Городок, куда он направился, находился недалеко от границы. Алексий вышел на дорогу. Несколько раз он видел проносящиеся мимо грузовики – автоматы без водителей. Они управлялись со спутника, и нападение на них было рискованно – при малейшей опасности сразу же выезжала охрана, но местные бандиты, время от времени, успевали полакомиться заграничными товарами.

Солнце неожиданно скрылось за темно – серыми тучами, и сразу стало прохладно и сыро – погода в Балтии менялась быстро, по нескольку раз в день.

На окраине городка располагалась маленькая придорожная забегаловка, и Дронов решил в ней перекусить. Он пока не встретил ни одного местного жителя или легковой машины на тихих и безлюдных улицах.

По легенде он не мог говорить – он, не знал местного языка – поэтому, зайдя в убогое заведение, мог только мычать, как немой.

За стойкой стояла совсем молодая девушка с недетским выражением лица. Дронов кивком приветствовал ее, заметив, что первой реакцией на его появление был испуг, затем она все же улыбнулась, через силу, какой-то особенной гримаской.

Какое – то время они, молча, холодно разглядывали друг друга. Девушка первая не выдержала затянувшееся, молчаливое знакомство. Она что-то говорила, а корпускул, прямо в ухо Алексию, тихо переводил.

– Вы будете оставаться ночевать? – Голос девушки по – прежнему был равнодушен и бесстрастен.

Дронов кивнул и сделал жест рукой, спрашивая, сколько стоит ночлег? Перед отъездом его с избытком снабдили местными деньгами. Он так же, молча, ткнул пальцем в строчки небогатого меню и вскоре, сидя за простым деревянным столом, пил водянистое кипяченое молоко. В меню из напитков было только оно и вода. Второе блюдо, невкусное вареное мясо непонятного происхождения, девушка подала с гарниром из синей, склизкой картошки, плохо проваренной.

Он незаметно сделал запрос и по снимку получил небольшую характеристику из базы данных. Не обнаружилось ничего особо интересного – ее звали, Дана, все ее родственники были судимы за контрабанду и бандитизм, «будьте осторожны, – возможна ловушка или склад ворованных грузов и оружия». Алексий понимал особенности заведения – здесь не нужна сверхъестественная интуиция.

«Наверное, где-то недалеко промышляют ее родственники, а, может, и кто-то похуже. Надеюсь, они не начнут палить неожиданно», – подумал Дронов и дал команду «Полу» зависнуть перед домом и наблюдать обстановку вокруг.

Она отвела его на второй этаж по деревянным, мерзко скрипящим ступеням. Допотопная мебель из потемневшей сосны, казалось, помнила одну из прошлых мировых войн. На стенах, с выцветшими обоями, висели старые черно – белые фотографии под засиженными мухами стеклами. На Дронова подслеповато смотрели старомодно одетые мужчины и женщины, очевидно, предки хозяев.

В ванной, заплесневелой под стать мрачному интерьеру комнаты, не обнаружилось кипятка, и, Дронов со вздохом быстро залез под слабую струйку ледяной воды.

Его внимание вскоре привлек тревожный писк корпускула. Птица – разведчик, судя по картинке, теперь висела над крышей. Механический голос повторял все детали – вот к дому подъехала какая-то развалюха и остановилась на соседней улице. Из нее выгрузились двое плотных, бородатых мужчин опустившегося вида и тихо вошли в дом.

Дронов, наскоро вытираясь, запросил данные по их изображениям. Через несколько секунд пришла информация: первый оказался отчимом Даны, второй субъект был посерьезнее – бывший местный пограничник, давно уволенный за контрабанду, на котором висело недоказанное двойное убийство.

Алексий достал пистолет и открыл сильнее кран. – «Быстро, здесь слухи о новых постояльцах расходятся. Начинается!»

Действительно, вскоре, на лестнице послышались шаги и скрип старых ступенек – голос девушки за дверью был тих и ненастойчив.

– Вам что-нибудь нужно, господин?

Девушка спросила еще раз и, не услышав ответа, стала спускаться. Опять заскрипели ступени.

Дронов решил в первый же день не искушать судьбу – он быстро, но осторожно вылез из окна на террасу, покрытую гнилыми, поросшими зеленым мхом досками, и приказал разведчику застыть перед открытым окном.

