До самого конца плена я так и не смог окончательно избавиться от отёков, но моё состояние быстро улучшилось благодаря натуральным лекарствам. Один из врачей лагеря поставил рядом с бараками несколько пустых бочек из-под солярки, которые наполнили водой (той водой, которой в лагере было так мало!). Затем он отправил бригаду относительно трудоспособных заключённых собирать с земли и обрывать с веток сосновые иголки, которые другая бригада должна была порубить как можно мельче, прежде чем положить их в бочки настаиваться. Получался напиток не очень вкусный, но содержащий много витаминов, который нас заставляли пить маленькими дозами по несколько раз в день. С этого момента мой отёк медленно, но верно начал уменьшаться, хотя окончательно так и не исчез.

Эльзасские и лотарингские военнопленные продолжали прибывать в лагерь всё чаще, одни — маленькими группами по двадцать — тридцать человек, другие — отрядами по двести — триста. Некоторые, попавшие в плен недавно, щеголяли завидной физической формой, но подавляющее большинство пленных, которые уже прошли через другие лагеря, условия в которых были зачастую гораздо хуже, чем в Тамбове, были в плачевном состоянии и крайне истощены. Но все они были энергичны, полны надежд и твёрдо верили в скорое возвращение на родину. Нас скоро стало восемьсот, затем тысяча, две, три тысячи, и к началу лета 1945 года количество французов в лагере достигло десяти тысяч!

По прибытии в лагерь все пленные обязательно проходили медицинский осмотр, обычно самый беглый. Чаще всего он состоял в прощупывании тела — мускулов, особенно бицепсов. По результатам этих «исследований» пленных разделяли на три категории.

Objis (общие) — стопроцентно трудоспособные — те, кто хорошо себя чувствуют и у кого ощупывание показало чуть больше, чем кожа да кости. Из них потом будут набирать рабочих в бригады, работающие вне лагеря в колхозах, на стройках, в карьерах.

Семьдесят пять процентов — вторая категория, освобождённые от тяжёлых физических работ, но способные выполнять наряды внутри лагеря.

Convalos (выздоравливающие) — третья категория, в глазах русских не больные (как они могли судить об этом по простому ощупыванию?), но неспособные работать даже внутри лагеря. Как я уже рассказывал, в Курске convalo полагался специальный режим питания с белым хлебом, маслом, сахаром… Здесь, в

Тамбове, не было ничего подобного. Они были просто освобождены от работ и нарядов, и по этой причине их селили в отдельных бараках: № 50 на сто двадцать человек, и № 26, 32 и 46, рассчитанные на двести пятьдесят человек.

За время нашего пребывания в лагере эти осмотры повторялись много раз, но нерегулярно. Я никогда не был достаточно крепким, чтобы попасть в первую категорию objis. Я всё время плавал между семьюдесятью пятью процентами и convalos, каждый раз меняя место жительства, и поэтому пожил, по крайней мере, в пятнадцати разных бараках. Однако мне повезло, и я ни разу не попадал в лазарет, который мы называли «прихожей смерти». Поскольку я ни разу не был признан ob]i, я никогда не выходил из лагеря на работы и могу свидетельствовать только о том, что происходило внутри, за колючей проволокой лагеря.