– Прежде всего я хотел бы обратиться к мистеру и миссис Феллоуз, – начал суперинтендент Миллз, когда по его просьбе хозяева дома вместе с их гостями прошли в большую гостиную. – Мистер Ходжкинс появился в наших краях недавно и навряд ли успел приобрести врагов в здешнем обществе. Ваша семья знакома с ним лучше, чем кто бы то ни было, возможно, вам известно, кто его мог убить.

Мистер Феллоуз лишь растерянно пожал плечами, его лицо блестело от пота, а пальцы крепко сцепились на животе. Что же до миссис Феллоуз, то она, напротив, выглядела неподобающе прекрасной, и ее не портила даже излишняя бледность.

– Разумеется, нам известно, кто убил мистера Ходжкинса, – произнесла она самым спокойным тоном. – Это сделал мистер Соммерсвиль.

– Разумеется… – как эхо повторил ошеломленный Миллз.

– Что? Как? Соммерсвиль? – Гости Феллоузов возбужденно загомонили, как будто эта мысль прежде не приходила им в голову, но постепенно все умолкали и поворачивались к Ричарду Соммерсвилю, стоящему за креслом своей сестры.

– Мистер Соммерсвиль! – Суперинтендент оторвал наконец взгляд от хозяйки дома и медленно двинулся через комнату к Ричарду. – Что вы можете ответить на это обвинение?

– Ничего, сэр. – Невозмутимостью Соммерсвиль мог бы сравниться разве что с миссис Феллоуз.

– Ничего? – Как ни старался суперинтендент Миллз выглядеть таким же хладнокровным, как эти двое, у него ничего не получалось. – Могу я спросить почему?

– Я не думаю, что миссис Феллоуз может выступать в качестве обвинительницы.

Леди Гренвилл, не сводящая глаз с Ричарда, мысленно зааплодировала. Едва миссис Феллоуз произнесла слова, так поразившие Миллза, ей многое стало понятным. И теперь Соммерсвилю ни в коем случае нельзя было ошибиться.

Эмили посмотрела на Джейн. Лицо ее подруги словно окаменело, мисс Соммерсвиль сейчас очень напоминала своего отца, когда тот находился в гневе, намного превышающем обычную досаду или раздражение. «Я не завидую миссис Феллоуз, – решила Эмили. – Прошлой весной я опасалась, что Джейн могла совершить убийство, и была так рада ошибиться. А сейчас я вновь думаю, что она способна сделать это, но даже не могу осуждать ее».

– Да, конечно-конечно, – бормотал между тем суперинтендент. – И все же начато расследование, и вам придется что-нибудь ответить.

– Прежде всего нам хотелось бы услышать, почему миссис Феллоуз из всех своих гостей и членов своей семьи выбрала именно мистера Соммерсвиля. – Уильям не мог промолчать, и его резкий тон заметно контрастировал с неуверенным блеянием Миллза.

Эмили захотелось улыбнуться – все-таки ее упрек задел лорда Гренвилла, и теперь он делал то, за что собирался осуждать жену.

Прежде при подобных обстоятельствах лорд Гренвилл, его жена и друзья уже вмешивались в работу суперинтендента, высказывали свое мнение и, что еще более непозволительно для некомпетентной светской публики, порой оказывались правы. Миллз вынужден был скрывать свое раздражение, так как Гренвиллы занимали слишком видное положение в графстве, чтобы не считаться с ними, но предпочел бы, чтоб лорд Гренвилл и в особенности леди Гренвилл проводили как можно больше времени в каком-нибудь другом графстве, провоцируя головную боль у какого-нибудь другого суперинтендента.

Однако сегодня впервые Миллз был признателен за вмешательство и с вопросительным видом повернулся к миссис Феллоуз, словно именно об этом и хотел спросить ее, а лорд Гренвилл лишь на мгновение его опередил.

Миссис Феллоуз, кажется, сочла, что ей пора прекратить изображать твердость мрамора и показать свою женскую слабость. Ее черты исказились, как будто она вот-вот заплачет, просто голос зазвучал тише, расстроенные ноты в нем перемежались с гневными.

