Сора встречала первый день мая. В безоблачном небе царила девственно чистая синева; утренняя прохлада не торопилась уступать место жаре, а воздух пронизывала та неповторимая свежесть, что сулит начало нового дня и наполняет жизнью просыпающиеся окрестности.

   Долина реки Южанки утопала в ярких лучах восходящего солнца. Ее водную гладь слегка тревожило восточное течение, отражая на поверхности золотистые блики, что обычно просыпаются на рассвете, подмигивая забредшим на берег романтикам.

   На северном берегу, зеленея пышными кронами, раскинулась яблоневая роща, рядом с которой на узкой полоске песчаного пляжа валялась наспех брошенная одежда. Ни мимолетного ветерка, ни заблудшего облачка; идиллию природных звучаний нарушали лишь раздававшиеся в окрестностях крики и заливистый смех: в речке шумно барахталась парочка молодых людей.

   Неподалеку от берега возвышалось почти отвесное взгорье, на вершине которого виднелся участок с домом, окруженный рощицей лиственных деревьев.

   Со стороны холма к молодым людям спешила женщина средних лет в летнем сарафане и панаме.

   - Грин! - громко выкрикнула она. - Грин! Поросенок, - строго повторила дама и, увидев, что ее не замечают, начала спускаться к песку.

   Помешать дружескому веселью собиралась женщина по имени Анна Коэл, приходившаяся матерью одному из юношей.

   Голова ее сына энергично мелькала над поверхностью воды, а лицо с ямочками на щеках светилось от радости. Увлеченные ими же придуманной забавой друзья до поры до времени ничего вокруг не замечали; толкаясь и хохоча, они пытались взобраться на широкое бревно, что плавало в воде и постоянно норовило перевернуться.

   - А ну домой сейчас же! - донесся до Грина знакомый голос матери. - Долго мы тебя ждать будем?!

   Как раз в этот момент, молодой человек, которого звали Дантэ, наконец, забрался на скользкое бревно. Услышав крик, он резко обернулся и, потеряв равновесие, с воплем свалился в воду.

   Грин только слегка улыбнулся; от былого веселья не осталось и следа. Изображая крайнюю степень недовольства, юноша насупил брови, и словно младенец выпятил нижнюю губу.

   - Не пойду! - угрюмо отозвался он.

   - Отец тебя ждет обедать, мне за ним сходить?! - сурово поинтересовалась миссис Коэл.

   - Все, накупались, - шмыгнув носом, сказал Грин и уныло побрел в сторону берега. Его друг, прихватив бревно, засеменил следом.

   - Мне девятнадцать лет, а ты до сих пор бегаешь за мной как за ребенком, - обиженно пробубнил младший Коэл, выбираясь на берег.

   - Пока живешь в Флоуотере, будь любезен уважать семейные обычаи, - назидательным тоном проговорила мать. - Вот переедешь в собственный дом, будешь обедать когда угодно и с кем угодно.

   Стоя на раскаленном песке, Грин отряхнулся, отчего во все стороны полетели брызги, и убрал назад намокшие волосы. В детстве и отрочестве он носил их до плеч, но сейчас стригся короче, оставляя челку, чтобы закрывать высокий лоб. Избытком или недостатком веса младший Коэл не страдал, так что его телосложение вы бы вполне назвали обычным. Среднего роста с широкой костью и сильными ногами Грин вряд ли отличалась особой красотой, но и ничего отталкивающего в его внешности тоже не было. На вполне обычном и добродушном лице располагались среднего размера голубые глаза, чуть припухлые губы и прямой нос. Над левой губой красовалась маленькая родинка, а на щеках, когда он улыбался, появлялись ямочки. Округлое лицо заканчивалось волевым, слегка выдающимся подбородком, придававшим внешнему виду оттенок мужественности.

   - Двадцать минут вам юноша, чтобы успеть к обеду, - строго сказала мать и, не став дожидаться молодых людей, отправилась домой.

   - Весело было, - улыбнувшись, сказал Дантэ и, похлопав друга по плечу, принялся вытираться полотенцем.

