Как же прекрасно жить на этом свете. Как славно видеть солнышко по утрам. Как чудесно слышать пение птичек под окном. Никакого тебе промывания головного мозга о том, что воды нельзя или о том, что позавтракать нужно вот именно сейчас, потому что потом будет поздно. Не знает Кала, что поздно — это когда ступни холодные и ртуть в градуснике не движется. Все лекари перестраховщики, а моя так вообще дотошная до чёртиков в глазах.　

Потянувшись до хруста в спине, я сбросила одеяло и резвой кобылкой помчалась к столу. Три дня! Всего три дня нормального режима потребления воды, и никакой болезни на горизонте. Оказалось, организм сам знает, чего ему надо в трудной ситуации. Зато Вельзевул мне обеспечил поставку горной водицы со своих северных земель. Наичистейшая, наивкуснейшая! За такую, я готова ему всё простить!　

— Счастье есть. — выдохнула, проглотив остатки жидкости из стакана.　

Моё уединение оборвали тремя короткими стуками в дверь, после чего распахнули оную и внесли завтрак на серебряных подносах. У меня иногда такое впечатление складывается, что они ждут моего пробуждения под дверью. Вот прям представляю: Стоит орава слуг у двери кто с подносами, кто с кувшином горячей воды для умывания, кто со свежими полотенцами и одеждой, кто с новым букетом цветов для освежения комнаты, а во главе всего этого безобразия Ранта, которая каждое утро задаёт один и тот же вопрос «Госпожа чего-нибудь желает?». Целая делегация. Стоят, прислушиваются к каждому шороху, когда же жена хозяина изволит перестать моську в подушку давить.　

— Доброе утро, Госпожа. — поклонились мне.　

По комнате поплыл дивный аромат запеканки с изюмом, и я ещё раз убедилась:　

— Счастье есть. — просияла во все зубы моя светлость.　

Стол был накрыт в одно мгновение, стопка полотенец заботливо уложена рядом с кувшином, цветы водрузили на прикроватную тумбочку. Сразу видно, прислуга в этом доме вышколена до мелочей. Ни одного странного взгляда в мою сторону. Ни одного слова друг другу. Молча сделали, молча поклонились и тут же удалились из помещения. Только Ранта осталась у дверей в своей извечно каменной позе со сцепленными руками. Вот и пришло время начать пытать девушку, ибо чувствую я себя превосходно. Наверное, способна горы свернуть, откуда мне водичку добывали. Жаль только, Калфа моего мнения не разделяет, однако внимание ко мне с её стороны заметно ослабло, раз по утрам больше не является.　

— Госпожа чего-нибудь желает?　

Не говоря ни слова управляющей, прошла к кувшину и так же молча принялась умываться. Удалиться без моего на то позволения она не посмеет, а моё молчание пусть воспринимает, как маленькую месть за нежелание со мной общаться.　

Промокнув лицо полотенцем, я сложила его рядом со стопкой сухих.　

— Где сейчас Сол Алаид?　

— Господин уже отбыл в академию. Будут какие-либо поручения? — спокойный голос, чуть ли не журчал, как ручеёк.　

Молча села за накрытый стол. Сегодня на завтрак у меня творожная запеканка с изюмом, тонкие ломтики сыра и какао. Почувствовала себя, как в академической столовой, там я тоже запеканку на завтрак употребляю. О, Многоликая, как же я тоскую по своей академии, кто бы знал. Интересно, чем сейчас Тузя занимается? Поскольку занятия уже начались, наверняка гоняет адептов по сумраку.　

В опровержение моим словам, справа от стола разверзлась тьма. В считанные секунды оттуда выпрыгнул рычащий норг, повалив мой завтрак с предмета мебели.　

— Какого дьявола, Тунго? — раздалось из портала. — Разве я не просил убрать его от меня? Чёрт!　

Я перевела взгляд на своего любимца, тот в свою очередь не стал медлить. В общем, я оказалась на полу вместе со стулом, а сверху меня прижал кошак, с особым усердием вылизывавший моё лицо и мурчащий от удовольствия.　

— Простите, Сол Алаид. Я ничего не могу с ним поделать, он без адептки Хепт совершенно не поддаётся контролю. А… куда открылся Ваш портал?　

