Мой шеф – любитель покутить, Но той попойки новогодней Ему уж точно не забыть. И захотел над шефом кто-то пошутить. Очнулся как-то шеф, придя в себя, И видит странную картину: Все смотрят раздражённо на него, С презреньем, несомненно. Увидев в зеркало себя, Вошёл он в бешенство немедля. На лбу написано: «Осёл», – И краской несмывающей, наверно. Что делать? Как же быть? Не получается стереть… Собрал всех в зале актовом наш босс И фразу жуткую он в злобе произнёс: – Я шеф или не шеф? – спросил он зама, – Ну, в принципе я думаю, что да, Спросите лучше у народа… – Да я порву вас всех, уроды!!! Напрасно шеф на охранника орал И секретарше что-то объяснял. С уборщицей там что-то выяснял, Клейма ведь с босса так никто не снял. Сочувствия, конечно, он добился, Но шефа видеть в нём никто не торопился. Заклеил лоб он, чтобы не светиться, Но отношению коллег Не суждено смениться. Как ни пытался шеф лицо вернуть, Вокруг везде лишь только ржут… В какой бы цех он ни вошёл, Лишь слышит: «Вон идёт осёл!» С тех пор шеф сильно изменился, Не брился и, конечно, спился. Свой вид он сильно потерял, По имени его давно никто не звал. И как-то раз, в очередной уж раз, Оправдываясь перед кем-то, Наш Босс хотел сказать: – И… я… А выдавил ослиное: – И-а-а! Тому свидетелей полно, Не вру, ей-богу, ничего. И то позорное клеймо Сильнее шефа самого. Мораль: нет у него теперь ни рода и ни имени, Остался он Ослом по жизни.