Фильм был абсолютно неинтересен, настолько неинтересен, что Шино, занявшая одно из кресел пустующих верхних рядов, с трудом сдержала зевок. Этот парень абсолютно не имеет вкуса, подумала она, кинув взгляд вниз. Там, почти в центре зала, виднелись две одинокие макушки, светлая и темная. Чуть ниже, судя по всему, сидели какие-то впечатлительные дамочки, потому как они каждый раз всхлипывали, когда занимавшая большую часть экранного времени женщина металась между двумя мужчинами. С точки зрения самой девочки, выбор между суровым военным и чувственным художником был очевиден и эти метания были явно не от большого ума. Впрочем, гораздо больше фильма, оценку которому она уже поставила, хотя прошло не более двадцати минут экранного времени, ее внимание занимал сидящий двумя рядами ниже мужчина в спортивном трико и кепке. Он был одним из тех, кто следил за ее подопечной, пока они сумбурно метались по торговому комплексу. Шино исполнительно перебрала в уме формулировку приказа, отданного ей Осино-доно, до каждой запятой, и решила, что этот человек несомненно представляет опасность "близким людям". А значит, необходимо действовать.
К ее сожалению, всего, что необходимо уважающему себя ниндзя, у нее не было, но самое необходимое добыть удалось. Достав из внутреннего кармана маленький плотно закупоренный флакон и свернув с него крышку, девушка макнула в жидкость деревянную иголку. Одним движением отдохнувшего и теперь жаждущего действовать хищника перемахнув через спинку сиденья перед собой, она подобралась к человеку, который — впечатлённый, должно быть, сюжетом — в этот момент заинтересованно зевнул, не потрудившись прикрыться ладонью, и замер, ощутив у себя во рту остроту. Но не специй, а идеально заточенного железа. В шею что-то коротко кольнуло.
— Закричишь — умрешь, — прошипел исполненный равнодушного холода голосок ему в ухо, — понял если, кивни.
Дождавшись осторожного кивка, Шино вытащила изо рта мужчины нож и легонько прижала сталь к его шее. Впрочем, тот довольно быстро отошел от первоначального испуга, попробовав чуть изменить положение тела; являясь довольно опытным человеком, он наверняка знал, что и как делать в подобных ситуациях. Однако его попытка не привела ни к каким результатам. Тело отказывалось слушаться.
— Что со мной? — испуганно и едва слышно прошептал он.
— Спокойствие, только спокойствие, — почти ласково продекламировала Шино, — всего лишь яд, дело то житейское.
— Ты не можешь меня здесь убить.
Хмыкнув, потому как этот простой ответ дал подтверждение, что ошибки нет и она не напала на простого человека, маленькая шиноби кольнула кончиком клинка в одну ей ведомую точку за ухом человека. Лезвие легко прокололо кожу, остро запахло кровью и страхом, после чего оставалось слегка провернуть клинок, и, как и ожидалось, мужчина задергался в конвульсиях, лишь сдавленное мычание вырвалось из плотно сжатых спазмом челюстей. Которое никто не расслышал за громко звучащей печальной музыкой.
— Я пытать тебя до смерти здесь могу, — прошептала она тяжело дышащему человеку, вновь прижав лезвие к его шее, но на этот раз чуть сильнее.
Чувствуя, как по коже теплой струйкой потекла кровь, мужчина замер едва дыша. С трудом сглотнул, явно опасаясь, что даже такое движение вызовет дальнейшее движение ножа к пульсирующей жилке.
— Говори, кто следит за ней и с целью какой?
— Н-не понимаю, о чем… вы, — нашел он в себе силы ответить.
Шино не стала заморачиваться словами и убеждать. Поскольку знала, лучше всего люди понимают язык боли. Естественно, что, как и у любого уважающего себя ниндзя, ее арсенал не заканчивался одним лишь ножом и мечом, что лежал сейчас рядом с фирменными пакетами, украшенными странным символом похожим на инь-янь с лишней запятой. Так что она неторопливо извлекла из браслета на запястье тонкую спицу и воткнула ее в такую же точку за другим ухом. Холодно дождавшись, пока человека перестанет трясти от боли, осмотрела зал, не заметил ли кто происходящего на верхних рядах экспресс допроса. Но видимо народ был действительно увлечен фильмом, либо был привычен к различным звукам, раздававшимся с верхних рядов во время сеанса.