– Как вам известно, мистер Ходжкинс был помолвлен с моей падчерицей, – начала она, – но эта помолвка была заключена против воли Шарлотты, да и моей тоже.

Миссис Феллоуз смотрела только на Миллза, не обращая внимания на всех остальных, – она не сомневалась, что находящиеся в комнате люди напряженно ловят каждое ее слово.

– Дело в том, что мой муж… мистер Феллоуз… переехал в Италию в надежде, что теплый климат поможет его первой жене поправить свое здоровье. Увы, этого не случилось, и бедная мать Шарлотты умерла. – Драматическая пауза должна была показать, что нынешняя миссис Феллоуз от всей души жалеет свою предшественницу. – Но за годы, прошедшие с отъезда из Англии до ее смерти, добросердечный мистер Феллоуз изо всех сил старался облегчить ее страдания, для чего прибегал к услугам самых дорогих докторов и не жалел средств на поездки к морю, лекарства и все то, что советовали ему врачи. Его состояние растаяло в попытках спасти жену, и после ее смерти он остался с юной дочерью совершенно без средств.

Снова пауза. Джейн и Эмили переглянулись – речь явно производила впечатление на присутствующих, за исключением обеих подруг, лорда Гренвилла, уже посвященного в эту историю, и самого Ричарда Соммерсвиля, на чьем лице появилась насмешливая улыбка.

Дальнейшая речь миссис Феллоуз почти слово в слово повторяла то, что она не так давно говорила Ричарду. Заинтересованные гости слушали с неослабным вниманием, и только Эмили думала о том, когда же появится мисс Феллоуз. Шарлотта до сих пор не пришла в гостиную, ее мачеха объяснила это нервным расстройством и даже попросила доктора Сайкса осмотреть девушку, когда он закончит свою неприятную работу.

– Поведение мистера Ходжкинса, конечно, достойно осуждения, ему не стоило настаивать на женитьбе, раз уж юная леди не находила его привлекательным. – В тоне Миллза легкое сочувствие сменилось нетерпением к концу фразы. – И все же ваш рассказ не объясняет, почему мистер Соммерсвиль убил мистера Ходжкинса.

– Ах, сэр, но я ведь еще не успела перейти к главному! – Миссис Феллоуз сердито сжала губы, но тут же, очевидно, вспомнила о роли бедной измученной женщины и продолжила мягче: – Едва мы переехали в Торнвуд, мистер Соммерсвиль начал ухаживать за моей падчерицей, и, признаюсь вам, при других обстоятельствах ни я, ни мистер Феллоуз не стали бы возражать против этого брака. Наша милая Шарлотта считала себя свободной, и внезапный визит мистера Ходжкинса и его напоминание о данном ему слове сперва сильно огорчили ее. Но после того как она немного успокоилась, ею овладело желание выполнить волю покойной матери и сделать счастливым человека, который помог ей и ее отцу в трудные времена. Мистер Ходжкинс обещал относиться к ней с любовью и уважением, и в будущем их брак мог стать вполне удачным, если бы только мистер Соммерсвиль смирился с тем, что Шарлотта никогда не станет его супругой!

– Вот как! Судя по вашим словам, совершенное преступление обусловлено местью отвергнутого возлюбленного! – глубокомысленно заявил суперинтендент Миллз, едва только миссис Феллоуз сделала паузу, позволяя ему вставить свою реплику.

Ричард Соммерсвиль продолжал упорно молчать, только рот его кривился, словно он едва сдерживался, и Эмили очень надеялась, что неосторожные слова так и не вырвутся наружу. Миссис Блэквелл покачивала головой, лорд Гренвилл смотрел на миссис Феллоуз так пристально, словно пытался прочесть ее мысли, а на лице миссис Пейтон отражалась… зависть. Хорошо, что никто не смотрел на нее в эту минуту, когда Дафна думала, насколько же мало Ричард любил ее, если ему не пришла в голову мысль убить ее супруга и жениться на ней самому.

– Совершенно верно, суперинтендент! – Голос миссис Феллоуз окреп. – И я прошу вас арестовать мистера Соммерсвиля за совершенное им преступление! Пусть мистер Ходжкинс не был образцом джентльмена, его убийца должен быть наказан!

