Элис вернулась домой в половине седьмого. Норманы обещали приехать к семи. Аллан встретил ее в холле. Он был зол. Очень зол, как она и предполагала.

— Где, черт побери, тебя носило?! — обрушился он на нее.

— Ты же знаешь, я была с Мелани, — стараясь не выдать волнения, ответила Элис.

Но это было не совсем так. Расставшись с подругой, Элис еще больше часа пробродила по улицам, обдумывая их разговор. В конце концов, она приняла несколько решений. Интересно, почему встреча с Мелани выкристаллизовала столько важного и в такой короткий срок? Но она должна быть спокойной и сдержанной, когда начнет это обсуждать с Алланом. Малейший просчет, и все опять закончится ничем.

— С Мелани! — Аллан побелел от злости. — А тебе не приходило в голову, что можно позвонить и предупредить, что задержишься? Или тебе доставляет удовольствие меня волновать? Я боялся, что с тобой что-то случилось!

— Что? — Элис резко повернулась к мужу лицом. Глаза ее широко распахнулись от удивления. Конечно же ей и в голову не пришло, что он будет волноваться. Она подумала, что Аллан разозлится, не застав ее дома с готовым предобеденным коктейлем и с приветливой, как обычно, улыбкой на губах. Но чтобы волноваться?

— Ничего! — в его голосе появились резкие, скрипучие нотки. — Проклятье! Элис, что с тобой?

— Со мной? — Решение оставаться спокойной и уравновешенной подверглось испытанию.

— Да, с тобой! Норманы приедут с минуты на минуту, а у нас, насколько я понимаю, ничего не готово?

— Норманы беспокоят меня меньше всего, — не сдержалась Элис. Ясно, что беспокоился он вовсе не о ней, а об этом обеде.

— Конечно! — язвительно бросил муж. — И я тоже, похоже, не очень тебя беспокою.

И ты тоже, мысленно согласилась Элис.

— Этот обед опять идет под девизом «деловой»?

— Не болтай ерунды, — уже несколько спокойней ответил Аллан, распахивая дверцы гардероба. — Выбери что-нибудь и успокойся.

— Спасибо, я совершенно спокойна, — ответила она ледяным тоном.

— Тогда побыстрее. И сделай наконец что-нибудь с волосами, — небрежно бросил он.

От резкого ветра и октябрьского холода ее волосы в беспорядке торчали во все стороны. Он прав, но пренебрежительный тон задел ее за живое.

— Не прикасайся ко мне, — прошипела Элис, резко отстраняясь от мужа, когда тот попытался помочь ей снять пальто, в котором она так и оставалась до сих пор.

— Не прикасаться к тебе? — изумился Аллан. Его лицо медленно заливала краска.

Господи! Наверное, он впервые в жизни услышал такие слова от женщины, и эта женщина я, подумала Элис, но упрямо повторила:

— Да, не прикасайся ко мне. Я не твоя собственность, Аллан, если ты так думаешь. Я твоя жена.

Как же она ошибалась, когда думала, что, не застав ее дома, он разозлился до предела. Это сейчас он был вне себя от ярости. Элис заметила, как побелели от бешенства его глаза, и почувствовала страх, осознав, какого демона разбудила в нем.

— Совершенно верно, ты моя жена, — бесцветным голосом произнес он, и это только усилило ее страх. — Так почему же ты так ведешь себя и что, черт возьми, болтаешь?

— Ты… ты… высокомерный, самонадеянный… — Ее голос сорвался на высокой ноте, и, совсем потеряв над собой контроль, она замахнулась на него рукой.

Он легко перехватил руку и грубо притянул жену к себе. Элис попыталась вырваться, но Аллан только крепче прижал ее к своей груди.

— Ты моя жена, я твой муж, так и что же, черт побери, все это значит? — с болью в голосе воскликнул он. — В тебя что, бес вселился? — И, не дожидаясь ответа, он прижался к ее губам в мучительном горячем поцелуе, который мгновенно воспламенил в ней ответное желание.

Ну вот! Опять, как всегда, стоило ему только дотронуться до нее, как она полностью потеряла самообладание и буквально растаяла у него в руках. Элис была беззащитна перед его сексуальностью. Но ей просто необходимо оказать ему сопротивление, причем так, чтобы он понял это.

— Пропади все пропадом, но я хочу тебя, Лис, — тяжело выдохнул он. — Я чуть не сошел с ума, когда ждал тебя.

