Бэти зашла к сыну в кабинет неожиданно для него. Он встал и вышел на середину комнаты. Она обняла его без установленных правилами приветствий.

   - Что-то мне сегодня тревожно, сынок, на душе не спокойно. Пятнадцать лет прошло...

   - Пятнадцать лет?.. - удивленно переспросил Земфок.

   - Пятнадцать лет... твой отец не был пятнадцать лет на Глории.

   Король не успел ничего ответить - двери кабинета распахнулись и вошел встревоженный Абрафо.

   - Простите, Ваше Величество, большой воздушный корабль завис за окраиной города...

   - Это твой отец, Земфок, я чувствовала, что он прилетит сегодня, я чувствовала. Ступай, я догоню тебя с Аврелией и внуком.

   Все жители Риверграда бросились за стены города. В отличие от костаеловцев они не видели никогда отца Земфока и его огромную колесницу.

   - Бог Громовержец прилетел, Бог Громовержец, - радостно и торжественно восклицали они.

   Крейсер медленно приземлился, открылся люк и из него на троне выехал Константин. Риверградцы упали на колени, склонив головы. Бэти первой подбежала к трону, обняла Константина, потом провела ладонью по его щеке.

   - Ты все такой же молодой и красивый, - ласково произнесла она, - время не властно над тобой, а я старею...

   Бэти отодвинулась, уступая место сыну, который обнял отца. Константин схватил на руки своего пятилетнего внука Гритсона, подкинул несколько раз вверх и оставил сидеть у себя на руке. Позже всех подошла Аврелия, которую тесть поцеловал в лоб.

   - Отец, ты всегда оставляешь нас слишком быстро. Надеюсь, что в этот раз ты не откажешь мне в просьбе отобедать в моем замке?

   - Сын мой, у богов всегда много дел. Обедать не стану, но посмотрю твой город и замок.

   Внезапно Земфок, Бэти и Аврелия поняли, что поднимаются над поверхностью и летят к замку. Они так и не осознали, что взошли на прозрачную площадку, которая начала двигаться вместе с троном. Гритсон прижался к дедушке и осматривал людей с высоты. Они поднялись выше и пролетели над стеной города, опустившись у входа в замок. Риверградцы с изумлением видели, как король с матерью женой и сыном передвигаются по воздуху вместе с Богом. Особенно поражались увиденному рабы, мало верующие в родственные отношения Земфока с Богом.

   В кабинете короля Константин произнес:

   - Мне нужно переговорить с сыном наедине. Оставьте нас ненадолго.

   Бэти, Аврелия и Гритсон вышли.

   - Сынок, много сложностей предстоит переступить тебе. Ты готовишься к плаваньям к другим материкам. В этом ларце, - он указал на привезенный небольшой сундучок, отлитый из золота и украшенный драгоценными камнями, - ты найдешь карты Глории, четырех материков с городами и океанов. Там же ты найдешь компас, секстант с таблицами и бинокль, описание, как ими пользоваться. Ларец сможешь открыть только ты, о его содержимом не должны знать твои близкие люди. Позже, когда станешь слишком стар и передашь власть моему внуку, ты расскажешь ему об этом ларце. Я дарю тебе королевский жезл, который должен находиться всегда с тобой, в любой комнате замка и в спальне, когда ты отдыхаешь. Это не простой жезл, внутри него находятся молнии, способные рассечь камни и железо, ты можешь им разить врага на большом расстоянии, которое видно глазу. А сейчас, Земфок, мне пора на свою колесницу. Позови Бэти, Аврелию и Гритсона.

   Трон вновь пролетел над городом и опустился у открывшегося люка небесной колесницы. Константин крепко обнял Бэти, сына и внука, поцеловал ласково в лоб Аврелию.

   - Гритсон, внук мой, я дарю тебе лигра, который станет твоим другом и защитником, пока ты не повзрослеешь.

   Из люка колесницы вышел зверь в несколько раз больше собаки и зарычал на толпу, показывая свои огромные клыки. Он подошел к Гритсону, потерся головой о его плечо, коснулся Земфока, Бэти и Аврелии, как бы показывая, что считает их своими.

   Трон с Константином медленно уплывал в люк крейсера. Бэти плакала, махая рукой своему единственному мужчине. Земфок, Аврелия и Гритсон тоже махали руками, пока колесница не исчезла в небе. Семья возвращалась в замок уже с лигром, который иногда рыкал басом на приблизившихся горожан.