Дверь с шумом распахнулась, и двое громил с оружием бросились к кровати, стреляя на ходу туда, где ему полагалось сейчас спокойно лежать.

Через минуту все было кончено – его бесшумный пистолет уложил их за четыре выстрела – по два на каждого. Алексий перелез обратно в комнату, обыскал невезучих гостей, забрал ключи от машины, но больше ничего интересного для себя у них в карманах не нашел.

Он открыл дверь – девочки не было.

Дронов поднял разведчика над крышами и увидел Дану с растрепанными волосами, бегущую по улице в сторону готического костела. Он задумался на секунду, потом, схватив рюкзак, выскочил на улицу, завел колымагу бандитов и поехал за Даной.

Алексий заметил девушку, когда она уже вбегала в костел, распугав стаю голубей на входе. Он выскочил из машины и бросился следом.

Внутри было сыро и пахло затхлостью. На больших витражных стеклах застыли строгие лики святых. Дронов пошел следом за Даной. Разведчик показывал двух человек внутри – на первом и втором этажах. На первом, силуэт на корпускуле прятался за рядами высоких деревянных стульев. Вторым, мог быть здешний священник.

Дронов быстро подошел к обозначенному месту – испуганная беглянка оказалась там.

– Тебе надо пойти со мной, не бойся, – он заговорил на русском, нарочно спокойно и не громко, не сомневаясь, что Дана его поймет.

Он хотел еще что-то добавить, но, поняв, что до нее не дойдут сейчас слова, схватил ее в охапку и понес на улицу. На входе он столкнулся с пожилым священником, неожиданно преградившим дорогу, но тот, только взглянув, испуганно посторонился пропуская Дронова с Даной. Дойдя до машины, Алексий обернулся и увидел, как старик осеняет их крестным знамением, а мрачные, покосившиеся дома смотрят на них слепыми глазницами разбитых окон.

Дронов усадил рядом с собой в машину испуганную Дану и постарался побыстрее выехать из пустынного, мертвого городка. Он помчался по главной улице к окраине, не глядя на покосившиеся дорожные знаки, зачем-то ограничивающие скорость в Богои забытом месте. Разбитая дорога вела по направлению к столице.

– Здесь что, ураган пронесся? – спросил Дронов.

Дана сидела боком, отвернувшись в сторону грязного автомобильного окна. Самолетик сообщал периодически о пустой дороге впереди. Проехав километров двадцать по безлюдью, Дронов остановился возле заброшенного дома на обочине.

– Можешь выходить. Переночуй здесь и иди обратно. К утру точно вернешься.

Дронов подумал, что он будет уже далеко, даже если завтра она расскажет про него полиции.

Дана сидела неподвижно, делая вид, что не понимает.

«Может, и в самом деле не знает русского?» – подумал Дронов и рукой осторожно повернул ее лицо к себе. Она совершенно бесстрашно и, как ему показалось, презрительно смотрела Алексию в глаза.

Дронов понял за эти секунды и прочитал в измученном взгляде ее историю – голодного, истерзанного существа, которое не надеется на счастье, а хочет просто выжить. Он заметил, что ее руки покрыты синяками, а на шее красовались несколько характерных, как от цепких пальцев, пятен.

– Не бойся меня. Я, верующий человек, если в твоей деревне объясняли, что это такое. Тебя вообще учили, хоть чему-нибудь?!!? – Он почти закричал ей в ухо, пытаясь вывести из заторможенного состояния. – Глухая, что ли?

Девушка, приходя понемногу в себя, теперь уже испуганно смотрела на него, но продолжала молчать и из машины выходить не собиралась.

Дронов опять завел мотор.

– Понятно. Поехали! По дороге подумаю, что с тобой делать.

Некоторое время, они ехали молча. Очередной покосившийся указатель сообщил, что проехали город Пацер. Девушка тревожно заерзала на сиденье.

– Там, на окраине, за этот Пацер, всегда бандиты стоят и ждут грабить и убить, – Дана показала рукой за окно. Она внезапно заговорила на русском, с легким, балтийским акцентом, немного коверкая фразы.

Дронов сразу запросил у разведчика вид сверху.

