С незапамятных пор жизнь в Солнцеречье протекала спокойно и размерено. Не последнюю роль в этом играло хотя бы то, что селяне, в большинстве своем, были добродушны и предсказуемы; не любили перемен, и с трудом к ним привыкали. В свободные минуты они предпочитали выпить кружечку хмельного, поболтать и вдоволь повеселиться. В остальное время солнцереченцы не терпели лишней суеты, были весьма трудолюбивы и принимали решения, исходя из традиций и соображений полезности. В этих местах каждая семья почитала уют и домашний очаг.

   Каких-либо значимых событий в поселении не происходило со времен войны с гаррами. В те далекие годы сельское стрелковое ополчение вместе с гарнизоном лесных рейнджеров наголову разбило крупные силы кровожадных тварей, сунувшихся в лес, чтобы захватить Солнцеречье. С тех пор сменилось шесть поколений. Память о славных подвигах почти не сохранилась, превратившись в легенду о которой редко кто вспоминал. Кое-какие сведения можно было найти в семейных архивах наиболее древних фамилий, чьи предки участвовали в сражении, либо в исторических хрониках солнцереченских рейнджеров.

   Столь бедная на громкие события жизнь превращает любую хоть немного значимую новость в историю вселенского масштаба.

   Молва о воре пытавшемся ограбить особняк купца не утихала почти год. В трактирах и забегаловках в сотый раз пересказывали этот случай, который с каждым разом обрастал новыми фактами и подробностями. Вечерами, собираясь в семейном кругу перед камином, возмутительную историю бесчестного воровства рассказывали наряду со сказками и былинами.

   - В нашем поселении отродясь воров не было, - качали головами одни.

   - Куда смотрели рейнджеры? - возмущались другие, и обсуждение начиналось с новой силой.

   Со дня побега зесмера, из усадьбы Коэлов прошло десять месяцев. О вероломном взломщике наконец-то перестали вспоминать, хотя Грин еще не раз возвращался к событиям того утра, жалея что так и не смог разузнать у Краза Дамантэ о поющем цветке.

   Юноше в тот год исполнилось двадцать лет. Он начал встречаться с девушкой младше его на два года. Избранницу звали Тами Остерминхост. Грин увидел ее на Солнечном озере во время новогодних гуляний.

   В тот вечер селяне разбили на берегах просторные шатры с накрытыми столами. Фасады домов, деревья и мостовые расцвели сотнями разноцветных ленточек и фонариков. Следуя древней традиции, по озеру пускали кораблики со свечками, озаряя вечернюю темноту таинственным и прекрасным свечением.

   В шатрах царило веселье и праздничное настроение. Грин трапезничал за одним из столов, то и дело, перешучиваясь с Данте, когда напротив них села ослепительной красоты девушка.

   У нее были большие, просто огромные глаза с порхающими как крылья бабочки ресницами. Прямые светло русые волосы блестели и ниспадали серебряным потоком на худые плечи и грудь.

   Юноша подивился необычайной красоте соседки, но тут же, как будто забыв о ней, переключил внимание на друга. Что поделать, если девушки не обращали на него внимания? Он давно смирился с мыслью, что также обойдется без них.

   "Какой смысл смотреть на писаных красавиц"? - рассуждал юноша. "Только лишний раз дразнить себя".

   Друзья разговаривали и громко смеялись, как вдруг Грин заметил, что к нему проявляют интерес. Сидящая напротив девушка смотрела прямо на него и улыбалась. Юноша на мгновение смутился и быстро отвел глаза. Спустя некоторое время он вновь бросил осторожный взгляд на соседку. Она продолжала загадочно улыбаться, будто бы приглашая юношу первым начать разговор.

   Трудно описать, какие переживания в тот вечер захватили ум и сердце Грина. Ему хотелось бегать и вопить от радости. В то же время все вокруг казалось, заиграло яркими красками; мир обрел новое звучание и стал приветливее.

   Сидя за столом, он продолжал делать вид, что внимательно слушает Дантэ, хотя на самом деле ловил каждое слово прекрасной незнакомки. Таким нехитрым способом ему удалось подслушать имя и фамилию девушки.

   После праздника Грин жил лишь надеждой, что на следующем пиру увидит Тами снова, но на этот раз обязательно познакомится. Богатая юношеская фантазия рисовала романтичные картины их будущей встречи.

   Можно с уверенностью сказать, что красотка Тами привнесла новый смысл в жизнь Грина. Он прожужжал все уши Дантэ, описывая свои любовные переживания, и то, как он обязательно найдет и, в конце концов, поженится на прекрасной Тами.

   Шанс выдался в начале лета, во время празднования дня Солнцеречья. Юноша отыскал стол, за которым сидела вся семья Остерминхостов, включая его возлюбленную. Превозмогая дрожь и неуверенность, он подошел к ним, но тут же передумав, начал спешно удаляться в противоположном направлении. Наблюдавший сцену Дантэ догнал Грина и преградил путь к отступлению.