— Любишь боль? — продолжая неторопливо прокручивать спицу, она подобрала лезвием ножа скатившуюся по щеке человека слезинку и, подняв его повыше, поймала отполированной поверхностью отражение наполненного страданием взгляда, — у меня есть её для тебя. Много!
Решив, что клиент дозрел, Шино вытащила спицу и аккуратно вытерла ее о щеку пытаемого.
— Вопросы повторять меня заставить дважды ты желаешь?
— Два человека у входа в центр, — зашептал человек все еще вздрагивая от проходящих по нервным окончаниям приступов боли, — должны отвлечь внимание ссорой с пацаном, трое в сером фургоне должны незаметно схватить девчонку. Противоядие, пожалуйста… я больше ничего не знаю…
Удовлетворенно кивнув, Шино нанесла короткий удар навершием рукояти по шее, вырубив человека. Придержав тело, чтобы оно не сползло вбок, девушка поправила кепку на человеке так, чтобы казалось, что тот спит, достала из кармана телефон и, неторопливо направившись к выходу, набрала номер.
— Алле, — донесся гулкий голос из трубки.
— Фудзи-сан? — почтительно вопросила она трубку, держа ее перед собой.
— Говори, мелкая
— Нет ли поблизости от здания, в коем мы просматриваем кинофильм, фургона серого с тремя людьми внутри? Еще должны двое подозрительно крутиться у входа.
— У входа людей полно, не определишь, кто из них самый подозрительный. Фургон вижу, сто метров от входа. Вышел один человек и направляется в переулок между домами.
Шино развернула в памяти запомненный вид на окрестности и, мгновенно сориентировавшись, направилась к одному из выходов. Судя по всему, человек мог направиться к переходу под железной дорогой, проходившего неподалеку пути метро. Что ему могло там понадобиться, вопрос другой. А сейчас необходимо его перехватить. Миновав на улице пеструю толпу людей, кутающихся в теплые куртки и вжимающих головы в плечи, пряча шею от промозглого ветра, Шино быстрым стелющимся шагом пробежала между одинаковыми серыми коробками типовых офисных зданий, свернула к возвышающимся потемневшим от сырости колоннам, поддерживающим пути, по которым носились металлические гусеницы. На редкость уединенное место почти в центре города, чувствительный нос девочки уловил десятки отвратительных запахов, на которые современный человек, выросший в городе на свежих парах бензина, вряд ли обратит внимание. Собственно, за одной из колонн притулилась одинокая фигура, над которой всплывали клубы никотинового дыма. Ага, расслышав негромкое журчание подумала девочка, ответ на один вопрос найден. Остановившись в паре метров за спиной как раз забавно задергавшегося мужчины, застегивающего ширинку, она заметила себе, что стоило позвать на помощь Ван-сана, поскольку нынешний противник был достаточно крупен, чтобы представлять определенную угрозу в прямом бою, а ведь ей еще нужно от него кое-что. Впрочем, долго размышлять, уже начав что-то делать, она не любила.
— Эй, падаль, — окликнула она закончившего свои дела мужчину.
— Ох, бл*.
Высокий, темноволосый и достаточно неприметный мужчина, одетый в обычную рабочую спецовку, вздрогнул, обернулся и удивленно уставился на симпатичную девочку в школьной форме, неведомо какими путями здесь оказавшуюся. Даже не обратил внимания на скользящий между ее пальчиками плетеный кожаный шнур черного цвета, мало ли какие фенечки носят нынешние школьники, и жесткий взгляд зеленых глаз; он спросил:
— Чего тебе надо?
Шино не спешила отвечать; подняв руку к своему горлу, она сжала большим и указательным пальцем гортань и, неожиданно грубым, почти мужским голосом, произнесла:
— Чего тебе надо?
— Эй, какого ты делаешь?
Девочка скривилась неприязненной и слегка болезненной гримасой, сжала пальцы чуть сильнее, и…
— Эй, какого ты делаешь?
Глаза мужчины округлились в испуге, недокуренная сигарета выпала из приоткрывшегося в удивлении рта, он потянулся к молнии на куртке, и его можно было понять. Голос школьницы, вплоть до малейшей интонации, повторял его собственный, включая хрип заядлого курильщика. И это пугало. Будучи тертым жизнью человеком, он прекрасно понимал, такая ситуация ни к чему хорошему не приводит. Однако Шино не стала ждать, когда он справится с застежкой и достанет оружие, лента плетеной черной кожи уже уютно свилась у ее ноги, а крепкая рукоять плотно легла в руку. Провернувшись вокруг себя так, что не успевшие за ее движением собранные в хвост волосы стеганули по лицу, распрямила руку, сливая это движение с предыдущим и придавая тем самым огромную скорость кнуту. Кончик оружия, звонко щелкнув, завершил движение на лбу мужчины, сдирая с него плоть до кости, голова его мотнулась назад, с глухим стуком соприкоснулась с бетонной колонной, и человек осел, неловко сползая вниз.
