В тот вечер, когда Муромцев, расправившись с псевдооборотнем, завалился к себе в номер в кампании со Стасом и парой бутылок хорошего, не пахнущего черт знает, чем вина, настроение у него было хуже некуда. Душа и тело требовали эмоциональной разрядки.

После первой, пока Стас усердно трудился над почему-то никак не желавшей покидать горлышко второй бутылки пробкой, а Сергей разламывал вторую плитку шоколада, позвонила Алена.

— Как там у тебя дела, Серенька? — игриво поинтересовалась она. — Холодно?

Муромцев, которого слегка развезло после выпитого вина, ответил в том смысле, что нет, не очень. По Чукотским меркам конечно.

— Ну и хорошо, — обрадовалась жена. — А то я переживаю. Когда назад в Нижний?

— В Нижний? Скорее всего, завтра, — опрометчиво пообещал Сергей.

Если бы он знал, как ошибается! Новые трагические события, случившиеся на следующий день, вызвали к жизни бурную реакцию Всемирной Инквизиции и приказ Муромцеву прибыть в Высший Совет для личного доклада. Сергей не знал, что назавтра случится повторный побег Другого и в его поимке он примет самое активное участие.

Муромцев был в одном из отдаленных блоков, когда по недосмотру охраны сбежал еще один монстр. Другой оказался еще злее и опаснее вчерашнего, а что хуже всего — гораздо сообразительнее. За пару минут псевдооборотень убил шестерых охранников, включая двух Инквизиторов, которые оба были Высшими магами. Светлым и Темным. После этого буквально нашпигованный зачарованными путями калибра 7,62 мм Другой скрылся в Сумраке, сразу погрузившись на четвертый слой и оказался вне пределов досягаемости рядовой охраны. За территорию спецрайона уйти он не мог. Пока не мог. До пятого слоя Сумрака включительно его не пускали стены периметра, но Другие легко ходили в параллельный, так называемый Запрещенный Сумрак, где, по всей видимости, существовал или мог существовать выход за пределы охраняемого периметра. Иначе как они могли возвращаться в реальный мир, причем в любом, понравившемся им месте.

Контролер на вышке четыре — бис красочно описал нападение: как только ППГ (передвижная патрульная группа) в составе двух Инквизитором приблизилась к стене шестнадцатого блока, из Сумрака появился псевдооборотень и, разом порвав обоих, снова исчез. Контролер, действуя строго по инструкции. Он не преследовал монстра, помня о запрете спускаться с караульных вышек для задержания Других. Непосредственное преследование было разрешено только при условии, попытки контингента уйти за периметр. Однако он много стрелял и утверждал, что как минимум несколько нафаршированных магией пуль в Другого все-таки попало. «Уж очень они быстрые, — сетовал контролер. — Моргнуть не успеешь, а псевдооборотень уже в другом месте». Тела остальных охранников и Иных из состава хозобслуги обнаружили в блоке, откуда и сбежал нарушитель.

Останки погибших эвакуировали в административный корпус и сообщили Муромцеву. Не то, что бы Эрулен надеялся на помощь Сергея. Просто он счел необходимым информировать единственного представителя Всемирной Инквизиции, который был в пределах его досягаемости.

Посланные в погоню Инквизиторы, упорно проходили Сумрак слой за слоем. Чем глубже они погружались, тем большего труда, и Силы это им стоило. На четвертый слой смогли пройти только двое. Следов псевдооборотня они там не нашли, зато в отдалении заметили мутную колышущуюся стену Запрещенного Сумрака и совсем обессилевшие вывалились обратно в реальный мир.

О Запрещенном Сумраке никто почти ничего не знал. Информация была отрывочна и крайне скудна. Доподлинно было известно лишь, что Другие легко ходят за пограничный слой и, естественно возвращаются назад. Это видел лет пять назад один Высший маг из Минского Дневного Надзора. Накачанный коллегами под завязку Силой и разозленный гибелью своей дочери, он попытался догнать на четвертом слое одного из самых первых Бук. Вернувшись назад, маг рассказал, что Бука на его глазах легко прошел в Запрещенный Сумрак и больше не появлялся.

Еще было известно, что Запрещенный Сумрак довольно сильно отличается от обычного. Несколько, специально оснащенных Инквизиторов из Парижа, действуя по принципу многоступенчатой ракеты — носителя, смогли протолкнуть двух Иных из своей команды сквозь Пограничный слой. Как и первые ступени ракеты все быстрее разгоняют последующие, давая им возможность наращивать скорость, а последней выходить в космос, так и Инквизиторы по мере погружения в Сумрак передавали друг другу имеющуюся Силу. Возвратиться смог только один. Он рассказывал невероятные вещи. Будто в Запрещенном Сумраке много Других. Что там одновременно светят звезды и сияет солнце. Говорил даже, что там гораздо лучше, чем в обычном Сумраке. Этот Светлый еще долго и бессвязно бормотал, пытаясь поведать своим что-то очень важное, но он отдал очень много сил, чтобы вернуться и слабел на глазах. Мысли его все больше путались. Вскоре он потерял сознание. Даже такая крайняя мера, как прямое вливание Силы, на которое решилась французская Инквизиция в попытке оживить Иного и получить достоверную информацию, не смогла вернуть Инквизитора к жизни. Его тело медленно растворялось в Сумраке, все, более истончаясь. Становилось бледнее и туманнее, пока не исчезло совсем.