Элис беспомощно уронила руки, но затем неожиданно для себя крепко прижалась к мужу, запустила пальцы в его шевелюру и затрепетала, упиваясь сладостью обжигающего глубокого поцелуя. Голова ее запрокинулась, тело обмякло, уступая настойчивым ласкам. Он нетерпеливо сбросил свою одежду, затем добрался до ее, и Элис толком не поняла, как очутилась на мягком толстом ковре, закрывающем пол спальни. Он страстно целовал ее разгоряченное тело, освобождая его от остатков одежды, и уже через мгновение она почувствовала на своей обнаженной груди мощную, покрытую густыми курчавыми волосами грудь мужа. Его серые глаза вспыхнули диким, звериным огнем. Он продолжал целовать и ласкать ее до тех пор, пока горячие волны желания с головой не захлестнули Элис. Он осыпал поцелуями ее шею, а затем языком отыскал розовый сосок груди. От влажного прикосновения тот сразу же затвердел, и оба соска встали дыбом. Она плавилась от удовольствия, ощущая эту нежность, безумно желая его. И когда наконец он внял зову плоти и вошел в нее, Элис забилась из стороны в сторону в пылу страсти, волосы разметались по ковру, как пена морского прибоя. Через какое-то время они вместе взлетели на недосягаемую высоту, перейдя в другое измерение ощущений…

Аллан не выпускал ее из объятий, пока их сердца не прекратили своей бешеной пляски. Немного придя в себя и успокоившись, он взглянул на часы.

— Нам лучше одеться. А то, пожалуй, гости могут застать нас в деликатном положении, — пробормотал он. — К тому же еще ничего не готово.

— Не беспокойся, я заказала столик в том новом итальянском ресторанчике, о котором Питер и Синди прожужжали все уши. И встречу перенесла на полчаса, — успокоила его Элис.

Неожиданно ей стало нестерпимо грустно и захотелось плакать. Она пулей вылетела из спальни в ванную. В первый раз за время их супружества она пожалела, что занималась любовью с Алланом. Элис с остервенением смывала с себя его запах, его поцелуи, жар его тела. Никогда, никогда больше она не ляжет с ним в постель, пока эта Кристель будет маячить на горизонте. И это следовало бы ему сказать до того, как они занялись любовью.

— Я приготовлю коктейли, пока ты закончишь. — Элис с трудом расслышала голос Аллана, заглушаемый шумом воды. Но чувствовалось, что он уже расслабился, что благодушен и умиротворен. Еще бы! Весь день он наслаждался общением с Кристель, а сейчас жена удовлетворила его потребности. Ловко устроился!

Но в следующий момент она отогнала от себя эти мысли. Нет, нельзя быть такой несправедливой. Он же не принуждал ее. Зачем за свою слабость упрекать другого? Конечно, ужасно то, что она теряет волю от его прикосновений, но это ее проблема и ей самой необходимо с этим бороться.

У нее оставалось еще несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Элис вернулась в спальню, присела за туалетный столик и принялась феном подсушивать волосы. Замечание мужа насчет прически больно задело ее, поэтому она решила соорудить что-нибудь поинтереснее.

Уверенными движениями Элис быстро нанесла макияж и подошла к шкафу.

Платье, которое она выбрала, было обманчиво простым. Маленькое, цвета полуночного неба, с короткими рукавами и высоким воротничком. Но знающие толк в одежде безошибочно определили бы почерк знаменитого модельера, потрудившегося над созданием этого своего рода шедевра. Платье плотно обтягивало ее, подчеркивая все, что требовалось подчеркнуть, акцентируя цвет глаз и придавая платиновым волосам особый блеск и оттенок. Ей было необходимо выглядеть сегодня вечером великолепно, и она выглядела именно так.

Вечер прошел гораздо лучше, чем Элис могла ожидать. Эдварда Нормана она уже встречала раньше на каком-то приеме. Тогда он показался ей чопорным и чрезмерно высокомерным, но при этом весьма напористым. Можно было предположить, что его жена, наоборот, должна быть застенчивой серенькой мышкой, во всем соглашающейся с мужем-повелителем. Но Клэр Норман никто бы не назвал мышкой. Она оказалась юристом, причем с большим стажем. Ее манеры и поведение абсолютно не походили на манеры Мелани, но своим тонким чувством юмора и острым язычком она очень напоминала подругу. Ее умение поддерживать беседу поразило Элис, и она с удивлением поняла, что эта пожилая леди очень нравится ей. К тому же Эдвард при более близком знакомстве оказался совсем не наглецом, как она его себе представляла. Просто такой имидж был ему необходим, чтобы не потеряться в присутствии своей чрезвычайно бойкой жены.

