Глава  1

Трудно было как-либо определить суть этого явления, ровно, как и описать его словами. Клубы сероватого тумана окутывали город, проникая в каждый его закоулок. Никто не был обделен его вниманием. Он окутывал деревья и здания, стелился над замерзшей землей и проникал в каждый уголок этого незащищенного мира. Туман казался чем-то материальным, словно можно было протянуть руку, и прикоснутся к нему.

Было раннее утро, и весь город был укрыт толстым слоем снега. Люди еще не проснулись, до начала обычной утренней суеты оставались считанные часы, и снег был свежим и не истоптанным вдоль и поперек. Это была чистая и яркая белизна, которая слепила глаза, но при этом поражала своей девственной красотой. Казалось, что даже в воздухе пахнет снегом, морозом, и свежестью. Тихий звук сирены чуть слышно звучал издали — там на перекрестке случилась автомобильная авария. Больше ничего не нарушало тишину, ни малейшего звука, ни ветерка. Кроме…

По пушистому снегу шел человек. Скрип снега под его ногами нарушал мистическую тишину, царившую вокруг. Редко кого можно было встретить в парке в пять часов утра, зимой. Он шагал твердо и уверенно, хотя, казалось, сам не знает куда идет. На его лице была написана задумчивость, граничащая с твердой и непоколебимой уверенностью.

Он ничем не выделялся бы среди толпы других людей. Неприметная серая куртка была присыпана снегом, словно сахарной пудрой. Зимой светает поздно, и снег на его плечах ярко искрился и мерцал в свете парковых фонарей. Из-под черной шапки выглядывали спутавшиеся светлые волосы, спадавшие на открытый лоб с парой продолговатых морщин на нем. Глаза глядели спокойно и уверенно, блуждая от дерева к дереву, они словно искали кого-то. Глаза были серые, затянутые пеленой, словно туман уже успел в них проникнуть. И только если внимательно присмотреться, можно было уловить легкую нервозность, свойственную его походке.

Все указывало на то что царящая на улице атмосфера передалась этому человеку, вместе с морозом, который игриво покалывал щеки. А возможно он и сам чувствовал себя просто частью этого молчаливого, туманного мира.

Он пошарил по карманам, и достал пачку дешевых сигарет. Кожа на руках была твердой и грубой, это были руки человека, который привык к тяжелому физическому труду, и только этим трудом зарабатывал себе на кусок хлеба.

Пересчитал сигареты, их оказалось четыре. Не сладко. Он не собирался бросать курить, но и пачку новую купить уже не мог. Он отбросил нахлынувшее минутное сомнение, и закурил. Потухшая спичка полетела в снег, а к аромату мороза прибавился запах дешевого табака. Он несколько минут рассматривал обгоревшую спичку, которую выкинул в снег. Было видно, что он глубоко о чем-то задумался. Оторвав свой взгляд от спички, он продолжил свое неспешное шествие по заснеженной парковой дорожке, глубоко и жадно затягиваясь табачным дымом, который драл горло, и неприятным привкусом оставался во рту.

Алексею было 29 лет, а через две недели ожидался юбилей. Он не питал особых чувств к этому событию, да и событием как таковым для него это особо не являлось. Ему не приходило в голову «подбить итоги» тридцати лет своей жизни. У него была работа — грузчиком на почте. И за нее платили. У него были развлечения — алкоголь. И он доставлял ему удовольствие. Алкоголь помогал хоть на время отвлечься от текущей реальности.

Он сделал все возможное для того чтобы такой реальности в его жизни никогда не было — однако попытки эти не увенчались успехом.

Он слишком устал от жизни, чтобы еще и размышлять о ней. Монотонность притупила в нем способность к обобщениям и рассуждению. Он не привык к этому — всю жизнь ему говорили что делать. Он слушал более разумных людей, пользовался их жизненным опытом и советами. К чему это привело? Проторенная дорожка жизненной стабильности порой дает сбои. Одним из таких сбоев был и он.

Этот короткий жизненный путь можно было бы сравнить с ростом дерева. Дерева, которое до определенного момента росло нормально, а потом, внезапно, что-то пошло не так.

 

Глава  2

Вы помните, с какими мыслями вы шли в первый класс? С желанием развиваться? И представляли ли вы вообще, на тот момент, что такое школа?

«Лёшенька уже совсем большой стал!». Первого сентября эта фраза в доме звучала постоянно. Бабушка, дедушка, родители — все были в восторге. А Лёша боялся. Это выглядело для него необычно и страшно — его отведут куда-то и оставят там совсем одного, там не будет рядом ни одного из тех людей, которых он привык видеть рядом с собой.

Он воспринимал это как скорее как испытание, нежели как интересное приключение. Побороть трудности, преодолеть страх и доказать всем, что он лучший, что он много стоит — вот что им двигало! В маленьком мальчике уже зарождалось то внутреннее стремление к борьбе, желание самореализации, которое толкает взрослых мужчин на великие дела и свершения.

Вся улица была усыпана золотом. Листья шуршали под ногами, и еще вчера мальчик демонстрировал искренний восторг при виде этой картины — подбрасывал листья ногами и руками, собирал в своеобразные «лиственные букеты». Однако сегодня этого не позволялось. Он держался настороженно и солидно. Серьезность была словно написана на маленьком детском личике, оно было настолько серьезным, что выглядело от этого даже забавным. Он ведь уже первоклассник, и вести себя должен соответственно! А игры мы оставим детям.

Напутствия, которые мама и бабушка ему давали твердо засели в детском сознании. А напутствовали мальчика долго. Он и сам уже не мог дождаться — когда же кончится детство, и он пойдет в школу. Ему рассказывали удивительные вещи — про учеников отличников, про дружбу одноклассников друг с другом. Школа для него была волшебным местом, где он впервые в своей жизни сможет показать всем, на что он способен. И естественно, для первоклассника, она была овеяна ореолом загадочности.

Он должен слушаться. В школе есть учителя — они строгие, но справедливые. Он должен стараться, что бы показать им какой он замечательный. В школе есть множество других детей — и он должен наблюдать за ними, дружить и общается только с теми, кто отлично учиться. Ведь нечего водить знакомства с троечниками, и уж тем более двоечниками. И еще, нужно сразу записаться в кружок. Какой именно — значения особо не имеет, но кружок обязательно должен быть. Для знакомств с ребятами, и, конечно же, потому что это интересно и увлекательно. Лёше так рассказывали, а значит, это не вызывало у него ни малейших сомнений.

Вместе с мамой они подходили к зданию школы. Увидев его, мальчик увидел и бессметное количество людей, как взрослых, так и детей, разного пола и возраста. В серо-голубых детских глазах промелькнул страх, но спустя лишь мгновение он сменился упрямым выражением. Он не должен был никому показать своего страха и смущения.

Он изумленно, и с явным негодованием уставился на своих одноклассников, когда они с мамой к ним подошли. Дети бегали и кричали — а ведь этого нельзя делать! Ученик должен быть спокойным и прилежным, ему не к лицу так себя вести.

В довершение к этому к нему подбежала какая-то рыжеволосая девочка, игриво ущипнула его за руку, и отпрыгнула назад, выжидательно следя за его реакцией. Лёша испугался. Вокруг него было неизвестное, и оно шло вразрез с теми представлениями, которые были у него в голове. Он начал было что-то ей говорить, объяснять, однако девочка опять его ущипнула и весело засмеялась, любопытно и выжидательно поглядывая на мальчика из-под копны рыжих волос. Неодобрительно взглянув на нее, он надулся и отошел в сторону.