   Оставшись один, Земфок поставил на стол ларец и открыл его. Взяв бинокль, он глянул в него и отпрянул в испуге - дверь приблизилась к нему вплотную и мгновенно встала на свое место. Он еще раз посмотрел и понял, что этот прибор приближает все. Он смотрел на город из окна и видел неподвластные простому глазу предметы на расстоянии. Теперь он мог видеть в поле врага далеко на подходе. Земфок взял карты и с удивлением узнал, что на Глории четыре материка. Потом достал морские лоции и взял в руки секстант. Предмет ни о чем не говорил ему и Земфок стал читать описание. С удивлением он познавал истину, пока еще не доступную никому. В ларце находились два компаса - ручной и большой корабельный, а также точные настенные и ручные часы.

   Он знакомился с ларцом целый день и только к вечеру разрешил Абрафо допускать к себе сына, жену и мать. Они были удивлены - никогда Абрафо не запрещал им посещать сына, отца и мужа, но смирились с ситуацией, понимая, что он выполняет королевскую волю.

   Десять красавиц боевых трехмачтовых каравелл качались у пирсов в защищенной от штормов бухте Коста-Елов. Команды, состоящие из двадцати матросов, капитана и помощника в том числе, практиковались судовождению на морских просторах, выходя в непогоду в открытый океан. Команды учились противостоять стихии. Крепкие корабли с высокими мореходными качествами успешно противостояли волнам и ветру. Личный состав десяти транспортных каравелл без пушек тоже обучались морской науке, держа на бортах пять сотен гвардейцев короля, чтобы они привыкли и не страдали в походе морской болезнью. Земфок разработал семафорную азбуку, и сигнальщики кораблей обучались этому новому виду связи.

   Король обозначил на карте названия материков. Свой он назвал Ривера, материк в западу Манта, к востоку Валла и между ними материк Фора.

   Земфок высчитал, что если идти со средней скоростью двенадцать узлов в час, то до Манты можно добраться за 20 дней.

   Настал день, когда король отправлялся в длительный поход. На причале Коста-Елов собралась огромная толпа провожающих. Королевская каравелла отходила первой, за ней следовал боевой корабль, следом транспортный, опять боевой и так далее. Вскоре мачты двадцати судов пропали из видимости и провожающие разошлись по домам. Два месяца они не увидят своих родных и близких, два месяца станут тосковать и надеяться на успешное возвращение.

   Аврелия плакала потихоньку, смахивая рукой бежавшие слезы. Она была в положении и ждала ребенка через несколько недель. Бэти успокаивала ее, украдкой смахивая выступающие из глаз слезинки. И только Гритсон стоял насупясь и вздыхая - пускать слезы мужчине не пристало.

   Корабли взяли курс и шли полным ходом на восток Манты, к ее полноводной реке, почти делящей материк на две половины - север и юг. Попутный ветер позволял развить скорость в шестнадцать узлов. Пройдя тысячу миль, мореходы почувствовали, что ветер стихает и в воздухе пахнет грозой. Земфок приказал убрать основные паруса, каравеллы двигались медленно в ожидании океанского шторма. Он налетел внезапно, но корабли встретили его подготовленными, повернувшись носом к высокой волне и держа курс, чтобы волны не могли завалить корабли, ударяясь в бока. Весь вечер и ночь бушевала стихия, разметав корабли в океане и еще день ушел на поиски всех кораблей флотилии. Король заранее предвидел подобную ситуацию, выпуская в небо огромный шар нагретого воздуха на веревке. Зоркие глаза матросов находили шар точкой на небе за многие десятки миль и брали нужный курс.

   Земфок определил местоположение, их отнесло к югу на сто миль, и он взял новый курс. Через двадцать дней корабли добрались до места, где отчетливо просматривались очертания берега.

   Королевская каравелла вошла в бухту у дельты реки и бросила якорь в полумиле от берега напротив поселения, которое на карте обозначалось, как Моутград. Остальные корабли тоже заняли свои места вдоль берега бухты, чтобы укрыться от возможного шторма.

   Земфок разглядывал город в бинокль и видел, что дома построены из бамбука, а на причалах находится множество маленьких бамбуковых суденышков. Кожа аборигенов выглядела более темной и красноватой. Тела мужчин и женщин прикрывала лишь набедренная повязка из широких пальмовых листьев, а дети бегали совершенно голые.

