Про переводы

Переводить я начал, потому что захотелось.

Я вообще люблю заниматься как бы не своим делом. "Как бы" — потому что точно не известно — может, именно дело, которое считаешь своим — не твое.

В переводе мне интересны и задача, и процесс. Снять одежду чужого языка с безъязыкого смысла и одеть его в платье родной речи — чтобы не топорщилось, и не сидело как с чужого плеча.

Дилетанту нужен глаз профи. Чтоб оценил честно, но не топтал самолюбия. Мне повезло — у меня был Леша Михалев. Кто читает книги, знает Михалева по литературным переводам — ну, скажем, Стейнбека и Джеймса Джонса. Остальные знают по голосу — Леша был одним из лучших синхронистов страны, он озвучил несметное число кинокартин для видео. При этом его коньком были комедии — тут он не знал себе равных. Рука с трудом пишет "знал", "был" — недавно и неожиданно Леша ушел от нас, не отметив своего пятидесятилетия…

…Я дилетант осторожный — берусь только за то, с чем, думаю, смогу справиться. Но, как принято вздыхать, судить читателю.

Вздыхаю. Вещественные доказательства — предъявлены.

 

Гарсон Кэйнин Новорожденная

Комедия в трех действиях

Американец Гарсон Кэйнин написал кучу пьес и киносценариев. Однако ни одна из них не имела столь долгого и шумного успеха как "Новорожденная" ("Born yesterday"). За нее Кэйнина наградили престижной премией памяти С. Говарда, а наиболее отважные критики даже назвали эту комедию американским "Пигмалионом". По пьесе был снят фильм (1950), где роль Билли исполнила Джуди Холидэй, получившая за нее "Оскара", а недавно (1993) в Голливуде создана еще одна киноверсия "Новорожденной" с Мелани Гриффит в главной роли. Как ни странно, коллизии этой американской комедии, премьера которой состоялась в Нью-Йоркском театре "Лицеум" в 1946 году, вызывают кое-какие ассоциации с чертами нынешней российской дейстительности. Хотя, чего тут странного…

Действующие лица:

Билли Доун — 30 лет, бывшая танцовщица варьете. На редкость хороша собой и на редкость невежественна.

Гарри Брок — 40 лет, миллионер, похожий на миллионера: крепкий, крупный, пышущий энергией. Здоров как бык — это сказано о нем.

Пол Веролл — 30–35 лет, журналист. Симпатичен, несколько насторожен. Склонен воспринимать окружающий мир чересчур серьезно. Впрочем, обладает достаточной самоиронией, чтобы сознавать это. Носит очки.

Эдвард Диври — 55–60 лет, адвокат. В молодости подавал большие надежды. Надежды — в прошлом, а в настоящем — единственный клиент, Гарри Брок. И единственное пристрастие — шотландский виски.

Норвал Хэджес — 55–60 лет, сенатор. Путем долгой тренировки выработал на лице выражение государственной озабоченности.

Энни Хэджес — без возраста, супруга сенатора. Весьма уязвлена сознанием того, что одна до конца понимает степень государственной озабоченности супруга.

Эдди Брок — 30–35 лет, кузен Гарри. То ли ординарец, то ли адъютант, то ли денщик своего кузена. Скорее, и то, и другое, и третье.

Администратор гостиницы, горничные, коридорные, парикмахер, маникюрша, чистильщик обуви, официант.

Действие первое

Все действие происходит в лучшей гостинице Вашингтона, в двухэтажном люксе, который представляет собой дикий гибрид избытка роскоши и недостатка вкуса.

В центре — широкая винтовая лестница, ведущая на круглую балконную площадку, где стоит громадная круглая оттоманка. За оттоманкой — двери двух спален. Внизу слева — богато украшенный камин, возле которого на железной подставке лежит несколько поленьев. По обе стороны камина стоят два пуфика. На каминной доске — старинная ваза. Над камином — большое зеркало в массивной бронзовой оправе. Над зеркалом и по бокам от него бронзовые бра. Сразу за камином дверь, ведущая в подсобные помещения. При необходимости она может оставаться открытой. Правее двери, "лицом" к зрителю — большая шведская горка в стиле "модерн". В глубине сцены, несколько правее центра — входная дверь, открывающаяся внутрь. Слева и справа от нее стулья с высокими спинками. Справа от винтовой лестницы пол образует возвышение в виде платформы высотой около тридцати пяти сантиметров и шириной полтора метра. Она тянется через правую часть сцены и, изгибаясь внутрь помещения оканчивается двумя ступеньками.

Непосредственно пред платформой, "лицом" к зрителю стоит книжный шкаф, полки его пусты. За шкафом — невидимая для зрителя полка для шляп. Рядом со шкафом — большие старинные напольные часы.

Вся правая стена номера — это огромное обзорное окно террасы, на которую с платформы можно пройти через створчатые двери. Окно богато драпировано бархатом и шелком. Вдали за окном можно видеть здание Капитолия. Справа от книжного шкафа стоит огибаемый платформой полукруглый диван. Перед диваном — круглый столик. Ближе к зрителю еще один большой диван, справа от него — тумбочка, а перед ним — журнальный столик.

Слева, напротив камина — круглый резной столик, возле которого кресло и два стула, на столике — массивный под старину телефонный аппарат.

Занавес поднимается.

Администратор гостиницы и руководимые им горничные заканчивают уборку номера. Старинные часы начинают бить девять часов. Администратор смотрит на свои часы. По взмаху его руки горничные исчезают. Администратор направляется к входной двери. При девятом ударе распахивает ее. В дверях возникают Гарри Брок, Билли, Эдди и двое коридорных, нагруженные немыслимым количеством чемоданов, баулов и саквояжей. На Броке пальто из верблюжей шерсти и шляпа. На Билли — норковая шубка, в руках она держит вторую шубку, коробку конфет и пачку иллюстрированных журналов. У Эдди в руках ящик с бутылками и средних размеров мешок.

А д м и н и с т р а т о р. Добро пожаловать, господа! Мистер Брок! Миссис Брок!.. Рад приветствовать вас в нашем отеле. Прошу вас!

Все проходят в номер.

Наш лучший номер… Для самых почетных гостей… Абсолютный покой, уникальный комфорт! (Демонстрирует, словно экскурсовод.) Камин… Книжный шкаф… Часы… Настоящий ампир. Здесь все подлинное, все дышит историей… Обратите внимание, сэр, легендарный диван… На нем скончался внук президента Джексона. Очень удобный…

Б и л л и. А спать-то где?

А д м и н и с т р а т о р. Спальные комнаты наверху, мадам. (Появившейся горничной.) Проводите.

Билли, сопровождаемая горничной, поднимается по лестнице. Коридорные с вещами следуют за ними.

А здесь — терраса. Прекрасная панорама. Капитолий, сэр…

На Брока номер явно производит впечатление, но он силится не показать этого. Билли, горничная и коридорные скрываются в спальне.

Б р о к. Ладно, сойдет. (Проходит к дивану, отдает Эдди пальто и шляпу.)

Г о л о с Б и л л и (вопль восторга). Гарри! Тут такая койка — целый ипподром!

А д м и н и с т р а т о р. Кажется, миссис Брок довольна спальными комнатами.

Б р о к. Никакая она тебе не миссис Брок.

А д м и н и с т р а т о р (поперхнувшись). Понимаю, сэр.

Б р о к. А понимаешь, так нечего болтать. (Садится на диван, сбрасывает с ног туфли.) На свете только одна миссис Брок — моя мать. Да и та померла.

А д м и н и с т р а т о р (скорбно). Понимаю, сэр.

Б р о к (Эдди, который расставляет бутылки из ящика на горке). Эдди, разберись с ним.

Эдди развязывает мешок, вытаскивает из него толстую пачку денег. Смотрит на Брока, как бы устанавливая, сколько нужно дать, отсчитывает несколько бумажек, сует администратору.

А д м и н и с т р а т о р (Эдди). Благодарю. (Броку.) То есть, благодарю вас, сэр. Огромное спасибо.

Тут же возникают горничные и коридорные, тоже получают чаевые, уходят.

Б р о к. Ладно, теперь так. Ты всей обслуге скажи, чтоб все было по высшему классу. Скажи, насчет чаевых у меня не заржавеет, но чтоб без дела тут никто не болтался. А если мне чего надо, так чтоб все по- быстрому. Я ждать не люблю, ты понял?

А д м и н и с т р а т о р. Мистер Брок, уверяю вас, все будет так, как вы хотите.

Б р о к. Ну ладно, дуй.

А д м и н и с т р а т о р. Еще раз огромное спасибо, сэр. (Низко кланяясь, уходит.)

Б р о к (кричит). Билли!

Звонок в дверь.

Б и л л и (появляясь на балконе). Чего тебе?

Б р о к. Неплохо, а? (Встает, обводит взглядом номер.)

Б и л л и (обходя круглую оттоманку, без восторга). Нормально.

Эдди идет открывать.

Б р о к (уязвленно). "Нормально"!.. Да ты знаешь, сколько я за этот номер плачу?

Б и л л и. Да знаю, знаю. Сто раз говорил уже. (Томно покачивая бедрами, скрывается в спальне.)

Брок снова садится на диван, распускает галстук. Эдди открывает дверь. Входит Диври, он слегка навеселе.

Д и в р и. Приветствую тебя, мой юный друг.

Э д д и. Привет.

Д и в р и (бросив шляпу и портель на стул возле двери, проходит в комнату). Столица счастлива лицезреть вас, господа.

Б р о к. Ты что, уже под газом?

Д и в р и. Не "уже", а все еще.

Б р о к. Ну-ну! А время идет, и дело — ни с места.

Д и в р и (дурашливо). Не надо нервы, белый господин. Старый охотник стрелять наверняка.

Б р о к. Ты толком говори — там хоть что-то сдвинулось или нет?

Д и в р и. Все будет как надо. Хотя это обойдется немного дороже, чем мы думали.

Б р о к. Дороже? Это насколько же?

Д и в р и. Да ерунда. Ты, главное, не нервничай.

Б р о к. Спасибо за совет! "Не нервничай!" Все твои советы дерьма не стоят!

Д и в р и (подумав). Я бы не сказал. Мы можем пустить это по статье "Накладные расходы". (Как бы диктуя.) Пункт первый: взятка. Восемьдесят тысяч долларов.

Б р о к (возмущенно). Восемьдесят?!

Звонит телефон. Эдди направляется к аппарату.

Д и в р и. А что особенного?

Б р о к. Это называется "немного дороже"?

Д и в р и. Но меньше чем на пятьдесят мы и не рассчитывали.

Э д д и (в трубку). Говорите.

Б р о к. Больно легко ты моими деньгами швыряешься!

Э д д и. Да… А кто его просит? Минуту. (Диври.) Тебя. Какой-то Веролл.

Д и в р и. А, очень хорошо. (Берет трубку.)

Эдди, взяв пальто и шляпу Брока и свой саквояж, выходит через служебную дверь.

Алло, это ты, Пол? Привет. Спасибо, прекрасно. А как ты? Все борешься за идеалы?.. (Смеется ответу.) Да-да, конечно. Чем раньше, тем лучше… Давай. Мы тебя ждем. (Кладет трубку.)

Б р о к. Это кто звонил?

Д и в р и. Пол Веролл. Я тебе про него говорил.

Б р о к. А я не помню!

Д и в р и. Он журналист. Пишет статьи в "Нью Рипаблик". Хочет сейчас прийти и взять у тебя интервью.

Б р о к. Не буду я болтать ни с какими писаками. Я сейчас буду бриться.

Д и в р и. А я думаю, тебе надо с ним побеседовать.

Б р о к. Это что, очень важно?

Д и в р и. Это очень нужно.

Б р о к. На черта?

Д и в р и. Этот парень — один из немногих, кто способен кое-что разнюхать. Лучше иметь его на своей стороне.

Б р о к (зовет). Эдди!

Д и в р и. А как Билли? Где она?

Б р о к. Нормально. Наверху.

Входит Эдди.

Позвони, пусть пришлют парикмахера.

Э д д и. Сейчас. (Идет к телефону.)

Д и в р и. Послушай, Гарри…

Б р о к. Чего еще?

Э д д и (в трубку). Парикмахерскую.

Д и в р и. Пускай Билли оденется элегантно, но поскромнее, чем обычно. Сенатор сюда приедет не один, а с женой. Ты ей скажи.

Б р о к. Сам пойди и скажи. Не беременный — по ступенькам подняться.

Э д д и (в трубку). Это от Гарри Брока говорят. Нам парикмахер нужен… Да, прямо сейчас. И маникюрша…

Б р о к. И чистильщик!

Э д д и. И еще чистильщик… Да. И поживей там. (Вешает трубку.) Сейчас будут.

Д и в р и (закурив). Эдди, ты будешь спасать мою жизнь или нет?

Э д д и. Тебе как — с водой или с соком?

Д и в р и. Мне абсолютно чистый.

Э д д и. Чистый так чистый.

Б р о к. А насчет Билли ты не волнуйся. Если она чего и умеет, так это одеваться. Знаешь, во сколько мне влетают ее тряпки?

Д и в р и. Тряпки — это детали. Меня другое больше беспокоит.

Б р о к. Что?

Д и в р и. Чего ради ты ее сюда с собой притащил?

Б р о к. Так ведь неизвестно, сколько я здесь проторчу. (Засучивает рукава сорочки.) А что тут такого?

Д и в р и. А то, что в этом городе ничего не скроешь. Могут пойти сплетни.

Б р о к. Я любому сплетнику язык выдерну.

Д и в р и. Давай. И прямиком из этого люкса попадешь в другой, где тебя давно ждут не дождутся.

Эдди приносит выпивку Диври и себе.

Б р о к. Да вообще — о чем речь?

Д и в р и. Ты отлично понимаешь, о чем речь. (Эдди.) Спасибо, дорогой.

Эдди направляется к служебной двери, пьет на ходу, выходит.

Я тебе так скажу, Гарри. Ты, в принципе, мог бы стать одним из тех, кто управляет этой страной. Даже больше — одним из тех, кто управляет теми, кто ей управляет. Для этого нужна энергия. Ее у тебя полно. Для этого нужны деньги. Их у тебя куча. Но к несчастью для этого еще требуются здравый смысл и даже некоторый интеллект.

Долгая пауза. Диври спокойно потягивает из бокала.

Брок неожиданно сникает.

И сто тысяч в год ты мне платишь именно за это.

Возвращается Эдди с бутылками минеральной воды, рассставляет их на горке.

Б р о к. Ну, чего ты так раскипятился?

Д и в р и. И не думал. Просто пытаюсь разъяснить тебе свою роль.

Б р о к. Но орать-то незачем.

Д и в р и. Полностью согласен.

Б р о к (вставая). Прямо можно подумать, я черт те что сделал.

Д и в р и (деловито). Сейчас придет Веролл. Ты с ним подружелюбнее. И поделикатнее. Не корчи из себя… В общем, как с девицей, которую хочешь охмурить.

Б р о к (озадаченно). Погоди-ка…

Звонок в дверь. Эдди идет открывать.

Д и в р и. Я вас с ним оставлю вдвоем, так будет лучше. А я пока с Билли поболтаю. (Жестом отослав Эдди, сам открывает входную дверь.) Привет, Пол!

П о л (входя). Добрый вечер. (Рукопожатие.)

Д и в р и. Проходи, проходи. Знакомьтесь. Гарри Брок. Пол Веролл.

П о л (слегка кланяясь). Очень приятно, сэр.

Б р о к (обмениваясь с Полом рукопожатием). Привет, привет. (С любопытством разглядывая гостя.) Ты извини, я без пиджака. Собрался бриться.

Д и в р и. Господа, надеюсь, вы меня извините. (Поднимается по лестнице.)

Б р о к. Извиним, извиним. (Полу). Садись. Что будешь пить? (Пол присаживается у журнального столика.)

П о л. Пожалуй, виски, если у вас найдется…

Б р о к (хмыкнув). "Если найдется"! Это у меня-то! (Кричит.) Эдди! (Полу.) Ты еще не понял, куда попал.

Эдди входит из служебной двери.

Ты где болтаешься?

Э д д и. Да я здесь…

Б р о к. Так вот здесь и пасись! Налей человеку виски! (Полу.) Тебе как, с содой?

П о л. С водой.

Э д д и. С водой, так с водой. (Броку.) А тебе, небось, имбирного?

Б р о к. Точно. (Полу.) Всегда угадывает, чего мне охота. Он у меня столько лет работает — даже и не помню. К тому ж он мой двоюродный брат. В общем, знает меня лучше, чем я сам. (Эдди.) Верно я говорю?

Э д д и (разливая выпивку, польщенно). Что верно, то верно.

П о л. Так, может быть, мне тогда лучше взять интервью у Эдди?

Б р о к (изумлен самой идеей). А тебе палец в рот не клади. Молодец. (Поставив ногу на стул, наклоняется к Полу.) Ну, и в каком же виде ты меня выставишь? Обсахаришь или с дерьмом смешаешь?

П о л. Да что вы…

Б р о к. Нет, я должен понимать твою линию. Тогда ясно будет, как с тобой говорить.

П о л. А никакой линии. Факты. Ничего кроме фактов.

Б р о к. Понятно. Значит, с дерьмом. (Хохочет, уверенный в своем неотразимом обаянии.)

П о л. Ну, зачем вы так… (Эдди, который принес выпивку.) Спасибо.

Б р о к. Да ты не тушуйся, все нормально. Пиши, что хочешь. Вообще-то я с тобой беседую, только потому что Диври попросил. (Эдди приносит сигары, сигареты, спички.) А что делать? Платить человеку сто кусков в год за его советы, а потом его не слушать? Я ж буду полный идиот, верно?

Э д д и (меланхолично). Что верно, то верно.

Б р о к (орет на него). А ты рот закрой!.. (Полу.) Диври хочет, чтоб тут про меня в газетах побольше писали. (Достает из шкатулки сигару.)

П о л. Он прав. У нас, в Вашингтоне, освещение в прессе имеет большое значение.

Б р о к. Ох, боже ты мой! "У нас в Вашингтоне"!.. Да мне без разницы. Я везде разберусь. Возьми-ка лучше сигару.

П о л (взяв сигару, разглядывает). Благодарю. Угощу кого-нибудь из конгрессменов. (Прячет сигару в карман.)

Б р о к. Кубинские. Пять долларов штука.