   - Ты сейчас же пойдешь и познакомишься или я решу, что ты струсил! - высоко подняв бровь, заявил друг.

   После получаса уговоров и обещаний, Грин сдался и, набравшись смелости, вновь отправился к Остерминхостам.

   Он осторожно приблизился к столу. Заметив юношу, Тами задержала взгляд, с интересом ожидая, что будет дальше. Вынашиваемый месяцами план мгновенно вылетел из головы. Грин будто лист на ветру затрепетал от страха. Дрожащим голосом он сумел выдавить из себя: - Привет.

   Глаза девушки широко раскрылись, вспорхнув длинными ресницами, словно крылья встревоженной птицы. Тами слегка улыбнулась и негромко произнесла: - Привет.

   Воцарилась неловкая пауза. Заметив, как взволнован Грин, юная особа не стала ждать и представилась: - Тами.

   - Тами? - не понял юноша, но тут же спохватился. - Это твое имя. Очень красивое.

   Услышав сбивчивую речь младшего Коэла, девушка улыбнулась еще шире.

   - Может, назовешь свое?

   Страх быть сразу отвергнутым прошел и юноша слегка приободрился.

   - Грин Коэл, - сказал он как можно шире, расправив плечи.

   Исходившее от девушки дружелюбие придало Грину уверенности, потому он тут же добавил: - Я живу в усадьбе, на самом южном холме, была там?

   В тот день они гуляли и говорили до самого вечера, а когда пришла пора расставаться, пообещали друг другу встретиться вновь.

   С тех пор завязалась крепкая дружба, которая со временем переросла в более теплые отношения. Через несколько месяцев молодые люди начали встречаться.

   Так получилось, что в это же время снова расцвел поющий цветок, бутон которого на этот раз полностью раскрылся, явив миру все великолепие неизвестного жителям Солнцеречья растения.

   Звучать цветок стал тоже по-другому. Некогда нежные и неспешные мелодии сменились более быстрыми и воодушевляющими мотивами. Грин каждый раз узнавал в музыке что-то новое. Все чаще юноша пытался находить в ней объяснение происходящим в его жизни переменам. Случались дни, когда ему казалось, что цветок просто хочет, поднять настроение или утешить. Но со временем он научился читать в мелодии скрытые, более глубокие смыслы. Иногда он звучал проникновенно, будто желал подвигнуть юношу к действиям; иногда тревожно словно хотел предупредить об опасности и лишь изредка он пел едва слышно точно боясь потревожить его мысли. Грин, будучи романтиком, каждый раз находил в пении цветка нечто символичное. Ему хотелось думать, что цветок появился в Флоуотере, чтобы навсегда изменить его жизнь. Очень скоро юноше представился случай убедиться в своих догадках.

   В начале июля родители уехали к родственникам в Стилдрейл, оставив Грина одного на два месяца. Изредка усадьбу навещал дядя по материнской линии Жером Саммерс, проверяя, как у племянника идут дела и все ли в порядке.

   В течение месяца юноша, полагаясь только на свои силы, жил без родителей. Свободные часы он часто проводил с Тами, гуляя по Солнцеречью, или, с друзьями. Большая часть дня проходила в спокойном и уютном одиночестве. Он нашел нечто прекрасное и философское в домашнем уединении. Теперь у него было время, чтобы собраться с мыслями и задуматься о будущем.

   Однажды теплым августовским вечером Грин возвращался домой с прогулки. Когда он подходил к усадьбе почти стемнело. Внезапно на дорогу перед ним выскочила серая крыса и тут же исчезла в зарослях травы.

   Внутри юноши похолодело. Это был знак.

   Каждый раз, увидев крысу, Грин начинал болеть. Так случалось на протяжении всей жизни с пугающей регулярностью. Он не знал, была ли она всего лишь предвестником недуга или своим появлением вызывала его, но одно юноша знал твердо: ничего хорошего от этого визита ждать не стоит.

   В смятении и задумчивости он зашел в дом. Тревожные мысли о крысе не давали покоя. Прибравшись в комнатах, Грин решил, что пора бы поужинать.

   За время проживания в одиночестве он научился готовить и, надо сказать, весьма недурно. Он пожарил на подсолнечном масле картошку, пока та не покрылась золотистой корочкой и, приправив укропом и солью подал на стол.

   Есть одно блюдо, пусть и такое вкусное, было неинтересно, потому он нарезал свежих огурцов и добавил несколько пучков зеленого лука. Запивая трапезу сладким хлебным квасом, Грин с удовольствием уплетал горячие хрустящие кусочки картошки.

   Закончив ужин, младший Коэл начал готовиться ко сну, хотя спать совсем не хотелось. Темнота этим вечером казалась ему странной. Было в ней что-то пугающе зловещее не дававшее Грину сомкнуть глаз. Ко всему прочему у него вдруг жутко разболелась голова.

