Выходные были потрачены на то, что Алис сама себя и упрекала, и жалела. Без конца говорила себе, что должна быть более рассудительной и хладнокровной. Сейчас ее карьере можно позавидовать — ни финансовых проблем, которые угнетают многих людей, ни творческих неудач — одни успехи. К тому же молода и здорова, крепка умом и телом.

Ну а в ее положении есть и позитивные стороны — никогда не станет толстой и похожей на слониху, как большинство будущих матерей; не будет знать, что такое опухшие ноги и изнуряющие боли в спине, утренняя тошнота и бессонные ночи. В общем, беспокойства, связанные с младенцем: болезни, двойки в школе — все это минует ее. Она принадлежит самой себе и ответственна сама за себя: может получать удовольствие, путешествуя или отдыхая дома, может встать с восходом солнца или, наоборот, проваляться все выходные. Список преимуществ бесплодной женщины можно продолжать до бесконечности.

Это был все тот же перечень, который она составила себе тринадцать лет назад, когда пыталась справиться с горем и болью, обрушившимися на нее. И этот прием всегда срабатывал.

Утреннее июньское солнце в понедельник принесло жару на улицы Сан-Франциско. Город мгновенно наполнился девушками в ярких летних одеяниях и с голыми ногами.

Алис тщательно продумала гардероб, готовясь к встрече с Гордоном. Белая шелковая блуза и серая узкая юбка ниже колен придавали деловой вид. Копна волос собрана на затылке в пучок, чтобы воздух обдувал шею в жаркий день. В глазах уверенность — не то, что в пятницу вечером. Она в десятый раз посмотрела на себя в зеркало, прежде чем вышла из квартиры.

Без десяти девять Алис уже была в офисе Гордона. Его компания размещалась в огромном здании с коврами, скрадывающими шаги, с приглушенными голосами сотрудников и длинноногими девушками-секретаршами.

Личный секретарь босса выглядела так, словно только что сошла с обложки журнала мод. Яркая блондинка, высокая и стройная, она была одета в элегантный костюм, который, должно быть, стоил целое состояние. На ее сияющем лице появилась улыбка:

— Мистер Гордон не заставит вас долго ждать. Присядьте, пожалуйста.

Алис благодарно кивнула и, устроившись на кожаном диване, вынула из портфеля несколько бумаг, чтобы просмотреть их.

Ровно в девять часов дверь кабинета распахнулась, и послышался голос Гордона. Он разговаривал с молодой красивой брюнеткой.

— Увидимся вечером, Рози. Я больше не могу обсуждать личные вопросы. У меня назначена встреча на девять, а потом буду занят весь день.

Гордон вышел в приемную.

— О, вы уже здесь. Проходите.

— Пока, дорогой, увидимся позже, — небрежно бросила брюнетка и уничтожающе посмотрела на Алис.

Она вошла в кабинет. То, что произошло с ними в пятницу вечером, вдруг вспомнилось. Появилась скованность, гордость была ущемлена. У этого сердцееда хватает красоток. Слава Богу, что не вступила с ним в связь.

— Доброе утро! — Голос ее был ледяным.

— Доброе утро!

Гордон опустился в массивное кресло с высокой спинкой. Солнечный свет заливал кабинет, но лицо его хозяина было в тени.

— Это приходила моя…

— Может быть, начнем? — прервала Алис.

Ей не интересно, кто эта брюнетка, — и так понятно. Если он думает, что таким образом отомстил за то, что произошло в пятницу вечером, то ошибается.

— Я знаю, что вы очень привлекательный мужчина.

— Послушайте…

— Нам надо обсудить, как лучше выполнить ту работу, за которую вы платите «Индарту» большие деньги, — сказала она ядовито, чувствуя, как внутри у нее все сжалось от негодования. — Хотите взглянуть на планы и цифры? Вот, пожалуйста.

Гордон молча взял протянутую ему папку с бумагами и быстро пролистал их.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Если вы хотите делать так, как здесь сказано, то у меня возражений нет. — Он закрыл папку и задумчиво постучал по ней пальцами. — И чего я только беспокоился, не знаю…

— Никто не просил вас беспокоиться.