П о л. О! Тогда лучше кого-нибудь из сенаторов.

Б р о к (соображая что-то). Ну да, сенаторы. Вы же их тут все считаете самыми важными птицами.

П о л. А вы не считаете?

Б р о к. Я-то? Я тебе скажу. Для меня сенатор — это чудак, который за все про все имеет двести зеленых в неделю. И не больше. Ты меня понял? (Пол усмехается, вынимает блокнот, что-то записывает. Брок, закуривает.) Ты чего там строчишь?

П о л. Записал вашу шутку.

Б р о к. Понравилось?

П о л. Высший класс.

Б р о к. А может, мне, и правда, заделаться комиком и выступать в этих радиошоу?

П о л. Вполне.

Б р о к. Спорим, я бы их там всех уделал.

П о л. И спорить нечего.

Эдди с бутылкой минеральной воды поднимается в спальню Брока. Брок сидит, развалясь на диване. Видно, что Пол ему нравится, и собой он тоже доволен.

Б р о к. Ну, друг, давай, чего же ты хочешь узнать?

П о л (внезапно). Сколько у вас денег?

Б р о к (ошарашенно). Что-о?

П о л (поднявшись с места). Сколько у вас денег?

Б р о к. Не знаю, не считал. Я ж не бухгалтер.

П о л. Значит, не знаете.

Б р о к. Точно — не знаю.

П о л. Миллионов сто?

Б р о к. Ей-богу не знаю.

П о л. Может, десять?

Б р о к. Может и десять.

П о л. Но уж миллион-то есть?

Б р о к. Пожалуй, побольше.

П о л. Насколько?

Б р о к (отрубая). Намного.

П о л. Ну ладно, пусть будет так.

Б р о к. Да сколько ни есть, я все своим горбом заработал. Даром мне никто ничего не давал.

П о л. Ну ясно, обычный честный заработок.

Б р о к (вставая). Так. Значит, все-таки решил взять меня в работу, да?

П о л. Я? Да что вы.

Б р о к. Ну-ну, давай. Мне даже нравится.

П о л. Вы не так поняли…

Б р о к. Давай-давай. Врежь по мне как следует. Думаешь, ты первый? Да я уже со счета сбился.

П о л. Да почему вы решили…

Б р о к. Давай, говорю! Можешь меня под орех разделать. Распиши, какой я жуткий мерзавец и мошенник. Очень меня обяжешь.

П о л. Послушайте…

Б р о к. Только учти, чем страшней напишешь, тем меня больше бояться будут. Так что навредить ты мне не можешь. Мне от тебя либо польза, либо ни хрена. Ты вот лучше еще выпей. (Жестом показывая Эдди, чтобы тот налил Полу.)

П о л. Спасибо, мне, пожалуй хватит.

Эдди ставит бокал на место.

Б р о к (Эдди). Делай, что я тебе говорю! Забыл, кто деньги платит? (Провожая взглядом Эдди, который с бокалом торопливо направляется к горке.) Дома-то он меня по утрам сам бреет. У нас там настоящее парикмахерское кресло стоит. (Эдди.) Верно я говорю?

Э д д и. Что верно, то верно.

Б р о к (возвращаясь к дивану). Ну, так что дальше? Ты ж вроде как берешь у меня интервью.

П о л (после паузы). Откуда вы родом?

Б р о к. Я из Плэйнфилда. Нью-Джерси. Работать начал с двенадцати лет. А знаешь, как я начинал? Разносчиком газет.

Эдди приносит бокал, ставит на столик перед Полом.

А чтоб получить это место, пришлось заплатить одному мальчишке — пинком под зад.

П о л (делая записи). И с тех пор вот так и работаете?

Б р о к (не заметив насмешки). Ну да, с тех пор. А хочешь, расскажу, как я начал подниматься в своем бизнесе? Я ведь двадцать пять лет только одним делом занимаюсь.

П о л. Это я знаю, ваш бизнесс — металл.

Б р о к. Нет, не металл! А металлолом. Утиль, ясно?

П о л. Ясно.

Б р о к. И ты там давай не приукрашивай. Я — утильщик, и я этого слова не стыжусь, понятно?

П о л. Понятно.

Б р о к. Вообще, мой тебе совет: не пытайся выпачкать трубочиста, ты понял?

П о л. Вы сказали, что начали с продажи газет?

Б р о к. Как сказал, так и есть. Развозил газеты на маленькой такой тележке. А когда возвращался домой, по дороге собирал в нее всякие железки. Да я не один, все ребята собирали. Только они-то эти железки себе оставляли, а я нет. Я их утильщику продавал, и получал семь, а то восемь долларов в неделю, ты понял? А с газет-то я имел всего три. Ну я сразу и усек — где настоящий бизнес. Так что скоро у меня за неделю набиралось уже пятнацать-двадцать зеленых. И тут парень, которому я все это сдавал, предложил быть у него помощником — еще за десять долларов. Редкий был раззява! Да еще и глухой. Так ни разу и не догадался, что я ему его собственный утиль со склада подсовываю!

П о л. Каким же это образом?

Б р о к (вспоминая с удовольствием). Да очень просто! Ночью подкатываю тележку к складу, пролезаю под забором, вытаскиваю, гружу на тележку и отваливаю. А утром везу это к нему и снова продаю!

П о л. И это в двенадцать лет!

Б р о к. Ты что, это позже. Это в двенадцать с половиной.

П о л. И вскоре у вас был уже собственный склад!

Б р о к. Точно, сперва один, потом другой. Ну и пошло…

П о л. Во время последней войны ваш бизнес процветал. Железного лома хватало, верно?

Б р о к. Да уж глупо было бы жаловаться.

П о л. Но теперь, как я понимаю, вас беспокоят некоторые симптомы эскалации негативных тенденций?

Б р о к (насупившись). Ты нормально говори.

Звонок в дверь. Эдди идет открывать.

П о л. Есть ли у вас уверенность, что ваш бизнес и впредь будет идти успешно?

Б р о к. А мы поможем ему идти успешно.

П о л (быстро). Мы? Кто это — мы?

Б р о к (после секундного замешательства). Мы — это я… Кто ж еще?

П о л. Ну да, правда, кто же еще…

Эдди открывает дверь. Входят парикмахер, маникюрша и чистильщик обуви.

П а р и к м а х е р. Добрый вечер, сэр. Вы давали заказ?

Б р о к. Давал, давал. (Снимает сорочку, остается в шелковой майке.)

П о л. Я, пожалуй, пойду.

Парикмахер и миникюрша начинают раскладывать свои инструменты.

Б р о к. Сиди. Сиди, говорю. Ты мне симпатичен, ей-богу. Будешь правильно себя вести, останешься доволен. Ты меня понял?

Эдди уносит сорочку Брока наверх. Парикмахер приступает к работе — надевает на волосы Брока сетку.

П о л. Думаю, что да.

Б р о к (парикмахеру). Один раз, аккуратно. И без болтовни. (Маникюрше.) Только слегка отполировать и все. У меня маникюр каждый день. (Садится в кресло.)

М а н и к ю р ш а. Хорошо, сэр.

Чистильщик со щеткой в руке собирается было приступить к работе, но с недоумением обнаруживает, что на ногах Брока нет туфель.

Б р о к (с нетерпеливым движением). Поищи, они где-то тут…

Чистильщик обнаруживает туфли на полу возле дивана, и устроившись на нижней ступеньке лестницы, приступает к работе.

(Полу.) Ну, давай, поехали дальше. Они мешать не будут.

П о л. Хотелось бы узнать, какова цель вашего приезда в Вашингтон?

Б р о к (добродушно). А не твое собачье дело.

П о л. Очень даже мое.

Б р о к. Это почему?

П о л. Потому что вы очень заметная фигура, мистер Брок.

Б р о к (дернувшись, парикмахеру). Ты! Поосторожней!

П а р и к м а х е р. Виноват, сэр.

Б р о к (Полу). Приехал осмотреть местные достопримечательности.

Парикмахер намазывает лицо Брока мыльной пеной.

П о л. И сколько же времени вы собираетесь их осматривать?

Б р о к. Смотря сколько тут достопримечательностей.

П о л. А кое-кто считает, что вы к нам всерьез и надолго. Говорят, у вас далеко идущие планы.

Б р о к. Кто говорит?

П о л. Разные люди.

Б р о к. Чушь собачья. Может, они думают, меня в политику потянуло? Да на черта? Мне с моим бизнесом забот хватает. Я в политические игры сроду не играл.

П о л. А может, сейчас решили, что пора поиграть?

Б р о к (погрозив Полу пальцем). Слушай, друг, я ведь с тобой пока по-хорошему. Чего ж ты мне в кишки лезешь?

П о л. Такая уж работа.

Б р о к. Ты лучше кого-нибудь другого обрабатывай. А то еще поссоримся.

На балконе появляется Диври, начинает спускаться.

Парикмахер собирается приступить к бритью.

Д и в р и (Полу). Ну, как успехи? Много ли выведал у великого владыки?

П о л. Да, очень. Я выяснил, что он родился в Плэйнфилде, штат Нью-Джерси. Из этого человека клещами ничего не вытянешь.

Брок протестующе мычит, в то время как парикмахер орудует бритвой над его верхней губой.

Д и в р и. Быть не может. Обычно он любит поговорить.

П о л. Значит, мне не повезло.

Б р о к. Не повезло? Да я тебе фактически всю свою биографию рассказал!

Сверху спускается Билли, направляется к горке.

П о л. Он не сказал даже — зачем приехал в Вашингтон.

Б р о к. Сказал, что тебя не касается.

Д и в р и. Да какой тут секрет? Надо кое-что утрясти с налогами. Я ведь тебе уже говорил.

Билли, взяв с горки бутылку ликера, тихонько направляется к лестнице.

П о л. Вы-то говорили, да я не поверил.

Д и в р и. Билли! Иди сюда, познакомься! Мой старый приятель — Пол Веролл. (Полу.) А это Билли Доун.

П о л (с поклоном). Очень приятно.

Билли отвечает на его поклон вилянием бедер, которое по ее мнению является реверансом.

Б р о к (глянув на нее). А ну-ка, постой!

Парикмахер прекращает работу, отставив в сторону бритву.

Б и л л и (уже поднимаясь по лестнице, настороженно). Чего?

Б р о к. Ты куда ее потащила?

Б и л л и (невинно). Наверх.

Б р о к. Поставь где взяла!

Маникюрша и чистильщик тоже испуганно прерывают работу.

Б и л л и. Да я только хотела…

Б р о к. Я знаю, чего ты хотела! Поставь на место!

Б и л л и. А что такого?

Б р о к. А ничего! К нам люди должны придти! Солидные люди! И я не желаю, чтоб от тебя несло перегаром!

Б и л л и. Да я же чуть-чуть…

Б р о к. Я сказал, нет! Поставь на место, и не действуй на нервы! Давай лучше, иди переоденься. И поскромней, понятно? Чего стоишь? Делай, что я тебе говорю!

Постояв еще секунду, Билли повинуется. Пол и Диври, чувствуя неловкость, отворачиваются. Брок снова откидывается на спинку кресла, и парикмахер продолжает работу. Поставив бутылку на горку, Билли поднимается по лестнице, губы ее шепчут ругательства. Уже с балкона она вдруг с неожиданным интересом смотрит на Пола. На лице ее появляется легкое подобие улыбки. Она скрывается в своей комнате.

Через служебную дверь входит Эдди с серебряным ведерком для льда, ставит его на горку.

Д и в р и (парикмахеру). Скажите-ка, друг мой, сколько бы вы взяли за то, чтобы перерезать ему глотку?

Брок вскакивает с места так быстро, что парикмахер едва не приводит эту идею в исполнение. Сорвав с головы сетку, Брок в бешенстве швыряет ее на пол и устремляется к Диври.

Б р о к. Ты! Мне твои шутки не нравятся!

Д и в р и. Только, ради бога, не заводись.

Б р о к. Ты мне еще указывать будешь! (Растопыренной пятерней хватает Диври за лицо и сильно толкает. Пол подхватывает Диври, не давая тому упасть.)

Д и в р и. Ты сдурел, Гарри! Совсем шуток не понимаешь?

Б р о к (парикмахеру). Все, свободен.

П а р и к м а х е р. Но, сэр, я еще не закончил…

Б р о к. Сказано, свободен! Оглох?

П а р и к м а х е р. Слушаюсь, сэр.

Б р о к (маникюрше). Тоже свободна. Эдди, разберись.

Парикмахер и маникюрша собирают инструменты. Чистильщик ставит начищенные туфли возле горки. Диври подходит к горке, наливает себе виски. Эдди рассчитывается с парикмахером, маникюршей, чистильщиком.

П о л. Ну, мне пора.

Б р о к. Да куда ты? Посиди!

П о л. Мне, правда, пора. Есть кое-какие дела.

Б р о к (вытирая лицо салфеткой). А то, может, попасешься еще немного, а? Похоже, у меня здесь кроме тебя и друзей-то нет.

П о л. Да я тут рядом. Если вас бить начнут, вы крикните, я прибегу.

Парикмахер, маникюрша и чистильщик, уходят, выразительно глядя на Брока. Эдди протирает бокалы.

Б р о к (ухмыляется и пожимает Полу руку). А ты что, тоже здесь живешь, в гостинице?

П о л. Прямо через холл. Этот же этаж.

Б р о к. Отлично.

П о л. Но, конечно, не этот уровень.

Б р о к. Ладно, не прибедняйся.

П о л (Диври). До свиданья, Эдвард.

Д и в р и. Пока. (Пьет.)

П о л (Броку). Всего хорошего. Еще раз, спасибо.

Б р о к. Не за что.

Пол уходит.

Д и в р и (взяв со стула возле двери свой портфель). Надо, чтобы Билли подписала кое-какие бумаги. И Эдди тоже.

Б р о к (все еще обтирая лицо салфеткой). Надо, значит, подпишут. (Орет.) Билли!

Г о л о с Б и л л и. Чего?

Б р о к. Спустись-ка сюда! (Диври.) Ты чего скис?

Д и в р и. Я не скис.

Б р о к. Вид у тебя какой-то дурной.

Д и в р и. Это освещение.

Б р о к. Может, заболел? Аспирина дать?

Д и в р и. Я здоров. А если учесть, что я уже давно являю собой труп, то для трупа я просто на редкость здоров.

Билли спускается по лестнице, застегивая на ходу манжеты весьма изысканного платья, в которое она переоделась.

Б р о к (Диври). Черт, я иногда вообще даже не понимаю, о чем ты говоришь.

Д и в р и (с усмешкой). Иногда.

Б и л л и (Броку). Чего ты меня звал?

Д и в р и. Тебе нужно подписать кое-что, моя радость.

Б и л л и. Только одно и делаю, что подписываю.

Б р о к. Ну и радуйся. (Диври.) Во сколько должен прийти сенатор?

Д и в р и. С минуту на минуту.

Б р о к. Пойду переоденусь.

В майке и носках, захватив пиджак и галстук, Брок направляется к лестнице, останавливается, смотрит на Билли, подходит к ней, придирчиво оглядывает. Билли следит за его реакцией.

(Диври, озабоченно.) Ну как она? Нормально?

Б и л л и. На себя бы посмотрел.

Д и в р и. Вполне.

Б р о к. Ты уверен?

Б и л л и (не без кокетства). Ну, чего вы ко мне привязались?

Б р о к (не удостоив ее ответом, начинает подниматься по лестнице. На ходу — Диври). Если что не так, сразу скажи. А то с самого начала сядем в лужу.

Д и в р и. Не волнуйся.

Брок уходит в свою комнату. Диври вынимает из портфеля пачку бумаг, раскладывает их на столе, дает Билли ручку.

Б и л л и. Чего это с ним, а?

Эдди входит через служебную дверь, подбирает с пола туфли Брока, поднимается в его комнату.

Д и в р и. Ничего. Хочет произвести хорошее впечатление.

Б и л л и. Как же, произведет он.

Д и в р и. Вот здесь — два раза.

Б и л л и (подписывает бумагу, низко наклонясь над столом). А чего с теми бумажками, которые я на той неделе подписывала?

Д и в р и (усмехнувшись). Пошли по назначению.

Б и л л и. Я их уже, наверное, миллион подписала, не меньше.

Д и в р и. Как и положено исполнительному директору.

Б и л л и (подписывает вторую бумагу). Это кто директор? Это я, что ли? (Смотрит на Диври. Тот кивает.) Подумать только.

Д и в р и. Неплохая карьера для танцовщицы из варьете, а?

Б и л л и. А я там не только танцевала. У меня однажды целая роль была — со словами.

Д и в р и. Ну да?

Б и л л и. Честное слово. (Подписывает следующий документ.)

Д и в р и. И много их было?

Б и л л и. Кого?

Д и в р и. Слов?

Б и л л и. Целых пять реплик. (Загибая пальцы, с разным выражением.) "Да, я здесь!", "Он тут был, но сейчас его тут нет!" "Я не такая!" "Никогда не пью с незнакомыми мужчинами!" А потом в самом конце — "Убери лапы, ублюдок!"

Д и в р и. Ты подумай, я и не знал.

Б и л л и. Не веришь, можешь спросить.

Д и в р и. Да верю, верю.

Б и л л и (подписывает). Я может, звездой бы стала, если б не ушла.

Д и в р и. Что же ты ушла?

Б и л л и (подписывает). Гарри не хотел, чтоб я работала в ночном варьете. Он любит рано спать ложиться.

Д и в р и. Тогда, конечно.

Б и л л и (подписывает). Слушай, он какой-то смурной стал. Ты заметил?

Д и в р и. Что именно?

Б и л л и. Сама не пойму. Вроде, был всегда всем доволен, все тихо-спокойно. А теперь прямо вообще. И то ему надо, и это ему надо… Как шило в заду. Ну, на черта мы в этот Вашингтон приперлись?

Д и в р и (промокая ее подпись). Это долго объяснять.

Б и л л и. Да чего объяснять. Мне без разницы. Лишь бы он психовать кончил.

Д и в р и. Это в нем бурлит честолюбие. (Прячет в портфель бумаги, достает другие.)

Б и л л и. Во-во! Он же теперь вообще рта не закрывает. В жизни столько не болтал. Тут растолкал меня среди ночи и начал хвастать, какая он важная шишка. А скоро, говорит, такое проверну! Стану, говорит, вообще всем заправлять.

