— Что я там говорила? Бедный? Кто бедный? Разве что скудный на чувства! — Громко ворчала я, продираясь сквозь колючие кусты. — Ха! Старый маразматик с манией величия и неадекватным чувством вседозволенности. — Голос был нервным и дрожал так, что даже Тузька постоянно поворачивался, проверяя не реву ли я белугой, но я держалась, несмотря на то, что в горле стоял противный, колючий, как эти жуткие кусты, ком. А в груди, словно молотом по наковальне, била тревога и чувства страха.　

В Аиндаре медленно и неотступно наступала ночь, грозясь сомкнуться кромешной чернотой над головой и обернуться моей слепотой, несмотря на магическое зрение, а впереди маячила перспектива заблудится в этом странном и совершенно незнакомом лесу. А всё отец, чтоб под ним трон провалился!　

Пока мы с ним разговаривали о прошлом, за окнами начало вечереть. Я не волновалась, поскольку знала, что без ведома сагалита дракону ничего не сделают, а стоило только этим мыслям облачится в завуалированный вопрос, как в мою комнату постучали. Это страж принес Аргину папку с бумагами, после долгого изучения которой, он признался, что это протокол допроса моего супруга. И ладно бы на этом всё, но страж не смел двигаться пока правитель изучал бумаги, а стоило ему поднять голову для пояснений даже вопросов не стал дожидаться, а обыденным тоном отдал приказ.　

— Прилюдно казнить.　

В этот момент у меня было только одно словно:　

…/- впрочем оно было произнесено только в моей ошарашенной приказом голове, но, подозреваю, на лице итак всё было красноречиво написано.　

Аргин не отменил приказа, даже, когда я начала его убеждать в глупости данного поступка. Даже, когда сообщила, что, если с Велем что-то случится, я разгромлю весь Аиндаер, а его пущу по местным казематам с табличкой «Пни меня, я тебя сюда посадил». Всем своим существом он воплощал веселье и азарт.

— Хорошо, я дам тебе шанс. Не успеешь и больше никогда его не увидишь, Сава. — и фактически послал меня в пешее путешествие тыкнув пальцем (как мне показалось, наугад, ибо долго разглядывал стороны света) в нужном направлении.　

И он намеренно не предоставил мне портал, а сама я не могла, поскольку не знала, куда мне нужно. Пришлось бежать своими ногами.　

В мрачном настроении…　

Я исцарапала все свои конечности… Моё платье выглядит, как изодранное кошками сукно… Я вся перепачкана своей кровью из царапин и грязью… У меня колтуны в волосах, колит в боку и пересохло в саднящем горле… Но больше всего меня беспокоит то, что я могу не успеть, ибо даже не понимаю куда бегу, а главное, когда прибегу!　

Я всеми фибрами души возненавидела собственного отца, потому что в душу закрались нехорошие подозрения, от которых меня перекашивало бессильной злобой. Клянусь, если смутные догадки верны, то я лично… ЛИЧНО! Выдерну каждый волосок по отдельности из его густой смоляной шикарной шевелюры и… и таки пущу по казематом с этой табличкой лысым!　

Каждый удар сердца в груди был подобен маленькому взрыву. Я уже давно переключилась с бега на быстрый шаг и так и не пересилила себя снова переключится на бег. Когда этот кошмар закончится, я начну бегать по утрам, ибо у ведьмы не всегда под рукой есть метла, да и та слишком капризна, чтобы полностью доверяться. Нет, уж лучше ногами, но не задыхаясь и по привычке, чем вот так быть застигнутой врасплох.　

— Ай! Чертовы колючки! — истерично завопила я, напоровшись на очередной куст.　

Меня даже кошак жалел, глядя своей мордой, на которой отчетливо читалась грусть и скорбь.

Я бы уже давно лежала пластом где-нибудь позади, под деревом, бессмысленно глядя в ночное небо, приобщившись с природой. Но вперед меня вело непреодолимое упорство и страх за Веля, я сама себе не прощу, если что-то случится с моим драконом. Ведь, в том, что его нашли только моя вина. Если бы я промолчала, если бы подумала своей головой, что ему будет грозить хотя бы сотая часть того, что придётся испытать, я бы промолчала. Я бы даже думать своей глупой голове не позволила о том, что он здесь.　