Он понял, что попал в плохую школу. Ему рассказывали, что в школе все должно быть строго, ученики — прилежны и консервативны. Они должны учиться, слушаться. Каждый должен показать себя. Тот, кто бегает и кричит — плохой ученик, ведь себя так вести нельзя. Бабушка рассказывала ему про школу и школьников, читала рассказы на эту тему, ведь он очень любил их слушать. У мальчика в голове создалась цельная картина того, что и как здесь будет происходить. Однако на деле все обстояло не так.

Но ничего, себя он еще покажет. Пока его мама о чем-то разговаривала с классным руководителем, он внимательно присматривался к ученикам. Ведь должны здесь быть нормальные, хорошие ребята. Нужно их найти, познакомится, завязать общение.

В трех шагах от него стоял темноволосый мальчик в темной школьной форме. Он мертвой хваткой уцепился в руку отца, а детские голубые глаза его светились неподдельным ужасом. Лёша подошел к мальчику, которого, как оказалось, звали Виталиком, и первый начал разговор.

Он чувствовал внутренне удовлетворение, от того что держится спокойно и солидно, в то время как Виталик — испуган и обескуражен. Подсознательно он чувствовал себя наставником, и это чувство ему нравилось.

Однако разговор прервался, когда началась праздничная линейка, после которой, детей завели в их класс. Лёше комната понравилась — большая (по крайней мере, она такой казалась для столь маленького человека), просторная комната, с картинками на светло-бежевых стенах. В передней части класса находился стол учителя, на котором, среди всего прочего, лежала указка.

Мальчик испытал легкое возбуждение и трепет, точно так же как и от вида большой классной доски, возле которой, на столе, лежало несколько кусочков мела. Ему много рассказывали про все эти вещи, он представлял себе их, и в его воображении они были тесно связаны с образом самой школы как таковой.

Между детьми начался шум, постепенно перерастающий в веселую возню. Пока учитель рассаживал детей по партам, Лёша стоял в стороне. Дети играли, разговаривали, периодически кто-то начинал бегать по классу. Виталик возился в стороне с парой ребят, и Лёша вдруг подумал, что возможно зря вообще завел с ним отношения. Он к ним не присоединялся.

Он знал, что сейчас будет один из важных моментов — его посадят за парту. И, пусть это и моет показаться забавным, но относился он к этому чрезвычайно серьезно.

От бабушки он знал, что за первыми партами сидят обычно самые лучшие ученики — поближе к учителю. Слышал он также много историй о тех, кто сидит на последних партах — обычно персонажами этих историй были двоечники, прогульщики и нарушители дисциплины. И пока все дети бегали и резвились, он стоял в стороне, всем своим видом демонстрируя, что он намерен сидеть только на первой парте. Он ведь не какой-то там балагур, нет, он прилежный ученик.

Однако в этот момент его поджидал еще один повод для удивления. Мало того, что его посадили на четвертую парту (а это из шести, между прочим), так еще и в качестве соседки по парте он получил ту самую девочку, которая щипала его на улице, и так недостойно, как для школьника себя вела. Его детское личико выражало смущение и недоумение, и казалось от этого очень смешным.

Девочка, именуемая Лизой, судя по всему, поставила себе целью добиться внимания мальчика. И использовала для этого все способы, какие только приходили ей в голову. У нее были яркие зеленые глаза, рыжие волосы, и симпатичный вздернутый носик, и Лёшу она просто выбешивала.

Мальчик сидел за партой, когда в коридоре пронзительно зазвенел школьный звонок. Он звенел каждый день, а дни эти были однообразны, и постепенно стали сливаться для него в одну сплошную полосу. И, казалось, конца ей не будет.

 

Глава  3

— Ну, вот так уже лучше!

Лёша сплюнул на землю, и выдохнул едкий дым. Они с Виталием, два восьмиклассника, стояли в небольшой каштановой роще за школой. Между средним и указательным пальцем у каждого было по дымящейся сигарете. Движения ребят были нервными и ускоренными, они внимательно оглядывались вокруг, готовые выбросить сигареты как только увидят что кто-то идет.

— Ну, а она то что?

Виталик улыбнулся и затянулся от сигареты, прежде чем ответить. В его голосе звучала гордость.

— Сказала что я идиот, и никуда она со мной не пойдет.

— Умная девушка.

— Но потом ведь сама позвонила!

Парни рассмеялись. Над их головами, в листьях каштанов шумел ветер. В нескольких школьных окнах уже горел свет. Зимой темнеет рано. Несколько минут они курили молча, прежде чем Виталий первым нарушил тишину.

— А ты с Лизой как?

Алексей пожал худыми плечами и как-то странно скривился. Он еще раз плюнул на землю, и посмотрел на сигарету, которая тлела между пальцами и была уже примерно наполовину выкурена. Поднял глаза на друга.

— Что-то неохота мне докуривать.

— Чего?

— Да ну, пошли, опоздаем еще.

Виталий улыбнулся. Он знал, что для Леши опоздать на занятия было словно смерти подобно. Согласится на покурить за школой и так было для него необычным решением. У Виталия создалось впечатление, что Лёша не хочет отвечать на вопрос о девушке, и он не стал настаивать. Ребята выкинули окурки и начали обходить школу.

Они были разные. Виталий был ростом выше головы на полторы, его черные волосы доставали почти до плеч, а голубые глаза всегда блестели легкой усмешкой. Он проще сходился с людьми, легко и непринужденно с ними общался, в учебе был примерно на среднем уровне, хотя и ничего, по сути, для этого не делал.

Еще он постоянно что то затевал. Если на скучные, как он считал, школьные занятия его энергии вечно не хватало — то на всякие мелкие махинации, розыгрыши, сил у него всегда хватало. Буквально на прошлой неделе он умудрился принести в школу самодельное домашнее печенье, и выставить его на продажу в столовой. Причем дешевле, чем школьное. Таким образом, он заработал себе на компьютер. И он постоянно делал что-то подобное.

Лёша шел впереди. Его короткие, выстриженные светлые волосы были аккуратно зачесаны, серо-голубые глаза смотрели настороженно. И грустно. Он и правда, не горел особым желанием говорить про Лизу.

Они с ней были знакомы с первого класса, когда поведение девочки сильно его раздражало. Однако, однажды пришел момент, когда девушка перестала приставать к парню. И, как ни странно, облегчения он после этого не почувствовал. Сначала ему просто не хватало ее внимания, но со временем он совершенно отчетливо понял что привык, и скучает по всему этому.

Их уже давно рассадили, и парень пытался использовать ее же метод, для привлечения ее внимания. Это было давно, и вышла из этого занимательная штука.

Эту натуру парень понять не мог, как ни старался. Чем больше внимания он девушке уделял, тем больше его грызло ощущение того, что она от него отдаляется. Они общались — но в большинстве своем только по школьным делам. Девушка и сама проявляла инициативу, и такие моменты были для него слаще всего.

Виталий толкнул друга.

— Ты идешь вечером на скейт?

— Нет, сегодня не могу, да и вообще… Ты же знаешь.

— Да блин, ну сколько можно…

— Ну, вот потом и посмотрим.

