Долго отлеживаться Саше не дали. Сколько прошло времени, он определить не мог. Когда Леха выволок Сашу наверх в комнату, у него появилось какое-то непонятное предчувствие, он не мог в нем разобраться. То ли ждет его сейчас еще большая опасность, то ли что-то совсем другое…

— Отдохнул, подумал? — спросил Венедиктович, развалившись в кресле. На столе у него стояли бутылки, закуска. Это один раз Саше уже приходилось видеть, может, оттого что он хотел есть, ему бросились в глаза яркие упаковки знакомых фирм. Надо полагать, Венедиктович поглощал продукты только очень раскрученных брендов.

— Посоветовался со своей подругой, как дальше вы собираетесь жить, вместе или раздельно? — продолжал спрашивать Венедиктович, было видно, что он уже пьян. — Ты намерен мне рассказывать о счетах, о том, кто шлепнул Максимыча, тогда присаживайся к столу. Налью тебе водочки, или ты предпочитаешь коньяк? Для дорогого гостя нам ничего не жалко.

«Да, снять немного нервное напряжение и боль сейчас бы не помешало», — подумал Саша и сказал:

— Выпить можно, только вот наручники мешают.

— Ха-ха. Это ты, парень, брось, — погрозил ему пальцем Венедиктович. — Один раз ты уже надул моих лохов, меня так просто провести тебе не удастся. Это ты с виду хлипкий такой, а на самом деле ого какой, с норовом. Не каждый возьмется за такое дело, которое ты закрутил. Я тебе по секрету признаюсь, я бы хотел, чтобы у меня такой парень служил, вроде тебя. Ты юрист, в законах разбираешься, а где надо и мочкануть сможешь за нужное дельце. Такого не просто найти.

Саша был тронут проникшейся к нему симпатией Венедиктовича, но в данный момент он предпочел бы выглядеть в его глазах куда более тихим человеком и не способным на перечисленные им поступки.

— Никого я не мочил и не крутил дельца, — ответил он.

— Ты опять за свое, гнида! — взревел пьяный Венедиктович и, вскакивая с кресла, ударил Сашу в лицо. Он упал на пол, в глазах у него все поплыло. Тут подскочил подручный Леха и тоже пнул лежащего ногой.

— Не скажете, куда спрятали деньги, лично забью вас обоих до смерти! — продолжал кричать разъяренный Венедиктович. Вдруг он остановился, встревоженно замер и повернулся в сторону входа.

— Кто там?! — громко спросил Венедиктович. Не услышав ответа, он с вопросительным взглядом повернулся на своего подручного.

— Не знаю, — ответил Леха. — Витьку вроде бы еще рановато из города обернуться. Может, он на полпути завернулся, случилось чего.

«Пойти и проверить, что там за непонятный шорох послышался из коридора, — быстро промелькнула героическая мысль у Венедиктовича, но тут же его что-то испугало. — Зачем мне самому лесть на рожон, для этого и существуют в подчинении «всякие», вроде Витька с Лехой, а я босс…» — И он скомандовал:

— Иди проверь!

Леха пошел к выходу. Выйдя в коридор, он включил свет и прямо перед собой увидел стоящего человека с высоко занесенной рукой, в которой блеснула железяка вроде гвоздодера.

— Ой! — успел только вскрикнуть Леха, прежде чем эта железяка опустилась ему на голову. Он рухнул под ноги незнакомца.

— Что там еще?! — нервно крикнул Венедиктович, разбираемый злостью на своего подручного, что тот не отвечает ему. — Ответишь ты или нет?!

— Ответишь ты сам, — сказал человек, появившийся в проеме комнатной двери, в одной руке у него был гвоздодер, а в другой пистолет.

— Ты кто?.. — успел произнести Венедиктович, как раздался выстрел. Зажавшись в полости живота, он с остекленевшими глазами, согнувшись наполовину, зашагал большими шагами в сторону стола, словно хотел угостить незваного гостя. Лицом он прошелся по горлышкам бутылок и всем туловищем навалился на стол, переворачиваясь через него, он волочил все за собой. Попытался встать, выпрямиться, но тут же вновь упал.

