В ожидании лорда Мернейта, за которым срочно послали лакея, джентльмен и обе леди тщетно пытались успокоиться.

– Нет, это всего лишь совпадение, разве мог такой милый, добрый человек поступать подобным образом? – не единожды повторяла Эмили, пока Ричард не прервал эти причитания.

– Ты просто хочешь убедить себя, что это неправда, хотя на самом деле знаешь – именно так все и обстоит. Мы же решили, что не можем вычеркнуть из оставшегося списка твоих гостей никого, даже викария Кастлтона! И про доктора Вуда мы тоже вспоминали…

– Но мы же всего лишь шутили! – расстроенно сказала Джейн. – Всерьез мы и подумать не могли, что дядюшка Энтони, как зовет его наша Сьюзен, на самом деле – отвратительный монстр, распоряжающийся чужими судьбами, как ему будет угодно!

– Возможно, что мы и ошиблись, – признал Ричард. – Уж для полиции одних лишь написанных на листке букв совершенно точно будет недостаточно. Давайте подумаем, как опровергнуть или подтвердить эту догадку. Что мы знаем о докторе Вуде, кроме того, что он дядя миссис Говард и принял на себя заботу о ней после смерти мистера Холтона?

– Он очень дружен с леди Пламсбери, – заметила Джейн, которая накануне не слишком удивилась рассказу Эмили о том, как старуха помогла подстроить убийство мистера Рассела.

– Верно, мы часто видели, как они беседовали вдвоем, но нам и в голову не приходило, что они что-то затевают! – тут же согласился Ричард. – Но я говорю о прошлом доктора Вуда. Риддл… то есть лорд Мернейт, никак не привыкну его так называть, должен разузнать о том, в каком районе Лондона находилась его практика, и мог ли доктор Вуд познакомиться с мисс Деррик и ее семьей!

– О, Ричард, к тридцати годам ты как будто набрался здравомыслия! – с насмешливым восхищением заявила его сестра. – Эмили, перестань расстраиваться! Ты ведь понимала, что мистером Тоуном должен был оказаться кто-то из наших знакомых, и очень хорошо, если мы и в самом деле обнаружили его! Это означает, что вскоре его арестуют, и его преступные планы перестанут воплощаться в жизнь!

– Лорд Мернейт говорил, что это вряд ли осуществимо, – уныло возразила Эмили.

– Почему? – Джейн и Ричард с недоумением смотрели на нее.

– Этот человек обладает умением скрывать свое участие в преступлениях. Если бы не дневник мисс Деррик, никто никогда не узнал бы, что мистер Тоун живет в Торнвуде, даже если бы мастерскую по изготовлению поддельных бриллиантов нашли намного раньше! Полиции придется совершить невозможное, чтобы доказать его вину, но улик… – Эмили запнулась на непривычном для леди слове, хотя оно уже давно было ей знакомо, – скорее всего, найти не удастся.

– Мисс Деррик мертва, но люди, которые изготавливали украшения из стекла… Хотя бы один из них должен был встречаться с мистером Тоуном лично, – Соммерсвиль решительно не желал соглашаться с тем, что поиски лорда Мернейта и их помощь – все окажется напрасным.

– Я не знаю, может быть, он посылал на встречи какого-нибудь помощника или как-то менял свою внешность… – леди Гренвилл пожала плечами. – Наверняка существует сколько угодно способов остаться неузнанным даже теми, с кем ведешь какие-то дела. Судя по самодовольному тону мисс Деррик, она была одной из немногих, кому мистер Тоун давал поручения напрямую, без посредников и писем.

– А она обманула его доверие! – подхватила Джейн. – Лорду Мернейту нужно поискать других преступников, возможно, уже арестованных за какие-то проступки, которые в прошлом могли быть знакомы с мистером Тоуном и исполняли его поручения.

– Уверен, он так и поступит, а еще сделает массу вещей, о которых мы и не догадываемся! – Ричард старался успокоить и себя, и молодых леди, хотя сомнения уже сделали его тон нерешительным. – И рано или поздно мистер Тоун, или доктор Вуд, как мы предполагаем, предстанет перед судом если не за все, то хотя бы за часть своих ужасающих деяний!

– Надеюсь, так и будет. – Джейн поежилась в своем шерстяном платье, представив, сколько раз они гостили в доме, где жил доктор Вуд, ели с ним за одним столом, доверяли ему свои маленькие секреты и улыбались его старомодным комплиментам. – Боже мой, мы должны были заподозрить его еще после смерти Минни, горничной нашей Сьюзен! Ведь он и не скрывал, что дал девушке то лекарство. Что стоило ему подмешать ей еще несколько доз, бедняжка наверняка доверяла доброму доктору!

