Ещё три года назад моя тётя неоднократно повторяла, что я похожа на мать, как две капли воды. Тот же взгляд, от которого веет холодом и одиночеством. Те же губы, что могут нежно улыбаться, а в следующий миг нанести смертельное оскорбление. Те же стальные интонации, что она любила использовать в разговоре с людьми. И несмотря на то, что мне преподносилось это как оскорбление, в тайне я была рада, что во многом похожа на неё. Пусть и не такая холодная, как мне её описывали, но всё же похожа.　

Я не помнила, как она выглядела, не знала, какой она была, но очень часто размышляла над тем, как она погибла и как бы мы жили не случись этого. Как часто мы бы с ней виделись, я-то знаю, что мама очень много времени уделяла своей работе, но не верила, что осталась бы без её внимания и ласки, ведь, когда меня приняли в чужую семью, я была нормальным и жизнерадостным ребёнком. Со временем очень многое изменилось. Я прекратила искать в людях лучшее, несмотря на то, что каждый день мне говорили, что в каждом есть что-то хорошее. Перестала искать общения со сверстниками, ведь, меня не очень-то жаловали, считая уродом. Да, в школе я была уродом, не умеющим пользоваться своим даром. Да в общем-то и сейчас мало что изменилось, но в то время, когда моя внешность не была скрыта синергетической оболочкой, дело обстояло гораздо хуже. Имя Саяма Алайт было у всех на слуху. Моё настоящее имя тоже не очень-то отличается, а вкупе с внешностью не трудно догадаться кто является дочерью знаменитой ведьмы. Савайя Алайт, так меня звали ещё два с половиной года назад.　

Почему?　

Почему от этого ненавидящего взгляда мне на ум приходит только одна мысль? Вельзевул знал мою мать. Как бы сильно я не желала игнорировать эту догадку, она уже укоренилась в душе, запуская корни в самое сердце. Других домыслов у меня не имелось, эта была самой правдоподобной.　

За что?　

За что её можно было так ненавидеть? Неужели всё то, что мне о ней рассказывали было правдой? Правда, что она была деспотичной и жестокой, а ещё холодной, словно, глыба льда? Неужели, женщина, родившая меня, могла быть такой ужасной, что заслужила этот страшный взгляд? Я почти не помню её.　

И не верю.　

Не верю в это. Пусть я не помню, пусть не знаю, но поверить в то, что мама была в чём-то виновата перед всеми теми людьми, что к ней так плохо относились, я попросту не могла. Пусть я придумала, что эта женщина, чья кровь течёт в моих жилах, была светлым и добрым созданием, я не могу принять их ненависть. Она, то единственное, почему я люблю эту жизнь. Она дала мне её, растила до пяти лет и любила… наверное, но ведь, родила! Не избавилась на стадии зародыша, не отдала на поруки чужим людям, а смотрела на меня каждый день… Не значит ли это, что она любила меня?　

— Ты в порядке, Лапушка? — проворковал позабытый мною вампир.　

Бабушка всегда говорила, что у мамы был трудный характер. Она старалась не демонстрировать своих чувств окружающим и могла вытерпеть очень многое, но, если её доведут до бешенства… Обычно она была спокойной и рассудительной, но заводилась она за полторы секунды, превращаясь в неуравновешенную стерву, и тормозного пути не имела.　

Вот и я сейчас, хлопнув ресницами, оценила обстановку в которой находилась.　

Мы по-прежнему стояли у стены, только теперь находились под пристальным наблюдением адептов академии. И в связи с воспоминанием о недавних событиях, мои щеки снова залил румянец, но затем… Короткий удар коленом про меж ног вампира, дал понять последнему насколько сильно он меня обидел. Рого согнулся пополам, ругаясь и хрипя на чём свет стоит.　

— Лапушка зла. — Холодно отвечаю на вопрос вампира. — Очень зла, сукин ты сын! Сколько раз я тебе говорила, чтоб ты клыки свои не распускал?! Ещё один подобный манёвр, я тебя точно неизученным заклинанием шарахну, чтоб все свои навыки растеря…　

— Лоя?! — резко вскинулся вампир с искренним удивлением на лице.　

Сморщилась словно лимон проглотила, оглядывая свидетелей небольшой разборки. Ну кто меня за язык тянул, а?　

Свидетели подобному вопросу-утверждению немало удивились, но я быстро взяла себя в руки.　

— Вы обознались! — пропела и отправилась искать Васелевского, который должен мне сполна заплатить за этот инцидент.　

Несносный придурок, наверняка, и сам не ожидал, что всё выльется в серьёзные последствия, но спускать ему с рук этот недочёт я была не намерена. Не забыла ещё, как печально всё может закончиться, тем более что ректор был очень… ОЧЕНЬ зол. И даже не важно, что злость эта выходила за рамки данной ситуации, важно другое. Если он хоть каким-то боком прознает, что вина полностью лежит на хрупких плечах Лои Хепт, вышвырнет из стен академии, а дальше начнет разбираться на своё усмотрение, то есть, от лица Вельзевула, и чует моя нежная пятая точка, что жить мне, в таком случае, останется не долго.　

— Золотце! — окрикивает меня вампир каким-то радостным и многообещающим ехидным голосом. — Мой золотой, куда же ты?!　

Меня, самым натуральным образом, перекосило. Рого после нашей второй памятной встречи, проникся ко мне симпатией, что значительно усложнило мне жизнь. От этого бабника не было проходу, а виной тому, послужил нечаянный укус в запястье в момент нашего падения после столкновения в столовой. Как бы ни было банально, но я поскользнулась на какой-то разлитой жидкости и вцепилась в то, что было доступно моим рукам. Этим чем-то оказалась голова вампира, которому я чуть шею не свернула, именно это и послужило падением, а при столкновении с полом, его клыки оказались в моём запястье. Ну и лицо у него тогда было! Смесь удивления, возмущения и наслаждения. После этого, Рого просто обитал рядом со мной. Стоило только выйти с пар, как он уже поджидает, навязывая своё внимание. Мне это не нравилось, но я молчала, пока не начали происходить странные вещи, в которых я страдала больше всех, являясь случайным, но желанным донором для вампира. После таких вот «свиданий» я и стала золотцем, золотым и золотулечкой. Благо, я тогда додумалась сменить внешность, а Кама, моя сообразительная подруга, навешала вампиру лапши на уши, мол, Лоя перевелась в другую академию. Да-да, я полгода, не считая летних каникул, ходила, наслаждаясь отсутствием рядом с собой вампира, и надо же какая неудача.　