Виталий что-то пробурчал себе под нос. До конца восьмого класса им оставалось 4 месяца, Лёша уже вовсю готовился к поступлению в институт. Без высшего образования нынче никуда — и он был твердо намерен поступить в престижное учебное заведение. Виталий искренне пытался понять друга, но не мог. У Леши была какая-то странное, по мнению Виталика, мировоззрение.

Учился он на отлично всегда, никогда не прогуливал, приходил в школу, даже если плохо себя чувствовал. Большинство свободного времени проводил за учебой. Он был твердо уверен, что именно это откроет ему в жизни все двери.

И, нужно сказать, что он был в этом прав. Учись, говорили ему. Вот выучишься, начнешь хорошо зарабатывать, и будешь проводить свое свободное время так, как захочешь. Сначала нужно поставить фундамент. Это было верной стратегией, однако и загоняться в нее слишком не стоило бы.

В Лёшиной семье не было богатых людей. Они жили так, как жили — нормально, только и всего. Всегда были средства на питание, одежду. С развлечениями дело обстояло куда хуже, а если более точно, то «никак».

Позволить себе какое либо излишество, было бы как гром грянувший среди ясного неба. Лёша перенял многие черты своих родителей, но не по наследству, а именно за счет воспитания. Это были люди, которые постоянно откладывали жизнь на потом, были для нее не готовы. Для того чтобы тратить время на себя никогда не было возможностей. Всегда были дела важнее — сначала учеба, потом работа.

Парень и не подозревал что «сделай вон то-то, и дальше будешь делать что хочешь» будет тянуться в его жизни до бесконечности. Постоянно будут появятся все новые дела, все новые заботы, а на саму жизнь времени так и не останется.

Но парень этого всего не знал, и очень серьезно относился к своему будущему. Его не нужно было заставлять учить школьные уроки, или начинать так рано готовится к поступлению. Нельзя сказать, что он рвался или получал какое-либо удовольствие от этого. Нет, он просто это делал, потому что так было нужно.

А Виталий этого не понимал, но это не имело значения. Ведь после поступления в хороший ВУЗ, и получения там образования, перед ним открывается необъятный Клондайк возможностей. И он будет успешным и востребованным специалистом, на голову сможет превзойти любого из своих нынешних одноклассников. Он будет лучше, и другие, менее успешные люди, будут спрашивать его совета.

То небольшое свободное время, которым он располагал, Лёша предпочитал проводить за компьютерными играми, иногда выходил на совместные прогулки с Виталием, но было это все-таки крайне редко. А так, в основном они общались только в школе.

Однако сегодня парня ожидало исключение, которым оказалась Лиза. Они отлично пообщались после уроков, и решили пойти пройтись, вдвоем. Впервые за восемь лет учебы в школе, парень не спешил засесть за книги и учебные пособия еще и дома. Впервые за восемь лет он позволил себе просто погулять, да и то, только потому, что она была рядом с ним.

Счастье, простое человеческое, клокотало у него внутри, однако вместе с ним он ощущал и страх. Они часто переписывались, и в переписке он мог десять раз подумать, прежде чем что то ответить, а здесь решать нужно было быстро.

Однако прошло полчаса, и он почувствовал полное удовлетворение. С Лизой было просто и спокойно.

По аллее парка шли две фигурки, парень и девушка, их тени плясали на свежем снегу в свете парковых фонарей. В теплых зимних куртках, выглядели они, пожалуй, намного крупнее, чем были на самом деле.

Ребята присели на лавочку, рядом с которой рос огромный дуб, с которого периодически слетали гроздья снега, прямо на головы ребятам. Иногда снег попадал даже за шиворот курток, однако холода они не чувствовали.

Словно завороженный, он смотрел на девушку, ее рыжеватые волосы были присыпаны снегом, словно серебром. Она ехидно улыбалась глядя на него, и перед его глазами вдруг встала их первая встреча. Но даже сейчас что то у него внутри возмутилось — все таки ей не стоило тогда так несерьезно себя вести.

Ветер монотонно шумел в ветвях старого дуба, парень осторожно взял Лизу за руку, посмотрел в ее ехидные глаза. Рука была холодной, и в нем проснулось инстинктивное желание согреть ее, но он не знал как. В один момент его ноздри пощекотал пылкий запах ее волос, когда они неуверенно приблизились друг к другу, и тут он словно бы погрузился в сон. В волшебный сон, в котором весь мир состоял из двух ребят, и которые еще понятия не имели что им в этом мире делать.

 

Глава  4

С приближением весны, парень, который был уже выпускником, становился все более и более замкнутым. Близилось время вступительных экзаменов в институт, и школьного выпускного. Каждый человек волнуется по своему — и в случае Леши это проявлялось упрямой сосредоточенностью, когда все остальное, что его окружает, в расчет практически не принималось.

Настроение дома было весьма странным, можно даже сказать «напряженным». И бабушка, и мама, уже стали значительно старше. Они были довольны парнем, однако еще с начала выпускного класса все больше и больше переживали за него. Причем не по поводу самого поступления, а по поводу его отстраненности.

Они с детства старались привить мальчику любовь к учебе и знаниям, но итоговый результат превзошел все их ожидания, и даже начал пугать. Обычно у парней в 17 лет интересы не ограничены одной лишь учебой, очень часто бывает даже совсем наоборот. Но не у Леши. Он был твердо уверен в том, что сначала нужно поступить в солидное высшее учебное заведение. Ведь это гарантирует дальнейшую успешную жизнь и карьеру. И вот тогда уже можно будет тратить время на себя…

Теперь он уже с иронией, и даже немного свысока, смотрел на своих одноклассников, которые делали что хотели, гуляли и развлекались, и лишь небольшую часть своего времени посвящали учебе. Он уже видел перед собой себя над ними. Пусть развлекаются, пусть, ведь время покажет, кто есть кто!

Стоит упомянуть о том, что парень на самом деле не был самовлюбленным, или чем-то вроде того. Ни завышенного самомнения, ни презрения к окружающим, или чего-либо подобного в нем и в помине не было. Это были просто обычные чувства подростка, молодого человека, который хотел занять свое место в жизни, показать окружающим какой он, на что он способен.

Была первая половина апреля, и природа вовсю радовалась своему возрождению, после долгой и холодной зимы. Воздух был наполнен весенними ароматами, когда парень со светлыми, коротко стрижеными волосами, вышел из подъезда, и бодро зашагал по улице.

Сегодня они договорились с Лизой провести весь день вместе. Девушка ждала этого, они были вместе уже давно, но, тем не менее, каждая минута проведенная с парнем была для нее на вес золота — ведь и минут таких у них в отношениях было не так уж и много.

Для парня все было несколько по-другому. Он и правда был сильно привязан к девушке, и испытывал к ней нежные романтические чувства, однако, честолюбие все-таки оказывалось сильнее. Он испытывал огромное удовольствие, когда просто был рядом с ней, и ни о чем больше не думал. Огромного внешнего мира в такие моменты для них просто не существовало.

Но, при этом он не мог избавиться от неприятного ноющего чувства, которое сидело внутри него в такие моменты. Это было ощущение незавершенности. Лёша терпеть не мог незавершенности и неопределенности, эти эмоции вызывали у него вспышки раздражения.