   Жители заметили подошедшие корабли и собрались огромной толпой на берегу, с удивлением разглядывая огромные, на их взгляд, суда. Земфок обратил внимание, что мечей у мужчин не было, вооружение состояло из допотопных луков и стрел, а также длинных копий с металлическими наконечниками. В цивилизации народ Манты намного отставал в своем развитии от Риверы. В бамбуковом городе проживало, примерно, тридцать тысяч человек с учетом взрослых и детей.

   Земфок достал свой шестиметровый рупор и обратился к жителям Моутграда. С первых же громоподобных звуков они попадали на колени, считая, что подобными голосами могут обладать только Боги.

   - Жители Моутграда, вас приветствует король Глории и сын Бога Земфок. Прошу прибыть на мой корабль для ведения переговоров кинга.

   Он отложил рупор и наблюдал в бинокль, как один из мужчин встал с колен. Земфок сразу же догадался, что это кинг - на его голове красовался обод из красочных перьев. Кинг прошел к небольшому бамбуковому судну, двое мужчин последовали за ним для управления лодкой.

   По веревочному трапу кинг поднялся на борт королевской каравеллы и упал на колени перед Земфоком. Король приказал ему сесть на маленький стульчик и рассказать о местности, войнах, природных богатствах и так далее.

   - Меня называют Гвала, - начал свой рассказ кинг, - мое племя не ведет войн, мужчины охотятся, добывая мясо и рыбу, а женщины собирают фрукты. Мой отец рассказывал, что на западном побережье проживает злой и воинственный народ в деревянных и каменных домах. Горы вдоль реки разделяют материк на две половины от западного до восточного побережья и эти горы невозможно пересечь человеку. Очень давно существовал узкий проход и племя вестградцев совершало набеги, убивая наших мужчин и уводя с собой женщин. Мы не могли противостоять воинам, у которых были мечи и хорошие луки. Тогда мой отец приказал завалить проход глыбами камней, но варвары разобрали его, убив не успевших убежать в джунгли мужчин и снова увели с собой часть женщин. Отец повелел жечь костры на уступе скалы, мы жгли их три дня, нагревая вершину скалы, нависшей на узким проходом. Потом хлынул дождь, вершина скалы треснула, завалив проход огромным валуном, который не сдвинуть с места. С тех пор варвары вестградцы не посещают нас, и мы живем в мире.

   - Почему же они не спустятся к вам по реке? - спросил Земфок.

   - Через полдня пути вверх река падает вниз с большой высоты, поэтому по ней невозможно добраться к нам, а вестградцы не имеют таких кораблей, у них только бамбуковые лодки, похожие на наши, - ответил Гвала. - Король Земфок пришел, чтобы поработить нас и забрать женщин? - с тревогой спросил кинг.

   - Нет, Гвала, успокойся, я не причиню вреда людям, встретивших нас миром. Мы скоро уйдем морем к Вестграду, а когда вернемся, то подарим вам мечи и луки варваров, чтобы вы могли защитить себя от незваных врагов. Ступай к своим людям и передай им, чтобы ждали нас через пятнадцать дней с запасом пресной воды. Я нарекаю тебя, Гвала, князем и правителем этой земли. Служи мне, и никто не посмеет тронуть твой народ.

   Гвала поклонился в пояс и направился на лодке к берегу. Риверградцы с удивлением смотрели на своего короля. Более двадцати дней их ноги не ступали на твердую землю, а тела требовали отдыха. Но Земфок понимал, что трудно удержаться мужчинам, изголодавшимся без женщин...

   Он приказал сниматься с якоря и идти к западному побережью Манты. Через несколько дней корабли подошли к Вестграду, вошли в его бухту и бросили якоря на расстоянии, чтобы их не заметили. Земфок разглядывал город и его жителей в бинокль. Деревянные дома простолюдинов и каменные знати составляли основу пяти десятитысячного города. Воины вооружены клееными мощными луками, длинными мечами, имели латы из металлических пластин и шлемы. Женщины носили золотые украшения с драгоценными камнями.

   Земфок рассматривал подробную карту материка и западного побережья Манты. Юг материка вестградцам преграждали горы, но они могли уйти свободно на север и северо-восток. Воины, привыкшие грабить, насиловать и убивать, просто так не сдадутся в плен. Король разрабатывал план, собрав всех капитанов у себя на корабле.