— Умрец. — выдала неосознанно, гулко цокая каблуками по натертому мрамору пола.　

Подозреваю, что всё, что происходило со мной ранее — только цветочки, ибо одна несчастная ведьма, за один день умудрилась сделать столько, сколько за неделю не выходило. Что случилось-то? Карма? Так за что?　

Должен же быть конец на этом празднике бесчинства со стороны случайностей? А знаете, что самое интересное во всей этой ситуации? В моей жизни ещё не было ни одного дня, когда всё проходило гладко и мирно. Даже в первые полгода в академии, когда я старалась быть тише воды и ниже травы, все «случайные» недоразумения на занятиях происходили именно по причине моего присутствия, это потом уже, преподаватели и адепты стали догадываться о неладном.　

Даже страшно подумать, что будет дальше!　

Завернув в очередной коридор, я нос к носу столкнулась с Васелевским. Парень был в растерянности узрев мою злобную моську, и судя по сбитому дыханию бежал мне на помощь, а я… Прищурившись поняла, что не в силах устоять от соблазна придушить одного балбеса.　

— Я убью тебя! — пригрозила колдуну, протягивая свою ручонку к его шее.　

Но желание это, как-то враз поутихло, стоило Нэсу холодно блеснуть глазами и с самым скучающим видом поправить свой чёрный пиджак. Меня вообще слышали или прозвучало неубедительно?　

— Дура. — припечатали меня без вступлений. — Ты чем думала, когда пятками из зала засверкала?　

И правда… Пришлось виновато опустить руку.　

— Рефлекс у меня на этот его рёв. — сложила руки на груди. — Я как его слышу, меня ноги сами несут.　

— А когда это ты слышала, как орёт ректор? — удивился парень. — Мне казалось, сегодня вся академия впервые была этому свидетелем.　

Академия — да, а я нет. Поэтому рефлекс и сработал. Хотя откуда бы ему взяться? Просто страшно очень стало. Мало приятного, когда колени дрожат и сердце наружу рвётся, она как-то само так вышло.　

— Так. — нахмурилась я, игнорируя вопрос. Мне этот разговор не нравился. — Вали исполнять обещания, моя феюшка. У меня ещё много работы и мало времени, чтобы тратить его на пустые разговоры.　

— Нет в тебе порядочности, Лоя. Хоть бы поблагодарила.　

— А за что?! — искренне возмутилась я столь наглому заявлению. — Кто меня в тот зал потащил?　

— Да ты и не очень-то против была. — спокойно ответил собеседник.　

— Будешь с тобой против. Опять отчебучишь чего-нибудь вопреки моим желаниям, а я расхлёбывай в итоге. Зачем тебе вообще это нужно было?　

На мой вопрос Васелевский лишь загадочно улыбнулся.　

— Будет тебе исполненное обещание. — ответил он, игнорируя мой вопрос.　

На том и распрощались, потому как мне не терпелось сунуть свой нос в ворованную из библиотеки книгу, дабы выяснить то, о чём намекал один небезызвестный дозорник на разговоре у ректора.　

Вчитываясь в строки пожухлого томика, мне то и дело хотелось глупо захихикать. Скажу честно, бред сивой кобылы, хромающей на одну ногу. Где? Где ещё можно найти столь бредовую легенду, как не в запрещённой древней истории Грошера?　

Зачитываю:　

Грань — есть ничто иное, как пространство между двух реальностей, возникшей в следствии крупномасштабной катастрофы на планете.　

И это, несмотря на то, что книге всего пару сотен лет, а в нынешней истории чёрным по белому прописано, что Грань — есть пространство, слившееся с Грошером с начала образования планеты и имеющая довольно крупную сеть пузыреобразных подпространств, именуемых подграньем, где и обитают все девять кругов ада. Правда есть ещё и запечатанные пузыри, к которым есть доступ лишь у парочки существ, но о них никто ничего не знает, тайно именуя их тёмными хранителями. А ещё есть пригранье — это тот самый сумрак, в который я никак не могу войти. Пригранье находится между Гранью и Грошером, так называемая тонкая прослойка, которая позволяет наблюдать за происходящим в мире изнутри.　

А это из главы о неких Кагаитах:　

В древности, когда миры — Тут я впала в ступор, ибо о других мирах ничего не знаю. Будем считать это опечаткой, либо автор тут имеет ввиду грань — не знали о существовании иных рас, Грошер населяли могущественные и огромные народы, которые достигли величайшей ступени развития цивилизации — Боги — Ого! — Кагаиты и Драконы, вечно ведущие непрекращающуюся войну друг с другом. О Кагаитах мало что известно, — Нет, дорогой автор. О драконах мало известно, а о Ваших Божествах, я вообще впервые узнаю — но достоверно мы знаем о том, что этот народ, оставил после себя немало свидетельств своего существования. Например, артефакт равновесия, именуемый Плафитором… Тут я конечно удивилась, но безоговорочно верить не стала, ибо в современных учебниках о Плафиторе пишут несколько иначе, что пришел к нам этот страшный монумент из Грани, и вполне себе достойно служит на благо Грошера, устанавливая справедливость в особо тяжелых случаях — …и сфера магии, в древних текстах носящая название Куабуда. — А об этой штуке в наших учебниках информации нет, но точно знаю, что сфера древняя, как мир. Именно она определяет счастливчиков, имеющих дар на пороге вхождения во взрослую жизнь. Когда детям наступает срок идти в школу, в семь лет, родители привозят их в город Атаримор, где и проходит церемония определения.　

Так же от Кагаитов осталось немного животных, с чьей магией они были созданы:　

Кхары — змеевидные каменные существа, использовавшиеся Кагаитами для охраны самых важных объектов. В наше время их более не существует, но ещё несколько веков назад, последний представитель данного вида существ, был уничтожен на входе в Юпитанскую пещеру экспедиционной группой. Останки последней Кхары до сих пор находятся там, как музейный экспонат.　

Паптаоры — самый зоркий и преданный вид птиц, чьи крылья в размахе достигают двух метров в длину. Хищники, способные убить и съесть даже демона. В еде абсолютно не прихотливы. — Ну ещё бы! Демона сожрать и не подавиться, оно и понятно, что после такого и труп зверя деликатесом покажется — Зачастую используется в структурах власти для выслеживания преступников. Лучший ночной охотник. Долгожитель. Разумен. Поддаётся перевоспитанию. Создавался Кагаитами для выслеживания Драконов. Выжил как вид после крупномасштабной катастрофы.　