Незнакомый человек в куртке с накинутым капюшоном и в очках подошел к лежащему на полу Саше.

— Живой еще? — спросил незнакомец.

— Вроде бы да, — ответил Саша и на радостях своего спасения тут же попытался встать.

— Лежать, — скомандовал незнакомый пришелец и потрогал наручники на Сашиных руках, — ты застегнутый, отлично, так вернее будет.

Эти слова вновь расстроили Сашу: «Разве этот человек не милиционер? Может, он думает, что я из их банды, но я же связан и избит. Почему он не хочет расстегнуть мне руки? Разве это еще не окончательное спасение от всего ужаса, происходящего со мной?»

Он посмотрел в лицо пришедшему так неожиданно незнакомцу и тут же замер, холодный пот прошел по его спине. Он узнал его. Это был тот самый человек, который приходил к нему то ли в кошмарном сне, то ли в бессознательном бреду в первые минуты после автомобильной аварии. Вот так же он ходит по дому, пряча голову в капюшон, злобно бросая свой взгляд из-под очков. Да, это он. Это далеко не спасение. Везде, где появлялся этот человек, происходило что-то ужасное. Саша теперь ясно вспомнил вот эту уходящую походку, как сейчас он на нее смотрит в то самое туманное утро возле Ксениного дома в Англии. Теперь он даже вспомнил и мелькнувшее лицо водителя, обогнавшего его на «десятке» и резко подставившего свой зад. Еще, еще где-то он мог его видеть. Точно, в самолете. Пассажир со среднего кресла переднего ряда, недовольно косившийся на Сашино пение, как он подумал тогда; оказывается, тот не просто посмотрел на него, а изучал, хотел лучше запомнить. Да, точно, но зачем, зачем ему это все надо?..

«Он в Англии выслеживал Максимыча и мое передвижение, чтобы совпала наша встреча с ним и произошло убийство. Ему это удалось. Он подставил меня так ловко. Приходил ли он к шефу, не знаю, но метод убийства был тот же. Он и Венедиктовича подстрелил, не задумываясь, как простую куропатку. Этот мерзавец Леха тоже где-то в коридоре отдыхает. Кто у него будет следующий?.. Вот он идет ко мне, в руке держит пистолет, смотрит прямо в глаза, это что, все?!»

— Где женщина?

— В подвале.

Когда в комнате появилась Ксения и опасный человек снял с нее наручники, она, облегченно вздохнув, облокотилась на его плечо. Глядя на них, облегчение испытал и Саша, как будто это освобождение касалось и его тоже. Наконец-то поняв все окончательно и бесповоротно, что Ксения с этим гангстером заодно, а он, «горе-сыщик», еще каких-то пару часов назад проникался к ней чувством жалости: «А она вон, гангстерша какая».

— Игнат, освободи ему руки, — шепотом сказала Ксения.

Как ни странно, при этих словах она показала в сторону Саши, он это услышал и замер в ожидании доброго жеста со стороны гангстеров.

— Тише, не называй моего имени, иначе я должен буду его убрать, — поставив палец к губам, тихо ответил Игнат и уже громко: — Ничего, пусть посидит в наручниках, так надежнее будет. Он давно должен был свои копыта отбросить, так нет, он тут еще ползает.

«Это про меня так, ну и злодей же ты, Игнатий», — подумал Саша на сказанные недобрые слова в свой адрес.

Игнат наставил пистолет и скомандовал:

— Быстро поднимайся и шагай на улицу. И не вздумай дернуться, пристрелю.

В том, что этот гангстер Игнатий может пристрелить, Саша уже не сомневался. Он поднялся и, торопясь, зашагал к выходу. На улице у дома стояла одна машина, модель в темноте не различить, но было видно, что новенькая и дорогостоящая. К этой машине Сашу не повели, а вытолкали за огороженную территорию.