Миллз не растерялся перед таким напором, возможно, красота этой женщины не произвела на него должного впечатления.

– Для обвинения и ареста нужны доказательства, миссис Феллоуз. Вам извинительно не знать таких вещей, но я не могу арестовать мистера Соммерсвиля только потому, что он ухаживал за вашей падчерицей!

– Но это сделал он, я совершенно в этом уверена! – воскликнула миссис Феллоуз. – Много раз мистер Соммерсвиль говорил мне о том, как был бы счастлив, если бы провидение избавило Шарлотту от ее жениха. И даже готов был взять на себя роль карающей руки!

– Он говорил так в самом деле? – Суперинтендент заинтересованно подался вперед.

– О, постоянно! Но мне и в голову не приходило, что за этими словами кроются преступные намерения, иначе я посоветовала бы мистеру Ходжкинсу остерегаться! И моя падчерица может подтвердить, что мистер Соммерсвиль предлагал ей бежать с ним, а когда она отказалась поступить так… неблагоразумно, грозился убить ее жениха!

По изумлению, промелькнувшему на лице Ричарда, легко было догадаться, что слова хозяйки дома не вполне соответствуют истине, но Миллз смотрел сейчас на миссис Феллоуз.

– Так-так, угрозы – это уже нечто более серьезное, чем простое недовольство, – обрадовался Миллз.

– Некоторое время назад, во время благотворительного бала, мистер Соммерсвиль очень испугал Шарлотту словами о том, что готов уничтожить мистера Ходжкинса, чтобы она освободилась от своих обязательств!

– Поразительно! Может ли быть… Чего еще ожидать от Соммерсвиля! – послышались восклицания из разных концов комнаты, и Джейн в ярости стиснула ладони, спрятав их в складках платья. В этот момент она охотно придушила бы некоторых торнвудских матрон, и Эмили без колебаний помогла бы ей.

– Вы слышали слова миссис Феллоуз, мистер Соммерсвиль. – Миллз счел, что настало время снова обратиться к Ричарду. – Вы действительно угрожали мистеру Ходжкинсу?

– Разумеется, нет! – Праведное негодование Ричарда, увы, не произвело впечатления на Миллза – сколько он уже слышал в своей жизни подобных заявлений, и далеко не все из них были искренни! – Миссис Феллоуз сама неоднократно говорила мне, что надеется на чудо, которое могло бы поспособствовать расторжению помолвки, а я лишь соглашался с нею.

– И о каком именно чуде шла речь? – Суперинтендент Миллз теперь направился к Ричарду.

Судя по всему, он надеялся обличить преступника очень быстро, это дело представлялось ему достаточно простым, а присутствие двадцати свидетелей должно было потешить его тщеславие, некогда уязвленное пронырливой леди Гренвилл.

– Ну, мистер Ходжкинс мог увлечься другой юной леди или стать жертвой несчастного случая во время прогулки, – небрежно бросил Соммерсвиль. – Что-то вроде этого, насколько я помню.

«О, Ричард! Зачем ты это сказал?» При взгляде на миссис Феллоуз, лицо которой выражало обиду и недоумение, Эмили все яснее чувствовала – брат ее лучшей подруги стал жертвой хитроумной интриги. Вот только кто из Феллоузов, кроме миссис Феллоуз, замешан в эту историю? Неужели Шарлотта так же лжива и коварна, как ее мачеха? А мистер Феллоуз? Он, казалось, был смущен тем, что его семейные распри стали достоянием соседей, и предпочел бы разбирательство в узком кругу, но суперинтендент Миллз то ли не подумал о сохранении тайны, раз уж все эти люди все равно оказались в доме, где произошло убийство, то ли делает это сознательно, стремясь лишь упрочить свою репутацию.

– Несчастный случай? Очень любопытно! – Миллз вновь обратил свой взор к миссис Феллоуз, доставшей платочек, чтобы затем нервно комкать его в руках. – Что вы имели в виду, миссис Феллоуз, когда говорили эти слова мистеру Соммерсвилю?

