Ричард Соммерсвиль приехал в Гренвилл-парк вместе с сестрой на следующий же день. Ему не терпелось узнать, насколько успешной оказалась миссия леди Гренвилл, а Джейн находила влюбленность брата довольно забавной и хотела присутствовать при его разговоре с Эмили.
Новость о женихе мисс Феллоуз, как и следовало ожидать, была принята Соммерсвилями с возмущением.
– Почему же они сразу не объявили, что Шарлотта помолвлена? Зачем было это скрывать?
Джейн смотрела на поникшие плечи брата с сочувствием – в последние недели она неожиданно сблизилась с Ричардом. Он простил ей то, что она так долго скрывала от него известие о своем отце, а она радовалась, что брат давно не позволял себе крупных проигрышей и, кажется, смирился с тем, что дела Соммерсвилей теперь ведет мистер Несбитт.
Эмили покачала головой:
– Не думаю, что кто-либо из них ответит на этот вопрос, даже если он будет задан. Возможно, мисс Феллоуз поссорилась с женихом и хотела разорвать помолвку – она не выглядела счастливой или даже хоть сколько-нибудь обрадованной при его появлении.
– Или же миссис Феллоуз надеялась, что в наших краях отыщется более выгодная партия для ее падчерицы. Насколько этот мистер Ходжкинс состоятелен?
– Об этом мне тоже ничего не известно, – терпеливо повторила леди Гренвилл и прибавила: – Я знаю, как это огорчительно для тебя, Ричард, но для Джейн вчерашний обед у Феллоузов, несомненно, полезен.
– Почему это? – Ричард непонимающе прищурился.
– В ближайшие дни все соседи только и будут болтать о мистере Ходжкинсе, строить всё новые и новые предположения. О родстве Джейн и мистера Несбитта вскоре забудут.
– Ты права. – Джейн улыбнулась с явным облегчением – неужели близится конец самому напряженному периоду ее жизни?
– И для этого не понадобилось даже убийство. – Эмили тоже улыбнулась, вспомнив неудачную шутку подруги.
– Но это не значит, что его не случится! – Мрачный взгляд Соммерсвиля не предвещал мистеру Ходжкинсу ничего хорошего. – Я хочу взглянуть на этого типа, а заодно посмотреть в глаза мисс Феллоуз. Пригласи их всех на обед или чай, Эмили. К нам они не поедут и не позовут нас к себе, а до рождественских балов еще слишком долго ждать.
– Мне не хотелось бы видеть этих людей в своем доме. – Леди Гренвилл скривилась, вспомнив нескладную фигуру мистера Ходжкинса и надменное лицо миссис Феллоуз.
– Прошу тебя, я должен увидеть все сам! – Соммерсвиль выглядел очень серьезным, и Эмили не смогла устоять перед его молящим взглядом.
– Ну, хорошо. Мы с дамами из благотворительного комитета собирались обсудить предстоящую под Рождество благотворительную ярмарку. Я могу устроить обед и пригласить побольше гостей, будто бы для того, чтобы привлечь к ярмарке внимание наших новых соседей. Правда, миссис Феллоуз до сих пор не проявляла интереса к благотворительности…
– Составь приглашение таким образом, чтобы Феллоузы не могли отказаться, – посоветовала Джейн. – Что-нибудь вроде этого: ты приглашаешь самых влиятельных в округе людей, которые своим благородным участием в деле помощи вдовам и сиротам подадут пример и для всех остальных жителей Торнвуда.
– Блестяще! Именно так я и напишу, – обрадовалась Эмили. – Жаль, что Даффи еще не приехала, хотелось бы мне услышать, что она скажет о мистере Ходжкинсе!
– Неужели он и в самом деле столь отвратителен? – Описание подруги позабавило Джейн, но она решила, что Эмили немного сгустила краски.
– Ни одна женщина в здравом уме не смогла бы предпочесть его твоему брату! – убежденно заявила леди Гренвилл.
– Никогда бы не подумал, что могу услышать это от тебя, дорогая! – Ричард немного повеселел, слова Эмили были ему приятны, тем более что прежде она часто осуждала его поступки и не скрывала убежденности в том, что Соммерсвиль – не лучшая партия для любой молодой леди.
Викарий Кастлтон, казалось, был несколько растерян, увидев, сколько гостей собралось у леди Гренвилл. Дамы из попечительского совета и в меньшем количестве частенько не могли прийти к одному мнению, обсуждая, как лучше расставить столы на ярмарке и кому предоставить возможность выступить первым – приходскому хору или дочери какого-нибудь лавочника, только что окончившей дешевый пансион и мечтавшей продемонстрировать свои таланты. Сегодня же викарий и вовсе не ждал ничего хорошего, но, отдав должное обеду, преподобный Кастлтон смирился с неизбежными ссорами участниц комитета. В конце концов, леди Гренвилл и ее супруг всегда поддерживали викария в его начинаниях, и, если уж хозяйке Гренвилл-парка пришла охота устроить из собрания настоящий пир, Кастлтону остается лишь присоединиться к обществу и постараться получше исполнять свою обычную роль миротворца.