«Наверное, та дорогая машинка принадлежит или принадлежала хозяину этого злосчастного дома Венедиктовичу, который тоже все пугал убить, да вот видите, как оно получилось… Где он теперь, бедняга, с нами или уже покинул наши просторы?.. — подумал Саша и поймал себя на мысли, что шутки здесь, вообще-то, не совсем уместны, тем более в его положении, в котором можно быстро составить компанию Венедиктовичу. — Но тот-то сам хоть был злодей, а меня-то за что? — вдруг обратился он мысленно с «претензией» к кому-то и, подняв голову, устремил взгляд в нависшее темное звездное небо… Прошли еще метров сто, в укромном месте их ждала «десятка». — Ну вот, та самая машина и есть, которая подставила мне задок, чего следовало и доказать».

Игнат хотел запихать пленника в багажник, но Ксения вступилась за него:

— Он умный парень, он будет вести себя тихо.

— Да-да, — поторопился подтвердить Саша.

— Ты его слишком жалеешь, он тебе сильно понравился, что ли, да? — спросил Игнат. — Ты не забывай о своей главной цели — стать богатой женщиной! Для достижения этого успеха все средства хороши! И ко всяким там промежуточным хлыстам жалости у тебя не должно быть!

— Неправда ваша, — тихо сказал Саша.

— Ну ты, — Игнат замахнулся пистолетом, — будешь мне тут вякать. Откроешь еще раз свою пасть, я тебе заткну ее навсегда, понял?!

— Понял.

— Садись в машину назад и сиди там всю дорогу тихо.

— Есть, командир, — отрапортовал Саша.

Через некоторое время, когда машина скользила уже по шоссе, страх, сковавший Сашу в первые минуты общения с новым конвоиром, прошел. Сейчас чувствовал он себя свободнее, раскованнее. Он понимал, что этим двоим он нужен для оформления ложного завещания в пользу Ксении. Что произойдет дальше, после того как он передаст им имеющиеся у него листы с печатью и росписью погибшего шефа? Судя по тому, как этот Игнатий расправлялся со всеми мешавшими ему людьми, делал он это без видимого страха и сомнения. Что стоит ему убрать лишнего свидетеля? Который будет знать о фальшивости подделанных документов. Нет. Он не задумается, он сделает свое черное дело. Значит, нужно искать способ бежать или возможность обнаружить себя милиции, кому-то передать весточку.

Ксения сидела рядом с водителем, но своим затылком словно читала мысли Саши и почему-то захотела ему помочь, она спросила:

— Ты пойдешь за листами в квартиру к нему вместе с ним?

— А ты как предлагаешь? — спросил Игнат. — Послать его одного? Снять наручники и отпустить на все четыре стороны, так? Чтобы он тут же нас сдал в ментовку? Пойми ты, наконец, нет у тебя, и тем более у меня, другого выхода, как идти только вперед. По нашим следам идут ищейки. Один вон сидит сзади, полюбуйся на него. Когда он выжил в катастрофе, так он не удовлетворился этим счастьем, не захотел сидеть тихо дома на печи и грызть сухарики или даже пусть сидеть в камере за чужие преступления, но зато был бы целехоньким. Так нет, ему нужно было лазить везде, что-то вынюхивать, выяснять. К тебе шляться, под юбку заглядывать.

— Твоя ревность тут совсем неуместна, — сказала Ксения.

— Ревность, говоришь. Это не ревность, это страх за свою шкуру и за твою в том числе!

— А если у него дома окажутся родители, что тогда ты будешь делать? Как намерен поступить?

«Она что, заботится о моих родителях? — с радостью подумал Саша. — Не хочет лишних и ненужных жертв. Это ее характеризует хотя бы достойно. Постой, здесь есть какая-то зацепка? Она подсказала мне вариант спасения родителей или меня самого? Сам я уже перестал мыслить трезво и дерзко. Сижу как пойманный заяц, из которого вот-вот должны приготовить гуляш. План действий, вот что сейчас мне нужно разработать. Уговорить этого гангстера, нет, поставить ему условие, чтобы мне по телефону отослать родителей из квартиры, когда я пойду с ним за этими бумажками. Это правильно. Если не удастся спастись самому, то хотя бы спасу родителей. Прийти в квартиру под наставленным дулом пистолета, родители этого просто не вынесут. Отец набросится на него, тот начнет стрелять. Значит, Ксения не совсем или, точнее, не во всем с ним согласна. Это нужно как-то использовать в свою сторону».