После этого случая дальнейшие исследования Запрещенного Сумрака были отменны. Шли годы, количество Других возрастало, а запрет оставался. В конце концов, была предпринята еще одна попытка проникнуть за мутную стену Пограничного слоя, с еще более печальными результатами. Команда, которая с точки зрения Муромцева представляла собой сборную солянку из нескольких магов Высшего и первого уровней, усиленная Высшим вампиром смогла с третьей попытки погрузиться в Запрещенный Сумрак. Включение в команду вампира объяснялось просто. Все надеялись, что вампир, для которого Сумрак это нормальная среда обитания при поддержке магов сможет обеспечить Инквизицию хоть какой-то надежной информацией. Надеждами все дело и закончилось. Из «солянки» не вернулся никто и Инквизиция запретила исследования Альтернативного Сумрака, как еще иногда называли Запрещенный, «до окончания времен».

Муромцев долго выслушивал все это от крайне встревоженного Эрулена и молчал, поскольку все сказанное им знал и раньше. Вокруг толпились мрачные подавленные балахонщики. Среди них были и контролеры и охрана и даже простые клерки администрации — слабенькие маги шестого — седьмого уровней. Все объяснялось просто — Чукотский спецрайон впервые понес такие тяжелые потери. Причем от одного из не самых сильных и опасных Других.

Муромцеву было очень жаль погибшую охрану, коллег-магов, молоденьких волшебниц из архива, с которыми он только сегодня познакомился. Даже стоящий со скорбным лицом поодаль от других Абдуррахман и тот вызывал у него чувство отдаленно похожее на сочувствие. Когда же Эрулен дрожащим от волнения голосом в очередной раз стал перечислять достоинства погибших Иных, терпение у Сергея лопнуло. Муромцев без разговоров отобрал у опешившего, а потому не сопротивляющегося ближайшего к нему Инквизитора все четыре, положенных ему по УО (Уставу охраны) боевых жезла. Потом стал рассовывать их по тесным карманам своей куртки.

Сергей сам не знал, на что надеялся. На практически неистощимую Силу, которую он, как ему казалось, легко брал не только от людей, а и напрямую черпал из окружающего пространства? На немалый, приобретенный за последние годы опыт оперативной работы и уникальные боевые навыки? Вряд ли. Скорее толчком послужило другое. Муромцев просто представил себе невозможную в своей правдоподобности картину. Сбежавший час назад псевдооборотень вдруг, как это уже было не раз и не два появляется в Нижнем Новгороде. У дома номер триста сорок два по улице Верхнепечерской. В это время из дверей подъезда, что прячется в густых кустах буйно разросшейся не без его личного участия сирени, выходит ничего не подозревающая Алена… Сергея всего передернуло от такого видения.

Шокированный его приготовлениями Эрулен спросил:

— И… куда это вы собрались?

Муромцев, которому, наконец-то, удалось запихнуть в правый карман самый большой и массивный жезл сказал:

— Пойду, посмотрю. Что там и как.

— Как, пойдете? — опешил главный администратор.

Сергей для наглядности показал, как он пойдет и объяснил:

— Ногами.

— А как же запрет Инквизиции? — совсем потерялся старый маг.

— Всемирная Инквизиция — это я! — неожиданно для самого себя зло ответил Муромцев. — По крайней мере, здесь и сейчас, — и, махнув в знак прощания рукой, шагнул сразу на третий слой Сумрака.

Он, как и большинство Иных редко бывал здесь. Обычно все пользовались лишь первым, редко, когда вторым слоем. Там не часто, но все-таки можно было встретить себе подобных. Даже если эти встречи не всегда были приятные, зато они, хоть как-то оживляли унылые пейзажи Сумеречного мира. На третьем слое, в царстве песка и безрадостного серого неба не было не только никого, но и ничего. Один лишь ветер наполнял этот мир непрерывным глухим шорохом миллиардов движущихся песчинок. И еще были осточертевшие Сергею бараки. Муромцев внимательно осмотрелся вокруг. Он не заметил здесь следов оборотня, которые, по его представлению должен был обязательно оставить прошедший здесь Другой. Помедлив, Сергей шагнул на четвертый слой, в царство вечной ночи и все того же песка, только смерзшегося и слегка подсвеченного мутным, едва видимым сиянием двух небольших лун. Их свет едва пробивался через низкие, быстро летящие черные тучи. Даже массивные бараки не давали от и намека на тень. Здесь было так же ветрено, как и на третьем слое. Зато тут он вскоре увидел следы псевдооборотня. Их неровная цепочка, была очень слабой, но все же вполне достаточной для дальнейшего скрадывания нечисти. Судя по следам Другой быстро уходил огромными двухметровыми прыжками. Сергей посмотрел в ту сторону, куда вел след. Там, в отдалении виднелась в проходе между темными массами блоков мутная, слегка светящаяся стена. Она уходила вертикально вверх, в бешено несущиеся низкие тучи. Муромцеву показалось, что она также простирается и в обе стороны. К невидимому ему горизонту. Поежившись под пронизывающим ветром и полностью застегнув молнию куртки, что бы меньше продувало, Сергей вздохнул и двинулся по следу монстра. Плотный попутно-боковой ветер моментально превращал в струи разворошенную ногами Муромцева смерзшуюся поверхность песка. Он так и норовил задуть оставленные Другим следы. Бараки скоро закончились, и Сергей вышел на плоскую равнину. Ветер на открытом месте был намного сильнее. Пришлось как-то приспосабливаться. Так он и пошел, откинувшись назад, почти лежа на плотном ветровом потоке.

