Моим первым впечатлением, после того как я покинул шаттл, было ощущение неразберихи, хотя надо отдать должное солдатам — они включались в свои непосредственные боевые роли столь гладко, точно мы были на учениях. Отряд за отрядом разбегались широким веером, выискивая возможные неприятности и нимало не обращая внимания на квохчущих отшельников в малиновых одеяниях, которые суетились вокруг, как будто само небо готово было рухнуть на землю (честно говоря, я полагаю, что, с их точки зрения, так оно и было). Я мог только надеяться, что у большинства из них хватило ума спастись бегством, как только над головами появился наш шаттл, а не стоять и дожидаться, когда их размажет в довольно неприятную кашицу, подобную той, в которую я только что вляпался сапогом.

— Третий взвод погружен и готов выдвигаться, — доложила Сулла, и одновременно рев двигателей возвестил появление полудюжины «Химер».

Они лихо скатились с погрузочного пандуса правого борта и превратили то, что еще оставалось от овощных посадок, на которые мы сели, в ужасающее месиво. Сулла, голова и плечи которой были видны из башни ее командной машины, легко опознававшейся по скопищу вокс-антенн, с энтузиазмом помахала нам с Детуа, едва заметив. Я поднял руку в ответ, хотя больше для того, чтобы предупредить другие возможные ее попытки пообщаться со мной, и снова кинул взгляд на планшет данных в руках капитана.

— Враждебные единицы, похоже, сосредоточены здесь и здесь, — произнес он, вызывая значки, которые должны были отметить их позиции, на что я только кивнул. Талларнцы по-прежнему находились в окружении, но отчаянно отбивались. Сообщения, получаемые нами на тактической частоте, достаточно хорошо показывали, где находится враг, каким бы дьяволом он ни был, и где он разместил свои огневые точки. — Талларнцы вызвали свои подкрепления, но основная часть их сил уже покинула порт через главные ворота, так что...

— ...так что они по крайней мере в двадцати минутах отсюда, — закончил я фразу, и Детуа оставалось только кивнуть.

Они могли бы сократить путь на добрых пять минут, если бы рванули обратно прямиком через космопорт, но тогда бы они тоже вписались в те фраговы ворота и сделали бы из себя отменную мишень, прямо-таки сидячих уток. Я прикинул расположение улиц и по едва заметному довольному ворчанию, исходившему от Детуа, понял, что тот пришел к одному со мной выводу.

— Возьмем их отсюда и отсюда. — Я указал две основные улицы, весьма успешно превращенные еретиками в настоящий односторонний тир.

Можно было без опаски ставить на то, что они расположили свою ловушку так, чтобы вырезать любых талларнцев, которые попытались бы прорваться, но будут совершенно не готовы к контратаке с противоположного направления.

Капитан снова кивнул.

— Не мешало бы нам прикрыть и фланг, — указал он.

Я согласился, так как и сам заметил возможную угрозу. Если враг узнает о нашем приближении с тыла, он может попытаться совершить прорыв налево, в город, прежде чем мы успеем зажать его между собой и талларнцами. Отступление в другую сторону для врага наглухо перекрывала стена звездного порта — в кои-то веки она играла нам на руку.

— Посылайте Суллу, — предложил я. — Ее люди готовы выдвигаться.

Силам на фланге должно было понадобиться на пару минут больше, чтобы достичь места назначения, так что имело смысл послать именно ее взвод, уже погруженный на машины и готовый прокатиться с ветерком. Вдобавок это помогло бы держать Суллу в стороне, где, как я надеялся, ее бесшабашная смелость имела меньше шансов привести к гибели кого-нибудь из наших людей.

— Я согласен, — кратко кивнул Детуа и передал командирам данные со своего планшета. — Третий взвод, держите фланг. Первый и пятый, на вас основные бульвары. Второй, по отрядам выдвигаетесь в переулки, выметайте всех, кто попытается прорваться в обход нашего основного удара. Четвертый, оцепить периметр, не выпускать никого, кто не наш, пока все не стихнет. Задерживайте всех, кто выглядит как гражданский, для допроса; любого вооруженного расстреливать!