Д и в р и. Вполне вероятно.

Б и л л и. Ну и ладно. Лично мне-то наплевать. (Подписывает.)

Д и в р и. Вот и большинству остальных тоже наплевать. Поэтому он и добивается всего, чего хочет. Проклятие нашего времени. Полный и всеобщий на-пле-ва-тизм.

Б и л л и (подняв взгляд на Диври). О, заговорил. Выпил, что ли? Или так, вообще?

Д и в р и (промокая ее подпись). И выпил, и вообще. (Убирает бумаги в портфель.)

Б и л л и. Ну, все, что ли? (Откладывает ручку, бросает взгляд на горку, где стоит ее бутылка. Встает, направляется к горке.)

Д и в р и (предостерегающе). Ты смотри, не увлекайся.

Б и л л и. Теперь ты еще начнешь?

Д и в р и. Лучше потом выпьешь, когда они уйдут.

Б и л л и. Да что у вас тут сегодня за дикие дела?

Д и в р и. Ничего дикого. Просто сейчас придут важные люди.

Б и л л и. Это кто важный? Этот сенатор, что ли? Как его… Хэджес?

Д и в р и. Да, сенатор Хэджес. С супругой.

Б и л л и. А Гарри сказал, этот Хэджес на него работает.

Д и в р и. Ну, в определенном смысле.

Б и л л и. Тогда чего перед ним так выпендриваться?

Д и в р и. Гарри хочет, чтобы эта его работа продолжалась и впредь.

Б и л л и (после паузы). Для меня все это больно сложно.

Звонок в дверь.

Д и в р и. От тебя только одно требуется: быть поприветливее и следить за своими выражениями.

Б и л л и (недовольно). Ой, да ради бога. Хотите — у меня будет запор на языке.

Эдди сбегает по лестнице, идет открывать.

Д и в р и. Это уже лишнее.

Б и л л и. И вообще — я вам тут сидеть не нанималась! Сейчас возьму и уйду к себе! (Собирается исполнить угрозу, чувствуя себя оскорбленной.)

Д и в р и (удерживая ее). Билли, я тебя прошу. Гарри это не понравится.

Б и л л и (со страшной гримасой). Ну ладно, ладно! (С мрачным видом садится на диван.)

Эдди открывает дверь. Входят сенатор Хэджес и миссис Хэджес.

Д и в р и (преувеличенно-бодро). Здравствуйте, дорогой Норвал! Как ваши дела?

Х э д ж е с. Спасибо, грех жаловаться.

Д и в р и (м-с Хэджес). Энни, а с вами мы вообще сто лет не виделись!

М-с Х э д ж е с. Не говорите!

Х э д ж е с (Билли). Добрый вечер.

Д и в р и. Сенатор, вы должны помнить эту молодую даму. Вы ведь у нас знаток театра. Она выступала под именем Билли Доун.

Х э д ж е с (без уверенности). О да… Разумеется…

Д и в р и. Билли, это сенатор Норвал Хэджес. Я тебе о нем много рассказывал. (Хэджес протягивает руку, Билли пожимает ее.)

Х э д ж е с. Очень приятно.

Б и л л и. Очень приятно.

Д и в р и. А это миссис Хэджес.

М-с Х э д ж е с (садясь рядом с Билли). Очень приятно.

Б и л л и. Очень приятно.

Д и в р и. Надеюсь, вы не откажетесь чего-нибудь выпить?

М-с Х э д ж е с. Рюмочку, с удовольствием.

Х э д ж е с. Охотно.

Д и в р и. Как насчет бурбона?

Х э д ж е с. Очень хорошо.

Д и в р и. Эдди! Всем — бурбон. (Усаживает сенатора в кресло.)

Э д д и. Момент. (Хлопочет у горки.)

Х э д ж е с. Сейчас мне просто необходимо снять напряжение.

М-с Х э д ж е с (Билли). У него сегодня был ужасно тяжелый день.

Д и в р и (Хэджесу). Чем же это вы занимались? (Шутливо.) Хоронили очередной законопроект?

Х э д ж е с (с вялой улыбкой). Что-то в этом роде.

М-с Х э д ж е с. Миссис Брок, а вы уже бывали в Вашингтоне?

Б и л л и. Была разок.

М-с Х э д ж е с. И долго пробыли?

Б и л л и. Да так, с месяц.

М-с Х э д ж е с. О! И где вам тут больше всего понравилось?

Б и л л и. В койке! (Диври делает ей предостерегающие знаки, но Билли их не видит.)

М-с Х э д ж е с (ошеломленно). В койке?

Б и л л и. А вы как думали — всю ночь ногами махать. Утром только хрясь — в койку. И целый день как бревно.

М-c Хэджес, не находя слов, переглядывается с супругом.

Д и в р и. Э-э… Миссис Брок имеет в виду, что здесь ее переутомили ночными пешеходными экскурсиями.

Хэджесы с облегчением смеются, понимая теперь слова Билли, как проявление особо изысканного чувства юмора. Эдди подает напитки. Билли показывает ему, что тоже хочет выпить. Эдди отрицательно мотает головой, возвращается к горке.

Х э д ж е с. На этот раз вы должны осмотреть Вашингтон днем. Уверяю вас, здесь немало интересного.

М-с Х э д ж е с. Жалко, что сейчас перерыв в работе Верховного Суда. Я могла бы вас туда провести. Это огромное впечатление.

Б и л л и. Вот насчет суда это точно. Уж это я знаю. Меня в полицию сколько раз приводили. Такие впечатления — чума!

Д и в р и (отчаянно спасая положение). Э-э… Видите ли… Миссис Брок одно время была в женском комитете по связям с полицией…

Х э д ж е с (супруге). Слышишь, дорогая? Сколько раз я говорил, ты бы тоже могла заняться подобной общественной работой. Я вообще так считаю: женщины могут все. Вы согласны, миссис Брок?

Б и л л и. Нет, насчет извращений я — против.

На балконе возникает Брок в новом костюме с гвоздикой в петлице. Весь — сияние.

Б р о к. Привет всем!

Д и в р и. А вот и он.

Хэджес встает, его супруга тоже приподнимается с места.

Сенатор Хэджес. Гарри Брок.

Б р о к. Наконец-то, сенатор. Нам с вами давно уже пора лично познакомиться! (Долго трясет руку Хэджеса.)

Х э д ж е с. Пора, пора.

Б р о к. А это, как я понимаю, миссис Хэджес.

М-с Х э д ж е с. Совершенно верно.

Б р о к. Просто счастлив иметь честь. (Трясет руку м-с Хэджес.)

М-с Х э д ж е с (потирая руку). Очень, очень приятно.

Б р о к. Да вы садитесь! Садитесь, сенатор.

Хэджесы садятся. Брок остается стоять. Эдди приносит ему бокал, отходит к горке.

Х э д ж е с. Как добрались?

Б р о к. Отлично. Как всегда на своих четырех — на машине. По пути еще заехал в Балтимор. У меня ведь там склад.

Х э д ж е с. Ах, вон что.

Б р о к. Да так, совсем маленький. По правде сказать, от него хлопот больше, чем толку, но мне он дорог. Это ведь второй склад, который я купил. До него-то у меня был всего один.

Х э д ж е с. И сколько же у вас всего отделений теперь?

Б р о к. А хрен его знает! (Осекается. Смущенно глядя на м-с Хэджес.) Виноват…

М-с Х э д ж е с (великодушно). О, ничего страшного!

Б р о к (Хэджесу). Сам не знаю, за что я люблю этот склад. Но там у меня всегда какое-то такое чувство… Ну, вы понимаете…

Х э д ж е с. Я вижу, вы сентиментальный человек!

Б р о к. Да, это есть.

М-с Х э д ж е с. Ну и что ж, сентиметальностью грешат многие гомо сапиенс, не правда ли, миссис Брок?

Б и л л и. Да чего там — многие. Вообще — гомосек на гомосеке!

Б р о к (не замечая ужаса Хэджесов). Точно! Ко мне тут недавно в баре пристал один… (Замечает страшный взгляд Диври, понимает, что из-за Билли ляпнул не то, и в смятении меняет тему.) Да… Так что у вас сейчас делается в сенате? Есть что-нибудь интересное?

Х э д ж е с. Ну что вы, сплошная рутина.

Б р о к. Да уж. С кем бы я не поменялся местами, так это с вами. Небось, голову морочит каждый, кому не лень.

Х э д ж е с. Что делать, это часть работы.

М-с Х э д ж е с. Миссис Брок, а вы играете в бридж?

Б и л л и. Нет, я только в очко.

М-с Х э д ж е с. Простите?

Б и л л и. В очко. А то в джин. Там думать не надо.

М-с Х э д ж е с. Ах так… А то я хотела вас пригласить. Мы здесь иногда устраиваем девичник, играем в бридж. Очень славно.

Б и л л и. Нет, спасибо. В бридж-то я не умею.

Б р о к (из-за спины м-с Хэджес, сумрачно глядя на Билли). Захотела б, так сумела бы!

Б и л л и (склочно). Не сумела бы!

Б р о к (перекрывая ее). Еще как сумела бы! (Улыбаясь, м-с Хэджес.) Она и в джин-то… (Яростный взгляд на Билли.) Она и в джин-то не умела, пока я не научил. А теперь сама меня обставляет. (Еще один убийственный взгляд на Билли.)

Д и в р и. Норвал, как у вас завтра со временем? Мы с Гарри хотели бы заехать, обговорить кое-что. Часов в десять.

Х э д ж е с (поколебавшись). Да… Но, пожалуй будет лучше, если я сам заеду к вам. Мне ведь все равно по дороге, вы понимаете…

Д и в р и. Разумеется.

Б р о к. Сенатор, мы все понимаем. Ваше здоровье!

Брок и Хэджес поднимают бокалы. Диври закуривает.

Билли внезапно встает с места.

Б и л л и (м-с Хэджес). Дорогая!.. (Пауза.) Может, вам хочется руки помыть, или там вообще?

Брок и Хэджес судорожно пьют. Диври яростно дымит.

М-с Хэджес потрясена.

М-с Х э д ж е с (почти беззвучно). Нет… Благодарю вас…

Билли с томным видом поднимается по лестнице. В гнетущей тишине Эдди забирает у Брока пустой бокал, ставит его на горку, выходит через служебную дверь.

Д и в р и (Хэджесу). Скажите, а что у вас вечером в пятницу? Вы не заняты?

Х э д ж е с. Кажется, нет. (Супруге.) У нас ведь пятница свободна?

М-с Х э д ж е с (с большим достоинством). Мы могли бы ее освободить.

Б р о к (садясь на диван подле м-с Хэджес, бормочет). Дура чертова…

Д и в р и. Мы хотим устроить небольшой ужин. Пригласить кое-кого. Тут есть люди, с которыми я бы хотел познакомить Гарри.

Х э д ж е с. И которые, без сомнения, будут счастливы познакомиться с ним.

Б р о к (скромно). Да что вы, сенатор. Я всего лишь простой мусорщик.

Х э д ж е с (с дежурным пафосом). В нашей стране быть мусорщиком это вполне почетно.

Д и в р и (со скрытым сарказмом). Особенно если ты в ней самый большой мусорщик.

Пауза. Брок кладет руку на спинку дивана, почти обнимая м-с Хэджес. Та косится на руку.

Х э д ж е с (вставая, негромко). Я бы хотел, мистер Брок, выразить вам свою глубокую признательность за все, что вы для меня сделали.

Б р о к. Сенатор, зовите меня просто Гарри.

Х э д ж е с. Хорошо, Гарри. Я не хотел говорить об этом в письме, вы понимаете… Но вы должны знать: я очень благодарен вам за вашу поддержку на выборах…

Б р о к. Да о чем разговор, сенатор! Подумаешь, говна пирога!.. (Осекается. С ужасом смотрит на м-с Хэджес.) Виноват…

М-с Х э д ж е с (глядя куда-то вдаль). Ничего, ничего, пожалуйста…

Диври направляется к горке, наливает себе виски.

Б р о к (Хэджесу). Я вам так скажу: есть люди, которым сам бог велел пастись вместе.

Х э д ж е с. Без сомнения.

Б р о к. Мое дело простое — железный лом. Где надо — купить, куда надо переправить, кому надо — продать. И все. Но разве сегодня можно делать дело? На каждом шагу — палки в колеса. Сплошные запреты и ограничения. Мне это вот уже где. (Проводит ребром ладони по горлу.)

Х э д ж е с. Прекрасно понимаю.

Б р о к. Я сейчас не о мелочах. Вы представляете, сколько лома валяется сейчас по всей Европе, после этой войны?

Х э д ж е с. Весьма смутно.

Б р о к. Вот и я смутно. Это даже представить невозможно. Но зато я точно знаю: у всего этого железа должен быть один хозяин. И точно знаю кто. (Тычет себя пальцем в грудь.)

М-с Х э д ж е с. Как это все ужасно интересно!

Х э д ж е с. Я уже подготовил копии всех подготовительных материалов по нашему вопросу…

Б р о к. Да нет, мне с бумажками возиться некогда. У меня дело стоит. А время уходит. С бумажками, ребята, это вы там сами шевелитесь. И побыстрее.

Д и в р и. Норвал и так уже многое сделал.

Х э д ж е с. Я внес поправку. Поправка Хэджеса. Она предусматривает полный отказ от вмешательства в дела крупных предпринимателей как здесь, так и за рубежом. Мы постараемся, чтобы она была принята как можно скорее.

Б р о к. Вот-вот, постарайтесь, там, на вашей кухне. Я хочу поскорей получить блюдо, за которое заплатил.

Д и в р и (Хэджесу). Что вам налить?

Х э д ж е с. Мне, пожалуй, хватит.

Д и в р и. Чуть-чуть, на дорожку. (Передает Эдди пустой бокал сенатора, тот наполняет его.)

Б р о к. Скажите, сенатор, а как по-вашему сегодня вообще ситуация?

Х э д ж е с. Вы называете этот кошмар ситуацией?

Б р о к. Да уж… Если бы я начинал свой бизнес в такой обстановке, как сейчас, знаете, где бы я был? В жопе!.. (Осекшись, смотрит на м-с Хэджес. На сей раз та ограничивается кивком.)

Х э д ж е с. Ситуация! Я вам скажу какая ситуация. Этой стране пора сделать выбор, кто кем должен управлять — правительство народом или народ правительством!

Д и в р и. Браво, Норвал. Афоризм, достойный самого Бисмарка.

Х э д ж е с. О, Бисмарк! Он всегда был моим кумиром.

Б р о к. Кто-кто?

Д и в р и. Бисмарк. Отто фон Шенхаузен Бисмарк.

Х э д ж е с. Гигант.

Б р о к. Он будет у нас в пятницу на ужине?

Пауза. Эдди забирает у м-с Хэджес пустой бокал.

Д и в р и (мягко). Боюсь, он не сможет.

Б р о к. Жалко.

Х э д ж е с. Ну, не будем вас больше утомлять.

Б р о к. Посидите еще.

М-с Х э д ж е с. Нет-нет, нам пора.

Х э д ж е с. Будем считать, это еще не официальный визит. Теперь, я уверен, мы будем часто видеться.

Б р о к. Я тоже. Погодите-ка. (Достает из коробки пару сигар, подает Хэджесу.) Кубинские. Достал по особому случаю.

Х э д ж е с. Спасибо, Гарри. И спокойной ночи.

Появляется Билли.

Б р о к (обняв сенатора за плечи, провожает его к выходу). Был очень рад.

М-с Х э д ж е с. Всего доброго, миссис Брок.

Б и л л и (с лестницы). Всего доброго.

М-с Х э д ж е с (Броку). Всего доброго и спасибо за все. (Подает было руку, но передумывает.)

Б р о к. Пока не за что. Вот дайте мне тут обосноваться по-настоящему. Тогда уж у вас точно появится за что благодарить.

М-с Х э д ж е с. Всего доброго, Эдвард.

Д и в р и. Всего доброго. До завтра, Норвал.

Х э д ж е с. До завтра.

Хэджесы уходят. Эдди запирает дверь. Брок снимает пиджак.

Б и л л и (направляясь к дивану). "Всего доброго! Всего доброго!.."

Б р о к. Все, Эдди. Отдыхай. На сегодня финиш.

Э д д и. Финиш так финиш. (Собирается уходить.)

Д и в р и. Погоди.

Эдди останавливается. Диври достает из портфеля бумаги, которые Эдди подписывает, сидя за столом.

Б и л л и. Ну и мокрицы!

Б р о к. Что-что?

Б и л л и. Да эта парочка. Точно как две мокрицы.

Б р о к. А ты-то кто?

Б и л л и. Я — это я.

Б р о к. Ну и молчи, пока тебя не спросят.

Б и л л и. Может, ты мне вообще жить запретишь?

Брок, усевшись на стул возле стола, снимает туфли. Смотрит на Диври, затем на Билли.

Б р о к. Давай, иди к себе.

Б и л л и. Успеется.

Б р о к (подходя к ней, резко). Иди наверх, я сказал!

Пауза. Наконец, Билли встает и с независимым видом поднимается по лестнице, словно это ей самой захотелось уйти. Скрывается в своей комнате. Брок садится на диван, закуривает, мрачно задумывается.

Э д д и. Здесь что, тоже расписываться?

Д и в р и (глянув на бумагу). Обязательно.

Э д д и (с обидой). А что это я вдруг стал всего-навсего вице-президент?

Д и в р и. А тебе мало?

Э д д и. Но раньше-то я всегда подписывал за президента, верно?

Б р о к (механически). Что верно, то верно… (Очнувшись, орет на Эдди.) А ты заткнись!.. (Диври.) Черт! Вот дура! Она ж мне тут все испортит!

Д и в р и. Ну и что же ты собираешься делать?

Б р о к. Не знаю. Сейчас так и врезал бы ей по портрету.

Д и в р и. Смотри, поосторожнее.

Б р о к. Тебя не спросили!

Д и в р и. Ты учти, по документам она сейчас полная хозяйка всего. Ты ей весь принадлежишь, со всеми потрохами.

Б р о к. А чья это была идея? Твоя!

Д и в р и. Моя, и поэтому очень толковая. Потому что в случае чего, ты всегда в стороне. Знаешь, от чего это тебя страхует?

Б р о к. Знаю, знаю! Сто раз уже говорил!