Ай! Чертовы колючки…　

Зацепившись за очередную колючку, я споткнулась и повалилась на землю спиной, отчего из легкий вышибло воздух, а в глазах на краткий миг потемнело. Ну сколько можно?!　

Не могу больше.　

Тузя мягкой поступью подобрался ко мне и ткнулся влажным носом в щеку, пощекотав усами, а затем принялся вылизывать царапины с рук и ног, и я с удивлением обнаружила, что они перестали саднить.　

Обезболивающая слюна?　

Невесело хмыкнув, я дала себе ещё пару минут. Пару коротких, но вечных минут, от которых могла зависеть жизнь любимого.　

Любимого.　

Это даже в моей голове звучит необычно, но при этом так тепло и нежно, что я готова брать новые высоты.　

Нет, у меня нет времени лежать. Давай, Сава. Поднимай свою тушку и вперед.　

Попытка себя подбодрить была жалкой, но действенной. Всё же удалось подняться на дрожащие ноги и пуститься в бега. Открылось второе дыхание, не иначе.　

Где-то далеко впереди, сквозь густые заросли, уже виднелись огни. Я не знала, что меня там ждёт, но все же надеялась, что этот лес вывел меня куда было нужно… иначе я прибью отца.　

Ещё несколько заработанных царапин и вот оно… Огромный город, который обнимал свет ночных фонарей. Я находилась на возвышенности, поэтому прекрасно видела и черепичные ухоженные дома, и густые сады, но не это приковало мой взор, а площадь. Площадь, наполненная кагаитами и беловолосыми драконами. Или полудраконами? Не важно!　

Я рванула вперёд, краем глаза заметив, как Тузя приободрился. Воздух со свистом и болью вырывался из груди. У меня из него, наверное, и кровь уже течет, поскольку чувствую привкус металла, но я не останавливалась. Не бежала, а практически летела вниз, стремясь, как можно скорее добраться в город и не допустить того, что перечеркнёт всю мою жизнь.

Практически последние рывки, позволили мне добраться до города, пробежать через ворота, ни разу не удивлённых моим появлением стражей, которых я отметила на посту лишь краем сознания. И стремглав промчаться по центральной улице, а когда, наконец, добралась до толпы, надрывным, почти дьявольским голосом потребовала народ расступиться.　

И те послушно разошлись, с огромным любопытством разглядывая меня во все глаза. Пока я медленно пробиралась к центру, где Вельзевул стоял возле плахи со скованными какими-то браслетами руками, а рядом с самой плахой находился страж с мечом в руке.　

Они хотели отрубить ему голову!　

В душе взыграло такое негодование, что я не обратила внимание на стоявшего в пяти шагах от сцены действий отца, ни на самого Веля. Потому как, в данную минуту, мои глаза начала застилать пелена ярости.　

Убью…　

И я просто отключаюсь от мыслей.　

Меня окружает гробовая тишина, хотя вид у меня располагающий к молчанию, ибо чревато. Нет, я не собираюсь причинять зло всем присутствующим, даже несмотря на то, что они пришли на ЭТО поглазеть. Меня сейчас волновали только две фигуры…　

Шаг. Я поднимаю глаза, полностью переключаясь на любимого дракона. Я скорее не вижу, а слышу, как дергается кадык стражника с мечом, его же он поспешно и убирает обратно в ножны.　

Ещё шаг. Взгляд Веля скользит от моих исцарапанных ног до глаз, там и замирает, и я замечаю, как яростно начинает биться венка на его правом веке. Как сжимается челюсть, и он поворачивает голову куда-то в сторону.　

— Вы же обещали, что с ней всё будет нормально, что ей это легко дастся! — Почти прорычал мой недодемон.

Ещё шаг.　

— Ну жива же… — слишком неуверенно для сагалита произнес Аргин.　