Он был хорошим командиром, это я могу сказать точно. Командиры взводов подтвердили получение приказов, и в голосе Суллы прозвучало, конечно же, слабо, но различимое разочарование:

— А что вы, комиссар?

— Я пойду по флангу, — сказал я, осторожно взвесив все возможности.

Мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать вой двигателей «Химер» третьего взвода, которые перепахивали монастырский сад. Ворот не было видно, но от стены, впрочем, тоже не особенно много осталось, о чем позаботилось миниатюрное землетрясение, вызванное соприкосновением пары килотонн массы десантного корабля с почвой. Основная часть храма, кажется, устояла, что я был очень рад видеть, потому как злить Экклезиархию обычно значило нарываться на такое количество унылых проповедей, сколько мне и в жизни не высидеть.

Траки командной машины Суллы вгрызлись в щебень, разбрасывая его вокруг, и вот уже «Химера» скрылась из виду. Квинтет отрядных транспортеров, подпрыгивая, устремился за ней.

Детуа посмотрел на меня с сомнением:

— Вы уверены, что это разумно?

— Вполне, — заверил я его. — Сулла хороший офицер, но иногда бывает излишне импульсивна.

Мой собеседник кивнул, лучше других осведомленный об этом ее качестве:

— Я не говорю, что она может сделать что-то опрометчивое. Для нас будет жизненно важно, чтобы она держала назначенную позицию, если только враг дернется бежать. Мысль о том, что я где-то поблизости, может ее отрезвить, если что.

По сути же, конечно, дело было в другом. Казалось, что на фланге было намного безопаснее пересидеть все происходящее, если, конечно, мы не ошибались в оценке вражеской готовности к бою. Наступать по узкому простреливаемому участку? Только если у меня не было возможности избежать этого.

— Вам придется поторопиться, чтобы догнать их, — произнес Детуа, очевидно признав мой аргумент.

— Это не проблема, — ответил я и произнес в микрокоммуникатор: — Юрген, выдвигаемся.

Вместо ответа рев мощного двигателя эхом разнесся по всему грузовому отсеку, и по погрузочному пандусу прокатилась «Саламандра», лавируя между «Химер», будто мелкий хищник между травоядных. Юрген резко затормозил возле меня, подняв тучу брызг из грязи, превратившихся в слизь овощей, и в щепки раздавив гусеницами то, что оставалось от небольшого парника. Несколько ближайших монахов, которые едва накопили смелости приблизиться и спросить, что за чертовщина происходит, снова бросились в укрытие.

— Здесь, комиссар, — доложил Юрген, по обыкновению флегматичный; лишь едва заметная гримаса, которая могла оказаться неким зародышем улыбки, выдавала то, что он рад был вновь оказаться на твердой земле.

— Отлично, — ответил я, забрался в задний отсек и проверил установленный на выносном пилоне болтер. Я обычно настаиваю, чтобы им была снабжена любая приписанная ко мне машина. Это может показаться излишним, но дополнительная огневая мощь не один раз спасала мне шею, и, кроме всего прочего, она позволяет делать вид, что я занят чем-то полезным, в то время как мы со всех ног удираем от неприятностей. — Мы присоединяемся к третьему взводу.

— Нагоним, — пообещал Юрген, давая газ мощному мотору.

«Саламандра» бросилась вперед с проворством испуганной птицебелки. Приученный за годы знакомства к уникальному, чрезвычайно энергичному стилю вождения Юргена, я сумел остаться на ногах, дав тем солдатам, которые еще не погрузились, полюбоваться на мою героическую позу в обнимку с болтером.

— Не сомневаюсь, — произнес я, еще крепче вцепляясь в пилон, пока мы перескакивали через полосу гравия, который только недавно был стеной.

