Гарри проснулся рано и спешно начал восстанавливать в памяти прошедший день. Картина складывалась неутешительная: ничего существенного в библиотеке они не обнаружили. Да еще и Макгоннагал отреагировала довольно сухо на просьбу приютить под крышей Хогвартса Малфоев, но Гермиона настаивала на том, что ничего особенного в этом не было, и Гарри успокоился. Загадка полностью занимала его ум, но было одно обстоятельство, которое сильно напрягало: кроме него этим делом, похоже, никто не интересовался. Гермиона, само собой разумеется, сильно интересовалась учебой, Рон, в свою очередь, сильно интересовался Гермионой и предпочитал слушать ее, а не принимать активное участие в обсуждении. Только первые два дня они усердно рылись в книгах, а затем предпочли прогулки в Хогсмиде и в окрестностях Хогвартса — в общем. Джинни почти всегда составляла Гарри компанию, пару раз они ходили к Хагриду, остальное время проводили в потайной библиотеке.

В субботу Гарри решил суммировать полученные сведения. Рон с Гермионой пришли несколько позже Джинни, но оба выглядели столь довольными собой, что Гарри понял, что доказывать им что‑либо было бесполезно. Они уселись за стол, хорошо знакомый Гарри. Сам он сел на место, которое в прошлом так часто занимал Снейп, открыл свои записи и выжидательно посмотрел на друзей.

— Ну, что нового мы узнали? — начал он и с удовольствием заметил, наконец, виноватое выражение на лице Рона. — Я имею в виду Зеленые Топи.

— Вообще‑то, немного, — тотчас ответила Гермиона. — Почти все здесь относится к области легенд и предположений. Согласно основной версии, тысячу лет назад Салазар Слизерин создал тайное убежище в Проклятой Горе, в которой издревле таились такие могущественные силы, которые неподвластны никому из людей и которые, конечно же, подчинили и его. Остальные основатели Хогвартса пытались спасти его, но он не внял их призывам. Есть также сомнительные свидетельства о якобы имевшей место дуэли между двумя закадычными друзьями — Гриффиндором и Слизерином, — после чего последний, упустив свой последний шанс на исправление, удалился вглубь Горы. Кое‑кто полагает, что он погиб во время извержения вулкана, которому есть геологические подтверждения, но факт гибели оспаривается другими источниками. В них также подчеркивается, что Ровена Рэйвенкло один раз виделась со Слизерином после вышеупомянутых событий, хотя это точно не известно. Что произошло с ним дальше? И как быть с легендой, которая рассказывает о духе Слизерина, который не менее опасен, чем живой Слизерин? На эти вопросы я отвечала бы с большой осторожностью.

— Ты у нас известный материалист, Гермиона, — усмехнулась Джинни. — Это еще не все. Ты права в одном: есть масса выдумок и версий, на которые можно было бы опереться, но больше у нас на руках ничего нет. Ведь никто из нас там не был.

— Я надеюсь, и не будет, — ухмылка у Рона получилась какая‑то неуверенная.

— Я тоже, — согласилась Джинни и вздрогнула. — Как вы знаете, это не то место, куда можно так запросто попасть. Топи окружены весьма своеобразными и мощными чарами, и вся местность носит на себе их печать. Я считаю, Гермиона, что легенды не возникают на пустом месте, а эти относятся к самым зловещим, какие я слышала в жизни. Хотя бы о том, что никто из тех, кто отправился на поиски сокровищ, не вернулся. Там нельзя трансгрессировать, достичь скал у подножия Горы можно только пешком, а это значит — напрямик через болота. Кроме того, Гору охраняют древние волшебные существа, и это самая туманная часть легенды. Там говорится о тысячах инферналов, которым не видно конца–края, они там повсюду. Лично я охотно этому верю, ведь там была грандиозная битва.

— Ну, допустим, — скептически отозвалась Гермиона. — И какой, по–твоему, силой должна обладать Гора, чтобы оживить столько трупов? Что‑то не верится, что их действительно такое множество. А раз они панически боятся Огненного заклинания, от них довольно легко избавиться, не так ли?

— Попробовала бы ты сама хоть раз…, — гневно возразил Гарри. — Вот я бы посмотрел.

— Извини, — покраснела Гермиона, — я забыла.

— Я тоже… почти, — солгал Гарри и углубился в воспоминания. Он очнулся, лишь когда услышал слово «василиски»: — Извини, Джинни, что ты сказала?

— Гора также охраняется василисками, — терпеливо, но немного раздраженно повторила Джинни.