– Я не могу вам объяснить, сэр, ведь я никогда не смогла бы даже допустить столь чудовищную мысль! – Миссис Феллоуз посмотрела на своего супруга, словно призывая его в свидетели – ей наносится оскорбление!

– То есть между вами и мистером Соммерсвилем не было подобного разговора? – Миллз не мог не понимать, что один из этих людей лжет, и ему оставалось выяснить, кто именно.

– Я не утверждала, что его не было, я прекрасно помню, как делилась с мистером Соммерсвилем и некоторыми друзьями своими печалями, меня чрезвычайно огорчило намерение моей милой девочки связать жизнь с человеком, которого она не любит. И если бы мистер Ходжкинс обратил свой взор в другую сторону – в Торнвуде достаточно прелестных леди, – все мы были бы счастливы. Но желать молодому джентльмену зла… Всякий, кто знает меня достаточно давно, подтвердит – мне причиняет боль мысль о каком бы то ни было насилии! Я даже никогда не накалывала на булавки бабочек, в отличие от моей младшей сестры!

– То есть вы утверждаете, что мистер Соммерсвиль нас обманывает? – Миллз, кажется, начал догадываться, что разбирательство может затянуться.

– Он приписывает мне свои собственные слова, которые позже превратил в намерения и осуществил в нашем доме! – Мистер Феллоуз ласково погладил жену по плечу, и она благодарно накрыла ладонью его руку. – Спросите его, говорил ли он моей падчерице, что хочет разрезать ее жениха на куски, и пусть только мистер Соммерсвиль попробует отказаться от своих слов!

Снова в комнате послышались удивленные восклицания.

– Мистер Соммерсвиль, что вы можете сказать на это? – Миллз остановился посреди гостиной и поворачивался то к леди, то к джентльмену, словно его тянули за ниточки в разные стороны.

– Действительно, я говорил мисс Феллоуз эти слова, которые она, очевидно, пересказала своей мачехе… – Ричард не мог скрыть обиды на Шарлотту, ему и в голову не могло прийти, что она делится с миссис Феллоуз тем, что должно было остаться между ними.

Миллз улыбнулся удовлетворительно – джентльмен не запирается, значит, его можно уговорить признаться и кое в чем другом.

– И мисс Феллоуз как-то поощрила это ваше стремление?

– Нет, конечно! – невозмутимость Ричарда мало-помалу давала трещину под напором этой смеси правды и лжи, искусно переплетенной миссис Феллоуз. – Она попросила меня не шутить подобным образом, только и всего. О каком стремлении может идти речь?

– Боюсь, я вынужден расценивать ваши слова как угрозу в адрес мистера Ходжкинса. – Суперинтендент то ли говорил всерьез, то ли провоцировал Соммерсвиля.

И Ричард поддался этой провокации. Его дальнейшие реплики были полны презрения в адрес миссис Феллоуз и самого Миллза, и этим двоим было намного проще объединиться в своем желании наказать его за дерзость.

Сколько бы Соммерсвиль ни утверждал, что сказанное им в сердцах нельзя воспринимать как обещание убить мистера Ходжкинса и освободить мисс Феллоуз от данного ею слова, с каждой репликой горячность его росла, и вскоре находящимся в комнате нетрудно было поверить в то, что Ричард в приступе ревности вполне мог схватить подсвечник.

Последней каплей стало резкое заявление Соммерсвиля:

– Чего вы хотите от меня? Даже если я и собирался, как вы утверждаете, избавить мир от этого Ходжкинса, я обещал разрезать его на куски, а умер он от удара подсвечником! Разве не стал бы я следовать заранее продуманному способу убийства?

– Ваши циничные шутки оскорбляют наш слух! – неожиданно вступил мистер Феллоуз. – Слава богу, моя дочь не слышит этих заявлений! Вы должны немедленно арестовать этого человека, суперинтендент Миллз, вы же слышите, он насмехается над всеми нами, уверенный в своей безнаказанности!

Если друзья Соммерсвиля до сих пор не испытывали настоящей тревоги – нельзя же взять человека под стражу на основании единственно его слов, призванных произвести впечатление на юную девушку, – то теперь эта тревога поселилась в их сердцах.