— Ксения права, я ни под каким предлогом не пойду в квартиру, если там будут родители, — сказал Саша. — Я лучше приму смерть здесь.

— Вот видишь, чем заканчиваются твои рассуждения, — заорал Игнат и, разворачиваясь: — Заткнешься ты, наконец! Я же велел тебе молчать! Еще раз вякнешь, я заткну тебе рот тряпкой, которой чищу колеса у машины. Ехал бы он сейчас в багажнике и помалкивал, а тут сидит и еще условия ставит.

Саша уже и сам пожалел о своих словах, он не заметил, как они въехали в ночную Москву.

Остановившись, Игнат осмотрел внешность Саши, он был испачкан в крови.

— Ему нужно прийти в себя, — сказала Ксения.

— Опять ты пытаешься его защищать! Он что, по-твоему, не способен взять несколько листов?!

— Их нужно искать, а потом, без меня вам все равно не составить юридически грамотное завещание.

— Ты думаешь, я тупее тебя?! — крикнул Игнат. — Да я без пяти минут был кандидат наук по экономике!

— «Кандидат наук», — повторил Саша и посмотрел на него, — оно, конечно, сильно заметно, что без пяти минут.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Только то, что сказал.

— Да если бы не эта кровожадная акула Максимыч, я бы твердо имел свою долю в банке. Что ты можешь понимать о силе больших денег, мелкий ты клерк! Я должен свое получить и кто мне помешает — убью!

— Я это уже понял, — ответил Саша.

— То-то же.

— Но у нашего шефа был свой, особенный, стиль излагать суть, то есть придавать основному предмету обсуждения юридическую форму. Я был его помощником и готовил разные договоры. Этот стиль я долго изучал по его прежним документам. Если вы договор составите сами и с ним пойдете к нотариусу или тем более в суд, то там быстренько всплывет, что этот документ готовил не Игорь Аркадьевич.

— Он говорит разумные вещи, — поддержала Ксения.

— Ты хочешь сказать, что нам нужно с тобой считаться.

— Я сказал, а вы смотрите.

— Ему хотя бы несколько часов нужно отдохнуть, — предложила Ксения.

— Через несколько часов будет уже светло, нас могут увидеть, когда мы пойдем к нему, — зло сказал Игнат.

— Пойдем поздно вечером, а он пока отлежится у меня и умоется, — предложила Ксения.

— У нас нет лишнего времени.

— Один день нас не спасет, — сказала Ксения.

— Спасет еще как. Пойми ты, это процедура вступления во владение банком и перевода на твое имя всей недвижимости мужа, да, это все займет много времени. Пока здесь разберутся со всеми судами и завещаниями. Мы будем это все осуществлять через адвокатов, когда сами уже свалим отсюда далеко за границу. А сейчас нам нужно срочно сделать доверенность на твое имя на право распоряжаться всеми банковскими счетами мужа в заграничных банках, как будто он выдал тебе ее, когда был еще живым. Подпись твоего мужа в доверенности будет заверена его личным адвокатом.

Эту доверенность, наверное, нужно перевести на английский язык, желательно бы еще и заверить у нотариуса. У нас же есть свой юрист, он нам будет помогать, — Игнат показал пальцем на Сашу. — Будет вести себя правильно, так мы его и в долю возьмем. Понятно тебе, наконец? Поэтому нужно торопиться. Могут найти этих двоих, твоих похитителей, валяющихся в загородном доме. Мы убежали и даже не проверили, живы они или нет. Так что отлеживаться нам всем некогда. Заедем к тебе, он умоется, пусть позвонит своим родителям. Скажет им, чтобы они не беспокоились и прогулялись часик подальше от дома. Мы войдем в квартиру, возьмем бумаги и уедем обратно, заберем тебя и переедем в одно укромное место. Он сделает нам доверенность на право пользования счетами, нарисует и завещание.

— А что будет со мной потом? — с тревогой спросил Саша.