– Пожалуй, мне нужно попросить миссис Даррем принести свои записи, касающиеся того дня, когда погибла Фанни, – решила Эмили. – Может быть, так мы узнаем, кто был в тот день в Гренвилл-парке.

– Это мог быть помощник аптекаря, как его звали? Динклейн? Тот, который помог молодому Расселу отравить отца! – оживился Ричард. – Он наверняка изготавливал яд и для доктора Вуда и помогал ему и в других преступлениях!

– У доктора Вуда есть собственная лаборатория дома, – мрачно возразила Джейн. – Ни Сьюзен, ни Генри никогда не заходят туда, и он может изготавливать там все, что угодно, от ядов до пороха!

Леди Гренвилл вновь призвала на помощь экономку, и уже через полчаса было сделано открытие, добавившее друзьям уверенности в том, что доктор Вуд был мистером Тоуном и собственноручно столкнул с лестницы бедняжку Фанни.

Ведь в тот самый день он заезжал в Гренвилл-парк вместе со Сьюзен и лордом Мортемом, чтобы позже отправиться на обед к леди Мортем. Судя по записям экономки, кухарка обварила ногу кипятком, и доктор Вуд по просьбе миссис Даррем осматривал ее, пока его племянница и лорд Мортем беседовали с Эмили. Экономка наверняка направилась по своим делам, предоставив доктору самому искать дорогу в гостиную леди Гренвилл, ведь он был частым гостем в этом доме. Что мешало ему немного задержаться и подстеречь бедняжку Фанни?

– Кажется, мы еще не переживали подобного кошмара, – вздохнула Джейн. – Даже когда разоблачили Кэтрин Рис-Джонс!

– Кстати, именно доктор Вуд лечил бедняжку от лихорадки, когда тетка забрала ее из пансиона, – вдруг припомнил Ричард. – Что, если вовсе не Ник Ченнинг надоумил Кэтрин подставить своего брата? Ведь когда мисс Рис-Джонс совершила свое первое убийство, они с Ченнингом даже не были знакомы!

– Но зачем ему это делать? – недоумевающе подняла брови Эмили. – Чтобы почувствовать свою власть над другими людьми?

– Может быть, и так, а может быть, он хотел оказать любезность леди Пламсбери и подобрать для ее протеже невесту с приданым, которое навсегда заставит Ченнинга забыть о притязаниях на ее собственное наследство. – Ричард даже немного стыдился неожиданного подъема, который сейчас испытывал, но это было невероятное, пьянящее чувство азарта – высказывать одну догадку за другой, как будто выигрываешь ставку за ставкой!

– А леди Пламсбери намекнула Нику, что Кэтрин скоро может стать единственной владелицей состояния Рис-Джонсов. – Джейн обычно не уступала брату в сообразительности, скорее, опережала его, но сегодня им с Эмили приходилось догонять Ричарда. – Что ж, это вполне возможно, но навряд ли мы узнаем правду. Леди Пламсбери не скажет ни слова…

– Доктор Вуд тем более ни в чем не сознается. – Эмили снова вспомнила загадочные слова лорда Мернейта о разных формах правосудия. – Послушайте, он ведь должен понимать, что рано или поздно может наступить момент, когда его разоблачат? Или он так уверен в своей непогрешимости?

– Скорее, второе, – тут же откликнулся Соммерсвиль. – Он же выдал себя, когда сказал о своей любви к анаграммам! Не будь этой фразы, мы все еще топтались бы на месте. А он ведь даже представить себе не мог, что эта безобидная фраза окажется ключом к его тайне.

– Думаю, он очень любит Сьюзен и забывает об осторожности, когда речь идет о его племяннице, – подумав, сказала Джейн. – Иначе он не допустил бы такого промаха. Доктор Вуд уже довольно стар, и если он занимается своей преступной деятельностью долгие годы, то привык быть всегда во всеоружии, взвешивать каждое слово, жест, взгляд… Ведь он осматривал тело горничной Даффи вскоре после того, как, скорее всего, сам же и столкнул ее с подоконника. Каким хладнокровием надо обладать, чтобы смотреть на свою жертву в присутствии десятков других людей!

– Нам никогда не постичь натуру такого человека, – с уверенностью ответила Эмили. – Нечего даже и пытаться. Лучше давайте подумаем о том, что будет дальше.

– Мы решили задачу, которую подбросил нам этот пройдоха Мернейт. – Ричард Соммерсвиль, кажется, был слегка обижен на своего друга за то, что тот несколько месяцев водил его за нос. Впрочем, как и всех остальных. – Теперь за дело возьмется он, а нам остается лишь ждать, каким образом злодей будет наказан. Разве не так?