– Понимаешь, все-таки, русский язык. Кто они такие?

– Да, знаю немного, а они – страшные люди. С начала Голодного периода банды все больше и больше свирепеют вокруг города.

– Свирепствуют?

– Людей они похищают, убивают, требуют выкуп, а еще говорят, что некоторые – людоеды. С едой с прошлого года, совсем тяжело. Стариков сейчас не кормят – многие почти умирают от голода – у нас все соседи, кто не молодой, умерли.

– А что, власти совсем нет?

– Нет, город и вся наша волость закрыта президентом и готовится на продажа – говорят, шведам или немцам, которые уже купили земля возле моря. Все, кто мог, давно отсюда уехали.

Девушку прорвало, и она, плача и захлебываясь, рассказывала уже без остановки, увидев, что ее похититель пока не представляет для нее угрозы.

– А еще говорят, что …

– Хватит, понятно все. Тебе, надо успокоиться. И, вытри кровь, – прервал поток ее слез Алексий.

– А у меня нет… чем. – Девушка удивленно смотрела на свои окровавленные, исцарапанные на полу костела, голые колени.

Корпускул тревожно замигал красным, и знакомый механический голос произнес Дронову в ухо: «Осторожно, трое справа на дороге с оружием: два пистолета, два автомата, граната, один легковой автомобиль. Они начали перемещение вдоль трассы в пяти километрах спереди от вас».

– Священник видел, как я тебя забрал! У вас есть еще родственники, могут они караулить в лесу?

– Нет. У меня нет никто. – Девушка перешла на шепот, с беспокойством смотря в сгустившиеся сумерки за окном.

«Обо мне в этой стране, никто не знает, хочется надеяться», – подумал Дронов, приученный за годы службы не доверять – предательства случались и в его ведомстве. Он заехал в лес и остановился на какой-то заброшенной, поросшей травой проселочной дороге, выключив свет в салоне.

– Посиди тихо в машине, я посмотрю, что там, впереди. Если надумаешь удирать, беги обратно так же, как мы ехали, но не по дороге, а по опушке.

Алексий вышел из машины и осторожно пошел, ориентируясь в сумерках по корпускулу. Вскоре он услышал глухие голоса и разговор на местном диалекте.

– Леон сообщил, что машина проехала хутор Бинчи, значит, еще… минут десять.

Дронов увидел поперек дороги широкую полосу с торчащими кверху остриями гвоздей, чтобы на ходу проколоть колеса.

– Где же они? Даже шума не слышно.

– Замолчи и смотри внимательно! Этот парень Питера и Длинного смог в одиночку завалить.

– Да, в лесу, наверное, они с девчонкой застряли и… – Дронов услышал издевательский смех.

«Не похоже, чтобы эти примитивные похабники и глупцы как-то были связаны с местной безопасностью», – подумал он и вызвал разведчика, приказав создать болевой шум прямо за спинами бандитов. «Пол» выполнил приказ, весельчаки отвлеклись от дороги, разговоры умолкли, и они от боли схватились руками за головы.

В это время Дронов, осторожно ступая по сухим веткам, пробрался, за их спины. Он оглушил пистолетом двоих, затем, уже кулаком, стремительно повалил на землю третьего, который давал указания веселым подельникам.

Держа его на прицеле, Дронов поставил колено бедняге на грудь.

– Кто вас прислал? У тебя десять секунд – иначе…, – Дронов кивнул, на лежащие в темноте тела. – Ты кто?! Имя, откуда здесь взялся?! Русский понимаешь?! – Дронов кричал ему прямо в ухо, тыкая в разбитое лицо стволом пистолета.

Мужчина, размазывая кровь рукавом, механически защищался.

– Понимаю. Меня зовут Вит с хутора Буне.

– А эти?! – Дронов кивнул в сторону бандитов на земле.

– Мы там вместе жили.

– Кто прислал и что нужно от меня?!!?

– Леон сообщил полчаса назад, что едет легковушка без охраны и можно ее легко перехватить.

– Вас только трое или кто-то прикрывал?!

– Было трое, – он тупо смотрел на подельников, застывших на земле.

– Повторяю вопрос: что – вам – было – нужно?

– Только деньги и машина. Клянусь, не вру!