Алис опустила голову, не желая, чтобы слезы, которые навернулись на глаза, выдали ее. Нет, она не заплачет перед ним! Не заплачет! И уверенно взглянула на босса.

— Я получила эту работу и могу уверить, что отдам ей все силы и все время. Это трудно — постоянно сотворять чудо, но буду стараться.

Гордон встал из-за стола, и женщина сжалась, боясь что он подойдет и коснется ее. Но тот не оправдал ее ожиданий и вышел из кабинета.

Алис сидела недвижимо, пытаясь справиться со своими чувствами. Ей было стыдно за свою несдержанность и излишнюю эмоциональность, граничащую с истеричностью.

Дверь распахнулась и… О Боже, что это? Кофе?

Глава «Гордон компани» нес поднос, и по ужасу на лице секретарши было видно, что подобное она наблюдает впервые — мультимиллионеры сами готовят кофе! Каким-то чудом Алис сумела удержаться от истерического смеха.

— Выпьете чашечку?

— Да, спасибо. — Теперь она просто сгорала от стыда.

Гордон дал ей время прийти в себя. Это же понятно, и следует извиниться за свое поведение. Но вот голос мог подвести и сорваться.

Они пили молча. И хотя Алис еще никогда не чувствовала себя так неудобно, как сейчас, горячий кофе помог ей немного успокоиться.

— Эрнан, мне стыдно за свое поведение, — произнесла она и поставила пустую чашку на поднос.

— Забудем все. И если ты готова, давай еще раз просмотрим твои предложения.

Они провели час за работой. Эрнан был холоден, но очень корректен.

— Спасибо за отличную работу, Алис. — Он встал и пожал ей руку. — Я уверен, что мероприятие пройдет великолепно.

— Надеюсь, что так и будет. До свидания.

— До свидания.

Она чувствовала, как Гордон смотрит ей в спину, когда она направилась к двери. Машинально кивнула секретарше и поспешила на негнущихся ногах к лифту. К счастью, он оказался пустым. Нажала кнопку и, когда лифт медленно стал спускаться вниз, прижалась спиной к стенке и закрыла глаза.

Почему она так реагирует на подружку Эрнана? И вела себя глупо, непростительно глупо… Алис громко застонала и прижала руки к щекам. Кого она видела и кто это был, не имело никакого отношения к ней. Она свободна, свободна как птица. А вот устраивать сцены ревности у нее нет никакого права. Тогда почему же вела себя так отвратительно? Лифт остановился, и она вышла в огромный вестибюль «Гордон компани».

Несколько дней она продолжала корить себя. Но прошла неделя, и чувства понемногу успокоились. И теперь уже могла вспоминать встречу без пожеланий того, чтобы разверзлась бездна и поглотила ее.

Наступила пятница. И ничего не произошло. Алис уверила себя, что он не собирается ей звонить и что она этому даже рада. Да, рада, твердила она себе, отправляясь домой на такси в шесть вечера.

Субботу посвятила уборке квартиры, а вечером отправилась с друзьями в ночной клуб, где цены на еду и выпивку были астрономическими. В воскресенье чувствовала себя вялой — не могла заснуть до самого утра. Проснулась очень поздно, с головной болью, от звонка в дверь. И только тогда вспомнила, что пригласила в гости подругу, пережившую недавно трудный развод.

Всю следующую неделю как сумасшедшая работала с раннего утра до позднего вечера в мастерской «Индастриал арт», вызывая этим одобрение Джорджа и Митчела и недоумение Шерон. И, как всегда, работа стала своеобразной терапией, которая так была ей нужна. За это время дважды разговаривала с Гордоном по телефону, но общение было деловым и сухо официальным. И все равно хриплый низкий голос Эрнана еще несколько часов стоял у нее в ушах после разговоров.

Июнь уступил место знойному июлю. В тот день, когда исполнился месяц с их знакомства, он позвонил Алис вечером и пригласил в свой дом на юге Калифорнии, чтобы она смогла воочию, а не по фотографиям увидеть место, где должно состояться празднество.

— Да, я и сама считала необходимым съездить туда через неделю или две, чтобы познакомиться с обстановкой. Я сейчас как раз начинаю работу над оформлением местности, — проговорила Алис слегка дрожащим голосом.