Секунда тишины, после которой из тьмы вылезла голова ректора моей академии. Он окинул взглядом живописную картину и нырнул обратно, выругавшись словом, которое я ни за что в жизни не повторю, потому что благородные дамы так не выражаются.　

— Можете идти, мастер Тунга. Тузя в ближайшее время не появится в академии, а пока отмените занятия по своему предмету.　

— Но, Сол Алаид.　

— Без «но»! Сделайте, как говорю. — рыкнул демон.　

После чего Вельзевул вошёл в портал, демонстрируя свой изможденный вид.　

— Тузя, слезь с меня. — спихнула я с себя этого котяру.　

Вид у последнего был довольно обиженный, но только на несколько секунд. После тщательного осмотра им меня, он радостно фыркнул и ткнулся носом в моё плечо, не позволяя подняться.　

— Ну Тузя! — прикрикнула я, желая ещё и ножкой притопнуть, однако мне это было не доступно из-за моей примечательной позы.　

— Позволь помочь. — вмешался ректор, наклоняясь и протягивая руку, ладонью к верху.　

Взгляд скользнул по угловатому запястью, большой ладони, длинным пальцам и замер на острых ногтях. Казалось, прикоснись я к ним, порежусь или поцарапаюсь. Заглянула в глаза демону, потянувшись к спасительной конечности и что-то меня насторожило. Воздух словно загустел, поймав меня в свой плен, как мёд муху. Глаза демона с приближением моей руки стремительно темнели, а я почувствовала себя полевым зверьком перед степной змеёй-гипнотёркой. Нет, наполовину заглоченым зверьком, у которого нет шанса понять, что произошло. Демон за какое- то мгновение изменился в лице, взгляд стал голодным, а губы напряглись. Крылья носа едва заметно раздулись, а сам демон напрягся всем телом.　

Я даже понять не успела, что именно меня напугало, как резко отдёрнула руку и отползла, ведя себя совсем не как нежная леди. А Тузя вдруг пригнулся и зарычал на Вельзевула, выпрямив свой хвост.

Ректор резко выпрямился и брезгливо поморщился.　

— Досадно. — сцедил демон, развернувшись и шагнув в портал.　

А меня колотило. Колотило от страха, от этого жуткого ощущения быть съеденной. Никогда прежде, я не испытывала ничего подобного и понять сейчас, что произошло, мне было очень трудно.　

— Госпожа… — выдохнула от двери Ранта. — Вы… Вы в порядке?　

Дыхание сбилось, пальцы дрожали, сердце колотилось, как бешенное…　

— Да, всё хорошо.　

— Я прикажу, чтобы Вам подали новый завтрак. — щелчок, хлопок дверью.　

Ранта сбежала даже, не дождавшись моего ответа, а ведь мне сейчас и кусок в горло не полезет. Поднявшись, я переместилась на свою кровать, прокручивая перед глазами этот странный момент. Пыталась понять, что именно меня так напугало, но… Глупо искать другие более вероятные причины. Меня до ужаса довёл голод в глазах демона. Теперь даже от одной мысли о том, что мне нужно будет смотреть ему в глаза, меня попросту передёргивало.　

У ног развалился норг, нежно потеревшись мордой о моё колено, было видно, что он рад этой пусть и не самой лучшей встрече.　

— Что же произошло, Тузя?

Вельзевул не появлялся в моей комнате до самого вечера. Я уже успела успокоится, поругаться с Калфой на тему моего заточения в четырёх стенах и настроится на серьёзный разговор с демоном по поводу возвращения моей персоны в академию. Муж он мне или нет, а учится мне крайне важно. К тому же, у меня было запланировано преобразовать ещё несколько заклинаний, доступных ведьмам, но недоступных мне. Да и на следующей неделе начинаются практические занятия по бытовой магии, и, если я и дальше буду пропускать лекции, мне гарантирована пересдача на каникулах, а поскольку, я теперь девушка не свободная, мне бы это время хотелось провести с моей любимой бабушкой и повернуть её мировоззрение в нужное русло. Заодно узнаю, что за срочность такая была выдать меня замуж.　

