На этот раз Алекс без лишних слов подхватил Натали на руки и понес ее прямиком в свою спальню, все убыстряя шаги, ибо обоим хотелось поскорее избавиться от одежды. Натали жаждала вновь очутиться в его объятиях, страстно целовать его, любить со всем пылом, на какой только способна… Торопливо вытащив шпильки, Алекс зарылся лицом в шелковистую копну ее волос, а Натали всем телом прижалась к нему.

Эта ночь оказалась восхитительнее предыдущей, хотя, казалось, такое вообще невозможно. Их близость была полной и совершенной. То ли оба испытывали необходимость забыться, то ли их тела подчинились древним инстинктам, то ли обоим было свойственно врожденное стремление к полному обладанию.

Мужчина и женщина испытывали глубокое наслаждение от своих слаженных движений и неподдельного абсолютного взаимопонимания, пусть и мимолетного.

И оно действительно оказалось мимолетным.

Удовлетворив свою страсть, Алекс отстранился от Натали. Мягко и вежливо. Но решительно. Он неподвижно лежал на спине, и только вздымающаяся грудь показывала, что он пытается выровнять дыхание.

Повернув голову, Натали смотрела на любовника, пытаясь понять, о чем он сейчас размышляет. Впрочем, не исключено, что в такие минуты Алекс дает мозгам полный отдых, предпочитая ни о чем не думать.

Она не осуждала его за молчание, однако не могла понять, как такое могло случиться: мгновение назад они были близки, а в следующую секунду уже отдалились друг от друга. Возможно, это противоречило правилам случайных встреч, но ей хотелось чего-то большего. Физическая близость требовала словесного подкрепления.

— Помогает ли это справиться с чувством внутренней пустоты, сэр? — спросила Натали, тщательно избегая требовательных ноток в голосе.

— Помогает, Митчелл, — тихо ответил он. — И очень.

Итак, с горечью констатировала Натали, я вновь стала для него всего лишь куклой. Живой игрушкой, забавляясь с которой, можно снять напряжение.

— А вам? — Алекс взглянул на нее:

— О, я чудесно провела время, большое спасибо, — небрежно ответила Натали, хотя на сердце у нее лежала свинцовая тяжесть.

Гринфилд перевернулся на бок и внимательно всмотрелся ей в лицо. Между его бровей пролегла легкая морщинка, говорившая о том, что Натали все еще представляет для него загадку, ответа на которую он пока не нашел. Очевидно, Алекс не любил попадать в ситуации, подвергающие сомнению его проницательность.

— Думаю, нам надо выпить, — буркнул он.

— Прекрасная идея! — откликнулась Натали и усмехнулась про себя: если он надеется, что алкоголь развяжет мне язык, то глубоко ошибается.

— Оставайтесь на месте, Митчелл, я принесу.

— Благодарю вас… сэр.

Гринфилд уловил в этом обращении иронию и, поднимаясь с постели, подозрительно взглянул на Натали.

Она ответила самой милой из своих улыбок. Он усмехнулся, и Натали увидела в этой усмешке предупреждение, если не угрозу. Ставя перед собой задачу, Гринфилд никогда не отступался. И если перед ним оказался орешек, называющийся Натали Митчелл, он легко разгрызет его, отбросит скорлупки в сторону и даже не заметит, как, походя, раздавит их.

Гринфилд вышел из спальни, не потрудившись накинуть халат, Натали тоже решила не обращать внимания на свою наготу. После того, что между ними случилось, это было бы глупо.

Когда через несколько минут Алекс вернулся с откупоренной бутылкой золотистого вина и двумя бокалами, Натали полулежала, опершись на подушки. Он улыбнулся, не скрывая, что ему нравится это зрелище, разлил вино по бокалам и один протянул ей.

— За вас! — чокаясь, провозгласил Гринфилд, выпил и растянулся на постели, явно всем довольный. — Расскажи о себе, Митчелл.

— Мне двадцать четыре года, но ни один из них не может заинтересовать вас, сэр, — отрапортовала Натали.