Как ни странно, в отличие он всех Иных Сергей не менял своего вида в Сумраке. Точнее перестал менять. Это случилось, когда у Муромцева появились ненормальности, так отравляющие жизнь в последнее время. Сергей твердо знал, что посторонний наблюдатель увидел бы сейчас отнюдь не монстра, бредущего во тьме посреди унылой песчаной равнины. Разнообразная и живописная нечисть характерна только для Сумеречного облика Темных. Не был он и источающим сияние ангелоподобным существом, облаченным в белые одежды, коим представали в Сумраке многие Светлые маги. Посланник Всемирной Инквизиции даже на четвертом слое Сумрака был просто Муромцевым. Обычным слегка уставшим и немного продрогшим молодым мужчиной, каких много можно встретить на улицах любого города мира.

Неожиданно Сумрак задышал где-то на грани его восприятия и Муромцев скорее не услышал, а только почувствовал обращенные к нему слова Эрулена: «Сергей, вы меня слышите? Сергей, отзовитесь. Как вы там?». «Этого еще не хватало, — проворчал Муромцев и нехотя буркнул в ответ, что, дескать, слышит, что все в порядке». «Я связался с вашим начальством, и оно настоятельно рекомендует вам вернуться. Я…, вы меня слышите? Я вынужден был их проинформировать. Нам не нужны здесь еще э… уничтоженные маги». «Какое еще начальство? — спросил Сергей. — У меня его много». «Соколова, кого же еще!». Даже сквозь Сумрак Муромцев чувствовал раздражение и тревогу администратора спецрайона. «Я не могу выслать вам на помощь группу!» «Перестаньте говорить чепуху, Эрулен. Ваша зондеркоманда мне здесь ничем не поможет. Гораздо лучше будет, если вы сможете не уходить со связи. Авось, что полезное расскажу. Если обнаружу. У вас хватит Силы?». «Но уважаемый Леон…». «Я подчиняюсь Леону только в Нижнем Новгороде! Здесь и сейчас я спецэмиссар Всемирной Инквизиции, Эрулен. Вспомнили? И мои действия подконтрольны только им». «Что вы собираетесь делать?» «Немного прогуляться за Пограничный слой. Если конечно не обнаружу вашего подопечного здесь». «Где здесь?». «Я на четвертом слое…». «Но из Запрещенного Сумрака еще никто не возвращался! По крайней мере, здоровым…». «Значит, я буду первым. И не отвлекайте меня больше!». «Будьте осторожны, Высший…». «Хорошо, — рассеянно ответил Сергей». Ему вдруг почудилось какое-то неуловимое движение за спиной. Муромцев быстро оглянулся, но нет. Это только ветер… Никого и ничего не было на этой гладкой, ровной как стол холодной равнине.

Не смотря на это, Сергей пошел с опаской, внимательно поглядывая по сторонам, изредка обмениваясь репликами то с Эруленом, то со сменявшим его иногда Стасом. Другой мог возникнуть перед ним в любой момент, маскируясь под местность либо, кто его знает, внезапно появившись из еще более глубоких слоев Сумрака. Минут через десять Муромцев понял, что до Пограничного слоя гораздо дальше, чем он предполагал вначале и пошел быстрее. Становилось все холоднее. За пребывание в Сумраке всегда приходилось платить. Даже ему. Редкие летящие с большой скоростью песчинки то и дело иголочками покалывали лицо, почему-то так и, норовя попасть в глаза. Все-таки Сумрак не место для прогулок. Тем более четвертый его слой.