— Прошу прощения, — удивился Рон, — ты сказала «василисками»?

— Да, да, братик, ты все правильно расслышал, — беззаботно ответила Джинни. — Их ровно двенадцать, если быть точным.

— Двенадцать? — Рон даже рот раскрыл. — Двенадцать гигантских кровожадных змеюки на нескольких квадратных километрах? Это что, прикол такой?

— Конечно, мой дурачок, — нежно, и одновременно насмешливо сказала Гермиона. — Джинни, не рассказывай такое в его присутствии, а то он потом не заснет. Бедняжка не может отличить, где сказка, а где быль.

Рон надулся.

— Это не сказка, — Гарри недовольно взглянул на Гермиону. — Ну, как ты не поймешь? Если бы все это были только выдумки, стал бы сам Ферреус Хольдер заботиться об этом?

— Я думаю, Гарри, он совершенно не об этом заботится, потому что попросту об этом не знает. Если бы он знал, он бы не в Лондоне штаны в кабинете просиживал, а искал бы способ, как можно обойти этих василисков, если только они там есть.

— Это лишь означает, что он посылает своих людей на смерть!

— А почему, собственно, мы должны ему в этом препятствовать? Я все еще не вижу причин для этого! — Гермиона начала проявлять нетерпение. — Если он хотел заполучить Старшую Палочку, он потерпел неудачу, и что же? То, чем мы сейчас занимаемся, никому не поможет, вам так не кажется?

— Но…, — Гарри не находил слов. — Но ты же не станешь отрицать, что Старшая Палочка имеет к этому какое‑то отношение. И профессор не совершил бы кражи, если бы в этом не было чрезвычайно необходимости.

— Ты так думаешь? — взгляд Гермионы стал очень серьезным. — Гарри…, я не хочу тебя обижать, честное слово, но… перемена в тебе…

— Что там с переменой? — хмуро спросил Гарри.

— Ты хочешь, чтобы мы когда‑нибудь попытались остановить Хольдера, не так ли? Или профессор что‑то в этом роде запланировал. Просто в конечном итоге все предприятие в очередной раз будет основываться исключительно на твоем доверии к нему и к тому, что он думает и предполагает, но… Гарри, ты и вправду доверяешь его мнению? Ты не думаешь, что это… ненормально для тебя?

Наступил напряженный момент. Он смотрел ей в глаза, а все остальные смотрели на него. Он видел сомнение и невысказанное желание ни во что не ввязываться. К тому же он успел увидеть уже давно, что Гермиона предвидела возникновение связи между ним и мастером зелий, но никогда ее не понимала, как следует. Теперь же это, по ее мнению, переходило всякие границы, и Гарри должен был что‑то быстро решать.

— Да, я ему доверяю, — сказал он и опустился на стул. Он и не заметил, как начал вставать с места.

— Хорошо, — сказала Гермиона не очень уверенно, — но все‑таки как нам помочь профессору? У меня такое впечатление, что он уже принял единственное решение.

— Нет, — возразил Гарри и замер на несколько секунд, — не может быть…, — он немного помолчал. — Он не мог вот так свалить все на нас.

— А мне думается, мог, — сказал Рон ворчливо. — Он все, что угодно, может.

Гарри не ответил.

В тот день они так ни к чему и не пришли. Рон и Гермиона покинули замок в воскресенье утром, пообещав выдумать хорошую отговорку для Гарри. Тот продолжал сидеть в библиотеке и недоумевать, почему он опять ничего не сказал про шрам. Он болел все чаще, при этом Гарри видел странные сны и не мог избавиться от навязчивой мысли: существование духа Слизерина было для него очевидным. А какое отношение к этому имел Волдеморт, если имел? Подозревал ли об этом Снейп? Он всю ночь ворочался в постели и с утра выглядел просто ужасно. Джинни поддерживала его, как могла, но он‑то видел, что она не хотела верить во все это. Но, по крайней мере, она хотела помочь, и это было уже что‑то.

Несколько раз Гарри пытался поговорить с Дрейко Малфоем, но тот усиленно его избегал, и его мать также ничего определенного не говорила. Она даже с уверенностью утверждала, что Дрейко не покидает замок, а почти все время читает. Это было уже чем‑то сверхъестественным, но Гарри решил не вмешиваться в семейные дела столь бесцеремонно.

Как‑то раз Гарри встретил Дрейко сразу после квиддича. Тот возвращался неизвестно откуда и был уставшим и злым. Гарри быстро догнал его и преградил ему путь. Малфой вынужден был сделать шаг назад и, гневно взглянув на Гарри, попытался его обойти.

