– Я не буду называть вам его имя, но вы должны мне поверить, он – самый обаятельный мужчина из всех, кого мне доводилось встречать!

Дафна болтала без умолку уже почти три четверти часа, но подруги терпеливо слушали ее, прекрасно понимая, какое удовольствие доставляет молодой женщине рассказ о своих приключениях. Может быть, даже большее, чем сам роман с одним из гостей ее старшей сестры.

– И ты встречалась с ним тайно прямо в доме миссис Хэмилтон? – спросила Сьюзен.

Она слушала подругу, не скрывая изумления, – прежде Дафна не делилась с ней особенно пикантными историями и сплетнями, но теперь Сьюзен была замужем, и ее можно было не ограждать от неподобающих подробностей. По крайней мере, так считала миссис Пейтон. От Джейн она и вовсе никогда ничего не скрывала, мисс Соммерсвиль не производила впечатление хрупкой наивной девушки, чье восприятие мира могли поколебать рассказы о чьих-либо похождениях.

– О, у меня есть одно волшебное средство избежать разоблачения. – В зеленоватых глазах миссис Пейтон светились колдовские искорки.

– Плащ феи, который делает тебя невидимкой? – спросила Джейн, но подруга словно бы не заметила насмешки.

– Ты почти угадала, моя дорогая! Только это не плащ, а платье.

– Платье? – Эмили слушала рассказ Дафны с привычной смесью веселья и неодобрения. – Какое-то особенное платье?

– Платье моей горничной! – торжествующе заявила молодая женщина, довольная тем, что ей удалось заинтриговать подруг. – Моя нынешняя горничная выше и полнее меня, но у меня, к счастью, сохранился наряд моей бедной Салли. Мы с ней вместе придумали эту шалость.

Служанка миссис Пейтон погибла в прошлом году – упала с окна во время пикника у Пейтонов, о чем еще долго вспоминали их гости. Для Дафны смерть этой девушки явилась настоящим потрясением – Салли была не просто горничной, но ближайшей наперсницей легкомысленной миссис Пейтон.

– Ты переодевалась в платье горничной, чтобы встречаться с мужчиной? – Сьюзен еще шире распахнула глаза, и без того уже занимавшие едва ли не половину ее личика.

– Поверь мне, если ты когда-нибудь захочешь изменить своему мужу в доме, где полно других гостей, лучшего способа сохранить тайну не существует! – назидательно заявила Дафна. – Люди словно перестают замечать тебя, когда на тебе платье и чепчик горничной. Тебе надо лишь почтительно наклонить голову и быстро пройти мимо, если вдруг встретишь кого-нибудь в коридоре.

– Весьма изобретательно, – хмыкнула Джейн, видимо воочию представившая себе подругу в темном платье и фартучке.

– И никто ни разу не обратил на тебя внимания? – Сьюзен все еще не могла поверить в откровения миссис Пейтон.

– Главное – не попадаться на глаза другим слугам, – пояснила Дафна. – Они сразу заметят чужака, они ведь хорошо знают всех, кто проживает в доме вместе с ними, будь это прислуга хозяев или те, кто приехал вместе с гостями. Единственный раз, когда я едва не столкнулась с другой горничной, случился в прошлом году, на балу у Эмили.

– Ты бродила по моему дому в наряде горничной? – Эмили невольно почувствовала, что восхищается дерзостью подруги, несмотря на всю неприглядность ее поведения. – И когда это было?

– В день твоего рождения.

Дафна осеклась и замолчала. Должно быть, она вспомнила о бриллиантовом ожерелье леди Гренвилл, которое она взяла из спальни Эмили, чтобы не дать Ричарду Соммерсвилю попасть в долговую тюрьму. Леди Гренвилл так же молча смотрела на нее – все между ними уже было выяснено еще тогда, когда Эмили догадалась о том, кто похитил ее колье. Миссис Пейтон невольно покраснела, она хотела было переменить тему, но изумленная Сьюзен никак не могла насытить свое любопытство.

– И тебя могла узнать горничная Эмили? Как же ты избежала этой опасности?

– Мне пришлось спрятаться в кабинете Уильяма и переждать, пока Фанни уйдет, – нехотя объяснила Дафна.

– А если бы в кабинете кто-то был и увидел тебя?

– Мне повезло, что кабинет оказался пустым. Правда, рядом, в библиотеке, были люди, я слышала чьи-то голоса, а затем шаги, но успела уйти раньше, чем меня обнаружили.