— Удачно, — все тем же мужским голосом, что довольно жутко звучал из девичьих уст, произнесла Шино, смотря на залитое кровью лицо поверженного врага, после чего, достав телефон, нажала повторный вызов. — Отправьте Кен-сана к фургону.
Не дожидаясь ответа, девушка метнулась к выходу из переулка, подойдя к припаркованному автомобилю в тот момент, когда мимо него прогулочным шагом проходил знакомый водитель. Кивнув ему, она остановилась у задней двери и постучала.
— Это я, открой, — прохрипела она все тем же прокуренным мужским голосом, поймав на себе удивленный взгляд замершего рядом телохранителя.
Едва щелкнул замок и дверь начала открываться, явив лицо одного из людей, засевших внутри, встречающего, как он думал, своего коллегу.
— Ну что, с облегчением…
Что он хотел сказать еще, осталось тайной, ибо Кен деликатным прямым ударом отправил того вглубь машины, и запрыгнул следом. Шино аккуратно прикрыла дверь, бросив настороженный взгляд на округу. Прохожие были слишком заняты, пряча лица от порывов ветра в шарфах и высоких воротниках, чтобы обращать внимание на качнувшуюся машину, и лишь маленькая шиноби расслышала сдавленный хрип, раздавшийся изнутри. Вновь открылась дверь, и наружу выскочил Кен, протирая руки красным платком, покрывшимся подозрительными темными пятнами.
— Готово, — кивнул он.
Кивнув в ответ, девочка вновь подняла руку к горлу; раздавшийся влажный хруст заставил ее чуть поморщиться, но иным эмоциям она не позволила коснуться своей холодной маски.
— Как будем с теми что у входа разбираться? — спросила она своим прежним приятным и чуть хрипловатым голосом.
Кен продемонстрировал телефон простой модели, из тех, что не жалко будет выбросить сразу как в нем исчезнет нужда. На черно-белом экране виднелся список последних вызовов.
— Вычислить несложно, — кивнул он своим мыслям, — а дальше…
— Схема "обидели сестренку", — завершила девочка его мысль.
Если бы кто-нибудь обратил внимание на них в этот момент, то без колебаний принял бы за родственников, ибо хищные улыбки, одновременно посетившие их лица, были абсолютно идентичны.
В то же время, в тот же час.
— Братик-кресло самое удобное, — прокомментировала свои ощущения малявка, сидя на моих скрещенных ногах, охваченная кольцом моих рук, за низким столиком и не отрывая взгляда от разложенных перед ней тетрадей.
Устало вздохнув, она отложила в сторону толстый учебник, с надписью "экономика" на обложке, и откинулась назад, старательно вжимаясь в меня, словно в поисках тепла. Эхом подхватив ее вздох, я покрепче прижал хрупкое тельце к себе и положил подбородок на вихрастую макушку, вдыхая мягкий аромат каких-то полевых трав. За нашими обнимашками внимательно наблюдала сидящая напротив Арису, тоже закончившая исписывать страницы тетради, серьезная такая девочка, складывается ощущение, что просто так она не улыбается, взгляд спокойный, какой вряд ли может присутствовать у двенадцатилетнего ребенка, чуть равнодушный.
Высвободив одну руку, я подхватил учебник, перевернул его, рассматривая простую, без изображений, обложку. На корешке, почти теряясь на фоне тиснёной надписи, виднелась еще одна: "для старшей школы". Открыв его на первых страницах, полистал немного и, вновь вздохнув, положил на место.
— Тебя все устраивает, — спросил я макушку, касаясь губами мягких волос.
Девочка заерзала, даже температура тела у нее повысилась на пару градусов, судя по ощущениям.
— Мозгу щекотно, когда ты так делаешь, — пожаловалась она, — сделай так еще раз.
Что же, либо еще рано говорить с ней намеками, либо она владеет этим искусством еще круче своего старика и только что заявила, что ее все устраивает.