   - Когда стемнеет, мы подойдем к берегу на полмили и встанем на якорь. Я с гвардейцами на бамбуковых лодках и плотах высажусь на берег севернее города и обойду его с тыла. Когда рассветет и город проснется, ты, капитан, - Земфок глянул на командира своего корабля, - обратишься к жителям Вестграда от моего имени и предложишь им сдаться, подняв белый флаг на доме кинга. Они не согласятся и попытаются атаковать корабли на своих бамбуковых лодках. Как только первые отчалят от берега, все корабли открывают огонь из пушек по побережью и скоплению воинов. Варвары попытаются укрыться в городе, и вы перенесете огонь туда. Тогда они побегут на север, где их встретит моя гвардия.

   - Побегут десятки тысяч, Ваше Величество, как же вы устоите с пятью сотнями без пушек? - озабоченно спросил капитан.

   - Не переживайте, все не сдавшиеся будут уничтожены молниями Громовержца. Позже я передам по семафору дальнейшие указания.

   В темноте корабли встали на якорь вблизи берега, и гвардейцы с королем отплыли на бамбуковых лодках, гребя вдоль побережья, причалив севернее. Они обогнули город и стали ждать рассвета.

   Слова было сложно разобрать из-за расстояния, но гвардейцы слышали, что капитан уже начал говорить в рупор, а через час загрохотали пушки. Всего один залп корабельных пушек привел в ужас варваров, и они кинулись укрыться в городе. Второй залп накрыл их в собственных домах. Воины, бросая женщин и детей, понеслись на север, где их уже поджидала гвардия короля. Увидев малочисленное войско, они понеслись с воинственными криками, выхватывая мечи из ножен, не смотря на предложение сдаться.

   Земфок достал свой жезл и, сверкая молниями из него, разрезал варваров пополам сразу сотнями и тысячами. Его луч-молния разил врагов на большом расстоянии, а гвардия шла цепью, стуча мечами о щиты, переступая через агонирующие тела врагов, из которых еще лилась кровь.

   Оставшиеся несколько тысяч сдались, моля о пощаде, их сразу же связывали и отправляли на побережье. Все воины были убиты или связаны. Началась погрузка на корабли. Казна города, золото и драгоценности, оружие загружали на королевский корабль. Рабов и невольниц распределяли и по боевым каравеллам, так как транспортные были забиты до отказа.

   Победу праздновали в Моутграде, отдав князю Гвала лишних рабов и невольниц, все захваченное оружие, чтобы не перегружать корабли. В ответ Гвала передал большой сундук с золотом, алмазами, изумрудами и рубинами. Команды кораблей и гвардейцы короля гуляли и отдыхали три дня. На пиру Гвала высказал сожаление, что не сможет воспользоваться победой своего короля и занять город Вестград, ибо проход к нему закрыт большой каменной глыбой. Земфок направил к проходу несколько гвардейцев, которые заложили под глыбу с десяток снарядов. Взрыв раздробил упавшую скалу.

   Сделав запасы воды и продовольствия, король отправился к своему материку, а Гвала решил переселиться в Вестград, в котором еще оставались женщины, старики и дети, воспользоваться их жильем и технологиями производства. В Моутграде осталось немного людей, не пожелавших переезжать.

   Обратная дорога оказалась легче - в пути каравеллы не настиг шторм, и через двадцать дней корабли швартовались у пирса Коста-Елов.

   Король вернулся с богатой добычей золота и драгоценных камней, а его гарем пополнился еще одной невольницей. Земфок с гвардейцами входили в Риверград первыми, за ними следовали рабы, невольницы и воины Джеро. Народ восторженными криками прославлял короля и его воинов.

   Первым всегда отбирал рабов для себя Арелиус, забирая всех мастеровых, кто умел обращаться с металлом, строить дома, лодки, делать оружие. Большинство остальных составляли воины, которых разбирали для себя дворяне, уплатив в королевскую казну пошлину.

   Аврелия встречала мужа с грудным ребенком на руках. Земфок взял его, разглядывая личико, поднял высоко над собой и крикнул толпе:

   - У меня родился сын, которого я нарекаю именем Манли. В честь рождения второго принца Глории я дарую десять бочек вина.