   За окном смолк ветер. Вслед за ним исчез даже казавшийся вечным шум деревьев. Воцарившаяся вокруг тишина была чужой и гнетущей. Так тихо бывает в склепе, но не ночью в Солнцеречье. Лежа в уютной постели, юноша гнал от себя страх, безуспешно стараясь одолеть бессонницу. Тревожные мысли будто рой саранчи проносились по затуманенному рассудку, сметая на своем пути любую попытку успокоиться. Грин подумал, что никогда подобного не испытывал. В конце концов, он сделал, как часто учила его мама: закрыл глаза и сосредоточился только на светлых воспоминаниях. Спустя час, юноша забылся тревожным сном.

   Когда он открыл глаза, было темно. Утерев ладонью прохладный лоб, юный Коэл прислушался.

   Ни шороха, ни звука только шипящее безмолвие. В южное окно чердака с улицы пробивался тусклый свет Старда, озаряя половину кровати.

   Внезапно по спине Грина пробежал легкий холодок. Ему показалось, что на чердаке кроме него есть кто-то еще. Он как будто ощутил на себе пристальный взгляд из темноты.

   "Нужно зажечь свечу", - подумал юноша, присев на край кровати. Руки дрожали и отказывались слушаться. Он достал из шкафчика коробок спичек, но тот предательски выскользнул из пальцев и упал на пол.

   Волосы на теле слегка зашевелились, а в ушах послышался бешеный стук сердца. Казалось, еще чуть-чуть и оно выпрыгнет из груди. По телу засквозил холод, Грин отчетливо ощутил неведомый до сих пор страх. У него перехватило дыхание, а вслед за тем начали отниматься руки и ноги. Не в силах пошевелиться он напряг слух и вскоре расслышал, как снаружи раздались чьи-то шаги. Прошло несколько мучительных секунд ожидания. Юноша вновь попытался подняться, когда с ужасом различил накатывающий с улицы смех. Сначала он звучал тихо, будто издалека, но затем стал нарастать и становиться громче, пока не перерос в ужасающий леденящий душу хохот.

   Прикованного к кровати Грина затрясло. Захотелось кричать, но вместо этого изо рта донесся лишь глухой хрип. Начало казаться, что жуткий вой проникает в голову и полностью заполняет сознание. Нечеловеческим усилием воли юноша смог подняться и дойти до окна, выходящего во двор дома. Выглянув наружу, он увидел одинокую фигуру в балахоне. Грин различил только темные очертания. Казалось, внизу стоял не человек, а горбатая тень.

   Внезапно смех прекратился. Ему на смену пришла мертвая зловещая тишина. Некоторое время непрошеный гость стоял неподвижно. Затем его рука медленно поднялась и указала прямо на парализованного страхом Грина. Тотчас из сумрака явились еще пятеро, чьи фигуры были намного крупнее горбуна. Поравнявшись с ним, они стремительно зашагали к дому.

   Грин почувствовал, что теряет сознание и начал оседать на пол. Словно во сне он увидел перед собой мужское лицо. Сначала он подумал, что сошел с ума и перед ним всего лишь наваждение. Чтобы прогнать призрак, он на мгновение зажмурился, но когда открыл глаза, с ужасом понял, что над ним действительно кто-то склонился. Незнакомец резким движением накрыл лежащего юношу своим плащом. Темнота окутала Грина лишь на мгновение, после чего мужчина убрал ткань. Бешеный стук сердца в ушах смолк, а на смену парализующему страху пришло отчетливое осознание, что нужно бежать.

   Незнакомец придвинул лицо и вкрадчиво произнес:

   - Где цветок?

   На секунду мысли в голове перемешались. Голос мужчины звучал мягким и успокаивающим баритоном, словно пел колыбельную. Лицо было худощавым и, несмотря на несколько шрамов мужественно красивым.

   "Это не враг", - Грин скорее почувствовал, чем осознал это.

   - Ка-кой цветок? - запинаясь, выговорил он.

   Внизу послышался грохот выбиваемой двери.

   - Непохожий на другие, волшебный.

   Лицо незнакомца оставалось спокойным, как и его голос. Положив руку на плечо Грина, он медленно проговорил: - Я Эрду - друг.

   В пронзительном взгляде мужчины сквозила сосредоточенность.

   - Нам нужно немедленно уходить.

   Внезапно до Грина дошло, что мужчина имеет в виду "Певунчика".

   - Он за домом, у яблони.

   Грин указал рукой в сторону окна и тут же добавил: - Что происходит? Кто вы?

   Вместо ответа незнакомец резко отвернулся и, прислушавшись, поднес к губам указательный палец. Вытащив из-за спины два тонких клинка, ярко блеснувших в свете Старда, он бесшумно отступил в дальний угол комнаты, где мгновенно растворился в тени.