Джейн и Эмили переглянулись, слушая эту историю. Оказывается, на балу леди Гренвилл мог разразиться скандал и репутация Дафны могла погибнуть, но, похоже, это приключение ничему не научило их подругу. Беспокоило обеих леди еще и то, что миссис Говард могла спросить Дафну, с кем она встречалась в доме у Эмили. Сьюзен не знала о романе миссис Пейтон и Ричарда Соммерсвиля, в то время она надеялась, что Ричард рано или поздно сделает ей предложение, и лучше было бы, если бы эта интрижка так и осталась тайной для Сьюзен. Она смогла перебороть свою детскую влюбленность в Соммерсвиля и теперь относилась к нему по-сестрински, но известие о его связи с Дафной показалось бы ей предательством, особенно со стороны близкой подруги.

К радости Эмили и Джейн, их опасения не оправдались – миссис Говард задала совсем другой вопрос.

– Даффи, а как же Джордж? – Сьюзен любила своего мужа и была слишком молода, чтобы представлять себе все очарование адюльтера.

– Мы с ним давно уже не испытываем друг к другу нежных чувств. Когда твой брак станет старше, ты поймешь, о чем я говорю.

– Я не стану любить его меньше через два или три года! – уверенно заявила миссис Говард.

– Вы можете так же разочароваться друг в друге, как мы с Джорджем. – Дафне прискучил этот разговор, как только он повернулся в сторону осуждения ее поступков. – Когда я выходила замуж за Пейтона, я тоже не верила, что он станет скучным обжорой.

– Генри совсем не такой! – Миссис Говард уже готова была начать ссору, но Джейн прервала ее:

– У каждого брака свой путь, и нам не стоит терять время на споры о том, как сложится наша дальнейшая жизнь, мы все равно не сможем ничего угадать заранее. Даффи, ты уже слышала о том, что у мисс Феллоуз объявился жених?

Эмили была благодарна мисс Соммерсвиль за это вмешательство – Дафна тут же позабыла о своем муже и с любопытством приготовилась выслушать все, что ее подруги думают о мистере Ходжкинсе. Джейн же затеяла этот разговор неспроста – ей хотелось рассказать Дафне о том, что Ричард влюбился в миссис Феллоуз. В присутствии Эмили и Сьюзен она не будет устраивать истерику и обвинять Соммерсвиля в неверности.

Как и ожидалось, молодая женщина лишь презрительно скривилась, а ее взгляд помрачнел. Новость о том, что Ричард влюбился в девушку, которую местное общество единодушно признало некрасивой, должна была причинить ей боль или по меньшей мере рассердить ее. Если, конечно, миссис Пейтон сохранила в своем сердце какие-то чувства к Соммерсвилю, а в этом подруги не могли быть уверены после ее рассказа о новом романе. Да и способна ли Дафна на долгую привязанность? Так или иначе, миссис Пейтон ограничилась тем, что кисло пожелала мистеру Соммерсвилю счастья с мисс Феллоуз или с какой-нибудь другой леди, и перешла от забот брата к тревогам сестры.

Известие о том, что Джейн внезапно превратилась из бесприданницы в единственную наследницу богатого дельца, вызвало у Дафны множество самых разных эмоций. Сперва она укоряла подругу за то, что та скрывала свою тайну так долго, затем настал черед поздравлений с обретением неожиданного богатства, и, наконец, речь пошла о том, что неизменно остается самым волнующим вопросом для женщин любого возраста и положения.

– После такого чудовищного скандала ты не можешь рассчитывать на брак с джентльменом. – В голосе миссис Пейтон не слышалось особенного сочувствия к мисс Соммерсвиль. – Но твой отец, должно быть, найдет тебе жениха из таких же респектабельных торговцев, как он сам. В наши времена немало младших сыновей занялись коммерцией и теперь процветают в отличие от старших, не умеющих зарабатывать деньги. Если бы я снова могла выбирать, я бы вышла замуж как раз за такого человека, способного содержать семью и при этом достаточно образованного, чтобы мне не нужно было стесняться его манер.

– Отец уже представил мне нескольких молодых людей, которые, по его мнению, могут считаться для меня удачной партией, – спокойно ответила Джейн.

– И ни один из них тебе не понравился? – Глаза Дафны вновь заблестели, словно она уже забыла о предательстве Ричарда. – Несмотря на то что тебе теперь не нужно беспокоиться о том, откуда взять денег на новое платье или жалованье прислуге, не стоит тянуть с замужеством слишком долго, дорогая. В двадцать три года мы уже не можем сказать, что у нас впереди целая вечность для того, чтобы выбрать себе подходящего супруга!

– Еще год или два она вполне может подождать, – возразила Эмили, уставшая слушать банальные разглагольствования миссис Пейтон. – А за это время память о скандале развеется, и Джейн сможет выйти замуж и за джентльмена, если только она сама этого захочет.

Юная миссис Говард поддержала леди Гренвилл, и Дафне оставалось лишь согласиться – мисс Соммерсвиль не должна отчаиваться из-за того, что она до сих пор не замужем, и бежать к алтарю с первым встречным.