   В гареме к новой невольнице отнеслись с удивлением и настороженностью. Бэти осмотрела ее светло-коричневое тело и не нашла изъянов в фигуре. Она понимала, почему ее сын выбрал только ее одну из тысяч женщин Вестграда. Темнокожая красавица превосходила всех других по изяществу линий тела, длине ног и упругости грудей. Но светло-коричневый цвет кожи воспринимался на Ривере признаком темноты души. Бэти определила ей место в нише прислуги гарема.

   Десять невольниц мылись в бане, купаясь в больших чанах с ароматными травами... Ближе к вечеру их вывели в зал на женской половине замка, где уже находился король. Он мельком глянул на невольниц и с недовольством произнес старшей фрейлине, распорядительнице гарема:

   - Я не вижу здесь Бравы, которую доставили сегодня из Вестграда. Подготовьте ее.

   - Ваше Величество, - фрейлина наклонила голову, - Ее Величество Бэти определила темнокожую в служанки...

   - Ее зовут Брава, - король повернулся к Абрафо, - проследи и прикажи страже всыпать десять плетей фрейлине.

   Браву наспех окунули в чан с ароматными травами, одели и привели в королевскую спальню. Уже другая фрейлина сняла с Бравы халат, оставляя ее в полупрозрачном коротком одеянии и удалилась. Он подошел к ней, взяв за подбородок.

   - Что омрачает столь прелестное личико?

   - Вы приказали выпороть старшую фрейлину - она не простит мне этого, - ответила Брава.

   - Ты считаешь, что кто-то может перечить мне в моем королевстве?

   - В каждом королевстве есть свое королевство, - ответила Брава.

   Земфок уже гладил ее груди, сжимая ладони, а его мальчик двигался по внутренней поверхности бедра вверх. Он толкнул Браву на кровать, так и ничего не ответив ей.

   Утром он вспомнил ее слова и когда Брава ушла, вызвал к себе Абрафо.

   - Я должен знать обстановку в своем гареме...

   - Господин, я стараюсь не входить в личные комнаты невольниц, - ответил Абрафо, наклонив голову.

   - Тогда зачем ты мне нужен, если не владеешь ситуацией в замке? - спросил король.

   - Я понял вас, Ваше Величество, - покорно ответил Абрафо.

   Земфок махнул рукой, и он вышел, понимая, что натолкнется на противодействие Бэти. Это тоже чревато и можно лишиться головы. Бэти безраздельно властвовала в гареме через трех своих фрейлин и старшую над ними, которую вчера выпороли. Он направился к Наэмо, фрейлине королевы, которая властвовала над невольницами, посещавшими Земфока.

   - Наэмо, ты должна помочь мне. Король желает знать взаимоотношения своих невольниц и... сама понимаешь.

   - Я подчиняюсь королеве-матери Бэти, - ответила Наэмо.

   - Все мы подчиняемся королю Земфоку, - возразил Абрафо, - но если я не узнаю чего-то или узнаю поздно, то не позавидую твоей участи. Никто не узнает, что ты сообщаешь мне информацию. Старшая фрейлина Зола выпорота по приказу короля и наверняка отомстит Браве, из-за которой ее наказали. Ты немедленно переведешь Браву в лучшую отдельную комнату, это приказ короля. Если с ней что-то случится - ты ответишь своей головой.

   Абрафо не стал ждать ответа, он понимал, что Наэмо начнет лавировать между двумя силами, обрушившимися не только на него, но теперь и на Наэмо. Но главные детали она станет ему сообщать.

   Наэмо знала, что информация на женской половине замка распространяется быстрее полета орла и проворно перевела Браву на верхний этаж, подселив ее к одной из невольниц, которая сообщала ей все сплетни гарема. После этого она поспешила к Бэти.

   Королева удивленно глянула на нее.

   - Наэмо?.. А где Зола?

   - Госпожа, вчера король не выбрал ни одну из невольниц и приказал привести к нему темнокожую, которую назвал Брава. Зола пояснила, что вы определили темнокожую в прислуги гарема, и король приказал ее выпороть. Сейчас лекарь накладывает на ее спину заживляющие мази. Утром у меня был Абрафо - я перевела Браву на верхний этаж.

   - Воля короля священна, - ответила Бэти, - приведите ко мне эту темнокожую, я хочу оказать ей честь - пусть машет большим веером около меня.

   Наэмо тревожно взглянула на королеву, но повторила приказ служанкам. Браву привели, она поклонилась королеве, но махать веером категорически отказалась.