   - Да, здорово мы придумали! - согласился Грин. - В следующий раз позовем Тома и Рэда: раз уж мы вдвоем кое-как устояли, то вчетвером точно не удастся. Вот будет потеха!

   Слегка обсохнув, друзья облачились в одежду и, миновав узкую яблоневую рощу, зашагали вдоль поля подсолнухов к ближайшей лестнице, ведущей в Солнцеречье.

   Поселение, в котором проживала семья Коэлов, вряд ли можно назвать обычным. В местах, где оно располагалось, люди в те времена редко селились. Впрочем, и представитель любой другой расы (кроме гальмитлов конечно!) сказал бы вам, что правильнее тут охотиться или собирать ягоды с грибами, но никак не строить жилище.

   Большую часть года тут было тепло и солнечно. Здешняя природа отличалась сказочной красотой, из-за чего молва о ней ходила далеко за пределами Южного Кейпшира. Те, кому доводилось гостить у солнцереченцев, уверяли, что в жизни не видели места уютнее и прекраснее.

   Может быть, поэтому или по другим не менее важным причинам Солнцеречье располагалось в лесу.

   На высоких покрытых зеленью холмах, среди гигантских деревьев раскинулись участки с домами из круглых бревен, как правило, двух и трехэтажные. Высокие мельницы и амбары, башни рейнджеров и часовенки уютно расположились на высотах с крутыми склонами, соединенными между собой лестницами и деревянными мостками.

   Путник решивший посетить Солнцеречье, сначала преодолевал подъем по длинной лестнице. Только достигнув вершины холма, он оказывался жилой части необычного поселения.

   Столь неудобное на первый взгляд расположение создавало для селян ряд преимуществ. Во-первых, когда Южанка выходила из берегов и затапливала округу, солнцереченцам было не о чем волноваться, а во-вторых, оборонять поселок в случае нападения врага было, несомненно, легче.

   Друзья миновали поля подсолнухов и очутились неподалеку от торговых лавок, что раскинулись в окрестностях Солнцеречья.

   - Я вот все думаю: чего это наши торгуют с чужеземцами в Подхолмье? Разве не удобнее это делать наверху? - спросил вдруг Грин.

   - А зачем их лишний раз на порог пускать? - сказал Дантэ. - Хлопот потом не оберешься. Только рот открыл и тю-тю, метлой потом не выгонишь. Не успеешь оглянуться, как вместо привычных соседей поселяться гальмитлы с твеметами, а им, как говорит мой папаша, только дай волю начнут наживаться на нашем брате или еще чего похуже.

   - Если бы все были такими подозрительными как ты и твой папаша, торговать уж точно было бы не с кем! - задорно хлопнув друга по плечу, хохотнул Грин.

   - Смейся сколь угодно, - парировал Дантэ, - потом сам поймешь - разные мы и все тут. Как говорит мой папаша: доверяй, но проверяй. И еще, ты попробуй потаскать мешки на холм и обратно глядишь, перестанешь задавать глупые вопросы.

   Юный Коэл хотел возразить, но его перебил взволнованный голос спутника.

   - Смотри, смотри! - вскинув брови, сказал Дантэ, указывая пальцем на группу аляповатых существ с короткими конечностями и грушевидными телами, - твеметы!

   - Да, точно! - проговорил Грин, с интересом уставившись, на копошащихся возле повозки человечков.

   Трудно сказать, осталось ли в Соре место, где еще не торговали предприимчивые и энергичные твеметы. Вот и на солнцереченской ярмарке их часто можно встретить. У представителей этой расы есть чудесная способность опустошать кошельки неосторожных покупателей. Сунувшись к ним, вы с легкостью можете лишиться пары тройки золотых, ибо в умении торговаться и убеждать они не знают себе равных. Лавки твеметов самые многочисленные на площади и всегда изобилуют товарами, приковывая взгляды ярмарочных зевак. Если кому-либо в поселении нужны экзотические ткани, драгоценности или украшения, он отправляется на ярмарку к твеметам.