— Отлично, вот и отправимся вместе, — сказал Эрнан так, словно они уже договорились.

— А есть ли в этом необходимость? Я знаю, как вы заняты, а у меня эта поездка запланирована…

— Ну и замечательно. Я буду рад сопровождать вас. — Твердый голос Эрнана не оставил ни малейшей возможности возражать. — Если мы вылетим седьмого и вернемся через пару дней, это устроит вас?

— Да, но действительно вам незачем ехать. Я уверена…

— Мисс Уэбстер, — произнес он тоном, не терпящим возражений, — я знаю, что должен делать и что нет. А все остальное не ваша проблема. Итак, мы летим в Сан-Диего седьмого.

Интересно, он помнит день их знакомства? Или позвонил именно сегодня случайно?

— Алис, — голос был холодным, — вы слышали, что я сказал?

— Да, я слышала. — Она глубоко вздохнула, подождала несколько секунд, чтобы голос обрел нужную твердость, и договорила: — Хорошо, седьмого.

— Мой секретарь свяжется с вами и скажет, когда вышлет машину, — продолжил он. — И прошу вас захватить с собой чертежи. Мы сможем на месте обсудить все детали.

— Хорошо, — коротко ответила Алис.

— И не грустите. — В его голосе появилась веселая нотка, а вот что было у него на уме, только он и знал. — Вы мудрая и стойкая, делаете карьеру самостоятельно, а таким женщинам не положено быть кислыми. Или вы этого не знаете?

— Я никогда не бываю кислой.

— Мне с трудом верится в это. Ну ладно, до свидания. — Он повесил трубку, прежде чем она успела выразить свой гнев. А чуть позже поняла, что Эрнан прав.

И что за ужасная черта в ее характере — прямодушие. Что на уме, то и на языке. И еще уступчивость и соглашательство.

Деловые женщины не киснут — этого просто нельзя допустить, занимаясь бизнесом. Но с Гордоном вся ее холодная расчетливость и самоконтроль куда-то улетучиваются, как только он открывает рот. Почему он имеет над ней такую власть?..

— Я слышал, что ты улетаешь седьмого? — Митчел заглянул к ней в кабинет. — С Эрнаном Гордоном в его поместья?

— Видимо, это так, — ответила она рассеянно и тут же удивленно воскликнула: — Как ты узнал?

— Меня информировала его секретарь. Это просто необыкновенная женщина, не правда ли?

— Ты бы хотел с ней встретиться, а не болтать по телефону? — поддразнила Алис.

— Странно, но нет. — Шеф усмехнулся, а затем его лицо стало серьезным. — Я только хотел предупредить тебя в отношении Гордона. Я знаю, он старый друг Джорджа, но ведь это ни о чем не говорит.

— Предупредить? — Она удивленно уставилась на Митчела. — Что ты хочешь этим сказать?

— Ты знаешь, что я имею в виду, — ответил он, явно неудобно чувствуя себя. — Я совсем не хочу читать тебе мораль, Алис. Совсем наоборот. Но если хотя бы часть того, что о нем говорят, правда, то женщинам надо держать ухо востро с этим парнем. А ты знаешь, какие искушения таят эти совместные путешествия.

— Не волнуйся. Ничего не произойдет, уверяю тебя, — ответила Алис, не зная, радоваться или негодовать по поводу того, что шеф так беспокоится о ней. — Я уже встречала подобных гордонов в своей жизни.

— О, ты не встречала. — Митчел пристально взглянул на нее из-под нахмуренных бровей. — Ты, очевидно, недооцениваешь этого парня. Он вероломен и беспощаден, предельно целеустремлен, когда хочет чего-либо добиться в жизни. Существует много людей, которые подумают дважды, прежде чем связываться с «Гордон компани», уверяю тебя.

— Ты говоришь о бизнесе, — спокойно сказала Алис. — Это совсем не одно и то же с тем, как он относится к женщинам. Я уверена в этом.