О лаптаорах я знаю не понаслышке. Ещё на первом курсе нам проводили экскурсию по генеральному зданию ночного дозора. И мы были немало удивлены, когда засекли это смертоносное существо с зорким глазом, в одном из кабинетов. Кстати, лаптаоры умеют общаться, пусть и не так, как мы привыкли, но вполне себе можно понять, чего от тебя хочет птица. Да и думаю, со второго тюка по голове острым клювом, научишься общаться на уровне телепатии.　

Норги — самые древние и самые опасные животные из крупных кошек, обитающие на нашей планете…　

— Да ладно? — Недоверчиво посмотрела на обиженную моську Тузи, развалившегося у кровати. — Автор Вы определённо что-то не то курили.　

…Взрослые особи в длину достигают трех с половиной метра. А весят норги более двухсот килограмм. — Невольно вспомнила, как Вельзевул держал Тузьку на вытянутой руке, аж присвистнула в уме. — Имеют чёрный окрас короткой шерсти.　

— Снова глянула на кошака. Я тебя помою и убедюсь… убежусь… В общем лично проверю! — Достоверно известно, что этот вид животных имел ещё и крылья, но в ходе эволюции данные части тела были утрачены. — Н-да… — Принято считать, что территориальная родина норгов, север континента. — Так вот ты какой, пушистый северный зверёк! — Сейчас норги стали очень редким видом животных. Из древних текстов известно, что норги были созданы неким Валакхаэлом для защиты самых слабых представителей своего народа. Являются лучшими защитниками и охранниками. Долгожители. Разумны. Поддаются перевоспитанию. Так же выжили после катастрофы, но численность всё время сокращается.　

Это ведь не может быть правдой? А книгу наверняка запретили из-за бредовости, что тут понаписана. В общем, надежда на обретение счастья в виде информации, подохла в адских муках. Но у меня остался интерес к расам Кагаитов и Драконов, в конце концов не каждый день тебе пытаются втюхать, что всё в этом мире было иначе, нежели рассказывают на любимых предметах.　

Кагаиты — одна из первых рас, возникшая на Гоошере. Причины их появления не известны, но есть теория, что Кагаиты были пришельцами из других миров — Вау! Опять миры, куда ж без них. Только не говорите, что они из Грани вылезли, не пойму. — Божества… — И снова. ВАУ! — …обладали невиданной силой, способной изменить планету до неузнаваемости. У каждого представителя народа была своя магия, отличавшаяся от магии других, в чём конкретно это проявлялось, неизвестно. — И зачем тогда об этом писать? — Но именно из-за этой цивилизации и образовалась Грань, как следствие от военных действий с Драконами.　

Есть предположение, что ныне существующие расы людей, вампиров, эльфов и демонов, являются прямыми потомками Кагаитов, так как, внешнее сходство имеется налицо…　

Ой, всё! Отпихнула от себя книгу, посчитав, что больше мой мозг не выдержит. Да и дела у меня вообще-то есть. Переехать-то в комнату Асты переехала, а вещи разобрать не успела.　

Слоняясь туда-сюда по комнате, я пыталась разложить вещи, но одна усатая морда мне мешала, намеренно подставляя под ноги хвост. Тузя мелко мстил. Оказывается, комната вампирши пришлась ему не по вкусу, а посему запихивать его сюда нужно было силком и за хвост, отчего на пороге образовались борозды от кошачьих когтей. И вот теперь эта морда дуться изволит.　

В очередной раз споткнувшись, я поняла, что больше моя персона не выдержит. Хищно прищурившись, я самым ласковым тоном, на который только была способна, пропела:　

— Тузя иди за мной. — и направилась в ванную, краем глаза отметив, что зверь безропотно поднялся на лапы и последовал за хозяйкой.　

И стоило только кошаку войти в маленькое помещение, как я захлопнула за ним дверь, отрезая все пути к отступлению. На мохнатой морде отразилось удивление на пополам с заинтересованностью, видимо, Тузя до этого ни разу не посещал подобные помещения. Или просто не понимает, чего от него хотят.　

— Вот сейчас-то мы и проверим цвет твоей шерстки. — растягивая слова проворковала, оценивающе разглядывая древнее животное, что, почуяв подставу нервно попятилось к закрытой двери. — Поздно, кисонька!　

Прикосновение к гладкому камню и из крана полилась горячая вода, обогащая помещение тёплым паром. Кошак дураком не был, он был самым что ни наесть трусом, ибо, рыкнув юркнул под раковину, но размеры последней не дали зверюге скрыться от цепких ручек злобной ведьмы.　

— Тузя, выходи. — увещевала я кота, дергая его за хвост. — Выходи, подлый трус.　

— Мяв. — жалобно выдала жертва ведьминского произвола.　

— Я всё равно узнаю какого ты цвета, грязное животное! — Издевалась я, над трусливой грозой всея академии. Оставалось только злобно захохотать для полного антураж у, но кису было жалко.　

Попытки вытянуть его за хвост успехом не увенчались. Пришлось пойти на шантаж.　

— Вот и сиди там, трусишка! Пока не помоемся на ужин не пойдём.　

Но и это не подействовало, а потом я вспомнила, что голодная в этой комнате только я, ибо это усатый расхититель казённых продуктов набил своё брюхо, то есть полноценно пообедал во время безобразия в классе кулинарии, в то время как я с самого утра без маковой росинки во рту.　

Обиделась.　

Сильно.　

— А ну вылазь, чудовище! Бегом мыться, и чтоб я больше не видела такого поведения! Трус несчастный! — рявкнула так, что аж у самой уши заложило, однако Тузя даже опомниться не успел, как уже по самое брюхо стоял в горячей воде, грустно сверкая своими глазищами и прижав к голове уши.　

То-то же.　

Думаете это всё? Ага, щаз…　

Моя милейшая персона даже опомнится не успела, как зубастый индивид в отместку на мой рев, вцепился в платье и втянул в эту же ванну. Вот после этого, я чётко осознала, что зверю не место в воде, ему место под водой.　

Злая, мокрая и очень несчастная я, не думала, что обыкновенное купание питомца может вылиться в такие неприятные вещи. Когда рука непроизвольно потянулась к бортику, чтобы вылезти, Тузя очень ловко выпрыгнул из ванны… И хорошенько встряхнулся, чтобы обрызгать грязной водой всё, что его окружало.　