Они только что заказали десерт, и мужчины увлеклись деловой беседой.

— Эдвард сказал, что вы с Алланом женаты всего пару лет, — обратилась к Элис Клэр. — Вы намерены постоянно жить в Нью-Йорке? Говорят, у вас отличные апартаменты.

— Да, благодарю вас, — задумчиво ответила Элис. Ей ничего не стоило уклониться от ответа, сменив тему разговора, но дух противоречия все еще не покидал ее. — Но я не хочу оставаться там. Это бывшее холостяцкое гнездышко Аллана, и мне оно не по вкусу. Я без ума от Нью-Йорка, однако хотелось бы жить где-нибудь в пригороде.

— В пригороде? Но, вероятно, близком? Ведь вы работаете? — заинтересованно спросила Клэр.

Аллан увлеченно беседовал с Эдвардом, но шестое чувство подсказывало Элис, что он внимательно прислушивается к их беседе, и особенно к тому, что слетает с языка жены.

— Сейчас нет, — ответила она спокойно. — Но собираюсь поискать что-нибудь подходящее. У меня неплохие знания по биологии и химии, я рассчитываю найти работу в лаборатории какой-либо клиники.

— Правда? — теперь Клэр искренне заинтересовалась ее словами. — Знаете, моя сестра работает с детьми, больными лейкемией, она ведет большую научную работу. Вам просто необходимо поговорить с ней. Я как-нибудь устрою вам встречу.

— Да что вы! Вот здорово, — горячо откликнулась Элис. — Огромное спасибо.

— Подождите благодарить, ведь еще ничего не сделано. — Голос пожилой дамы звучал доброжелательно.

Они поболтали еще немного, и Элис окончательно убедила себя, что эта милая старушенция в состоянии погасить все темные волны, накатывающие с другой стороны стола.

Обед подходил к концу. Подали восхитительный десерт, и Элис вдруг поняла, что кусок не лезет ей в горло. Вот сейчас Норманы распрощаются, они останутся одни, и ссора, серьезная ссора с Алланом возобновится.

Ну и пусть! Все равно так дальше жить она не сможет. Нельзя постоянно находиться в коконе, быть изолированной от всего мира, чувствовать себя узницей в этом прекрасном, но бездушном стеклянном доме, который Кристель создала для него. А он, он-то сам! Превосходно зная, как она относится к этой рыжей, все-таки пригласил ее снова на разработку проекта. Значит, опять тесное сотрудничество и днем и ночью.

Она непроизвольно сравнивала свое супружество с жизнью родителей. Ничего похожего! Там было равноправное партнерство. Много получая, каждый столько же и отдавал. Отец всегда очень высоко ценил мнение матери, ее советы. Как же хотелось Элис, чтобы и их любовь с Алланом стала такой же. Но…

Она перевела взгляд на мужа, и неожиданно их взгляды встретились. Ей показалось, что перед нею незнакомый, чужой человек. Такой же убийственно красивый, обаятельный, чувственный, но в его взгляде появилось что-то новое. То же, да не то. Но она не хотела видеть в нем другого человека. Никто не заменит ей его. Только он имеет над ней ту власть, от которой у нее подкашиваются ноги. Только он обладает этой дикой, первобытной чувственностью. Только его она любит. Да, все-таки любит.

Наверное, Аллан тоже любит ее, но по-своему. И если муж для нее все, то она, видимо, только маленькая частичка. И ей надо решить, что делать: оставить все, как есть, или настойчиво требовать перемен. Но это может привести к тому, что она вообще его потеряет.

И еще эта Кристель. И много других кристель, которые только и ждут своего выхода на сцену. Это тоже против нее. Следовало бы помнить. И ей по-прежнему хочется больше, чем эта тюрьма, в которую заточил ее муж. Если Аллан действительно ее любит, то должен же он, в конце концов, правильно оценить ситуацию.

