Предмет наших поисков мы обнаружили спустя полчаса или около того. Это время мы провели, заглядывая во все углы, подпрыгивая от каждой неверной тени в ожидании, что на нас бросится из какого-нибудь укрытия истекающий слюной ликтор, но нас никто не сожрал к тому моменту, как Эмберли остановилась возле стены, которая для меня выглядела не хуже любой другой.

— Хорошо сработано, — произнесла она, а затем без всякого предупреждения размахнулась и силовым кулаком пробила дыру в камнебетоне, открыв, что изнутри она была выстлана слоем тонкого металла.

Пара секунд ушло на то, чтобы расширить пролом, плечом вперед протиснуться внутрь и, спровоцировав небольшой камнепад, оказаться в секретном помещении. Убедившись, что оно безлюдно, Эмберли щелкнула креплениями шлема, намереваясь все осмотреть своими глазами.

Янбель и Мотт последовали за нею, легко перепрыгнув через препятствие с помощью своих аугметических ног, и после секундного колебания я неуклюже полез следом за ними. В конце концов, есть ведь такая вещь, как безопасность в толпе, даже если б данном случае это означало лишь, что между мною и голодными тиранидами окажутся ученый и шестереночка. Юрген, конечно же, шел за мной, затаскивая свой арсенал в пролом с некоторым количеством приглушенных ругательств, но отвлекаться на трудности помощника я уже не мог. Слишком занят был тем, что стоял в онемелом изумлении, подобно какому-то деревенщине из трущоб, который в первый раз увидел торговую факторию верхних уровней улья.

Помещение, в котором мы оказались, было намного меньше цехов, через которые мы так медленно продвигались до сего момента, но при этом наполнено щедрыми дарами Омниссии под завязку: когитаторы и накопительные устройства, вычислители, занимающие все пространство вдоль стен, загадочные механизмы, о назначении которых я не мог даже догадываться. В очередной раз это напомнило мне лабораторию, на которую я наткнулся на Перлии, и ту скверную тайну, которую она хранила, — но здесь, по крайней мере, не было тел с выпущенными кишками, способных подпортить царивший здесь дух чистой функциональности.

Осторожно выбирая путь среди переплетения кабелей, соединявших между собой все это оборудование, я догнал Эмберли и Янбеля, которые приглушенными голосами обсуждали наше открытие. Оба они выглядели удивленными не меньше моего, но мне не совсем понятно было, какой из всего этого следует вывод. С одной стороны, это разрушало с самого начала раздражавшее меня убеждение в том, что все участники нашей маленькой прогулки (кроме, конечно, Юргена) знают о происходящем намного больше меня, но, с другой стороны, несколько утешало то, что Эмберли, как я полагал, отлично знает, что делает. Мысль о том, что для нее все происходящее представляет собой точно такой же темный лес, заставила меня поумерить оптимизм. Так что, как обычно в такого рода ситуациях, я принял уверенный вид и постарался разобраться в том, что мои спутники говорили друг другу.

— Определенно все выглядит так, будто он был здесь, — согласно кивал Янбель, но в его голосе ощущалось сомнение. Он указал на аналитические аппараты, окружающие нас. — Это именно то оборудование, которое ему потребовалось бы для продолжения исследований, в этом нет сомнения. Но зачем горнодобывающему поселению укрывать его?

— Один Император знает, — откликнулась Эмберли довольно резко. — Но ему нужно было залечь где-то вне основных населенных центров, и это все подтверждает его присутствие. — Слабое гудение сервомоторов сопроводило указующий жест, которым она обвела помещение, едва не снеся при этом техножрецу голову. — Да здесь на всем буквально написано его присутствие!

— Ты имеешь в виду Метея? — уточнил я, сумев сложить дважды два столь же быстро, как и любой другой на моем месте, и Эмберли повернулась со странным удивлением на лице, как будто забыла, что я вообще здесь нахожусь.

— Наверняка именно его, — отозвалась она.

— Погляжу, что можно вытянуть из вычислителей, — вызвался Янбель, — но на вашем месте я бы не надеялся на большой улов.

Он отошел в сторону и начал проводить ритуал извлечения данных, используя ближайшую панель управления.

Мотт откашлялся.

— Похоже, данное помещение пустует с тех же самых пор, что и все поселение в целом, — сказал он, — и покидали его тоже в некоторой спешке.

Он указал на дверь в потайную комнату, изнутри видимую как на ладони, расположенную в метре или около того от альтернативного входа, который так любезно предоставила нам Эмберли.