Белые стены. Белый пол. Недавно, лично мною, натертое до блеска зеркало. Белый потолок. Чистая полочка, с необходимыми для женской гигиены, атрибутами. Мокрая, растрепанная я. Всё теперь имело грязно-серый оттенок… Последней каплей стало выражение полного торжества на морде восхитительного в своём коварстве зверя.　

— Убью…　

Облепившее ноги платье, не сразу позволило мне выбраться из ванной, но ухватившись за край раковины, я, таки, это препятствие осилила, окончательно залив пол грязной водой.　

Тузя моего стремления не понял. Он понял, что крупно попал, ибо власть, имеющая над ним хозяюшка, имела не самые лучшие по отношению к нему намерения. Зверь попятился к двери, виляя хвостом, и что-то мне подсказывало, что не радость вовсе он выражал таким образом. А когда его пятая конечность лохматого тела коснулся закрытой двери, трус осознал всю неприглядную для себя ситуацию, развернулся и стал яростно царапать дверь когтями, полагаю, в надежде на проделывание дыры, либо спасение третьим лицом.　

— Ну погоди у меня… — прошипела злая хозяйка.　

Схватила кошака за хвост, отчего тот замер и не смел шевелиться, и потащила по мокрому полу в сторону места боевых действий.　

Скрип когтей по кафельной плитке пола, царапал слух, отчего было очень неприятно, но я не сдавалась. Не дрогнуло моё сердце, даже когда на всю академию прозвучало жалобное «мяф», а вовсе наоборот! Сердце радостно отстукивало мотивчик весёлой детской песенки про чистого трубочиста, ибо Тузя, оказался вовсе не чёрным норгом, он был белым, как только что выпавший снег Верийских гор. Пушистым, как новорожденный щенок.　

— Ну ты и засранец, Тузя. — Весело скалилась моя прямолинейность. — Ты бы хоть шерстку вылизывал.　

Кот моего толстого намёка не понял, а если и понял, то сделал вид, что я ляпнула какую-то очередную чушь.　

В общем, когда кошак был чистым, белым и сильно на весь мир обиженным, я принялась за уборку, а затем и привидение себя в порядок, после чего с чистой совестью отправилась на ужин, так и не сумев вытащить с собой разобиженного кота.　

Столовая академии была самой обыкновенной, однако у большинства адептов пользовалась популярностью ввиду присутствия очень вкусной пищи. Большая трапезная с высокими шероховатыми потолками, огромные окна, пропускающие очень много света и небольшие вазочки со свежесрезанными цветами лекарственной ромашки, создающие ненавязчивый уют. На раздаче очень милая гномиха Паска, вежливо улыбающаяся каждому адепту. Питание здесь строго рассчитано по калориям, однако вкус еды не портит аппетита, как во многих бесплатных столовых других академий или школ, а главное, разнообразие меню. На завтрак можно получить, как полезную злаковую кашу, так и что-то очень вкусненькое, вроде, творожной запеканки. На обед, как и полагается, первое и второе с умеренным количеством мяса, либо без него. И ужин всегда легкий, но сытный. А самое замечательное в том, что ни один преподаватель сюда не ходит, оттого всегда можно наблюдать расслабленную атмосферу.　

Стоило только войти внутрь, как меня подхватили под локоток и уволокли на раздачу. Камира не часто церемонилась, но я такому проявлению заботы даже рада. Её лицо озаряла довольная улыбка, а глаза уже шарили по раздаточному столу в поисках самых вкусных блюд.　

— Все предупреждены, безоговорочно согласны, будут выгораживать тебя в любой ситуации. Теперь дело за тобой. — выпалила девушка.　

— Диада тоже знает? — удивлённо вскинула бровь я. Не ожидала, что всё так быстро, а главное, гладко пройдёт.　

Камира в ответ только кивнула, тесня очередь к гномихе.　

Поразмыслив немного, я задалась вопросом: «Как быть с норгом?». Ведь все его знают с грязно-серым окрасом, а этот хвостатый совсем белый, как выяснилось. Да и Диада с норгом бы выглядела подозрительно для ректора, а на ужин Тузе всё равно придётся ходить, если только не носить ужин в комнату…　

Нет, всё равно, это слишком. Не могу же я раздвоить кота…　

Замерла, уперев в кого-то невидящий взгляд.　

Почему не могу? Очень даже могу сделать копию кота, ведь, уже делала когда-то давно двойника своего пони. Нужно только постараться и вспомнить, как это вышло.　

Если сделать грязно-серого норга для класса по практике хождения в сумраке, а себе оставить белого Тузю, то никто меня и заподозрить не сможет. Мало ли откуда у адептки Шель мог взяться котище, она богата, как никто другой в этой академии, так что эта идея имеет право на жизнь. Надо подумать… Подумать.　

Хотя… Наивно полагать, что два норга в одной академии не вызовут ещё больше подозрений.　

Ар-р-р… Захотелось вцепиться в свои волосы и подергать хорошенько.　

В любом случае, есть вариант с ужином в своей комнате.　

— Са… Ло… Ди… Гр-р-р! — вдруг зарычала рыжая ведьма. — Порой с тобой очень сложно! Ты чего встала, как вкопанная?!　

— Трудно, — киваю я. — а ещё весело и динамично.　

Камира фыркнула и потянула меня к улыбчивой гномихе.　

Поскольку я была очень голодной, нахватала для себя всего самого жирного на вид, хотя в каждой порции было примерно равное количество калорий. Это было и овощное пюре, и сырный салат, и вегетарианский супчик из зелени, и даже томатный сок, вместо компота. Рыжая ведьма на всё это дело весело фыркала, зная что я столько не съем, но укорять не стала. Ага, попробуй укори голодного адепта!　

Паска мне весело подмигнула, когда я забирала свой поднос и шепнула, что ужин норга принесёт в комнату сама. Ого! Слухами земля полнится? Удивленно взглянула на свою подругу, на что та основательно развеселилась.　

— Да ты во всей академии одна мяса не ешь. Для работников столовой, вычислить тебя не проблема.　

Почему-то мне внезапно захотелось вывалить на неё всё содержимое подноса. Нет, ну какова стервь, а? А предупредить трудно было?! Я бы для отвода глаз, что- нибудь мясное взяла. Хотя, да. Не стоит переводить еду, тем более, что вид блюда под моим носом будет портить аппетит.　

— Не надо делать такое лицо, Напи, я и сама не подумала, что тебя так сразу раскроют. Каюсь, моё упущение.　