Наконец мы выбрались на более ровную поверхность улицы, и лишь тогда у меня появилось время оглядеться по сторонам и кинуть первый пристальный взгляд на столицу Адумбрии. Здания, казалось, нависали низко над головой, между ними пролегали глубокие тени, подчеркнутые теплым светом, льющимся из нескольких окон. Мне предстояло изрядно приспособиться к местным условиям, прежде чем понять, что большинство из этих зданий столь же элегантны и пропорциональны, как в любом другом имперском городе, и что лишь бесконечный вечер, царящий здесь, порождает мрачные иллюзии.

Улицы показались мне удивительно пустынными. Я проверил свой хронограф и осознал-таки, что, несмотря на всепроникающий приглушенный свет, по местным часам была середина ночи.

Это уже было кое-что; на улицах должно было оказаться меньше гражданских, которые могли бы попасться в перестрелку. Каждый невинный слуга Императора, убитый по ошибке, — это потеря для всего Империума, и, что не менее важно, он добавляет мне на стол целую кучу бумажной работы. Но если уж говорить о них, то любой, кто услышал столь очевидные звуки битвы и до сих пор не покинул этот район, вероятно, все равно был замешан в заговоре, так что нам не приходилось особенно беспокоиться о побочных потерях. При этой мысли я воспрянул духом.

— Вот они. — Юрген прибавил газу и обогнал ошеломленно глядевшего на нас претора-мотоциклиста.

Похоже, тот собирался лично провести расследование беспорядков, что, с моей точки зрения, было похвально, но глупо. Несмотря на эту мысль, я помахал ему рукой, когда мы пролетали мимо. Несомненно, вид настигающей его громоздкой бронированной машины, не говоря уже об оказавшемся на ее заднем сиденье имперском комиссаре, был для претора настоящим шоком. Но я не зря предпочитаю «Саламандру» всем другим средствам передвижения. Мощный мотор дает ей весьма уважительную скорость; она в сочетании с выдающимися водительскими способностями Юргена не раз позволяла мне выбраться из неприятностей столь же быстро, сколь моя репутация в самый неподходящий момент была склонна меня в них заводить.

На нашу удачу, другого уличного движения мы почти не встретили. Очень редкие машины улепетывали в направлении, обратном нашему, причем на скоростях, которые, без сомнения, в любых других обстоятельствах привлекли бы внимание давешнего претора. Водителям суждено было угодить в сеть раскинутого четвертым взводом оцепления, прежде чем они смогут хоть куда-то заехать, так что я совершенно не обращал на них внимания. В любом случае я сомневался, что они будут чем-то иным, нежели казались с первого взгляда: местными рабочими поздней смены, которые заметили что-то неладное и стремились удрать как можно дальше от этих мест. Несколько наземных машин были попросту вытолкнуты на обочину; зарубки на их корпусах и злобные лица водителей служили верным свидетельством бесхитростной решимости Суллы оказаться поближе к врагу. Я уж начал думать, что и вправду принял верное решение — лично придержать ее на коротком поводке.

Юрген примерил ход «Саламандры» к скорости «Химер» и круто мотнул машину, занимая место в конце конвоя. Спустя мгновение мимо нас с воем сирены промчался претор. В первый миг я с ужасом подумал, что он собирается перерезать дорогу командной машине Суллы, чтобы попытаться оштрафовать ее. Это могло окончиться лишь тем, что он превратился бы в неприятное пятно на асфальте. Но, к моему облегчению, он покатил дальше, несомненно, чтобы лично доложить начальству о том, что творится на улицах.

— Комиссар! — Голос Суллы в моем микрокоммуникаторе прозвучал приятно удивленным.

На расстоянии я не мог разобрать выражения ее лица, когда она повернулась в башне транспорта, чтобы посмотреть в нашу сторону. Только белобрысый хвостик ее волос развевался на ветру подобно боевому штандарту. Но я мог достаточно живо представить ее белозубую улыбку.