— К дверному проему подключены сканер генного кода, сигнализация, должная предупреждать о проникновении посторонних, но ни то ни другое устройство покидающие это место и не подумали активизировать.

— Положим, голова у них была занята другими заботами, — сухо заметил я. — Тираниды и все такое…

Конечно же, мне не стоило встревать.

— Это весьма вероятно, — заключил ученый. — Учитывая то, как человеческий мозг реагирует на стресс, в особенности если ситуация создает угрозу жизни, я бы предположил очень вероятным, что личности, о которых идет речь, не помышляли о других задачах, кроме простого выживания. С другой стороны, те следы столкновения, что мы обнаружили, должны указывать на факт, что они были в крайней степени находчивы и высокомотивированы…

— Уж это точно, — произнесла Эмберли, прерывая его монолог прежде, чем мы впадем в коматозное состояние, — но это по-прежнему не отвечает на вопрос, кто же, черт побери, здесь был.

— Все записи начисто стерты, — доложил Янбель, и в тоне его явственно слышалось «я же говорил».

Мне оставалось лишь пожать плечами.

— Точно так же, как на Перлии, — произнес я.

Кто бы ни работал здесь, он явно не собирался возвращаться, но, учитывая условия, при которых им пришлось покинуть укрытие, это не было удивительно.

Эмберли мрачно кивнула.

— Тщательно обыщите это место, — сказала она и состроила мне гримасу. — Не могу поверить, что только что произнесла нечто подобное. Вряд ли где-то здесь завалялся тенесвет, но лучше все-таки убедиться в этом, прежде чем уходить. Я не хочу давать Лазуру возможности заявить, что мы плохо сработали.

Она задействовала вокс-передатчик, встроенный в доспех.

— Мельком, мы нашли убежище. Похоже на то, что тут укрывался Метей.

— Вы уверены? — Даже по вокс-связи скептицизм в его голосе можно было пощупать руками. — Но зачем техножрецу связываться с псайкерами?

— Ни малейшего понятия. — Прорывавшееся раздражение в голосе Эмберли стало сильнее. — Когда мы поймаем этот мешок с шурупами и призовем его к ответу, спросишь у него лично, хорошо?

— Ладно, мэм. — Голос Пелтона звучал примирительно, что было разумно в данных обстоятельствах. Злить инквизитора не стоит, даже если давно работаешь на нее. — Мы видим вас на ауспике, будем у вас через пять минут.

Связь прервалась, и Эмберли вздохнула, посмотрев на присутствующего техножреца с некоторым раскаянием.

— Прошу прощения за ремарку про мешок с шурупами, — произнесла она, — сегодняшний день меня уже напрягает.

День еще не закончился и, как выяснилось, собирался стать намного более напряженным, но в тот момент мы все еще находились в счастливом неведении относительно его намерений.

Янбель кинул взгляд на вычислитель, все еще бормоча молитвы и нажимая на клавиши в надежде, что сможет убедить какой-то клочок данных вернуться из небытия, но Метей хорошо знал свое оборудование и, очевидно, заметал следы так же умело, как он сделал это в Долине Демонов многие годы назад.

— Без обид, — заверил Янбель Эмберли, вне сомнения для себя решив, что служителю Омниссии положено стоять выше таких мелочных реакций, как раздражение, хотя голос его выдавал совершенно иное.

— Пелтон, впрочем, в чем-то прав, — осторожно попробовал почву я. — Даже будучи отступником, стал бы Метей в действительности сотрудничать с культом Хаоса? Эти душевнобольные настолько же далеки от идеала Машины, насколько вообще возможно.

Эмберли глубоко вздохнула и, кажется, про себя сосчитала до десяти.

— Насколько свидетельствует мой опыт, враги Императора пользуются всем, до чего только смогут дотянуться. Возможно, он выменял у них место, где можно укрыться, на оружие.

Я примирительно кивнул.

— Это кажется разумным, — пришлось признать мне.

И все-таки что-то тревожило меня. Не думаю, что связка болтеров была достаточной платой за то, чтобы предоставить техножрецу-отступнику столь шикарно оборудованную лабораторию, но, конечно, не я, а инквизитор в этом деле являлась экспертом, и, поскольку бикфордов шнур ее терпения был очень короток, мне совершенно не хотелось быть тем, кто его подожжет.