— Жаль, что я не могу быть в этом уверен тоже. — Митчел подошел к письменному столу и остановился. — Подумай, миленькая. Я уже в том возрасте, что гожусь тебе в отцы, если не в деды. И знаю тебя уже много лет. Ты принадлежишь себе, и это хорошо. Но когда появляется некто, подобный Гордону… — Он замолчал и задумчиво почесал свою седую голову. — Я только хочу, чтобы ты представляла возможные последствия. Я не ведаю, что произошло в твоей жизни много лет назад, но знаю, что ты не любишь об этом говорить. У тебя не тот характер, чтобы безоглядно отдаваться любовным увлечениям. Ты первоклассный специалист в своем деле, и я очень ценю это, считаю тебя не только своим коллегой, но и другом. Твое дело, какой берег ты изберешь в жизни для пристанища, но хочу сказать, что… что ты мягка и податлива, словно масло, — неожиданно выпалил он. — Я не прав?

Лицо Алис стало пунцовым, она не знала, что и ответить, застигнутая врасплох.

— Митчел, я…

— Помолчи. Я не хочу, чтобы ты была несчастной, Алис. Думаешь, не заметил, какой ты приехала из Лос-Анджелеса? Впервые видел тебя такой. Может быть, там пришлось много работать, но я не думаю, что дело в этом. — Мудрый наставник трогательно улыбнулся: — Ты только прислушайся к моим словам и сделай соответствующие выводы. Я беспокоюсь о тебе, девочка. Я только с виду такой грозный, но сердце у меня доброе, — закончил он на приятной ноте, вызвав ответную улыбку Алис.

— Многие бы на твоем месте промолчали, но ты отзывчивый и искренний. Не волнуйся, Митчел, я уже достаточно взрослая. Мне двадцать восемь, и я прекрасно знаю, как плавать, и даже пробовала нырять.

— Ну и хорошо. — Он потрепал ее по плечу, прежде чем выйти из кабинета, и с ухмылкой изрек: — Сделай мне одолжение, возьми пару уроков карате, прежде чем отправишься в очередную командировку.

Алис несколько секунд задумчиво смотрела на то место, где только что стоял Митчел. Да, она будет дурой, если не прислушается к его замечаниям и советам.

Разговор с Митчелом не шел из головы, когда Алис садилась в самолет.

Шофер Гордона заехал за ней рано утром и привез в аэропорт, объяснив, что экстренная необходимость заставила босса задержаться в офисе и он прибудет с минуты на минуту. Так и оказалось.

Прежде Алис никогда не летала первым классом, но решила не показывать этого, принимая комфорт и роскошь так, словно выросла в них.

— Вам удобно? — услышала она, когда допивала стаканчик минеральной воды.

— Да, но вам не стоило заказывать мне билет рядом с вами. Могла бы полететь и тур-классом.

— Вы хотите сразу начать препираться? — досадливо поморщился Гордон.

— Нет, конечно нет. — Щеки Алис покраснели. — Но будучи вашим временным работником, я не ожидала…

— Я не знаю, с какими делягами вы имели дело до меня, но мои сотрудники, — послышалось отчетливое ударение на слове «сотрудники», — летают со мной или вообще не летают. Понятно?

— Вы очень щедры. — Она с трудом выдавила улыбку. — Не хотите ли взглянуть на чертежи катка?

— Нет, предпочитаю немного поспать. Я был в офисе вчера до десяти вечера и сегодня торчал там с раннего утра. И предыдущая неделя была такой же. — Он снял пиджак, чуть ослабил узел галстука и расстегнул ворот. Затем, откинув спинку кресла, удобно устроился и закрыл глаза.

Алис помедлила несколько минут, взглянула на лицо спутника и заметила крошечный порез, оставленный бритвой на подбородке. Маленькое доказательство того, что этот человек такой же, как и все, и с теми же слабостями, заставило ее сердце сжаться.

Она попыталась отвести взгляд, но, обнаружив, что это сложно сделать, продолжала рассматривать лицо. Ресницы были короткие и густые, кожа загорелая. У рта залегли морщинки, особенно заметные, когда Эрнан смеялся. Волевое мужское лицо, притягательное…

— Вам что-нибудь принести? — Услышав голос стюардессы, Алис вздрогнула и покраснела, словно ребенок, застигнутый на месте преступления.

