11000100111011101110011011100100111111000000110100001010000011010000101000001

10100001010.

За остаток ночи отряд Гара сделал всего один привал. Тяжелые тягачи c ракетами ползли по песчаным барханам с трудом, и беспрерывно вязли. Только лебедки с тросами выручали. От жары и без отдыха техника кипела, плевалась и рычала, но упорный Гар, неутомим был.

Рано утром граница с Помутнением показалась. Военный остановиться приказал.

Пустыня впереди заканчивалась обрывом гигантским. За краем пропасти, насколько хватало глаз, зеленые поля расстилались. Дальше, горизонт оранжевым светился. В одном месте, тонким ручейком, Оранжевый Свет почти к обрыву подходил, клубясь и играя. Воздух в раскаленный превратился, запах имея необычный. Такой, чувствовал однажды от ультрафиолетовой ванны.

Люди Гара установили ловко большую палатку командирскую. Появились, раскладной походный стол и стулья. На костре уже готовилась еда.

Разгоряченный командир собрал соратников, за стол усадил, а сам стоять, во главе остался. Сурового вида помощники внесли несколько ящиков, в которых оказалось… шампанское.

– Друзья, мои! – торжественно начал Гар, вытирая пот, – осталась малость, чтобы врага настигнуть. Нелегко вам пришлось и придется еще, но трудное решение принято. Ответим же противнику, адекватно! Вот, так…

Военный ловко выхватил из ящика бутылку шампанского и умело открыл, выстрелив пробкой в потолок палатки. Раздался хлопок. Из горлышка, шипя, хлынула пена.

– Помутнение!.. Растопчем тебя!.. Будешь просить меня о пощаде… Умолять на коленях!..

Под одобрительные возгласы, Гар наполнял разносортные кружки, стаканы и бокалы на столе. Соратники, повторяя командира, откупоривали остальные бутылки. За столом веселье царило. Будто за тонкими стенками палатки не пустыня, а для гольфа поля. Утомленные игрой, спортсмены победу чью-то праздновали. Вот только гуляли, в последний раз.

Как проверить, что знак тревоги на рюкзаке заметили из Дома? – думал я, глядя на пенящийся напиток в простой оловянной кружке. Понял ли Ной, что одна ползет смерть в пустыне, другой навстречу?

Но обнадеживающие сигналы обитатели Дома не подавали.

После короткого застолья Гар отправил двоих на разведку, найти плацдарм. Где пустыня в смертельные поля вклинивается подальше, ракеты выдвинуть. Несмотря на бессонную ночь, военный бодрым оставался и сосредоточенным.

– Через час Лунные начнут атаковать Землю… – Гар вытянул перед собой руки, мрачно разглядывая. Пальцы синевой отливали. – Как только Свет бушевать начнет, выбрасывая под облака протуберанцы, ракеты запустим! От взрывов спрячемся, но простимся навсегда…

В интонациях военного звучал фатализм древних императоров, когда на подвиг отправляли своих камикадзе. Возглавить самоубийц сегодня, готовился сам командир.

В мареве над песками пытался я Дом высмотреть, но позади лишь пустыня млела. Начиналась жара. Команда готовила ракеты к пуску, расчехляя брезент.

Тогда я направился к плацдарму, где Свет всего ближе к обрыву подбирался. Нестерпимое дыхание зеленых полей встретило уже издалека. Душно стало нестерпимо, пот между лопаток лился рекой.

На самом краю пропасти вдруг, то же чувство возникло, что и перед яблоком оранжевым. В комнате, куда Ава водила…

…Тысячи миллионов существ лежали впереди. Спали просто. Глаза или то, что заменяло их, закрыты. Проходя за слоем слой, всматривался. Но слишком было их много, а двигался я слишком медленно. Тогда попробовал бежать в туннеле, стенами которого были миллионы эти. Помочь могут сейчас только… родители. Всегда так, в трудностях. Другие отворачивались от меня…

Одно из существ неожиданно узнал: был это почтальон Киэ. Жил в родном моем городке, по соседству.