Оставить дело незаконченным было для него смерти подобно. Мысли об этом постоянно сидели у него в голове, он становился невнимательным и рассеянным. А главная проблема состояла в том, что в своем бешеном марафоне подготовки к поступлению в университет, дела были у него были постоянно, и чувство незавершенности грызло его каждый раз когда он отвлекался — то есть каждый раз, когда проводил время со своей девушкой.

Увы, и сегодня ее ждало жестокое разочарование.

— Нет, кот, я сегодня на пару часов буквально.

— С какой радости? Мы еще несколько месяцев назад договорились съездить!

Девушка засунула руки в карманы джинсов. Она выглядела возмущенной. Действительно — эту дневную поездку в заповедник, который находился неподалеку от их города, они планировали еще с зимы. За это время было обсуждено все, все вплоть до самых мелких деталей. Поездка была заочно назначена на время, когда потеплеет, и вот, наконец, началась настоящая весна.

Природа словно звала их, и лишь человек без малейшей капли воображения мог бы этот зов не услышать. Буйство красок ослепляло — яркая и сочная зелень вокруг ребят, листья деревьев, еще не кошеная трава на лужайках, и во дворах, по которым они шли. Весной эти цвета самые яркие. С безоблачного голубого неба за ребятами наблюдало яркое солнце, словно улыбаясь им. У всего живого было словно особенное настроение, все вокруг кипело жизнью. Но девушке, в этот момент, это все показалось какой-то нелепой насмешкой.

— Мы с зимы планировали эту поездку.

Она выжидательно посмотрела на парня. Ее рыжие волосы искрились в свете весеннего солнца, однако она была расстроена, и ее глаза уже не горели той бурной энергией, которая в них светилась пару минут назад. Парень упрямо молчал.

— У тебя что-то случилось дома?

Он отрицательно помотал головой.

— Тогда, может, ты себя плохо чувствуешь?

Из-за ночного недосыпа, у парня и правда были чуть заметные мешки под глазами, и девушка обратила на них внимание, однако не придала большого значения, ведь они появлялись у него достаточно регулярно. А сегодня он выглядел бодрым и полным энергии. Он бросил на нее мимолетный взгляд, прежде чем начать говорить.

— Ну, блин, слушай, ты же все понимаешь. Сейчас столько всего навалилось, я…

— Лёша!

Он удивленно взглянул на девушку. На его памяти она никогда еще не срывалась на крик.

— Что на тебя навалилось?! Опять?! Ты что, не видишь, что на тебя постоянно что-то наваливается? Ты вечно занят, у тебя вечно нет времени, ты вообще кроме учебы и работы чем-то собираешься заниматься в этой жизни? Или ты так и будешь ездить с учебы и с работы домой, каждый божий день, только магазин по дороге и посещая? Когда ты освободишься? Ты годами занят!

Девушка тяжело дышала, и чуть ли не вскипала от нахлынувшей на нее волны ярости. Ярости и обиды. Этот день был ею продуман до мелочей, спланирован еще за месяцы до этого. Именно сегодня она хотела компенсировать все те моменты, когда он просто уходил от нее и пропадал. У него никогда не было времени, и она это терпела, она это понимала. У парня были свои странности, это верно, но ведь у кого же их нет?

А сейчас ей на глаза навернулись непрошенные слезы. Столько времени — и все опять пошло прахом.

— Нет, ну слушай, мне правда интересно, когда это свободное время у тебя наконец появится? Расскажи мне, я вся во внимании.

— Кот…

Парень попытался обнять девушку, однако она резко отстранилась от него. Она выжидательно и упрямо смотрела ему прямо в глаза, ее глаза метали молнии, а на лбу появилась пара морщинок. Она была и вправду похожа на маленького и милого обиженного ребенка.

Парень прекрасно понимал причину ее вспышки, однако все же почувствовал некое раздражение. Почему она не понимает?!

— Мне нужно поступить, нам обоим нужно, кот, еще пара месяцев осталась, дальше у нас будет вагон времени, ты же знаешь.

Девушка недоверчиво фыркнула и отвернулась, однако парень продолжал.

— Это же просто временные трудности, период такой, очень важный, между прочим. От этого ведь вся наша дальнейшая жизнь будет зависеть, именно от поступления в институт. Тут уж или пан или пропал… Иди ко мне…

На этот раз девушка поддалась, однако, лишь на мгновение. Она с ироничной улыбкой, выжидательно глядела на него. Он на мгновение потерялся в ее взгляде.

— И ты хочешь сказать, что во время учебы в институте ты будешь не так маниакально занят? Знаешь…

Но она не смогла сразу подобрать нужные слова. Они стояли во дворе длинного панельного дома, она сделала пару шагов и опустилась на лавочку перед подъездом. Она больше не была злой, нет. Она была уставшей. Сколько уже можно? Она со вздохом уставилась себе под ноги.

На асфальте играли тени от колеблемых ветром листьев. И даже они словно издевались над ней, напоминай о том, какой же замечательный день они потеряли. Опять. Парень присел рядом с ней, так же как и она уставился себе под ноги, и первым нарушил тишину.

— Как только мы поступим…

Но девушка его прервала.

— Ничего не изменится, Лёша.

Она взглянула на него очень устало, она уже не злилась, но угнетенное состояние, в котором она была сейчас, оказалось еще хуже. Она продолжила.

— Когда мы поступим, ты станешь слишком занят в институте. Потом — слишком занят на работе. Ты так и будешь к чему-то стремится, постоянно, непрерывно. Времени у тебя не будет никогда. Ты каждый раз будешь говорить, «вот сейчас я доделаю то-то, и начну жить для себя», но после этого всегда будет появляться еще что-то, и еще, и еще. Не знаю, как у тебя там будет с достижениями, но времени на себя точно не останется никогда…

— Посмотрим! Совсем немного осталось и сама увидишь, чего тут уж рассуждать…

— Посмотрю… Но Леш…

Она запнулась, и жалобно взглянула на него. Он опустил взгляд.

— Ты мне ведь то же самое говорил и год назад, и два года назад. И прошлое лето мы хотели провести вместе, а ты взял и уехал в этот свой математический лагерь, звонил мне раз в две недели. Тогда ты говорил, что время будет сейчас, сейчас опять говоришь, что будет потом. Неужели… Блин.

Она прильнула к нему. Не стоило продолжать это обсуждать в сотый раз. Он ведь парень не глупый, он и так все понимает. Но все же ей было обидно.

Парень приобнял ее, и задумчиво уставился в пляшущие на асфальте тени. Он прекрасно понимал чувства своей девушки, но и с собой ничего поделать не мог. Он хотел быть с ней сейчас, и весь день, и следующий день, но его внутреннее требовало идти и продолжать длительный процесс подготовки.

Он был уверен в том, что прав. Еще совсем немного и они целые дни будут проводить вместе. Еще и правда, совсем немного. Ведь после поступления будет еще половина лета — абсолютно свободное время, которое они смогут провести лишь вдвоем, и никто им не сможет помешать. Да и во время учебы в институте будет посвободнее, ведь самое главное и сложное — поступление, уже будет позади.

Он первый поднялся на ноги и нарушил тишину.

— Идем, я проведу тебя домой…

Она поднялась, они взялись за руки, и по наполненному цветущими каштанами двору направились в сторону ее дома. Когда они скрылись из виду, на лавочку запрыгнул пушистый рыжий кот, и, довольно щурясь от солнца, свернулся на ней калачиком. Ему, в отличии от людей, ничего не мешало наслаждаться жизнью прямо сейчас.