— Нет. Спасибо, — последовал ее торопливый ответ, а рука машинально потянулась к журналу.

Остаток короткого полета она провела, не отрывая глаз от страничек, хотя не восприняла ни единого слова из того, что читала. Больше думала о том, что ее ждет.

Это деловая поездка. Хотя и придется остановиться в доме Гордона, общение с ним будет чисто профессиональным, ведь она находится у этого человека на службе и больше ничего. И прибыла сюда, чтобы работать. Для других целей у него есть сексапильная брюнетка Рози. А уж эта сирена хорошо знает, как доставить удовольствие такому светскому льву, как Гордон…

— Ну вот мы и прибыли. Машина должна уже ждать.

Когда они вышли из самолета, Эрнан взял спутницу под руку жесткой хваткой, позволившей почувствовать силу его мускулов и мощь тела.

За массивными стеклянными дверями здания аэропорта Алис зажмурилась от ослепительно яркого солнца. Ни единого облачка на небе. Воздух — влажный и горячий. Вокруг — заросли субтропических деревьев и кустарников, а множество припаркованных машин, казалось, усиливали жару. Хорошо, что для празднеств выбран октябрь благодатный для этих мест месяц.

— Я думаю, в машине будет лучше. Надеюсь, вы взяли с собой темные очки?

— Очки? — О черт, наверняка, забыла. — Думаю, они должны быть где-то в багаже, — солгала Алис.

В это мгновение к ним подкатил великолепный тускло-золотой лимузин, из которого тут же выскочил шофер в ливрее.

— С прибытием, мистер Гордон! — Он приветливо кивнул хозяину и его спутнице и принялся грузить их багаж. Эрнан с участием взглянул на Алис.

— В машине мощный кондиционер, так что вы почувствуете себя намного лучше. И у вас не будет проблем с кремами от солнца, на вилле их достаточно. Они необходимы в это время года. Внуки моей домоправительницы часто навещают ее, чтобы поплескаться в бассейне, и она держит для них полную коллекцию солнцезащитной косметики. Уверен, вы сумеете подобрать что-нибудь подходящее и для себя.

— Хорошо. Спасибо.

Оказавшись в роскошном салоне машины, Алис почувствовала себя королевой, но тут же напомнила себе, что находится примерно в том же положении, что и шофер. Ей платят за работу, и ничего больше. А та обстановка, в которой она никогда не жила, доступна лишь мизерной части человечества. Однако можно наслаждаться этой роскошью, пока есть возможность. Когда еще удастся проехаться на такой машине!

Вилла Гордона находилась в южном предместье Сан-Диего на берегу залива, за которым раскинулся океан. Рядом был собственный пляж. Справа от него находился яхт-клуб, а слева где-то недалеко проходила граница с Мексикой. Многолюдные отели остались позади, кругом стояли богатые особняки, взору открылась изумрудная водная гладь и длинная полоса белого песка.

— Как здесь красиво, — тихо прошептала Алис.

— Я тоже так думаю. — Эрнан улыбнулся ей. — Да, это место имеет свое очарование. Я провел здесь большую часть моего детства, объездил все вокруг на велосипеде с братом. Мы часто совершали ночные походы под звездами и были счастливы.

И эти обычные мальчики были наследниками огромной финансовой империи, дающей средства к существованию тысячам людей, подумала Алис. А когда они возвращались домой после своих походов, то вступали в мир достатка и роскоши, где каждое их желание было законом.

— А ваши родители не боялись, что с вами может что-нибудь случиться в этих ночных вылазках? — спросила она.

— Да в общем-то нет. — Он задумчиво вздохнул. — Отец имел собственные представления о воспитании и растил нас с Габриэлем так, чтобы мы могли в любую минуту постоять за себя. А вот мать волновалась. Она родилась в Мексике в очень богатой испанской семье. Когда была маленькой девочкой, одного из ее братьев похитили, чтобы потребовать выкуп. Его вернули в целости и сохранности за большую сумму денег. Мать до сих пор помнит эту историю. Она мудрая женщина и знала, что не может держать двух мальчишек под стеклянным колпаком. Мигель, сын нашего садовника, который был на восемь лет старше, поначалу сопровождал нас. Но когда мы подросли, стали путешествовать одни. Мы слыли отчаянными сорванцами.