Эмили грустно покачала головой.

– Подумай о Сьюзен! Как она сможет вынести известие о том, что ее любимый дядюшка – чудовище в образе добродушного старого доктора? В ее состоянии подобное потрясение может стоит жизни не только ребенку, но и матери. Нет-нет, Сьюзен не должна узнать о том, что доктор Вуд – не тот, за кого себя выдает!

– Тогда и Генри ничего не должен знать, он не сможет жить в одном доме с убийцей и еще, чего доброго, натворит что-нибудь!

– Мы не скажем им ничего до тех пор, пока Мернейт не предпримет какие-то меры, и доктор Вуд не окажется в тюрьме, – заявил Ричард, но обе леди решительно воспротивились этому.

– Лучше им никогда не узнать о существовании мистера Тоуна! – Джейн не могла представить себе, как можно скрыть эту новость от домочадцев доктора Вуда, но была полна желания попробовать. – Глядя на дядюшку Сьюзен, невозможно было и подумать, что он обладает властью и деньгами, меру которых нам трудно вообразить.

– Ты права, доктор Вуд всегда выглядел скромным опекуном своей племянницы, а все свои небольшие доходы тратил на исследования, – подхватила леди Гренвилл. – А теперь, когда Сьюзен замужем и ее собственностью распоряжается Генри, ее дядюшка и вовсе должен существовать на то, что выделят ему мистер и миссис Говард.

– Сьюзен и Генри, скорее всего, никогда не задумывались, какие средства доктор Вуд тратит на свои исследования, для этого они оба недостаточно практичны и чересчур щепетильны, – заключила миссис Стоунвилль. – Он же привык делать вид, что обходится малым. Как жаль, что этот человек не использовал свой ум и умение привлечь на свою сторону других людей для того, чтобы приносить пользу!

Эмили от души согласилась с подругой.

К полудню все трое уже несколько пришли в себя и почти смирились со своим шокирующим открытием. Однако каждому из них хотелось, чтобы злодеем оказался кто-то другой, лучше всего, малознакомый им человек, который не вызывал бы у них чувства искренней привязанности, не считался их другом несколько лет подряд, не помогал советом, отеческим и медицинским… Тогда догадка Эмили не ранила бы так сильно. Но, раз уж ничего нельзя было изменить, им оставалось только покончить с сетованиями и мужественно принять тот факт, что их маленький мирок в очередной раз сотрясла до основания дрожь, от которой ему рано или поздно суждено оправиться вновь. Так уже неоднажды случалось, и так и должно быть впредь. По крайней мере, они могли доверять друг другу и еще нескольким близким друзьям – и это поможет им устоять на ногах под натиском любого шквала. Который не заставил ждать себя слишком долго.

Ричард пытался отвлечь сестру и леди Гренвилл рассказом о сердечных переживаниях полковника Дейла, нашедшего свою позднюю любовь в лице леди Боффарт, о чем Соммерсвилю поведал Филипп Рис-Джонс, когда дверь гостиной резко распахнулась.

– Вот и Мернейт! – перебил Ричард сам себя и тут же нахмурился, увидев, что вместо ожидаемого гостя в комнату едва ли не вбежал лакей с письмом в руке.

– Миледи, я привез вам послание от леди Боффарт, – выпалил лакей и шумно вздохнул. Его молодое круглое лицо покраснело от быстрой ходьбы, лоб был нахмурен, а вытянутая рука чуть заметно подрагивала.

Эмили сразу узнала лакея лорда Уитмена и вскочила на ноги еще прежде, чем молодой человек приблизился к ней.

– Что-то с матушкой? – испуганно пробормотала она и схватила письмо такой же дрожащей рукой.

Лакей отрицательно покачал головой, но отчего-то не произнес ни слова. То ли ему не хватило дыхания, то ли он не осмеливался произнести роковые слова.

Джейн и Ричард одновременно тоже поднялись, готовые подхватить и обнять Эмили, если та задумает упасть в обморок. От такой спешки ожидать хороших вестей, увы, не приходилось.

Леди Гренвилл торопливо развернула письмо, чуть не порвала его и на мгновение замешкалась перед тем, как прочесть, словно ее пугали криво написанные слова. Всего несколько слов.

Друзья в напряжении ждали, что же она скажет, и лорд Мернейт появился на пороге как раз вовремя для того, чтобы услышать жалобный вскрик Эмили:

– Лори похитили!