— Напи? — изумилась я, уже простив Каму.　

Девушка виновато улыбнулась.　

— Меня задолбали твои имена.　

В смысле, Напи — уменьшительное от Напасти, что ли? Во даёт ведьма.　

Громко фыркнув, я заняла ближайший свободный столик и сразу же принялась за еду. Суп из зелени был очень и очень вкусным, если бы была уверена в своих силах взяла бы две порции, но жадность до добра меня ещё никогда не доводила, посему решила насладиться тем, что есть.　

В столовой стоял привычный гул голосов. Адепты, как обычно вели непринужденное общение, обсуждая последние сплетни. Я не пыталась вслушиваться, но голос Асты как-то сам собой проник в моё сознание. Несмотря на то, что было довольно шумно, а вампирша со своей свитой стояла не так уж близко, каждое слово я ловила чётко.　

— О, посмотрите-ка на это чудо в обносках. — пела Аста ехидным голосом. — Ты здесь сначала года, а я на тебе от силы три тряпки видела, и те уже носить нельзя. Что? На тебя даже парни не зарятся? Не удивительно, таких уродин ещё повстречать надо. Хотя, знаешь… — вдруг сменила гнев на милость, эта бессмертная ведьма. — У меня на примете есть один замечательный для тебя вариант. Если будешь хорошей девочкой и позволишь ему быть к тебе «ближе», думаю, у тебя появиться возможность привести себя в порядок.　

Я даже супом поперхнулась, впервые услышав столь презренную речь. Обычно, эта гадина более мягче действовала, но чтобы так прямо оскорблять? Несмотря на то, что я всегда была категорически против подобного отношения Асты к другим адепткам, тем более первокурсницам, вмешиваться сейчас не стала, проявляя любопытство и желая узнать, как отреагирует девушка.　

— Я… Спасибо, но не надо. — ответил звонкий дрожащий голос. — Мне так хорошо.　

Нет, не удержалась я. Положила ложку, вытерла губы салфеткой и встала из-за стола. Вмешиваться не буду, пока Аста не переходит границу, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание и не вызвать ненужные подозрения, понаблюдаю, а если потребуется помощь… Тогда и поговорю с вампиршей, но тет-а-тет.　

— Посмотри на себя, жалкое отребье. — внезапно фыркает Аста. Я даже удивилась и очень сильно, что с ней сегодня? — Я делаю тебе услугу, а ты ещё смеешь отказываться? — вот теперь в этом разговоре заинтересовалась не только я, даже Кама подтянулась, хотя ведьма очень не любит лезть к Асте, ибо та постоянно цепляется к нашей старосте.　

— Простите, но…　

— Будешь перечить?! — вдруг рыкнула будущая жертва Напасти.　

Подобралась максимально близко, и наконец заимев возможность рассмотреть девушку, я была впечатлена. Она не казалась забитой и уродливой, какое впечатление у меня сложилось из их разговора. Высокая и довольно стройная, она и лицом была очень симпатична. Черные волосы были собраны в аккуратную косу, доходящую до талии. Глаза стального оттенка, обрамляли пушистые ресницы, губы были напряжены и немного дрожали, что наводило на мысль о том, что девушка напугана и вот-вот разревётся, но… Стоит повнимательнее присмотреться и станет ясно, что девушка не напугана, а самым натуральным образом сдерживает ярость. Об этом говорили крепко сжатые в кулаки руки, нервно подрагивающая верхняя губа и взгляд влажных глаз, которые на деле выражали такой бездушный ураган всепоглощающей злобы на весь мир в лице одной конкретной вампирши.　

— Нет, простите. — выдавливает из себя она.　

— Вот и славно. Вечером, жду тебя в главном зале. Познакомлю с твоим покровителем. И что бы была милой и улыбчивой.　

Ну всё. Достала.　

— А сама-то ты не желаешь с этим своим покровителем пойти куда-нибудь… в пешее эротишное? — вмешалась моя нетерпеливая персона, вздёрнув бровь. — Ты по что девушку доводишь, нечисть? Смотри, рванёт сейчас и тут тебе ни одна бессмертность не поможет.　

Пронзительные красные глаза уставились на меня, сначала зло, а потом удивлённо.　

— Ты кто вообще?　

Вы знали, что вампиры бессмертны? Да? А знаете почему? Да потому что с рождения мертвы, ну… Ладно, не совсем мертвы. Их организмы нормально функционируют. Но чтобы стать вампиром, нужно посвятить младенца целому обряду, в котором ребенка кратковременно убивают. Вампиры — особая раса нечисти, основанная кем-то из некромантов, чувствительная к любой форме молитвы Богам или Божествам, да даже себе. Не знаю, что у них в голове происходит (это закрытая информация), но молиться при них в слух не желательно, есть теория, что они начинают выходить из себя. Куда и зачем не знаю, но всегда очень хотелось проверить.　

Нет, я ещё не выжила из ума и прекрасно осознаю, что многие меня не знают в этой оболочке, и поэтому у меня назрел вопрос: Как тут удержаться?　

Кровожадно оскалившись я сделала шаг к вампирше, пусть думает, что я сумасшедшая, мне-то что? Главное, чтобы девчонка додумалась уйти отсюда, дальше как-нибудь разберётся.　

— Азъ есмь зло. — ещё шаг и я нос к носу сталкиваюсь с Астой, производя зловещий шепот. — Да здравствует имя моё, здесь царствую я. — жертва недоумённо хлопнула ресницами, но продолжала ждать завершения моего выступления, впрочем, я и не собиралась её разочаровывать. — Сюда пришла воля моя за сбором греховений всех. Я не прощаю долгов ваших, но не забуду должников ваших; и я введу вас во искушение, ибо азъ есмь Лукавый из крови и плоти сотканный. Ибо моё здесь царство… И сила… И слава.　

— Нима! — громко крикнул кто-то из толпы, распознав извращённую форму молитвы, многие просто разразились хохотом, кто-то даже захлопал, а Аста таращилась на меня не в силах и слова выдавить от потрясения.　

— Ты больная на голову ведьма!　

Да кто ж отрицает-то?　

— Психопатка!　

Ага.　

— Золотце! — прорычал над ухом голос блондина. — Ты чем думала?!　

Я аж вздрогнула всем телом. Тебя вот только тут не хватало.　