— Вижу движение на ауспике, — включился в вокс-связь новый голос, и секунду спустя я понял, что это Понтий. Кажется, наш пилот занимался чем-то кроме созерцания своих ног, задранных на штурвал, пока мы прогуливались, наслаждаясь пейзажами, по Окраине Ада. В его голосе слышалась нотка замешательства. — Северо-восточный сектор. Это там, где лава.

— Назад к челноку! Сейчас же! — В голосе Эмберли прозвенел металл, вне сомнения, потому, что она пришла к тем же выводам, какие сформировались к этому моменту и у меня. К моему невыразимому облегчению, она решила действовать таким же образом, каким действовал бы я сам (хотя, разумеется, из гораздо более благородных побуждений, чем чувство самосохранения). — Мельком, уводи своих на челнок, немедленно! Понтий, будь готов стартовать!

— Двигатели под полной тягой, готов смахнуться, — заверил ее пилот, в то время как Пелтон также подтвердил неожиданное изменение в наших планах — сжато, не расходуя лишних слов.

Задержавшись лишь для того, чтобы сорвать с петель настоящую дверь, Эмберли повела нас обратно через лабиринт коридоров и застывшего в неподвижности оборудования такой рысью, которая заставила меня полным ртом хватать жаркий и зловонный воздух. Я не собирался, впрочем, отставать, весьма отчетливо представляя себе то, что может ждать нас на поверхности этого пустынного каменного прыщика посреди лавы, и слишком хорошо зная: быть застигнутым внутри здания означает неминуемую гибель.

Мы довольно быстро добрались до пролома в стене, оставленного нашими загадочными предшественниками. Пока мы приближались к нему, запах серы становился все сильнее. Не задержавшись и без всякого колебания Эмберли повернула налево, устремляясь прямо к широко открытому основному входу, за которым терпеливо ждал нас такой милый сердцу силуэт нашей «Аквилы».

Когда мы вышли из здания, горячий пыльный воздух будто ударил меня в солнечное сплетение, пробивая путь в мои легкие. Эмберли сразу же закрыла шлем, но я не стал терять время на обматывание лица тканью.

Кинув взгляд вокруг и оценив ситуацию, я почувствовал, как рефлексы, отточенные на полях сражений по всему сегментуму, заработали в полную силу, сразу же попытавшись нащупать непосредственную угрозу. Группа Пелтона была уже почти у самого шаттла, на бегу поднимая небольшие облачка серой пыли, держа оружие наготове и поспешая так, будто за ними гнался сам Хорус. Симеон, очевидно, был полностью в боевом режиме, движения его стали неестественно быстрыми, а головой он крутил во всех направлениях так энергично, что я бы не удивился, если бы она оторвалась или начала вращаться на триста шестьдесят, подобно сенсорным антеннам ауспика на командной «Химере».

Сквозь вой двигателей нашей «Аквилы», а также постоянный низкий гул геотермальных процессов сложно было быть до конца уверенным, но мне показалось, будто далеко справа слышен зловещий шелест множества хитиновых тел, и потому я повернул голову к основному скоплению индустриальных зданий. Как раз в этот момент по самому краю моего зрения скользнуло нечто, почти скрытое облаками ядовитых испарений, поднимающихся из фумарол, усеивающих основание той узкой колонны камня, на которой мы в данный момент находились.

— Симеон, на пять часов, сейчас! — прокричал я, едва не опоздав, но его реакция была совершенно сверхъестественной благодаря той омерзительной алхимии, которая оскверняла в данный момент его кровь, и он развернулся быстрее, чем вообще возможно, наводя оружие.

Глухой звук его выстрела разнесся по открытому посадочному полю, и в воздухе разорвался шар чего-то состоявшего из хрящей, со щупальцами, похожий на какое-то медлительное водное беспозвоночное. Брызгами разлетелась отвратительная сукровица, заливая камнебетон. Там, где ихор коснулся тонкого слоя пепла, земля зашипела, испуская зловонный дым. В то же мгновение два новых взрыва эхом отразились от оставшихся за нашими спинами зданий, когда еще пара монстров взорвались, не найдя свою цель.

— Это что еще за чертовщина? — спросила Земельда голосом гораздо более высоким, чем обычно.

— Споровые мины, — жестко отозвалась Эмберли, очевидно совершенно не желая терять времени на пустые разговоры.

— Содержащие своеобразную биологическую кислоту, насколько я могу судить, — любезно пояснил Мотт.

К счастью, все мины в одной группе склонны были взрываться в одно и то же время, а значит, от них относительно несложно защититься, если сохранять бдительность…

— Пригнись! — рявкнул я на нашего эрудита, навскидку стреляя из лазерного пистолета и сбивая еще один смертоносный воздушный шар, который уже нацелился на его голову.