Первой к подруге бросилась Джейн, пока Ричард растерянно переводил взгляд с лакея на лист бумаги, выпавший из рук Эмили и лежавший теперь перед ней на столе. Один только Мернейт не утратил решительности и тут же приступил к расспросам лакея.

– Расскажите немедленно, что случилось с маленьким лордом! – властный тон молодого джентльмена заставил парня подобраться и заговорить связно.

– Нынче утром, после завтрака, погода установилась такая хорошая, что лорд Уитмен позволил мистеру Лоренсу и мисс Хаттон погулять на лужайке. С ними вышла и леди Боффарт. Маленькая мисс поскользнулась на сырой траве, упала и запачкала свою пелерину. Леди Боффарт отвела ее в дом, чтобы горничная могла надеть на мисс Хаттон другое пальто, и вернулась на лужайку… – Лакей замолчал и покосился на леди Гренвилл – она опиралась на Джейн, но обе подруги жадно слушали историю похищения. – Прошло не более десяти минут, но юного лорда на лужайке уже не было. Леди Боффарт подумала, что он где-то прячется, и некоторое время искала его за кустами и в беседке, пока не заметила следы, уходящие в аллею – на мокрой дорожке они видны совершенно ясно.

– Так. И что же было дальше? – Лорд Мернейт тоже посмотрел на Эмили, затем вновь обернулся к лакею.

– Судя по следам, мистер Лоренс добежал до начала аллеи, затем ушел вместе с какой-то женщиной – ее следы тоже остались на гравии, – бедняга сочувственно вздохнул, он бы предпочел рассказать все этому джентльмену наедине, но леди Гренвилл никто бы не заставил сейчас покинуть комнату. – Леди Боффарт добежала по этим следам до калитки, за которой дорожка превращалась в тропинку, а тропинка ведет через рощу на дорогу…

– А на дороге леди Боффарт, должно быть, обнаружила только следы колес, – закончил Мернейт за лакея, вновь сделавшего паузу.

Парень закивал, подтверждая, что именно так все и было. Эмили разрыдалась, и миссис Стоунвилль покрепче обняла ее и беспомощно взглянула поверх ее головы на брата, а затем на Мернейта. Что теперь делать – спрашивал ее взгляд.

– Вы прибыли в экипаже лорда Уитмена? – спросил лакея Ричард, до этого шепотом пробормотавший несколько ругательств.

Слуга кивнул, и лорд Мернейт обернулся к Эмили:

– Полагаю, нам всем надлежит немедленно отправиться в дом ваших родителей.

– Да-да, едем сейчас же! Вы думаете, мы найдем похитителей? – сквозь слезы спросила его леди Гренвилл.

– Разумеется, миледи. Я извещу суперинтендента Миллза и лондонскую полицию. Мальчик, скорее всего, уже далеко от поместья лорда Уитмена, и лучше всего его можно спрятать именно в Лондоне.

– Тогда зачем нам ехать к Уитменам? – резонно заметила Джейн. – Эмили нужно бы выпить успокоительных капель и лечь в постель…

Миссис Стоунвилль осеклась, вспомнив, кто обычно готовил им успокоительные капли и целебные отвары.

– Думаю, леди Гренвилл полезнее быть вместе с семьей и друзьями. Лорд и леди Уитмен, должно быть, вне себя от тревоги и горя, да и леди Боффарт тоже…

– Нужно поскорее отправить сообщение Уильяму! – вспомнила Джейн об отце Лори.

– Я займусь этим, – кивнул лорд Мернейт. – Он, конечно, будет очень расстроен, но его присутствие необходимо, лорд и леди Гренвилл смогут утешать друг друга и родителей леди Гренвилл. К тому же похитители могут обратиться к нему с требованием заплатить за возвращение его сына.

– Тогда ему стоит оставаться в Лондоне! – неожиданно зло крикнула Эмили. – До сих пор он не торопился возвращаться в Гренвилл-парк, пусть и дальше проводит время со своей любовницей! Она сможет утешить его лучше, чем я, она ведь тоже потеряла сына!

– Идем собираться, дорогая. Тебе нужны силы, чтобы ободрить родителей и тетушку Розалин.

Джейн увлекла рыдающую подругу к двери, а лорд Мернейт вопросительно посмотрел на Ричарда:

– Я не понимаю…

– Эмили говорила о любовнице Уильяма, миссис Рэйвенси, разве до тебя не доходили слухи об их романе? – мрачно ответил Соммерсвиль. – Сын миссис Рэйвенси утонул несколько лет назад.

– Я знаю, что миссис Рэйвенси посещает в Лондоне мужчина, но это не лорд Гренвилл, – этих слов Мернейта Эмили уже не услышала, дверь закрылась за ней и ее верной подругой.