Ближе к ночи, когда я, недовольная своей позицией пленницы в доме супруга уже закрыла глаза, пытаясь провалиться в сон, меня отвлекло фырканье Тузи. В комнате было темно, но с моим магическим зрением это не помеха. Чёрное пятно ректорского портала, я разглядела мгновенно. Но тьма разверзлась, а её создатель входить не спешил.　

— Сол Алаид? — тихонько позвала я, страшась того, что он войдёт и утренний сценарий повторится.　

Одним движением ректор обозначил своё присутствие. Вышел из портала и направился к моей постели, а я почему-то нервно скомкала край одеяла.　

— Доброй ночи, Савайя. — голос демона был хриплым, облик же его был усталым и немного сгорбленным. — Не хотел тебя пугать, думал уже спишь.　

— В таком случае, что вы делаете в моей комнате в это время?　

Плавное движение и он сидит на краю моей постели, руки сцеплены, а взгляд устремлён на, недовольного поведением демона, Тузю.　

А в ответ напряженное молчание, зависшее на несколько минут.　

— Как ты себя чувствуешь?　

Что это? Что за странное чувство отчаяния, сквозящее в голосе? Сама замечаю, как в груди начинает глухо биться сердце, отсчитывая минуты до моего ответа. Странно. Я себя очень странно чувствую, словно сама себе перестаю принадлежать. Сознанием понимаю, что это не так, а в груди поднимается жаркая волна, вздымающая грудь глубоким дыханием.　

— Н-нормально.　

Рука демона отцепилась от второй ладони и медленно заскользила по тонкому одеялу в направлении моей руки… и странным было то, что я даже не попыталась возмутится подобному поведению, как завороженная глядя в его мерцающие в ночи глаза.　

— Я сегодня не ужинал. Знаю, что и ты отказалась. Прости. Я напугал тебя утром.　

Напугал, конечно, не самое подходящее слово для того, что я испытала, но извинения принимаются. И он прав, я на самом деле отказалась от ужина.　

— Позволь пригласить тебя, Сава.　

Хотелось сказать «нет», но мои губы произнесли обратное. Не то, чтобы против воли, скорее, вопреки возникшему внутри сопротивлению.　

Вельзевул позволил мне одеться, скрывшись в портале, при этом сам портал оставался открытым, как бы приглашая. Тузя явно не желал от меня отставать и терпеливо ожидал, пока я натяну платье и соберу волосы в косу. После чего мы оба шагнули в портальную тьму.　

Оказаться на крытой террасе особняка для меня стало полной неожиданностью. Ночной воздух мгновенно наполнил легкие сладким ароматом травы и прелой листвы. Ветер шуршал верхушками деревьев, и словно играл с моими волосами, трепля косу. Возле перил стоял круглый столик, накрытый на две персоны. Еда была спрятана под серебряными колпаками, так же я приметила пару высоких бокалов и бутылку с вином. Выглядело всё очень эстетично, а из освещения имелись только несколько приглушенных светильников, которые создавали атмосферу романтики.　

Тузя мгновенно бросился к большой чаше с любимым лакомством, оставив меня вздрагивать на ветру и искать глазами ректора, которого в данный момент я не наблюдала у стола со снедью. Но в следующее же мгновение, на мои плечи был наброшен мягкий плед, предназначенный для моего согрева.　

— Не хотелось бы, чтобы ты ещё и простудилась. — Прокомментировал свои действия демон. — Идём.　

Меня взяли под руку и усадили за стол, пододвинув стул, как и полагается в высшем обществе.　

— Надеюсь ты не против, что выбор блюд я взял на себя?　

И вот тут я как-то стушевалась. Я не ем мяса уже очень давно. В академии об этом знали только Камира и работники столовой. Здесь же не спрашивали о вкусовых предпочтениях, просто подавали то, что просила, даже сомневаюсь, что прислуга могла понять в чём дело.　

Вельзевул поднял первую крышку с подноса являя моему взору мясной рулет, украшенный веточками палиссы, но я промолчала. Второе блюдо оказалось шедевром, составленным из грибов. Некая лесная поляна в центре которой находилось нечто, напоминающее цветок. Вот здесь-то я и не сдержала облегчённого вздоха.　