— Предоставь мне самому судить об этом, — возразил Алекс.

Натали сделала глоток. Вино показалось ей мягким, сладким, однако после первого же глотка у нее закружилась голова.

— Мне бы не хотелось утомлять вас, сэр, — твердо ответила Натали и, отпив совсем чуть-чуть, снова ощутила крепость вина.

Чистый глицерин, подумала она, а я та самая взрывчатка, в производстве которой он используется. Как только в организме будет достигнута необходимая концентрация, так я и взорвусь… Боже, что за идиотские мысли лезут в голову? Неужели я опьянела от двух глотков? Да эта доза и воробья не свалит. А не подмешал ли Гринфилд чего-нибудь, чтобы воспользоваться моей беззащитностью и… Какой бред! Он уже получил от меня все, что хотел.

— Как вам вино? — спросил Алекс.

— Ничего, благодарю вас, сэр.

На лице Гринфилда отразилось презрение, которое он, впрочем, тут же постарался тщательно скрыть.

— Да, готов признать, что это не самое дорогое вино в мире, «Марго» тысяча восемьсот первого года стоит куда больше. Как и «Мадера» тысяча семьсот девяносто пятого. А это всего лишь «Шардоне» тысяча девятьсот двадцать шестого года.

— Столь дорогое вино тоже помогает избавиться от чувства опустошенности? — поинтересовалась Натали.

— Вы поддразниваете меня, мисс Митчелл, — мягко сказал Алекс, с лица которого исчезли ирония и высокомерие.

— Ни в коем случае, мистер Гринфилд, — возразила Натали, всем своим видом выражая возмущение. — Спасибо, что дали мне возможность насладиться его неповторимым вкусом. Я не привыкла к подобной роскоши.

Она отпила еще глоточек, по-прежнему с вызовом глядя на Алекса. Он не отвел глаз, и Натали пришлось сделать еще один глоток, ибо от неослабного внимания Гринфилда у нее пересохло во рту. Непроизвольно кончиком языка она облизала губы.

Алекс тоже отпил вина и поставил бокал на прикроватную тумбочку. Наклонившись, он взял бокал Натали и поставил рядом со своим. В глазах его плясали бесенята, когда он уложил ее на спину. Затем Гринфилд приник к ее губам, и Натали почувствовала вкус вина на его языке, медленные эротичные движения которого пьянили куда больше, чем великолепный напиток.

Гринфилд обмакнул в вино кончики пальцев и смочил ее груди сладкой липкой жидкостью, оставил винные дорожки по всему телу и проследовал по ним губами. Ее пупок превратился в миниатюрную чашу, наполненную пахучим возбуждающим напитком. Натали погрузилась в мир эротических ощущений, покорно подчиняясь всему, что делал с ней Гринфилд. Опутанная шелковой паутиной чувственности, в которую Алекс нежно пеленал ее, Натали была беспомощна, что доставляло ей несказанное удовольствие.

Закрыв глаза, она качалась на волнах наслаждения, подчиняясь их гипнотическому ритму. Ей казалось, что тело ее стало мягким и бескостным, и, когда Алекс наконец вошел в нее, она покорно отдалась ему, наслаждаясь каждым мгновением близости.

— Открой глаза, — тихо приказал Алекс.

Натали подчинилась, не раздумывая, полностью подчиняясь его воле. Он проник в самые глубины ее тела, стал частью ее. Неотъемлемой частью. И Натали понимала, что, когда Гринфилд оставит ее, какую-то часть ее души он заберет с собой.

Во время кульминации из глаз Натали покатились слезы.

— Нет, — хрипло пробормотал Алекс и обвил ее руками, нежно баюкая. — Не плачь, не надо.

Но Натали не могла успокоиться. Почему-то его нежность заставила слезы хлынуть еще сильнее, и Натали мужественно старалась справиться с этим ручьем, понимая, что нарушает неписаные правила подобных встреч.