— Вы с Габриэлем были похожи друг на друга?

— Как две капли воды, — оживился Эрнан. — Держу пари, что вы бы поразились, увидев нас рядом. Наверное, матери тяжело смотреть на меня и видеть только одного из сыновей. Она так гордилась нами. В ней бурлила испанская кровь, и мама хотела иметь не менее полдюжины детей. Но когда она родила меня и Габриэля, у нее возникли осложнения со здоровьем, и с мечтой пришлось расстаться.

Алис с сочувствием посмотрела на Эрнана.

— Так, значит, желание иметь большую семью передалось вам от матери?

— Я наполовину мексиканец, — весело сверкнул он глазами, — и думаю, четверо или пятеро детей — это очень хорошо. Я, конечно, не придерживаюсь принципа «без штанов, но дюжина» и удовлетворюсь хотя бы одним сыном, который смог бы продолжить дело и род. Остальные могут быть дочками. Я больше люблю маленьких девочек, чем мальчиков.

И больших девочек тоже, чуть не вырвалось у Алис.

— Странно, — продолжал Эрнан, — но мне хотелось бы иметь дочь с такими волосами, как у вас, и с такими же глазами, полными загадок.

Алис не знала, какая сила помогла ей сохранить спокойный вид, словно услышанное совсем ничего не значило для нее.

— Вот мы и приехали, — прозвучали спасительные слова.

Через большие кованые ворота на каменных опорах лимузин медленно въехал на извилистую аллею, по обе стороны которой были подстриженные лужайки с экзотическими растениями. Сквозь ветви деревьев вдалеке виднелся Тихий океан, сверкающий на солнце.

Остановились у массивной парадной двери и вышли из машины. Эрнан обвел взглядом красивое строение в старинном стиле.

— Мой дед построил этот особняк полвека назад и использовал как второй дом, который он обожал. Но тогда фамилия Гордонов мало кому была известна. И дом был намного меньше того, что вы видите сейчас. Позже дед пристроил новое крыло, там сейчас зал для балов. А отец расширил дом, сделал веранды в сторону океана. Потом появились бассейн, теннисный корт и многое другое.

Алис не могла оторвать глаз от великолепного здания из белого кирпича с высокими узкими окнами.

— Вам нравится?

— Да, необыкновенная архитектура.

— Пойдемте и посмотрим, что у нас внутри.

Гордон приобнял гостью за талию, подводя к двери, которая тут же распахнулась. На пороге стояла хорошенькая горничная в черном платье и белом переднике.

— Салуд, сеньор, салуд, сеньорита. — Темно-карие глаза с интересом остановились на лице незнакомки.

— Салуд, Сильвия, — ответил хозяин и провел Алис в огромный, залитый солнцем холл. Полная женщина в строгом сером платье спешила им навстречу.

— Сеньора Мария, моя домоправительница, мисс Уэбстер, моя помощница, — представил женщин друг другу Эрнан. — Вы найдете общий язык.

А если нет? — подумала Алис, глядя на пожилую даму, обнимающую Гордона.

— Сеньор, вы отсутствовали так долго. Мы еле дождались вас.

Не было сомнения в искренней радости, с которой эта женщина встречала хозяина. Затем к ней присоединилась повариха — худая, угловатая латиноамериканка с длинным костлявым телом, являющая собой прямую противоположность того, как должен выглядеть человек, занимающийся приготовлением пищи…

В просторной гостиной Эрнан указал Алис на массивное кресло рядом с французским окном, а сам прошел к бару.

— Что бы вы хотели выпить до ланча? Мартини, джин, коктейль?

— Что-нибудь безалкогольное.

После автомобильной аварии в Лос-Анджелесе Алис решила, что не будет пить даже слабое вино, когда рядом Гордон. Она хотела иметь ясную голову. И пусть тот думает что угодно, но играть в светскость не станет.

— Я не очень люблю крепкое, — небрежно заметила она.

— Вы думаете, что я буду порицать вас, если выпьете? — сделал он удивленное лицо. — А как же тот вечер в Лос-Анджелесе? Хотели убедить меня, что вы светская львица, что-то вроде Анджелы Фицджеральд?