Мягко горит электрическая свеча под потолком, борясь с наступающими сумерками, через открытые в сад двери веет прохладный ветерок, приносящий прохладу и запах теплой листвы. Этот теплый воробушек в моих руках совсем пригрелся и, кажется, готов был уже задремать. Каждый день бы проводить так, в теплой семейной атмосфере, принимая и даря ощущения покоя близким людям. Но увы, через пару часов я должен быть на вокзале и скоростной поезд помчит меня через всю страну. Пусть и жертвуя комфортом, да добираться "на перекладных", но так я буду чувствовать себя в большей безопасности…
Остались, конечно, не решенные вопросы. Но увы, ответы на них я буду искать после… После чего?! Как я мог узнать, кто убил родителей этой маленькой девочки и паренька-меня. Поймав убийцу? Спустя столько лет это практически нереально! И этот проклятый разговор с дедом. Такое ощущение, что я должен что-то знать, но не знаю. Из одной лишь фразы я могу сделать вывод, что он мог нанять киллера дабы тот устранил угрозу возвращению семье положенного места. Однако это же и наталкивает на другой вопрос: какой смысл ему убивать свою дочь? Мог ли убийца случайно на нее наткнуться? Крайне мало вероятно, ведь настоящие профи не делают таких грубых ошибок. Могла ли это быть чья-то месть? Месть спустя полвека, ведь после войны данная семья не вела активных действий. Никаких.
А может я должен что-то знать об этом? Тот я, что где-то-там-внутри. Знать и иметь к этому непосредственное отношение? Может и я очутился в этом теле не сам по себе, заблудившись по дороге в гости к Амитабхе? Не просто так же был проведен этот ритуал. Сплошные вопросы и в ответах лишь предположения.
Тянущая боль коснулась сердца, что если я причинил боль этому маленькому существу, виноват ли я в своих действиях или бездействием навлек или могу навлечь беду? Девочка, о чем-то быстро переговаривающаяся с подругой на своем, женском, языке — да-да, том самом, при звуках которого у мужчин отключаются органы слуха и они могут лишь поддакивать невпопад, — замолчала, потом заелозила выбираясь из моей хватки. На ее место тут же плюхнулась Арису, завозилась, откинулась назад, подхватила мои руки и скрестила их перед собой.
— Действительно, — спустя пару минут, в течении которых сестренка сверлила нас завидующим взглядом, произнесла она, — очень комфортно. И даже с подогревом. Говоришь, нужно только кормить и выводить гулять?
Ха? Это они о чем тут договорились?
— Да-да, всё, слазь, — видимо почувствовавшая прохладу вечера, малявка попыталась забраться обратно, — мой братик.
Однако вторая была не столь проста, чтобы терять только обретенное, потому, после недолгой но ожесточенной борьбы мои ноги пытались отдавить уже две тощие девчачьи задницы. И опять мои уши забил фоновый шум их разговора. Из которого мне случайно удалось выцепить "Кар Элсон".
— Стоп, сороки, — встрял я в горячее обсуждение каких-то ожиданий, — какой еще Кар?
Я не рассказывал здесь эту историю. Единственные, кто знает ее кроме меня, это две девушки живущие за тысячу километров отсюда.
— Ани-уэ, ты не знаешь? — уставились на меня теплые ореховые глаза.
— Уважаемый брат, не знает, раз спрашивает, — блеснула логикой вторая.
— Подожди, — в руках сестренки вдруг оказался портфель из которого был извлечен и блестящий планшет, на котором, в свою очередь, запустили ролик из сети.
Округлив глаза, я смотрел на промо, в котором коротко, на сорок секунд, суровым дикторским голосом, изложили перипетии будущего сюжета об отошедшем от дел ассассине подружившимся с одиноким ребенком и пытающемся сохранить свою человечность. Видеоряд состоял, правда, лишь из с разгону впечатывающихся в экран букв.
— О-о-о…
Только и смог протянуть я.
— Впечатляет, да? Этот рассказ появился в сети буквально неделю назад и тут же стал хитом, одна компания даже заявила о покупке прав на экранизацию.
Да уж, времени они не теряли. Вернусь домой, выясню.
В дверях появился один из парней, с коротким поклоном сообщивший, что машина уже под парами и ждем лишь меня. Согнав двух наседок, я со скрипом распрямился, чувствуя как щелчками встают по местам суставы.