   Издалека их вполне можно принять за людей, но если подойти ближе, вы увидите несколько существенных отличий. У них маленькие блестящие глазки, которые большую часть времени бегают, будто выискивая что-то; белая и чересчур бледная кожа, а также непропорционально большие для человеческого лица рот, уши и нос. Впервые встретив твемета, может показаться, что его нос живет своей жизнью: он необычайно подвижен и постоянно дергается, словно что-то вынюхивает.

   Грин с Дантэ вышли на дорогу и, обогнув поросшее травой взгорье, столкнулись с процессией человечков, которые своим ростом едва доставали им до пояса. Это были не менее интересные и загадочные гости ярмарки - гальмитлы.

   Этот низкорослый народец славится своим трудолюбием и упорством, что ко всему прочему не мешает им быть прекрасными торговцами. Путешествуя по миру в поисках покупателей, они, как и твеметы, достигли больших успехов. Караваны этого народа доставляют товары из самой южной части Соры, с побережья Гранатового моря, где находится их родина - Мажарра. Смуглые и поджарые, гальмитлы привозят в Солнцеречье экзотические сладости, дары моря, пряности и благовония.

   Встретившиеся юношам, карлики вели груженных поклажей маленьких лошадок и не обращали на друзей ровно никакого внимания.

   - Говорят, они на деревьях живут, - прошептал Дантэ, - будто бы дома у них там, на ветвях.

   - М-м, - задумчиво промычал Грин. - Я бы на зесмеров поглядел. Не видишь их?

   - Не-а, - отозвался Дантэ, еще раз окинув взором торговые ряды чужестранцев. - Эти с Запада редкие гости, только в неурожай почитай и появляются. Ходят носы, задрав, что наш петух на насесте. Сами покупают мало, и все дай им руки нагреть, да аферу какую-нибудь учудить. Папаша их на дух не переносит.

   Интерес молодых солнцереченцев к представителям других рас вполне объясним. В жилой части Солнцеречья чужаки появляются крайне редко, останавливаясь переночевать в постоялых дворах и трактирах.

   Вскоре торговые ряды остались позади. Сейчас по левую руку от путников простирались посевные поля и фермы. Чуть поодаль виднелась долгожданная лестница, поднимавшаяся на вершину холма, где среди высоких дубов пряталась сторожевая башня рейнджеров.

   Естественно, надобность в подъемах наподобие этой лестницы возникла неспроста. В былые времена жители тратили уйму времени, взбираясь по отвесным склонам, что было крайне неудобно и к тому же небезопасно. С тех пор в Солнцеречье построили множество лестниц, что значительно облегчило селянам жизнь.

   Преодолев сотню с лишним ступеней, запыхавшиеся друзья очутились посреди оживленной улицы, которая, как и все здешние дороги, была неровной и крутой. Тропы, расположенные на холмах петляли между построек и рощиц, иногда переходя в деревянные мостовые и лесенки, которые ныряли вверх и вниз, соединяя между собой разные части поселения. В свободное время по этим дорожкам часто прогуливались зеваки, созерцая утопающие в зелени красоты. Тут действительно было на что посмотреть! Многим нравилось наслаждаться видом величественных деревьев растущих на крутых склонах, зелеными холмами, которые ныряя покатыми склонами, простирались вдаль и манили взор особой умиротворенностью, заставляя на время забыть обо всем на свете.

   - После обеда, может, у озера погуляем? - предложил Дантэ. Юноша имел в виду Солнечное озеро, которое заменяло селянам городскую площадь и располагалось в самом центре Солнцеречья. Местные построили вокруг деревянную набережную; на западном побережье расположились магазинчики и лавки ремесленников, а на восточном увеселительные заведения: трактиры, игральные дома и забегаловки. В дневное время по озеру ходили рыбацкие лодки и судна купцов, груженые товарами. К вечеру, когда деловая жизнь замирала, а в небе зажигались звезды, на воде появлялись лодочки с влюбленными парами. Больше всего народу собиралось на Солнечном озере в праздники, когда жители устраивали гуляния с песнями и соревнованиями.

   - Сегодня что-то не хочется, - ответил Грин, - давай лучше завтра.

   На этом друзья попрощались и отправились по домам.