– Где родители мои, Киэ?!..

Пытаясь растормошить его, невольно задевая соседей, которых не знал, я старался, но тщетно. Должны недалеко быть где-то, совсем близко от Киэ. Вот и один еще, из городка – учитель, на его похороны ходил весь мой класс. Чувствовал, что где-то они рядом…

Наконец, увидел. Лежали вместе, так же, как прожили всю жизнь. Слезы навернулись на глаза, когда рядом оказался. Припав к матери, обнял. Из всех миллионов, только она и отец, меня слышать могут, но не слышали. Тогда, рассказал ей про Аву. Про то, что люблю, и если бы жива была, то обязательно они познакомились… А еще, сказал, что под брезентом над пропастью стоят ракеты. Что полететь, не должны, а взлетят если, мы не встретимся. Никогда…

Очнулся я, когда в небе гром прогремел. Тысячи взметнувшихся протуберанцев из Оранжевого Света облака протыкали. Значит, Лунные атаку начали. В воздухе раскаленном запахло электричеством, упали первые капли дождя. Облака быстро превращались в багрово-черные тучи, в мою сторону двигаясь. Люди Гара, когда вернулся к машинам, приготовления заканчивали. Сам он в нетерпении вокруг метался.

– Не нравится мне, неба цвет… Кровавого такого, не видел еще!.. – ревел военный, тревожно вверх глядя.

Потом автомат схватил, поднял и начал по облакам палить, бешено проклятия выкрикивая. Его люди, примеру тут же последовали. Не жалея патронов, орали неистово, как командир, тучи поливая свинцом. Наверное, сверху походили на жалких насекомых, перед смертью под пятой слона.

После того, как стрельба утихла, сразу хлынул дождь. Я бросился к машинам обратно. В палатку забежал. Понемногу, внутри тесно стало – люди стремились укрыться, потому что снаружи, капли по брезенту все сильнее барабанили.

– Закончит грохотать природа, начнем мы!.. – обнадежил промокшую команду Гар, опьяненный возбуждением предстоящего боя.

Но произошло иное. Брезент вдруг расходиться по швам начал, а капли дождя внутрь падать. Одна попала на руку, и я отдернул ее от боли – кожа дымилась!

– Дождь кислотный начался!.. – отчаянно крикнул рядом кто-то.

Вокруг стонали уже и корчились от боли люди. В панике, все бросились из палатки наружу, где шел настоящий ливень. На бегу с ужасом видел, как отдельные капли мгновенно одежду разъедали, а несколько, попав за воротник, вызвали нестерпимую боль. В лихорадочных поисках укрытия, нырнул под днище ближайшего грузовика и на песке оказался рядом с Гаром и Сао. Остальные тоже под машины забирались или в кабины запрыгивали.

– Прежде кислотного дождя не видел!.. А ты, Атом?.. – дыша тяжело, спросил Сао.

Я отрицательно головой покачал, вспомнив почему-то, что мать работала в лаборатории химической.

Кислотный ливень усиливался, превращаясь в ураган. Вспоминая двоих подчиненных Гара, в разведку отправленных, я содрогнулся, потому что сверху лились не воды потоки, а вонючей кислоты. Запах в воздухе стоял нестерпимый.

Лежа на животе под машиной, смотрел на капли, совсем близко падающие. Песок в местах этих дымился и плавился. Рядом Сао сжался в комок, подогнув колени, убрав руки под себя, и застывшим взглядом наблюдал, как кислота все ближе подбирается. Что творилось под машинами, остальные где примостились, за стеной кислоты не разобрать было. На поверхности образовывались и дымились новые лужи. Едкая жидкость не просачивалась уже через спекшийся песок. Скоро из берегов выйдет и до нас доберется.