Если откровенно, я сейчас была похожа на оживший труп ведьмы. Такая же взлохмаченная, перепачканная кровью и грязью, на голове чёрте что, а в глазах жажда убийства… В глазах, которые не отрываются от того единственного, которого убивать совершенно не хотелось, но мне нужно было убедится, что всё в порядке. А чуть позади меня шагал такой же злой норг, чутко улавливающий моё настроение.　

— Сава… — Вель делает шаг в мою сторону, но его будто что-то пригвождает к месту. Смею предположить, это был мой взгляд, но не факт.　

Ещё шаг. Вот он. Протяни руку и дотронешься.　

Ещё шаг.　

— Савёныш…　

Я делаю глубокий вдох, отмечая, что этот запах, запах моего мужа, сейчас особо важен для меня. Именно его присутствие, заставляет верить, что я успела, что не опоздала. Они могли отрубить ему голову, могли лишить меня этого запаха, этого твердого, но нежного голоса, этого теплого и, абсолютно точно, мне принадлежащего мужчину… А затем я резко разворачиваюсь и даже не подумав формирую самое страшное заклинание в арсенале кагаитов, которое доступно моему знанию, и направляю его туда, где стоит сагалит в окружении стражи. Оно должно было расщепить всё, что встретиться на пути на мелкие песчинки, если не атомы, стереть с лица земли.　

— Убью! — и швыряю огромный шар, размером с крупную лошадь туда где стоит существо, назвавшееся моим отцом. — Старый маразматик! Чтоб ты провалился!　

Каким-то неведомым образом шар растаял в воздухе, а меня обвили крепкие руки и прижали к твёрдой груди. В ухо зашептал нежный, немного весёлый голос, от которого до меня медленно, но верно начало доходить, что кто-то, действительно, пойдёт лысым по казематам.

— Ну всё-всё, злая страшная ведьма. Здесь я, никто не собирался меня убивать, просто твой отец решил подтолкнуть тебя к важному решению. Правда… С испытанием во вступление в семью он, конечно, перегнул.　

Устремила взгляд на отца, почувствовала, как дёргается теперь уже мой глаз. Тот совсем не был похож на перепуганную жертву, что меня сейчас категорически не устраивало…　

— Отпусти — прохрипела я кровожадно.　

— Савёныш, если ты сейчас убьёшь своего отца, нас не выпустят из Аиндаера, а я знаешь, как устал? Я не готов прожить здесь до конца жизни, я домой хочу, хочу твоё тело под собой, твои нежные губы между своими зубами, твой язычок в своём рту, твои ножки, разведенные в стороны… — а дальше на ухо шептались такие откровенности, что обо всём на свете позабыла, густо заливаясь краской во всё лицо. — Обещаю, Сава, я тебе чуть позже обо всём расскажу, а сейчас давай отдохнём, у нас с тобой был долгий и очень напряженный день, который я провёл за разгребанием старых ошибок своих предков. И, клянусь, если бы не требование твоего отца, мы бы ещё несколько часов назад лежали в постели и предавались нежностям.　

Скрип-скрип — работали механизмы в моей голове. — Скрип-скрип…　

— Такты… пришёл сюда, чтобы всё исправить? — охрипшим голосом спрашиваю я. — Не доделать, а исправить?　

Мне не нужно было отвечать, я итак всё поняла. И даже вспомнила просьбу Вельзевула «Сава. Не торопись делать выводы обо мне.» перед тем, как он раскрыл коробочку с кольцом.　

И пока в моей голове маленькая истеричка выла не своим голосом и крутила шестерёнки, я с замиранием сердца понимала одну не самую приятную вещь.　

«Я — дура.»

Мне нужно поговорить с ним нормально, чего я умудрилась не сделать сразу. Ну что стоило повернуться к нему ещё тогда, когда он показал мне кольцо, и спросить, как так вышло, что оно оказалось у него? Нет, нужно верить в самое худшее, разочаровываться не получив объяснений, а потом рвать когти в неизвестность, лишь бы подальше.　