Миллз не мог не откликнуться на призыв хозяина дома, к тому же он сознавал, что потерял слишком много времени на разговоры. Он коротко кивнул мистеру Феллоузу и попросил уважаемое общество отнестись с пониманием к нуждам следствия и ответить на несколько вопросов, которые каждому джентльмену и леди констебли зададут отдельно.

– Если кто-то из вас слышал или видел что-то, способное продвинуть наше расследование, прошу незамедлительно сообщить констеблю Хею или Катлеру. Я же хотел бы переговорить с мисс Феллоуз, если она способна вести беседу.

– Вы будете говорить с ней, если доктор Сайкс разрешит, и только в присутствии ее родителей, – решительно заявила миссис Феллоуз, и суперинтендент кивнул, соглашаясь с этими условиями.

Он также сообщил гостям Феллоузов, что после разговора с констеблями те из них, кто не вспомнит ничего важного, смогут отправиться домой. Мистеру Соммерсвилю предложено было задержаться и подождать в кабинете мистера Феллоуза, пока суперинтендент не переговорит с Шарлоттой Феллоуз. Как уже поняли все находящиеся в гостиной, Миллз не собирается оставлять обвинение миссис Феллоуз без внимания.

Джейн, с ненавистью взглянув на эту женщину, первая покинула комнату, лорд и леди Гренвилл вышли вслед за ней. Один из констеблей остался в гостиной с миссис Блэквелл, первой пожелавшей исполнить свой долг, а другой направился в комнату дворецкого, чтобы допросить прислугу.

Мисс Соммерсвиль вошла в первую попавшуюся дверь, за которой находилась небольшая комната для рукоделия, и уселась, не глядя, на маленький диванчик. Эмили и Сьюзен присоединились к ней, а их мужья остались стоять. Дафна где-то задержалась, и никто не жалел о ее отсутствии.

– Вы понимаете, что происходит? – Джейн схватила с дивана маленькую потертую подушечку и зашвырнула ее в дальнюю часть комнаты.

– Ходжкинса убил кто-то из Феллоузов. – Своим спокойствием леди Гренвилл хотела призвать подругу вспомнить о присущем Джейн самообладании. – Очевидно, своими разговорами миссис Феллоуз пыталась склонить Ричарда к убийству Ходжкинса, а когда этого не произошло, решила переложить на него чужую вину.

– Но зачем им убивать жениха Шарлотты? – Сьюзен восхищенно слушала Эмили, так быстро, как ей казалось, уловившую самую суть. – Если она не любила его, могла разорвать помолвку, невзирая на обещания матери, только и всего. Тем более что ни отец, ни мачеха не заставляли ее.

– Думаю, Шарлотта этого не делала. Скорее всего, убийство совершил ее отец. – Джейн мало-помалу приходила в себя. – Мы не должны забывать, что мистер Феллоуз и его змея жена живут на деньги Шарлотты. Как только мисс Феллоуз выйдет замуж, ее наследством станет распоряжаться муж, и Феллоузам придется существовать на очень небольшой доход или же мистер Феллоуз вынужден будет делать карьеру, не имея ни блестящего ума, ни подходящих связей.

– По-твоему, они не позволили бы Шарлотте вступить в брак с любым мужчиной, не только с Ходжкинсом? – Уильям смотрел на жену и ее подругу почти с таким же детским восхищением, как юная миссис Говард, – как все-таки легко эти две леди разбираются в хитросплетениях чужих интриг!

– Сейчас мне кажется, что так оно и есть, другого ответа на вопрос Сьюзен не существует.

– Если только мистер Ходжкинс не нажил себе врагов в местном обществе. – Генри представил себе физиономию Ходжкинса и поморщился, вспомнив о том, что после смерти этот джентльмен стал выглядеть еще более отталкивающе. – Говард был среди тех, кто первым оказался в библиотеке.

– Боюсь, если никто не признается в совершенном преступлении, Ричарду грозит серьезная опасность. – Эмили посмотрела на мужа в надежде, что тот опровергнет ее слова, но Уильям только нахмурился.