— Я… я устала. Вот и все, — выдавила она, мучительно стараясь поставить преграду неуправляемому потоку отчаяния.

Алексу никогда не понять, какой несчастной она себя чувствует. Несчастной, ибо он полностью подчинил ее себе, не прилагая никаких усилий. Кто же будет надрываться, когда желаемое само плывет в руки? В каком-то смысле Алекс обошелся с ней хуже, чем Томас, правда, Алекса не обвинишь в обмане. Или в неверности. Но от этого не легче. Натали не хотелось, чтобы Гринфилд утешал ее, выказывал свое сочувствие. Это против правил игры. Она обрела сказочное богатство чувств и эмоций, а для него их отношения ничего не значат. Да, не значат. Разве такой человек, как Алекс, воспримет всерьез очередную интрижку?

— Тсс… все хорошо, — бормотал Алекс, продолжая мягкими нежными движениями ласкать ее.

Постепенно Натали удалось справиться со слезами. Все уже в прошлом, сказала она себе. Гринфилд всего лишь теплое тело, близость которого расслабляет и успокаивает. Щекой она прижималась к сердцу Алекса, слушала его глухие удары, впадая в гипнотическое оцепенение от ритмичных движений его пальцев, продолжающих ласкать ее.

Натали овладела томительная слабость, ее потянуло в сон, и она провалилась в забытье. Она так и не узнала, что Гринфилд поудобнее уложил ее на подушки, заботливо накрыл одеялом, отвел упавшие на лоб пряди волос. Натали не узнала, что, допивая в одиночестве «Шардоне», он смотрел на нее. Не узнала, что, выйдя на веранду коттеджа, Алекс поднял голову к звездам — холодным колючим серебряным точечкам на черном бездонном небе — и в глубокой тоске швырнул в ночь пустую бутылку.

Натали проснулась оттого, что кто-то гладил ее по щеке и, открыв глаза, увидела сидящего рядом Алекса в купальном халате, благоухающего лосьоном после бритья. Его черные волосы были еще влажными, смуглая от загара кожа блестела. Темные глаза внимательно наблюдали за ней.

— Пора вставать, — тихо сказал Гринфилд и кивнул на прикроватную тумбочку. — Я принес вам кофе.

Натали смутилась, увидев, что заснула в его кровати. Еще большое смущение охватило ее при воспоминании о ночных рыданиях.

— Прошу прощения, — пролепетала она, отводя глаза и делая попытку встать. — Я не собиралась… то есть…

— Все в порядке. И можно не спешить. Только семь часов. Я разбудил вас так рано, потому что хотел, чтобы до завтрака мы успели поговорить.

Я не готова к разговору, мелькнула в голове Натали паническая мысль. Мне нужно время прийти в себя.

— Да, сэр, — пролепетала она. — Если позволите, когда я оденусь.

Алекс нахмурился, с трудом сдерживая нетерпение. Но все же встал, засунул руки в карманы купального халата и вышел.

В изножье кровати Натали увидела свой халатик. Гринфилд принес его, так же, как кофе. И то, и другое было знаками внимания, которого она не ожидала от Алекса.

Встав с постели, Натали накинула халат и огляделась в поисках одежды. Ее нигде не было. Так же, как и заколок. Прихватив чашку с кофе, Натали заторопилась в свою комнату, где обнаружила вещи, аккуратно разложенные на кровати. Не веря своим глазам, она удивленно покачала головой. Нет, ей никогда не понять Алекса Гринфилда. Этот человек полон противоречий. Высокомерие и заботливость существуют в нем бок о бок и не мешают друг другу.

Одним глотком покончив с кофе, Натали направилась в ванную. Сегодня последний день, напомнила она себе. Я слишком увлеклась боссом, что совершенно ни к чему. Пора браться за ум. Хуже всего, что я расплакалась у него на глазах. И теперь достойно уйти из его жизни мне будет труднее. Но сделать это совершенно необходимо, если я хочу сохранить самоуважение…

Горькая ирония заключалась в том, что, стоя под душем и смывая с тела остатки «Шардоне», Натали находилась во власти воспоминаний о прошлой ночи. Случившееся нельзя назвать любовью, но настолько ее напоминает, что это буквально сводит с ума.