 

Глава  5

Лёша едва слышно зашел в аудиторию, и огляделся. Он нервничал, и все черты его лица излучали упрямую решимость. В аудитории института, за столом, сидел пожилой преподаватель. Парень был на первом курсе, и сейчас проходила его первая зимняя сессия. Он выглядел напряженно, словно старался скрыть свое волнение. Словно он стеснялся того, что может волноваться.

Он прошел через комнату, и сел за стол, прямо напротив преподавателя. Зачет начался. Пока Лёше задавали стандартные вопросы, и он давал на них лаконичные и четкие ответы, все проходило отлично. Однако на двух открытых вопросах он так старался выложить абсолютно весь материал, который знал, так сказать «продемонстрировать широту знаний», что, то и дело отклонялся от темы, и учителю приходилось направлять его в нужное русло.

Он хитро, хоть и с безразличием, наблюдал за студентом, и задал несколько дополнительных вопросов. Ведь чаще всего студенты начинают отклоняться от темы как раз в тех ситуациях, когда не знают ее, и стараются незаметно «съехать» на что-то другое. Однако этот парень знал все идеально, так что преподаватель не особо им заинтересовался, и, не дослушав, молча и устало потянул к себе его зачетную книжку.

Это был последний зачет, и в графе с оценками, в зачетке молодого человека, преподаватель увидел ровную колонку, в каждой ячейке которой стоял высший балл. Парень заметил, что учитель смотрит на его оценки, и выжидательно перевел свой взгляд на его морщинистое лицо. Он словно ожидал какой-либо реакции на содержимое своей зачетки, похвалы, однако ее не последовало.

Андрей Викторович, как величали преподавателя на работе, молча и с безразличием, дописал в зачетку свой предмет, выставил максимальный бал, и поставил элегантную подпись тонкими буквами. Он продублировал оценку в ведомость, и протянул зачетную книжку студенту, однако тот не особенно спешил уходить.

— Спасибо большое… Послушайте, Андрей Викторович, у меня к вам… небольшая просьба.

Он на секунду замолчал, ожидая какой-либо реакции со стороны учителя, однако тот даже не поднял взгляд от документов. Парня это несколько покоробило, однако он продолжил, соблюдая некоторый пиетет, и держась почтительного тона.

— Видите ли, вы возможно уже знаете, что я после этой сессии подаю заявку на повышенную стипендию…

Он опять сделал небольшую паузу, наблюдая за преподавателем. Андрей Викторович почесал нос, поправил очки, и посмотрел на парня, при этом, по-прежнему не произнося ни слова. Лёша продолжил говорить.

— Да, и я хочу попросить вас… Для заявки мне нужна дополнительная оценка за общественную деятельность. У вас есть что-либо на примете, в деканате?

— Молодой человек, я думаю, что вам это не пригодится.

У Леши внутри что-то упало, он почувствовал неприятный холодок в груди. Студенты шептались между собой, говоря, что повышенную стипендию в их ВУЗ-е дают только «своим», однако он это считал обыкновенной отговоркой, и не верил в это. Он взглянул в уставшие серые глаза своего учителя.

— Почему вы так считаете?

Андрей Викторович взглянул на своего студента. На минуту Лёше показалось, что в его глазах промелькнуло неодобрение. Но тут преподаватель заговорил, медленным и низким голосом.

— Молодой человек, ваш уровень знаний действительно впечатляет. Коллектив преподавателей это увидел и оценил. Я говорю, что вам не пригодится дополнительная общественная деятельность, просто потому что решение про выдачу вам повышенной стипендии имени ректора уже принято. Смею вас заверить в том, что оно положительно.

Алексей кивнул в ответ.

— Спасибо большое.

Парень хотел улыбнуться, однако считал что это неуместно. Во-первых, студент должен быть серьезен и сосредоточен, во-вторых он боялся, что со стороны это будет выглядеть льстиво.

Лёша попрощался, и вышел в коридор, тихо прикрыв за собою дверь. Словно вихрь, на него налетела добрая половина потока первого курса их факультета. И пока очередной счастливчик зашел в аудиторию, остальные студенты пытались выведать у Леши максимальное количество информации. Таким образом тут встречали каждого, кто выходил из кабинета.

Когда вопросы, наконец, иссякли, ребята обменялись взаимными пожеланиями удачи, и попрощались. Зимой темнеет рано, и когда парень вышел из корпуса, на улице было уже совершенно темно. Его путь вел по заснеженной дороге, которая шла мимо корпусов других факультетов, и вела непосредственно к ближайшей остановке метро.

Лёше обычно хорошо думалось именно на ходу. Бывало, что он не мог сосредоточиться, и тогда он просто начинал ходить кругами. Это успокаивало, и помогало сосредоточиться. Так получилось и в этот раз, парень впал в глубокую задумчивость, идя по залитой мерцающим оранжевым светом аллее.

Сессия была закончена. Закончена «на отлично». Причем, он с первого же семестра умудрился проскочить на повышенную стипендию. Стоит упомянуть, что «повышенной» ее называли только лишь для галочки. По сути, она была больше обычной буквально на 10 процентов.

Но смысл ее для парня был не в деньгах. В институте царила более серьезная и жесткая атмосфера, нежели в школе, и парень хотел сразу расставить все точки. Первое впечатление играет очень значительную роль, и парень приложил все усилия, для того чтобы произвести его, заявить о себе в нужном ключе. Это касалось как преподавательского состава, так и однокурсников.

Однако, были и вещи, которые серьезно грызли парня изнутри. Ровные шаги по снегу успокаивали его, давали возможность сосредоточиться. Он вспоминал — и пытался произвести внутренний анализ сложившейся ситуации. С одной стороны весов, находилось все, упомянутое выше. Студент, который с первого же учебного семестра получает стипендию имени ректора, причем в одном из лучших учебных заведений страны — это было действительно нечто.

Это было то, чем можно было гордиться. Однако, гордится было некому. В институте к нему обращались обычно только по поводу учебы, свободное время с однокурсниками он не проводил, потому что у него попросту свободного времени и не было. С Виталием они не общались с лета.

А с Лизой он расстался несколько месяцев назад, в сентябре. Он мучительно вспоминал.

Да. Он тогда поступил — да еще и как. Один из самых высоких рейтинговых балов, и один из лучших ВУЗ-ов страны. Но ведь теперь просто необходимо было произвести впечатление еще и внутри самого института, выделится. Ведь конкуренция в таком солидном месте, не идет ни в какое сравнение с всякими тем мелкими институтами…

Так что все лето, после поступления, он безвылазно сидел за изучением учебной программы первого и второго курсов. Он нахмурился, вспоминая об этом. Быть лучше однокурсников, сразу и для всех расставить все на свои места — вот что им двигало. И сейчас, достигнув таки поставленной перед собою задачи, он старался убедить себя в том, что это было единственно верное решение. И что оно было оправдано.

Тогда Лиза не выдержала. Еще во время вступительных экзаменов, она отказалась от семейной поездки с родителями в Грецию — специально, что бы как только с Леши спадет его вечная окова, подготовка к поступлению, они смогли, наконец, посвятить время друг другу.