В конце концов, Муромцев добрался-таки до цели своего путешествия. Стена, отделяющая нормальный Сумрак от Запрещенного, оказалась не совсем стеной. Скорее исполинской вертикально висящей и, по всей видимости, очень толстой многослойной пленкой. Пленка эта слегка и очень медленно пульсировала. Шла волнами одновременно и вертикально и по горизонту, создавая иллюзию водной поверхности. Сергей протянул руку и попытался коснуться ее. Не тут-то было. Уступая движению руки, пленка стала прогибаться, освобождая место для кисти Муромцева, но, не пропуская в себя. «Эрулен, — позвал он. — Вы еще меня еще слышите?» — «Да, конечно, Высший» — «Я перед Пограничным слоем. Это что-то вроде упругой пленки, что бывает на холодном киселе. Вы любите кисель, Эрулен?» — «Я? Кисель? Какой кисель?» — «Ну, такой…, - Муромцев копнул носком ботинка песок и убедился, что Пограничный слой распространяется не только верх, в тучи, но и вниз, под грунт. По крайней мере, на пять-семь сантиметров. — Я точно не знаю, из чего его делают, но он обычно бывает клюквенный, вишневый…» — «Я не люблю кисель, — помолчав, сухо ответил маг. — Что вы намерены предпринять дальше?» — «Намерен? Да я намерен. Я сейчас попробую пройти через него» — «Умоляю, не ходите туда!» — «Постарайтесь не терять связи со мной, Эрулен» — «Он ушел. Хватается за сердце, — ответил за старого мага незнакомый голос» — «Кто это? — поинтересовался Муромцев» — «Это я, Абдуррахман» — «А где Станислав?» — «Он вышел на минуту. Сейчас придет» — «Тем лучше. Мне на связи нужен тот, кто может спокойно общаться. Все. Я пошел. Пожелай удачи. Она мне пригодится» — «Счастливо вернуться, Сергей, — раздался голос Стаса, — но здесь Эрулен просит передать тебе, что он не может спокойно общаться с покойником» — «Спасибо, Стас. Это его трудности».

«Ну, ладно, — риторически пробормотал Муромцев. — Пора». Время неуклонно уходило, и медлить было незачем. Если уж проходили Другие, то пройдет и он. Пройдет ли? Сергей зажмурился, напрягся, концентрируясь, на всякий случай привычно поднял свою тень и решительно шагнул вперед, прямо в эту колышущуюся стену. Прямо в Запрещенный Сумрак. Прямо в кисель. Он почувствовал, как напряглась перед ним пленка Пограничного слоя, прогнулась и вдруг легко лопнула, пропуская Муромцева через себя.

Постояв секунду, Сергей открыл глаза. Звездное небо струило на открывшееся перед ним пространство призрачно-невесомый свет. Вокруг расстилалась холмистая равнина почему-то горбом, уходящая за слишком уж близкий горизонт. Воздух был свеж и прозрачен. Совсем не такой, как на четвертом слое. И еще не было так надоевшего ему ветра. Самые крупные из звезд немного подсвечивали невысокие бугры, очень похожие на гладкие лоснящиеся спины нежащихся в воде бегемотов, так поразивших Муромцева во время его недавней командировки в Африку. Сергей поднял голову. Над ним исполинской серебристой рекой тек Млечный путь. Муромцев поискал глазами Угольный мешок, что рваной черной дырой разделял его на два рукава, заслоняя от взгляда земного наблюдателя центр галактики. Мешка не было. Да и сама звездная река имела не привычный вид. Намного ярче, массивнее и шире. Звезд в ней казалось намного больше. Самые яркие светили, словно небольшие фонарики и были существенно больше Венеры. Сергей как-то видел ее в планетарии, где еще в школьные годы был на экскурсии. Даже его скудных познаний в астрономии хватило на то, чтобы понять — небо было чужим. И на нем действительно, как в рассказах, возвратившихся из-за Пограничного слоя, сияло маленькое, не больше крупной черешни жемчужное солнце. Правда, толку, от него не было совсем. «Светит, да не освещает, — пробормотан Сергей». Подивившись этому феномену, он оглянулся. Пограничный слой никуда не делся. И в Запрещенном Сумраке он все так же медленно колыхался и пульсировал, заслоняя собой добрую половину горизонта и неба. Только здесь этот природный занавес не скрывался в низкой мрачной облачности, а свободно уходил вверх, к самым звездам, теряясь где-то там, в вышине темных небес. И было на удивление тепло.

Немного осмотревшись, Муромцев решил, что нечего прохлаждаться, а надо работать и найти этого проклятого псевдооборотня. Все свое внимание он сосредоточил на том, что было впереди. Там, метрах в трехстах он него начиналось что-то напоминающее лес. К нему и вели на удивление хорошо видимые простым глазом следы Другого. Опустив веки, Муромцев, осторожно взглянул на все это запрещенное Инквизицией безобразие. Как он и ожидал, радоваться было особенно нечему. Он не видел ничего. За прикрытыми веками была почти полная темнота. Сумрак здесь почему-то не работал. Это было очень неприятно. Даже просто плохо. Ловить в темноте псевдооборотня без помощи Сумеречного зрения у Сергея не было никакого желания. Такая игра в кошки-мышки Муромцеву не нравилась.