Д и в р и. Ну, извини.

Б р о к. Лучше бы придумал, что мне с ней делать! Сраму же не оберешься! Дура неотесанная!

Д и в р и. Возьми и отошли ее домой.

Б р о к. Не могу.

Д и в р и. Почему?

Б р о к. Я без этой дуры с ума схожу.

Д и в р и (посмотрев с удивлением). Знаешь, говорят, у русских есть поговорка: или рыбку съесть или… на рыбку сесть.

Б р о к. Причем тут русские?

Д и в р и. Ни при чем. Поговорка у них такая.

Б р о к. Дурацкая.

Д и в р и. Возможно.

Брок задумывается в молчании.

Э д д и (поставив последнюю подпись). Ну что, все?

Д и в р и (глянув на бумаги). Все, порядок.

Б р о к. Нет, но рыба-то тут причем?!

Эдди уносит туфли Брока наверх, в его спальню.

Д и в р и. Откуда я знаю. У русских, может, и при чем.

Б р о к. Слушай, неужели невозможно ее как-нибудь поднатаскать, чтоб не была такой серой?

Д и в р и (поставив портфель на стул возле двери). На свете все возможно.

Б р о к. Может, есть какая-нибудь такая школа?

Д и в р и. Это вряд ли.

Б р о к. Так что же делать?

Д и в р и. Надо кого-то найти, кто бы с ней все время общался и придал ей немного лоска.

Б р о к. Кого найти?

Д и в р и. Надо подумать. А пока я думаю, ты бы тоже посоображал.

Б р о к. Насчет чего?

Д и в р и. Раз ты так хочешь, чтобы она все время была при тебе, почему бы тебе не жениться?

Б р о к. Еще чего!

Д и в р и. А что тут такого?

Б р о к. Я уже был один раз женат. И мне не понравилось.

Эдди спускается, выходит через служебную дверь.

Д и в р и. Сколько ты уже с ней?

Б р о к. Уж и не помню. Давно.

Д и в р и. Так какого черта?

Б р о к. Когда женишься, все это уже совсем не то.

Д и в р и. Почему?

Б р о к. А я откуда знаю? Не то, и все. Сейчас она знает, со мной лучше не выдрючиваться. А поженимся, сразу начнет права качать.

Д и в р и. Билли не из таких.

Б р о к. А из каких? Кордебалет, он и есть кордебалет.

Д и в р и. Смотри, чтоб потом не пожалеть.

Б р о к. А ты не каркай!

Д и в р и. Ладно, не буду. (Идет к горке, наливает себе виски.)

Б р о к. И вообще, кончай разговаривать со мной, как с младенцем! Я сам знаю, что мне делать!

Д и в р и. Не сомневаюсь.

Б р о к. Ну и не строй из себя профессора! Пока что не я на тебя работаю. а ты на меня!

Д и в р и. Что верно, то верно.

Б р о к. А верно, так придумай что-нибудь! А уж я буду решать! Понравится — сделаю, а нет — так нет! И нечего на меня таращиться! (Плюхается на стул, сидит насупившись. После паузы.) А что тебе вдруг приспичило, чтоб я на ней женился?

Д и в р и (спокойно). А, то, что уровень обязывает. Ты вступаешь в круг очень серьезных людей. Здесь никого не волнует, что и как у тебя на самом деле, но внешне все должно быть прилично.

Б р о к. Плевать я хотел!

Д и в р и. Не доплюнешь. Пойми, Гарри, ты попал в высшую лигу, тут правила жесткие.

Б р о к. Какие правила? Что все обязаны жениться?

Д и в р и. Что все обязаны держаться в определенных рамках. Нарушитель удаляется с поля, ты это учти.

Б р о к. Ладно, ладно, я подумаю. (Раздраженно.) Но женюсь — не женюсь, с ней в любом случае надо что-то делать! Она же вообще!..

Д и в р и. Что — вообще?

Б р о к. Ты что, сам не видел? Как только свою хлопушку откроет — так прямо хоть стой, хоть падай!

Д и в р и. Но сама она-то этого не понимает.

Б р о к (в отчаянии). Может, тебе как-то с ней поговорить?

Д и в р и. Тут одним разговором не обойдешься. Ей нужно дать слишком многое. Я бы не взялся. И времени нет, и терпения не хватит. Да и вообще не уверен, что мог бы дать то, что ей нужно…

Б р о к. Послушай-ка…

Д и в р и. Что?

Б р о к. А что если нанять этого парня? А?

Д и в р и. Какого парня?

Б р о к (возбужденно). Ну этого, который приходил, газетчик! Он и живет здесь, в гостинице. Толковый такой очкарик! А?

Д и в р и. Не думаю.

Б р о к. Он и в городе тут все знает, и вообще умеет себя держать. Даже кланяется! (Подражает поклону Пола.) Что, скажешь, он не подходит?

Д и в р и. Может, и подходит. Только вряд ли он возьмется.

Б р о к. Я заплачу сколько он скажет.

Д и в р и. Да не пойдет он.

Б р о к. Спорим? (Подходит к телефону.) Как его зовут?

Д и в р и. Не горячись, Гарри.

Б р о к (упрямо). Зовут его как?

Д и в р и. Веролл. Пол Веролл. Только зря ты это…

Б р о к. Не зря. (В трубку.) Соедините меня с номером Веролла. Да-да, Веролл.

Д и в р и. Смотри, наделаешь дел.

Б р о к. Заткнись. (В трубку.) Пол, это ты? Привет, это Гарри Брок. Ты не заглянешь ко мне на минутку? Хочу кое-что тебе предложить. Что? Да нет, не бойся, ничего незаконного… Отлично, жду. (Вешает трубку.) Ей-богу, он мне нравится.

Д и в р и. А тебя не смущает, что они слишком много времени будут проводить вдвоем?

Б р о к. Ты о чем? Это с его-то биноклями? Не смеши меня. Эти вещи я сразу чую. А если он на нее и западет слегка, так я не против. Для дела даже неплохо.

Д и в р и. А сама Билли? Может быть, ей эта идея вообще не понравится.

Б р о к. Ей понравится то, что я ей скажу.

Д и в р и. Ну смотри. В конце концов, твое дело.

Б р о к. Вот это правильно. Ты лучше посоветуй, сколько ему надо дать?

Д и в р и. По-моему, лучше попросить его об этом как о дружеской услуге.

Б р о к. Не верю я ни в какие дружеские услуги.

Звонок в дверь.

Деньги есть деньги. (Открывает. Входит Пол.) Жду, жду! Заходи! Выпьешь?

П о л. Спасибо, не могу. Я сейчас сижу, работаю.

Б р о к. Садись. Могу я у тебя одну вещь спросить?

П о л. Пожалуйста.

Б р о к. Сколько ты получаешь в неделю?

П о л (откидываясь на спинку кресла и подражая интонации Брока во время интервью). Не знаю, не считал. Я ж не бухгалтер.

Б р о к (польщенный, что его цитируют, Диври). Клянусь, он мне нравится! (Полу.) Так как ты говоришь, тебя зовут?

П о л. Пол Веролл.

Б р о к. Ну да, Пол. Так вот, Пол, тут такое дело. У меня есть подружка. Да ты ее уже видел — Билли.

П о л. Да, конечно.

Б р о к (доверительно). Она вообще-то очень хорошая. Но, между нами говоря, темновата. Ее вины в этом нет, она ведь всю жизнь в варьете была, пока я ее оттуда не вытащил. Там-то она обходилась. А вот здесь, боюсь, ей будет трудно. К серьезному обществу она не привыкла, ты меня понимаешь?

П о л. Пока не очень.

Б р о к. Я хочу сказать, что такой парень, как ты, мог бы ей помочь. Да и мне тоже.

П о л. Каким образом?

Б р о к. Надо ее поднатаскать. Поучить — что к чему, как и что. По всем вопросам. В твое свободное время. Ты меня понимаешь?

П о л. Я вас понимаю, но эта работа абсолютно не для меня.

Б р о к. Плачу двести долларов в неделю.

П о л. Согласен.

Б р о к (оправившись от неожиданности, Диври). Нет, он мне все больше нравится!

П о л. Когда приступать?

Б р о к. Да хоть сию минуту. Я сейчас тебя ей вроде как представлю, и — вперед!

П о л. Очень хорошо.

Б р о к (глянув с превосходством на Диври, кричит). Билли!

Г о л о с Б и л л и. Чего?

Б р о к. Спустись-ка на минуту! (Полу.) Она вообще-то классная. Тебе понравится.

Билли выходит из своей спальни, расчесывая волосы. На ней роскошный пеньюар, не оставляющий никакой работы воображению, ибо сквозь него все видно и так.

Б и л л и (недовольно). Ну чего? Я уже разделась. (Смолкает, завидев Пола.)

Б р о к. Ничего, все в порядке. Этот парень — друг семьи. Спускайся, говорю.

Билли швыряет гребень на оттоманку, спускается вниз.

Знакомься, малыш, это Пол Веролл.

Б и л л и. Знакомились уже.

Б р о к (подталкивая ее к нему). У него к тебе дело.

Б и л л и. Какое еще дело?

Б р о к. Сейчас узнаешь. Садись. (Усаживает ее на диван. Диври). Поднимись ко мне на пару минут. И бумажки захвати.

Ободряюще кивнув Полу, поднимается в свою комнату. Диври, захватив портфель, следует за ним. Долгая пауза. Билли сидит с безучастным видом. Пол не знает с чего начать.

П о л (наконец, решившись). Ваш… э-э… друг, мистер Брок… Он хочет, чтобы вы и я… чтобы мы вместе проводили время…

Б и л л и (не глядя). Да что ты!

П о л. Нет, правда.

Б и л л и (поворачиваясь к нему). А ты кто такой? Наемный кавалер что ли, для танцев?

П о л (с улыбкой). Не совсем.

Б и л л и. А для чего же?

П о л. Да, в общем, все просто. (Садится на противоположный от Билли край дивана.) Мистер Брок хочет, чтобы я помог вам пополнить ваши знания. То есть, чтобы вы увереннее чувствовали себя в разных ситуациях… Или, если у вас возникают вопросы…

Б и л л и. У меня не возникают.

П о л. Ну, я мог бы сам вам их подсказать.

Б и л л и. Вот уж спасибо.

П о л. Может быть, вам это будет даже любопытно… Потом, знаете, в этом городе есть что посмотреть. Я могу вам тут все показать. Возможно, у вас на этот счет уже есть какие-то пожелания…

Б и л л и. Где Верховный Суд знаешь?

П о л. Конечно.

Б и л л и. У меня туда пожелание.

П о л. Очень хорошо. Значит, соглашение достигнуто?

Б и л л и. Насчет чего?

П о л. Насчет того, о чем я говорил.

Б и л л и. Ну, пусть будет. Мне все равно делать нечего.

П о л. Вот и отлично.

Б и л л и. И сколько же он тебе за это платит?

П о л. Двести долларов в неделю.

Б и л л и. Ну и дурак. Мог с него больше слупить.

П о л. Я мог бы и бесплатно.

Б и л л и (с насмешкой). Ах, ах!

П о л. Нет, правда.

Б и л л и. Это почему же?

П о л. Потому что для меня это не работа, а удовольствие.

Б и л л и. Он, небось, тебе сказал, что я совсем темная, да?

П о л. Нет, ну почему…

Б и л л и. И правильно сказал. Я жутко темная. Только меня это не колышет.

П о л. Что, правда?

Б и л л и. Конечно. Я и так в полном порядке. У меня уже есть все, чего я хочу в жизни. Две шубы. Норковые. А еще чего захочу — он мне это даст. Потому что если он не даст, так и я ему не дам, ясно?

П о л (смущенно). Думаю, что ясно.

Б и л л и. А пока я знаю, как получить чего я хочу, мне больше ничего и знать не надо, верно?

П о л. Да. Пока вы знаете, чего хотите.

Б и л л и. Ну да. (Пауза.) Чего?

П о л. Я говорю, это до тех пор, пока вы сами знаете, чего хотите.

Б и л л и. Чего ты меня путаешь?

П о л. Да что вы, и не думал даже.

Б и л л и (поднимаясь с дивана). Нет, есть одно, чего б я хотела.

П о л. Чего именно?

Б и л л и. Уметь болтать как образованные.

П о л. Это вполне достижимо.

Б и л л и. Как?

П о л. Для начала я дам вам прочесть несколько книжек. И если не возражаете, буду следить за вашей речью, поправлять ошибки.

Б и л л и (со все большим интересом глядя на Пола). Да? Ну, валяй.

П о л. Договорились.

Б и л л и. А зато ударений я никогда не путаю. Ты заметил?

П о л. А вот я иногда путаю. До сих пор не знаю как правильно "деньгбми" или "дйньгами".

Б и л л и. Уж такое слово надо знать. Деньгбми. Ладно, с ударениями я тебя буду поправлять.

П о л. Буду очень благодарен.

Б и л л и. Я ударений еще со школы не путаю. Нас училка лупила.

П о л. Лупила?!

Б и л л и. Ну да, за ударения.

П о л. Непостижимо.

Б и л л и. Зато навсегда запомнили.

П о л. И по-вашему, это оправдывает рукоприкладство?

Б и л л и. Да она несильно.

П о л. Неважно, дело в принципе. Я принципиальный противник телесных наказаний.

Б и л л и. Да? (Подражая его серьезному тону.) Тогда я тоже противник. Принципиальный. (Придвигаясь к нему.) Ну что, способная я ученица?

П о л. Вы чрезвычайно способная, мисс Доун.

Б и л л и. Можешь просто — Билли.

П о л. Билли… Довольно странное имя.

Б и л л и. Чего странного? Половину моих знакомых зовут Билли… Но вообще-то, у меня другое имя.

П о л. Какое?

Б и л л и. Какое, какое… Эмма. Кошмар, да?

П о л. Почему?

Б и л л и. Потому что мне не идет. Погляди! Разве я похожа на Эмму?

П о л. На Билли тоже не очень.

Б и л л и. Да? А на кого же?

П о л. Сейчас вы похожи на слетевшего с небес ангелочка.

Б и л л и. Послушай-ка… (Глянув на дверь комнаты Брока, придвигается к Полу еще ближе.) Ты ведь из этих, которые только на словах смелые, да? А дойдет до дела, так, небось, сразу в кусты?

П о л. Не понял?

Б и л л и. Меня на тебя потянуло.

П о л. И часто вас так… тянет?

Б и л л и. Да случается.

П о л. И как же надо себя при этом вести?

Б и л л и. Подумай, может, сообразишь.

П о л. Хорошо, я попытаюсь.

Б и л л и. Я подскажу: главное, побольше говорить. И покрасивее. Это я обожаю. Ну вот как это, насчет ангелочка.

Пол бросает взгляд наверх, встает, прохаживается.

Да не бойся. (Сердито.) Он вокруг себя ни черта не замечает. От собственной важности совсем одурел.

П о л (зайдя за спинку дивана). Пожалуй, все это оборачивается не совсем так, как я себе представлял.

Б и л л и (откидываясь на спинку дивана). Ну, скажи, что ты против!

П о л. Не скажу.

Б и л л и (поигрывая концом его галстука). Все по-честному. Ты меня одному поучишь, я тебя — другому.

П о л (садится на диван. Пытаясь вернуться к более безопасной теме). Да, так вот… Мы говорили насчет книг.

Б и л л и. Ну-ну?

П о л. Завтра возьму кое-что в библиотеке, а сегодня посмотрю здесь, у себя. Если найду, попозже занесу.

Б и л л и. Давай-давай.

П о л. О времени занятий будем договариваться накануне, за день.

Б и л л и (придвигаясь к нему). А может за ночь?

Появляются Диври и Брок, на котором теперь домашняя куртка. Пол и Билли быстро отстраняются друг от друга.

Б р о к. Ну как? Дело двинулось?

П о л (глядя на Билли). Похоже, мы договорились обо всем.

Б р о к. Отлично.

П о л. А сейчас с вашего позволения, я откланяюсь.

Б р о к. Может, выпьешь?

П о л. Нет, благодарю вас.

Д и в р и (взяв шляпу, в дверях, Броку). Значит, завтра все как решили. Спокойной ночи Билли.

Б и л л и. Пока.

П о л (Билли). Спокойной ночи.

Б р о к (провожая Пола). Спокойной ночи, друг. Очень тебе признателен.

П о л (глядя на Билли). Я вам тоже.

Б и л л и (передразнивая Брока). Спокойной ночи, друг.

Пол уходит. Брок закрывает за Полом дверь. Некоторое время стоит возле лестницы. Видно, что им с Билли в общем-то не о чем разговаривать. Брок достает из кармана куртки набор для игры в джин — две карточные колоды, блокнотик и карандаш — и кладет все это на столик. Билли, закурив, тоже подходит к столику. Брок "срезает" одну колоду, Билли — другую. Открывают по одной карте, сравнивают. Брок, садится, начинает тасовать колоду. Билли наливает два бокала, приносит. Начинают играть — четко, профессионально, как бы не для удовольствия. После долгого розыгрыша Билли бросает карты.

Б и л л и. Игра!

Б р о к. Откуда это, интересно?

Б и л л и (показывая ему блокнот). Сорок долларов шестьдесят центов.

Б р о к (с досадой). Ладно, молодец. Закончили. (Бросает карты, подходит к горке, наливает себе.)

Б и л л и. Давай, плати.

Б р о к (сердито). Потом заплачу. Ты что, мне не веришь?

Б и л л и. Не ори. Сам меня всегда заставляешь сразу платить.

Б р о к. Тебя заставишь!

Б и л л и (дразнит). Продул, продул, продул!

Б р о к. Заткнись!

Б и л л и. Попрошу выдать сорок долларов и шестьдесят центов.

Брок достает из кармана пачку денег, отсчитывает сорок долларов, намеревается уйти, но Билли останавливает его взглядом. Брок нехотя отсчитывает мелочь, бросает на стол.

Благодарю вас, сэр.

Б р о к (направляется к лестнице, останавливается). Пошли.

Б и л л и (небрежно). Сейчас приду.

Это единственный момент в их отношениях, когда хозяйка положения — Билли, и оба это сознают.

Б и л л и. Сказала — сейчас приду.

Брок уходит в свою комнату, закрыв за собой дверь. Билли начинает раскладывать пасьянс, делая это в такт песенке, которую напевает. Звонок в дверь. Билли перестает петь, идет открывать. Входит Пол. В руках у него несколько книг и газет.