Она была на седьмом небе от счастья, когда пришло сообщение о том, что его зачислили в солиднейший ВУЗ. Она радовалась даже больше него, больше его родителей — ведь это означало избавление. Это было искреннее и чистое девичье счастье, ведь раньше его все время грызло поступление, важность этого момента, а теперь он должен был стать свободным от этого всего. Они оба так давно этого ждали.

А потом он засел за учебники опять… Он вспомнил ее лицо, когда видел ее в последний раз. Она не злилась, не была рассержена или раздражена. Она была спокойной и уставшей. Она просто смотрела на него, из-под пряди рыжих волос, и глаза ее неестественно блестели. Но, она уже ничего не говорила. Это было спокойствие, равнодушное и грустное спокойствие человека, который перестает сражаться со стихией, и дает ей себя захлестнуть.

 

Глава  6

«Давненько такого не было». Именно такая мысль пронеслась в голове у Алексея, когда он вышел из дома и направился к зданию школы. Настроение у него было на подъеме, он даже насвистывал себе что-то под нос.

Сегодня был очень интересный день, сегодня он шел на встречу выпускников. На пятилетие выпуска, было решено встретится в школе, выпить немного вина, предаться ностальгии, а затем отправиться в небольшое, но уютное, местное кафе. В котором они, между прочим, и школьный выпускной отмечали.

Парень прошел через центральную калитку на территорию школы, и замедлил ход, рассматривая до боли знакомое место. Достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой, и стал внимательно изучать глазами старый школьный двор, выпуская в теплый вечерний воздух клубы ароматного табачного дыма.

Сколько же всего здесь было, сколько же всего. Вон те самые тополи, под которыми он когда-то очень давно стоял вместе с мамой, перед тем как впервые в жизни войти в это здание. Во дворе школы мало что изменилось. Однако парень воспринимал все это словно сквозь пелену. Прошедшее время притупило воспоминания, лишило их красок, высосало из них эмоции. Теперь для него это быль лишь пустые картины прошлого.

У человеческой памяти есть одно коварное свойство — она очень избирательна. Остаются лишь отдельные воспоминания, обычно люди запоминают лишь самое важное и значимое. Некоторые люди замечают, что с возрастом время начинает лететь быстрее. Однако это утверждение напрочь лишено истины. Просто у многих людей с возрастом становится в жизни совсем мало ярких моментов, которые они могли бы запомнить. А серые и однотонные будни постепенно начинают сливаться в одну сплошную пелену.

Открывая школьную дверь, парень подумал, что ему действительно есть что вспомнить. Та самая формула, которую ему внушали с самого детства, оказалась верна. Образование, послушание, и поменьше инициативы, особенно если тебя о ней никто не просит.

Перед его глазами словно мелькали фрагменты жизни, его жизни, и это были лучшие ее моменты. Он вспомнил выпускной в институте. Красный диплом, специальная грамота. Он ставил перед собой цели, и последовательно достигал их, отсекая все то, что считал лишним, все, что могло ему помешать.

Он чуть не расплылся в улыбке, вспомнив свое первое собеседование. Его заманили на работу прямо с последнего курса института, как одного из лучших и талантливейших студентов, и с первых дней он показал себя блестящим специалистом. Буквально за год он был удостоен двух премий, и чрезвычайно гордился собой. Карьера строилась легко.

Однако, из этого не следует что он любил свою работу. Вовсе нет. Он относился к работе как к чему-то необходимому. Нужно ведь где-то работать, верно? Нужно строить карьеру. Те, кто построил успешную карьеру — именно эти люди смогут в будущем позволить себе воспользоваться всеми теми благами, которые в состоянии дать жизнь человеку.

На секунду, он вспомнил еще одну вещь, и сейчас она показалась ему забавной. Он вспомнил, как когда-то давно, еще учась в школе, он представлял себе вот эти самые встречи выпускников. Тогда ему это виделось вершиной триумфа, ведь именно на такой встрече он сможет показать всем блестящие результаты своего многолетнего труда.

Ведь тогда его многие не понимали — будучи детьми и подростками. Он, пусть и не всегда, но обычно все-таки выглядел белой вороной в коллективе. Его нельзя было назвать классическим зубрилой, он тоже временами принимал участие в коллективных развлечениях, и поддерживал интересы свойственные молодежи его поколения. Однако, все же, случалось это крайне редко.

Они жили тогда, а он нет. Все свое свободное время он использовал как инвестицию, для того чтобы в один прекрасный момент зажить так, как никому из них и не снилось. И в те далекие школьные годы, сцены демонстрации этого триумфа у него неизменно ассоциировались именно со встречами выпускников. А сейчас…

Он был весьма разочарован, осознав, что сейчас это просто потеряло для него значение. Забегая несколько наперед, можно сказать, что он так и не испытал ожидаемых ощущений от этой встречи.

Лёша теперь очень редко вспоминал о Лизе, однако когда он зашел класс, в котором некогда находилась их классная комната, его взгляд сразу упал на нее. Она не изменилась совершенно — все те же огненно-рыжие волосы, стройная фигура и веселые искорки, пляшущие в сияющих зеленых глазах. От созерцания этого великолепного зрелища его отвлек Виталик.

Тот налетел на него как вихрь, так что Лёша чуть не потерял равновесие, но тут же горячо затряс руку своего лучшего школьного друга.

— Лёша-а! Ты просто шикарен!

— Ну, а ты чего ожидал? Скажи еще, что думал что я не приду!

— Не-ет, ты что, чтобы ты не пришел? Нет, нет и еще раз нет! Как ты?

— Да отлично в принципе. Работаю…

— Ой, да что ты сразу о работе!

Виталик весело рассмеялся, шутливо толкнул друга в грудь. Во время этого дружеского жеста Лёша заметил на его руке обручальное кольцо. Его это очень удивило. Не потому что у того когда либо были проблемы с девушками — скорее наоборот, он был тем уникальным видом парней, которые даже в раннем подростковом возрасте уже четко знали как привлечь к себе внимание противоположного пола, и построить отношения.

Однако, на памяти парня, Виталик всегда очень дорожил своей независимостью. Ему нравилась его свобода, и он никогда и никому не позволял ее нарушать, собой командовать. Лёша с нескрываемым удивлением взглянул на друга.

— Парень, я глазам своим не верю. Да ты женат!

— Ну так время-то, время, Лёшенька, летит. Уже два года как я себе приговор-то подписал. А ты что, кстати? Как с барышнями?

Алексей рассмеялся.

— Да никак, если честно. Времени сейчас совсем мало, я даже больше тебе скажу — я даже не помню, когда последний раз высыпался нормально! У нас в компании…

— Ой, ну все-е, сейчас тебя понесет. Сколько можно о работе, об учебе?

Он шутливо похлопывал друга по плечу, когда к ним подошла Лиза. Они улыбнулись друг другу, однако что-то внезапно взбудоражило его, привлекло внимание. Лиза прильнула к его лучшему другу, который легонько приобнял ее. Было видно, что для них это самый обычный, привычный жест.

Лиза тоже чрезвычайно обрадовалась, увидев Алексея. Он помнил, что она всегда жила настоящим, и никогда на прошлом особо не зацикливалась. Тем более, что прошло уже пять лет, с их последней встречи.

Она с искренней радостью обняла Лёшу, и с теплом на него взглянула.

— Я рада тебя видеть… А ты возмужал, слушай, важный стал.