Выбравшись из-под душа, Натали наконец решила взять себя в руки, с силой расчесала волосы, жалея, что не может так же правильно уложить свои воспоминания. У Натали дрожали руки, когда она делала макияж, но в конце концов она справилась и с этой задачей. Затем она вспомнила об очках и о том, что Алекс бесцеремонно реквизировал их. Придется снова идти в его спальню!

Ее рассеянный взгляд случайно наткнулся на очки, лежащие на тумбочке у кровати. Значит, Алекс позаботился и об этом. Ну конечно, он помнит обо всем, у него не мозг, а вычислительная машина.

Схватив очки, Натали водрузила их на нос. Затем уложила вещи в сумку, застегнула молнию. Вот и все, подумала она. Очередная глава жизни подошла к концу. Две главы уложились всего в неделю. Но, по крайней мере, эту она сможет закончить в присущем ей стиле. Который нравится Алексу. Она не унизит ни себя, ни его. Натали решительно вышла из комнаты.

Она нашла босса в точно такой же позе, что и прошлым утром: он стоял в дверях веранды, глядя на залитую ярким утренним светом лужайку. Сегодня на нем был светлосерый костюм, великолепно обрисовывавший сильную фигуру.

Натали замерла, вспомнив, как ерошила эти густые черные волосы, как обвивала его шею, как Алекс вздрагивал, когда она ногтями впивалась в его спину, как сжимала его мускулистые ягодицы, когда он…

Закрыв глаза, Натали постаралась избавиться от этих картин. Все кончено, напомнила она себе. Все… И, сглотнув комок в горле, сухо сказала:

— Я готова, сэр.

Гринфилд обернулся. На его лице было такое радостное выражение, которого она никогда раньше не видела. Темные глаза удовлетворенно блеснули, когда он окинул Натали взглядом.

— Зеленое вам идет. — Мягкий голос Алекса словно нежно прикоснулся к ее коже.

— Благодарю вас, сэр, — сдержанно ответила Натали.

Алекс улыбнулся, и в его темных глазах заплясали веселые искорки.

— Я нуждаюсь в вашей дальнейшей помощи, Митчелл.

— Да, сэр.

— Похоже, я здорово перенервничал из-за японцев. Думаю, двух ночей мало, чтобы избавиться от нервного напряжения.

К ее щекам прихлынула кровь, когда Натали поняла, что босс не хочет ставить точку в их отношениях. Затем до нее дошел унизительный смысл его предложения.

— Прошу прощения, сэр, но что было, то было. В меру сил и возможностей я помогла вам в трудную минуту, но ваша квота исчерпана, сэр. — Натали почувствовала внезапную слабость, однако постаралась, чтобы голос не дрожал.

— Митчелл, вы не можете покинуть меня, — улыбнулся Алекс.

Отсутствие сакраментального «мисс» укрепило ее решимость, и Натали с вызовом посмотрела на зарвавшегося босса.

— О, еще как могу, сэр.

— Не верю. — Он покачал головой.

— Вам придется смириться с этим, сэр, — настаивала Натали.

В течение нескольких секунд во взгляде Алекса читалось стремление подчинить ее своей воле. Затем он опустил глаза, которые подчеркнуто медленно прошлись по ее телу сверху вниз, напоминая обо всем, что Натали позволяла с собой делать в постели.

Она оказалась беспомощной перед тем жаром, который волнами накатывал на нее, лишая сил. Если сейчас Гринфилд захочет меня, я не смогу противостоять. Но я должна подумать о том, что меня ждет. В моем будущем нет места для человека, который хочет только пользоваться моим телом, ничего не давая взамен. Он не догадывается, какую получил власть надо мной, и я не собираюсь вводить его в курс дела.