Тогда от отчаяния, руками и с помощью одной саперной лопатки Сао, принялись мы яму копать, отбрасывая песок наружу. Вскоре перед зловонными лужицами приличный бруствер образовался. Но крупные капли все равно затекали под днище и, попадая на кожу, болезненно разъедали.

Гар не помогал. Лежал рядом, зубы стиснув, и глаза щуря. Лицо военного обожжено было сильно кислотой. Только что храбрый командир, неожиданно, похож стал на таракана, загнанного в щель под грязным полом хозяином.

От кислотных испарений, дышать стало невозможно. Замотав лица одеждой, как могли, копали мы дальше, в толщу песка вгрызаясь.

– Закапываемся живьем, Атом!.. Как думаешь, Оно, этого хотело?.. – нашел силы шутить Сао.

– Кого… называешь, «оно»?.. – судорожно глотая воздух, переспросил я, чувствуя, что рот песком забит.

Сао ответить не успел. С воинственным криком выполз из нашего укрытия Гар, и в кабину соседней машины бросился. Одежда на нем мгновенно сползать стала вместе с кровавыми кусками кожи. Дальше, не видели, потому что силуэт военного растворился за стеной ливня.

Следуя примеру командира, из-под других машин выбирались люди, стремясь к пультам управления ракетами, но попадая под кислотный дождь, сразу превращались в таких же, как Гар, кровавых монстров. Сао безмолвно лежал и потрясенно смотрел на смерть товарищей из вырытой ямы, похожей сейчас на могилу братскую. Я понял, что, должно случится, но схватил меня за руку и закричал:

– Атом, не могу!.. Понимаешь… не в силах, как Гар… и они…

Сао упал на самое дно ямы, вниз лицом, тело сотрясали рыдания. Если товарищам его удастся запустить ракеты, мучения наши скоро прекратятся.

В воздухе раздался грохот первого пуска. Через минуту земля задрожала от далекого взрыва. Сжавшись, думал я, что волна от него и следующих, накроет нас. В ожидании смерти, закрыл глаза. Но внезапно дождь прекратился. Повисла тишина. Страшное закончилось.

Дышать, сразу стало легче. Потряс за плечо Сао, но тот не отвечал. Тогда, стараясь не попасть в лужицы кислоты, попытался я выбраться из-под растерзанной машины. Через сквозную дыру, проделанную кислотой, вылез наверх и осмотрелся.

Наступал день. На горизонте, где облака с Оранжевым Светом сливались, от единственного взрыва поднимался столб пыли со шляпой наверху, как гигантский гриб… Произошел далеко и ударная волна нас не достала. Повезло. Вокруг озеро кислоты блестело, дымилось, быстро испаряясь, в песок уходило. На расплавленной поверхности образовалась корка, похожая на жженый сахар.

Машина подо мной представляла безобразный искалеченный остов – кусок металлолома. Остальные, не лучше выглядели. От людей Гара, не осталось ничего.

Оранжевые протуберанцы тоже исчезли, но воздух разогрелся немыслимо. Если остаться здесь, удастся протянуть лишь несколько часов. После «плохого», наступило «хуже еще».

Подождав, пока кислота впитается полностью, я вытащил наверх Сао, все еще невменяемого. Не понимал, где находится. Лицо и руки во многих местах обожжены, одежда висела лохмотьями. Не видел со стороны себя, но понимал, что выгляжу не лучше, когда жестами объяснял – уходить надо. Сопротивлялся Сао не сильно. Ковыляя, мы в обратный путь двинулись.

Не помню, как долго брели, но через какое-то время увидел, что один остался. Пустыня плыла перед глазами. Еще через несколько метров упал. Прислонив ухо к горячему песку, услышал топот копыт.

Подняв голову и руку, кричать пытался и махать, надеясь, что меня услышат или заметят. Уже теряя сознание, увидел мираж – всадника. В промокшей от жары майке скакала… Ава!