— Я знаю, что ты не ешь мяса. — Лукаво заметил демон.　

А на мой удивлённый взгляд пояснил:　

— Ты вообще необычная. Во всём. И мне это очень нравится, Сава.　

Внезапная перемена в поведении демона меня насторожила только после этого тихого признания. Ещё совсем недавно, его глаза выказывали такую лютую ненависть, что у меня дух перехватывало. А теперь симпатия? Я чего-то не знаю? Может быть, он счёл, что пришло время для его демонических игр?　

— Ты сделалась подозрительной. — Как-то по-доброму усмехнулся Вельзевул. — Я тебя не съем, у меня тут есть чем перекусить. — И он потянулся к третьему подносу, на котором расположилось самое аппетитное блюдо вечера, а именно императорские креветки под тонкими дольками лимона. Моё любимое лакомство. — Угадал. — пряча усмешку, констатировал демон.　

Рот мгновенно наполнился слюной, и я уже позабыла обо всём, хотя стоило обратить внимание на то, как он на меня смотрит, как следит за каждым моим движением и особенно пристально на губы в момент принятия пищи.　

В какой-то момент он наполнил бокалы белым вином и провозгласил тост.　

— За то, чтобы в нашей жизни царили понимание и уважение. — однако, взгляд его был каким-то непривычным. Неуверенным. Будто он хотел сказать нечто другое.　

Я пригубила вино, которое напомнило мне о стаэрских горах и лугах с вечным буйством зелени и порослью диких цветов, пьянящих своим ароматом. Никогда в своей жизни не пробовала ничего подобного, поэтому даже не удивительно, что полбокала исчезло практически сразу.　

— Изумительно. — Искренне восхитилась я, разглядывая свой бокал. — Это особый сорт винограда?　

Вельзевул загадочно улыбнулся и сунул кусочек мясного рулета в рот. На мгновение мне показалось, что его глаза предвкушающе блеснули, но я быстро отогнала подобную мысль. Ну что он в конце концов может мне сделать?　

— Само вино особое. — прожевавшись ответил он. — Оно изготавливается в особую ночь года, когда на небе выстраиваются в ряд пять самых ярких звезд, именуют их дорогой любви. — Он поднял бокал и одним жестом предложил последовать за ним. Отказываться я не стала, вино, действительно, было каким-то особенным. — За любовь.　

Я с сомнением взглянула на ректора своей академии. Тост весьма странный, учитывая, что чувств особых мы к друг другу не питаем, хотя в свете последних событий, не могу быть уверенна на его счёт. Как никак в симпатии мне он уже признался.　

Сама от себя не ожидала, но остатки вина я допила разом, а Вельзевул наполнил бокал повторно.　

— Сол Алаид, позвольте Вас попросить.　

Заинтересованный, какой-то мерцающий взгляд устремился ко мне.　

— Позвольте мне вернуться в академию. Я уже себя очень хорошо чувствую, правда. Мне необходимо подтянуть знания, ведь, я так долго отсутствовала, а скоро практические занятия… — Язык начал заплетаться, соответственно голос был невнятным. — Да и не всегда у меня гладко с учёбой было, поэтому приходилось прилагать в три раза больше усилий…　

Что я несу? Какое ему дело до того, сколько времени я тратила на обучение? О, Многоликая, прости мне мою глупость и болтливость.　

— Я понял, Сава. Но при одном условии. — И легкая улыбка заскользила по его губам. Он поднял бокал, приглашая повторить. — Потанцуй со мной.　

Я… Удивилась. В груди разлилось странное тепло, наверное, вино тому виной. Но всё же я сделала ещё несколько глотков благородного напитка.　

— Потанцую. Только как без музыки?　

Хитрый демон, видимо, ждал этого вопроса. Лукавая улыбка уже в который раз очертила его губы, но он, не сказав ни слова, поднялся и протянул мне руку. И стоило только встать, как террасу наполнили нежные ноты моего любимого вальса весны. Опьяненная и осчастливленная, грациозно присела в реверансе для кавалера, на что тот поклонился, изъявляя благодарность. Наши ладони сошлись на первых волшебных нотах, горячая рука обвила мою талию, а чужое дыхание коснулось виска.　