— Ух ты, так неужели это ты так смогла околдовать этого сорванца?

Он кивнул на Виталика, который вмиг притворился очень смущенным. Лёшин голос звучал ровно и твердо, однако внимательный наблюдатель смог бы заметить, как в синие отблески в его глазах внезапно угасли, и они стали серые и холодные.

Лиза шутливо изобразила строгое выражение лица, и взглянула на своего мужа.

— А ну, а ну? Я, может быть чего-то, не знаю? Что ты опять натворил?

Но тот в ответ лишь состроил испуганную гримасу, после чего потащил Лёшу на улицу — на перекур. О Лизе они больше не обмолвились ни словом, Виталик видимо прочувствовал некую напряженность возникшей ситуации. Однако они были молоды, и стоя за углом школьного здания, общались легко и непринужденно, как и много лет тому назад. Лёше все же удалось расспросить своего друга о его работе, и оказалось, что еще во время учебы в институте, тот основал свою небольшую юридическую компанию, которая на текущий момент имела уже 8 филиалов по всей стране.

Он говорил об этом абсолютно спокойно, без особой гордости или хвастовства. Лёша прекрасно знал своего друга, тот еще в школьные времена постоянно затевал всякие свои проекты, разной степени здравости и разной степени успешности — предпринимательская жилка у него была всегда. Однако именно она, и именно сейчас заставила Лёшу по-иному взглянуть на своего лучшего друга.

Он не мог понять одного — как? Лёша считал, что он годами работы и учебы, потом и кровью, если можно так выразиться, справедливо заслужил и заработал все в своей жизни. Он постоянно во всем себе отказывал, специально для того чтобы получить большее потом. Они многим пожертвовал во имя этого.

Виталий же таким не страдал. Он никогда не был прилежным учеником, совершал множество странных поступков. Если от него ожидали одного, он часто мог выдать что-нибудь совершенно противоположное. Он тратил практически все свое время на что-то помимо усердной учебы, в то время как Лёша упорно использовал свое личное время для строительства своего будущего. Так почему же?

Они продолжали непринужденный разговор, и Лёша ничем не показывал своего внутреннего состояния. Он не мог понять, не мог найти истину, хотя она была так проста и так доступна. Разница была на самом деле не в уме, и не в знаниях, а в формате мышления, стратегии мышления. Ведь если десять человек поставить в одну и ту же ситуацию — они все по-разному ее воспримут, на разные мелочи и нюансы обратят внимания, сделают разные выводы. Да и в конце концов по-разному эту ситуацию используют для своих целей.

Разница состоит в шаблонах мышления. Ведь один из самых главных навыков — умение думать самостоятельно, оригинально и нестандартно — современная система образования дать ученикам не может. Нестандартное мышление и хорошее образования не только не являются взаимоисключающими понятиями, скорее наоборот, они отлично друг друга дополнят.

Лёша всегда делал то, что говорили ему другие. Это было правильно, они ведь старше, умнее, они лучше разбираются в том, что ему нужно. И, он выполнял советы, часто даже толком не задумываясь о их содержании — и так было везде. Дома, в школе, в институте. Учил то, что говорили, не интересуясь зачем. Учил в тот срок, в какой говорили, и в том объеме, в каком говорили. И поэтому, по итогу, ему, оказалось, чрезвычайно трудно переоценить свои закоренелые жизненные приоритеты, и взглянуть на мир несколько иначе.

 

Глава  7

Жизнь Леши шла стабильно и однообразно, что, по сути, одно и то же. Карьера продвигалась даже с большим успехом, нежели он изначально ожидал. Он оказался отличным работником, с первых же дней заслужив почтение руководства. На руководящую должность он так и не пошел, все так и оставался рядовым сотрудником, хотя его регулярно баловали всевозможными бонусами и премиями.

Он не знал, что в любой другой компании, с такими темпами работы давно стал бы руководителем, как минимум, среднего звена. Также он и не догадывался, что специалисты его уровня обычно получают гораздо больше. Он и не стремился это узнать, ведь здесь его всячески ценили, холили и лелеяли, а его давно приучили к тому, что стабильность — это самое главное. Лучше «не высовываться» и продвигаться медленно, но уверенно, чем пытаться покорять горы.

Руководство компании было и вправду несказанно довольно таким сотрудником. Он получал одну зарплату, работал за троих, причем работал отлично. К тому-же, он не лез не в свои дела, и без вопросов выполнял любую работу, какую бы ему не дали. Начальство сразу раскусило его суть — он был очень падок на похвалу и лесть. И рассказами о его положительных качествах, регулярным расхваливанием Леши как блестящего специалиста, руководство держало его в компании.

Он был доволен своей работой и карьерой. Личная жизнь в этот момент его не интересовала, ведь она могла отвлекать его от рабочих моментов, замедлить тот процесс, какой ему казался карьерным ростом. Он, безусловно, хотел семью, однако рассматривал ее пока что лишь в отдаленном будущем — сначала ему нужно было построить карьеру.

Все закончилось внезапно и банально, как и все в этой истории, как и большинство в нашей жизни. Финансовый кризис, внезапно захлестнувший страну, оказался полнейшей неожиданностью, как для людей, так и для предприятий. Началась серьезная борьба за выживание — мелким компаниям в ней приходилось совсем туго, однако и крупные предприятия, как и то, в котором работал Лёша, также с трудом держались на плаву.

Когда начались сокращения, Алексей не особенно переживал из-за возникшей ситуации — ведь грамотные специалисты нужны всегда и везде, и уж тем более в такое сложное время. Работодатель, такими специалистами как он, разбрасываться не будет.

Однако, работодатель считал иначе. В столь трудное время, ему в первую очередь нужны быль креативные сотрудники, а не те, которые работают по строго заученным шаблонам. И в один хмурый осенний день, Лёша забрал свои вещи из офиса, попрощался с коллегами, и больше там не появлялся.

Однако и это событие, по вполне понятным причинам, не особенно его взволновало. Ведь теперь он был не только грамотным специалистом, которые всегда нарасхват — он еще и имел за плечами огромный опыт работы, и положительные рекомендации. Но тут его ждала неожиданность.

Он посещал одно собеседование за другим, однако работодатели совершенно не спешили брать на работу человека, который на прошлом месте работы сидел восемь лет в одной должности. Это выглядело очень подозрительно, ведь совершенно не вязалось с тем уровнем знаний и навыков, который он себе приписывал.

Стоит помнить так же и о том, что кризис принес с собой еще два нюанса, которые мешали ему найти постоянное место работы. Во-первых, спрос на рынке труда очень серьезно понизился, что повлекло за собой уменьшение общего количества вакансий по его специализации. А во-вторых сам парень совершенно не умел, да и не пытался, всерьез добиваться от работодателей положительного решения. Он не старался представить себя с лучшей стороны, так как считал что после прочтения его резюме, любой разумный работодатель и так должен был забрать его к себе с руками и ногами, да еще и выгодные условия предложить.

Со временем ситуация стала действительно критической. Он долго ждал новое место работы, ждал, когда ему начнут звонить работодатели, и наперебой предлагать работать именно у них. Однако телефон молчал, а те сбережения, которые у него оставались, постепенно оказались полностью прожиты.