…Очнулся я возле ручья от того, что на голову вода лилась, живительной прохладой после зноя пустыни. Это Ава поливала обильно, а я напиться не мог из ладоней. Потом мазала пахучими снадобьями, закрывая бинтами ожоги. После невыносимых раскаленных песков меня окружали сумеречные, влажные джунгли.

– Теперь на снежного человека похож. Сбежал из белых гор в дикий зеленый лес…. – Ава смеялась радостно, но с жалостью в глазах.

– Только не с холодных гор. Из пустыни горячей… – пытался улыбаться, – Расскажи, как нашла меня, и что в Доме, пока скитался?

– Не сразу узнала, что в пустыню ушел. Только, когда отец в обсерваторию вызвал. Объяснить, про мою бедную куклу. В телескоп он и Варг следили за тобой и странными людьми, пока вы не скрылись. Сигнал тревоги поняли, а посылать отряд в помощь отказались. Думали, обманываешь, но чувствовала тревогу. От отца тайком взяла лошадь, к тебе поскакала, и утром нашла.

– Если бы не ты, в песках погиб…

Ава закончила перевязки. Остаток дня мы бродили по лесу, любуясь животными. Ели, что припасено было в сумке, пристегнутой к седлу, запивая чистой водой из холодного ручья. Лошадь иногда пугалась, чувствуя запах хищников, но Ава быстро ее успокаивала.

Уже под вечер на опушке, увидели, как лев за зеброй гонится. В несколько прыжков грациозное животное догнал, но произошло что-то. Могучий лев споткнулся, из тела фонтан крови брызнул. Казалось, подстрелил его охотник, но выстрела, не было. Животное осталось на земле лежать.

– Идем, взглянем, что с ним… – позвал Аву.

– Боюсь, разорвет! – ответила с испугом.

Вблизи поняли, что в прыжке, лев на острую ветку напоролся. Проткнув грудь, оттуда торчала. Кровь из раны обильно заливала траву.

– Если не вытащить, умрет!.. – воскликнул я.

Лев, увидев людей, приподнял голову. Хвост судорожно по земле стучал. Взявшись за руки, ближе подошли.

– Разреши, помочь только… – произнес шепотом.

Осторожно приблизился, дотронулся, и… зверь подпустил. Двумя руками крепко схватил я ветку, но огромный хищник дернулся от боли. Вторая попытка прошла удачнее. На этот раз, рванул неожиданно, изо всех сил. Лев заревел, я упал, но с веткой окровавленной. Раненое животное, рыча, на лапы вскочило, и стремительно в зарослях скрылось.

Ава пряталась за ближайшим деревом. Только лев убежал, ко мне кинулась.

– Прости, что испугалась!.. А ты не боялся… совсем?!..

– Немного! – с напускной смелостью улыбался я, все еще на земле.

Ава присела рядом, вытереть платком кровь с моего лица и рук. Наши глаза встретились, обнял ее, и мягко в траву повалил. Серые тучи наверху заклубились и потемнели. Наступала ночь. Поцелуй долгим казался, чувствовал, что Ава ждет… и… больше ничего, не сдерживало…

В траве мы лежали счастливые, пока серые тучи не превратились в черные совсем. В зарослях огоньки чьих-то глаз вспыхнули. Сумеречный лес становился опасным. Кроме единственного ружья, другого оружия не было.

Неожиданно, послышались голоса и звуки выстрелов со стороны Дома. Между деревьями огни факелов вспыхнули.

– Меня ищут!.. – язвительно воскликнула Ава, подняла ружье и выстрелила вверх.

Вскоре, на коне верхом показался Варг. Мрачно гарцевал, держа в механической руке факел и подозрительно разглядывая Аву, в растрепанные волосы которой я дикий цветок воткнул.

Не знаю, что однорукий понял, только, увидев нас в траве, резко коня развернул и прочь поскакал, бросив:

– Ной сильно волнуется, Ава, и… домой ждет!

Мне, Варг ничего не сказал.