— Похоже, раз вы здесь, нам все-таки предстоит немного размяться! — продолжала Сулла.

— Это мы еще увидим, — ровно ответил я. — Если еретики побегут — это единственное направление, по которому они могут вырваться. Сделать так, чтобы они не ушли, — вот наша главная задача.

— Можете на нас рассчитывать, — заверила Сулла.

В ее голосе звучала та самоуверенная нотка, которой я уже научился страшиться более всего, так что про себя я только вздохнул. Можно было определенно сказать, что за ней понадобится глаз да глаз.

Мы приближались к той зоне, где нам назначено было выгружаться. Транспорты по одному отделялись от колонны, направляясь в боковые улочки и внутренние дворы, дабы занять свои позиции, и вскоре наш конвой сократился до трех машин: Суллы, нас самих, и еще одной — с отрядом солдат.

— Здесь, — наконец произнес я, и Юрген, заблокировав одну гусеницу, развернул нашу маленькую «Саламандру».

Машина встала поперек проезжей части, скорострельная пушка повернулась в смутно предполагаемом направлении врага. Командная машина Суллы прокатилась вперед и стала разворачиваться, почти не давая газа двигателю. Транспорт с солдатами, вильнув влево, перекрыл встречную полосу и направил башню с установленным на ней болтером в сторону возможного движения с той стороны (которое, к счастью, уже сошло на нет). Через мгновение водитель Суллы, подав свою «Химеру» назад, вклинился точнехонько между нами и таким образом окончательно запрудил проспект.

— Мимо нас никто не пролезет! — радостно заявила Сулла.

— Да, им пришлось бы весьма постараться, — согласился я, окинув взглядом занятую нами позицию.

Мы находились на виадуке магистральной дороги; впереди и под нами расстилалась неровная пустынная местность, заполненная гравием и выброшенными отходами. Горело несколько огней, выдавая существование племени скави или какого-то их местного подобия, но, кроме этого, не было ни следа какой-либо жизни.

— Первый взвод готов выдвигаться, — на тактической частоте возник молчавший ранее, но вполне знакомый голос лейтенанта Восса, всегда остающийся столь же жизнерадостным, будто Восс только что заказал еще одну кружку эля в каком-нибудь баре.

Через секунду тот же отзыв, но гораздо более сдержанно, повторил лейтенант Фарил, командир пятого взвода, подтверждая, что его солдаты готовы в неменьшей степени.

— Хорошо. Начинайте. — Детуа оставался столь же краток, как и всегда. — Император хранит.

Я напряженно ждал, нацелив болтер в направлении вероятного подхода врага.

— Лучше бы солдатам спешиться, — подсказал я Сулле и увидел, как она непонятливо нахмурилась.

— Не лучше ли им оставаться в «Химерах»? — вопросом ответила она. — На случай, если нужно будет выдвинуться на поддержку остальным?

Я-то думал о другом: если солдаты окажутся пешими в нужный момент, Сулла не сможет бросить их в горячечную атаку, порожденную секундным порывом. Я изобразил, будто взвешиваю ее аргумент.

— Это возможно, — наконец произнес я. — Но мы потеряем не более нескольких секунд на обратную погрузку. А если враг все же попробует прорваться мимо нас, я хотел бы, чтобы все были готовы.

— Да, вы правы, несомненно, — кивнула она, почти сумев скрыть досаду.

Отряды начали выгружаться, занимая позиции за машинами и везде, где только могли найти укрытие. Я не преминул кивнуть Лустигу — руководившему ими сержанту, на чей профессионализм, как я знал по долгому знакомству, можно было положиться совершенно и полностью:

— Сержант.

— Комиссар, — кивнул он в ответ и со сноровкой, неизменно внушавшей мне уверенность, продолжил работу, убеждаясь, что все подчиненные ему солдаты готовы к бою. — Семь Несчастий, поставь своих людей справа! Я хочу, чтобы у вас и первого отряда были перекрестные линии огня.