Однако хорошей новостью было то, что у него и здесь была Сила. Сергей чувствовал это по ее слабой пульсации в такт биению сердца. Муромцев посмотрел на свою ладонь, слегка шевельнул пальцами и на ней послушно появился шипяший, напоминающий небольшую шаровую молнию и готовый к употреблению сгусток огня. Сергей опустил руку и начиненный Силой файербол послушно угас.

Становилось все теплее. Он расстегнул куртку, проверил на месте ли боевые жезлы и не спеша двинулся по направлению к лесу. О предстоящем риске Сергей старался не думать. Практически вся его жизнь с тех пор, как Муромцев с благословления Соколова стал Иным представляла собой один сплошной риск. Иногда больший, иногда меньший, но он присутствовал всегда. Поневоле привыкнешь. Сергей понимал, что запросто может погибнуть здесь в полном одиночестве, и никто и никогда не узнает, что произошло. Тем более Алена. Мало того, Инквизиция, опечаленная его гибелью, еще раз подтвердит запрет на изучение Сумрака за Пограничным слоем, а Другие будут беспрепятственно прятаться в нем от боевых магов, нанося ответные, практически неотразимые удары. И поскольку источник заразы, вызывающий мутации у Иных по всей видимости находится здесь же, Другие будут множиться, пока не заполонят всю Землю. Его-то уже не будет… «Так что ты уж мил друг, Муромцев, постарайся, уважь Иную и прочую человеческую общественность, — сказал он сам себе осторожно приближаясь к лесному массиву. — Останься в живых». О возможных опасностях Сергей думал без особого страха. О собственной гибели не думал вовсе, хотя понимал всю ее вероятность.

Подходя к лесу, приобретающему все более четкие контуры, он увидел, что это вовсе не лес, а участок местности больше напоминающий собой сосняки или африканские саванны с их достаточно редко растущими деревьями и кустарниками, лишь местами переходящими в сплошные заросли. Под кронами деревьев, больше напоминающих разросшиеся до невероятных размеров грибы, почти сплошь покрытых чем-то вроде тропических лиан, было существенно темнее. Вокруг не было ни души. Муромцев не торопясь, постоянно оглядываясь, двинулся вперед. Здесь следы псевдооборотня иногда исчезали в лесной подстилке, рассматривать которую, у Сергея не было ни времени, ни желания.

Первое живое существо он встретил, не пройдя между странной растительностью и сотни метров. Испугав Сергея до дрожи в коленях, прямо у него из-под ног с шумом шарахнулся в сторону и вверх светящийся пушистый комочек, исчезнув через пару секунд в ближайшем скоплении «грибов». Немного отойдя от испытанного шока, Муромцев обнаружил, что держит в ладони шипящий огненный шар, а сердце так и норовит выскочить из груди. Подождав несколько минут и успокоившись, он вновь крадучись двинулся вперед. Но еще несколько раз его пугали повсеместно прячущиеся во мху светящиеся пушистики, прежде чем он научился заранее обнаруживать их по едва видимому отсвету на поверхности лесной подстилки. Обнаружив очередной светящийся и слегка подрагивающий комочек, он с минуту внимательно разглядывал его с опаской и на некотором удалении. В конце концов, Муромцев пришел к выводу об их, по крайней мере, относительной безвредности. После этого Сергей все равно стал обходить пушистиков стороной, опасаясь быть обнаруженным по их яркому свечению. Между тем след Другого становился все отчетливее и свежее. В одном месте лесная подстилка, наподобие мха, была даже сильно примята на довольно большой площади. Муромцев подумал, что вечно голодный монстр, вероятно, здесь подкрепился самим собой.

О поведении псевдооборотней и вообще Других он знал мало. Вся информация, которой обладал Муромцев сводилась в основном к вреду, который они причиняли Иным и людям, а также к способам их ловли, выслеживания. Нечисть из столовой просто попалась ему под руку и он, не задумываясь, уничтожил ее. Но какая — либо информация о поведении Других в естественной среде и тем более в Запрещенном Сумраке у Инквизиции попросту отсутствовала. Сергей даже не знал, видит сейчас в темноте псевдооборотень или нет. Поразмыслив немного, Муромцев попробовал связаться через Сумрак со Станиславом, но у него ничего не вышло. Тогда уже ради спортивного интереса Сергей позвал Соколова, потом Владимира. Результат был тот же. «Видимо Пограничный слой намертво блокирует сумеречную связь, — решил для себя Муромцев. — Да и не только связь».

Осторожно обойдя купу почти сросшихся между собой «грибов», Муромцев, как и раньше медленно двинулся вперед. По мере привыкания зрения к темноте перед ним разворачивалась завораживающая воображение картина. Сумеречная «саванна» начинала удивительным образом светиться. Передать увиденное словами, описать все переливающиеся краски и оттенки, которыми довольно быстро наполнялось пространство перед ним, он не мог. Возможно, это было под силу художнику, или поэту, но не ему — огрубелому оперативнику. Патрульному, вечному патрульному мира Иных. Пройдя еще несколько шагов, он все-таки остановился, присматриваясь и размышляя, что бы это могло быть и, вдруг понял. Насколько хватало глаз, поднимались и парили над землей, переливаясь всеми цветами, радуги уже знакомые ему пушистики. Да что там цветами! Оттенками, полутонами, четверть тонами, тем для чего у него даже не было подходящих слов. Пушистики кружились, водили хороводы и, кажется, даже пели! Они оставляли за собой очень красивое искрящееся, медленно тающее свечение, которое и наполняло окружавшую Муромцева темноту тем самым призрачным, неверным светом. «И на том спасибо, — подумал он, решительнее двинувшись вперед».