Официант принес кофе и загородил от нее Аллана. Элис откинулась в кресле, чтобы не упускать из виду мужа. Нет, она не может позволить ему запутать все. Сегодняшняя встреча с Кристель вынесла на поверхность всю ту муть, которая скопилась у нее на сердце за последние месяцы. И она не хочет, чтобы все снова улеглось на дно.

Норманы распрощались и уехали. Элис ожидала, что и они начнут собираться домой, но Аллан, проводив Норманов, опустился в кресло рядом и нежно обнял ее.

— Устала, милая?

Элис не успела ответить, так как он, не обращая внимания на окружение, осторожно привлек ее к себе и подарил такой поцелуй, от которого у нее все замерло в груди. Когда же наконец Аллан оторвался от ее губ, она вся пылала.

Элис никогда не встречала кого-нибудь, кто целовал бы ее так, как Аллан. Правда, ее опыт был невелик, но она не представляла, кто бы еще смог так искусно манипулировать ею. Набрав полную грудь воздуха, Элис решилась.

— Аллан, нам надо поговорить, — выдохнула она. — Надеюсь, ты знаешь о чем.

— У меня были другие планы, но если ты настаиваешь… — Он улыбнулся чувственной обещающей улыбкой и добавил шепотом: — Только давай подождем до дому, ладно? Достанем бутылочку бренди и поговорим, о чем ты хочешь.

Элис уловила чарующий запах его лосьона. Аллан всегда пользовался лосьонами с тонким ароматом. Это она подметила при первой же встрече…

Он целовал ее снова, когда они поднимались в лифте в свой пентхауз. Элис закрыла глаза и положила руки на его широкие плечи. Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как соски ее грудей немедленно отреагировали на это «насилие».

— Ты потрясающая, знаешь это? — мурлыкал Аллан, целуя ее в губы. — Я никак не могу напиться тобою.

Лифт остановился, и Элис легонько оттолкнула мужа. Кажется, благоразумие возвращалось. Они вошли в квартиру. Аллан обнимал ее за талию, их тела соприкасались, но, как только они прошли в гостиную, она демонстративно села в кресло, сложив руки на коленях и выпрямив спину.

Аллан достал из бара бутылку бренди. Наполнив бокалы, он протянул один жене.

— Спасибо, — с напускной вежливостью поблагодарила она и, прежде чем сделать первый глоток, внимательно рассмотрела янтарную жидкость на свет.

Он снял пиджак, повесил его на спинку стула. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки и ослабив галстук, удобно устроился на диване напротив Элис.

— Ну и что же ты хотела мне сказать? Говори, моя милая.

«Моя милая». Почти «милочка». Не велика разница, подумала Элис, вспомнив, как назвала ее Кристель при встрече в ресторане. Они что, оба думают, что к ней можно относиться снисходительно?

— Моя жизнь просто невыносима, пойми меня, — дрожащим голосом начала она.

— Почему? — Голос прозвучал чуть прохладней, но не агрессивно.

— Да потому, что с самого начала такая жизнь была мне не по душе, — храбро ответила она.

— Тебя что, Мелани так настроила? Или такая же, как она, несносная Клэр? — спросил Аллан с тошнотворной любезностью. — Так они обе считают мужчин низшими существами.

— Конечно же нет, — поспешила опровергнуть его домыслы Элис. — Они здесь ни при чем.

— Но именно они могли так настроить тебя.

Разговор явно отклонялся от намеченной Элис темы.

— Послушай, Ал! — Она глубоко вздохнула и понизила голос тона на два. — Я взрослая женщина и превосходно соображаю сама. Так что никакой помощи мне не требуется. Ни от Мелани, ни от Клэр. А ты должен был заметить, что в последние месяцы между нами не все так гладко.

— Что, черт возьми, не так? — с еле сдерживаемым раздражением воскликнул Аллан.

Каким же эгоистичным он может быть! — мелькнуло в голове Элис. Аллан смотрел на нее, сдвинув брови, подчеркнуто игнорируя крики о помощи, как словесные, так и немые. Он, как всегда, погрузился в свой собственный мир. В нем он абсолютно счастлив. Возможно, все было бы по-другому, если бы у нас был ребенок!

Как и всегда, когда она думала о ребенке, заныло сердце.

— Ты что, расстроилась из-за контракта с Кристель? — неожиданно спросил Аллан. В его голосе она с удивлением отметила мягкие нотки. — Лис, дорогая. Но мне для этого проекта необходим классный специалист. А ты сама знаешь, что Кристель сейчас лучшая. Мне было крайне важно заполучить отличного дизайнера. И в этом все дело.