– Как ловко эта женщина сумела запутать Ричарда, использовать его запальчивый нрав против него! – Джейн снова начала закипать. – Репутация моего брата такова, что Миллз вполне может поверить в его преступные наклонности! Однажды, когда Ричард проиграл четыреста фунтов, присутствовавший при этом Миллз начал читать ему проповедь о вреде игры, и брат ответил ему грубостью. Наверняка наш суперинтендент не забыл это, а теперь ему представился случай отомстить.

– Им должно двигать единственно стремление установить истину и покарать виновного! – Наивность Сьюзен вызвала у ее друзей лишь горькие улыбки.

– После того как миссис Феллоуз разыграла этот спектакль в присутствии всех своих соседей, Миллз будет опозорен, если не поймает убийцу в кратчайшие сроки. И Ричард – наилучшая кандидатура, ведь у него был повод желать гибели Ходжкинсу и возможность прокрасться ночью в библиотеку и уничтожить своего соперника. – Лорд Гренвилл и рад был помочь другу, но пока не представлял, как это сделать.

– Может быть, кто-то все же слышал шум, крики или хотя бы шаги убийцы и расскажет об этом констеблям? – Сьюзен не могла поверить в то, что суперинтендент Миллз способен и вправду арестовать Ричарда.

– Нам остается надеяться на это, но шансы невелики. – Эмили вынуждена была рассеять ее надежды. – Все устали после бала и, должно быть, крепко уснули, да и измученная работой прислуга не стала бы задерживаться в этой части дома, после таких праздников уборка обычно выполняется рано утром.

– Господи, помоги моему брату! Что же с ним будет? – Джейн закрыла лицо руками, и обе подруги устремились к ней, чтобы обнять и утешить.

– Не надо отчаиваться, дорогая! Вспомни, как крепка была уверенность Миллза в виновности Филиппа Рис-Джонса, сколько фактов свидетельствовало против него, но нам удалось помочь ему и обличить убийцу! И мы не отдадим Ричарда на растерзание Миллзу и его слепому правосудию! – Поверх головы подруги Эмили взглядом умоляла мужа о поддержке.

– Конечно, мы сделаем все возможное, чтобы болтовня миссис Феллоуз так и осталась лживым наветом. – Уильям задумчиво прошелся взад-вперед по комнате. – Джейн, тебе нужно написать записку отцу и сообщить ему обо всем. Если у Ричарда нет своего адвоката, мистер Несбитт сможет подобрать ему самого опытного и толкового.

Лорд Гренвилл так спокойно назвал Несбитта отцом мисс Соммерсвиль, что Джейн подняла голову и изумленно посмотрела на него. Какие все же чудесные у нее друзья! И они правы, отчаиваться нельзя ни в коем случае!

– Когда нас будут спрашивать констебли, мы ведь можем сказать, что видели, как Ричард крепко заснул, – заметил Генри Говард. – Мы проводили его в его спальню, нас видел Пауэлл, который может это подтвердить, и передали Соммерсвиля на руки его слуге. Что мешает нам немного добавить от себя, ведь мы и на самом деле могли остаться и подождать, пока наш друг заснет.

Лорд Гренвилл потер переносицу.

– Я не стал бы этого делать, не зная, что расскажет констеблям камердинер Ричарда. Нельзя допустить, чтобы наши истории не совпадали, так мы верней всего погубим нашего друга.

– Значит, нужно немедленно найти его и предупредить! – Джейн едва не подскочила на месте, возможность сделать что-то мгновенно придала ей сил.

– Я попрошу моего камердинера осторожно поговорить с ним, если Скотт еще не успел предстать перед констеблем. Он предан Соммерсвилю и сделает все, чтобы помочь ему. – Генри направился к двери.

– Будь осторожен, Миллз не должен заподозрить нас в сговоре! – сказал ему вслед Уильям.

– Может быть, нам уже стоит встретиться с тем констеблем, который остался в гостиной? – спросила Сьюзен, когда за ее мужем захлопнулась дверь.

– Лучше будет, если мы встретимся с ним в последнюю очередь, – тут же возразила Эмили.

– Почему? – Джейн непонимающе посмотрела на нее.