   Грин спрятался за кровать.

   Люк на полу чердака приподнялся. Под ним показалась голова. Большая, уродливая и клыкастая башка неведомого чудовища. Огненно красные глаза неспешно осматривали комнату, пока не заметили выглядывающего из-за кровати Грина. Издав жуткий рык, незваный гость начал медленно подниматься по лестнице. Несмотря на всю нерасторопность монстра, юноша услышал грузное дыхание и сотрясавшую весь дом поступь. Вслед за головой показалось такое же уродливое туловище, испещренное связками вен и огромных мышц.

   Шли секунды, казавшиеся Грину вечностью. В момент, когда из люка показалось почти все туловище монстра, в темноте блеснула яркая полоса, затем еще одна, и уродливая голова с глухим шумом покатилась по полу. Обезглавленное тело подкосилось и мешком рухнуло вниз. Не успел Грин опомниться, как внизу раздался громкий рев, от которого задрожали окна. Эрду быстро захлопнул люк и накрыл стоявшей неподалеку тумбой.

   - Нужно прыгать вниз, долго мы тут не продержимся, - быстро проговорил мужчина, протягивая руку.

   Грин схватил жилистую ладонь незнакомца и резко поднялся на ноги. Его колотило. Тело до сих пор плохо слушалось, но, в то же время, мысли юноши постепенно приходили в порядок. Наблюдая как спокойно и уверенно, ведет себя ночной гость, юноша тоже сумел взять себя в руки.

   - Одевайся, живо! - скомандовал мужчина, взгромоздившись на тумбу. Внизу раздались бешеные удары. Кто-то со всей силы молотил в накрытый люк. Грин быстро нацепил на себя одежду и любимые походные туфли, затем отворил ящик, в котором помимо разного хлама хранил кинжал сбежавшего вора и, вытащив его, сунул себе за пазуху.

   Заметив, что юноша готов, незнакомец проговорил:

   - Сейчас я прыгну вниз, а ты давай следом. Замешкаешься и тебе конец. Понял?

   Взгляд незнакомца вонзился в затуманенный разум Грина как нож в подтаявшее масло. Объяснять очевидное было незачем, юноша и так прекрасно понимал, что нужно бежать.

   - Да, - кивнул Грин, округлив глаза, и с опаской посмотрел в сторону окна, куда стремительно направился Эрду. Через секунду в проеме мелькнул плащ, и юноша остался в одиночестве.

   Он не услышал звука приземления, но вглядываться в ночную темноту, не было времени. Последний удар откинул тумбу в сторону. Грин свесил ноги с подоконника и, держась за ставни, обернулся. Парализующий страх перед неизвестностью манил его еще раз взглянуть на захватчиков. Из проема показалась испещренная заостренными отростками голова. Пылающие огнем глаза с ненавистью уткнулись в юношу. Жуткий монстр разразился громогласным ревом, от которого Грин быстро сиганул вниз и непременно ударился бы лицом об землю, если бы не сильные и цепкие руки мужчины в плаще.

   - Веди к цветку, быстро! - приказал Эрду, возвращая Грина в вертикальное положение.

   Дважды повторять не пришлось. Юный Коэл со всех ног бросился через сад к яблоне, под сенью которой рос поющий цветок. Добежав до места, он обернулся и, указав незнакомцу на растение, выпалил:

   - Вот он!

   Во взгляде мужчины юноша прочитал благоговейный трепет, словно он увидел не цветок, а самое удивительное чудо из когда-либо существовавших. Не отрывая взгляда от растения, Эрду выхватил из-за пазухи небольшой горшок и бросил Грину.

   - Выкопай и пересади сюда, а я ненадолго исчезну. Постараюсь задержать погоню. Что бы ни произошло, не отвлекайся и не вздумай бежать.

   Последние слова долетели уже из тьмы, в которой чудесным образом растворился таинственный спаситель.

   Грин судорожно рыл пальцами землю, стараясь не повредить корни растения. Он твердо решил, что больше не будет бояться, и отключил мысли о погоне, заставив себя не обращать внимания на приближающийся шум. Когда он вытащил из земли копну корней и почвы, за спиной послышалось глухое сопение и рычание огромного животного. Грин резко обернулся и услышал свист в ушах, который вначале принял за ветер. На самом деле, звук произвел стремительно летящий кинжал, который с сухим треском воткнулся в спину, подкравшемуся к юноше чудовищу. Лезвие с брызгами крови выскочило из груди монстра, чьи пылающие глаза тут же потухли, а тело с шумом рухнуло в сторону испуганного Грина, продолжавшего сжимать в руках цветок.