Но повернуться к вампиру и ответить я не успела, потому что с Астой стало происходить что-то странное. Она не переставая повторяла, что я психопатка, при этом глаза её как-то бесновато сверкнули. Адепты, толпившиеся до этого момента вокруг нас, начали расступаться. Медленно, но верно, до нас доходило, что сейчас будет очень непросто в нашей столовой. Я же себе отвесила мысленный подзатыльник за необдуманные поступки, вернее, обдуманные, но нехорошие. Ай, в общем, нужно завязывать с любопытством.　

— Сколько раз тебе нужно говорить?! — прорычал откуда-то взявшийся Васелевский.　

— Сначала думать, потом делать!　

Если честно, я от него это впервые слышала, но да ладно. Кивнула в знак согласия.　

— Думать! Делать! Поняла? — встрял блондинистый вампир.　

Да что с ними?　

Кивнула ещё раз.　

— Повтори. — потребовал Нэстер, напряженно вглядываясь в лицо пострадавшей от шутливой молитвы жертвы.　

— Сначала думать, потом делать. — покорно повторила, с удивлением наблюдая за метаморфозами вампирши.　

Её кожа сменила цвет с алебастрового на серо-синий. Губы почернели, приоткрывая проступившие клыки, а взгляд красных глаз стал ещё более устрашающим нежели был до этого, словно перед нами стоял очень голодный хищник.　

— Мальчики. — взволнованно пропищала я. — А что происходит?　

Но ответила мне сама Аста. Короткой, но очень ёмкой фразой, от которой все присутствующие бросились на утёк.　

— Как же я… — я ещё никогда не видела столь хищную ухмылку у живых существ, которая предназначалась только мне. — …проголодалась.　

— Беги! — пихнул меня Васелевский.　

Я никогда не была дурой. Ну, когда дело касалось скорости реакции. Единственное, что меня немного затормозило, так это толпа адептов на выходе, стремящаяся, как и я, покинуть помещение.　

Под сводами потолков раздался рык, от которого пробрало до костей. Я не желала оборачиваться, и вообще кляла себя за неосторожность. Ну кто знал, что она так взбеситься? Зато теперь я знаю, чем грозит молитва в присутствии вампира, тем, что тебя могут сожрать и даже не поперхнуться.　

— Аста уймись! — заорал Рого.　

— Это моя добыча! Моя! — ревела вампирша. Вслед её голосу я слышала треск, это как если бы кто-то громил мебель.　

Твою мать! Мать твою!　

В который раз за день мне приходится бежать, не напомните?　

Как только удалось вырваться из столовой, я ломанулась до своей комнаты, там Тузя, он меня спасёт. Должен спасти. Но вопреки моим желаниям, добраться до безопасного помещения, мне не случилось. На пути у меня возник очень удивлённый побегом адептов из столовой, словно пчёл из улея, ректор.　

Хмурое лицо сначала пронаблюдало за тем, как все вырываются из не очень широких дверей, но стоило ему увидеть моё лицо, как его уже во второй раз за день перекосило.　

— Что происходит? — ректор обращался ко всем. Все и замерли. Я бы даже сказала, замерли с полным надежды взглядом.　

За нашими спинами раздалась новая серия грохота и рёва, что не осталось без внимания ректора. Взгляд Вельзевула стал ещё суровее, и он задал главный вопрос:　

— Кто?　

Я сначала подумала, что ему не решались ответить, но когда обратила внимание на тех, с кем стояла в толпе была удивлена до глубины души. На данный момент меня интересовало только одно…　

— А почему сразу я?　

Взгляд демона был… весьма красноречивым.　

Почему-то мне стало стыдно. Не то, чтобы я чувствовала себя такой уж виноватой, но я снова выставила себя в неприглядном свете, да и выражение лица демона мне было крайне неприятно. Оно словно говорило: «Я даже не ожидал от тебя ничего иного». А зеленые глаза, смотрящие на меня с каким-то презрением… В общем, стыдно было. Даже предательский румянец проступил на щеках, и глаза сами пол нашли… и даже ножка по полу зашаркала.　

— Ваше имя, адептка. — бесцветно потребовал от меня Вельзевул.　

Похоже с меня будут семь шкур сдирать за этот поступок. Вероятно, даже не спросят почему я так поступила, потому что в этой ситуации причины не важны, важно, что от этого могли пострадать другие.　

Вздохнула.　

— Диада Шель.　

— В мой кабинет. — хмуро выдал демон, а в следующий миг прошёл мимо нас в столовую, откуда доносились грохот и ругательства, и как ошпаренная выскочила Камира. Ведьма перепугалась и шарахнулась в сторону, во все глаза глядя в лицо демону. И чего там такого страшного?　

Посмотрела в спину уходящему мужчине, и впервые обратила внимание на то, как он чеканит шаг своей твёрдой поступью. Уверенно, чётко, словно очень долгое время он отрабатывал этот навык, хотя не удивлюсь.　

Перевела взгляд на адептов, чей вид сейчас был виноватым. Фыркнула.　

— Предатели. — и развернувшись гордо пошла в ректорский кабинет.　

Вот так и твори добро, а потом этим самым добром да полбу. Никакой благодарности. А ведь на месте той девушки мог оказаться каждый из них.　

Первое, что бросилось в глаза, исцарапанная и изуродованная дверь ректорского кабинета. Судя по её виду, здесь проходили бои не на жизнь, а на смерть. Выжженная, местами содранная поверхность передавала самые приятные моему сердцу ощущения борьбы. Но самое замечательное было в том, что надпись моя никуда не делась, она сидела, как впаянная и радовала глаз.　

Толкнув дверь, я свободно зашла в кабинет, тут же моё внимание привлек стол с ворохом бумаг. Алчный блеск в моих глазах был весьма приметен, но, к счастью, в кабинете, кроме меня, никого не было. Подойдя к нему и выудив пару листов, я удивилась.　

Однако!　

«Адептка Лоя Хепт. Нарушение номер пятьдесят четыре.　

Неподобающее поведение в пределах академии. Была замечена со студентом второго курса Рого Адески, занимающимися непотребством…　

Обоим был сделан выговор…»　

Н-да… Взглянула на второй лист.　

«Адепка Лоя Хепт. Нарушение номер шестьдесят семь.　

Неподобающее поведение…»

Он что? Намеренно выискивал все зафиксированные нарушения на тему моей безнравственности?　

Схватила ещё несколько листов, чтобы убедится в своих догадках. «…Неподобающее поведение…»　

«…Развратное поведение…»　

«…Неподобающее поведение…»　

«…Разврат…»　

О, Многоликая… У тебя ужасное чувство юмора.　