Сергей до тех пор шел по все более свежему следу, чутко, крадучись, будто голодный хищник, преследующий свою добычу, пока впереди, почти на границе зоны видимости не мелькнула неуклюжая, лохматая тень. Другой появился лишь на мгновение и снова пропал, скрывшись в чем-то похожем на небольшую низинку. Через некоторое время он появился вновь и опять исчез. На этот раз за чудовищно разросшимися деревьями.

Муромцев ускорил шаг, надеясь приблизиться к монстру до того, как псевдооборотень его заметит. Отчасти Сергею это удалось и вскоре расстояние между ними сократилось. Другой теперь почти постоянно был в поле зрения Муромцева, но все равно до него еще было слишком далеко. Зато теперь Сергей ясно видел зверюгу величиной примерно с крупного медведя. Псевдооборотень упорно двигался к какой-то одному ему ведомой цели и Муромцев стал опасаться, как бы монстр не вышел отсюда прямо в реальный, человеческий мир. По идее такого быть не должно. Здраво размышляя, Другой должен был сначала пройти Пограничный слой, от которого он находился уже довольно далеко. Кроме того, вздумай нечисть возвращаться, она неминуемо наткнулась бы на Сергея. Тем не менее он решил, что в таком деле лучше перестраховаться и все больше ускорял темп, неуклонно приближаясь к Другому на расстояние эффективного удара. Вот уже между ними около двухсот метров. Вот уже сто семьдесят пять, сто пятьдесят. Псевдооборотень был довольно близко, когда Муромцев неосторожно наступив ногой в невидимую под слоем мха неровность, тяжело и крайне неудобно рухнул на мягкую подстилку. Упав Сергей замер, рассчитывая остаться невидимым для Другого, но тот все же заметил его и теперь быстро уходил вдаль неуклюжей, размашистой рысью. Убегая, тварь описывала плавную кривую, стараясь обогнуть Муромцева слева. Нечисть явно изменила свои намерения и, спасая свою шкуру, стремилась теперь в сторону Пограничного слоя. Этого ни в коем случае допустить было нельзя. Муромцев, не разбирая дороги, бросился в погоню, распугивая попадавшихся на пути пушистиков, которые разлетаясь во все стороны, возмущенно вспыхивали слегка ослепляющим его желтым светом.

Сначала Сергей довольно долго бежал как человек, все больше отставая от рвущегося вперед Другого. Потом Муромцев решил, что так дело не пойдет. Он чувствовал свою Силу. Настоящую Силу Иного бьющую через край. Заполняющую его до отказа. Силу которая годами накапливалась, расходуясь Сергеем, как и всеми Иными, крайне экономно. Только по мере необходимости. Тогда он слегка отпустил ее, дал волю возможностям организма Иного, сразу получив второе дыхание. Муромцев сам не ожидал, что его и без того быстрый бег плавно перейдет в какое-то просто спринтерское преодоление пространства. Полубег полуполет между все реже встречающимися деревьями завораживал его самого. Толчок ногой, долгий полет в метре-полутора от земли, мягкое приземление и снова толчок. Так дело пошло гораздо лучше, но Другой все еще был далеко, а над близким темным горизонтом уже вставала мутная пелена Пограничного слоя, которая поднималась все выше и выше. Увидев ее, Муромцев понял, что надо поторапливаться, и он побежал изо всех сил. Живущая в Сергее Сила полностью пробудилась. Муромцев насколько это возможно на бегу, расслабился, чувствуя, что ей виднее как лучше использовать имеющиеся возможности. Между тем местность быстро понижалась, незаметно переходя в глубокое ущелье стены которого поросли редкими деревьями, отдаленно напоминающими среднеазиатские саксаулы. Пушистики здесь совсем не водились. Создаваемая ими мягкая подсветка исчезла. Стало намного темнее. Хотя как ни странно, Муромцев прекрасно видел свою жертву, судорожно скачущую по дну и стенам каньона, срывая с них двухвершковыми когтями каменное крошево. «Устаешь, собака! — промелькнуло в голове Сергея, теперь стремительно настигавшего псевдооборотня». Между ними было всего около сотни метров.