— Как будешь себя вести. Я же сказал, будешь молодцом, так мы можем тебя и в долю взять, главное, чтобы ты свой язык всегда держал на замке. Останешься жить дальше, да еще и солидные деньжата будешь иметь. Перед самым нашим отъездом мы перевезем тебя, ну, допустим, на твою дачу, оставим там пристегнутым, чтобы нам на твой счет не сомневаться. А Ксения, как ты успел заметить, к тебе относится с жалостью, поэтому сомнений у тебя не должно быть, что она непременно позвонит твоим родичам и сообщит, где ты находишься. Потом мы наймем тебя в наши юристы. Ты парень грамотный, тем более ты и будешь составлять эти бумаги, насколько ты их грамотно составишь, настолько и будет зависеть выигрыш в суде, если до этого дойдет дело. Опять же, это во многом будет зависеть от тебя. Так что тебе все карты в руки отстаивать Ксюшины интересы. А твою долю, хочешь, мы пришлем тебе из-за границы сюда в банк или откроем на твое имя счет там, за рубежом, приедешь и переведешь, куда захочешь. Объем суммы твоей доли будет зависеть впрямую от результата твоей деятельности. Как видишь, все у меня продумано до мелочей. Даже о тебе позаботился, так что в твоих интересах вести себя тихо и делать все, как я скажу.

В квартире, в которую привели Сашу, отдохнуть ему не дали ни минуты, сразу отправили в ванную комнату умываться, при этом одну руку пристегнули наручником к трубе. Умываться он не торопился, стоял, смотрел на бегущую из крана воду, то поднимал лицо, осматривая его в зеркале, и думал: «Этот Игнатий говорил, что он экономист. Точно, Ксения училась на экономическом факультете. Это же и есть ее бывший преподаватель-любовник, от него она родила ребенка. Какое-то отношение он имел и к Денису Максимовичу. Или к его банку? Вероятнее всего, Ксения через него и познакомилась с Денисом Максимовичем. Значит, эти два дельца не смогли поделить между собой одну женщину? Все так просто. Нет, вряд ли это могло стать причиной их серьезного конфликта, доведшего до убийства. Это не те люди, эмоции по поводу любви у них где-нибудь на десятом месте, вряд ли присутствует тут простая ревность. В первую очередь причиной здесь являются деньги, и эмоции по этому поводу у таких людей будут потверже. Хотя Денис Максимович и запомнился мне носящимся с кочергой в руках, но получилось у него это, скорее всего, из-за сильной обиды на Ксению. Наверное, он считал, что сделал для нее очень многое, вытащил ее из бедности, потратил кучу средств, а она позволяет себе изменять. Поэтому он в последний момент и переписал завещание на детей от первого брака. А этот Игнатий насчет любовных эмоций, кажется, вообще спокоен как удав. Вот насчет денег, тут да, возьмет так, как будто невзначай, да и стукнет тяжелым предметом кого ни то по голове. О чем я думаю? Все эти моменты расследования стоят где-то на самом последнем месте. Для меня сейчас самое главное, как целым унести ноги, вот о чем нужно думать. Если Игнатий и не знает, что я про него все понял, кто он такой, то это все равно не меняет дела. Раз самой Ксении без его участия не удалось заполучить от меня эти бланки и ему пришлось засветиться, то он прекрасно понимает, что я буду знать про его участие во всей этой истории. Тем более я видел, как он стрелял в Венедиктовича. Конечно, он в какой-то степени спасал меня, но еще неизвестно, убил бы тот меня или нет, а вот этот гангстер может сделать это не задумываясь. Для него я опасный свидетель. Вряд ли он всерьез думает, что я буду честно работать на него и пытаться получить для Ксении контрольный пакет акций банка. Зачем им это нужно, лишние хлопоты. Им бы скрыться где-нибудь. Если им удастся всунуть эту «липовую» доверенность заграничному банку, то им хватит и тех денег, о которых так беспокоился Венедиктович. Нет, все равно верить ему нельзя, он валяет со мной дурачка, чтобы я постарался правильно оформить все бумаги, а потом… Нужно любой ценой пытаться сбежать. Самое главное, обеспечить безопасность родителей. Им и так уже досталось переживаний из-за моих приключений».