Нет, не только в этом, с болью подумала Элис. И почему он не видит?

— Дело не только в Кристель, — сказала она твердо. — Все гораздо сложнее.

— И что же в частности? — Аллан шагнул к ней, и даже в такой, казалось бы критический, момент Элис почувствовала, какая огромная мужская сила исходит от него.

— Взять, к примеру, эту квартиру. — Она взмахнула рукой. — Ты обещал, что займемся подбором дома сразу же, как вернемся в Нью-Йорк после медового месяца. Ты обещал, что мы вместе будем создавать наш дом. Чтобы он был действительно нашим. Но эти постоянные «завтра» или «на следующей неделе»! И так два года.

— Но эта квартира тоже наша. — Аллан с удивлением взглянул на жену.

— Нет, — возразила она. — И никогда не была. Она твоя, только твоя. — И Кристель, чей призрак бродит везде. Злой гений пентхауза! — мысленно закончила фразу Элис.

— Отлично! Мы поищем дом на следующей неделе, если ты… — Он умолк на полуслове, так как широко распахнувшиеся глаза жены заставили его вдуматься в сказанное. Аллан нетерпеливо взъерошил свои короткие волосы и быстро направился к бару. Налив еще бренди, он повернулся к Элис. — Послушай, Лис! Кажется, ты меня убедила. Но почему бы тебе сначала не посмотреть все самой? Отберешь пару-тройку домов, что особенно понравятся, а потом мы уж вместе определимся, на чем остановиться? И обещаю, мы купим этот дом. Я согласен, мы должны отсюда переехать.

— Ты согласен? — В ее глазах вспыхнула надежда. — И обещаешь, что переедем?

— Обещаю, — улыбнулся Аллан. — Я даже обещаю, что последнее слово будет за тобой. В конце концов, тебе же больше находиться в этом доме, чем мне.

Ну, это мы еще посмотрим, кому больше, подумала Элис. Начну работать, а работать я начну непременно, и неизвестно, кто больше будет проводить времени дома. Но глядя на улыбающееся лицо мужа после всех обид и ссор последнего месяца, ей не захотелось начинать спор заново. Она вскочила с кресла и бросилась к Аллану.

— О, Ал! Я завтра же начну поиски! И поверь, уж я-то найду что-нибудь подходящее!

Он нежно прижал Элис к себе и осыпал ее горячими, страстными поцелуями. И ничего, кроме этой близости, в этот момент не имело для них значения.

— Пойдем примем душ, милая! — шепнул Аллан. — А потом… Боже! Как я хочу тебя, Лис!

Элис долго не могла уснуть, лежа в объятиях мужа. Аллан мирно посапывал. Совсем как ребенок, подумала она, прислушиваясь к ровному глубокому дыханию мужа.

Новый дом! Новый дом будет началом нового этапа в ее жизни! Она начнет работать. Она больше не будет узницей в этой домашней тюрьме. Она не смогла бы жить без Аллана, и он сам сделал шаг к примирению. Это хороший признак. Они будут счастливы, разве не так?

Поиски нового жилья отняли у нее уже шесть недель. Не доверяя риэлтерам, она сама объездила почти все пригороды Нью-Йорка, осматривая десятки домов, выставленных на продажу или сдающихся внаем. Но дом ее мечты так и не попадался…

Как всегда, удача улыбнулась неожиданно. Она появилась, откуда ее совсем не ожидали…

Они проводили уик-энд у Вэла.

— Как я устала, — пожаловалась Элис отцу. — Знаешь, оказывается совсем непросто найти подходящее жилище. Столько кругом домов продается, но все не то. Или нет участка, или требуется огромный ремонт, или хозяева какие-то подозрительные. А то просто нет хорошего сообщения с городом.

Вэл задумчиво кивнул.

— Вот что, дочка, — сказал он. — Я, кажется, знаю, что вам нужно. Ты помнишь старину Джо, Джо Кервуда, он еще приезжал к вам на свадьбу? Я недавно разговаривал с ним по телефону: Знаешь, он был единственным богачом у нас в медицинском колледже. Его родители, врачи, имели обширную практику. После их смерти он унаследовал дом. Джо не стал тогда его продавать, уж слишком ему дом нравился, да и место тоже. Поэтому он сам переехал туда с семьей. Но сейчас все его дети выросли и разлетелись кто куда, а жена страдает артритом, поэтому они вынуждены переехать в более теплый климат. Кажется, во Флориду. А может, в Калифорнию. Он говорил, но я как-то не обратил внимания…

— И что, они хотят продать свой дом? — встрепенулась Элис. Она действительно уже порядком устала от бесплодных поисков, да и Аллану не нравилось, когда ей приходилось задерживаться где-нибудь. Неужели этой охоте за домом придет конец?

