Многие умники тут же ответили бы «вьюрки» – хотя на самом деле то были пересмешники.

Великой страстью юного Чарльза Дарвина (1809–1882) было убивать дичь. Еще в Кембридже, в годы студенчества, с началом охотничьего сезона руки его начинали трястись от возбуждения – он едва мог зарядить ружье. И хотя специализацией Чарльза являлись (в угоду отцу) медицина и богословие, он часто манкировал лекциями, считая их «холодными часами без завтрака, проводимыми в беседах о целительных свойствах ревеня».

Дарвин был увлеченным биологом-любителем и охотником за ископаемыми. Он мечтал побывать в тропиках и записался в качестве «джентльмена-натуралиста» во вторую кругосветную исследовательскую экспедицию (1831–1836) на судне королевского флота «Бигль». Поездка, кстати, чуть не сорвалась: капитан «Бигля» увлекался физиогномикой и посчитал, что нос Дарвина говорит о лени. Позднее Дарвин отметил: «Думаю, он остался доволен, что мой нос ему наврал».

Считается, будто во время путешествия Дарвин обратил внимание, что на разных островах Галапагосского архипелага у вьюрков очень приметные различия в форме клюва, и якобы именно это наблюдение навело Дарвина на мысль, что каждый вид, приспосабливаясь к своей, специфической среде обитания, эволюционировал от одного общего предка. Действительно, теория Дарвина об эволюции путем естественного отбора родилась на борту «Бигля» – вот только к вьюркам она не имеет никакого отношения. И хотя Дарвин в самом деле собрал коллекцию галапагосских вьюрков, они не вызывали у него особого интереса еще несколько лет. Орнитологом он не был и понятия не имел, что его вьюрки принадлежали к разным видам. Но даже знай он об этом, толку от этого никакого: Дарвин никак не помечал птиц по месту поимки. В своих дневниках он упоминает о вьюрках вскользь и ни слова не говорит о них в своем революционном труде «О происхождении видов» (1859).

Совсем другое дело – пересмешники. Заинтригованный различиями между популяциями на двух соседних островах, Дарвин крайне внимательно изучал каждую попадавшуюся ему на глаза птицу. Судя по записям в его журнале, он постепенно понял, что виды не неизменны во времени. Именно из этого озарения выросли все его последующие теории эволюции.

Ну а поскольку вьюрки – идеальный пример дарвиновских теорий в действии, именно им впоследствии приписали роль птиц-вдохновителей. Одним из родоначальников этой идеи стал этолог Дэвид Лэк (1910–1973), чья книга «Дарвиновы вьюрки» (1947) закрепила ее (и сам термин) в сознании публики.

Книга Дарвина о путешествии на корабле «Бигль» моментально стала бестселлером – и сделала имя капитану. Роберт Фицрой (1805–1865) получил чин вице-адмирала и назначение генерал-губернатором Новой Зеландии. Он же является прародителем прогноза погоды – одна из морских областей в ежедневном «Судоходном прогнозе» радио Би-би-си названа в его честь.

Вьюрки, как нам известно, тоже прославились. Пятнадцать видов галапагосских вьюрков (Geospizinae) сегодня все еще зовут «дарвиновыми вьюрками» – хотя, как выяснилось, это вообще не вьюрки, а птицы совершенно иного рода, и называются они танагры.