Хотелось прямо здесь начать выяснять отношения, прямо на глазах у толпы, но выносить ссор из избы — это слишком даже для меня. Да и устала я после того, как пробежала такой путь…　

Кстати, об этом.　

Оглядела присутствующих, только сейчас обратив внимание, что помимо жителей этого городка, здесь была и семья отца. Прида с сыновьями стояла чуть поодаль и в её глазах я не видела радости в отличии от детей. Уж скорее она была очень зла. Перевела взгляд на отца, который что-то обсуждал со светловолосым мужчиной, не обращая внимания на ропот толпы, но уже через несколько секунд он повернулся, пристально посмотрев на меня, ободряюще улыбнулся и очень громким, поставленным голосом, стал вещать.

— Жители славного города Ардаблис! Все вы стали свидетелями прохождения испытания моей родной дочери Савайи. В одном своём поступке она доказала, что умеет любить, несмотря ни на что. Доказала, что может пользоваться кровными знаниями нашей расы, что может защищать и отстаивать то, что ей дорого, а главное… — здесь он сделал драматическую паузу. — Её супруг, Вельзевул Алаид, является истинным избранником, что он доказал, сумев погасить высшее заклинание, созданное моей дочерью….　

Я медленно повернула голову к лицу Веля. Посмотрела в улыбающиеся зелёные глаза и глубоко вздохнула.　

Так вот куда делся тот огромный шар, который предназначался отцу. Удобно, ничего не скажешь. По крайней мере, меня уберегли от необдуманного поступка.　

— …посему, на основании правки в законе, принятой пятнадцать лет назад, я принимаю Савайю Алаид в свою семью, как единственную наследницу крови и трона, с правом передачи наследия в собственной семье и дарую ей право свободы на территории Грошера…　

В толпе раздался радостный гул, пока до меня доходили слова Аргина.　

— …От сего дня мой текущий брак будет считаться второстепенным…　

Я удивлённо посмотрела на Приду, та опустила глаза. Весь её облик показывал смирение, но я видела, как она зло поджала губы.　

— Что это значит? — Тихо спросила у Веля.　

— Это значит, что его жена и её дети, больше не имеют права носить звание правящей семьи. Ты знаешь, что фактически, её сыновья не являются твоими родственниками? Ты для него единственная родная дочь. — Вель уткнулся мне в макушку и придерживал, обняв за талию. Мои ноги меня почти не держали.　

— У меня такое чувство, что понятие «родная» здесь носит иной смысл. — Со вздохом проговорила я. — Не просветишь темноту?

— Верно. Родная — значит кровная. Ближе самого любимого человека. Если к нынешним детям он чувствует любовь, то с тобой у него связь на уровне души и тела. Ты ближе. Ты родная.　

Почему-то после слов Веля я облегченно выдохнула. Неужели меня так сильно напрягало, что у Аргина есть семья? Я же знала, что его заставили женится. Что он оставил маму не по собственной воле.　

Однако, я всё равно намерена хорошенько продрать волосы сагалита за столь ужасное, во всех смыслах, испытание моих нервов.　

— Что за кровожадные мысли в твоей голове? — раздалось нежно над моим ухом.　

Промолчала. Ну не признаваться же, что хочу своему отцу шевелюру проредить. Хотя, я думаю, Вель и сам догадывается.　

— …в честь этого радостного для нас события, дарую праздник…　

— Это на долго? Я так устала, что…　

Я даже договорить не успела, как перед моим взором разверзлась тьма. Моё измученное и исцарапанное тельце бережно подхватили на руки и вынесли к скале, нависающей над небольшой площадкой. Белошерстный сопровождающий неизменно следовал за нами. Здесь Вель просто взмахнул рукой, не прибегая к помощи кольца, и скала растворилась, оставив нас стоять посреди пещеры.　

— Теперь пузырь распечатан. Сюда может войти любой желающий.　

Я ещё не знала зачем ему это было нужно, но, уже сделала заметку, что непременно выясню причину и обстоятельства.