— Серж. — Капрал Пенлан, кивнув, приступила к размещению своей огневой команды.

Совсем недавно, тем же приказом, что и Маго, повышенная в звании, она весьма неплохо входила в роль ПРО, несмотря на свою репутацию быть склонной ко всяческим происшествиям, что и закрепилось в ее прозвище. Так как солдаты всегда остаются верны своим поверьям, боевой дух в ее команде был необычайно высок. Подчиненные, кажется, полагали, что такой командир отвлечет на себя любое невезение, какое только может случиться, не позволив ему задеть остальных солдат.

Не имея в своем распоряжении другого занятий, мы ждали. Треск ружейного огня вдалеке все нарастал, увеличивая и мою тревогу. Из сообщений, поступавших по каналам моего микрокоммуникатора, казалось, что дела идут хорошо. Первый и пятый взводы захватили предателей совершенно врасплох, в то время как и талларнцы с нашим вмешательством, похоже, обрели второе дыхание. На какое-то мгновение я было подумал, что все прошло так, как я и надеялся, и все враги будут уничтожены совершенно без моего участия, но, конечно же, я не принял во внимание переменчивые причуды случая.

— Цель быстро приближается, — доложила Пенлан, и я развернул болтер на несколько градусов, поймав в прицел быстро двигавшуюся точку вдалеке.

Сулла подняла ампливизор, некоторое время вглядывалась через него, а затем, опустив, покачала головой:

— Это всего лишь претор.

— Кажется, он с компанией, — добавил я, различив немного отстающую от него колонну не менее шустрых моторизированных средств.

Сулла, вся напрягшись, вновь подняла ампливизор.

— Приближается неприятель. Огонь по готовности! — скомандовал я.

Очень мило. Нетрудно понять, что же произошло. Претор наткнулся на перестрелку, его заметили, и вражеский отряд погнался за ним, чтобы не допустить его обратно с докладом о положении дел. А теперь эта саранча налетала на меня.

— Постарайтесь не зажарить претора, — добавил я.

Если у него имелась какая-то информация о том, что происходит, надо было все же дать ему возможность таковой поделиться.

К этому моменту претор уже приблизился достаточно, чтобы его можно было разглядеть невооруженным глазом, да и преследователи стали видны куда подробнее. Представляли они в своей основе пестрое собрание наземных машин и легких грузовиков — всего, казалось, около десятка, — так что я было расслабился, уверенный, что мы сможем легко их одолеть. На нашей стороне было как численное преимущество, позволявшее чувствовать себя весьма вольготно, так и превосходящая огневая мощь.

— Огонь! — приказал я и, показывая наглядный пример, выстрелил из болтера по колонне машин за спиной претора.

Солдаты восприняли команду с энтузиазмом, и залп лазерных зарядов ярким блеском расцветил полумрак. Через мгновение к ним присоединился раскатистый голос автопушки, когда Юрген вскарабкался на место стрелка рядом со мной и нажал на гашетку.

Результат всего этого был более чем удовлетворителен. Машины быстро наступавшего конвоя сломали строй и рассыпались; одна из них истекала дымом. Расстояние, на котором мы вели стрельбу, оставалось крайне большим. Нам повезло, что мы хоть что-то подбили, но, с другой стороны, это ведь были гражданские машины, а не те бронированные цели, по которым мы привыкли палить. Так что даже скользящее попадание должно было вывести их из строя.

— Это заставит их задуматься, — произнесла Сулла с довольной улыбкой, в то время как претор подкатился и затормозил рядом с нами.

Он выглядел довольно бледным с лица. Я кинул на него взгляд сверху вниз и представился.

— Комиссар Каин, приставлен к пятьсот девяносто седьмому Вальхалльскому, — произнес я, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. — Если у вас есть какая-то информация о том, что происходит, я был бы рад ее выслушать.