   Чуть поодаль, на расстоянии примерно двадцати шагов показалось еще одно чудовище. Оно ловко размахивало шипастой палицей, а вокруг него мелькало черное пятно, отражавшее удары тонкими лучами изящных клинков. Наблюдая со стороны, Грин поразился движениям Эрду, который, казалось, танцевал, крутился в бешеном вихре лезвий и плаща. Через мгновение клыкастый монстр лишился левой руки, а еще через миг клинок вонзился в правую ногу, хлестким ударом разрубив мышцы и сухожилия. Падая, враг заревел от боли. Напоследок, Эрду с силой вонзил меч в грудь поверженного противника, в то место где по его расчетам располагалось сердце. Из горла монстра раздались хрип и бульканье, после чего он навсегда замолк.

   Грин осторожно поместил цветок в горшок, а затем начал озираться в поисках Эрду. На месте, где лежал убитый монстр, внезапно взорвалась земля.

   Огненные сполохи и жар почти вплотную приблизились к юноше с цветком в руках, а когда рассеялись, он увидел фигуру в черном балахоне. Это был предводитель нападавших, чью сгорбленную тень Грин недавно наблюдал из окна чердака. Величественно возвышаясь, горбатый исполин театрально развел в стороны ладони и нараспев начал произносить уродливые и непонятные слова. В правой руке багровыми сполохами замерцал посох, из-под черного плаща показались красные одеяния.

   "Огонь, всюду ужасный огонь!", - пронеслось в голове Грина. Тяжесть страха начала накатывать снова. Ноги стали ватными. "Не уйти, нет". Юноша безнадежно посмотрел на цветок и внезапно услышал музыку. Ту самую музыку, которую каждый день слышал по утрам! Цветок пел ему, в минуту самой страшной опасности. Пел также красиво и мелодично, все громче и громче, пока не исчезли звуки окружающего мира.

   И страх ушел.

   Грин посмотрел на цветок, который светился ярче обычного. На лице юноши появилась грустная улыбка. Магическая красота растения захватила его мысли, и он совершенно забыл об опасности. В памяти возникли лица и голоса людей, которых он знал и любил. Фигура отца из детства, казавшаяся огромной и сильной; рядом с ним было спокойно и безопасно. Затем он вспомнил мать, ее теплые нежные руки и ласковый голос. Это она научила сына любить и сострадать.

   "Что будет с моей возлюбленной Тами?", - спросил себя юноша. В груди защемило и стало невыносимо горько. Грин Коэл подумал, что, может быть, никогда их больше не увидит. В этот момент пришло отчетливое осознание, что время юности и слабости безвозвратно ушло. На глазах выступили слезы, но это не были слезы сломленного или обреченного человека. Юный Коэл решил, что будет бороться за свою жизнь до последнего.

   Музыка смыла остатки слабости и горечи. Вмиг возмужавший Грин почувствовал, как внутри разгорается гнев. Слезящимися глазами он посмотрел на пламя и фигуру в балахоне. Он хотел крикнуть: "Уходи, я тебя не боюсь!", но чья-то сильная рука дернула за плечо, и властный голос пробился сквозь звучание цветка.

   - Беги!

   Юноша увидел суровое, мерцающее в бликах пламени лицо Эрду. Тот смотрел на него горящими бойцовским огнем глазами. Мужчина схватил его за руку и потащил в предрассветную тьму.

   Они успели пробежать всего несколько метров, когда за спиной прозвучал еще один взрыв. Горячей волной беглецов швырнуло на землю. Пока Грин соображал, жив он или на небесах, Эрду уже стоял на ногах и помогал ему подняться.

   Во время падения, юноша не выпустил горшок с цветком, потому тот остался цел, хоть и немного примялся ударом о землю. Всего через несколько секунд они вновь мчались по саду. Грин бежал позади, всеми силами стараясь не отставать от быстро удаляющегося союзника. Каждым уголком своего тела, юноша чувствовал за спиной погоню, но обернуться и посмотреть не решался. Перед глазами маячил черный плащ незнакомца, и потерять его из виду совершенно не хотелось. Они преодолели несколько десятков шагов, когда впереди возник крутой спуск в долину Южанки.

   Эрду не останавливаясь, прыгнул вниз. Беззвучно приземлившись, на почти отвесный склон, он обернулся, в ожидании спутника. Грин прыгнул следом. Он угодил чуть выше и слегка заскользил по рыхлой почве, балансируя так чтобы не выронить цветок. Небольшими прыжками, они медленно, но верно начали спускаться вниз. Прошло почти три минуты, прежде чем удалось достичь подножия холма.

   Сейчас перед ними, простиралось бескрайнее море подсолнухов. Ярко-желтые, ростом выше человека растения горделиво трепетали от налетавшего иногда ветерка. По левую руку бежала речка Южанка, а справа, тянулись холмы, по вершинам которых проходила южная оконечность деревни.

   Пробежав несколько десятков шагов, беглецы погрузились в плотную гущу подсолнухов, мгновенно скрывшись от взоров преследователей.

   Эрду мчался сквозь утопающие во тьме заросли словно волнорез раздвигая крепкие стебли растений. Вскоре юноша понемногу начал отставать и ему пришлось делать короткие остановки.