— Свали, Поттер, а то получишь!

— Да ладно? — удивился Гарри и для наглядности поднял метлу повыше: — Видишь это? Мне даже палочка не понадобится. Да, и если честно, есть разговор.

— Правда? — Малфой не смотрел ему в глаза.

— Да, и мне кажется, предмет этого разговора связан с тем местом, откуда ты сейчас пришел, я прав?

— И да, и нет, — Малфой вновь дернулся в сторону, но Гарри не собирался больше отступать.

— Что ты ему сказал? Ты ведь ничего не знаешь!

— Ты так думаешь? — неприятно улыбнулся Малфой. — Я, Поттер, многое успел услышать, пока твоя тусовка здесь ошивалась. Например, о Проклятой Горе, о последнем убежище Слизерина, ну, и далее по тексту. Не стану скрывать, ему эта информация показалась бы весьма любопытной. Но я не настолько глуп. Нужно выполнять свои обещания, не так ли? Особенно, если это в твоей власти, если ты — высокопоставленный чиновник… Моя мать просила напрасно, я тоже предпринял одну попытку. Больше туда не пойду…

— Если ты просил о чем‑то Хольдера, шансов у тебя было мало изначально, — покачал головой Гарри, но больше ничего на эту тему не прибавил. — Так это он приказал тебе за мной следить?

— Ну, не он сам, разумеется, — Дрейко внимательно изучал свой левый ботинок, — но кто‑то из этих, которые с ним. Я много чего могу поведать, Поттер, но мне вряд ли кто поверит. Или поверит, но скажет только: «Ну, и?» Так уж принято в нашем дебильном обществе! — он сплюнул на землю.

— Эти — это кто?

— До тебя, как до жирафа, Поттер! Ты вообще на этой планете живешь? Существуют целые колонии и кланы высших вампиров, с которыми он заключает выгодные сделки. И сейчас он планирует какую‑то крупномасштабную сделку, во всяком случае, похоже на то. Он пообещал им кучу всего, поэтому они и согласились — это я понял из их разговоров, правда, они, конечно, не в курсе, что я подслушивал, иначе…, — он провел рукой по горлу.

— Это противозаконно, почти наверняка, — сказал Гарри. — А что, если это доказать?

— Ну, и что дальше? Меня можешь и не просить выступить в качестве свидетеля! Но за то, что он отверг мою просьбу и, тем более, просьбу моей матери, он заплатит, — глаза Малфоя на секунду вспыхнули. — Ты и представить не можешь, как тебе повезло, Поттер, если бы он мне не отказал…

— Да, да, — насмешливо отозвался Гарри. — Ты бы меня выдал.

— Думаешь, нет? — быстро спросил Малфой.

— Не доставай меня лучше! — разозлился Гарри. — И зачем ты только всю жизнь пытаешься доказать всем и каждому, какой ты опасный человек?

— За то, что помог мне и моей матери, — спасибо, — тихо, но жестко сказал Малфой, теперь уже глядя Гарри в глаза, — а в душу не лезь!

Он оттолкнул Гарри и ушел по направлению к замку. Гарри крикнул ему вслед:

— Знаешь, на какой‑то момент мне показалось, ты хочешь к нам присоединиться.

— Поцелуй меня в задницу, Поттер! — крикнул Малфой в ответ, но сама походка его выдавала неуверенность.

Разговор дал Гарри обильную пищу для размышлений. То, что сказал Малфой, было в его глазах прямым доказательством, хотя он и понимал, что Гермиону это не убедит. Он мог бы, конечно, убедить Рона, но тогда Гермиона не согласится чисто из принципа. Джинни, однако, оживилась, когда он поделился с ней своими мыслями.

— Папа пытался проверить эти слухи, — шепнула она, когда они обедали. — Ну, о связи Хольдера с вампирами. Проводили также осторожное расследование среди оборотней, которые, в свою очередь, терпеть не могут вампиров, так как они составляют им естественную конкуренцию, отбирая добычу. Там все завязано, обнаружились даже крупные поставки крови со стороны кого‑то из Министерства, которые осуществлялись, естественно, нелегально. С Хольдером это, как обычно, связать не смогли. Ну, и много чего другого проверке не поддается…

— Так, все, не здесь, — прервал ее Гарри: мимо них быстрым шагом прошел Малфой и уселся неподалеку, на самом краю слизеринского стола.

— Да уж, — согласилась Джинни и подала Гарри условный сигнал рукой, что означало «Библиотека». Он кивнул, и они молча закончили трапезу.