П о л. Еше раз — здравствуйте.

Б и л л и (прикидываясь удивленной). Привет.

П о л (подавая ей газеты). Свежая пресса.

Б и л л и. Зря старался. Я газет не читаю.

П о л. Там немало любопытного.

Б и л л и. Только не для меня.

П о л. Как вы можете судить, если не читаете?

Б и л л и. Слушай, если будешь занудой, лучше нам не начинать.

П о л. Виноват.

Б и л л и. Я пару раз пыталась, да без толку. Я ничего не понимаю, про что они там пишут.

П о л. И все же попытайтесь еще раз. А я завтра, что смогу, объясню. Хорошо?

Б и л л и. Ну, ладно.

П о л (подавая ей книги). А вот это, я думаю, должно вам понравиться.

Б и л л и. Ладно, попробую. (Кладет газеты и книги на книжный шкаф.) Есть, правда, одна загвоздка — у меня со зрением плохо.

П о л. Почему же вы не носите очки?

Б и л л и (с отвращением). Очки?! Да в них же обезьяной выглядишь!

Тут до нее доходит, что Пол — в очках. Она хочет загладить сказанное, но не подберет слов. Подходит к Полу совсем близко, почти касаясь. Мгновение — и они сливаются в долгом поцелуе.

Б и л л и (отстраняясь, небрежно). Нет, когда очки на мужчине, это еще терпимо.

П о л (тихо). Спокойной ночи, Билли.

Б и л л и. Спокойной ночи.

Пол уходит. Билли смотрит ему вслед. Какая-то новая улыбка появляется на ее лице. Она снова начинает напевать уже знакомую мелодию, и двигаясь в такт ей, выключает свет внизу. Балкон еще освещен. Продолжая напевать, поднимается по лестнице. Замирает на секунду, сбегает вниз, забирает с собой газеты и снова поднимается. Возле двери Брока, скорчив жуткую гримасу, выводит победное завершающее "Тья-да-да-да!" и быстро скрывается в своей комнате. На сцене становится совсем темно.

Занавес

Действие второе

Там же, два месяца спустя. На месте круглого столика теперь стоит письменный стол. На нем множество книг и газет, телефон, стаканчик с карандашами и ручками. Возле стола — стул, на сиденье которого — куча грампластинок, а на спинке — карта мира. На полу — большой глобус. Книги всюду — на полках книжного шкафа, на полу, на оттоманке. На террасе также кипы газет и журналов. На стуле перед горкой — репродукция Пикассо. Слева и справа от входной двери на стене — маленькие акварели. Справа на специальной подставке — громадный энциклопедический словарь. На журнальном столике — книги с закладками, еще один стаканчик с красными карандашами, а также поднос с остатками завтрака. Перед камином — радиола-автомат, рядом с которой на полу валяется множество пластинок.

Раннее утро. Билли в очках сидит на диване, читает газету, страницы которой испещрены пометками красного карандаша. Отложив газету, снимает очки, кладет их на столик, встает и направляется к радиоле. Перебирает пластинки, читает этикетки, почти касаясь их носом. Выбрав пластинку, ставит ее на радиолу. Звучит тихая музыка (Анданте из Концерта ре-минор для скрипки с оркестром Соч. 47 Я. Сибелиуса). Билли возвращается к дивану, надевает очки и снова прнимается за газету. Красным крандашом делает новые пометки.

Звонок в дверь. Через служебную дверь входит Эдди, посмотрев на Билли, сочувственно качает головой, идет открывать. Входит Пол. Услыхав его голос, Билли снимает очки, отшвыривает газету.

П о л. Привет, Эдди.

Э д д и. Привет. (Выходит через служебную дверь.)

П о л (Билли). Привет прилежным и усидчивым.

Б и л л и. Привет, привет.

П о л (подходя к ней). Ну, как наши дела?

Б и л л и. Дерьмо.

П о л (грозным тоном учителя). Как?!

Б и л л и (с приторной вежливостью). Прекрасно, благодарю вас. (Пол смеется.) Не желаете ли чашечку чая?

П о л. Нет, спасибо. (Прислушавшись, о музыке.) Чудесно.

Б и л л и. Си-бе-ли-ус. Ян. Оп — сорок семь. Сорок седьмой опус.

Некоторое время оба слушают музыку.

Угадай, кто у меня сейчас был к чаю?… Или на чай? В общем, во время чая.

П о л. Кто?

Б и л л и. Миссис Хэджес.

П о л. О! Ну и как?

Б и л л и. Оказывается, она такая же серая, как и я. Даже еще хуже. Только строит из себя, что все на свете знает. Пришла. Сидим, молчим, говорить-то не о чем. А потом она вдруг хапает своими граблями вон ту книжку и квакает…

П о л (грозно). Как?!

Б и л л и. Берет в свои руки вот ту книгу и говорит: "Ах, это прелестная вещь, я давно собираюсь ее перечитать".

П о л. А что за книга?

Б и л л и (как само собой разумеющееся). "Давид Копперфильд" Диккенса. Чарлза.

П о л. Ясно. Ну и что?

Б и л л и. А то, что она ее вовсе и не читала.

П о л. Почему ты так решила?

Б и л л и. Да по ее разговору поняла.

П о л. Ну, допустим, не читала. Почему это тебя так потрясло?

Б и л л и. Меня не это потрясло!

П о л. А что?

Б и л л и. А зачем врать? Это что, преступление, если ты чего-то не читал?

П о л. Все мы иногда не дураки приврать.

Б и л л и. И ты тоже?

П о л. Случается.

Б и л л и. А вот я — никогда.

Через служебную дверь входит официант, забирает поднос с остатками завтрака, собирается уходить.

П о л (вполголоса, Билли). Благодарю вас.

Б и л л и. Не за что.

П о л (показывая глазами на официанта, тихо). Да не мне…

Б и л л и (официанту, вслед). Эй, подожди-ка.

Официант останавливается.

Благодарю вас.

Поклонившись, официант выходит. Билли берет со стола конверт, показывает Полу.

Сегодня получила. От отца.

П о л (глянув на конверт). Из Нью-Йорка?

Б и л л и. До сих пор придти в себя не могу.

П о л. Что он тебе такого написал?

Б и л л и. Да то, что он вообще мне написал! Первое письмо за несколько лет. Мы же с ним разругались. Он дико против был, что я с Гарри уехала.

П о л. А чем он занимается?

Б и л л и. Отец-то? В Газовой компании работает. Раньше проверял какие-то счетчики, а теперь пишет, это ему уже не под силу, они его теперь лифтером сделали. (Замолкает, вспоминая что-то, улыбается.) Вообще-то старик у меня смешной. Каждый день брал с собой на работу поджаренный хлеб и банку тушенки и сам себе завтрак готовил. Он говорил, каждый обязан есть горячий завтрак. (Помолчав.) И как он только с нами справлялся — ума не приложу. Нас ведь у него четверо было. Три моих брата и я. Мать-то рано умерла, я ее совсем не помню. Так что он все один — и готовил нам, и купал, и одевал… Я помню, все мечтала: вот наступит день, и я с ним за все расплачусь. Ну и расплатилась — обхохочешься. Помню, прихожу домой уже под утро и даю ему сто долларов. Так знаешь, что он с ними сделал? Пошел в сортир, бросил в унитаз и воду спустил. Думала, убьет. А он даже не стукнул. Он меня вообще за всю жизнь пальцем не тронул.

П о л. А с чего же он тебе вдруг написал?

Б и л л и. Мое письмо получил. Я ему первая написала… Пишет, что каждый день обо мне вспоминает. Бог ты мой, а я-то о нем вообще не думала. Ну, может, раз в год. Да не только о нем — я вообще ни о ком и ни о чем не думала.

П о л. Может, тебе надо с ним повидаться?

Б и л л и. Я-то повидалась бы, да он не хочет. Пишет, чтоб я ему пока только письма писала. И чтоб каждый день ела горячий завтрак. А вот видеть он меня не желает — до тех пор пока я веду жизнь этой… ну как ее… Гетеры! Я в словаре посмотрела… А вообще он нам всегда так говорил: "Не делай в жизни ничего такого, о чем нельзя было бы написать на первой странице "Нью-Йорк Таймс". (Помолчав.) Послушай-ка, я тебе всю свою жизнь рассказала. Практически всю.

П о л. Мне было интересно.

Б и л л и. Может, ты мне тоже про свою жизнь расскажешь?

П о л. О, это будет история довольно длинная. И довольно лживая… Скажи лучше чем ты сегодня занималась.

Б и л л и (гордясь собой). Сперва была в кино. Потом пошла в Национальную Галерею. Все как ты велел.

П о л. Ну и как, понравилось?

Б и л л и. О, чудесно. Так тихо, уютно. И, главное, так хорошо пахнет!.. Неужели ты не замечал?

П о л (с улыбкой). И долго ты там пробыла?

Б и л л и. Часа два. Я потом еще пойду. Только я хочу, чтобы в следующий раз ты со мной пошел. Будешь мне там все объяснять.

П о л. С удовольствием.

Музыка Сибелиуса смолкает. После короткой паузы звучит "Весенняя кукушка" Делиба.

Б и л л и. А знаешь, где я еще была? В книжном магазине. Ходила, выбирала книги, которые, думала, будет интересно почитать. Все как ты сказал.

П о л. Умница.

Б и л л и. Набрала такую кучу — поднять не могла. А потом думаю: черт, мне этого и за год не осилить. А сколько в магазине всего книг, так моя кучка — капля в море! Да мне за всю жизнь и одной миллионной всего этого не прочесть — даже если у меня глаза лопнут! А ведь это только один магазин! Я там даже разревелась.

П о л. Всех книг никому на свете не прочесть.

Б и л л и. Ты думаешь?

П о л. И думать нечего.

Б и л л и. А то я уж хотела попробовать.

П о л. Значит, времени чтобы прочесть мою статью у тебя, конечно, не хватило. (Листает газету со своей статьей.)

Б и л л и. Ты что! Конечно, хватило! Я ее даже целых два раза прочитала!

П о л. Ну, и что скажешь?

Б и л л и. Что я скажу? (Торжественно.) То, что лучше твоей статьи я в жизни ничего не читала. Я не поняла ни единого слова.

П о л (глядя в газету). Что, многое было непонятно?

Б и л л и. Почему — многое? Все!

П о л. Ну, что конкретно? Покажи!

Билли надевает очки, Пол смеется.

Б и л л и. Что тебе смешно? Я же практически слепая!

П о л. Ты практически прелесть.

Б и л л и. Ну, уж прости, если я в них так глупо выгляжу.

П о л. Совсем не глупо, ты в них даже еще красивее.

Б и л л и. А ты прямо как эти, которые очки рекламируют.

П о л. Ну, так что же тебе непонятно?

Б и л л и. Да все! (Читает по газете.) "Даже поверхностное рассмотрение современного общества в свете греческой философии с ее дени… фицией…"

П о л. Дефиницей!

Б и л л и."…дефиницией целого как совокупности заключенных в нем частностей неизбежно приводит к необходимости выявления личностного начала в социальном и социального в личностном".

П о л. Что же здесь непонятного?

Б и л л и. Ну, честно, я каждое слово в словаре смотрела.

П о л. Ну, хорошо. Много веков назад в Греции один философ сказал: мир не может быть лучше, чем люди, которые его населяют.

Б и л л и (обдумав сказанное, великодушно). Ну что ж, неглупо.

П о л. Неглупо. Вот я и пишу: сравните сегодняшнее состояние всего нашего общества и мораль отдельных людей этого общества. Полное соостветствие — один к одному.

Б и л л и. Ну, и дальше чего?

П о л. Дальше — ничего.

Б и л л и (указывая на статью). Так тут про это?

П о л. Разумеется!

Б и л л и. Что же ты так прямо и не сказал?

П о л (глядя в газету). Сложновато, да? А мне казалось…

Б и л л и. А помнишь, ты давал мне читать книжку про Наполеона?

П о л. Помню.

Б и л л и. Похоже, я ее тоже не очень поняла.

П о л. Ну уж там-то вообще понимать нечего.

Б и л л и. Тебе нечего, а мне есть чего. Помнишь, когда он там стоит возле могилы Наполеона?

П о л. Ну, помню. И что ты не поняла?

Б и л л и. Ну, вот он стоит и думает про жизнь Наполеона, а под конец вдруг почему-то говорит, что сам бы предпочел жизнь простого крестьянина.

П о л (цитируя по памяти). "И я сказал себе: я предпочел бы судьбу простого французского крестьянина. Я предпочел бы носить деревянные башмаки. Я предпочел бы жить в заросшей плющом лачуге и радоваться, видя как гроздья винограда наливаются соком под ласковыми лучами осеннего солнца. (Продолжает, расхаживая по комнате.) Я предпочел бы жену — простую крестьянку, которая вязала бы у огня долгими зимними вечерами, а я сажал бы на колени наших детей, и они обвивали бы мою шею своими ручонками… Да, я скорее согласился бы прожить самую неприметную жизнь и обратиться в прах, не выходя из безвестности, чем явиться на свет тем величайшим воплощением насилия и смерти, которое именовалось Наполеон Великий…"

Б и л л и (с благоговением). Как ты можешь все это помнить?

В этот момент музыка Делиба внезапно сменяется резкими звуками какого-то фокстрота. Оба вздрагивают. Билли подбегает к радиоле, выключает ее. Извиняющимся тоном.

Этот фокстрот у меня только так, для разрядки.

П о л (со смешком). Ну ты так-то уж себя не мучай.

Б и л л и. Но я ж хочу, чтоб мне нравилось то, что должно нравиться!

П о л. Да нравиться может что угодно. Главное, чтобы человек старался расти.

Б и л л и. Ну и что, по-твоему, я расту?

П о л. Еще как!

Б и л л и. Приятно слышать. (Садится за письменный стол.) Так, значит, он бы предпочел жизнь не Наполеона, а простого крестьянина. Ну, а кто бы не предпочел?

П о л. Кто? Ну, например, Гарри Брок.

Б и л л и. Почему ты так думаешь?

П о л. А ты его спроси.

Б и л л и. Да он, небось, про жизнь Наполеона вообще ничего не знает.

П о л. Это полбеды. Беда в том, что он ничего не знает про жизнь простого крестьянина.

Б и л л и. А ты его сильно ненавидишь, да?

П о л. Кого, Гарри?

Б и л л и. Гарри.

П о л. Да нет.

Б и л л и. Но все-таки он тебе не очень нравится.

П о л. Не очень.

Б и л л и. Из-за того что я с ним?

П о л. Есть и другие причины.

Б и л л и. Какие?

П о л. Подумай. Он опасный человек.

Б и л л и. Не такой уж он плохой. Бывают хуже.

П о л. Он хоть раз что-нибудь для кого-нибудь сделал кроме самого себя?

Б и л л и. Для меня.

П о л. Что?

Б и л л и. Две шубы. Норковые.

П о л. Ну, это товарообмен. Ты ведь за шубы ему тоже кое-что давала.

Б и л л и (помолчав, очень спокойно). А вот гадости говорить не стоит. Ты ведь у нас такой благородный и воспитанный.

П о л. Он хоть раз в жизни думал о ком-нибудь кроме себя?

Б и л л и. А кто о нем думает?

П о л (возбужденно). Многие! Тысячи людей думают о других людях! И вся мировая история — это история борьбы бескорыстия против эгоизма!

Б и л л и. А вот слух у меня хороший.

П о л. Все зло в этом проклятом мире — от эгоизма. Эгоизм способен стать организованной силой, он может даже стать политикой государства! Ты следишь за моей мыслью?

Б и л л и (наблюдая за ним). А я тебе сильно нравлюсь, да?

П о л. Да.

Б и л л и. Вот почему тебе Гарри поперек горла.

П о л. Не в этом дело. Мне противны и его жизненные цели и средства, которыми он их добивается. Лично он в этом даже и не виноват — ничего другого он просто не знает.

Б и л л и (снимая очки). Ты мне тоже нравишься.

П о л (поворачиваясь к ней лицом). Я рад. Правда.

Б и л л и. Знаешь, почему я вообще на эти занятия согласилась?

П о л. Почему?

Б и л л и. Из-за тебя. До тебя у меня таких проблем не было.

П о л. Каких проблем?

Б и л л и. Когда я тебя первый раз увидала, то подумала, ну, уж тут все пойдет как по маслу. Но когда в последний момент ты вдруг тормознул, я поняла: ясно, путь к сердцу этого мужчины лежит через его мозги.

П о л. Нет… Ты ошибаешься.

Б и л л и. Да теперь это уже не играет значения… не имеет значения. Я к тебе все равно хорошо отношусь. А насчет остального поезд уже ушел.

П о л. Ты так решила?

Б и л л и. Знаешь, между мужиком и бабой бывает момент, когда это или происходит, или нет. А момент прошел — и уже все.

П о л. Может быть, наоборот, может быть, этого момента еще не было?

Б и л л и. Был. Только ты его прохлопал.

П о л. Почему ты так уверена?

Б и л л и. Потому что знаю. Потому что у меня со многими было. И со многими не было, понятно?

П о л. Понятно.

Б и л л и. А вообще — никогда б не подумала, что из-за какого-то мужика способна пойти на этот кошмар!

П о л. Почему же кошмар?

Б и л л и. А потому что у меня в голове уже полная каша! Читаю, читаю, смотрю, слушаю, опять читаю… И, главное, я теперь все время о чем-то думаю! Ужас! Вчера вечером легла — а в башке мысли так и кишат! Заснуть не могла! Наверное, минут десять!.. Вообще, так сильно стараться поумнеть — это наверное, очень вредно.

П о л. Чушь, Билли. Умными ведь не рождаются. На этом свете нет существа глупей, чем новорожденный младенец.

Б и л л и (с подозрением). Что ты имеешь против детей?

П о л. Я? Что можно иметь против мозга, которому три недели от роду? Вот когда этому мозгу уже тридцать лет, а он все такой же пустой, тогда я думаю, нормален ли его обладатель.

Б и л л и (оскорбленно). С чего ты взял, что мне тридцать лет?

П о л. Да я не имел в виду тебя.

Б и л л и. А кого же?

П о л. Да никого конкретно.

Б и л л и. Нарочно хотел меня расстроить!

П о л. Ну, извини, ради бога.