Вечером подруги расстались не в самом лучшем расположении духа.

Джейн неприятно было еще раз услышать о крахе своей репутации, хотя она и не собиралась жалеть о том, что они с отцом раскрыли секрет ее рождения.

Сьюзен испытывала странную смесь возмущения, сочувствия и некоторой зависти – рассказ Дафны о ее романах поразил молодую женщину, заставил чувствовать себя старомодной, ведь она-то любила своего мужа и помыслить не могла об измене. Но что, если именно так и должна вести себя современная женщина?

А миссис Пейтон, не подозревавшая о том, какое смятение породили ее слова в душе ее лучшей подруги, рыдала до полуночи, оплакивая свою любовь к Ричарду Соммерсвилю. До сих пор ей казалось, что все уже прошло и это она сама оставила Соммерсвиля… И вот она узнает, что Ричард влюблен в невзрачную мисс Феллоуз и это не очередное увлечение, а подлинное чувство, ведь он мечтает жениться на этой девушке!

Эмили тоже не испытывала обычного удовлетворения от приятно проведенного времени с подругами. Ей вдруг показалось, что их дружба не так прочна, как она привыкла считать. Никогда еще несхожесть взглядов четырех молодых женщин не казалась ей столь очевидной. Что, если кто-то из них поссорится друг с другом из-за мужчины, денежных вопросов или чего-то еще? Как тогда вести себя остальным, кого поддержать, как примирить враждующие стороны?

Так и не придя ни к какому подходящему решению, леди Гренвилл посмеялась над собой: похоже, она начинает переживать о том, что еще не случилось и может и вовсе не произойти. Но смех ее не был веселым.

Ночью Эмили опять спала плохо. Ей не приснился старый кошмар о змеях в гостиной, она и вовсе не запомнила, что видела во сне, но была уверена, что сновидения ее были полны каких-то мрачных картин.

После утренней чашки чая она достала свой дневник. Сегодня ей хотелось не только записать события прошедших дней, которые она еще не удостоила упоминания на страницах дневника, но и перечитать написанное. Может быть, она сумеет понять, что встревожило ее вчера после разговора с подругами.

Испытанное средство помогло – уже через три четверти часа Эмили внезапно почувствовала дурноту, как если бы слишком резко поднялась на ноги.

– Дафна! – воскликнула она. – Возможно ли?

Рассказ миссис Пейтон о маскараде, к которому она прибегала во время тайных встреч с любовником, должен был развеселить ее подруг и продемонстрировать изобретательность молодой женщины. Ожидания Дафны оправдались, но сейчас Эмили была далека как от восхищения ловкостью подруги, так и от осуждения ее порочных склонностей. Дело было совсем в другом.

В прошлом году несколько молодых девушек, служивших горничными, словно стали жертвами какого-то проклятья. Спустя всего неделю после дня рождения леди Гренвилл ее горничная оступилась на лестнице и сломала себе шею. Помощница и наперсница миссис Говард, тогда еще называвшейся мисс Холтон, не вынесла страданий, которые причинил ей неверный возлюбленный, и приняла слишком много снотворного порошка.

Салли, принимавшая так много участия в жизни своей хозяйки, миссис Пейтон, поскользнулась на подоконнике и упала на плиты террасы в самый неудачный момент – Дафна устроила летний пикник с неожиданным для Пейтонов размахом и пригласила множество гостей. Праздник был испорчен, с некоторыми молодыми леди случилась истерика, но больше всех переживала миссис Пейтон.

После третьей смерти Эмили всерьез задумалась о том, что все эти трагедии не случайны. Она потратила немало времени на предположения и догадки, пока не пришла к выводу, что все три горничные могли владеть каким-то опасным секретом, который и привел их к гибели. Почти в то же время Эмили обнаружила пропажу бриллиантового ожерелья и после некоторых размышлений позволила себе увериться в том, что одна из девушек видела вора и проболталась другим, ведь именно в день рождения леди Гренвилл горничные ее подруг одновременно оказались в их доме. От этого умозаключения она тогда перешла к осознанию того, что опасность может грозить и горничной мисс Соммерсвиль.

Эмили пыталась расспросить девушку, но не получила никакого подтверждения своей теории. Если Энн и было что-то известно, она не раскрывала своих секретов, будучи такой же скрытной, как ее госпожа. Тем не менее, желая защитить ее от неведомой опасности, леди Гренвилл без согласия Джейн увезла Энн на несколько недель из дома Соммерсвилей.

За это время бриллиантовое ожерелье удалось вернуть, и Эмили долго корила себя за склонность к неподходящим фантазиям. Конечно, гибель трех девушек ужасна, но не было никаких оснований думать, что причина кроется в чем-то другом, нежели трагическая случайность.