— Да, они подумывают об этом. Правда, Джо не хотелось бы продавать дом кому попало, ведь это родительский дом. Он очень к нему привязан. Вряд ли он выставит дом на свободную продажу.

— Но я ведь не кто попало! — возмутилась Элис.

— Конечно нет, — тепло улыбнулся отец. — Я позвоню Джо после ланча, и Аллан сможет с ним переговорить.

— Я поговорю с ним сама, — твердо заявила Элис. — В этом деле я за старшего.

— Ну и отлично! — согласился Вэл, но, удивленно подняв брови, посмотрел на зятя. Тот дружелюбно пожал плечами, и оба понимающе улыбнулись. Если Лис доставляет удовольствие так думать, пусть так и будет.

Большой белый дом в викторианском стиле возвышался невдалеке на засыпанной пожухлыми листьями лужайке. В лучах неяркого ноябрьского солнца алмазной пылью сверкал на голых ветвях деревьев и замершей траве иней. Утро было холодным, и Элис в полной мере оценила теплый комфорт машины, которую Аллан подарил ей на первую годовщину свадьбы. Она еще немного неподвижно посидела в «БМВ», разглядывая огромный добротный дом, прежде чем съехать на дорогу, ведущую к нему от основной автострады на Филадельфию.

Джо Кервуд и его жена Нэнси встретили ее приветливо и с удовольствием показали дом. Все в нем сверкало чистотой, везде царил уют и порядок.

Когда Элис вышла на большую крытую веранду, она почувствовала, как отступили все заботы и волнения. Мир и покой царили вокруг.

Два плетеных стула и небольшой столик располагали к отдыху. И хотя за окном была поздняя осень, она ясно представила себе спасительную прохладу этого уголка в жаркий летний полдень.

Холл тоже произвел приятное впечатление. Панели из старого дуба, лестница, резные двери и деревянный крашеный пол воспроизводили атмосферу прошлого века. И это ощущение не покидало ее все время, пока она осматривала дом.

В доме было пять спален, каждая со своей ванной. Хозяйская спальня располагалась в дальней части дома, из ее окон открывался вид на небольшой, акра в два, садик, где среди кустарника и деревьев были разбиты цветочные клумбы.

Аккуратные газоны сбегали вниз к небольшой, тщательно отреставрированной часовенке, окруженной кустами роз, которые, как заверила Нэнси, летом наполняли сладким ароматом это место уединения.

Огромная гостиная, столовая, уютная комната для отдыха — все очаровывало. Из большой кухни, заполненной букетиками сухих цветов, развешанных в корзиночках по стенам, вел выход на галерею, переделанную в просторную солнечную мастерскую.

Словом, это был семейный дом — теплый, приветливый, живой. И ко времени отъезда после вкусного ланча, приготовленного заботливой Нэнси, Элис уже точно знала, что ее мучительным поискам пришел конец. С радушными хозяевами она условилась, что привезет мужа посмотреть дом этим же вечером.

Элис точно представила, что надо будет переделать в особняке, и по дороге домой, ликуя и радуясь как дитя, она прокручивала в уме картинки нового интерьера.

Во-первых, бледно-зеленый и теплый кремовый тон для гостиной. Она по горло сыта холодным синим и золотым. В комнату для отдыха — что-нибудь поярче. Это будет здорово гармонировать с большим французским окном, выходящим в сад. Кухня… Вот кухню она оставит без изменения. Она влюбилась в кухню! Она влюбилась в этот дом! Боже! Как она счастлива!

Элис позвонила Аллану сразу же, как вернулась домой. Но София, секретарша мужа, женщина лет сорока, расстроила ее:

— Ему пришлось срочно вылететь в Рединг, миссис Хартлайн, — сообщила она. — Необходимость возникла крайне неожиданно. Мистер Хартлайн пытался до вас дозвониться, но от Кервудов вы уже уехали.

— Спасибо, — ответила Элис грустно. — Всего хорошего, София.