– Еще успеешь, поклясться. Давно грабишь? – Дронов только теперь разглядел его в темноте – лет сорок, из-за бороды трудно было определить точнее, куртка и брюки – изрядно потрепанные и в нескольких местах порванные, а еще – мерзкий запах. Дронов брезгливо отодвинул свое лицо от бородатой морды бандита.

– Недавно, – всего два месяца!

– Врешь! Промышляли только на дорогах? Ты – главный?

– Нет, – Леон, который про вас сообщил. Он в городе живет, рядом с границей. Работает полицейским на таможне, – пояснил «бородатый» таким тоном, словно это могло служить ему оправданием.

– Женат? Дети, есть?

После этих слов бандит попытался обхватить ноги Дронова.

– Не убивайте, не надо, прошу вас! – Он, принялся громко стонать, и кровь еще сильнее хлынула из разбитого носа. – Только деньги и машину хотел! Больше ничего! Отпустите меня, я уеду! Все забуду!

Дронов еще не принял решение, что делать с «бородатым» и остальными – его вера не запрещала убивать, защищая свою жизнь, но воспитан он был в уважении ко всему живому. Принимать этого бандита за человека казалось странным, но – за одну из божьих тварей, приходилось. Его учили не жалеть себя и врагов и в то же время взвешенно принимать решения о жизни и чужой смерти, если время позволяло. Алексий опять понадеялся на судьбу – двое на земле еще не скоро очухаются, а этот…

– Ладно, пойдешь со мной. – Он, обыскал бандита, связал крепко руки за спиной и потащил к своей машине.

Девушка пересела и ждала, сжавшись на заднем сиденье. Дронов усадил бандита вперед и приказал:

– Показывай дорогу – поедем к твоему хутору. – Алексий решил проверить его слова, по привычке, следуя интуиции.

Через несколько минут показался хутор, где за высоким, глухим забором темнел силуэт двухэтажного строения.

– В доме кто-нибудь есть?

– Никого. Ключи у меня в кармане.

Дронов запустил разведчика проверить дом снаружи.

– Пойдем. А ты, пока сиди здесь. – Алексий смягчился, обращаясь к испуганной Дане. – Только кнопки на дверях закрой.

Он вытащил из машины «бородатого», и они зашли в дом.

– Справа, на столе, фонарик.

Алексий взял маленький фонарик, крепко привязал бандита к креслу около входной двери и осторожно начал обходить дом, исследуя комнату за комнатой.

В одной из них, на втором этаже, стояли в беспорядке разбросанные, закрытые и открытые сумки с вещами, очевидно, украденные у разных людей. Раскиданные по всей комнате, они говорили о разных хозяевах – здесь валялись взрослые и детские, мужские и женские, теплые и летние. Дронов не хотел даже задумываться, где сейчас могли находиться их бывшие владельцы, и снова спустился на первый этаж.

Вдруг, его внимание привлек тихий скрежет из-под пола. Алексий отвязал бандита от кресла и потащил по ступенькам вниз, в подвал, где за железной дверью снова услышал тот же звук – там кто-то был.

– Кто прячется в подвале?!

– Это, один человек. Он – русский контрабандист, мы держим его за… выкуп.

– Ты же сказал, – никого нет! Кто он?

– Не знаю, я иногда охранял его и кормил, больше ничего.

– Открывай свою тюрьму – не дай Бог, опять соврешь!

Под дулом пистолета бандит спустился еще на несколько ступеней и отомкнул две железные заслонки, которые дополнительно закрывали подвальную дверь.

Дальше все произошло стремительно: дверь ударили изнутри, и она резко распахнулась, ударив «бородатого» в голову. Оттуда стремительно выпрыгнул человек и схватил его за горло, одновременно развернув бандита лицом к Дронову и спрятавшись за его спиной.

– Я убью его! – Он кричал на русском. – Пистолет мне, живо, тогда не трону! – приказал он Дронову, очевидно, принимая его за сообщника бородатого.

Алексий спокойно и с интересом наблюдал за действиями пленника.

– Эй, ты что, оглох? По – русски не понимаешь? – Пленнику хотелось придать уверенность своему голосу, в котором сквозило отчаяние.

– Почему? Понимаю. Не делай этого.