   - Это участь слуг, а не любимой невольницы короля, - ответила она с гордостью.

   Бэти без внешних эмоций приказала наказать невольницу десятью ударами плетью. Она наказала Браву и дала всем понять в гареме, что найдет способ согласиться с королем, получая свой результат.

   В обед Абрафо уже доложил королю:

   - Ваше Величество, Бэти попросила Браву помахать веером и когда та отказалась, наказала ее плетью.

   Земфок в ярости сжал кулаки - мать ответила ему за порку своей старшей фрейлины. Успокоившись, он прошел в гарем и на руках перенес Браву в свою спальню, вызвав лекаря. В ушах стоял голос Бравы: "В каждом королевстве есть свое королевство".

   Стража не впускала к королю Бэти и Аврелию. Последняя, не понимая происходящего, обратилась к матери Земфока:

   - Бэти, почему король не хочет видеть меня?

   - На то воля господа... У Земфока много дел... все образуется со временем.

   Она не сказала невестке, что спальня короля сейчас занята выпоротой невольницей. Но злые языки наложниц все же довели до нее эти сведения. Аврелия плакала в грусти и уединении, стараясь выглядеть довольной на людях, но у нее это получалось плохо.

   Из Родоса прибыл герцог Кирабо, король не принял и его. Аврелия в тоске сказала отцу, что уже неделю не видит мужа, а ее место в спальне занято невольницей. Отец постарался успокоить дочь:

   - Каждый достойный воин имеет невольниц, смирись с этим. Невольницы приходят и уходят, а ты остаешься.

   Но внутри у Кирабо кипело все. Он считал, что король показывает свое презрение к их роду и поклялся отомстить королю. Эх... если бы у него были пушки... тогда бы он взял штурмом проклятый Риверград, а самого Земфока определил в рабы. Кирабо вернулся в Родос, уже не желая встречи с Земфоком. Месть... он жаждал ее всеми фибрами своей души.

   Раны на спине Бравы зажили, и она покинула королевскую спальню. Но Земфок продолжал игнорировать мать и жену, не встречаясь с ними. Не приглашал он к себе и Браву - она пострадала из-за него, вылечилась и теперь должна знать свое место.

   Земфок пригласил к себе своего верного слугу - хранителя замка.

   - Абрафо, давно мы не были в городе... как поживает мой народ?

   - Жалоб нет, мой господин, все хорошо.

   - Вели принести одежду простолюдинов - пойдем с тобой на рынок, пообщаемся с торговцами и другими людьми.

   Переодетые Земфок и Абрафо ходили по рынку свободно, прислушиваясь к разговору и иногда останавливаясь, чтобы дослушать чей-нибудь разговор. Торговая площадь самопроизвольно поделилась на несколько участков - в одном торговали продуктами, в другом тканями и одеждой, в третьем хозяйственным инвентарем и оружием, в четвертом украшениями. Дальновидный Арелиус сделал торговую площадь огромной и сюда стекались купцы с других городов.

   Земфок обратил внимание на необычные тканевые тюки и подошел к прилавку. Таких тканей он еще никогда не видел - яркие цвета поражали своей легкостью, воздушностью и прочностью. Они совсем не походили на ткани из хлопка, льна и шерсти.

   - Никогда раньше не видел столь красивой ткани, - довольно произнес он.

   - Это шелк, он производится из нити гусеницы, - пояснил купец, - берите, завтра я уезжаю с товаром в Родос.

   - В Родос, разве здесь плохо идет торговля? - спросил удивленно Земфок.

   - Очень хорошо, но князь забирает треть выручки, - ответил купец, - разве ты первый день на рынке?

   - Да, я приехал из Сибоны и не знаю здешних порядков, - пришлось солгать Земфоку.

   - О-о, князь Кабэ обложил данью весь рынок, если ты хочешь здесь торговать, то должен купить себе место и отдать треть выручки. Иначе его слуги заберут все, а вдобавок накажут плетьми.

   - Почему же вы не пожалуетесь королю?

   - Пробовали, но человек с челобитной к нему не попал - слуги князя перехватили его и запороли насмерть.

   Земфок переговорил со многими торговцами и везде говорили одно и тоже. Оказалось, что князь Кабэ обложил данью не только рынок, но и всех мастеровых людей, кроме работников Арелиуса - к ним он сунуться боялся.