   Оставшись в одиночестве, юный Коэл побрел сквозь жилые районы Солнцеречья. Справа и слева виднелись ухоженные дворики. Из любви к простору селяне обустраивали поистине большие усадьбы, а для пущего эффекта, раскрашивали дома в яркие краски. Проходя мимо соседских участков, отделенных друг от друга узкими рощицами, Грин останавливался, чтобы полюбоваться на сады односельчан. Рядом с усадьбой семейства Фрэйзеров он задержался подольше.

   "В этом году их сад просто идеален", - с восхищением подумал юный Коэл. Юноша питал особую страсть к садоводству и выращиванию растений в частности, а потому ревностно следил за успехами соседей.

   Среди выложенных камнем дорожек росли замысловато стриженые кусты. От клумб со всевозможными цветами разбегались глаза, буйство красок в сочетании с рукодельными украшениями смотрелось поистине великолепно. К счастью, наслаждаться прекрасным видом ничто не мешало; заборы в Солнцеречье не строили, да и особой надобности в том не было. Воровство в тех краях редко случалось, а хищные звери боялись забредать в обжитую людьми часть леса.

   Внезапно Грин вспомнил, что ему давали всего двадцать минут и со всех ног побежал домой.

   Усадьба семейства Коэлов "Флоуотер" находилась на юго-западной оконечности селения, как раз там, где завершались лесные угодья. Почти на краю холма располагался роскошный двухэтажный особняк, раскрашенный в желтые и белые цвета. Дальше следовал почти отвесный спуск в низину, где росли бескрайние поля подсолнухов, и пролегала долина речки Южанки. Кроме того на территории усадьбы имелся огромный амбар, загон для скота и великолепный сад с небольшим водоемом. Вместо ограждения вокруг Флоуотера в изобилии росли высокие деревья, закрывающие усадьбу со всех сторон, кроме южной.

   Грин очень старался успеть к обеду, но все равно опоздал на пять минут. Он быстро помыл руки и присел за стол, уловив на себе неодобрительный взгляд отца.

   На этом месте, уважаемый читатель, мы ненадолго покинем нашего героя и слегка углубимся в прошлое.

   Глава семейства Ника Коэл слыл в Солнцеречье человеком уважаемым и благодаря трудолюбию весьма зажиточным. После смерти отца молодой Ника получил в наследство не только прекрасное имение, но и прибыльное дело по производству подсолнечного масла. Поселившись в Флоуотере, он влюбился в односельчанку Анну Саммерс и предложил ей выйти за него замуж. Девушка с радостью согласилась. Сыграв пышную свадьбу, молодожены поселились в поместье.

   За почти тридцать лет счастливого брака, Анна родила всего одного ребенка, которого назвали Грин в честь прадеда по отцовской линии. Мальчик рос болезненным и физически слабым, но с необыкновенной любовью к жизни. Он, как и все дети, любил часы напролет гулять с друзьями, но из-за болезни часто коротал время в одиночестве в стенах особняка. Оставаясь дома, Грин развлекался тем, что подолгу строил игрушечные замки и играл в солдатики. Со временем мальчик привык к одиночеству, а чуть позже полюбил его всем сердцем.

   Детство Грина прошло в любви и чрезмерной заботе. Когда его недуг давал о себе знать, вся усадьба "вставала на уши". Ребенка оставалась опекать мать с няней, а отец бежал за целителем и лекарствами. Солнцереченцы посварливее, говорили за спиной Коэлов, что мальчик вырастет зависимым и безвольным, но к их удивлению все вышло с точностью наоборот. С годами многие начали замечать в нем свободолюбивый характер и почти фанатичную тягу к независимости. Он часто дрался, но сам никогда не затевал драк. Подобные случаи обычно происходили, когда мальчишки задирали Грина или его друзей. Многие сверстники пытались сломить непокорный нрав младшего Коэла, но безуспешно, дело всегда заканчивалось потасовкой, из которой Грин чаще всего выходил победителем. Нельзя сказать, что он не боялся или был настолько уверен в своих силах. Закаленный в борьбе с болезнью характер заставлял драться до последнего. Сдаться означало для него отдаться в лапы не всегда благосклонной судьбы, что было для мальчика непозволительной роскошью.