— Итак, — начал Гарри, как только они очутились в привычном уже месте работы, — что еще сказал твой отец?

— Много чего, но я бы не сказала, что это очень ценные сведения, в любом случае, обратить внимание на них стоит. Он рассказывал о вампирах, которые не действуют в одиночку, а собираются в группы. Эти — самые опасные. И некоторые из них подчиняются непосредственно Хольдеру, даже работают у него в охране. Большинство авроров, конечно, не имеет об этом понятия.

— Так вот с кем Малфой повстречался в темном переулке! — убежденно сказал Гарри.

— Может быть, — Джинни пожала плечами. — Знаешь, я совсем ему не завидую, если он повстречался именно с ними, они не знают, что такое честь и договоренности. Особенно славится своей беспринципностью Карлос, — может, это всего лишь кличка, — очень опасный тип.

— Опаснее Хольдера он по–любому быть не может. Мы ведь изучали вампиров: у них нет никакой магической силы.

— Ты уверен, что она им нужна? Зато они могут то, чего мы не можем. Ты хоть раз видел, как они двигаются? Могут по–нормальному, а могут гигантскими прыжками, как кенгуру в Австралии. И они очень сильны физически, потому что питаются исключительно кровью и сырым мясом. Они владеют также многими видами боевых искусств, метают ножи всех видов. Чаще всего вооружены арбалетами. Такова жизнь, иначе им не выжить, люди пытались истребить их на протяжении многих веков, и у них накопилось достаточно ненависти, чтобы… нет, Гарри, они могут стать очень серьезной силой, с которой придется считаться всем.

— Джинни, но ведь это объяснение!

— О чем ты?

— Я все думал, зачем они Хольдеру. А что, если он в курсе, куда он идет и что он там встретит, какие опасности?

— Где, Гарри?

— В Зеленых Топях, — ответил Гарри и замолк. Эта мысль назойливо вертелась у него в голове уже несколько дней, инстинктом он знал, что он на правильном пути, но он также и знал, что в дальнейшие рассуждения никто больше углубляться не станет. Как он и ожидал, на это заявление Джинни отреагировала пассивно.

— Но зачем ему туда идти? Не может же он верить в этот пресловутый клад!

— Не знаю, зачем… Но почему все думают, что клада нет? Должен же был Слизерин оставить какую‑то приманку?

— Для кого и зачем? Если легенды не врут, там и так полно инферналов. Нелогично, Гарри, неужели ты не видишь?

— Я вижу, но кто ее знает, какая эта логика была тысячу лет назад. Ведь может такое быть, что Хольдер раскопал что‑то, чего мы еще не знаем?

— Конечно, может. Но я все еще не представляю нашу роль во всем этом, хотя я честно пытаюсь!

— Я тоже, — признался Гарри. — Мне бы хотелось поговорить с профессором как можно скорее.

— Ты уверен, что все прояснится?

— Нет, совсем не уверен, и я не знаю, чем ему помочь, но я просто обязан попытаться что‑то сделать, понимаешь?

— Да, милый, — она успокаивающе погладила его по голове: она умела успокаивать голосом и нежностью. Гарри тут же ощутил некоторую уверенность и облегчение из‑за того, что она была рядом.

Последующие дни были не очень интересными: везде были сплошные туманные намеки, которые могли указывать на запрещенное заклинание или что‑то в этом роде. К этому присовокуплялись какие‑то совсем уж непонятные сведения на неизвестном языке. Выписав несколько строчек, Гарри оправил их совиной почтой Гермионе. Ответ пришел почти сразу и весьма разочаровал Гарри. Гермиона писала, что это не было написано рунами, что должно было означать, что это был некий еще более древний язык. Джинни эти знаки вообще не казались достойными внимания, он Гарри чувствовал нечто особенное. Когда смотрел на них, его шрам начинал покалывать чуть сильнее. Впрочем, возможно, он себе это только воображал.

Дождь лил теперь уже постоянно, и Гарри с Джинни практически не покидали замок, что сказывалось отрицательно на их настроении. Мозговой штурм утомлял обоих за короткое время в такую погоду и, к тому же, был бесполезен. Наконец, в октябре Гарри был вынужден вернуться в школу, но все выходные он неизменно проводил в Хогвартсе и искал, искал нечто, на что он, возможно, не обратил до этого внимания, выискивал какие‑нибудь особенности некоторых легенд и их интерпретаций, искал хоть что‑то… Двадцатое октября маячило уже на горизонте, и Гарри начал всерьез опасаться этой даты. Он вспоминал в подробностях свой последний разговор со Снейпом и боялся, что он что‑нибудь не так понял и в итоге не выполнил все, или не выполнил совсем ничего. «Чушь! — убеждал он сам себя. — Неужели, он действительно думал, что я сумею расшифровать весь этот бред?»