Б и л л и. Тридцать!.. Значит, ты считаешь, я на тридцать лет выгляжу!

П о л. Конечно, нет!

Б и л л и. А чего ж сказал — тридцать?

П о л. Просто для примера… (Пауза.) А сколько тебе?

Б и л л и. Двадцать девять!

Смотрят друг на друга, улыбаются. Он целует ее в щеку.

П о л. По-моему, мы можем продолжить.

Билли с готовностью подставляет для поцелуя другую щеку.

Я имею в виду, продолжить занятия.

Б и л л и (разочарованно). А-а.

П о л. А может, ты собираешься бросить?

Б и л л и. Да почему тебя-то это так сильно волнует?

П о л. Для меня дело в принципе. Я считаю, каждый человек обязан много знать. Во всяком случае, сколько он способен. Потому что когда мир заполняют сплошные невежды, жить в нем становится опасно.

Б и л л и. Да если бы кто узнал, чем я тут занимаюсь, он бы со смеху помер.

П о л. Я же не помираю.

Б и л л и. А я помираю! Самой на себя смотреть смешно! (Всхлипнув.) Ну, кто я такая, вообще? Куда я лезу?

П о л. Билли, ты что!

Б и л л и (сквозь слезы). Все эти книги!.. Что я, нанялась?

П о л (садится рядом с ней на диван). Билли, мы уже сто раз говорили. Книги — только средство, а не цель. Вспомни. "Цель человечества — познать человека". Чьи это слова?

Б и л л и. Откуда я знаю!

П о л. Это сказал Поп.

Б и л л и. Какой еще поп? Я сто лет на проповеди не была.

П о л. Нет, Билли. Был такой английский поэт — Александр Поп.

Б и л л и. "Цель человечества…" Как?

П о л."… познать человека". А с книгами не перебарщивай.

Б и л л и (вытирая нос). Не перебарщивай… Да я за эту неделю целых двух человеков познала. Сперва всего Шекспира, потом Томаса Пэйна… А потом я еще про Гарри все время думаю. Ведь он столько сил тратит, чтоб добиться, чего хочет. А чего хочет, сам толком не знает.

П о л. Наверное, того же, что у него уже есть, только больше.

Б и л л и. Денег?

П о л. Больше денег, а значит больше власти, а значит, больше денег.

Б и л л и. Да ладно. Вовсе он не такой плохой, как ты думаешь.

П о л. Да вообще, он не человек, а чистое золото. Даже все мысли — о золотом тельце.

Звук отпираемой входной двери. Появляется Брок.

Б р о к. Привет.

П о л. Добрый день, Гарри. А мы тут как раз о вас говорили.

Б р о к (снимает шляпу и пальто, бросает на стул возле двери). Обо мне? Думаешь, я тебе за это деньги плачу? (Просматривает почту, лежащую на стуле слева от двери. Берет в руки большой конверт.) Про меня она достаточно знает. Даже больше, чем надо. Диври здесь?

Б и л л и. Нет.

Б р о к. Черт бы его побрал. Он давно должен быть здесь. (Садится, снимает туфли.)

П о л (Билли). Ну, хорошо… Значит, ты прочитала Шекспира. И что скажешь?

Б и л л и. Ничего. Неплохо пишет.

П о л. Да пожалуй, Шекспир неплохо пишет. Ну, а как тебе Томас Пэйн? Ты его биографию, кстати, прочла?

П о л. Тоже.

Б и л л и. Проверим. Где он родился?

П о л. В Лондоне. Или нет, вру — в Англии.

Б р о к. Что ты мелешь? Что значит, в Лондоне или в Англии? Это же одно и то же!

Б и л л и. Разве?

Б р о к. Лондон — он же внутри Англии! Это же город! А Англия — страна!

Б и л л и. Ну, спутала. Подумаешь.

Б р о к (Полу). Черт, ну у тебя и нервы. Как ты ее выдерживаешь?

П о л. Вы напрасно так переживаете.

Б р о к. Нет, ну как можно быть такой тупой!

П о л. В конце концов, всего сразу не узнаешь.

Б и л л и. Понял? Ты-то сам знаешь, кто такой Том Пэйн?

Б р о к. Кто-кто?

Б и л л и. Плохо слышишь? Том Пэйн!

Б р о к. Какого дьявола я должен его знать?

Б и л л и. А я вот — знаю!

Б р о к. Ну и что! Если мне понадобилась его узнать, я его тоже узнаю. А пока мне до него дела нет. (Полу.) Все, давай сам с ней продолжай, меня не впутывай.

П о л (Билли). Какая из книг Пэйна тебе больше всего понравилась?

Б и л л и. Да я книг-то его еще не читала. Я только биографию… Но у меня тут список есть. (Тянется за блокнотом.)

Б р о к (внезапно, Билли). А ты знаешь, кто такой Вышибала Робинс?

Б и л л и. Среди моих знакомых вышибалы не водятся!

Б р о к. Вот и видно, какая ты шибко образованная.

П о л. Если не ошибаюсь, это защитник из "Нью-Йорк Рэйнджерс".

Б р о к (Полу). О! Я смотрю, ты у нас гений.

П о л. Это вряд ли.

Б р о к. Я таких гениев по дюжине за доллар покупаю.

П о л. Не сомневаюсь. (Билли.) Ты сказала, у тебя список.

Б и л л и. Вот. (Подает ему блокнот.)

Брок что-то усиленно соображает.

П о л (глядя в блокнот). Для начала прочти "Век разума". А потом…

Б р о к. А кто такой Вилли Хоппер?

П о л. Чемпион Америки по бильярду. Только ударение на втором слоге: Хоппер.

Б р о к. Я так и сказал. А потом, я не тебя спрашиваю. Я ее спросил!

П о л. Извините.

Б и л л и (надменно глянув на Брока). Так, значит, сначала "Век разума"?

П о л. Да, а потом попробуй осилить "Права человека".

Б и л л и (записывая). "Права человека".

Б р о к (внезапно, Билли). А что такое антрацит?

Б и л л и (с досадой). Да погоди ты.

Б р о к. Ты мне не погодикай! Думает, что уже все на свете знает. Что такое антрацит? (Полу.) А ты молчи!

Б и л л и (снисходительно). Лекарство от головы.

Б р о к. Сама ты лекарство от головы!

Б и л л и. А что?

Б р о к. Антрацит — это уголь! Притом самый лучший!

Б и л л и. Ну и на кой мне надо знать твой уголь?

Б р о к. А на кой мне знать твоего Сэма Пэйна?

Б и л л и. Сравнил! И во-первых, не Сэм Пэйн, а Том Пэйн. А во-вторых, он же практически основал нашу страну! Надо знать!

Б р о к. Погоди! Так он что, умер?!

Б и л л и. Конечно, умер!

Б р о к (возмущенно, Полу). Какого дьявола ты забиваешь ей голову всякими покойниками? Мне надо, чтоб она умела вести себя с живыми людьми!

П о л. Гарри, процесс познания нельзя загнать в рамки. Тут одна вещь тянет за собой другую. Главное — пробудить любознательность, воображение, свободу мышления. Надо понять, что…

Б р о к. Ты меня не учи. Ты лучше ее учи.

П о л. Не волнуйтесь, это бесплатно.

Б р о к. Мне ты ничего интересного рассказать не можешь.

П о л (со значением). Вы полагаете? А я думаю, мы оба могли бы рассказать друг другу много интересного.

Б р о к. Ты на что это намекаешь?

Б и л л и. Так, ни на что. Для поддержания разговора.

Б р о к (усевшись на стул возле письменного стола). А кто тебя просит поддерживать? Вообще, чем дальше я за тобой наблюдаю, тем ты мне меньше нравишься. Для заштатного писаки ты больно уж бойкий. Ты смотри, поосторожней.

П о л. Я думаю, осторожность и вам не помешает.

Б р о к. Учти, в случае чего я тебе башку сверну, ты понял?

П о л. Как не понять.

Б р о к. А понял, так сиди и делай свое дело. Давайте, продолжайте.

П о л. Я думаю, на сегодня мы закончили.

Б р о к. Это почему? Я хочу поглядеть как это у вас происходит.

П о л (встает, направляется к двери). Другой раз, с вашего позволения. Надо передохнуть. Вы даже не представляете, какая это изнурительная работа.

Билли хмыкает.

Б р о к. Плачу две сотни в неделю и даже узнать не могу — за что!

П о л. Гарри, если хотите, я могу начать заниматься и с вами. По специальной программе — для отстающих миллионеров. (Выходит.)

Некоторое время Брок не может решить — оскорбили его или нет. Вспомив про конверт, который так и держит в руке, вскрывает его. Билли с книжкой устраивается на диване.

Б р о к. Нет, это же надо! Лондон или Англия! (Просматривает бумаги из конверта.)

Б и л л и. Гарри!

Б р о к (не отрываясь от бумаг). Ну?

Б и л л и. Ты мне можешь объяснить, зачем мы здесь сидим уже два месяца? Какие у нас тут дела?

Б р о к. Что значит — "у нас"?

Б и л л и. Ну, я же все-таки твой компаньон.

Б р о к. Компаньон — только без права голоса.

Б и л л и. Ну и что?

Б р о к. А то, что сиди и молчи.

Б и л л и. Но хоть знать-то я имею право.

Б р о к. Ты одно право имеешь — не лезть ко мне в кишки. Сунь нос в свою книжонку и сиди.

Б и л л и. Учти, если тут у вас что-то незаконное, я — против.

Б р о к. "За" или "против" — это я тебе скажу.

Б и л л и. Вообще-то, я догадываюсь, что ты тут затеял.

Б р о к. Ну чего ты ко мне прицепилась? У тебя, кажется, все есть, чего ты хочешь. Может, еще чего-то захотела? Так скажи!

Б и л л и. Захотела.

Б р о к (не отрываясь от бумаг). Чего?

Б и л л и. Я бы предпочла судьбу простой крестьянки.

Б р о к (повернувшись к ней, орет). Хорошо, куплю! Только помолчи!

Через служебную дверь входит горничная с книгой в руке. Подойдя к книжному шкафу, ставит ее на полку. Билли подзывает ее жестом, горничная садится на диван рядом с ней. Обе о чем-то шепчутся.

Б р о к (раздраженно встает). Так, все! Закрыли хлопушки! (Горничной.) Нет дел — выкатывайся.

Г о р н и ч н а я. Прошу прощения, сэр. (Кивнув на прощанье Билли, выходит.)

Б р о к. Нечего тут со всякими! Тоже, нашла подружку!

Б и л л и. Если ты человек, то со всеми людьми надо по-человечески!

Б р о к. Чего?

Б и л л и. Так Пол говорит!

Б р о к. Мне плевать, что там Пол говорит! А я тебе говорю, чтоб этого больше не было!

Б и л л и. Ты знаешь, кто ты есть?

Б р о к. Кто?

Б и л л и. Ты… (Подбегает к энциклопедическому словарю, яростно листает.)

Звонок в дверь. Входит Эдди, идет открывать.

(Найдя то, что искала, торжествующе.) Ты есть адепт эгоцентризма!

Б р о к. Да? То-то у меня давно руки чешутся…

Эдди открывает. Входят Диври и Хэджес. Эдди, захватив со стула пальто и шляпу Брока, выходит через служебную дверь.

Д и в р и. Добрый вечер.

Б р о к. Где вы шляетесь? Знаете, сколько я вас жду?

Д и в р и. Извини, так получилось.

Б р о к. У тебя вечно так получается!

Х э д ж е с. Это я виноват. (Билли.) Добрый вечер.

Б и л л и. Добрый вечер. (Идет навстречу и произносит явно как ее учили.) Как поживаете? Садитесь, прошу вас.

Х э д ж е с (садится). Благодарю.

Д и в р и. Как жизнь, Билли?

Б и л л и. Весьма ординарно. (Довольная собой, садится.)

Эдди, подобрав туфли Брока, поднимается в его комнату.

Б р о к (нетерпеливо). Ну, как дела?

Х э д ж е с (переглянувшись с Диври, осторожно). Такая история, Гарри… Боюсь, понадобится еще немного времени…

Д и в р и. И еще немного денег.

Б р о к (зло). Это еще почему?

Д и в р и. У Норвала возникли проблемы с прохождением поправки. Надо еще кое-кого подтолкнуть.

Б р о к. Да? А если потом у него опять возникнут проблемы? Мне что, опять платить и опять ждать?

Х э д ж е с. Но какой же выход, Гарри?

Б р о к. Это ты мне должен сказать, какой выход!

Х э д ж е с. Я вам все объясню…

Б р о к (тыча пальцем чуть не в лицо Хэджесу). Знаешь, ты мне перестал нравиться. Ты меня, похоже, за идиота держишь!

Д и в р и (примиряюще). Ты неправ, Гарри. Норвал и так делает все, что может.

Б р о к. Значит, мало может!

Д и в р и. Ты думаешь, это так просто? В сенате голосует сто человек! У самого Норвала только один голос!

Б р о к. Один — и тот поганый. Черт подери! Мы ведь уже обо всем договорились! Вы же кричали, что все в порядке!

Х э д ж е с (оправдываясь). Ситуация внезапно изменилась.

Б р о к. Значит надо изменить ее обратно! За это я тебе и плачу!

Д и в р и. Но пойми, Гарри…

Б р о к. Заткнись. (Хэджесу.) В общем, так. Или ты начнешь шевелить своей задницей, или я тебе обещаю: ахнуть не успеешь — вылетишь обратно в свой вонючий городишко! И сгниешь там вонючим клерком!

Д и в р и. Гарри!

Б р о к. Надоело повторять: у меня нет времени! У меня нет времени! Времени нет у меня!

Х э д ж е с. Я все понимаю…

Б р о к. А понял, так работай, а не ковыряй пальцем в заднице! (Начинает подниматься по лестнице.) Учти: если ты этот проклятый воз с места не сдвинешь, я другого найду. Все! (Входит в свою комнату, хлопнув дверью.)

Х э д ж е с (помолчав). Характер.

Д и в р и. Не принимайте близко к сердцу. Он вечно на всех орет. (Наливает себе из бутылки). Со мной кто-нибудь выпьет? Норвал?

Х э д ж е с. Нет, спасибо.

Б и л л и. Он не должен был с вами так разговаривать. Вы ведь как-никак сенатор.

Хэджес мычит что-то невнятное.

Никто не имеет права так говорить с сенатором. Сенатор — это слава богу, не коровья лепешка.

Х э д ж е с. Благодарю вас.

Б и л л и (сурово). Я так скажу: когда он хамит вам, он хамит целому миллиону человек.

Х э д ж е с. Миллион человек? Это вы о ком?

Б и л л и. Да о тех, кто голосовал за вас на выборах.

Х э д ж е с. О, их было гораздо меньше.

Б и л л и. Сколько?

Х э д ж е с. Семьсот шесть тысяч четыреста тридцать четыре.

Б и л л и. А тогда этого мало, чтоб вам так хамили.

Х э д ж е с. А вы случайно не одна из тех, кто конституировал мои полномочия?

Б и л л и (подумав, идет за словарем). Этого я еще не слыхала.

Д и в р и. Сенатор спрашивает, может, ты одна из тех, кто голосовал за него?

Б и л л и. Я? Да что я, чокнутая? В смысле, вообще голосовать. (Хэджесу.) Нет, все-таки мне странно — почему вы от него все стерпели. Кто он такой? А вы же сенатор!

Х э д ж е с. Да, и в этом качестве я обязан проявлять сдержанность. Политика на практике… Это не всегда просто понять…

Б и л л и. Да уж. Насчет этого вашего закона, я и вовсе ничего не поняла.

Х э д ж е с. Насчет закона?

Б и л л и. Ну да! Какой закон нужен, какой не нужен. Разве этим у вас Гарри командует?

Х э д ж е с. Разумеется, нет.

Б и л л и. А чего ж он орет? За него-то никто не голосовал.

Х э д ж е с (поднимаясь). К большому сожалению, мне пора. У нас еще будет время обсудить все это более подробно.

Б и л л и (очень серьезно). Обсудим.

Х э д ж е с. Всего наилучшего.

Б и л л и. До свидания.

Хэджес в сопровождении Диври направляется к двери. Билли подходит к словарю, листает. Диври подает шляпу сенатору.

Х э д ж е с. Славная девочка.

Д и в р и. Не то слово.

Х э д ж е с. До встречи. (Уходит.)

Д и в р и (вынимая из своего портфеля бумаги). Тут тебе небольшая работенка.

Билли надевает очки. Диври, разложив бумаги на письменном столе, наливает себе виски. Билли берет документ, внимательно читает. Диври смотрит на нее с удивлением.

Б и л л и. Это что?

Д и в р и. То же, что и прошлый раз.

Б и л л и. А что это такое?

Д и в р и. Долго объяснять.

Б и л л и. Ничего, мне теперь нравится, когда мне объясняют.

Д и в р и. Как-нибудь в другой раз.

Б и л л и. Я хочу сейчас.

Д и в р и. А может, ты хочешь, чтобы я Гарри сказал?

Б и л л и. Что?

Д и в р и. Что ты не хочешь подписывать.

Б и л л и. Я так не сказала. Просто я хочу знать, что это такое.

Д и в р и. Договор о слиянии.

Б и л л и. Как это?

Д и в р и. Ну, несколько компаний сливаются в одну.

Б и л л и. Они что же, все Гарри принадлежат?

Д и в р и. Несколько — ему, остальные — другим. Во Франции, в Италии, еще кое-где.

Б и л л и (в возбуждении срывая очки). Но это же картель!

Д и в р и (удивленно). Что?

Б и л л и. А то самое! Это у вас картель! Монополия! Мне про это Пол рассказывал. Это незаконно! Я против!

Д и в р и (изумляясь все больше). У нас все по закону. Ты не волнуйся.

Б и л л и. Точно?

Д и в р и. Хочешь — спроси у Гарри.

Б и л л и. И спрошу!

Д и в р и. Думаешь, ему это понравится? Ты же знаешь, он не любит, когда кто-то лезет в его дела.

Б и л л и. Я — не кто-то!

Д и в р и. Билли, я тебя прошу, будь умницей.

Б и л л и. Как я могу быть умницей, когда мне никто ничего не объясняет?

Д и в р и. Я тебе уже все объяснил!

Б и л л и. Что?

Д и в р и. Что надо это подписать, и не заводиться с Гарри.