— Митчелл, вы в самом деле считаете, что я вас не устраиваю в качестве любовника? — вкрадчиво спросил Гринфилд, с вызовом взглянув ей в глаза.

— Прошу вас, сэр, не унижайтесь. Если бы это зависело от меня, вы бы оказались на верхней строчке рейтинга богатых и знаменитых любовников.

— Неужели? — коротко бросил Алекс, явно уязвленный тем, что его поставили на место. Быстро обуздав свои чувства, Гринфилд запечатлел на ее лбу по-братски целомудренный поцелуй. — Спасибо вам… Митчелл.

— Пожалуйста, сэр, — хрипло выдавила Натали, отчаянно стараясь справиться с выступившими на глазах слезами.

— А теперь нам предстоит последняя встреча с японцами, — сухо и деловито сказал Гринфилд.

Итак, возвращаемся к делам, поняла Натали. Моя тактика сработала. Я приняла правильное решение.

Но она не чувствовала себя победительницей.

Натали не помнила, как дошла до отеля, где их ждал завтрак. Ноги чудом донесли ее. Она поела, но спроси ее кто-нибудь, что стояло на столе, она бы не ответила. К счастью, оживленные дебаты утреннего заседания заставили ее собраться. Она была отличной секретаршей и гордилась этим.

За ланчем никто не скрывал радости от успешного завершения переговоров. Кроме Натали. Тем не менее она заставила себя казаться спокойной.

К двум часам прилетели вертолеты. Гринфилд хотел помочь Натали подняться по трапу, но она решительно высвободила руку и поднялась в вертолет самостоятельно. Гринфилд сел на место второго пилота, чему Натали несказанно обрадовалась.

Когда приземлились в Чикаго, Алекс усадил Натали в ожидавший лимузин, плюхнулся рядом и погрузился в документы. Натали сразу же вспомнила, что не успела расшифровать вчерашние записи, не говоря уже о сегодняшних.

— Мистер Гринфилд… — робко позвала она.

— Ммм… да, Митчелл?

Помедлив, он неохотно оторвался от бумаг и вопросительно посмотрел на нее. Натали вспыхнула. Теперь ее поставили на место.

— Мои записи… Должна ли я распечатать их?

— Положите их на стол Мэри Форрест. Любой сотрудник, который будет временно исполнять обязанности моего секретаря, сможет расшифровать их. Вам не стоит перетруждаться, Митчелл. Если возникнут вопросы, с вами свяжутся, — рассеянно бросил Гринфилд, снова возвращаясь к изучению документов.

Натали отвернулась к окну, стараясь не показать, как ее задевает подобная холодность. Она ведь хотела этого. Полный разрыв. Хотя Алекс мог бы остаться ее любовником… На время. Нет, если уж рубить хвост, то целиком, а не по кусочкам.

Ни о чем не жалей, посоветовала она самой себе. Таков финал всех случайных романов. Ты приняла правильное решение. То, как Алекс ведет себя, достаточно убедительное тому подтверждение. Так что никаких сожалений!

Машина подъехала к зданию инженерно-архитектурной компании. Гринфилд сложил документы и вопросительно взглянул на Натали.

— Где вы живете, Митчелл?

У нее снова запылали щеки. Не означает ли это?..

— До окончания рабочего дня осталось всего два часа, так что не имеет смысла торчать в офисе. Тем более что два дня подряд вы основательно э-э-э… перерабатывали. Давайте ваши записи, а мой шофер доставит вас домой. — Гринфилд был сама вежливость.

Идиотка! — немедленно отругала себя Натали. Назвав адрес, она проводила глазами выходящего из машины Алекса, до боли желая услышать от него еще что-то, хотя понимала, что ждать этого не стоит. Гринфилд дал указания водителю, коротко махнул рукой на прощание и, не оглядываясь, пошел к зданию.

Конец!

Лимузин быстро доставил ее к дому. Усилием воли Натали заставила себя вернуться к реальной жизни.

Сказка закончилась.

Ей еще предстояло отменить свадьбу.