Облезлые бока Другого ходили ходуном. Зверь задыхался. Муромцев даже с такого расстояния слышал его хриплое срывающееся дыхание. Прыгая за монстром с одной стены каньона на другую, Сергея ухватился за ветвь дерева. Его взгляд упал на вытянутую вперед правую руку. От неожиданности Муромцев даже слегка сбавил темп. Руки, обоих его рук не было. Вместо них за голые ветви деревьев крепко цеплялись, хорошо приспособленные для этого, трехпалые, вооруженные стального цвета когтями лапы. Между пальцев проглядывали небольшие, в зачаточном состоянии перепонки. Одежда и кожа отсутствовали. Вместо них передние конечности были покрыты изумрудной, красиво переливающейся под светом звезд чешуей среднего размера. Муромцев мысленно ахнул. Он весь был таким. Чешуйчатый, когтистый и ярко — зеленый. Зато теперь Сергей еще стремительнее настигал своего противника, легко несясь между склонами ущелья навстречу уже высоко стоящему над горизонтом Пограничному слою. «Ну и черт с ней. Со внешностью, — подумал он. — Потом разберемся. Сейчас надо догнать Другого!».

Это случилось одновременно. Тварь вырвалась, наконец, из внезапно закончившегося ущелья. Маленькое сумеречное солнце слегка осветило его редкую рыжеватую, дыбом стоящую на черном теле шерсть. В этот момент Муромцев настиг Другого. К концу погони Сергей уже почти раздумал убивать псевдооборотня и поэтому сильным ударом когтистой лапы сбил волосатую тварь с ног, схватив его за морщинистую голую шею. Применять Силу не понадобилось. Находясь в этом изумрудном теле, Муромцев чувствовал в себе столько сил, что готов был тут же сразиться с десятком таких монстров. Заглянув в глубоко посаженные красные, пылающие злобой и страхом треугольные глаза Другого он вошел в его мозг и грубо овладев сознанием вложил в него команду подчинения. Вложил с запасом, да таким, что жуткие глаза псевдооборотня на мгновение погасшие, неожиданно для самого Муромцева стали светиться обычной собачьей преданностью. И еще одно увидел Сергей тогда в зрачках Другого озаренного неверным светом звезд. Свое отражение. Из глубины глаз монстра на Муромцева смотрело голое, чешуйчатое карикатурно напоминающее человека существо. Лысая, покрытая зеленой броней голова, сидевшая на мощной шипастой шее, была слегка склонена на бок. Ничего не выражающим взглядом огромных, желтых, беззрачковых, фасетчатых глаз оно безразлично рассматривало свою жертву.

Там за Пограничным слоем Муромцев впервые увидел свой настоящий сумеречный облик. А увидев, содрогнулся. Другой заскулил. Заскулил совсем, как побитая своим хозяином дворняга. Бронированный когтистый кулак, занесенный над его головой, дрогнул и разжался. Пальцы, сдавившие горло монстра ослабили стальную хватку. Муромцев шумно выдохнул, отпустил Другого и выпрямился. Попытался расслабиться и унять клокочущую внутри него Силу. Как ни странно это ему быстро и самое главное довольно легко удалось. А затем произошла обратная трансформация. Скорая и тоже безболезненная. Через мгновение он снова был Сергеем Муромцевым. Иным. Самим собой.

Потом такое с ним происходило еще не раз и не два, когда он от скуки или по необходимости уходил за Пограничный слой поохотиться на Других. Тогда же он стал учиться принимать любой, удобный для него в этот момент облик. И не только в Сумраке… Иногда у Сергея это получалось. Иногда нет.

Муромцев посмотрел в сторону Пограничного слоя. До него было не больше пары сотен метров. Надо было возвращаться. Отряхнув с джинсов невесть откуда взявшиеся клочки мха, он хлопнул себя по ноге и скомандовав монстру:

— Пошли, — двинулся в сторону туманной стены.

Другой довольно повизгивая, потрусил следом за ним, периодически останавливаясь, что бы закусить самим собой. Несмотря на эти частые задержки, они довольно быстро добрались до Пограничного слоя и миновав его, оказались в привычном Сумраке. Едва Муромцев ступил на четвертый слой, как его буквально оглушили вопли Эрулена: «Муромцев, немедленно назад! Му…» — «Слышу, слышу. Уже возвращаюсь». — «Вы живы? С вами все в порядке? — спросил встревоженный и одновременно радостный голос Темного мага» — «Да, да. Все в порядке. Вы удивлены?». — «Э… признаться да. Очень ждем вас. Как охота?» — «Если вы потерпите несколько секунд, то скоро все узнаете» — «Нашли Другого? — не обращая на слова Сергея никакого внимания поинтересовался Эрулен». Муромцев не стал отвечать, а привычно подняв свою, почти невидимую здесь тень, крепко взял псевдооборотня за складку бугристой кожи на затылке и шагнул вместе с ним с четвертого слоя Сумрака прямо в обширный кабинет главы местной администрации.

Появление Муромцева вместе с Другим, шокировало находящихся там балахонщиков. На всех без исключения присутствующих оно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Только спокойствие Сергея удержало Инквизиторов и охрану от применения огнестрельного оружия и боевых заклинаний. Приказав Другому сидеть, Муромцев и сам облегченно плюхнулся в кресло напротив администратора. Только теперь он позволил себе улыбнуться.