Я абсолютно не понимала, что нужно этому демону от моей персоны. Нет, месть за вызов, это понятно. Но причём здесь мои нарушения, да ещё и отдельно взятые случаи? Чего хочет это существо?　

Глубоко вдохнув, я положила листы на место и заняла кресло напротив ректорского стола. Дураку ясно, что лучше не показывать своей взвинченности, хотя… Думаю он спишет это на случай с Астой.　

Спустя много минут ожидания и изучения обстановки, дверь открылась и в кабинет наконец-то вошёл Сол Алаид. Правда вид у него был немного потрепанный.　

Демон прошел к своему столу, внимательно посмотрел на ворох бумаг, а затем вперил взгляд в мою скромную персону.　

— Что Вы здесь искали?　

Ой. Сердце-то как ёкнуло…　

— Ничего. — правильно, главное, голос ровный, а теперь чуточку наглости. — Просто было очень скучно, а у Вас тут дело чужое лежит…　

Снова это выражение. Господин Чего-ещё-от-тебя-ожидать сощурил свои зеленые глаза, всем своим видом выражая подозрительность.

— Интересно было?　

Не могу же я упустить шанс выяснить хоть немного о его отношении к Лое Хепт? Никак не могу, это в прямом смысле может мне дать понять, в какую сторону двигаться дальше.　

— Весьма. Особенно меня теперь интересует, зачем Вы выискивали в чужом деле нарушения о безнравственном поведении.　

Пауза.　

Стоит. Смотрит так, будто убить хочет.　

Делаю морду кирпичом и жду ответа, но ректор как-то не торопиться внести ясность в моё сознание и это напрягает.　

Изучающий взгляд скользит по моему лицу, глаза вдруг как-то стекленеют, будто он выпорхнул из тела в поисках собственных воспоминаний, а я начинаю напрягаться. Мне это всё не нравится.　

Пауза уже слишком затянулась. Попробуем новый заход.　

— Вас эта девушка привлекла, и Вы решили выяснить всю её подноготную? — шутливо спрашиваю я, просто чтобы вытащить демона из этого состояния.　

И кто бы мне сказал, что это за реакция была? Сол Алаид вздрогнул, словно его магическим разрядом шибануло со всего маха. Лицо резко приняло заостренные черты, а глаза вот-вот сменят зрачок на вертикальный.　

— Что за чушь?! Вас, адептка, сюда привело Ваше поведение в отношении адептки Асты Вардайр, и это не дружеская беседа на свободную тему.　

Несмотря на то, что внутри у меня всё съежилось от тона, которым он начал со мной говорить, глаза я не опустила. Но на будущее сделала зарубку, демону мой вопрос не понравился, и это не было фантазией моего воображения.　

И вообще, как он может со мной так разговаривать? Ведь, именно его халатность привела к тому, что адепты себе слишком много позволяют? Почему, вообще, мне пришлось так поступить, он не задумывался?!　

— А Вы знаете, что творится в Вашей академии или Вы здесь только за тем, чтобы бедных детей наказывать? Тех, что не имеют влияния среди высшего общества?　

— О чём Вы говорите?　

Ну конечно, откуда ему знать, чем в свободное от учёбы время занимаются богатые дети, если он занят более «важными» вещами? Взгляд скользнул на стол, где покоилось моё личное дело.　

— Аста Вардайр унижала и склоняла девушку к близости интимного характера с одним из своих знакомых на глазах у адептов, обедающих в столовой. Я просто за неё вступилась.　

Демон нахмурился и уселся в своё кресло, сцепив руки под подбородком.　

— Этого не может быть. Аста очень хороший вампир, с правильными жизненными принципами, она бы никогда себе подобного не позволила.　

Что?　

Я не ослышалась? Демон защищает вампиршу? Какого..?　

— Вы серьёзно так считаете? — удивляюсь я. — «Не может быть»?!　

Глаза демона холодно блеснули.　

— Я знаю её с детства. И скорее всего, Вы клевещете на ту, что отказалась даже подать жалобу на Вас, посчитав, что просто по незнанию прочли ту дурацкую молитву при ней. Вы понимаете, к чему это всё могло привести? Вампиры — существа очень скрытные и не любят распространяться о своих недостатках. Любая форма молитвы искажает их магическое поле, вызывая тем самым регресс магии. Организм начинает требовать восстановления и обращается. Отсюда и рождается жуткая жажда. Вампир в таком состоянии способен погубить очень много народу. Скажите спасибо Асте Вардайр за то, что потребовала от меня, чтобы я Вас не наказывал. Видимо она довольно хорошо к Вам относиться, раз решила спустить подобное с рук.　

В моём горле застряло возмущение на пополам с обидой.　

Вот мерзавка. Строит из себя бледную овцу из благородного стада, зная, что ни одна живая душа, бывшая свидетелем потасовки, не посмеет её сдать. Камира тоже не осмелится, несмотря на извечное желание насолить вампирше. Я даже знаю почему Аста себя повела, как благородная жертва. Ей ректор нужен. Ладно, хотите, чтобы я была крайней? Буду.　

— Я, действительно, не знала, что подобное поведение может угрожать жизни другим ученикам. — несмотря на напряжение, слова давались мне спокойно. — И обещаю, что впредь этого не повториться. — Ага, потому что действовать теперь буду иначе. — Приношу свои извинения за доставленные проблемы.　

Прямо и решительно встретила взгляд Вельзевула, который смотрел на меня с нескрываемым сомнением.　

— У меня к Вам вопрос, Диада. — его лицо вдруг окаменело, пряча любые эмоции, а глаза теперь смотрели ещё пристальнее, чем до этого. — Вы знаете, кто такая Саяма Алайт?　

Вопрос был неожиданным. Нет, где-то глубоко в душе, я знала, что он может прозвучать и даже готовилась к подобному, но всё же не так скоро, я оказалась не готова. Сердце застучало, усиленно перегоняя кровь по венам. Если сейчас отвечу отрицательно, будет очевидно, что лгу. Слишком нервничаю.　

— Видела в детстве и мне много раз говорили, что я на неё похожа. А что? — вот так, ни слова лжи.　

— Почти идеальное сходство. — кивнул Вельзевул, но в глазах мелькнула ненависть. Огромная, всепоглощающая. Мне этого хватило, чтобы понять: этот демон желал смерти моей матери.　