— Я слишком много об этом думал, чтобы сейчас в полной мере насладится твоей близостью.　

Почему-то мои губы расплылись в улыбке, вместо того, чтобы возмутиться или насторожиться.　

Плавные движения под нежную музыку, нежная улыбка на лице демона, загадочный блеск его глаз, а затем смена тона мелодии. Воплощение буйства стихий в срединный месяц весны. Гроза, ливень, ветер… Резкие, почти болезненные развороты, тесные, очень чувственные объятия, от которых внутри разгорается пожар. Мышцы начинают стенать от перенапряжения, но мне это очень нравится. Нравится наступающий и такой долгожданный транс. Чувствую, как грубо впиваются пальцы в поясницу, и это не неосторожность, а уважение к танцу. Партнёры оба должны прочувствовать всю гамму эмоций.　

Я — пламя.　

Я — огонь.　

Я — страсть.　

Разум меркнет на фоне нашего пылкого танца, и он становится более откровенным, чем позволяют приличия, но именно я была инициатором. Потому что мне это нужно. Нужно именно сейчас.　

Взметнувшаяся юбка платья и я прогибаюсь на чужих руках, чувствую горячее дыхание на своей груди. Танец окончен, но никто из нас не торопиться разомкнуть этих объятий. Странно, горячо, почти болезненно, я поднимаюсь и тону в зелени демонических глаз, а затем делаю глупость… Губы касаются чужих губ, срывая горячее дыхание. Пальцы впиваются в ворот белоснежной рубашки.　

Стон. Тихий. Болезненный и…　

— Я бы сдержался, Сава. — Почти упрёк, на грани сумасшествия, затопившего душу.　

А я не хотела этого. Не хотела сдержанности и недомолвок, не хотела именно сейчас прятать полыхающий в груди огонь. Я точно знала, что он тот, кто мне нужен. Тот, с кем я могу делится самым сокровенным. Мой муж, моя страсть, моя самая сильная жажда, которую невозможно утолить.　

У ног рыкнул Тузя и с тихим шипением был отправлен в ректорский портал. Я бы и не заметила, если бы на миг демон не разорвал вожделенный поцелуй. После была подхвачена на руки и прижата к крепкой груди. Голова кружилась, дыхания не хватало ровно столько же, сколько и этих горячих поцелуев. Я хотела чувствовать его сильнее, но к сожалению, одеться в него не могла, поэтому довольствовалась твердыми губами и горячими руками, поглаживающими мою спину.　

Шорох постельного белья и я в горизонтальной плоскости, обхватываю крепкую мужскую шею и принимаю его вес в свои объятия, блаженно жмурясь. Его жадные губы исследуют каждый сантиметр моего тела. Губы, подбородок, шея, плечи…　

— Вель… — Тихо шепчу, проникая пальцами в его чёрные как смоль волосы.　

Внутри что-то тлеет, медленно, сладко и садняще, разливаясь мурашками по всему телу.　

— Вель…　

Тихий стон. Его.　

— Что ты делаешь со мной, Сава… — Не вопрос. Утверждение.　

От очередного жадного поцелуя в губы меня накрывает жаркой волной. Рвётся лиф платья, открывая доступ горячим рукам к груди. Острые ногти очерчивают холмик и прикасаются к его вершинке, чтобы вызвать тихий стон и позволить демону его испить.　

И всё сначала.　

Жадные, влажные поцелуи, выстраивающие дорожку от губ до плеч и дальше. Чужой язык касается груди и, благодаря пронзившей стреле удовольствия, я понимаю, чего именно желаю больше всего на свете. Близости. Именно такой, жадной и неторопливой близости.　

Пока его язык неторопливо исследует мою грудь, руки нежно оглаживают тело, всё больше открывая ему доступ к нему. Я же полностью поглощена этими первобытными ощущениями. Щекотные, но в то же время такие пронзительные и желанные действия, не позволяют расслабится ни на секунду, всё глубже затягивая в свою бездну удовольствия. Но мне мало. Чувствую, что хочу что-то отдать, но не понимаю, что именно. Будто изнутри что-то рвётся, возжелав свободы　

— Вель… Хочу… — и не могу договорить, потому что не знаю чего именно я так хочу.　