   Когда его сверстники принялись ухаживать за девочками, Грин начал помогать матери и отцу вести приусадебное хозяйство. В этот период жизни он много читал и увлекся выращиванием цветов и деревьев. Юноша не имел представления, как нужно вести себя со слабым полом, и, как следствие, особой популярностью среди сверстниц не пользовался. Когда его друзья веселились и гуляли с подружками, он обычно скромно уходил в сторонку и старался быть незаметным для окружающих. Ему, безусловно, нравились девушки, и он обращал на них внимание, особенно на соседку Ирэн Фрэйзер, но как подойти и о чем заговорить не знал, потому дальше мечтаний дело не продвигалось.

   Примерно в это же время младший Коэл решил для себя, что не похож на других отроков. Трудно сказать, что стало причиной таких мыслей, но все чаще Грин начал отделять себя от своих сверстников и сверстниц.

   С годами детские недуги ослабили хватку. Подвижное детство и отрочество в сочетании с любовью к жизни сделали свое дело; совершеннолетие молодой человек встретил физически развитым и самостоятельным. Окружающие стали отмечать в его характере доброту, отзывчивость и некоторую степень благородства, с которой он старался держаться в присутствии незнакомых. Мама говорила, что он похож на отца в молодости, с чем, в общем-то, соглашались друзья и знакомые семьи.

   С возрастом Грин всей душой потянулся к романтике. Юноша стал находить удовольствие в необычных для его сверстников вещах. Например, ему начало нравиться встречать рассвет. Он выбирал места повыше и подолгу сидел там, в ожидании солнца. Одним из таких излюбленных мест стала юго-восточная часть поселения. Там, на залитом солнцем пригорке не было деревьев, а внизу склоны омывались Южанкой. Юноша взбирался на вершину; подолгу любовался пробегавшей мимо речкой или просто ложился на траву и смотрел на небо и проплывающие облака.

   Вскоре позывы к романтике вылились на бумагу, Грин сочинил несколько стихов, в которых попытался выразить свое отношение к любви и природе. Стихи собственного сочинения ему пришлись по душе. Младший Коэл решил, что у него, безусловно, получается, и он с воодушевлением представил свое творчество на суд родителей. Миссис Коэл одобрила тягу сына к прекрасному, а отец не только похвалил, но и дал начинающему поэту несколько советов.

   Девятнадцатое лето Грина начиналось, как всегда в это время, ярким палящим солнцем, изредка прерываемым теплым дождем и грозами. Солнцеречье расцвело и стало еще уютнее. Утром и днем Солнечное озеро блестело, отражая лучи небесного светила, а вокруг расстилался зеленый рай из цветов и деревьев. В траве мелькала желтая мать-и-мачеха, сквозь зелень проглядывали седые шапки одуванчиков. Окрестности наполнились звучанием насекомых и птиц.

   Вслед за природой оживилась и мирская жизнь: на залитых светом лугах и деревянных мостовых беззаботно гулял и веселился народ. Все чаще стали появляться свадебные процессии, бродячие артисты и музыканты. Солнцеречье погрузилось в летние празднества и гуляния.

   Ничто не предвещало загадочных событий, произошедших позже, в жизни обычного юноши из усадьбы Флоуотер и перевернувших его судьбу с ног на голову, впрочем, не только его.

   Из-за линии горизонта робко выглянул первый лучик, озарив безоблачные выси ярким сиянием восходящего солнца. С севера подул легкий ветерок, принесший утреннюю прохладу и свежесть.

   Грин почувствовал, что не спит, но открывать глаза не хотелось. Он зевнул и начал поворачиваться на бок, когда, с удивлением понял, что слышит приятную музыку. Юноша открыл глаза, поднял голову и прислушался. Сначала он подумал, что это отголоски сна, но музыка не стихала, и со временем стало казаться, что становится только громче. Весьма озадаченный Грин поковырял в левом ухе, затем в правом. Ничего не изменилось. Тогда он потряс головой и закрыл уши ладонями, и вновь безрезультатно: музыка продолжала звучать. Оставив безуспешные попытки избавиться от таинственного наваждения, юноша прислушался и постепенно начал различать тихое женское пение с мелодичными переливами неизвестного инструмента.