– Мы не сообщим ему ничего важного, кроме того, что придумали Уильям и Генри, и сразу после этого Миллз постарается избавиться от нас, отправив домой. А я предпочла бы задержаться здесь как можно дольше, – объяснила леди Гренвилл. – Мы не можем бросить Ричарда одного в этом змеином гнезде. И я думаю, что кому-то из нас стоит поговорить с прислугой. Несколько шиллингов помогут добраться до истины скорее, нежели угрозы и запугивания констеблей.

– Миссис Феллоуз может выдворить нас из своего дома, как только поймет, что мы суем нос в ее дела, – возразила Джейн.

– Она уже поняла, я уверена. Чего стоили твои взгляды на нее, когда она пыталась манипулировать Миллзом!

– Прежде всего нужно побеседовать со слугой Ходжкинса. Был ли у него поверенный, в каком состоянии его дела, правда ли все то, что о нем рассказывала миссис Феллоуз… – Лорд Гренвилл даже не почувствовал, в какой момент заразился стремлением своей жены к раскрытию чужих тайн.

Эмили с трудом скрыла неуместную улыбку.

– Джейн, как только ты напишешь отцу, я попрошу констебля поговорить с нашим кучером и камердинером Уильяма поскорее, и они отправятся в нашем экипаже к мистеру Несбитту. Вот и повод задержаться у Феллоузов.

– Ты считаешь, я должна написать мистеру Несбитту немедленно?

– Надо готовиться к худшему, дорогая. Мы не знаем, что еще наговорили Миллзу Шарлотта и ее родители. Что, если они скажут, что видели, как Ричард размозжил череп Ходжкинсу?

– Неужели суперинтендент поверит в эту ложь? – возмутилась Сьюзен.

– Если Миллз с самого начала настроен против Соммерсвиля, он поверит Феллоузам, которых до сих пор не в чем было обвинить. – Лорд Гренвилл разделял пессимизм жены.

– Когда Ходжкинс делал свое заявление, Ричард сказал мне, что он лжет, – неожиданно вспомнила Эмили. – Я обязательно расскажу об этом констеблю, уверена, Ричард сделает то же самое.

– В чем именно он солгал? – быстро спросила Джейн.

– Некоторое время назад миссис Феллоуз говорила это Ричарду, а сегодня рассказала всем остальным – матери мистера Ходжкинса и Шарлотты были дружны и собирались поженить своих детей. А мистер Ходжкинс вчера говорил…

– Что встретился с мисс Феллоуз впервые лишь год назад! – подхватил лорд Гренвилл.

– Ну и что? – Джейн пожала плечами, слова подруги не произвели на нее впечатления. – Он мог подразумевать, что впервые увидел Шарлотту взрослой леди, навряд ли он мог влюбиться в нее, когда она была маленькой девочкой.

– Ты права… Все это может и не иметь никакого значения. – Эмили расстроенно наклонила голову.

– Если только лжет… то есть лгал не мистер Ходжкинс, а мачеха Шарлотты. Ходжкинс уже не может подтвердить ее слова… – Уильям тоже пытался понять, может ли это небольшое обстоятельство оказаться важным.

– Какой кошмарный день! – пожаловалась Сьюзен, уставшая от всех этих разговоров. – Еще не прошло и года с тех пор, как погибла мисс Несбитт, а мы опять оказались в доме, где совершилось убийство!

– Моя бедная сестра… – Джейн ненадолго отвлеклась от мыслей о беде, грозившей ее брату, воспоминания о бале Кэтрин Рис-Джонс, во время которого погибла Флоренс Несбитт, повергли ее в еще большее уныние.

Сьюзен только вздохнула. Когда друзьям Джейн стало известно о ее родстве с мистером Несбиттом, они поняли, что мисс Соммерсвиль не только обрела отца, но и потеряла сестру, не успев полюбить ее. А теперь она могла лишиться брата.

– Не отчаивайся, Джейн, суперинтендент Миллз – это еще не суд! Даже если до этого дойдет дело, болтовни миссис Феллоуз будет недостаточно, чтобы признать его виновным! – Эмили вновь обняла подругу.