— Что это за цирк, Муромцев! — возмутился вновь обретший способность говорить Эрулен. — Хоть вы и уважаемый Иной, но могли бы нас предупредить! Хотя бы из вежливости и осторожности.

Смятение, царившее в кабинете, было Сергею вполне понятным и, поэтому раздвинув рот до ушей, он произнес:

— Не волнуйтесь. Я его обезвредил, если можно так выразиться. И думаю, что надолго, если не навсегда. Иди сюда, — позвал он Другого и тот радостно поскуливая и юля задом подполз к ногам Муромцева, роняя на паркетный пол крупные капли слюны, стекающей с острых, как бритвы клыков. — Вот видите, — продолжил Сергей. — Вполне послушен. Я думаю назвать его Шариком.

— Что ты с ним сделал? — спросил Станислав.

— То же что мы делаем и с людьми в определенных ситуациях. Вмешался в сознание. Только на другом уровне конечно и совсем с другой Силой, мой дорогой Стас, — ответил Муромцев.

— Простите Высший, — задал вопрос Эрулен, — О вас ходят легенды. Но как вам это удалось?

— Это несущественные детали, Темный, — хмыкнул Муромцев. — Ими вы можете с чистой совестью пренебречь, — и с наслаждением потянувшись в кресле, добавил. — Я подробно все напишу в отчете, а сейчас прошу дать мне отдохнуть.

Никто не возражал и Сергей, водворив псевдооборотня в его клетку, вернулся в гостиницу. Пробыв в Заполярье еще несколько дней он благополучно отбыл сначала в Нью — Йорк, через Анкоридж и Ванкувер, а потом и к себе в Нижний.

Результатом его работы Всемирная Инквизиция осталась очень довольна. У нее появилась реальная возможность в скором времени научиться влиять на численность Других, а в перспективе, быть может и решить их проблему совсем. Темой отдельного заседания был вопрос о Запрещенном Сумраке. И хотя доступ в него был официально открыт, по-прежнему войти туда могли лишь немногие. Слишком был велик риск остаться в нем навсегда.

Несколько лет прошло с той поры. Сергей уже не был штатным сотрудником Нижегородского Ночного Патруля, хотя его и привлекали иногда к работе в качестве эксперта. А куда Иным было деваться? Он был единственным в своем роде. Можно сказать уникумом. Этапы продвижения Муромцева по службе сначала радовали, теперь же удручали: человек — Иной — главный консультант Всемирной Инквизиции по экстраординарным вопросам находящийся за штатом и одновременно по совместительству Неизвестно Кто. С ним не хотят общаться. Его боятся. Даже Инквизиция… Поэтому и приглашают все реже и реже. Теперь его услугами пользуются только в самых критических ситуациях. Когда без Муромцева уже нельзя. Несколько лет практически полного безделья. Из ФСБ он ушел. Их с Аленой старая квартира с видом на Волгу заброшена. Они в ней почти не бывают. Муромцев был вынужден купить небольшой, но довольно уютный домик в любезном его сердцу Межпьянье и ловить рыбу. Подальше от людей и от Иных. В особенности от Иных. Почти в полном одиночестве. В компании с его воспоминаниями и чувством собственного уродства. Только самые близкие, такие как Соколов, Владимир, да еще пара — тройка Иных разбросанных по всему миру поддерживают с ним какую-то связь. И Алена. Ей тяжелее всех. Сергей от всего этого безмерно устал… Не хотелось даже вспоминать работу в Патруле, ребят и многое другое, что было ему когда-то так дорого.

Что бы избавиться от своих спонтанных воспоминаний Сергей пытался сосредоточиться на чем-то постороннем. Не имеющим никакого отношения к Сумраку. Одним из этих способов была подводная охота. Но все его попытки были напрасными. С таким же успехом можно было пытаться заставить себя не есть, не дышать… Не дышать он кстати мог. И очень долго. Ведь сам Его Величество Сумрак жил у него внутри как в прямом, так и в переносном смысле. Может быть, это он постоянно пробуждал в памяти Сергея болезненные образы прошлого. Особенно того, что было в Запрещенном Сумраке. Ведь именно после него Муромцев стал крайне остро чувствовать свою физическую неполноценность. Особенно плохо было, когда мрачные всполохи воспоминаний, обрывки образов, звуков вдруг объединялись вместе и накрывали его как океанская волна…

Сергей все так же лежал на спине в яблоневой полутени, прикрыв глаза не только рукой, но и сложенным в несколько раз влажным полотенцем. Он как и час назад видел серый диск солнца, свет которого теперь едва пробивался сквозь импровизированную защиту. «Хорошо, что хоть через полотенце не видно воронок», — успел подумать Муромцев и неожиданно плавно погрузился в какую-то мутную серость, наполнившую окружающий мир. Погружение отозвалось мгновенной слабостью во всех частях его тела и наступило временное забытье…