Увы, злой рок не пощадил и горничную мисс Соммерсвиль, и тут уж ни у кого в округе не было сомнений в совершенном злодеянии – Энн задушили. Но ее убийца был найден так быстро, как только можно пожелать каждому полицейскому в стране.

Спустя полтора года Эмили и ее подруги время от времени вспоминали то одну, то другую погибшую горничную, особенно если их нынешние помощницы допускали какой-то промах, но все новые и новые события отвлекали всех четверых от тягостных воспоминаний.

Сейчас же леди Гренвилл снова вернулась мыслями к тому балу, который устроила по случаю своего двадцатичетырехлетия. Могла ли она ошибиться дважды? Правильнее сказать, допустить ошибку, согласившись с тем, что все ее подозрения – пустые домыслы скучающей женщины? Или в Гренвилл-парке все же случилось в тот день что-то повлекшее за собой три смерти? Историю с Энн, шантажировавшей лорда Мортема и поплатившейся за это жизнью, Эмили решила не принимать во внимание.

А что, если чужой секрет довелось узнать не кому-то из горничных, а Дафне, переодетой прислугой? А обладатель секрета не узнал миссис Пейтон и попытался устранить всех горничных, бывших в Гренвилл-парке тем вечером?

– Боже мой, таинственные происшествия и убийства словно притягивают меня!

Молодая женщина отложила дневник в сторону и взяла в руки желтоватый лист бумаги, на котором твердым почерком ее экономки, миссис Даррем, были перечислены блюда для завтрашнего обеда. Миссис Даррем положила его сюда вчера вечером, зная, что госпожа встает рано и просмотрит меню еще до завтрака. Эмили по обыкновению согласилась со всем предложенным экономкой, давным-давно изучившей как пристрастия леди и лорда Гренвилла, так и вкусы их друзей.

Для маленького Лори готовили отдельно, по совету доктора Вуда, утверждавшего, что еда со стола его родителей может быть слишком тяжелой для мальчика. Приписав в меню для Лоренса порцию миндального крема, предназначенного для десерта взрослых, леди Гренвилл оставила попытки сосредоточиться на хозяйственных заботах и вернулась к мыслям о происшествиях с горничными.

Она постаралась припомнить и как можно точнее записать слова Дафны о том, как та пряталась в кабинете лорда Гренвилла и слышала рядом, в библиотеке, чьи-то голоса. Мог ли кто-то из гостей обсуждать некий тайный заговор или что-то еще, становившееся опасным в случае огласки? Кем были эти люди?

«Я должна снова расспросить Дафну и заставить ее вспомнить даже самую мельчайшую подробность! – решила Эмили, вынужденная признать, что ее здравый смысл пасует перед любопытством. – Вот только как мне объяснить ей, почему я интересуюсь событиями далекого прошлого?»

Конечно, полтора года – не такой уж долгий срок, но для миссис Пейтон, привыкшей жить днем сегодняшним, они могли показаться едва ли не вечностью. Да и захочет ли она говорить о печальных событиях, о которых все они так старательно пытались забыть?

«Мне придется выдумать какую-то историю, чтобы убедить ее напрячь свою память», – решила леди Гренвилл после того, как достала из запертого ящика еще одну тетрадь – дневник, который она вела в прошлом году, и прочла все, что касалось прошлогодних событий. Смерть горничных, потеря и поиски бриллиантового ожерелья, секрет Дафны и Ричарда – обо всем этом можно было узнать, перелистав страницы этой тетради в переплете из мягкой синей кожи.

Проще всего было сжечь тетрадь или навсегда похоронить ее на дне ящика и не вспоминать больше о тех событиях, не тревожить память умерших девушек, рискуя вызвать к жизни их призраки, но Эмили не могла так поступить. Если три горничные погибли не случайно, в их смерти может быть виновата легкомысленная миссис Пейтон. Нет, разумеется, виновен убийца, но Дафна могла, сама того не подозревая, подтолкнуть его к совершению этих преступлений, так искусно замаскированных под несчастный случай.

– Что же это может быть за тайна, ради которой стоило убивать? – После истории Филиппа и Кэтрин Рис-Джонс леди Гренвилл могла вообразить себе, сколько ненависти и коварства может порой скрываться под личиной благопристойности, но, сколько она ни гадала, кто же из ее гостей скрывал что-то столь же ужасное, ничего не пришло ей в голову.

Оставалось только надеяться разбудить воспоминания Дафны или, если миссис Пейтон не расскажет ничего, что могло бы осветить темный путь, на который ступила леди Гренвилл, постараться во второй раз заставить себя забыть о трагедиях прошлого лета.

Пока же Эмили убрала свой дневник, чтобы вновь достать его завтра утром, и приступила к чтению газет, в которых, к счастью, уже не встречалось упоминаний о леди Гренвилл и ее фальшивых бриллиантах.