   Они пробирались сквозь поле подсолнухов, пока на смену непроглядной тьме не пришла предрассветная серость.

   У Грина на душе скребли кошки. От одной мысли, что родной дом захватили неизвестные чудовища и сейчас хозяйничают там, делалось гадко. Разум рисовал страшные картины, как твари сжигают усадьбу или превращают ее в свое мерзкое логово.

   "Что будет с родителями, когда они вернутся? Не угодят ли они в лапы захватчиков?". Юноша с горечью подумал, что если с ними что-нибудь случится, он никогда себе этого не простит. Столь мрачные размышления, донимавшие его во время бега, были всего лишь бледным отражением настоящих переживаний скрытых глубоко внутри.

   Грин не чувствовал земли под ногами. В мгновение ока его лишили всего, что он любил и во что верил. Пусть пока еще слабо, но незримая паутина смятения и уныния начала опутывать молодой разум младшего Коэла. Чувствуя себя потерянным, он, словно слепой котенок, следовал за Эрду в надежде, что это спасет ему жизнь.

   Через пятнадцать минут бега Грин выдохся и все чаще начал подумывать, что неплохо бы сделать короткий привал. Погоня не давала о себе знать и, казалось, угроза миновала. Грин приготовился открыть рот, чтобы попросить остановиться и начать задавать одолевавшие его вопросы, но внезапно Эрду замер на месте и с тревогой обернулся. Взгляд резко скользнул вверх, сквозь желтый ковер трепетавших растений. Позади беглецов поднималась серая пелена дыма - поле подсолнухов горело.

   Эрду и Грин переглянулись. Без слов стало очевидно, что привала не будет. Беглецы одновременно бросились дальше, уходя прочь от быстро надвигающейся угрозы.

   Грин падал от усталости. Ноги будто налились свинцом, став невообразимо тяжелыми, кроме прочего, подступивший почти вплотную огонь обдувал жаром, отчего с каждым шагом становилось труднее дышать.

   Обессиленный юноша, спотыкаясь, перешел на шаг, когда среди стеблей, наконец, забрезжил спасительный просвет.

   Спустя минуту они выбрались на ярко освещенную поляну. Эрду подставил плечо, помогая Грину удалиться от горящего поля. Через некоторое время они остановились у могучего дуба, в тени которого можно было укрыться и передохнуть. Юный Коэл тут же рухнул на землю и закрыл глаза. Его грудь сильно и часто вздымалась; жадно глотая ртом воздух, он выпалил:

   - Кто они? Что им от меня надо и кто вы такой?!

   Он повернул голову и посмотрел на мужчину в плаще. Тот сидел на земле, скрестив ноги, и, казалось, не расслышал его.

   Солнце нещадно пекло, потому Эрду снял капюшон. Теперь Грин, как следует, мог разглядеть своего загадочного спасителя.

   На вид ему было больше тридцати лет. Светлая кожа и обветренное лицо наводили на мысли, что незнакомец родом с Севера. Голову мужчины покрывали коротко стриженые русые волосы, ниспадавшие на лоб короткой и редкой челкой. На слегка худощавом лице располагались широкие скулы, длинный прямой нос и выдающийся, тщательно выбритый волевой подбородок. Чуть припухлые, почти детские губы сейчас были плотно сжаты, а добрые и умные глаза голубого цвета напряженно смотрели в сторону пожара. Под плащом мужчина был одет в красивые кожаные доспехи коричневого цвета; на ногах носил сапоги и штаны из мягкой кожи.

   Спустя некоторое время незнакомец, не оборачиваясь, произнес:

   - Береги силы. Так просто нас не отпустят, а значит, скоро придется бежать снова. На долгие объяснения нет времени. Тот, кто нас преследует - Враг. Враг беспощадный и жестокий и живым к нему лучше не попадать.

   Мужчина бросил многозначительный взгляд на юношу и, отвернувшись, ненадолго замолчал.

   В облике и манерах северянина было нечто, вызывавшее доверие и симпатию. Его серьезный и решительный нрав шел вразрез с печальным и местами как будто усталым обликом. В ясных глазах читалась доброта и отзывчивость, такой взгляд Грин видел только у своего отца.

   Несмотря на молодость, младший Коэл неплохо разбирался в людях, а помогала ему в этом дарованная природой чувствительность. Он умел читать лица; не задумываясь, улавливал эмоции и изменения в настроении собеседника; замечал самые тонкие детали в поведении, но не всегда знал, как правильно на них реагировать. Обычно это происходило случайно, но иногда, когда Грин не мог понять чьи-либо поступки, он использовал им же придуманный прием: ставил себя на место другого человека и размышлял, словно бы находясь в его теле.

   Именно поэтому, спустя короткий промежуток времени юноша был уверен, что человек, спасший ему жизнь, был честен и благороден.