   Вернувшись расстроенным в замок, король задумался и через некоторое время объявил свое решение:

   - Абрафо, ты служишь мне давно верой и правдой, возьмешь стражников и конфискуешь имущество Кабэ. Его невольницам и рабам дашь свободу, а самому отрубите голову на рынке. Сыновей отдай рабами к Арелиусу, жену и дочерей - невольницами купцам. Князем Риверграда объявишь Симбу, который занимается хозяйственными делами у Арелиуса. Тебе же, Абрафо, жалую титул князя и назначаю начальником тайной стражи короля. Подбери людей в необходимом количестве среди простолюдинов, мастеровых, купцов, дворян, военных - я должен владеть ситуацией не только в Риверграде, но и в других городах и континентах. Тайная стража должна стать моими глазами, ушами и карающей десницей. Предоставляю ей право допроса, задержания и наказания.

   - Я понял вас, господин, - ответил Абрафо, - кто же станет хранителем замка?

   - Пусть этим вопросом занимается начальник моей личной стражи Отино.

   Конфискованного имущества Кабэ за глаза хватало набрать и содержать тайную королевскую стражу, чем немедленно и занялся Абрафо. Он набирал гласных и негласных сотрудников, опутывая постепенно своими информаторами всё государство.

   Рынок, наконец-то, вздохнул свободно. Купцы и мастеровые радовались, нахваливая короля. Князья призадумались, у них долго еще стояла перед глазами картина катящейся между прилавками отрубленной головы Кабэ.

   Маленького принца Гритсона письменности и математике обучал сам Арелиус. Мальчик хорошо усваивал уроки и постоянно просил своего учителя рассказывать больше, чем это требовалось. Ему хотелось изучать звезды, морское дело, навигацию, тактику сражений... Но Арелиус считал это преждевременным, принц не должен перенасытиться знаниями. Как-то один раз после занятий Гритсон подтолкнул его к теме, которую он давно вынашивал в душе.

   - Арелиус, папа считает тебя великим ученым и уважает тебя. Ты создал порох, пушки, корабли, но разве нельзя сделать ручную пушку вместо лука? Она бы разила врага еще эффективнее.

   Учитель изумленно посмотрел на не по годам развитого мальчика.

   - Ваше Высочество, в будущем вы станете великим королем Глории. Я как раз обдумываю этот вопрос, который требует детальной проработки конструкции. Много экспериментов придется провести в моей мастерской, но я надеюсь на хороший результат.

   После занятий Гритсон не отправился, как обычно, гулять в замковский сад, а решил зайти к отцу. У кабинета его встретил Отино, наклонил голову в почтении и произнес:

   - Ваше Высочество, король сейчас занят, он работает.

   - Я полагаю, Отино, что у папы найдется для меня минутка, - возразил Гритсон.

   - Ваше Высочество, король просил не беспокоить его.

   - Прочь с дороги, Отино, я приказываю, - сверкнул глазами маленький принц.

   Отино не решился задержать мальчика, и он сам открыл дверь в кабинет короля. Отец, увидев сына, встал из-за стола и вышел навстречу.

   - Папа, - крикнул Гритсон и бросился к отцу на руки.

   Земфок схватил его, подкинул вверх и прижал к себе.

   - Папа, я скучаю по тебе, Манли скучает и мама с бабушкой...

   - Много работы, сынок, но я обещаю, что сегодня обязательно буду. А сейчас иди - мне действительно надо работать.

   Земфок опустил принца на пол и легонько подтолкнул к двери. Ему было действительно некогда, король создал тайную стражу и теперь рассматривал первые донесения. Его беспокоила борьба за власть между двумя военачальниками - Буру и Джеро. Два верных князя, командовавшие гвардией и основными военными силами не желали быть на пьедестале вдвоем. Отсюда ревность, зависть и желание возвыситься друг над другом. Мудрый и верный Абрафо предлагал простое решение сложного вопроса. Король - главнокомандующий вооруженными силами, а Джеро и Буру его заместители. Прозорливый Земфок ввел еще две должности, назначив Джеро командующим сухопутными войсками; Буру - командующий гвардией; Вали - командующий артиллерией; Джума - командующий флотом. Вопрос о пьедестале снялся сам собой. Теперь Риверград и все королевство будет существовать спокойно до новой чиновничьей похоти к власти и богатству.