Словно мама-утка с утятами дошел до комнаты, подхватил рюкзак, раскидал по карманам телефон, который так и забыл зарядить, и кошелек. Около сумки так и лежал нетронутым меч. Подняв его, толкнул большим пальцем цубу, тихо щелкнул хабаки, высвобождая сталь из ножен. Вытягивать меч полностью я не стал, посмотрев на кусок металла, затолкнул его обратно. И, в той же компании отправился к комнате с алтарем. Опустившись на колени перед ним, опустил меч на место, и, сложив ладони перед собой, поклонился алтарю. Не желаю иметь с этим куском стали ничего общего. Особенно не испытываю желания увидеть его в своей постели вновь, да.
Наконец, окинув на прощание укрывающийся сумерками сад, прислушавшись к мерному урчанию мотора автомобиля, наклонился к первой, самой родной для меня, девочке и произнес глядя ей в глаза:
— Помни, чтобы не случилось — я с тобой. И я всегда тебе помогу.
Робкая улыбка и теплый поцелуй в щеку был мне ответом.
Да, такое вот своеобразное обещание. Не знаю, пока, в каких целях и как собирается использовать ее дед, лишь могу предполагать, что планирует для меня место публичной фигуры, а для нее власть серого кардинала, по чьей указке я буду дергаться в нужном направлении. Желаю ли я для нее такой судьбы?
— Береги ее, — шепнул я на ушко второй, ибо догадывался, что была она, скорее всего, не просто подругой со школы.
Крепко прижал обеих к себе и, не удержавшись, шепнул напоследок:
— Когда приеду в следующий раз, постарайтесь набрать веса в нужных местах, а то и пощупать нечего!
Хлопнувшая дверь автомобиля отрезала от меня их возмущенное бурчание оскорбленных в лучших чувствах девушек. Сколько то там литровый зверь рыкнул, выхватил фарами дорогу перед собой и, шурша по гравию мягкими лапами, покатил к выходу. Мне же оставалось лишь прильнуть лбом к стеклу и постараться отрешиться от нелегких размышлений.
В одной из квартир высокой многоэтажки, стоящей на краю одного района города, в квартире на одном из последних этажей перед широким панорамным окном от потолка до пола стояла высокая девушка, которую все, кому было позволено, знали как Инами Тооку. В руках она держала подзорную трубу, в которой сведущий человек без труда узнал бы оптический сорокакратный прицел "Охотник" от одной известной фирмы производителя. Однако, заглянув в этот прицел и увидев прицельную сетку с многочисленными метками, даже несведущий человек понял бы, что данный прицел предназначен для охоты на дичь двуногую, прямоходящую и даже иногда разумную.
Прильнув к прицелу, девушка наблюдала за одним из стоящих вдоль ухоженной улицы домов. Ничем этот дом от других не отличался, разве что свет в нем горел лишь в одной комнате, бывшей кухней и, по совместительству, столовой. В данной комнате находились две девушки, одна из которых крутилась около плиты, нарезая, жаря, паря и применяя прочие хитрости для превращения несъедобного во вкусное. Тоока со вздохом оглянулась, бросила взгляд на застывшую гору коробок ресторанной еды, сглотнула тягучую слюну, вспоминая сытные ужины в наблюдаемом доме и, со вздохом, опустилась в единственное кресло в комнате. Комната была бы вполне обычной для девушки ее возраста, если бы все девушки данного возраста увлекались высокими технологиями и системами видеонаблюдения, ибо одна из стен была полностью занята десятками мониторов, на которых крутились какие-то записи, ролики, схемы или таблицы. И вот в них сторонний человек не понял бы ничего. У другой стороны солидное место занимала стойка с загадочно перемигивающимся оборудованием, гудящим или тихо шуршащим системами охлаждения, остальное же пространство, довольно просторной для этого тесного города квартиры, пустовало. Внимание, начавшей раскручиваться в удобном офисном кресле с функцией подстройки под задницу пользователя, девушки привлекло замигавшее окошко на одном из мониторов.
Белый_Пепел: Примите нашу благодарность! Ваша информация очень помогла.
Гласило сообщение в окошке обычного мессенджера. Аккуратные пальчики замелькали по клавиатуре, выдав профессионального пользователя клавиатуры в этой, выглядящей как обычный подросток увлекающийся куклами и нарядами, девушке.
Маленькое_П: Всё за ваши деньги!
Белый_Пепел: Окончательный расчет переведен на ваш счет. У нас осталось немного оружейного плутония. Не нужен?