Б и л л и (откладывая ручку). Завтра подпишу.

Д и в р и. А почему не сегодня?

Б и л л и. Почитаю все как следует и разберусь.

Д и в р и. Тебе что, моего слова мало?

Б и л л и. Твоего — мало. У тебя у самого на душе давно кошки скребут. И я знаю — почему. Противно делать за него всю грязную работу. Ты же считаешь, что ты лучше, чем он.

Д и в р и. Ну, все, хватит!

Б и л л и. Только еще неизвестно кто хуже.

Несколько мгновений Диври смотрит на нее. Затем решительно поднимается в комнату Брока. Билли берет бумаги, словарь, садится возле журнального столика на диване. На балконе появляется Брок. Он без пиджака, рукава рубашки закатаны, на ногах — тапки, в зубах — сигарета. Медленно спускается, наливает себе и с бокалом в руке садится напротив Билли, которая явно напугана, но продолжает смотреть в бумаги.

Б р о к. Ну как, интересно?

Б и л л и (не глядя на него). Не очень.

Б р о к. Книжки-то твои, небось, поинтереснее.

Б и л л и. Поинтереснее.

Б р о к (после долгой паузы, спокойно). В чем дело, малыш?

Б и л л и. Ни в чем.

Б р о к. А все-таки?

Б и л л и. Этот твой Диври!..

Б р о к. А что он тебе сделал?

Б и л л и. Мне? Ничего. Хватит того, что он себе сделал.

Б р о к. Что сделал?

Б и л л и. Подумать только, Он же был помощником генерального прокурора всех Штатов!

Б р о к. И что тут особенного?

Б и л л и. А то, во что он превратился!.. А когда-то он даже книжку написал. "Сущность свободы" называется.

Б р о к. Ты-то откуда знаешь?

Б и л л и. А я ее видела. В библиотеке. А теперь что с ним стало? Бегает у тебя на побегушках и дает об себя ноги вытирать. А ты ему за это и платишь.

Б р о к. Так. Теперь на меня перешли?

Б и л л и. А ты, может, думаешь, ты намного лучше? Так не думай, не лучше. Ты эгоист!

Б р о к. И давно ты это поняла?

Б и л л и. Нет, недавно! Я вообще раньше думала, что ты крупная личность. А теперь не думаю. Посмотреть в историю, так были покрупнее тебя личности. И получше. Да и сейчас есть.

Б р о к. Это кто же, интересно?

Б и л л и. Да тыщи.

Б р о к. Одного назови.

Б и л л и (подумав). Да хоть мой отец!

Б р о к (пренебрежительно). Да, он у тебя крупная личность. На все двадцать пять долларов в неделю.

Б и л л и. Точно, ты не человек, а золото.

Б р о к. Что?

Б и л л и. И все твои мысли о золотом тельце.

Б р о к (пытаясь держать себя в руках). Послушай, малыш. Ну прочитала ты какие-то там книжки, и ладно. Не надо из-за этого так психовать. Не волнуйся: ты как была дура, так и осталась.

Б и л л и. Ты так считаешь?

Б р о к. Конечно. Да мне это неважно. А знаешь, почему? (Придвигается к ней.) Потому что у нас с тобой есть одна маленькая штучка… (Быстро обнимает ее.)

Б и л л и (вырываясь, отбегает за письменный стол). Отстань!

Б р о к. Иди сюда!

Б и л л и. Не пойду!

Б р о к. Раньше ты так себя не вела.

Б и л л и. То было раньше… Знаешь, мне теперь все время хочется куда-нибудь уехать.

Б р о к. Куда?

Б и л л и. Не знаю.

Б р о к. Малыш, я думаю, мне тут придется пробыть еще две-три недели. А потом, хочешь, скатаем с тобой во Флориду.

Б и л л и. Я хочу одна.

Б р о к. Знаешь что? По-моему, ты сбрендила.

Б и л л и. Может, и сбрендила.

Б р о к. Так возьми себя в руки!

Б и л л и. Не могу.

Б р о к. Да в чем дело-то?

Б и л л и. Не знаю я! Не знаю! Я одно знаю, что я свою жизнь ненавижу. Может, и правда, книги ни при чем, может, я такая же дура. Только теперь я знаю, чего раньше не знала. Что можно жить не так, как я живу!

Б р о к. Может, ты еще скажешь, что тебе лучше жилось с этим твоим вшивым саксофонистом?

Б и л л и. По крайней мере, он честно зарабатывал себе на жизнь! Он работал!

Б р о к (взрываясь). А я что, не работаю?! Я всю жизнь работаю — с двенадцати лет! И я всего сам добился!

Б и л л и. Которые квартиры грабят — они тоже работают.

Б р о к Что?! Да я за всю свою жизнь…

Брок смолкает — через служебную дверь входит горничная с чистым постельным бельем. Почувствовав грозовую атмосферу, она торопливо взбегает по лестнице и скрывается в спальне.

Я за всю жизнь не ограбил ни одной квартиры! Хотя мне предлагали!.. Я вообще не пойму — о чем ты тут болтаешь!

Б и л л и. И не поймешь!

Б р о к. А ты кончай со мной таким тоном разговаривать! Засранка мелкая!

Б и л л и. А ты… (Наступая на него, подыскивает самое обидное слово.) Антисоциальная проказа!

Б р о к. Я тебя из помойки вытащил! Ты же до меня ни разу не поела по-человечески!

Б и л л и. Зато потом я только с тобой и ела. А ты отвратительно ешь! Вообще за столом себя вести не умеешь! Вечно туфли свои снимаешь. И в зубах ковыряешь все время! Ты… неизысканный!

Горничная тихонько спускается и выходит через служебную дверь.

Б р о к. Поизысканней тебя!

Б и л л и. И этот твой дешевый одеколон!

Б р о к. Дешевый?! У меня ни одной дешевой вещи нет! Кроме тебя!

Б и л л и. Я не вещь! И не твоя! Человек не может быть ничьей собственностью! Законы почитай!

Б р о к. Так, все! С меня хватит. Не нравится — скатертью дорога. Сама назад приползешь.

Билли начинает быстро подниматься по лестнице.

А ну, притормози! Сперва вот это! (Берет бумаги с журнального столика, переносит на письменный стол.)

Б и л л и. Сейчас не буду.

Б р о к. Будешь.

Б и л л и. Не буду.

Б р о к. Иди сюда!

Б и л л и. Ничего больше подпишу, пока не пойму, что подписываю. Вот с этой минуты.

Б р о к (выйдя из себя, грохает кулаком по столу). Делай, что я тебе говорю!

Несмотря на испуг, Билли отрицательно мотает головой. Брок медленно направляется к ней.

Б и л л и. Гарри! Не надо! Гарри!

Брок с размаху отвешивает ей пощечину. Билли, вскрикнув, едва не падает с ног и тут же получает еще одну. Брок тащит заливающуюся слезами Билли к письменному столу. Хлюпая носом, она подписывает бумаги — одну за другой.

Б р о к (забрав у нее документы, садится с ними на диван). Вот так. А теперь убирайся к черту. Больше ты здесь выдрючиваться не будешь. Я с тобой слишком хорошо обращался, вот в чем все дело. Ничего, мы это исправим. Давай, катись, чтоб я тебя не видел! Проветри мозги! Поймешь как надо себя вести, тогда вернешься!

Билли не двигается с места.

Я сказал, катись отсюда!

Билли вскакивает, направляется к лестнице. Брок указывает на входную дверь.

Выход здесь!

Б и л л и (всхлипывая). Я только накину что-нибудь.

Б р о к. Давай по-быстрому! Видеть тебя не хочу! (Пьет из своего бокала.)

Б и л л и (поднявшись, от двери своей спальни). Ты!… Ты!… Ты из этих… Из каннибалов!

Б р о к. Что?!

Билли скрывается в своей комнате. Взгляд Брока падает на книги. Он яростно сбрасывает их со стола и с наслаждением пинает ногами. Во время этого погрома на балконе появляется Диври. Брок замирает, застигнутый врасплох.

Д и в р и (спускаясь). Подписала?

Б р о к. А то! (Отдает Диври документы.) Каждая дура еще тут вякать будет.

Д и в р и. А где она?

Б р о к. Я велел ей идти проветриться. Не выношу бабских слез.

Д и в р и. А из-за чего слезы?

Б р о к. А я откуда знаю?

Д и в р и. С ней что-то странное творится.

Б р о к. Чего странного? Ей все эти книжонки нервы испортили. Она ж их теперь сутками читает!

Д и в р и. И от малой мудрости тоже многие печали…

Б р о к. Чего?

Д и в р и. Ничего, это я так. Похоже, не стоило так усиленно заниматься ее просвещением.

Б р о к. Я что, знал, чем это кончится? Напомни, чтоб я завтра же выгнал этого газетчика. Вонючка очкастая!

Д и в р и. Он-то чем виноват?

Б р о к. Больно многому ее научил. Ты знаешь, что она мне сейчас заявила?

Д и в р и. Что?

Б р о к. Что я из каких-то Каннибалов!

Д и в р и. Ну да? Так и сказала?

Б р о к. Так и сказала! Ты, говорит, из Каннибалов! Будто не знает, что я не из Каннибалов, а из Плэйнфилда… Все мне назло. (Горестно вздыхает и качает головой.)

Д и в р и. Ты что, Гарри?

Б р о к. Да если я люблю эту дуру… (Подумав.) Слушай, нельзя кого-нибудь найти, чтобы переучить ее обратно?

Билли, одетая для прогулки, спускается и идет к выходу.

(Не глядя на нее.) И чтоб не поздно пришла, а то получишь!

Б и л л и (обернувшись, очень вежливо). Гарри, можно тебя попросить об одном одолжении?

Б р о к (не глядя). О каком?

Б и л л и. Чтоб ты сдох!!

И прежде чем Брок успевает добежать до нее, выскакивает, с грохотом захлопнув за собой дверь. Брок смотрит на Диври, потом снова на дверь. Он в полной растерянности.

Занавес

Действие третье

Позднее тем же вечером. Диври сидит на диване, просматривая документы. Он заметно пьянее, чем прежде. Брок в пижаме нервно расхаживает по комнате.

Б р о к. Который час?

Д и в р и. Половина второго.

Б р о к. Придет — убью.

Д и в р и. Если придет.

Б р о к. Придет. Не в первый раз.

Д и в р и. Будем надеяться.

Б р о к. Который час?

Д и в р и. Половина второго.

Б р о к. Во сколько она ушла?

Д и в р и. В пять. Или в шесть.

Б р о к. Это уже восемь часов, как ее нет!

Д и в р и. Может, она в кино пошла, на удлиненный сеанс.

Б р о к. Больно уж удлиненный… А вдруг она под машину попала?

Д и в р и. Тебе бы сообщили.

Б р о к. А вдруг ее изнасиловали? Сейчас каждый день кого-нибудь насилуют!

Д и в р и. А вот Билли не разу. Она невезучая.

Входит Эдди.

Э д д и. Пришла?

Б р о к. Черта с два!

Э д д и. А швейцар говорит, видел, как она выходила, а потом входила обратно.

Б р о к. Значит, он слепой и тупой. Давай, иди, ищи ее.

Э д д и. Да где? Я и так весь город обегал.

Б р о к. Еще раз обегаешь! Делай, что я тебе говорю!

Э д д и. Ладно. (Идет к служебной двери.) Только переобуюсь.

Д и в р и. Если бы я был уверен, что не упаду с лестницы, я бы поднялся. И лег бы спать.

Б р о к. В жизни не думал, что она способна на такие фортели.

Д и в р и. И не думай. Думай о другом.

Б р о к. О чем?

Д и в р и. Чтобы ты на ней женился.

Б р о к. Опять завел шарманку.

Д и в р и. Думаешь, я только из-за приличий? Ты учти, если она тебя пошлет… Ты пойми: по бумагам она полная владелица всего.

Б р о к. Да слышал, слышал!

Д и в р и. Гарри, тебе придется…

Б р о к (наливает себе виски. После паузы). В результате эти бабы всегда в порядке… Надо же, а! Вот бред!

Д и в р и. Ты про что?

Б р о к. Целая куча проблем — и только из-за того, что баба прочитала пару книжонок!

Д и в р и. Пришли новые времена. Разум побеждает мускулы. Знание сила. Ученье — свет, неученье — тьма.

Б р о к. Что ты бормочешь?

Д и в р и. Лучшая политика — честная политика. Цель оправдывает средства. (Начинает подниматься по лестнице, споткнувшись, хватается за перила.)

Б р о к. Черт! Какой-то сумасшедший дом! Один не просыхает, вторая как с цепи сорвалась! Да еще этот твой сенатор, чтоб он сгорел!

Д и в р и. А по-моему, он ничего.

Б р о к. Можно было в сто раз лучше найти!

Д и в р и. Можно, но трудно. Сложность в том, что они не все продаются. Пока. Там еще есть порядочные люди. Их немного, но они сбивают остальных…

Поднимается наверх, скрывается в комнате Брока. Брок закуривает, берет со стола пару книг. Взвешивает на руках, оставляет ту, что полегче, идет с ней к дивану, садится. Открывает, листает, начинает читать.

Э д д и. Я пойду спущусь на первый этаж. Может она зашла в… (Осекается, увидев читающего Брока.)

Б р о к (заметив изумленный взгляд Эдди, с вызовом). Ну и что?

Э д д и. Ничего.

Б р о к. Что, не видал, как люди книги читают?

Э д д и. Видал.

Б р о к. Тогда чего уставился? Иди, давай.

Э д д и. Да иду, иду. (Тихо выходит.)

Брок листает страницы книги. Бесшумно открывается входная дверь. Билли заглядывает и снова исчезает. Брок еще некоторое время смотрит в книгу, затем рвет ее пополам и отшвыривает. Поднявшись по лестнице, выключает свет на балконе, заходит в свою комнату. Входит Билли, озирается. Взбегает наверх, некоторое время стоит у двери Брока, прислушивается. Спускается и впускает Пола. Оба быстро разбирают бумаги на письменном столе. Часть из них Пол забирает. Билли подает ему еще и документы, которые оставил на диване Диври.

Б и л л и. Ну, что, этого хватит?

П о л. Вполне.

Б и л л и. Мы с тобой, наверное, больше не увидимся.

П о л. Что?!

Б и л л и. Чшшшшш!

П о л (понизив голос). Почему?

Б и л л и. Так что я желаю тебе счастья, и спасибо за все.

П о л. Ты что, уезжаешь? Куда?

Б и л л и. Неважно. Главное, что отсюда.

П о л. Но куда? Мне-то ты можешь сказать?

Б и л л и. Не знаю. Сначала, может, к отцу поеду.

П о л. Каждый день горячий завтрак?

Б и л л и. Точно.

П о л. А если я предложу другой вариант?

Б и л л и. Какой?

П о л. Давай поженимся.

Б и л л и. Ты спятил.

П о л. Я тебя люблю.

Б и л л и. Ты любишь не меня. Ты любишь мой мозг.

П о л. Это само собой.

Б и л л и. А что скажет редактор твоей газеты?

П о л. Наверное, поздравит.

Б и л л и. Ладно, тогда я подумаю. Но пока я говорю: нет.

Пол целует ее.

Б и л л и (садится на диван). Тебе сейчас что важнее — разобраться с делишками Гарри, или со мной целоваться?

П о л. И то, и другое.

Б и л л и. Знаешь, что я тебе скажу…

Внезапно входит Эдди, включает свет. Пол и Билли быстро поднимаются с дивана.

Э д д и. Так, я вижу, тут ночной урок. (Билли.) Ты где была?

Б и л л и. Прошлась до Белого дома и обратно.

Э д д и. Ну и как там в Белом доме? Все в порядке? (Полу.) А тебе, красавчик, лучше убраться отсюда.

П о л. Почему же?

Э д д и (кивнув в сторону комнаты Брока). Потому что сейчас я ему скажу, что она вернулась. И ему вряд ли понравится, что ты тут посреди ночи сидишь и лапаешь его подружку. Он такое может — не дай бог.

П о л. Ничего, я рискну.

Б и л л и. Тебе лучше уйти.

Э д д и. Послушайся ее.

П о л. А тебе-то какая забота?

Э д д и (начиная подниматься по лестнице). Понимаешь, шум и крики я еще могу вынести, а вот от вида крови меня мутит. (Входит в комнату Брока.)

Б и л л и. Уходи, прошу тебя.

П о л. Ты в себе уверена?

Б и л л и. Не волнуйся.

Пол быстро целует ее и уходит. Билли, подходит к телефону, снимает трубку.

Б и л л и. Алло, это портье? Пожалуйста, пришлите в шестьдесят седьмой номер за вещами… Нет, прямо сейчас… Спасибо.

Из комнаты Брока появляется Эдди. Он стоит согнувшись, держится за живот и стонет.

Б и л л и. Что с тобой?

Э д д и. Ох… Прямо в поддыхало… Как врежет…

Б и л л и. А что ж ты сдачи не дал? Надо было ему тоже врезать.

Э д д и (перегнувшись через перила). Знаешь… Он говорит, ты сбрендила… Похоже на правду…

Б и л л и. У меня к тебе просьба.

Э д д и. Ну?

Б и л л и. Собери мои вещи.

Э д д и. Что, опять уходишь?

Б и л л и. Ухожу. Совсем.

Э д д и. Да? Ну, мне жаль. Я думаю, он тоже будет жалеть.

Б и л л и. Это точно. Скоро он очень сильно пожалеет.

Э д д и. И куда же ты?

Б и л л и. Неважно.

Э д д и. Ты что, на меня тоже злишься?

Б и л л и. Тоже.

Э д д и. Интересно, я-то что тебе сделал?

Б и л л и. А я теперь на каждого злюсь, кто терпит, что с ним так обращаются.

Э д д и. Ой, не дави на психику, и без тебя тошно. (Заходит в ее комнату.)

Билли начинает разбирать вещи на письменном столе. Из своей комнаты выходит Брок.

Б р о к (спускаясь). А, решила все-таки вернуться! Ты где была?

Б и л л и. Прогулялась немного. Ты же сам сказал.

Б р о к. Это ты до сих пор гуляла?

Б и л л и. А что? Очень соскучился?

Б р о к (подходя к ней). Просто я решил сообщить тебе одну новость. Приятную новость. А когда я чего решил, я ждать не люблю, ты же знаешь.