Малфой и его мать показывались редко. Когда же Гарри удавалось увидеть Нарциссу, он каждый раз констатировал, что ее состояние не улучшалось. Хотя он так ничего и не знал о ее болезни, он жалел ее, и эта жалость со временем стала почти невыносимой. Таким был Гарри: он хотел всех спасти, всем помочь, но жизнь всегда оказывалась сильнее и мудрее.

Однажды Гарри увидел Малфоя в школьном дворе с метлой в руках, но было непохоже, чтобы тот собирался лететь. Гарри повнимательнее рассмотрел метлу: это был ветхий экземпляр, и даже номер невозможно было разглядеть, однако обычно щепетильному в таких делах Малфою было совершенно все равно. Он заметил Гарри, лишь когда услышал хруст гравия под его ногами, и хотел что‑то сказать, но передумал и мрачно прищурился на серый солнечный шар, светящийся за облаками. Гарри остановился, но не заговорил. Наконец, Малфой произнес, голос его при этом был странно мечтательным и уверенным:

— Если бы только мать разрешила мне, я бы уже давно был там, на востоке, рядом с Топями. Там есть вход, я точно знаю, и я нашел бы его… быстрее, чем кто‑либо другой.

— Вот это новость! — сказал Гарри, слегка дрогнувшим голосом. — Опять хвастаешься, Дрейко. И опять безуспешно. Что это тебе взбрело в голову?

— Ты знаешь что, — был ответ.

— Зачем ты это делаешь? Что ты хочешь этим доказать? — больше Гарри себя сдерживать не мог. — Что ты лучше других, да?

— Только то, что я лучше, чем этот пес! А информация, полученная от тебя и твоих друзей, очень помогла мне, кстати.

— Опять подслушивал?

— Вы не очень‑то и скрывались, — парировал Малфой с довольным видом. — И теперь вы не сможете мне помешать, если я захочу…

— Ты упомянул о своей матери, Дрейко! Прекрасно, ты теперь в курсе всего, но она…

— Вполне может и отпустить меня, она ведь теперь совсем другая стала. Но ты прав: я отправлюсь туда не скоро.

— Зачем ты мне вообще об этом говоришь? — спросил Гарри, хотя уже предполагал ответ.

— Чтобы ты об этом думал побольше и беспокоился, — ответил Малфой с ухмылочкой, но не совсем искренне. Затем он смерил Гарри взглядом а–ля мистер Таинственность и зашагал прочь.

Гарри подавил в себе желание рассмеяться. Гнев его утих, как только он понял, что Малфой был смешон, да, именно смешон, но что‑то в этом тронуло Гарри, и он еще долго стоял во дворе среди опавших листьев и смотрел на темно–синие грозовые облака на горизонте, надвигающиеся на Хогвартс.

После этого он пошел в библиотеку и уже в коридоре обнаружил, что кто‑то выключил все светильники, так что стало темно не только для чтения, но и для того, чтобы спуститься по лестнице. Сунув руку в карман за палочкой, он обнаружил, что оставил ее наверху, в спальне, и выругался. Там она была в безопасности, да и не взял он ее из‑за квиддича, чтобы не потерять, но… он так никогда раньше не делал, все время клал за пазуху или затыкал за пояс. Затем он вспомнил, что проснулся утром от жуткой боли в шраме и какое‑то время вообще ничего не соображал, не то, что помнил о палочке, но это не оправдывало его в собственных глазах. Тогда он украдкой вынул Старшую Палочку, которую всегда носил с собой в заветном мешочке. Она была все та же, без видимых изменений. Гарри еще раз выругался и, направив палочку в дверной проем, вниз по лестнице, сказал: «Люмос!»

Свет вырвался из палочки, но не осветил пространство, а рассеялся в воздухе и задержался на северной стене башни, за которой находилась библиотека. Сначала Гарри не понял, что происходит, потом вскрикнул и сбежал по лестнице к стене. Тонкие световые нити причудливым образом соединились и образовали нечто оформленное и… понятное. Гарри сделал два шага назад и вновь посмотрел на рисунок. Однако это был не совсем рисунок. «Карта, — пораженно подумал Гарри и покачал головой. — Нда, профессор Снейп, Вы, конечно, подходящего человека выбрали!»