Еще несколько разорвалось вместе с ним, и шрапнель из осколков со стуком отлетела от брони Эмберли, заставив нас, остальных, неуютно передернуться.

— А эти, кажется, являются аналогом гранат… — В голосе Мотта звучала обычная заинтересованность, несмотря на то что смерть только что прошла очень близко от него. — Понадобится, конечно, нетронутый экземпляр, чтобы сказать с уверенностью, но моя догадка заключается в том, что внешний панцирь состоит из небольших сегментов хитина, связанных хрящевой тканью или, возможно, мышечными волокнами…

— Заткнись и беги, — посоветовал я, подавая самый наглядный пример.

То зрелище, которое я больше всего страшился увидеть, — колышущаяся масса хитиновой брони и бритвенно острых когтей, — надвигалось на нас со стороны мануфакторий, и была эта волна настолько плотной и так хорошо скрытой пылью, которую поднимали бесчисленные когтистые конечности, что становилось совершенно невозможно рассмотреть, где в ней заканчивается одна форма жизни и начинается соседняя.

— Высматривайте больших тварей! — посоветовал я, устремляясь к челноку. — Если сможете завалить их, то весь рой в целом потеряет связность действий.

— В теории это отличная идея, — сказал Пелтон, в то время как его команда залегла за посадочным пандусом и принялась с энтузиазмом стрелять в живую стену из когтей и жвал. — Только вот разглядеть их сложновато.

И конечно же, он был прав, но от этой правоты было не легче. Масса верещащих хищников надвигалась на нас, подобно цунами, и прикрывающие нашу группу выстрелы были не более эффективны, чем попытки забросать врага мелкими камешками. Орда кошмарных тварей неумолимо настигала нас со скоростью, которая казалась бы невозможной, если бы мне не приходилось видеть это ранее (а еще — бежать от нее, подобно вспугнутой крысе из водосточной канавы, когда у меня имелась подобная возможность. Но это к делу не относится).

С другой стороны, рой держался настолько плотно, что промахнуться было тоже трудно, даже на расстоянии, на котором вести прицельную стрельбу обычно невозможно. Следуя примеру наших товарищей, мы тоже начали стрелять, поливая хитин лазерными зарядами, а Эмберли — разрывными снарядами из тяжелого болтера. Если говорить честно, никакого реального действия это не возымело, но особых усилий с нашей стороны тоже не требовало, а почувствовали мы себя гораздо лучше (насколько это было вообще возможно в столь опасных для жизни обстоятельствах). Мелта Юргена, конечно, могла бы сказать более веское слово, но если бы он остановился на время, требующееся для стрельбы из тяжелого орудия, то уже через несколько секунд стал бы кормом для гаунтов. Отчего ему не пришло в голову просто выкинуть эту тяжесть и взять лазган, я не имел ни малейшего понятия, но ведь речь идет, как вы понимаете, о Юргене, а если какое-то решение приходило ему в голову, там оно и застревало (и к счастью для нас, как выяснилось).

— Они не успеют! — раздался в воксе голос Земельды с прорывающимися нотками паники; это не было особенно полезным для нас замечанием, хотя и не согласиться с нею я не мог.

Орда истекающих слюной тварей была теперь до ужаса близко, и передовая линия хормагаунтов вырвалась вперед, нетерпеливо растопырив когти. Термагаунты позади них двигались в чуть более спокойном темпе, и у меня внутри все перевернулось, когда я заметил, как их наросты, полные телоточцев, раздвинулись, готовясь выплюнуть их в нас прямой наводкой. За ними вырисовывался еще более крупный силуэт, в котором самым опасным была не способность плеваться жуками, не когти и жвала, а разум, способный направлять коллективную волю роя, координируя действия этой разномастной орды и, по сути, сплавляя ее в единый организм, нацеленный на наше уничтожение.

— Понтий, — произнесла Эмберли, и в голосе ее, как мне показалось, было лишь некое раздражение, что показалось мне странным, учитывая смертельную угрозу, которой мы подвергались. — Ты полностью готов?

— Просто жду, когда вы подберетесь поближе, — спокойно отозвался пилот, и во мне вспыхнул внезапный огонек надежды.