   "Очень красивая музыка", - внезапно подумал Грин.

   В приятной, ласкающей слух мелодии он услышал звуки из далекого детства: легкие и беззаботные мотивы, которые постепенно сменялись более утробным и гулким звучанием, отчего перехватывало дыхание, а по телу пробегали мурашки.

   "Ничего красивее в жизни не слышал!", - снова восхитился Грин и поднялся с кровати. Он быстро оделся и, выбежав на залитый солнцем двор, попытался найти источник музыки. Снаружи никого не оказалось. Тогда он нырнул в заросли и очутился на проходящей рядом с Флоуотером дороге. В обе стороны, насколько хватало глаз, не было ни души. Молодой человек не на шутку испугался, не сходит ли он с ума, между тем, мелодия стала громче. Несколько минут Грин осматривал сад, затем начал обходить дом. На южной стороне он увидел нечто удивительное. Рядом с яблоней блестел и переливался всеми цветами радуги невиданный доселе цветок. Стебель и наполовину раскрывшийся бутон были словно из стекла или чистого горного хрусталя. Необычное растение сверкало гранями и преломляло утренние лучи, маня Грина своей загадочностью. Он, в свою очередь, зачарованно смотрел на чудо природы не в силах отвести взгляд. Внезапно в голову пришла невероятная мысль, что музыка доносится прямо из цветка. Подойдя ближе, юноша присел на корточки и прикоснулся к таинственному растению. Он ожидал, что цветок будет твердым и хрупким, но на ощупь тот оказался совершенно обычным и был явно живым. Убрав руку от стебля, Грин еще раз осмотрел цветок, а затем наклонился, чтобы понюхать. В нос проник дивный аромат, слегка сладковатый и свежий. Поток приятных ощущений захватил юного Коэла и, к своему удивлению, он улыбнулся.

   "Что происходит, в самом деле"? - подумал Грин. "Музыка в ушах звучит, а сейчас вот это чудо в саду".

   Когда дурманящий аромат начал рассеиваться, вслед за первым вопросом появились другие.

   "Как попал в сад этот "поющий цветок"? Не за одну же ночь вырос"! - подумал юноша. "Да и никто из родных не стал бы сажать растение без его согласия".

   Внезапно воцарилась тишина, которая резко прервала размышления. Музыка, предположительно доносившаяся из цветка, стихла, а сам он перестал сиять. Удивленный Грин еще раз осмотрел странную находку. Подождав несколько минут, он пожал плечами и принялся перебирать в памяти известные ему цветы.

   - Акроклинум, Лихнис, Пион, - бормотал он себе под нос, с горечью отмечая, что на ум ничего похожего не приходит.

   Молодой человек много читал о всевозможных видах растений и считал себя истинным знатоком, но эта находка ставила в тупик.

   "Самое главное", - сокрушался Грин: "ни один из знакомых ему цветов не издавал звуки"! А это, надо сказать, смущало и даже слегка пугало. В конце концов, он решил для себя две вещи: во-первых, что не знает, с чем имеет дело, и, во-вторых, что странную находку нужно обязательно показать отцу.

   Юноша принес из кладовки лейку и начал поливать цветок смесью из удобрений и воды. Тщательно оросив землю вокруг стебля, он заметил, что лепестки стали ярче, а цвета сочнее. Еще раз, подивившись странной находке, Грин решил, что чересчур долго торчит в саду. Работать в жаркий денек не хотелось, но заняться повседневными делами все же пришлось. Накануне он обещал родителям накормить скот, кроме того нужно было перебрать ягоды и наколоть дров.

   Отец Грина вернулся только поздним вечером. Ника Коэл разменял пятый десяток и, хотя многое повидал за свою долгую жизнь, опознать таинственное растение тоже не смог.

   Грин привел отца в сад, когда смеркалось. Ника внимательно осмотрел цветок. В вечернем полумраке тот выглядел еще загадочнее, чем днем. Сейчас он казался прозрачным. Внутри поблескивали маленькие белые огоньки, словно звезды на ночном небе.