Мама погибла в возрасте двадцати пяти лет. Обстоятельства смерти были странными, вроде естественная смерть, но я никогда в это не верила. Конечно, у меня были на то причины. Дело в том, что её тело было найдено в одной из знаменитых рестораций, в отдельной обеденной зале. Как заключила экспертная служба, причиной смерти стала остановка сердца, что само по себе смешно. У молодой женщины, с абсолютно здоровым организмом и внезапный сердечный приступ. Хотя анализы крови и магическое расследование показало, что ни в еде, ни в крови, не было посторонних веществ, которые могли бы воздействовать на работу сердечной мышцы, влияние магией тоже исключили. Да и свидетелей смерти не имелось, обедала она всегда одна, всегда в одном ресторане. Но была в её смерти одна странная деталь, о которой знала только моя бабушка. С момента моего рождения, мама носила на шее кольцо, подвешенное на цепочку, которое подарил ей мой отец. Да-да, тот самый, о существовании которого я ничего не знаю. Оно не было обручальным, но весьма необычным, из неизвестного сплава металла, с красивой росписью по дуге. И сама она бы ни за что его не сняла. Куда тогда оно делось, если в момент её смерти рядом никого не было? Так что причины думать, что её убили, у меня имеются.　

— Вы были хорошо знакомы? — задаю вопрос, не сдержавшись и изображаю на лице праздное любопытство.　

— Не особо. — задумчиво отвечает он, переведя взгляд на бумаги. — Вы ведь учитесь в одной группе с Лоей Хепт?　

Мне теперь жизненно необходимо узнать, за что он так ненавидел мою мать. А вдруг причастен к её смерти? Вдруг знает что-то, что могло бы пролить свет на эту историю?　

После этих мыслей я взглянула на демона немного иначе. Не как на ректора академии, не как на магистра темных искусств, не как на Ваалейского темного лорда в звании командора северных земель, и даже не как на демона высшей ветви власти, а как на возможного убийцу своей матери. Женщины, что дала мне жизнь. Женщины, которая осталась лишь в детских фантазиях и мечтах. Той, чьего внимания мне так не хватало. Той, которой меня лишили.　

— Вроде того. — отвечаю тем же тоном, что и демон, после чего удостаиваюсь пристального взгляда.　

Вельзевул оторвался от бумаг после ответа адептки. Его внимание привлёк холод, скользнувший в голосе, а посмотрев в лицо юной ведьмы, он был поражен льдистым взглядом, который был ему знаком не понаслышке, взглядом, который был у женщины в момент смерти его брата. Вот сейчас он видел перед собой не Диаду Шель. Перед ним сидела Саяма Алайт, холодная и неподвижная, как ледяная статуя.　

Те чувства, что он испытывал, глядя на неё, были двоякими. Ему было не по себе видеть её здесь, в собственном кабинете, и в то же время, возникло желание немедленно предпринять что-то. Сжать волосы, запрокинуть её лицо и заставить смотреть иначе, с ненавистью, с сожалением, но не с этим бесстрастным обжигающим холодом…　

Сердце демона вдруг пропустило удар, чтобы через мгновение бросится вскачь. Вельзевул по-прежнему смотрел в глаза своей студентке. Молчание сильно затянулось, но он не мог из себя выдавить ни слова. Ему хотелось дотронуться до неё, убедится, что это она. Убедится? Ну не может же, в самом деле, перед ним сидеть мёртвая женщина! Ведь, её холодное тело он видел собственными глазами.　

Вельзевул сжал кулаки, подавляя порыв к прикосновению и всё же смог задать вопрос. Не тот, который хотел, но в данный момент это могло вытянуть его из странного состояния оцепенения.　

— Как Вы можете охарактеризовать адептку Хепт? — голос был напряженным, да и сам демон сейчас был, словно натянутая струна музыкального человеческого инструмента.　

Диада улыбнулась краешками губ, разрушая образ Саямы Алайт.　

— А почему бы Вам самому её не узнать. — холодно ответила она. — Я не настолько с ней близка, чтобы оценивать её характер.　

Это был самый дурацкий поступок в жизни демона. Встреча с девушкой, что так похожа на мёртвого врага выбила его из колеи и разрушила привычный образ поведения. Разве мог бы он раньше себе позволить интересоваться у кого-то о женщинах, что так или иначе притянули его внимание? Никогда Вельзевул до этого не докатывался…　

Бесцельно бродя по коридорам академии, я всё думала о Вельзевуле, вернее, о его ненависти к моей матери. Не может быть так, чтобы кто-то ненавидел человека просто так, всему есть обоснованная причина, в которой, возможно, и кроется смерть Саямы Алайт. Этот факт причинял мне боль, но невзирая на то, что правда могла быть ещё больнее, я хотела её узнать. Вскрыть, как нарвавший чирий, и уже избавиться от сомнений и подозрений. Но как? Как это сделать, чтобы не вызвать вопросов у самого демона? И что будет, если он узнает кем я являюсь на самом деле? Одна моя внешность причиняет ему душевный дискомфорт, это итак видно.　

Внешность. Какая-то хитрая мысль проскочила перед сознанием, мелькнув хвостом и скрылась в душевных лабиринтах. Мне нужно узнать больше. Необходимо. Что же делать?　

Я остановилась посреди коридора, пытаясь сообразить хоть что-нибудь, но как назло в голове лишь ветер сквозил. Сегодня для меня выдался очень тяжелый день, мне просто необходимо отдохнуть… но только после того, как я решу для себя, что делать дальше в этой непростой ситуации.　

На улице уже было достаточно темно, чтобы коридоры стали мрачными без освящения, но недостаточно, чтобы зажглись маглайты под потолком. Адепты разбрелись по комнатам, кто-то шушукался на смотровой площадке, в ожидании темноты, а я брела в свою комнату, где меня ждал обиженный кошак.　

— Всё ещё дуешься?　

Не удостоив меня даже взглядом, Тузя повернулся к моей мрачности своей пушистой попой, по-прежнему занимая пространство у кровати.　

— Ну, по крайней мере, ты не голоден. — проворчала я, заметив пустую миску у стола. Значит Паска сдержала своё обещание.　

Раздевшись, я улеглась в кровать на живот и по привычке свесила руку, задев своего большого, мягкого и пушистого кота.　

— Спокойной ночи, Тузь.

А в ответ мне нахально ткнулись носом в уже излюбленное котом запястье, что вызвало у меня улыбку.　

«Самый верный козырь во всех ссорах.» — подумала я, засыпая.