Опять таки, возвращаясь к мифическому знающему человеку, который мог бы знать… так вот, он бы наверняка мог бы сделать предположение, что собеседник девушки, вероятно, представитель одной из крупнейших частных военных компаний "Белый Пепел", которая наравне с "Черным Туманом" в Азии и "Алым Ветром" в обеих Америках, представляла услуги наемников в Европе и Африке.
Маленькое_П: Я пристрою его в хорошие руки:D
Не успела девушка щелкнуть по красному крестику в уголке этого окошка, как замигало точно такое же.
Пиноккио: Нужна информация по следующим лицам. "Передача файла "фото. arh" принять/отклонить.
Как паук в огромной паутине, пользуясь бесчисленными связями, информация о которых хранилась исключительно в ее голове, девушка задергала сотни нитей, совершив тысячи банковских микротранзакций так, что всему аналитическому отделу налоговой пришлось бы изрядно повозиться, распутывая кому и какие взятки и платежи были совершены, в результате, спустя полчаса, с довольной улыбкой выбила короткий ритм на клавиатуре.
Маленькое_П: "отправка файла ИнфаСтоПроцентов. arh".
Маленькое_П: Счет во вложении.;-)
Пиноккио: С Вами приятно иметь дело.
С хрустом размяв пальцы и потянувшись в кресле, девушка осмотрела мониторы, надолго задержав взгляд на одном из них, все изображения на котором гласили "сигнал потерян". Ручка кресла, сделанная из не убиваемых полимеров, жалобно заскрипела под ее рукой, когда как на улыбка плавно перетекала в гримасу маски "Ханья" из классического театра Но. Однако, приступ длился недолго, и на ее лицо вновь вернулась чуточку наивная, но добрая улыбка. Поскольку остальные мониторы исправно показывали транслируемые на них изображения с уличных камер, большинство из которых легендарный знающий человек соотнес бы с камерами видеонаблюдения полиции. О некоторой части полиция явно не имела никакого представления. Как, впрочем, и о том, что изображения с их камер попадают кому-то еще. Признавая невиновность монитора, девушка опустила зажатую в замахе тяжелую кружку на стол и тяжело вздохнула еще раз.
— Так значит, да? — буркнула она, оттолкнувшись ножкой от стола и совершив пару оборотов в кресле, комната стремительно мелькала в ее глазах, хоть такой сменой обыденности стимулируя усталый мозг, — это война, мелочь!
Очередным толчком затянутой в полосатый чулок ножки продолжив замедлившееся вращение, она впивалась взглядов в монитор с окном мессенджера каждый раз, как он появлялся в поле зрения. Наконец тихо пискнули динамики, и Тоока, на секунду схватившись за закружившуюся голову, развернула очередное сообщение.
Торговец_Т: Есть кое что.
Маленькое П: Я аж в нетерпении!:-q
Торговец_Т: Новейшая военная разработка. Не определяется наиболее распространенными сканерами и размером с игольное ушко. Отличное качество изображения.
Маленькое_П: Беру всю партию!
Торговец_Т: Отдам со скидкой, если есть какая-то информация по моему запросу.
Маленькое_П: Увы:’(следы замели очень качественно. Если уж вы, со своими связями и возможностями…
Торговец_Т: Один вопрос: Как?
Маленькое_П: Сеющий семя пожнет плоды.:-d
Торговец _Т: Видимо Вы усердный сеятель.
Маленькое_П: Зарабатываю на рис с рыбкой — ) может, сделаете скидочку так?
Торговец_Т: Увы, Вам, похоже, придется экономить на икорке несколько дней. Номер счета вы знаете.
Тоока знала с кем общается. Знала и насколько опасны все эти люди. Условно, она в данном помещении и являлась тем самым мифическим Знающим Человеком. И огромных усилий ей стоило оставаться тем, к кому обращаются за информацией люди, обладающие своей разведкой и аналитическими отделами. Сколько нервов и усилий…
Девушка вновь закрутилась в кресле, чувствуя как воспаленный разум ищет выхода и разрядки. Увы, единственный человек, что многие годы дарил ей радость одним своим видом, отсутствовал. Тоока схватила планшет, несколько нервным движением открыла фотографию темноволосого парня. На этой фотографии, очевидно сделанной без его ведома, на лице молодого человека царила безмятежность. То выражение, что так редко встретишь в обыденной жизни. Спокойный и уравновешенный взгляд, нетронутые эмоциями уголки губ.
— Шин-кууун, — протянула владелица комнаты, прижав планшет к себе тем жестом, который вызвал бы у любого здорового мужчины желание быть объятым этими руками и прижатым к этой груди.