— Вы знаете эту особу? — вскинула брови Алис.

— О! Подобных ей тысячи. Труднее найти такую, как некая мисс Уэбстер, и еще труднее понять ее.

— Мне просто захотелось немного выпить в ту ночь, вот и все. — Она начинала злиться на себя, что пытается оправдываться.

— И черепахи иногда пьют воду, — мрачно изрек Гордон. — Послушайте, мне абсолютно все равно, пьете вы или нет, но почему вы так настойчиво воздвигаете перед собой стену, чтобы отгородиться от меня? Я ничего не знаю про вашу жизнь. Вы никогда не рассказывали мне о вашей семье.

— Разве я не говорила вам, что у меня нет родственников? Я была единственным ребенком в семье, а оба моих родителя давно умерли.

— А дедушка и бабушка, старые школьные друзья? С кем вы встречаете Рождество, Новый год?

— Я… — Алис замолчала, почувствовав, как паника охватывает ее.

Продав дом родителей, она распрощалась со всеми, кто знал ее, за исключением старой тетки с маминой стороны, с которой до сих пор поддерживает отношения. У старой женщины никого нет, кроме нее.

— Я не понимаю, почему это так интересует вас?

— Вы интригуете меня, Алис. Можете, конечно, сказать, что это не мое дело, но я хочу, чтобы оно стало моим. Ваш замкнутый образ жизни вызывает недоумение: неужели такая интересная особа лишает себя сексуальных радостей? Или вы просто умело скрываете?..

— Нет. — Ее щеки пылали огнем, но она усилием воли не отводила глаз в сторону. Сексуальные радости! Что бы он сказал, если бы узнал, что перед ним девственница? Расхохотался бы, без сомнения.

Гордон между тем повернулся к бару и налил лимонад в высокий бокал. Когда Алис брала его, рука у нее дрожала. Этот человек играет с ней в кошки-мышки, каждое его слово полно подтекста, а то и вовсе ничем не завуалировано. Он явно испытывает к ней физическое влечение. Ну и Бог с ним, его дело! А вот то, как на это реагирует она, достойно сожаления. Но ведь сама и виновата. Если бы не похоронила в себе все чувства, если бы не отказалась от интимной жизни, все было бы и проще, и естественней.

Но она была тем, кем была, и ничего не могла с собой сделать. Вот и сейчас — тот же проклятый вопрос: как жить дальше? Не рождена она для легких увлечений, а судьба свела ее с мужчиной, для которого семья — это, прежде всего, дети. А ведь он, пожалуй, тот, в кого она могла бы влюбиться. Тысячи, миллионы женщин были бы счастливы с партнером, который ничего не хочет, кроме спокойной жизни, не обремененной детьми. Но для нее такие мужчины могли быть в лучшем случае лишь друзьями. И это не ее вина. Видимо, она сделана из другого теста.

Да, конечно, могла бы уже встретить человека, который сказал бы, что ее беда не имеет для него никакого значения и, несмотря ни на что, он все равно хочет остаться с ней. Но тогда бы ему пришлось принести себя в жертву, а она не могла принять ее от мужчины, которого любит. Ведь пройдет время, оба они станут старше, любовные страсти поутихнут, и благородный рыцарь начнет сожалеть о своей жертве и выборе, который сделал. Она свыклась с мыслью, что никогда не сможет стать матерью, но лишать мужчину счастья стать отцом слишком жестоко.

Алис подняла глаза и увидела, что Эрнан пристально смотрит на ее непроизвольно сжатые кулаки.

— Выпейте лимонаду, — сказал он. — Сейчас нас пригласят на ланч. Потом подремлем немного в шезлонгах у бассейна, поплаваем, а вечером поужинаем. — Он подарил ей свою великолепную улыбку. — Ну же, Алис Уэбстер, расслабьтесь, и все ваши проблемы улетучатся.

Появление Марии с приглашением за стол избавило Алис от необходимости отвечать Эрнану. Он взял ее за руку и повел за собой, рассчитывая, видимо, что остаток дня пройдет так, как задумал.