Его губы уже исследуют мой живот, в то время, как руки нетерпеливо стягивают с себя одежду. Рывок ко мне, и он впивается в мои губы. Одной рукой обхватывает моё бедро и вынуждает согнуть ногу в колене, чтобы плотнее прижаться. Лишь на мгновение ощущаю, как что-то твёрдое и горячее прижимается ко мне, а потом…　

Молниеносное движение и я выгибаюсь, хватая ртом воздух, цепляясь ногтями в кожу Вельзевула.　

— Сава… — Потрясённо выдыхает демон.　

А в следующее мгновение воздух вокруг становится вязким, как мёд. Наши волосы взметнулись, словно попали в гравитацию, но мы по-прежнему лежали, не разжимая своих болезненных объятий.　

Вспышка. Яркая до рези в глазах.　

Взрыв в груди, и я наконец ощущаю, как наружу вырывается мучавшее меня всё это время пламя. Вырывается из меня, чтобы быть поточенным демоном.　

Мы словно два элемента одной системы. Два артефакта с противоположными действиями. Один даёт, второй принимает. Но именно это и было для нас необходимостью. Сейчас краем сознания, во время отпущения своей магии, я понимала, что без этого могла просто погибнуть, погубив и Веля вместе с собой.　

Моё тело пронзало потоками, новыми знаниями из прошлого предков, но самым сильным ощущением была возбужденность. Желание слиться воедино со своим мужем.　

И даже когда всё это закончилось. Страсть обуревавшая меня не утихла, а даже наоборот будто распалилась. Возможно именно это заставило меня притянуть демона к себе и продолжить поцелуй.　

— Сава… — Вдруг прерывается демон — Прости… — Раскаяние в глазах, но не на лице.　

Не понимаю за что, но это и не имеет сейчас значение. Я заставляю его умолкнуть, проникая пальцами в волосы и прижимаясь губами. Только он. Только я. Мы.　

И он понимает, чего я от него хочу. Ведь, я тоже ощущаю его подрагивающую нетерпеливую твёрдость в себе, которая, вероятно, и сводила меня с ума.　

Плавное движение назад и аккуратное внутрь, словно он боится причинить мне боль повторно. Крепко прижимающие к себе руки, сладкие поцелуи и движения. Глубоко, но нежно… заполняя до основания. Приближая к чему-то неизведанному.　

Горячо. Каждое его движение очень осторожное, медленное и такое сладкое, что я не в силах сдерживать свои стоны.　

— Умоляю…　

Немного быстрее. Теснее. Крепче. И шепот на ушко:　

— Ты сводишь меня с ума.　

В какой-то миг, моя вселенная потонула во взрывах собственных звёзд, оповещённая моим громким стоном и рыком демона. Ещё несколько минут, я приходила в себя, пока меня нежно целовали всюду, куда только дотягивались твёрдые, улыбающиеся губы.　

— Ты необыкновенная…　

Улыбаюсь. Просто потому что мне так хорошо и спокойно ещё никогда не было. Все мышцы сладко подрагивают от пережитого удовольствия, в груди тепло и комфортно от того, что я наконец разделила свою магию с нужным мужчиной. Почему-то это было настолько правильным, что и объяснений не требовалось.　

Вель осторожно передвинулся, чтобы теснее прижать меня к себе, а я не была против. Меня клонило в сон, и кокон его рук, сейчас был очень кстати. Устроила голову на его плече, ладонь на груди и стала прислушиваться к размеренному и такому сильному стуку сердца.　

Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук.　

— Прости… — внезапно слышу его шёпот и меня ещё крепче прижимают к себе.　

— За что?　

— За то, что наговорил тебе в своём кабинете и за… за то, что произнес на балу. Я не должен был. — Его рука скользнула в мои растрепанные волосы, губы прижались к моему лбу. — Прости, Сава.　

Мне нечего было сказать, кроме как:　

— Я не сержусь.　

Больше мы не говорили, я так и уснула в этих крепких и нежных объятиях.