Да, девушки и в домашней обстановке, когда никто за ними не следит, умудряются порой выглядеть очень привлекательно. Особенно молодые и привлекательные девушки в топиках и коротких шортиках.
Бросив взгляд на мониторы и прислушавшись к буркнувшему желудку, она сделала вывод, что желудок важнее. Потому, подорвавшись с кресла, она ворвалась в соседнюю комнату, на минуту задержавшись у дверного косяка, схватившись за него словно утопающий за соломинку, борясь с головокружением.
Посторонний человек, к которому уже не раз обратились за этот короткий промежуток времени, зайдя в комнату соседнюю и сумей он отвести взгляд от переодевающейся девушки, делающей это настолько соблазнительно, как будто перед бурной ночью с любимым человеком у него же перед глазами, в испуге схватил бы телефон и принялся названивать в полицию. Ибо комната казалась логовом маньяка убийцы нацелившегося на одного человека и выискивающего о нем малейшие детали, дабы причинить побольше боли своей жертве, перед тем как мучительно ее прикончить.
Фотографии, постеры, плакаты, открытки… все с изображением одного и того же человека, хранящие все мельчайшие эмоции какие он когда либо выражал. Даже абсолютно постороннему лицу, побывавшему в этой комнате более пяти минут, стало бы казаться, что он знает изображенного на фотографиях человека всю жизнь. Плюс несколько кружек, и мужских предметов гардероба.
Ей необходимо обследование, признали бы даже психологи. Если бы не знали о ней всех подробностей. Впрочем, делиться о себе какой-либо информацией с посторонними она не спешила. Образ жизни, знаете ли. Он, порой, является и образом мышления.
— Я ушла, — оглянулась Тоока перед уходом.
— Возвращайся поскорей, — ответили ей фотографии спокойным юношеским голосом…
Нет, ответил ей, все же, специально настроенная аудиосистема умного дома. Впрочем, психологам это не помешало бы заметить — ей определенно необходимо лечение от зацикленности.
Кутаясь в легкую курточку и теплый мужской шарф, она прошла под придирчивым взором консьержа, мило улыбнувшись этому пожилому человеку, заслужив в ответ столь же искреннюю улыбку и кивок, мол, удачного пути куда бы не пошла. Никто из знавших Тооку не заподозрил бы ее ни в чем предосудительном, одногодкам она была хорошей подругой способной поддержать любой разговор, людям постарше казалось, что именно такой и должна быть идеальная дочь хороших родителей, а совсем уж пожилые, как этот старичок, сидящий за прозрачной перегородкой и держащий руку на пульте охраны, видели в ней собственных внуков. Так умело сливаться с окружением мог разве что хамелеон. Пройдя мимо автоматических дверей, снаружи открывавшихся лишь по паролю или с домофона, Тоока вдохнула прохладный воздух поздней осени, тряхнула заискрившейся инеем прической, поймав восхищенный взгляд незнакомого молодого человека, улыбнулась и ему ничего не значащей вежливой улыбкой. Инами Тоока точно знала, что улыбка — самое дешевое, что может получить или подарить человек, порой она не стоит ничего, но создаст о тебе гораздо лучшее впечатление, нежели если подарить деньги. И эти улыбки она готова была дарить сколько угодно, сберегая настоящую, искреннюю улыбку, для близких людей.
Скромные часики на левой руке показали, что до заката осталось не так много времени, потому нужно было спешить. Занятые люди лишнее время ждать не будут, да и ждут они исключительно за деньги.
Ночь уже вступила в свои права, когда зайдя в туалет близь одной станции метро она нанесла неброский грим, надела парик и самые обычные очки, потеряв определенную долю своей естественной привлекательности, но приобретя бонус к незаметности. Нашла около камер хранения компанию самой бандитской наружности парней, сидящих на корточках и с увлечением пялившихся в свои телефоны. Проходя мимо них, словно невзначай, задела одного после чего, споткнувшись и коротко извинившись, отправилась далее. Обороненный конверт, конечно же, не успел заметить никто, поскольку он исчез под курткой задетого еще до того как упал на землю. Гоп-компания же, не сговариваясь, подошла к камерам хранения, весело переговариваясь и тыкая под нос друг другу свои телефоны. Достав из одной камеры невзрачный пакет, самый опасный на вид парень провел по нему своим телефоном, отрицательно качнул головой и пошел к выходу из вокзала, ведя остальных за собой словно стадо. Никто так же не заметил, как он с ловкостью опытного карманника запихнул добытый конверт в карман уже другой с виду девушке, неторопливо идущей в противоположную сторону.