Он перешел с дамами в гостиную, а джентльмены остались в столовой, чтобы оценить пополнение погребов лорда Гренвилла, сделанное им во время поездки в Лондон. Мистер Ходжкинс уже чувствовал себя настолько свободно в местном обществе, что разговаривал с новыми знакомыми запросто, много ел и пил, заливисто смеялся собственным шуткам – словом, делал все, чтобы вызвать у Ричарда Соммерсвиля как можно большую неприязнь.
С первого же взгляда на этого джентльмена Ричард понял, что имела в виду Эмили, сравнивая их двоих. На лице Соммерсвиля, когда он увидел мисс Феллоуз, на мгновение отразилась душевная боль, но почти сразу черты его разгладились. «Да она просто не может полюбить такого, как он!» Эмили прочла мысли друга так ясно, как будто он произнес это вслух. И не согласиться с этим утверждением она не могла. Даже не потому, что мистер Ходжкинс был некрасив, развязен и едва ли не жалок, любовь почти всегда искажает наше зрение, заставляя смотреть на предмет своей страсти особым взглядом. Нет, дело было в том, что Шарлотта Феллоуз не производила впечатление невесты, счастливо преодолевшей разлуку с возлюбленным. Она молча сидела возле мачехи, не улыбалась и не передразнивала викария, пока он этого не видит. Прежде она несколько раз заставляла Сьюзен Говард и других молодых леди смеяться, копируя самодовольный облик Кастлтона.
Когда джентльмены появились в гостиной, Эмили заметила, что мисс Феллоуз стремится избежать разговора с Ричардом Соммерсвилем, но и своему жениху Шарлотта тоже не торопилась уделить внимание. А вот миссис Феллоуз неожиданно попросила Ричарда принести ей чашку чая и задержала его возле себя следующей фразой:
– О, мистер Соммерсвиль, вы совсем забыли о нас! Приезжайте на чай в любой день, прошу вас! Мы порой чувствуем себя такими одинокими в нашем новом доме! Мистер Ходжкинс еще не успел подружиться с джентльменами своего возраста, а с моим супругом бывает порой так скучно!
Ричард в первое мгновение даже не нашелся что ответить. С его губ едва не сорвался язвительный ответ, который должен был напомнить миссис Феллоуз, как еще недавно ему ясно дали понять, что его присутствие в доме Феллоузов нежелательно. Однако Соммерсвиль удержался от этого замечания и лишь неопределенно пообещал навестить Феллоузов, когда это позволят его светские обязанности, – Ричард обычно добровольно помогал с устройством ярмарки и других рождественских торжеств в Торнвуде, за что его обожали лавочники и особенно их розовощекие добродушные дочки.
– Что ты об этом думаешь? – прошептала Джейн, сидящая рядом с Эмили возле чайного стола. – Мой брат растерян, а вот я бы на его месте нашлась что ответить.
– Может быть, она хочет вызвать у мистера Ходжкинса ревность? Показать ему, что у Шарлотты есть и другие поклонники…
– Или же она хочет заставить ревновать своего мужа, – усмехнулась мисс Соммерсвиль. – Должно быть, ей и правда скучно с ним, мистер Феллоуз, скорее всего, каждый день дремлет и до и после обеда.
Леди Гренвилл сдержалась и не хихикнула, хотя вид заснувшего в удобном кресле мистера Феллоуза был довольно смешным – запрокинутая голова, приоткрытый рот… Джентльмен вот-вот начнет самым неприличным образом храпеть, и миссис Феллоуз придется краснеть за его манеры, если она уже не покраснела из-за поведения мистера Ходжкинса – этот джентльмен громогласно заявил, что скупит все безделушки на рождественской ярмарке и украсит ими будущее семейное гнездышко.
Шарлотта Феллоуз сидела, отвернувшись от жениха, и делала вид, что слушает болтовню Сьюзен и мисс Ормонд, обсуждавших программу концерта, неизменно сопровождавшего ярмарку.
В конце концов Эмили не выдержала и подала знак Сьюзен, глазами указав на Ричарда. Миссис Говард сразу поняла, что от нее требуется, и под каким-то предлогом оставила свое место возле мисс Феллоуз. Соммерсвиль тотчас занял ее стул и повернулся к Шарлотте, пользуясь тем, что мисс Ормонд отвлеклась, заговорив с доктором Вудом о своей недавней простуде.
– Вы позволите мне приехать? – понизив голос, спросил Ричард.
– Мачеха уже пригласила вас, к чему этот вопрос, мистер Соммерсвиль? – насмешливо ответила Шарлотта, сморщив веснушчатый носик.
– Я думал, мы с вами друзья… – Ричард чувствовал, что говорит, как обиженный ребенок, но ничего не мог с собой поделать.
– Друзья не ждут, когда им разрешат нанести визит, – парировала мисс Феллоуз.
– Миссис Феллоуз выразилась вполне определенно, когда говорила, что мои визиты не доставят вам удовольствия!
– Вы не думаете, что она говорила за себя, а мое мнение может быть совершенно другим? – Теперь и девушка заговорила обиженным тоном.