   В сотне шагах догорали подсолнухи. Плотная стена огня, переходящая в серые клубы дыма, раскинулась в стороны, насколько хватало глаз.

   - Через несколько минут все поле сгорит дотла, - проговорил Эрду. - Мы будем видны как на ладони.

   Уставшие путники с сожалением смотрели, как погибают остатки красивых и так нужных Солнцеречью растений.

   - Мое имя ты знаешь, а я твое нет, - сказал северянин, пригубив флягу, извлеченную из походного мешка.

   - Меня зовут Грин... Грин Коэл, - негромко произнес юноша.

   - Рад знакомству, Грин Коэл.

   Юноша с благодарностью принял флягу и пожал протянутую ладонь.

   - Пришлось проделать долгий путь в Солнцеречье, - продолжал Эрду, - но еще труднее оказалось отыскать алинтар.

   - Алин-тар? Какой алинтар? - удивился Грин, и слегка приподнявшись на локтях, бросил вопросительный взгляд на горшок с Певунчиком.

   - Это А'ват-лик алинтар - последний поющий цветок.

   В суровом выражении лица и повадках мужчины еще не остыл след погони, но глаза всего на мгновение озарила загадочная искра. - Последний цветок последней надежды, - медленно и негромко произнес он, словно обращаясь к самому себе.

   - Меня послали друзья, о которых ты пока не знаешь, чтобы спасти последний алинтар, а заодно и тебя.

   Грин приготовился задать следующий вопрос, но северянин опередил.

   - Представляю, что сейчас творится в твоей голове: уйма вопросов, непонимание и растерянность. Произошедшее этой ночью кажется недоразумением, случайной ошибкой, но спешу тебя огорчить это не так. Волею судеб заварилась нешуточная каша и, увы, ты далеко не последний человек, которому придется ее расхлебывать. Позже ты узнаешь больше, а пока я расскажу лишь как нашел тебя.

   Твое счастье, Грин Коэл, что добрые вести из дальних краев летят быстрее ветра. На днях мне доставили послание, в котором говорилось, что в местечке под названием Солнцеречье отыскался поющий цветок. Я немедленно отправился в путь и всего за три дня проделал путь от Саболы до вашего поселения. Если тебе когда-либо доводилось путешествовать в Южный Кейпшир, ты должен прекрасно знать, что добраться туда верхом и уж тем более пешком, за столь короткое время невозможно. Это утверждение вполне справедливо за одним исключением - если в твоем распоряжении нет пары отборных асабрийских скакунов. Ламара и Аркела пришлось оставить в конюшне у подножия селения. К сожалению, мы не можем вернуться за ними, а верхом избавиться от погони было бы намного легче.

   Оказавшись в Солнцеречье, я скитался целый день, безуспешно осматривая усадьбу за усадьбой. Опросив с десяток местных, стало ясно, что никто в Солнцеречье не слышал об алинтарах и уж тем более о том, что один из них вырос у них под носом. Когда стемнело, пришлось отправиться в первый попавшийся трактир под неблагозвучным названием "Пьяный медведь" где по счастливой случайности удалось подслушать весьма интересный разговор. Подвыпивший молодчик, которого посетители называли Мэл, клялся, что только что встретил призрака. "Черная горбатая тень!", - повторял он, не обращая внимания, как над ним потешаются друзья. Я заглянул в вытаращенные глаза бедняги и в тот же миг понял, что дело вовсе не в алкоголе. Пришлось отвести молодчика в сторонку и заказать выпивки. "Расскажи, что с тобой приключилось?", - попросил я. Немного выпив, Мэл пришел в себя и начал говорить.

   По его словам, он допоздна задержался у подружки, а затем решил опрокинуть кружечку другую в трактире.

   "По дороге, мне вдруг стало страшно, ноги начали отниматься", - рассказывал он. "Потом в глазах все помутилось, и увидел я рядом с собой горбатую тень. Ну, думаю, сама смерть за мной пришла, и с перепугу хотел закричать. Пытаюсь, а кричать-то и не могу! Голос тю-тю пропал! Сиплю, что мышь, а двинуться с места не получается. Словно всю силу этот неведомый из меня вытянул. Я приготовился помирать и тут слышу вой. Как будто не один, а несколько заунывных голосов вопят: "Где Коэл?!". А я что?! Знаю такую семью, вроде как живет в южной части, чуть ли не на самом краю. Ну и сказал: "Мол, там они, на юге".

   Не дослушав беднягу до конца, я, как ошпаренный, вскочил с места и громко объявил: "Плачу золотой тому, кто подскажет точную дорогу до усадьбы Коэлов". Получив ценные сведения, я со всех ног помчался на юг и по счастливой случайности опередил врага всего на несколько минут. Не так уж мало, - усмехнулся Эрду, - иногда мгновения решают судьбу целого мира.