Б и л л и. Знаю, знаю.

Б р о к. А теперь вот не уверен — стоит ли тебе говорить.

Б и л л и. Это почему же?

Б р о к. Хамишь, дверями хлопаешь, бродишь бог знает где… Правда, я-то не сомневался, что ты вернешься.

Б и л л и. Не сомневался?

Б р о к. Конечно, нет. Это Диври дергался. А я-то, слава богу, тебя хорошо знаю.

Б и л л и. Знал.

Б р о к. Так почему ты так долго?

Б и л л и. Было о чем подумать.

Б р о к. Например?

Б и л л и. Например, насчет своего здесь положения.

Б р о к. Так я как раз насчет этого и хочу тебе сказать.

Б и л л и. Насчет чего?

Б р о к. Насчет твоего положения.

Б и л л и. Ну, говори.

Б р о к. Во-первых, с этим газетчиком и всей этой чепухой покончено. Его занятия только твои нервы расшатывают. А во-вторых… Во-вторых, мы с тобой поженимся.

Б и л л и. Нет.

Б р о к. Так. Ты, похоже, в себя еще не пришла. Как это — нет? Что значит — нет?

Б и л л и. Это значит — нет. Значит, я не желаю. Меня это даже фактически дискредитирует.

Б р о к. Ну, знаешь! Я много чего слыхал. Но такое!..

Б и л л и. Только в обморок не упади. Тебе придется услыхать еще много интересного.

Б р о к. Я пока только одно хочу понять.

Б и л л и. Что?

Б р о к. Как ты можешь не хотеть выйти замуж за меня?

Б и л л и (очень серьезно). Ты слишком тупой, чтобы это понять. Я хочу начать новую жизнь. Совсем другую. Мне очень жаль, но ты для этой жизни не годишься.

Б р о к. Даже не понимаю, о чем ты.

Б и л л и. Зато я понимаю.

Б р о к. Да что я такого сделал? Ну, нагрубил, ну, стукнул. Но я же невсерьез, я же легонько! И только из-за этого со мной так обращаться! Что, разве у нас хорошего не было? Все наладится.

Б и л л и. Не наладится.

Б р о к. Да почему?

Б и л л и. У меня последнее время в голове была такая каша! Книжки, газеты, да еще Пол столько всего рассказывал… Все перепуталось. А когда сегодня ты меня ударил — у меня вдруг все встало на место. Я вдруг главное поняла: одним людям можно все, а другим — ничего. Это несправедливо. И больше я тебе этого не позволю. И никому не позволю. (Роется на столе.)

Б р о к. Послушай, малыш, у меня идея. Давай поднимемся наверх, мы же с тобой знаем чудный способ успокоиться.

В ответ Билли хлопает ящиком стола.

Уж это-то у нас с тобой классно выходит, скажи?

Билли хлопает ящиком.

Нет, правда, хочешь, поедем во Флориду?

Новый удар ящиком.

Но ты же выйдешь за меня, верно?

Еще один удар.

(Теряя самообладание.) В общем, так. Я решил, что мы с тобой поженимся, и не желаю больше ничего обсуждать. Ты тут уже достаточно наговорила. А теперь будешь делать, что я тебе говорю!

Б и л л и (усмехаясь). Не пугай, я тебя больше не боюсь.

Б р о к. Ах, не боишься! (Угрожающе наступает на Билли.)

Звонок в дверь.

Б и л л и (громко). Открыто!

Появляются коридорные.

Вещи наверху.

Коридорные начинают подниматься.

Б р о к. Это что значит?

Б и л л и. Ах да, я же еще не сказала. Я ухожу.

Б р о к. Что?!

Б и л л и. Я ухожу. Совсем.

Б р о к (коридорным). А ну-ка, стойте. Все отменяется.

Коридорные переглядываются.

Ну, живо, живо! Давайте отсюда.

Коридорные уходят.

Б р о к. Ладно, давай поговорим. Ты думаешь, так просто взяла и ушла? Нет, дорогая, мы с тобой слишком крепко повязаны. Я сейчас раскручиваю одно дело. Огромное дело. Может, я тебя напрасно в него впутал, но теперь уже поздно. Теперь ты в этом деле участвуешь.

Б и л л и. А больше не буду участвовать. Я решила.

Б р о к. Ах, решила! Значит, ты хочешь выйти из моей игры?

Б и л л и. Да, хочу.

Б р о к. Ну, что ж. Ладно. (Кричит.) Эдвард! (Подходит к столу, просматривает бумаги.) Сейчас все оформим — и катись на все четыре стороны. А я-то собирался сделать тебя настоящим компаньоном. Не хочешь — не надо. Давай, покрутись без меня. Посмотрим. Видок-то у тебя уже не тот, что раньше. Честно говоря, смотреть-то уже не на что. У меня такое чувство, что я буду даже рад от тебя избавиться.

Б и л л и. А хочешь, я тебе скажу, какое у меня к тебе чувство?

Б р о к. Какое?

Б и л л и. Адекватное!

Диври выходит из комнаты Брока.

Д и в р и. А, вернулась! (Броку.) Она подписала то, что я просил?

Б р о к. Черта лысого!

Д и в р и (спускаясь). А в чем дело?

Б р о к (перебирая бумаги на столе). Она свихнулась. Надо по-быстрому с ней разобраться, и пусть выметается ко всем чертям!

Д и в р и. Билли, ты как следует подумала?

Б и л л и. Подумала — кажется, первый раз в жизни. (Садится на диван, закуривает.)

Б р о к. Куда ты девал бумажки, которые она должна подписать?

Д и в р и (указывая на диван). Они здесь были.

Б р о к. Где — здесь?

Оба начинают искать по всей комнате. Билли молча наблюдает.

Б и л л и (небрежно). Это что, в голубой папке?

Д и в р и (роясь в ящиках). Ну да.

Б и л л и. Три экземпляра?

Б р о к. Три, три!

Б и л л и (еще небрежнее). А я их Полу отдала.

Брок и Диври застывают, переглядываются.

Б р о к. Что ты сделала?

Б и л л и. Отдала Полу.

Б р о к. Когда?

Б и л л и. Только что.

Д и в р и. Зачем?

Б и л л и. Неужели непонятно? Чтоб они в газету попали.

Б р о к (грохнув ящиком стола, идет на нее). А вот эти шутки мне уже не нравятся!

Б и л л и. А это не шутка. Пол сказал, эта ваша афера — самая крупная после сухого закона. Что ж ты с лица спал? Вы же говорили, у вас там все чисто.

Б р о к (в бешенстве). Ах ты, сучья стервоза!

Б и л л и. Я? Это почему же? Если я вижу, что дом горит, и вызову пожарных, так кто сучья стервоза? Я или тот, кто дом поджег?

Д и в р и. Нужно сюда срочно пригласить Хэджеса.

Б р о к. Я знаю, кого нужно пригласить. (Кричит.) Эдди!

Д и в р и (в телефонную трубку). Соедините меня с сенатором Хэджесом.

Появляется Эдди.

Б р о к (Эдди). Ты знаешь, в каком номере живет Веролл?

Э д д и. Конечно.

Б р о к. Быстро сходи за ним, скажи, я его зову… Нет, лучше скажи, его срочно Билли зовет.

Эдди уходит.

Д и в р и. Алло! Норвал? Это я. Не разбудил? Норвал, я сейчас у Гарри. Вы не могли бы подъехать?.. Очень нужно… Да, прямо сейчас. Мы ждем. (Кладет трубку.)

Б и л л и. А Пол тут вообще ни при чем. Это была моя идея.

Б р о к. Я вам сейчас обоим покажу идеи.

Б и л л и. Думаешь, он твоих кулаков испугается? Зря. (Нарочито-двусмысленно.) С виду он, может, и хлюпик, но у него такая стойкость…

Д и в р и (наливая себе виски). О, господи, господи…

Б р о к. Или перестань ныть, или убирайся отсюда!.. И пить кончай!

Д и в р и. Плохо дело, Гарри.

Б р о к (тыча пальцем в его бокал). А от этого оно лучше станет?

Д и в р и. Не станет.

Б р о к. Ничего, я этому умнику вправлю мозги. Сейчас увидишь.

Д и в р и. Сейчас увижу.

Б р о к. Да замолчи! Вляпался в дерьмо — так хоть не вякай! С тобой у меня потом будет отдельный разговор.

Д и в р и. Потом — это хорошо. Потом. Только если эта бомба взорвется, "потом" уже не будет. Будет хана.

Б р о к. Ну и что прикажешь делать?

Д и в р и. Прикажу играть отбой. От-бой!

Б р о к. То есть, как — отбой?

Д и в р и. Отказаться от всего. Все отменить. На время.

Б р о к. На какое время?

Д и в р и. На со-от-вет-ству-ю-ще-е… Ты же хочешь, чтоб все было тихо?..

Б р о к. Я хочу одного — получить то, что мне нужно. А вот ты хочешь, чтоб я пустил все псу под хвост! И только потому что какой-то очкастый крысенок решил шум поднять? Да я ему язык отрежу!

Д и в р и. Погоди…

Б р о к. А ты просто в штаны наложил!

Д и в р и. Ты так думаешь?

Б р о к. Да, я так думаю!

Д и в р и. Ты прав. (Наливает себе.)

Б р о к. А кто этого умника сюда первый привел! Может, забыл? И вообще, толку от тебя, как от козла… (Смолкает, завидев входящих Эдди и Пола.)

Эдди остается у двери.

(Подходя к Полу.) По-моему, ты отсюда взял кое-что. Наверное, по ошибке.

П о л. Не может быть.

Б р о к. Ну, так где оно?

Пол смотрит на Билли. Брок делает знак Эдди, тот хватает Пола сзади, Брок обшаривает его карманы.

П о л. Вы с ума сошли!

Б р о к (указывая на диван). Сядь.

П о л (садится. Билли, как ни в чем ни бывало). Привет.

Б и л л и (очень светски). Добрый вечер. Как ваши дела?

П о л. Спасибо, прекрасно. А ваши?

Б и л л и. Спасибо, прекрасно.

Б р о к (Диври). Пойди в его номер и забери бумаги.

П о л. Их там нет.

Б р о к. А где они?

Пол, улыбаясь, отрицательно качает головой.

Ладно. Не хочешь по-хорошему, придется по-плохому.

Кивает Эдди, тот запирает входную дверь. Сам Брок — служебную. Возвращается к дивану.

Так вот, ворюги. Я шутить не намерен. Слишком многое поставлено на карту. Вы взяли то, что принадлежит мне. И пока вы мне это не вернете, живыми отсюда не выйдете. (Полу.) И учти, я не какой-нибудь вонючий болтун. (Билли.) Скажи ему!

Б и л л и (как попугай). Он не вонючий болтун.

Б р о к. Заглохни! Еще слово скажешь — вообще говорить не сможешь!

Б и л л и. Если скажешь, то не сможешь… (Полу.) Сложноподчиненное предложение.

Б р о к. Я вижу, до вас плохо доходит. Повторяю. Или вы мне отдаете что взяли, или у вас сейчас начнутся большие неприятности.

Д и в р и (Броку). Погоди, Гарри. Все можно мирно уладить. (Полу.) Во-первых, я бы мог сказать тебе, что у нас все по закону.

П о л. А я бы мог вам ответить, что я сильно в этом сомневаюсь.

Д и в р и. Молодец. Поэтому я бы тебе сказал другое. Я бы тебе посоветовал: дай задний ход.

П о л. А я бы вам посоветовал: не лезьте не в свое дело.

Б р о к. Что?! Да это ты суешь нос не в свое дело! Шпионишка сраный!

П о л. Гарри, я вам уже объяснял. Это моя работа.

Б р о к. Твоя работа — лезть в мои дела?

П о л. Моя работа — узнавать факты. И делать их достоянием гласности. Неужели непонятно?

Б и л л и. Ему непонятно. Ты для него слишком умно говоришь. (Броку.) Все как дважды два. Не помешай тебе, так ты так и будешь выходить сухим из воды со всеми своими делишками.

Б р о к. А твой голос я вообще слышать не желаю.

Звонок в дверь. Эдди отпирает, входит Хэджес.

Х э д ж е с. Привет, Эдди. (Бодро.) Я вижу, у вас тут весело. Маленькая вечеринка, а?

Б р о к. Не звени!

Х э д ж е с. Простите?

Б р о к. Я говорю, не с чего веселиться!

Х э д ж е с. Что-то случилось?

Д и в р и. Да вот, наш друг, Веролл, нашел тут у нас кое-что. Но пока не сказал, что он по этому поводу думает.

П о л. Почему же. Я думаю, что налицо прямая связь между незаконными торговыми операциями Гарри и поправкой, которую так усиленно проталкивает сенатор Хэджес.

Х э д ж е с. Ах, вон что. Понятно. (Полу.) Знаете, мой друг, я люблю таких идеалистов как вы. В молодости сам такой был. Но становишься старше и понимаешь: есть — идеалы, а есть — повседневная жизнь. То, о чем вы говорите — это обычная практика, это делается каждый день. Почему же вы выбрали именно нас, чтобы устроить скандал?

Б р о к. Вот именно!

П о л. Сэр, вы правы. Да, идеалы здесь ни при чем. Да, интриги, взятки, коррупция — это наша жизнь. Да, все знают, что это происходит каждый день. Но никто никогда ничего не знает конкретно. А правда — конкретна. Правда — это конкретные факты, конкретные цифры. И конкретные имена.

Б и л л и. А теперь все это у него есть!

Х э д ж е с. Я вам, молодой человек, советую быть осторожнее, употребляя применительно ко мне слово "взятка"!

Б и л л и. А какое же ему слово употреблять? Восемьдесят тыщ! Вы их разве не взяли?

Х э д ж е с. Ну, знаете! Я потрясен! Гарри!

Б р о к. Плевать мне, что ты потрясен! Я больше тебя потрясен!

Х э д ж е с (кидаясь к Броку). Гарри, я не могу допустить скандала. Особенно сейчас, перед выборами!

Б р о к (отпихивая его). Не звени! (Подходит к Полу.) Все, хватит болтовни. Что будем делать? Ну?

П о л. Вы же слышали, ваш адвокат сказал, у вас все по закону. Чего же вам беспокоиться?

Б р о к. А то, что мне вокруг этого дела большой шум не нужен.

П о л. Я постараюсь шуметь потише.

Б р о к. Сколько ты хочешь?

П о л. Один виски, если позволите. (Наливает себе.)

Б р о к. Не пудри мне мозги. В жизни не встречал человека, который бы не знал свою цену.

П о л. Я знаю свою цену.

Б р о к. Учти, я говорю о хороших цифрах.

Б и л л и. Поосторожнее со своими цифрами. А то их у тебя напишут на костюме в крупную полоску.

Б р о к (Билли). Тобой я позже займусь. (Полу.) У тебя два варианта. Или ты играешь со мной по-хорошему, или я играю с тобой по-плохому.

П о л. Подумать надо.

Б р о к. Даю тебе две минуты. (Отходит к письменному столу.)

Пол переводит взгляд с одного присутствующего на другого. Билли смотрит в окно. Эдди смотрит на Брока. Диври наливает себе и пьет. Хэджес неподвижно сидит в кресле.

П о л (посмотрев на часы). Пора. Ты идешь, Билли? (Направляется к выходу.)

Билли поднимается с места. Брок устремляется к Полу.

Д и в р и. Гарри!

Брок настигает Пола, хватает и начинает душить, тот падает на колени.

Б и л л и. Гарри! Прекрати!

Х э д ж е с. Друзья, возьмем себя в руки!

Б и л л и (кричит в телефонную трубку). Полиция! Полиция!

Эдди подбегает к ней, они дерутся из-за трубки. Диври и Хэджес пытаются оттащить Брока от Пола, наконец, им это удается. Билли бросается к Полу. Очки у того слетели, рукав пиджака оторван. Диври толкает Брока к дивану. Тот садится, тяжело дыша.

Д и в р и. Спятил? Что этим можно решить? Я даже почти протрезвел! (Наливает себе.)

Б р о к. Он сам виноват — я вышел из себя!

П о л. Выйти из себя может нормальный человек! А вы просто животное! Вас надо в клетке держать!

Б р о к. Ладно, не надрывайся. Давай по делу. Даю сто тысяч.

П о л. Хорошие деньги. Но я их не возьму.

Б р о к. Почему?

П о л. Такие деньги не понравились бы моей жене.

Б и л л и (негромко). Не понравились бы.

Б р о к. Ладно. Сколько ты хочешь?

Б и л л и. Нисколько. Я хочу, чтоб до вас дошло. Одно дело ваш утиль. А другое — закон. Это не предмет купли-продажи.

Б р о к (цитирует по памяти). "Эта страна и все ее институты принадлежат народу, наживающему на ее территории!.."

П о л. "Проживающему".

Б р о к."…проживающему на ее территории"!

П о л. Молодец.

Б р о к. Что вы несете? У нас свободная страна или нет? К чему тогда вся эта болтовня о свободном предпринимательстве, если стоит мне что-то свободно предпринять, как какой-то писака хватает меня за задницу и визжит на весь мир?

Д и в р и. За свободное предпринимательство! (Пьет.)

Б р о к (Полу). Просто я тебе вообще не нравлюсь. Потому что я в порядке, а ты нет. Потому что одни люди лопухи, а другие добиваются чего хотят. И на этот раз я тоже все сделаю так, как мне надо.

Б и л л и. Не получится.

Б р о к. А кто мне помешает?

Б и л л и. Мы! Оба.

Б р о к. Оба! Вы! Надо же! Грошовый бумагомарака и свихнувшаяся дура помешают мне. Оба! (Диври.) Ты-то что стоишь, как пень? За что я тебе деньги плачу? Скажи что-нибудь!

Д и в р и. Сейчас скажу.

Б р о к. Ну?

Д и в р и. Они правы.

Б р о к. Черт! Да ты на кого работаешь?

Э д д и (подавая Броку бокал). Я тебе имбирного налил.

Б р о к (отталкивая бокал). Тебя просили?

П о л. На этот раз у вас ничего не выйдет, Гарри. И впредь будет все труднее и труднее. Люди хоть и медленно, но все-таки умнеют. Больше читают, смотрят, слушают, узнают. А когда достаточно много людей будет знать достаточно много, вам придет конец.

Б р о к. А ты за меня не тревожься.