Ответ из Москвы пришел через час. Дронов удовлетворенно прочитал его и сообщил вслух новым коллегам:
– Мы идем на встречу в пивную «Корона». Вы охраняете снаружи, а я захожу внутрь. Попробую вычислить Априна среди посетителей, если, конечно, в записке говорится о встрече с доктором.
Савина встревожено посмотрела на Алсатова.
– Это рискованно, мы не сможем помочь вам в случае угрозы.
– Не забывайте, про три разведчика. Мой и ваши – Бог любит троицу! Снаружи они нас прикроют, а в тесной пивной, уверен, я и один справлюсь, если начнется стрельба.
Паб «Корона» находился в закоулках лондонского Сохо – квартала художников, поэтов, музыкантов и наркоманов, где всегда полно праздно шатающихся «денди», как их здесь называют.
«Пол» угнал очередной автомобиль, после чего все трое, пряча под одеждой разобранные автоматы, поехали к месту встречи – заранее, чтобы Савина и Алсатов успели занять выгодные позиции на крышах рядом с «Короной» и могли наблюдать за пабом.
Ровно в восемь Дронов решительно открыл двери и вошел в заведение, набитое народом так, что найти место за столиком было невозможно.
Публика шумела, веселилась, пила пиво и играла в «дартс». Это был типичный лондонский паб, в каких англичане привыкли проводить вечера с друзьями за кружкой эля. Вычислить среди бушующего людского моря нужного Дронову человека, казалось нелегко. Самое забавное, что он не знал, с кем ему предстоит встречаться. Окажется ли это сам Априн или человек от него? Возможно, записка была от любовницы Левицкого? Хотя последнее представлялось маловероятным – зачем избавляться от такой сомнительной «улики», пряча ее перед своей гибелью?
Дронов взял кружку пива и не спеша принялся ходить по пабу, будто искал свободное место, наблюдая между тем разношерстную, колоритную публику и прислушиваясь к громким разговорам.
Здесь обсуждались самые неожиданные вещи, от футбольных баталий до сплетен о последних похождениях отпрысков королевы – студентов университета.
Двое молодых парней делились впечатлениями – в весьма крепких восторженных выражениях – о поездке на границу с Шотландией, драке и мордобое, перечисляя и смакуя увечья, которые получили они и их такие же бесшабашные друзья.
Эти разговоры весьма походили на те, которые Дронов не раз слышал в подобных местах в центре Москвы. Его глаза продолжали искать, а голова – анализировать.
Внезапно, взгляд остановился на спине пожилого мужчины в сером старомодном плаще, явно выделяющегося обликом и возрастом на фоне остальной развязной публики. Рядом с ним вился обрюзгший субъект средних лет, очевидно рассчитывающий на порцию дармового виски.
Разведчик и коллеги Дронова сообщали, что вокруг паба пока тихо.
Алексий решил действовать. Для начала он всучил пьянице свои полстакана виски и попросил подержать. Субъект мгновенно переключил внимание на Дронова и, взяв виски, стал медленно перемещаться в сторону. Только этого и ждал Алексий, занявший место рядом со стариком в плаще.
Тот не сразу заметил нового соседа – он глядел на высокий бокал с темным английским элем. Дронов нарисовал на бумажке первое, что пришло ему в голову, – контуры Африки, и положил перед собой, чтобы мужчина увидел. Тот вздрогнул от неожиданности, их взгляды встретились.
– Борис не смог прийти и просил извиниться, господин Априн, начал разговор по – английски Алексий. Мужчина недоверчиво продолжал смотреть на него.
– Кто вы?
– Его заместитель. Разрешите представиться – меня зовут Майкл.
– Что ему нужно было от меня?
– Мы хотим предложить интересную поездку, не бесплатно.
– Внимательно слушаю.
– Мы поедем в Кадингир, и вы поможете найти лабораторию, в которой работали над производством искусственной нефти.
– Вы – сумасшедший? Почему вы или Борис думаете, что я соглашусь? Мне деньги уже не нужны – я слишком старый. Родных никого нет, и вам не удастся убедить меня даже угрозами. – В словах Априна сквозило какое-то запоздалое торжество.