– Вы же знаете, за юную леди обычно решают ее родители. Как бы я выглядел, если бы приехал, а меня не приняли? – Ричард злился из-за того, что она заставляет его оправдываться, и радовался, потому что она хотя бы говорит с ним.
– Теперь вы можете не бояться, вас примут! – Шарлотта наклонила голову, и рыжие локоны скрыли ее лицо.
– Я не приеду, если вам это будет неприятно, – холодно произнес Соммерсвиль, он не мог понять, чего желает мисс Феллоуз, и на свой лад пытался заставить ее выразиться яснее.
– Я тоже думала, что мы друзья, – тихо ответила юная леди, не поднимая головы.
– Только от вас зависело, насколько далеко может продвинуться наша дружба… – Ричард оглянулся, но никто не подслушивал их, внимание находящихся в комнате людей привлек спор, завязавшийся между миссис Феллоуз и супругой викария.
– А теперь это от меня не зависит? – Мисс Феллоуз наконец выпрямилась и посмотрела в глаза собеседника.
– С приездом вашего жениха все изменилось, – с горечью ответил тот. – Навряд ли ему понравится, что к его избраннице приезжает поклонник…
– Кажется, вы говорили, что мы лишь друзья, – уколола его Шарлотта.
– Я говорил также, что наша дружба могла бы стать чем-то большим… – Ричард и сам не верил, что произносит эти слова, имея в виду что-то отличное от тех отношений, к которым он привык.
– Этому не суждено случиться, но я была бы рада сохранить вашу дружбу. – Вот теперь мисс Феллоуз говорила серьезно, без насмешки.
– Вы могли бы разорвать помолвку, и мистер Ходжкинс уедет обратно в Италию или куда ему вздумается.
– Это совершенно невозможно! – яростный шепот девушки заставил Соммерсвиля удивленно нахмуриться.
– Но почему? И не говорите мне, что вы его любите!
– Спросите у моей мачехи, а я больше не желаю говорить о своей помолвке ни с вами, ни с кем-либо другим! – И Шарлотта решительно поднялась с дивана и перешла в другую часть комнаты, где Сьюзен Говард болтала с двумя молодыми девушками.
– Что ж, если так, я спрошу у нее, – пробормотал ей вслед Ричард. – И буду спрашивать до тех пор, пока не получу правдивый ответ.
Позже, когда большая часть гостей разъехалась, Соммерсвиль поделился с Эмили и Джейн содержанием своей беседы с Шарлоттой – обе леди не намерены были упускать ни одной подробности. Они внимательно следили за выражением лица девушки, когда говорили с Ричардом, и заметили и ее обиду, и злость. Вот только на кого она злилась – на Соммерсвиля, на мистера Ходжкинса или на свою мачеху?
– Из ее слов можно заключить, что миссис Феллоуз настаивает на браке своей падчерицы с этим отвратительным человеком, – подумав, сказала Джейн.
– Выходит, он богат, иначе что заставило бы ее желать этого брака? – Эмили с сочувствием посмотрела на расстроенного Ричарда.
– Или же есть что-то другое. Давнее обещание, которое ни одна из сторон не может или не желает нарушить. Может быть, матушка мисс Феллоуз хотела, чтобы она вышла замуж за Ходжкинса? Он мог быть знаком Шарлотте с детства, а их матери учились вместе в пансионе, или что-нибудь в этом роде, – предположил Соммерсвиль.
– И в детстве он еще не был таким малосимпатичным. Да, пожалуй, слово, данное покойной матери, может служить для мисс Феллоуз веской причиной сохранить помолвку с ним. – Мисс Соммерсвиль вспомнила, как мистер Ходжкинс на прощание выразил надежду в скором времени вновь видеть всю эту очаровательную компанию, и брезгливо поджала губы.
– Тогда почему она прямо не сказала мне об этом? Зачем было ссылаться на мачеху? Я ничего не понимаю! – беспомощно пожаловался Ричард.
– Мы можем бесконечно высказывать свои предположения, но лучше всего, если ты последуешь ее совету и спросишь миссис Феллоуз. Пускай твое поведение будет выглядеть бестактным, но, если ты любишь эту девушку, тебе не следует задумываться о светских условностях! – решительно сказала леди Гренвилл.
– Я не боюсь показать миссис Феллоуз свои дурные манеры, – недобро прищурил серые глаза Соммерсвиль. – Пока я не услышу от мисс Шарлотты, что она любит мистера Ходжкинса, и не поверю в это, я не намерен отступать.
– Если уж миссис Феллоуз одобряет манеры мистера Ходжкинса, не думаю, что твои расспросы покажутся ей недопустимыми для джентльмена. – Усмешка мисс Соммерсвиль показала Эмили, как все-таки похожи брат и сестра, пусть они и находят противоречия едва ли не во всем.
Лорд Гренвилл зашел узнать, почему Соммерсвили задержались, в то время как все уехали, и все четверо некоторое время болтали о всяких пустяках, главным образом о том, в каком настроении вернется от сестры миссис Пейтон.