— Колбе, транспортный отдел. — Претор с видимым усилием подтянулся. — В звездном порту серьезное нарушение спокойствия — как мы полагаем, бандитская разборка. Наши отряды по борьбе с массовыми беспорядками уже развертываются, но...

— Все обстоит гораздо хуже, — сообщил я. — Еретические мятежники атаковали отряд Гвардии. Но теперь все под контролем.

По крайней мере, я на это надеялся. На другом конце моста происходило гораздо больше шевеления, чем я рассчитывал, и с легкой дрожью дурного предчувствия я осознал, что каждая из машин, преследовавших Колбе, несла немало пассажиров. Было сложно с уверенностью сказать на таком расстоянии, да еще и в полутьме, но те казались разряженными, будто для какого-то карнавала. Я мысленно увеличил свой изначальный подсчет их сил по меньшей мере втрое. Начал раздаваться даже редкий ответный огонь в нашу сторону — в основном ужасно неточный, но один лазерный заряд ударил в броневую плиту, защищавшую пассажирское отделение нашей машины. Я рефлекторно пригнулся, утягивая Колбе под более надежное прикрытие:

— Юрген, прошу вас...

Автопушка взревела снова, к ней присоединились тяжелые болтеры наших двух «Химер». Это заставило еретиков взять более долгую паузу на размышление: они разбежались по укрытиям с отрадным моему глазу проворством. И в то же время все это вызывало беспокойство. Это был не тот тип поведения, который я ожидал бы от союзных Опустошителям сил. Если я ничего не путаю, они должны были любезно, чуть ли не с песнями, лететь вперед, дабы быть выкошенными нашей превосходящей огневой мощью.

— Мы закончили! — внезапно доложил громкий голос Детуа в микрокоммуникаторе. — Застигли их совершенно врасплох на обеих улицах. Талларнцы подчищают выживших.

— Хорошо, — ответил я. Это было уже кое-что, хотя я остро осознавал иронию происходящего; если бы я последовал за основной атакой, то уже был бы в безопасности. Впрочем, предаваться сожалениям было некогда. Еретики, кажется, поднакопили смелости, и несколько более сосредоточенный огонь стал осыпать нашу броню. Юрген с энтузиазмом ответил на этот вызов из своего орудия, так что я смог продолжить речь только спустя пару секунд: — Здесь легкое сопротивление.

— Нет проблем, комиссар, — встряла Сулла. — Я отправила первый и третий отряды им во фланг.

Я, конечно, был рад это услышать. Если мы сможем продержать нападающих носами в землю еще немного, то они окажутся у нас в руках.

Как раз в этот-то момент Колбе крутанулся на месте и в его груди появилась кровавая дыра. Я обернулся и увидел в нашем тылу весьма странную фигуру, целящуюся из лазерного пистолета в открытое пассажирское отделение нашей «Саламандры». Это был юноша в одежде, скроенной так, чтобы в его половой принадлежности оставалось как можно меньше сомнений. Даже то, что плотно прилегающая к телу ткань была шелком ярко-розового оттенка, мало прибавляло живописности к общей картине. Сбоку от него, и с таким же оружием, расположилась молодая женщина с волосами, окрашенными в зеленый цвет, и в костюме, состоящем из одних кожаных ремней (и добавлю, чертовски немногочисленных). Третьим был джентльмен средних лет в карминово-красной мантии. В руках он сжимал стаббер и был напомажен так, что сам по себе являлся ходячим химическим оружием.

В сумраке за ними вырисовывались фигуры других вылезающих из-под моста чудаков.

— У нас самих гости на фланге! — заорал я, одним движением поворачивая болтер.

Но враги были под самым бортом «Саламандры», и я не мог достаточно низко наклонить ствол. Я бросился в сторону как раз в тот момент, когда троица открыла огонь. К счастью, у них отсутствовало всякое понятие о том, как обращаться с оружием, так что выстрелы ушли в «молоко». Я обрушился на камнебетон проезжей полосы, инстинктивно перекатился и, вскакивая на ноги, выхватил свой верный цепной меч. Это может показаться не слишком удачным выбором против стрелкового оружия, но в сложившихся обстоятельствах я счел его наилучшим. На таком коротком расстоянии у меня было мало шансов с ходу навести лазерный пистолет. Чем быстрее я сокращу дистанцию, тем меньше шансов открыть огонь останется и у моих оппонентов.