– Мы считаем, что вы, господин Априн, настоящий патриот и всегда мечтали, чтобы секреты искусственной нефти когда-нибудь достались России – вашей родине.
– Это невозможно. Как вы планируете оказаться в Кадингире?
– Завтра в Антарктиду из лондонского порта отправляется очередной паром с продуктами и немногочисленными эмигрантами – он будет делать остановку в Кадингире.
Априн задумался на минуту и глотнул из своего бокала.
– Нет, то, о чем вы просите, невозможно. Нас растерзают, если мы только попробуем там появиться. Я помню эти последние месяцы, когда они почувствовали свою силу и начали… – Он помолчал. – Лаборатория находится в Кейптауне – это километров двести от Кадингира, и появись вы там… как белый человек!.. Вас и меня сразу схватят и убьют на самой многолюдной улице! – Априн замахал руками, едва не задевая кружку.
– Нечто подобное происходило во всех странах, после Разделения, а о внешности не беспокойтесь – нано – костюмы вполне скроют нашу белую кожу. В мои планы не входит коллективное самоубийство.
– Нет, Майкл, или, как вас там, это – полностью исключено, я никуда не поеду… лучше я расскажу, где находилась лаборатория.
– Но без вас мы не сможем проверить подлинность продукта и найти людей, которые над ним работали, – только вы, их знали лично! Они помогут проникнуть внутрь и получить доступ к документации.
Априн уставился в кружку, казалось, не слыша собеседника.
«Наверняка Левицкий что-то хотел предложить ему, чтобы заинтересовать, но не успел», – подумал Алексий.
Вдруг он услышал сигнал тревоги от разведчика. Алсатов не отвечал, Савина тоже – значит, – что-то случилось там, на крышах Сохо.
– Мне и вам надо уходить, быстро!
– Куда, зачем?
Дронов схватил кружку и плеснул пивом в лицо парню, рассказывавшему о кулачных победах над шотландцами.
– Этот, – Дронов ткнул в него пальцем, – бритый Гибрид, шотландец – нелегал. Мы с другом узнали его – он в убийстве англичанина обвинялся!
Дронов, устроив провокацию, бросился на ошалевшего парня и специально несильно, толкнул – тот немедленно кинулся на Алексия, но Дронова защитил и прикрыл, неизвестно откуда взявшийся, здоровый детина.
– Давно ждал момента поцеловать шотландца! – С этими словами он бросился на беднягу.
Через пару минут вокруг творился хаос. Дронов схватил профессора и потащил к задним дверям. Из помещения кухни навстречу бежали официанты и повара, привлеченные шумом, и один на бегу показал, где запасной выход.
Дронов успел приказать разведчику дать картинку – двое прятались за мусорными контейнерами, сторожа черный ход. Алексий запросил схему канализации – люк в двух метрах от двери. Он сунул, не успевшему удивиться работнику, бумажку в сто английских фунтов и попросил прикрыть их, на что тот радостно согласился. Выйдя во двор, англичанин отъехал на машине с рекламой паба, заслонив люк канализации, куда вползли Дронов и Априн.
«Интересно, что случилось наверху?» – Нехорошее предчувствие сжало горло Алексия.
Они долго бежали по сырым, пропахшим мочой и плесенью туннелям, пока Дронов не увидел очередную лестницу на поверхность.
– Подождите, сейчас выберемся.
Он по корпускулу проверил новое местоположение: наверху не было никого.
– Выходим! – дал команду Алексий.
Они вылезли из люка на заднем дворе маленькой гостиницы и, преодолев невысокую ограду, оказались на широкой улице. Автобусы еще ходили, и Алексий с Априным доехали до жилища Дронова.
– Вам, доктор, пока нельзя возвращаться домой.
– Это почему еще? Что, я так и буду скитаться с вами по вонючей канализации?
– Посмотрите сюда, на экран. – Дронов показал Априну запись, сделанную разведчиком.
Вначале он увидел на крыше дома окровавленного Алсатова, лежавшего на животе с широко раскинутыми руками и ногами, а затем на тротуаре, сброшенную сверху Савину. На крыше он разглядел еще два тела в одинаковой одежде – очевидно, их застрелили его коллеги.
– Видите? Это – мои напарники, они охраняли, пока мы сидели в этом… пабе!