«Аквила», конечно же, в первую очередь была и остается рабочей лошадкой, но этот челнок также является наиболее распространенным вспомогательным транспортом Флота. Разумеется, тот, что принадлежал Эмберли, мог выглядеть как стандартная гражданская модель, но это вовсе не значило, что он не был вооружен, как можно было бы подумать. Едва у меня созрела эта мысль, я увидел, как по обеим сторонам короткого носа нашего маленького челнока отодвигаются заслонки потайных орудийных люков, открывая взгляду столь милые сердцу силуэты спаренных лазерных пушек.

— Цели входят в оптимальную зону поражения… есть!

Лазерные пушки выплюнули свои тяжелые заряды, ударив в преследующую нас лавину хитиновой смерти и заставив полдюжины злобных созданий рухнуть после первого же залпа, — но, впрочем, остальные даже не притормозили.

— Мельком! На борт, сейчас же! — отрывисто скомандовала Эмберли.

Выпустив заключительный залп, уложивший еще пару гаунтов, которые тут же были втоптаны в пыль сородичами, отряд Пелтона поспешил вверх по пандусу, в безопасное чрево челнока. Мои легкие горели, а ноги вязли в слое пепла, но я продолжал бежать к благословенному убежищу, которое мог предоставить только трюм «Аквилы», ни о чем больше не помышляя, кроме как только добраться до него живым. Лазерные пушки снова выпустили залп, пожиная щедрый урожай, но непреклонные чудовища продолжали преследование, не обращая внимания ни на что, совершенно нечувствительные к потерям в своих рядах.

— Быстрее!

Земельда маячила в проеме, посылая заряды из лазерного пистолета, которые гудели у самых наших ушей, так что ее похвальное стремление помочь несколько омрачалось тем, что этак она сделает за тиранидов всю работу. Янбель и Мотт прогрохотали каблуками по пандусу, чтобы присоединиться к ней, мне же пришлось вздрогнуть, когда стайка телоточцев пролетела мимо меня буквально в каких-то сантиметрах, разбившись о посадочный полоз правого борта, где, в отсутствие чего-либо съедобного слабо подергавшись, жуки испустили дух.

— Я здесь, следую за вами, комиссар, — заверил меня Юрген, задержавшись у основания пандуса, чтобы навести свою мелту.

Мои же ботинки в конце концов загрохотали по металлу, и я обернулся, чтобы поглядеть, что там с Эмберли.

А с ней было не слишком хорошо. Карнифекс, направлявший рой, очевидно, определил ее как наибольшую угрозу и сосредоточил дальнобойную мощь роя на силовом костюме. Замысловатый орнамент его уже был покрыт мириадами мельчайших сколов, там, где в броню били не поддающиеся счету телоточцы. Они не находили пока что слабого места, где могли бы пробраться внутрь, но очевидно было, что их усилия направлены на сочленения силового доспеха. Эмберли двигалась теперь с трудом, словно потеряв гибкость, и медленнее, чем раньше, а болтер на предплечье исчерпал все свои заряды. Толпа хормагаунтов тяжело наседала на инквизитора, длинные, словно лезвие косы, когти оставляли на керамите с изысканным рисунком заметные глазу зарубки, и в очередной раз на поверхность моего сознания всплыла картина, как когти тиранида рвут на куски терминатора Отвоевателей. Это только вопрос времени, когда они нащупают слабое место и доберутся-таки до женщины внутри.

Мгновение спустя, к собственному изумлению, я понял, что бросаюсь в атаку, лазерным пистолетом снимая одного из ближайших к Эмберли хормагаунтов, и сапоги мои снова скрипят по ковру вулканического пепла, в то время как верный цепной меч уже покинул ножны, завывая не хуже того тиранида, в хитин которого глубоко врезались его зубья. Мне хотелось бы верить, что хотя бы в тот раз соображения собственной выгоды были отодвинуты чувством, которое я испытывал к Эмберли, но должен признать, не последнюю роль сыграло и понимание, что Понтий не поднимет «Аквилу» до тех пор, пока командир не окажется в безопасности на борту, а каждая секунда, отодвигавшая отлет, увеличивала шансы тиранидов зарезать и меня тоже.

— Юрген, большую тварь! — прокричал я, благословляя тот факт, что самый смышленый тиранид, кажется, стремился держаться в стороне, в то время как пушечное мясо истощало силы Эмберли.

Мой помощник кивнул, и, восприняв это как предупреждение, я закрыл глаза буквально на секунду как раз в тот момент, когда вспышка мелты полыхнула, подобно второму солнцу, всего в паре метров слева от меня. Когда я снова поднял веки, карнифекса больше не было, как и его ближайшего окружения, а на их месте остались лишь куски исходящего паром мяса и запах жженой плоти, настолько сильный, что сумел перебить даже всепоглощающую серную вонь, царившую на Окраине Ада.