Она положила трубку, убеждая себя не волноваться. Ничего страшного не случится, если они вместе не посмотрят дом сегодня вечером. Можно это сделать и завтра. Только бы Аллан вернулся вовремя. А спрашивается, какие транспортные проблемы его могут задержать? Ведь у него свой вертолет, на котором он летает недалеко, скажем в Рединг.

Аллан позвонил около шести, его голос звучал тревожно.

— Я не смогу вернуться сегодня, милая. Слишком много работы. Извини. — Элис показалось, что она слышит в трубке шум голосов.

— Хорошо, — постаралась она скрыть разочарование. — Аллан, дом великолепен. Это именно то, о чем я мечтала.

— Дом? — недоуменно протянул Аллан, но тут же спохватился. — Ах да, дом! Так говоришь, он тебе понравился?

— Да, я просто влюбилась в него!

— Отлично! — Шум в трубке то усиливался, то затихал. Но в какой-то момент Элис точно расслышала хорошо знакомый голос, капризно протянувший: «Аллан, ты еще долго, дорогой? Я умираю от голода».

Кристель! Элис застыла, прижав трубку к уху, ничего не видя перед собой. Кристель там, с ним!

— Послушай, Лис. Здесь очень шумно. Я перезвоню попозже, когда мы уедем из ресторана. Хорошо?

Она слышала его голос, но в голове застряла последняя фраза. «Мы»! Он сказал «мы». Он и Кристель?

— Лис?

Не ответив, она повесила трубку, но затем вновь подняла ее и положила рядом с аппаратом.

Кристель в Рединге с ним. Он взял ее с собой. Эта мысль не отпускала Элис. И, после того как она высказала все, что думает о ней, он набрался наглости взять ее с собой? Мало того, они остаются в Рединге на ночь!

Элис металась по комнате как дикий зверь в клетке. В голове все смешалось. Может быть, она ослышалась, ошиблась? Возможно, вполне возможно. Она понимала, что хватается за соломинку, но вдруг сознание играет с ней такую шутку, подсовывает слуховую галлюцинацию? Такое бывает, она читала об этом. Ведь он не должен был брать Кристель с собой! В этом не было нужды. У них нет совместной работы в Рединге. Нет, она наверняка ослышалась!

На глаза попалась телефонная книга, и Элис медленно открыла ее. Наверное, не следует этого делать. Лучше дождаться возвращения Аллана и прямо спросить его о Кристель. Да, пожалуй не следует, но…

Но не прислушиваясь к внутреннему голосу, Элис продолжала искать в справочнике домашний телефон Софии. Наконец нужный номер был найден.

— Алло! Элизабет Коллинз слушает, — раздался в трубке голос двенадцатилетней дочери Софии.

— Привет, Бетти! Это Элис Хартлайн. А мама дома?

— Добрый вечер, миссис Хартлайн. Подождите, пожалуйста, я сейчас ее позову.

Элис, крепко прижав трубку к уху, застыла в ожидании. Сердце бешено заколотилось, когда она услышала встревоженный голос Софии.

— Миссис Хартлайн? Элис, что случилось?

— Простите, что беспокою вас дома, — как можно спокойнее произнесла Элис. — Но я обнаружила финансовые документы, которые Аллан, вероятно, забыл. Ему лично они, возможно, не нужны, но, если с ним поехал кто-нибудь из подрядчиков, они необходимы. — Элис не боялась, что София сможет уличить ее во лжи. Аллан действительно оставил папку с документами в кабинете. Но она, правда, знала, что нужные файлы он оттуда выбрал вчера вечером. Она как раз принесла ему кофе, когда муж, листая папку с документами, ворчал: «Сколько здесь бесполезного хлама! Надо выбрать необходимое!».

— Не беспокойтесь, миссис Хартлайн. Я уверена, что все обойдется, — спокойно ответила София. — Если бы ему что-нибудь потребовалось, я бы уже знала.

— А с ним много народу полетело? В вертолете не так уж просторно. Хотя, если все такие, как мисс Кристель, то места хватит! — страшась собственной смелости, докапывалась до истины Элис.

— Это уж точно! — рассмеялась София. — Правда, она там одна такая, но мистер Браун уехал в Рединг еще вчера. Думаю, мистер Хартлайн все предусмотрел заранее. Все пройдет гладко, а если что не так, то юрист устранит все шероховатости.