Собственно, этой девушкой так же была Тоока, успевшая сменить парик и воспользоваться чудо изобретением "куртка-перевертыш". Шарфик, завязанный немного другим узлом, мог бы ее выдать, но, к счастью, если бы ее серьезно искали, то контрмеры были бы совсем иные.
— О да-а-а, — расплылась в абсолютно искренней, акульей улыбке девушка, рассматривая лежащее на ногте черную капельку размером с треть зернышка риса, — моя мстя близка!
Вновь выглядящая как самая обычная Инами Тоока, Тоока шла к знакомому уже очень давно ей дому. Не важно какими способами, но ей придется в него проникнуть именно сегодня. Потому что месть может и лучше подавать холодной, но горячее блюдо полезней для желудка, особенно давно сидящего на сухом корме.
Раздавшаяся мелодия из кармана, вещавшая на половину района дикими голосами "giddy up g-g-g-iddy upup", вырвала ее из сладких грез, где маленькая темноволосая девушка валяется у нее в ногах с мольбами о прощении.
— Муси-муси, — мгновенно откликнулась она, даже не взглянув на определитель, ибо этот номер знали лишь избранные и не имеющие представления о ее маленькой тайне.
— Привет, — раздался в трубке спокойный юношеский голос.
— Шин-кууун! Где ты пропадал? — в своей обычной жизнерадостной манере воскликнула она, хотя в другой ее руке возник планшет до того покоившийся в поясном чехле под курткой.
И планшет отображал карту одного из южных островов, по которому со скоростью приблизительно в триста километров в час двигалась красная точка.
— Да вот, только сейчас включил телефон. Обожаю государственные стандартизации! Знаешь почему?
— Это загадка? Я не люблю загадки. От них появляются морщинки!
— Потому что из спинки кресла торчит всего один шнур зарядки! Пара-пам!
Девушка нахмурила лобик. Разве может где-то быть иначе, чтобы нормальному человеку потребовался больше чем один разъем для заряжания устройства. Один стандарт для всего. Так было, так есть и иначе быть не может. Остановившись под фонарем, отбрасывающим ровный круг света, полюбовавшись на затянутое темными облаками небо, она спросила:
— Могу чем-то тебе помочь?
— Да, ты же будущий журналист? Можешь поискать информацию на моего деда. Всю, какую возможно.
Потянулось неловкое молчание под тихий перестук колес доносившийся из трубки. Нет, Тоока знала, что он догадывается и знала что он знает что она знает что он догадывается… Но так не хотелось прерывать эту игру.
— Ну-у-у…
— Я оплачу все расходы.
— Ну-у…
— И поцелуй сверху.
— Ну…
— Даже оближу, если захочешь!
От такого предложения у девушки едва не подкосились ноги.
— Оближешь? — учащенно задышала она.
— Ага, но только если достанешь одно особенное варенье.
Свет фар случайной машины выхватил из тени ее покрасневшее лицо. Пар дыхания серебристым облачком взлетал вверх, как от миниатюрного паровоза.
— В-вареньие?!
— Да. Брусничное. И только произведенное некими бабушками.
— Д-договорились.
Могучий аналитический ум спасовал перед гормонами. Разум был побежден инстинктами.
Не успели прозвучать гудки отбоя, как украшенный аккуратным маникюром пальчик застучал по каленному стеклу планшета.
Маленькое_П: Нужен специалист!
Белый_Пепел: У нас как раз есть свободный батальон спецназа и взвод "экстра". Не желаете ли сменить правительство в какой-нибудь небольшой стране?
Маленькое_П: Добыча и доставка.
Белый_Пепел: Есть три свободных агента "супер" и один "супер плюс". Цель?
Маленькое_П: Добыча и доставка некоего "вайрение" модели "брусничнойе". От "бабушьек".
Белый_Пепел: …
Маленькое_П: Не уверен в названии. Записывал со слов. Заказ срочный!
Белый_Пепел: Это очень опасная операция…
Белый_Пепел: Но Вам повезло. Только что освободился агент "Экстра Плюс" класса. Романофф. Ваш заказ будет выполнен.
Маленькое_П: С вами приятно иметь дело.
Кто-то с шорохом приземлился на край забора. Сверкнула в темноте зелень глаз. Кошка? — подумала Тоока.
— Сучкой мокрой пахнет, — буркнула кошка.