В один прекрасный момент, ситуация оказалась настолько критичной, что он начал подрабатывать таксистом. Стоит упомянуть, что некоторое время назад им была куплена в кредит поддержанная иномарка. И когда сбережения закончились, а кушать и отдавать кредит было все-таки за что-то нужно, он и впервые сел за руль в качества водителя такси.

Он рассматривал это именно как временную подработку. У него были предложения о работе по специальности, однако он считал, что ему предлагают недостаточные для его уровня должности, и уж тем более, смешные для его знаний и опыта деньги. Он не хотел марать свою трудовую книжку такими работами, и решил, что развозка людей будет отличным временным заработком.

А еще через год, он вынужден был продать машину, и впервые войти в открытые двери склада крупной транспортной компании — но уже в качестве грузчика. Его характер и упрямство не давали ему просить о помощи кого-либо, он ведь может всего добиться сам. Ключевая проблема заключалась в том, что он все еще пытался идти по той стабильной, твердо протоптанной дорожке, которую ему внушили еще с самого детства. Он пытался продолжить движение по ней, не обращая внимание на то, что окружающая ситуация значительно переменилась. В нем не было той самой гибкости, которая порой так необходима в сложных жизненных ситуациях.

Однако и работа грузчиком была всего лишь временной, ведь ему стоило только дождаться конца кризиса, и хорошего предложения от настоящего работодателя. Меньшее его бы не устроило. И он молча работал, работа была физическая, тяжелая, с одиннадцати утра и до десяти вечера.

Все в нем восставало против этой работы. Он с презрением относился к своим коллегам, которые, по его мнению, были глупы и не имели каких-либо целей. Почему он должен теперь находиться в таком обществе? И он не старался завязать здесь отношения, хотя бы минимальные, с кем-то из тех людей, с которыми работал.

У него появился лишь один друг — тот самый, кого когда-то давно звали «Джон ячменное зерно». Постепенно именно алкоголь стал заменять ему друга. Алкоголь помогал расслабиться, отрешится от текущей реальности. Алкоголь помогал притупить постоянное чувство усталости в теле, помогал думать.

Именно те внутренние диалоги и размышления, которые он вел сам с собой, влив в себя какое-то количество огненной жидкости, и заменяли ему общение с другими людьми. Это произошло не от того, что он не хотел общаться, нет, просто среди своего текущего окружения он не видел ни одного человека, с которым мог бы поговорить на равных.

Он пил только один, и все то, что с ним происходило, постепенно привело к возникновению полной апатии. У него было, где жить, что есть, на что выпить. Была работа, рядом с домом — и этого было достаточно. В нем по-прежнему жили более высокие цели, однако они становились постепенно какими-то призрачными, нереальными.

Когда он вспоминал картины из своего прошлого, ему казалось, словно все это было не с ним. Словно это было с кем-то другим, причем еще и в каком-то другом мире. Его текущая реальность никоим образом не могла в его голове состыковаться с тем миром, в котором он жил раньше.

И как-то, в очередной раз, он сидел, и разглядывал диковинные цветные узоры на ковре. Он отвлекся на минуту, для того что бы подлить бесцветной жидкости в стакан и опрокинуть его в себя. Делая последний глоток, и ставя стакан обратно на стол, он не скривился, а лишь вновь уставился немигающим задумчивым взглядом в пол.

Всю свою жизнь он делал все то, что ему говорили. Что же вышло не так? Он мог так сидеть часами напролет, размышляя о том, где именно дала трещину эта стабильная и ровная на первый взгляд дорога, по которой он должен был добраться к успеху. Однако жидкость в бутылке заканчивалась, и взглянув на нее он вспомнил что ведь завтра у него выходной, можно спать хоть весь день, идти никуда не нужно. Так что, решил он, вполне можно выйти еще докупить спиртного.

На улице была зима, поздняя ночь, снег и лед искрились под ярким желтоватым светом уличных фонарей. Притушенный снегом светофор, стоящий на перекрестке, не работал, а лишь монотонно мигал желтым светом, который было видно издалека. Внимательно оглянувшись по сторонам, Алексей, слегка пошатываясь, отправился через дорогу, по-прежнему погруженный в свои мысли.

Из этой глубокой задумчивости его внезапно вывел пронзительный автомобильный гудок, который расколол ночь, и прокатился эхом между одинаковыми панельными домами. Парень взглянул налево, и, ослепленный ярким светом фар белого микроавтобуса, инстинктивно отпрыгнул куда-то в сторону. Но не успел. Над светофором, в мигающем свете желтого сигнала, продолжали кружиться маленькие и нежные снежинки.

 

Глава  8

Трудно было как-либо определить суть этого явления, ровно, как и описать его словами. Клубы сероватого тумана окутывали город, проникая в каждый его закоулок. Никто не был обделен его вниманием. Он окутывал деревья и здания, стелился над замерзшей землей и проникал в каждый уголок этого незащищенного мира. Туман казался чем-то материальным, словно можно было протянуть руку, и прикоснутся к нему.

Было раннее утро, и весь город был укрыт толстым слоем снега. Люди еще не проснулись, до начала обычной утренней суеты оставались считанные часы, и снег был свежим и не истоптанным вдоль и поперек. Это была чистая и яркая белизна, которая слепила глаза, но при этом поражала своей девственной красотой. Казалось, что даже в воздухе пахнет снегом, морозом, и свежестью.

По пушистому снегу шел человек. Скрип снега под его ногами нарушал мистическую тишину, царившую вокруг, хотя он и не оставлял за собою следов. Редко кого можно было встретить в парке в пять часов утра, зимой, но ни один одинокий прохожий в любом случае не заметил бы его, настолько сильно он сливался с окружающим его туманом. Он шагал твердо и уверенно, хотя, казалось, сам не знает куда идет. На его лице была написана задумчивость, граничащая с твердой и непоколебимой уверенностью.

Алексей порылся в кармане, и достал пачку сигарет. Открыл ее. В пачке одиноко болталась из угла в угол одна единственная сигарета, последняя. Он по привычке засомневался, а не оставить ли ее на потом, однако потом лишь усмехнулся, словно вспомнил что-то забавное, выудил сигарету из пачки и закурил.

Медленно идя по парку, он периодически оглядывался. Он знал, кого должен встретить здесь в столь ранний час. И он был уверен в том, что таки встретит, хотя и не смог бы четко объяснить, откуда в нем взялась эта уверенность.

Он задумчиво остановился около присыпанного снегом пня, рядом с которым стояла лавочка. Пень остался от огромного старого дуба, который когда-то здесь стоял. И сейчас, спустя много лет, Алексею показалось, что именно здесь он тогда и принял самое главное окончательное решение. Оторвав взгляд от пня, он посмотрел на туманную парковую дорожку, и взгляд его серых глаз наткнулся таки на того, кого он искал.

Рассекая туман, навстречу ему шел темноволосый парень в черном пальто. Его лицо было столь бледно, что снег вокруг казался на его фоне серым, а отливающие оранжевым блеском глаза не мигая смотрели на Алексея. В них светилось искренне любопытство.

Подошедший протянул руку, и Алексей ее пожал. Они не сказали другу ни одного слова, в данной ситуации это и не было обязательно. Скоро и так все станет ясно. Они направились дальше по заснеженной пустой аллее, постепенно растворившись в холодных клубах серого тумана.

Нетронутый снег, на дорожке, по которой они прошли лишь только мгновение назад, ярко заблестел. Туман рассеивался. Над городом поднималось зимнее солнце.