— Конечно, — как можно естественней ответила Элис. — Не о чем беспокоиться, раз мистер Браун тоже там. Он опытный юрист. Надеюсь, вы не очень сердитесь за беспокойство?

— О, конечно нет, миссис Хартлайн! А как ваши поиски? Что-нибудь подходящее нашли?

Они поболтали еще с минуту, а затем, поблагодарив Софию, Лис положила трубку, но снова не на аппарат, а рядом с ним. Если Аллан перезвонит, она говорить с ним не будет. Не хочет говорить, не хочет слышать его голос. Ноги отказывались держать ее, и она тихо опустилась на ковер. Ей хотелось завыть от обиды, но глаза были сухи.

Что же делать? Почему все это происходит именно с ней?

Казалось, она просидела так вечность. Однако прошло всего пятнадцать минут, когда Элис заставила себя подняться. Медленно, как старуха, она побрела в кухню и включила кофеварку. Выпила две чашки обжигающего черного кофе, крепко сжимая в дрожащих пальцах тончайший китайский фарфор. Она снова чувствовала себя затравленным зверьком. Сознание отказывалось оценивать размеры захлестнувшей ее катастрофы. Как в ступоре она просидела более часа.

Когда наконец Элис вернулась в столовую — она редко пользовалась гостиной, находя ее холодное совершенство замораживающим, — и увидела стол, заваленный цветными образцами и эскизами, она с ужасом вспомнила, что назначила на вечер встречу со стариками Кервудами. Элис бросилась к телефону.

— Мистер Джо, миленький! Извините, что вовремя не предупредила! Аллан задерживается по делам в Рединге, и приехать сегодня мы не сможем. Сколько дней он там пробудет, я пока не знаю. Но я вам перезвоню, когда ситуация прояснится. — Ну вот, приехали! Приходится лгать старикам, мелькнуло у нее в голове.

— Ничего страшного, — спокойно ответил Джо. — Дом ведь никуда не сбежит.

Элис повесила трубку и еще долго смотрела на аппарат. Неожиданный звонок заставил ее вздрогнуть. О Господи! Она не отключила телефон после разговора с Джо. Элис подождала, пока не включился автоответчик. Сердце замерло в ожидании. Но брови удивленно поползли вверх, когда зазвучал незнакомый, с легким французским акцентом мужской голос:

— Миссис Хартлайн, миссис Хартлайн. Я хочу с вами поговорить. Это очень важно.

Элис нерешительно потянулась к телефону, мгновение поколебалась, а затем решительно подняла трубку.

— Слушаю вас, — твердо ответила она. Голос был явно не Аллана.

— Вы меня не знаете, миссис Хартлайн, но мне необходимо вам кое-что сообщить, — вкрадчиво начал незнакомец. — О Кристель, Кристель де Мюр. Вы знаете, что у нее была любовная связь с вашим мужем?

— Знаю, — отрезала Элис.

— О! — Откровенность ее ответа, казалось, на мгновение смутила его, но затем он продолжил, но нерешительнее, чем прежде. — Я надеялся увидеть Кристель сегодня ночью, но она только что позвонила мне, чтобы сказать, что рвет все отношения со мной, так как возвращается к мистеру Хартлайну. Она сейчас в «Гранд-отеле» в Рединге с вашим мужем. Думаю, вам это следует знать.

— Благодарю вас, — спокойно ответила Элис, с трудом сдерживая приступ тошноты. — Спокойной ночи.

Неизвестный мужчина попытался еще что-то сказать, но она, не дослушав, повесила трубку. Однако, прежде чем выйти из комнаты, она на этот раз не забыла снять ее с аппарата и положить рядом.

Элис быстро собрала самое необходимое: косметику, смену нижнего белья, джемпер и юбку, туалетные принадлежности и несколько личных вещей. Она не собиралась брать с собой ничего из того, что подарил ей Аллан. Уложив вещи в сумку, она подошла к столу. Достав листок бумаги, принялась быстро писать. Записка была до чрезвычайности краткой:

«Ты сам сделал выбор, и я не хочу видеть тебя. Уверена, адвокат найдет юридические формулировки, но, как я понимаю, наше супружество закончено.

Элис».

Сложив листок, она написала на нем имя Аллана. Затем, прикрепив записку на зеркале в холле, где Аллан ее должен будет непременно заметить, она надела пальто, взяла сумку и, не оглядываясь, вышла.