   - Ну и ну! - Ника почесал затылок, а затем бороду. Подойдя ближе, мужчина потрогал растение. - В жизни такого не видел и не знаю, что это, - пробормотал отец юноши. - На вид он словно из стекла, ну или, - Ника развел руками, - из хрусталя.

   - Утром он пел, - промолвил Грин. - Да так красиво, я никогда не слышал ничего похожего.

   - Пел, говоришь? - Ника посмотрел на сына и нахмурил брови. - Ты уверен? В смысле ты не мог слышать проходящих мимо скоморохов или бродячих музыкантов?

   - Нет, рядом никого не было, я проверял, - сказал Грин.

   Ника посмотрел на сына, прочитав на его лице волнение.

   Юноша приблизился и тихо, словно страшась, что их подслушают, заговорил: - Мне кажется, это какой-то магический цветок, которые в наших краях никогда не вырастали. Я не знаю, как его занесло сюда, но если это магия, то магия добрая. Что-то в нем есть, - Грин на секунду замешкался, - родное теплое. Я когда подхожу к нему чувствую что рядом, - юноша задержал дыхание, - словно старый друг.

   - Ох, не знаю, Гринни, не к добру он вырос у нас в саду, - Ника посмотрел на сына и задумчиво произнес:

   Очень давно, когда я был младше тебя, бабушка читала мне стихи. Этот отрывок всплыл в памяти, как только я увидел цветок. Не могу вспомнить начало и конец стихотворения, но то, что спустя сорок лет, на ум пришли именно эти строки, мягко говоря, удивляет. Запомни, сын, все, кто тяготеют душой и телом к красоте, рано или поздно обжигаются. Ты знаешь, почему он вырос именно здесь? - Ника вопросительно посмотрел на Грина, но тот лишь пожал плечами. - Так не спеши с выводами и подумай. Сад твой, и тебе решать, как поступить, но я пересадил бы его подальше от дома, где-нибудь у Южанки.

   - Что может сделать цветок, пусть и волшебный, папа? Я хочу, чтобы он рос у нашего дома.

   Грин умоляюще посмотрел на отца.

   - Обещаю, если замечу что-нибудь странное, пересажу его в тот же миг.

   Отец Грина задумчиво посмотрел на сына, затем отвел взгляд и поморщился.

   - Ладно. Будь, по-твоему.

   Ника еще раз взглянул на цветок, зевнул и, пробурчав что-то тихонько под нос, направился в дом.

   В ночном небе приветливо мерцали огоньки далеких звезд. В саду, рядом с домом, было по-летнему тепло и безветренно. Оставшись один на один с обволакивающей ночной тишиной, Грин чувствовал себя уютно и умиротворенно, потому тревожные слова отца постепенно забылись. Размышляя, юноша долго смотрел на небо, пока не начало казаться, что он летит, а звезды становятся ближе. По правую руку расположился огромный огненно-красный шар Старда. Грин поискал взглядом Салару, но не нашел. Ее серебристый диск в три раза меньше, потому Стард иногда закрывает ее от взглядов жителей Соры. Случается это, правда, крайне редко: с приходом ночи Салара чаще всего просто скрывается за горизонтом. Увидеть ее в это время суток считается большой удачей и добрым знаком.

   Когда пришло время отправиться спать, Грин наклонился к цветку и тихо прошептал:

   - Я тебя никогда не брошу, но и ты не подводи меня. После этого он осторожно зашел в дом, закрыл за собой дверь и, стараясь никого не разбудить, поднялся на чердак, где ждала уютная постель. Этой ночью ему спалось спокойно, без сновидений.

   С тех пор Грин каждое утро просыпался под пение цветка, которое никто кроме него не слышал. Нельзя сказать, что музыка тревожила его сон или заставляла проснуться, поскольку Грин редко чувствовал себя усталым или не выспавшимся. Со временем он ласково стал называть цветок "Певунчиком".

   Отец посоветовал Грину никому не рассказывать о цветке и тем более упоминать о его магических свойствах, потому юноша старался не показывать гостям южную часть сада.

   Появление в Солнцеречье таинственного растения пусть и ненадолго, осталось в тайне.