьезно спросил Гюрон.

— Увернулся. Царапина, — Леонард настороженно смотрел на куратора, будто боялся получить от него удар: мол, не уберег, получай.

— Он говорил, что нападет на Гюрона! — возмущение затопило здравый смысл, и я заорала: — Ты, подонок, захотел лишить нас куратора? А, скотина? Да мы тебе...

Я так ненавидела парня в этот момент, что даже сама потом не могла понять, что на меня нашло. Очень воинственная, сделала шаг к нему и взмахнула ногой. Не достала.

— Улет, — прокомментировала Ларри. — Первый раз вижу такую реакцию. Держи ее.

Рик бросился ко мне и вовремя перехватил за плечи: не дал стукнуть парня по голове. Я очень опечалилась и уткнулась в плечо. Но после секундной передышки снова заорала:

— Он хотел напасть на вас, куратор! Он так и сказал: Гюрон!

— Вий — тоже Гюрон, — услышала я усталый голос и замерла.

— Он ваш родственник?

— Племянник.

— Скотина! — заорала я. — Он такая скотина! Как у такого хорошего куратора может быть в родственниках такая скотина?

Последняя, еще не опьяневшая до конца бабочка, дергала меня за уши и советовала не шуметь. Очень слезно и противно советовала:

— Ты пожалеешь о своих словах! Замолчи!

Но легион опьяневших танцевал сарабанду и воинственно пел:

— Сказать! Сказать! Наказать.

Я сделала шаг вперед и ноги меня подвели. Огни зарябили и превратились в темную радугу. Я почувствовала, как лечу на американских горках. Вверх-вниз. Вправо-влево. Кто меня так весело качает?

Я почувствовала, как кто-то поправил на мне платье, а чьи-то теплые руки держат в объятьях.

— Нас несут в тюрьму! За правду! — орали недовольные, и я тоже пыталась выразить это вслух.

Язык не слушался. Я прохрипела непонятное и бросила это дело. Не хотят слушать — ну и пусть!

Я же не пошла против истины: Вий — действительно редкий козел. Даже намного больший козел, чем Джун. Джун — вообще лапочка. Он меня защищал. Хотя куратор — еще большая лапочка, нежели Джун и Вий вместе взятые. Правда, внешностью он не вышел. Ну и что! Бородатых я, конечно, не люблю, но ведь ее можно сбрить!

А вот мерзкий самовлюбленный характер блондинчика никуда сбрить не получится. Поэтому куратор намного лучше Вия. Родственничек!

Я довольно хрюкнула и уткнулась в теплое и мягкое плечо.

— Кто нас спасает в этот раз? — вздохнули бабочки и закрыли глазки.