Утро наступило быстро. По договоренности с гангстером Игнатом звонить домой решено было после восьми часов, когда отец уйдет на работу. С колотившимся сердцем в груди Саша медленно поднимал телефонную трубку, он еще не знал, что сейчас скажет своей матери. Услышав голос сына, она обрадуется, а что случится с ней потом, когда он ей должен будет сказать какие-то трудные слова, которые вызовут у нее новую тревогу, переживания? Неплохо бы было суметь еще и предупредить ее об опасности, которая угрожает ему. Вот это наставленное дуло пистолета смотрит прямо в его висок. Дуло качнулось. Это обозначало, что пора ему набирать номер и ни слова лишнего он не должен сказать:

— Мама. Это я. Ты так сильно не волнуйся, я тебя очень прошу. Меня вчера вечером спрашивал какой-то странный мужик, и я не вернулся домой ночевать, поэтому ты так сильно и переживала всю ночь. Но вот, слышишь меня, я цел и невредим. Все будет нормально. Что за мужик спрашивал меня вчера, я не знаю, могу только предполагать. Много сейчас всяких странных людей вокруг меня вертятся. Вчера были еще одни.

Последние слова в разговоре сына с матерью гангстеру не понравились, он заподозрил в них скрытый намек, и ствол пистолета уперся в Сашину голову.

— Заканчивай пустой треп, — шепотом сказал Игнат, — говори по делу. Объясни ей, чтобы она сейчас же уходила из дома и нигде не поднимала никакого шума. Если мы ее застанем дома, то лишние свидетели, как ты сам понимаешь, мне не нужны, и я за себя не ручаюсь, ты это знаешь.

— Знаю, — со злостью ответил ему Саша. Сердце его разрывалось от жалости к матери, в трубке он слышал ее всхлипывания. — Я прошу тебя, мама, не плачь и успокойся. Мама, пожалуйста, сосредоточься. Спокойно послушай меня и пойми правильно. Мне нужно прямо сейчас приехать домой, но мы не должны с тобой встретиться. Я же просил тебя успокоиться и послушать, сосредоточься. Я возьму нужные документы и уеду. Это займет минут тридцать, не больше. Ты пока сходи к Боброву, у него посиди. Обязательно спроси у него, что он хотел мне сообщить. Успокойся, со мной пока ничего не случилось. Просто я приеду не один и тебя минимум как полтора-два часа дома не должно быть. Ты меня поняла? Ты мне обещаешь, что сделаешь все так, как я тебя прошу? Мама, послушай меня внимательно, я же сказал тебе, сходи сейчас к Боброву.

— Все, заканчивай, — сказал Игнат и стволом пистолета грубо ткнул Сашу в голову. — Клади трубку. Кто такой Бобров? Где-то я уже слышал эту фамилию.

— Бобров — это друг нашей семьи. Точнее, отца. Живет от нас недалеко, через квартал. Бобров — это очень распространенная фамилия, поэтому и неудивительно, что ты слышал ее много раз.

— Он работает в милиции? Ты что, задумал со мной в кошки-мышки поиграть? Смотри, уловишь вместо мышки девять граммов свинца.

— Да нет, он работает в другом месте, — растерялся с ответом Саша.

— В каком в другом?

Пистолет был наставлен прямо Саше в грудь. Он повернулся в сторону Ксении, она задумчиво смотрела тоже на него. Он понял, что она его раскусила.

«Она была на допросах у следователя Боброва, — подумал Саша.

— Это Игнат туда пока не добрался, но у него все впереди. Сейчас она меня сдаст».

— Так где же работает друг твоего папы, я этого не услышал? — настаивал Игнат.

Саша медлил с ответом, он ждал, когда в разговор вступит Ксения и разоблачит его: «Если она скажет, что Бобров — это старший следователь прокуратуры по делу об убийстве ее мужа и адвоката, то Игнат поймет, что я не собираюсь с ним сотрудничать, значит, он может стрелять в меня прямо сейчас и поехать в квартиру один. Перероет там все, найдет бумаги, сам составит доверенность. Главное, чтобы в этот момент не оказалось там мамы».

Ксения молчала.

— Нет, не в милиции, — ответил Саша, — в строительной организации.