ПОЛЬСКАЯ НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА (ПНР).

Государство в Центральной Европе.

Территория — 312 тыс. кв. км.

Население — 32 065 тыс. жителей.

Столица — Варшава (1268 тыс. жит.).

Крупнейшие города: Лодзь, Краков, Вроцлав, Познань.

 

Стефания Гродзеньская

ПОДВИГ ТОМАША КОТЭКА

Перевел с польского В. Оболевич.

Рис. Е. Мешкова.

ноша Томаш Котэк уступил в трамвае место какой-то старушке. Это радостное известие облетело всю Варшаву, и я, немедленно вооружившись репортерским блокнотом, поспешил к месту жительства Томаша.

Долго искать его дом не пришлось: собравшаяся на улице огромная толпа чествовала героя.

Я с трудом пробилась через стену милиции, охранявшей спокойствие рыцаря вежливости.

Специально созданное бюро выдало мне пропуск на завтра. Сегодня добились аудиенции только иностранные делегаты, представители польского радио и кинохроники.

Рано утром следующего дня я с трепетом ожидала своей очереди на прием к Котэку.

Наконец я предстала перед лицом самого Котэка.

Освоившись с треском фотоаппаратов и светом рефлектора, я с волнением устремила взор на великого соотечественника. На первый взгляд его можно было принять за обыкновенного подростка. Но, присмотревшись внимательнее, я совершенно ясно различила бесспорные признаки благородства, светившегося в каждой черточке его лица.

При виде меня герой вздохнул:

— Опять интервью…

— Прошу вас, расскажите, пожалуйста, как вы совершили подвиг, — робко попросила я.

— Хорошо, слушайте. Буду краток… Первого января я проснулся с каким-то странным желанием сделать что-нибудь прекрасное. Я сказал себе: «Томаш Котэк! Начни Новый год геройским поступком, который надолго останется в благодарной памяти современников!»

— Вы… Вы так и сказали? — прошептала я, дрожа от восторга.

— Это так же точно, как если бы пани сама слышала меня в ту минуту… Я вышел на улицу с твердым решением — не возвращаться домой, пока не сдержу слова. Ах, как я мечтал о том, чтобы какой-нибудь ребенок бежал прямо под автомобиль, а я бы спас его и, может быть, рядом распластался трупом! Я пошел к трамвайной остановке в надежде, что судьба позволит мне проявить клокотавшие вот тут, — он указал на галстук, — добрые чувства. Подошел трамвай…

— Какой трамвай? Вы не могли бы припомнить?

— Никогда в жизни не забуду. Это был восемнадцатый номер, — ответил Котэк сдавленным голосом. Овладев собой, он продолжал: — В трамвае было тесно. Вдруг какой-то гражданин встал и начал пробираться к выходу. Я не растерялся. Бросился к освободившемуся месту и, после короткой борьбы с другими пассажирами, захватил его. И тут я заметил старушку…

Репортеры, прибывшие на пресс-конференцию, затаили дыхание. Котэк, погруженный в собственные мысли, проговорил:

— Нет, я бы, конечно, не обратил внимания на столь обыденное явление. Подумаешь — старуха! Но внутренний голос закричал во мне — вот здесь. — Он указал на пуговицу на рубашке. — «Томаш Котэк! Ты жаждешь подвига — так лови же мгновенье!» Все последующее происходило как во сне… Я не знаю… это было… это случилось… Ах, прошу извинить меня, но я волнуюсь, и мне трудно говорить…

Он вытер нос и напился воды. В комнате воцарилась мертвая тишина. Репортерские перья замерли.

— Тогда, — закончил Томаш, — я уступил ей место.

Раздались аплодисменты.

— О, как это необыкновенно и трогательно! — воскликнула я, едва не лишаясь чувств. Собрав последние силы, я робко спросила: — Расскажите, пожалуйста, как это произошло?

— Я встал и сказал: «Садись, бабка!»

Крупные слезы покатились по моим щекам. Я была растрогана и дрожала. Мужчины рыдали.