   Рассказ северянина еще больше запутал Грина, умножив количество вопросов, на которые было необходимо получить ответы. Пребывая в задумчивости, он устремил взор вдаль, где, по его разумению, должен был находиться отчий дом. Там, в пелене редеющего дыма, среди выжженного поля внезапно появилось несколько темных пятен. Слова застряли на устах и тут же забылись. Неясных и расплывчатых точек с каждой секундой становилось больше. Вместе с ними росло чувство тревоги; ноги Грина стали ватными, а в нижней части тела появилась ноющая слабость. Через пару минут пятен стало так много, что, казалось, целая туча волочится по земле в направлении беглецов. По мере приближения они начали обретать очертания. Наконец Грин с ужасом различил, как по выгоревшему дотла полю стремительно мчатся сотни рыцарей. Он отчетливо видел их облаченные в черную броню фигуры и развевающиеся, будто вороньи крылья плащи. В руках они держали длинные копья и каплевидные щиты без гербов и каких-либо знаков отличий. В мареве затухающего пожара, черные всадники казались предвестниками конца света.

   - Это еще кто?! - воскликнул Грин и удивленно взглянул на Эрду.

   - Они идут за цветком и убьют любого, кто встанет на пути, - ответил мужчина. - Нам пора.

   Он бросился в сторону раскинувшегося на западе леса, до которого было около полукилометра. Грин вскочил на ноги и, схватив горшок с цветком, стремглав ринулся следом.

   Перспектива знакомства с неведомыми всадниками вселяла ужас, потому юноша не отставал от своего спутника ни на шаг.

   На сей раз их путь пролегал по залитой солнцем зеленой поляне. На юге шумела сузившаяся речка Южанка, на другом берегу которой начинались Тарионские предгорья. На севере возвышался холм-великан, который своей западной оконечностью упирался в лес.

   Когда до спасительных зарослей оставалось совсем немного, Грин снова почувствовал, как силы покидают его, и начал слегка отставать.

   - Быстрее! - подгонял Эрду уставшего юношу.

   Всадники давно разгадали замысел беглецов скрыться в лесу, а потому, что есть мочи, гнали лошадей.

   Эрду первым достиг зарослей. Оглянувшись назад, он увидел, что Грин отстал примерно на полсотни шагов и вскоре его нагонит далеко вырвавшийся вперед черный рыцарь. Конь великана был явно крупнее и сильнее остальных. Вытянувшись как стрела, он мчался во весь опор, бешено двигая могучими копытами, из-под которых в стороны летели комья земли. Враг нацелил острие копья вниз, намереваясь убить свою жертву жестоким ударом в спину.

   Эрду, не теряя времени, достал длинную веревку и закрепил ее на толстых ветках стоящих рядом деревьев. Хитроумная ловушка была устроена таким образом, что стоило потянуть за один конец веревки, как между стволами возникало препятствие, как раз на уровне груди рыцаря.

   - Сюда! - громко выкрикнул мужчина из зарослей и махнул рукой бегущему Грину, после чего стал удаляться вглубь чащи. Он остановился, только когда увидел, что веревка слегка приподнялась над землей.

   Юноша вбежал в чащу с уверенностью, что сейчас погибнет; еще мгновение и всадник проткнет его копьем. Как только он миновал приготовленную ловушку, Эрду, что есть сил, потащил веревку, пока та плотно не натянулась. Мужчина успел перекинуть конец через ствол дерева и уперся ногами в землю, приготовившись к удару. Через мгновение рыцарь на полном ходу налетел на препятствие. Расчеты оказались верны, удар пришелся точно в грудь. Гигант в доспехах вылетел из седла и с шумом рухнул на землю. Конь без седока с диким ржанием промчался мимо ошарашенного Грина и скрылся в зарослях.

   Радоваться, не было времени. Через минуту сотни других всадников могли занять место своего стремительного товарища. Грин со всех ног бросился вслед за убегающим в лес мужчиной.

   Не помня себя от страха, юноша различал за спиной приближающийся топот сотен копыт. Спустя минуту враги неплотным строем въехали в лес.

   К счастью всего через несколько десятков шагов перед путниками возник отвесный спуск в низину, который было не одолеть верхом. Гряда тянулась с севера на юг, насколько хватало глаз. Съехавши по ее землистому склону к подножию, беглецы устремили взгляды вверх, где на самом краю пригорка остановились их грозные преследователи. Никто из них и не думал спешиваться, ибо тяжелые доспехи все равно не позволили бы нагнать беглецов. Вместо этого рыцари разделились. Надеясь отыскать объездной путь, часть из них поскакала на север; оставшиеся латники направили коней в противоположном направлении.

   С каждой секундой путники стремительно отдалялись от опушки. Чем глубже они погружались в лес, тем плотнее и непроходимее становились обступающие со всех сторон заросли. Постепенно звуки погони стихли: бряцание железа, топот и ржание коней остались далеко позади.