По чистой случайности ближней ко мне оказалась девчонка. Я вдавил активатор цепного меча и, поднимая лезвие, попутно отхватил ей ногу выше колена. Она упала, фонтаном разбрызгивая артериальную кровь — и хихикая. У меня не было времени задуматься об этом, ведь в конце концов люди склонны выкидывать странные вещи в таких чрезвычайных обстоятельствах. Я уже наметил новую цель — розового мальчика. Тот наводил пистолет на Юргена, который оставил автопушку и начал поднимать свое штатное лазерное ружье, намереваясь стрелять от бедра. Но он никак не успевал это сделать, так что я дал своему помощнику лишнюю секунду, отрубив его несостоявшемуся убийце кисть. Лазерный пистолет безвредно покатился по земле, а по лицу юноши пробежал спазм экстаза.

— О да! — Этот человек явно был не в своем уме. — Еще!..

В этот момент его голова разлетелась на куски, а Юрген как раз поднял ружье.

— Нет! Теперь моя очередь! — взмолилась зелено-волосая.

Она ползла в моем направлении, оскальзываясь в луже собственной крови. Она даже приподняла лазерный пистолет, но, прежде чем успела нажать на спусковой крючок, Помадная Бомба вклинился между нами. Он поднял стаббер:

— Пожилых пропускают вперед, красавица.

— Фраг раздери, да вы все тронутые! — Я пнул его в живот, заставив рухнуть спиной на девчонку, и выхватил свободной рукой пистолет.

Однако залп быстрого огня из-за моей спины прикончил обоих. Я обернулся, ожидая увидеть бой в самом разгаре, но все уже затихло. Около десятка эксцентрично выряженных тел распростерлись на камнебетоне; выразительные кратеры ран от лазерного огня говорили сами за себя. Редких выстрелов с того конца моста и знакомого ворчания двигателей «Химер» было достаточно, чтобы понять: наш первый и третий отряды прибыли к цели и с энтузиазмом занялись подчисткой остатков нападавших.

— Как там Колбе? — спросил я, убедившись, что из наших солдат никто не пострадал.

Отрядный врач кинула на меня взгляд, недовольная тем, что ее отвлекают от дела, и снова обернулась к пациенту:

— Выживет. Его броня приняла большую часть удара.

— Отлично. Мне нужно будет его расспросить. — Я обвел взглядом разбросанные вокруг тела. — А я не думаю, что этих фрагоголовых останется достаточно много, чтобы было кого допрашивать.

Как будто подтверждая мою мысль, стрельба на противоположном конце моста внезапно стихла. Сулла радостно показала мне большие пальцы.

— Все чисто, — доложила она. — Потерь нет.

— Хорошо. — Едва я начал расслабляться, как вновь ощутил легкое сотрясение камнебетона под ногами. Я посмотрел назад, вдоль шоссе, и обнаружил еще десяток «Химер», приближающихся на большой скорости. — А это еще кто?

Ведущая машина замедлила ход, и знакомая физиономия появилась из верхнего люка, чтобы повелительным жестом велеть нам убираться с дороги.

— Освободите проезд! — заорал Бежье. — На нашего полковника напали!

— Уже все улажено, — ответил я, выходя из тени «Саламандры», чтобы он мог хорошенько меня разглядеть. Его глаза чуть не повылезали из орбит в выражении крайнего изумления, что меня изрядно повеселило. — Проверьте свой командный канал.

Бежье на мгновение прислушался к микрокоммуникатору и в досаде сжал челюсти. Мне оставалось только улыбнуться.

— Не стоит благодарности, — добавил я.