– Назад! Я ему шею сверну!

Дронов по инерции сделал шаг на ступеньку вниз.

– Застынь, где стоишь!

Алексий остановился, но поздно – испуганный человек сделал резкое движение и сломал «бородатому» шею, а затем, также прячась за его спиной, принялся быстро и ловко обыскивать, еще недавно живого тюремщика.

– У него нет того, что тебе нужно. – Дронов отшатнулся и показал пистолет. – Твои похитители пытались и меня убить. Этого, я обещал не трогать, – стволом он указал в сторону мертвого бандита, – но судьба распорядилась иначе. Успокой, Господи, его душу.

Теперь он мог более внимательно рассмотреть бывшего узника.

Пленник весельчаков, оставшихся лежать на лесной дороге, был бледен, окровавлен, грязен и вид имел усталый. Он все еще недоверчиво смотрел на Дронова, поддерживая на весу мертвое тело.

– Положи его на ступени – ты отомстил сполна. Я, Алексий, из… ну, не важно. А ты откуда?

– Еремей. Из Оскова. Ты – местный? – Узник послушно опустил безжизненное тело.

– Нет. Если не хочешь выходить, сиди в подвале, а у меня мало времени, опаздываю. – Дронов стал подниматься.

Парень секунду подождал и, наконец, решившись, устало поплелся следом.

– Подожди. Я – с тобой.

Они поднялись на первый этаж.

– Надо уходить отсюда. Сколько их гнездится в этом притоне? Шум мог привлечь внимание. – Алексий прислушивался к звукам за стенами.

– Подожди, я чувствую, что деньги, которые у меня отобрали, все еще спрятаны, где-то в доме, попробую найти.

– Попытайся, но вокруг только кромешная темнота и вонючая грязь.

– Я знаю, где их спрятали – на кухне! Один раз подсмотрел случайно, когда меня допрашивали. – Тень воспоминаний пробежала по лицу контрабандиста.

Они прошли, подсвечивая фонариком дорогу, на кухню, захламленную всякой ерундой: ржавыми банками, пустыми и полными бутылками, окурками. На плите Дронов увидел облезлый таз и поднял, закрывавшую его крышку.

– Посмотри, на это! – он невольно отшатнулся.

В тазу лежал темно – красный обрубок, который недавно был человеческой рукой – кожа была снята и отмокала тут же. Опустив крышку, Дронов перекрестился. Еремей, казалось, никак не среагировал на страшную находку.

– Быстрее ищи, а то остальные ужинать приедут! – приказал ему Дронов.

– Кажется, нашел! Здесь, подсвети. – Парень откинул замызганный коврик на полу, вытаскивая что-то. Дронов увидел у него в руках большую, стеклянную банку, набитую деньгами. Разбив ее о край стола, счастливый пленник стал рассовывать их по карманам.

– Ого! Здесь и наши родные рубли, а у меня только их были, со зверями, едва успел за товар получить.

Еремей заметил на столе полупустую бутылку местной водки и глотнул из нее.

– За тебя, Алексий, а то в следующем тазу лежали бы мои мозги. Хлебнешь? – радостно спросил он у Дронова, но Алексий только брезгливо покачал головой в ответ. Ему хотелось быстрее покинуть этот дом, пропахший смрадом.

На улице они с удовольствием вдохнули прохладный и свежий сосновый воздух. Дана тихо лежала на заднем сиденье, закрыв глаза. Может быть, спала.

– Ты с Севастьяном не знаком, случайно, он тоже из Оскова? Из ваших, кажется, профессий. Такой… среднего роста, быстрый.

– По описанию, похож на моего напарника. Откуда ты его знаешь? Закурить нету?

– Не курю.

– Жаль. Вы куда дальше? Может, вместе? Теперь у меня есть, чем заплатить. – Еремей похлопал по карманам, набитым бандитскими деньгами.

– В столицу. Если хочешь, довезу.

– Спасибо за предложение, но меня ждут обратно. Здесь забрать надо кое-что, а дома семья. Во дворе видел машину неплохую, если заведется, доеду до границы.

– Тогда, прощай и учти, больше выручить не смогу – мне в другую сторону. И «спасибо» передай своему другу, Севастьяну. Он поймет, за что.