— Отлично сработано, — произнесла Эмберли, откручивая кому-то из гаунтов голову силовым кулаком.

Я выпустил кишки еще одному цепным мечом, и окружающий инквизитора рой отступил, постепенно лишаясь всякого намека на общую цель. Мне оставалось лишить жизни еще одного врага быстрым лазерным зарядом в грудной сегмент, и они начали разбегаться, копошась в той манере, которая характерна для тиранидов, лишившихся контролирующего влияния объединяющего их разума. Эмберли последовала за мною вверх по пандусу, в гостеприимное брюхо челнока.

— Понтий, можешь взлетать по готовности.

— Есть, мэм!

Нота, на которой пели наши двигатели, стала более глубокой, и земля начала уходить от нас вниз. Я успел сквозь зазор закрывающегося пандуса увидеть узкий каменный перешеек, протянувшийся над лавовым потоком, а затем тяжелая металлическая плита гладко встала на свое место. Вне сомнения, именно по этому мосту рой сумел пересечь озеро лавы и захватить нас врасплох.

Эмберли с шипением раскрывающихся герметических замков сняла и отложила в сторону шлем.

— Спасибо, Кайафас, — сказала она, встряхивая головой, так чтобы волосы свободно разметались. — Я даже на мгновение подумала, будто серьезно влипла.

Я лишь пожал плечами, не будучи уверенным в благородстве собственных мотивов и ощущая неловкость от ее благодарности, которой по-настоящему не заслуживал.

— Рад был помочь, — пробормотал я, укрываясь за маской скромности, которая так верно служила мне столько лет.

Эмберли же сердечно улыбнулась мне. К счастью, от продолжения этого неловкого разговора меня избавил Янбель, который торопливо подошел поближе, чтобы осмотреть броню, и при этом шумно втянул воздух.

— Этого вам в ближайшее время больше не носить, — сказал он, качая головой. — Мне потребуется полностью разобрать ее, благословить все составные части, и только Омниссия знает, где я сумею найти новую гидравлическую подачу по эту сторону Залива.

— Уверена, что ты сделаешь все от тебя зависящее, — проговорила Эмберли, выпутываясь из экзоскелета и довольно потягиваясь так, что облегающий, как вторая кожа, сенсорный костюм эффектно продемонстрировал все ее достоинства.

Она снова улыбнулась мне и первой прошла через переборку в салон.

— Не знаю, как тебе, — сказала она, протягивая руку к графину, — а мне после всех этих треволнений не мешает пропустить рюмочку.

— Я уже было подумал, что ты не предложишь, — благодарно отозвался я.

— Одного не понимаю: как они узнали, что мы будем именно здесь, — сказала Земельда, падая в соседнее кресло и не отводя взгляда от иллюминатора.

Выжившие части роя уже поспешно спустились по склону плато, выказывая свою обычную скорость передвижения, и были почти на середине той узкой дамбы, которую пересекли, чтобы добраться до нас. Понтий на несколько градусов развернул челнок и заставил его зависнуть неподвижно.

— Должно быть, заметили нашу посадку, — объяснил я. — Они достаточно умны, чтобы прибытие шаттла означало для них возможность сожрать еще кого-нибудь, так что они выслали небольшой разведывательный рой, чтобы прикончить нас. После легкой расправы с шахтерами они не ожидали, что мы окажемся хорошо вооружены.

Эмберли кивнула и пригубила амасек, всем своим видом выражая удовлетворение. Палуба «Аквилы» под нашими ногами слегка вздрогнула, когда узкий каменный перешеек исчез под градом выстрелов из лазерных пушек, и оставшиеся тираниды посыпались в поток лавы, кратко вспыхивая и оставляя за собой облачка жирного дыма.

— Они наращивают резервы биомассы, — произнесла Эмберли. — Теперь, когда флот-улей находится так близко, они будут создавать армию, чтобы солиднее закрепиться и вымостить дорожку для основных сил вторжения.

Поразмыслив над ее словами, я ощутил едва заметный холодок страха.

— Это значит, что они нанесут еще удары, — удалось проговорить мне. — Будут налеты на другие поселения.

Эмберли мрачно кивнула.

— Боюсь, что ты прав. — Она залпом осушила свой бокал и наполнила его снова. — Окраина Ада была только началом.