Априн смущенно молчал. Алексий решил в спокойной обстановке посмотреть запись разведчиков и попытаться в ней разобраться, как можно скорее.
Веда осторожно открыла, как учил Алексий, после условного сигнала.
– Что случилось? На тебе лица нет.
– Потом. Знакомься, мой новый друг – доктор Априн. Помоги, он немного повредил стопу.
Априн сильно ушиб ногу в закоулках подземного коллектора, и Веда решила перевязать его чистой тряпкой, найденной на кухне. Дронов, тем временем, принялся смотреть запись гибели напарников.
Полярник и Юг были уничтожены профессионалами, в этом не оставалось сомнения, да и, – Москва подтвердила. Противников было много, действовали они решительно и быстро, подозрительно быстро.
Он еще раз внимательно просмотрел запись. Савину расстреляли издалека, но вот с Алсатовым было иначе. Вначале его ранили, а потом к нему подошел человек и, достав пистолет, добил выстрелом в голову. Профессионально и четко. Камера птицы смогла сделать снимок убийцы, и Дронов ждал из Москвы результата.
Алексий понимал, что нужно быстрее выбираться из города, кто бы ни был причастен к гибели группы, а еще пришла пора решать, что делать с девушкой.
Посоветоваться было не с кем, и Дронов решил откровенно поговорить с ней, пока Априн отправился умыться.
– Веда, я немедленно отправляюсь дальше. Мы попали в неприятности – убиты мои друзья – и тебе, если останешься со мной, угрожает опасность. Надо придумать, где тебя можно оставить в безопасности, а на обратном пути я тебя заберу. – Дронов подумал, что такие же слова, совсем недавно говорил Дане.
– Куда ты едешь? Или это секрет?
– Секрет, но тебе – скажу. На юг Африки, в Кадингир.
– Алексий, умоляю, взять меня, здесь, если я выживу, меня в лучшем случае вышлют на родину, где … убьют.
Пока Алексий мучительно искал выход, доктор с мокрыми руками появился в комнате.
– Теперь, чистый человек к вашим услугам. Что вы, Веда, так печальны?
– Алексий уезжает и намерен меня оставить в Лондоне… и тогда… – Она не смогла договорить, из глаз полились слезы, и Веда бросилась на диван лицом вниз.
– Взгляните, доктор, на запись. Их застрелили из-за вашей нефти. – Дронов протянул Априну корпускул. – Если не поедете со мной, секрет нефти попадет в руки убийц. Подумайте и сделайте подарок родине, пусть и бывшей. Если в большом количестве появится искусственная нефть – катастрофа неизбежна. Мир перестанет покупать нашу, и государству останется существовать, дай Бог, год.
– Почему же за долгое время ваши правители так и не смогли построить нормальную экономику, хотя бы, как в Британии? – Априн опустился на диван рядом с Ведой. – Хотя и здесь, после Разделения…
Дронов не смог ответить на справедливую реплику, хотя не раз задавал подобные вопросы. Он смотрел на сидящих рядом на диване, и подумал, что это из-за него Веда и Априн рискуют сейчас жизнями и прячутся в тесной комнате.
– Веда, я беру тебя, если ты не передумала.
Девушка подняла с подушки заплаканное лицо и принялась усиленно вытирать слезы.
– Алексий, прости, я боюсь и не знаю, что делать дальше!
– А вы, доктор, решили?
– Если такая молодая девушка не боится следовать в Кадингир, то мне стыдно отказываться. Думаю, такой ответ порадует вас. Не люблю громкие слова, а вам, наверное, безразлична, да и не важна причина моего согласия, так зачем тратить время?
– Не сомневался в вас. Но вы ошибаетесь, господин Априн, мне не безразлично, почему вы согласились. Впрочем, не хотите посвящать – ваше право. Когда-нибудь потом побеседуем, и вы сами расскажете, что у вас на душе.
Дронов немедленно связался с Москвой: Гуманитарный паром с продуктами и Гибридами – переселенцами, направляющийся в Антарктиду, будет ждать их в порту. Паром должен будет сделать остановку в Кадингире, где им помогут сойти на берег.
О том, что делать с Ведой, Алексий решил подумать уже на борту.