Feel like kissin’ dynamite…
«Kissin’ Dynamite», AC/DC
Я этой девятой скважины, возле которой-то и расположилась предположительно наша «звезда Полынь», никогда воочию не видел, только на карте. Хотя трижды проходил от нее на расстоянии, считай, вытянутой руки.
Видел я вторую скважину. Видел пятую.
Возле восьмой мне однажды примерещился бюрер-аль-бинос, едущий верхом на химере. Отдельная история и очень страшная…
А вот девятую скважину - никогда.
Для Зоны это нормальная ситуация. Уж больно длинным здесь бывает путь в пять шагов… Так что без особой надобности от маршрута отклоняться никогда не станешь.
Ну и вот изволь, Комбат: до скважины - дойди, «звезду Полынь» - добудь. (Не то Тополь разобидится.) И надо еще как-то между делом упромыслить этот проклятый контейнер, который заказал Рыбин…
Чтобы отыскать его - а точнее, хотя бы просто начать искать, - требовалось точно установить место падения вертолета. А это само по себе не так-то просто. Ведь никто не удосужился для меня выставить десятиметровую полосатую вешку: гляди, Комбат, а вертолет-то здесь упал!
- Ну что, сталкер, надо бы оглядеться. Рекогносцировать местность, а? - предложил я Тополю, кивнув на небольшой пригорок по правую руку от нас.
- Чего глядеть? Вот карта, вот на ней девятая скважина, вот мы здесь. - Тополь ткнул пальцем в свой ПДА.
- Ты когда-нибудь видел стопроцентно точную карту Зоны? Или стопроцентно надежный детектор аномалий?
- Самые надежные детекторы аномалий делал Лодочник, царствие ему небесное, - сказал он, пристально глядя мне в глаза. - А до него - профессор Сахаров делал, и ему царствие небесное тоже… А вот ты, друг мой, по-моему, что-то не договариваешь.
- Не разводи психоанализ. Короче говоря, я пойду посмотрю, чего тут вокруг нас вообще. Ты со мной?
Тополь поглядел на меня исподлобья, но все-таки решил не спорить.
- Ну пошли.
Побросали гаечки, прислушались, постояли. Да вроде нормально все.
Поднялись.
Красный свет заливал озеро, Заозерье, бесчисленные лысые пригорки, россыпи подозрительных бурых валунов, оплавленные борозды…
Черт, не верилось, что мы вообще на Земле! Ну другая же планета… Да что планета! Вообще - реальность другая!
И вдруг то здесь, то там среди этого хаоса - пышная, с виду совершенно довольная жизнью липа. Или - крошечное круглое озерцо, в котором жизнерадостно цветут крупные желтые кувшинки. Тут уж, конечно, никаких вопросов: мы на Земле.
Но сочетание!
Все- таки есть что-то в мозгодробильных гипотезах, что Зона, дескать, это точка соприкосновения с параллельной вселенной. Только я бы сказал -с перпендикулярной.
- Девятая скважина там. - Я указал рукой на юго-запад, где сейчас находилось Солнце.
Находилось - в астрономическом смысле или, если угодно, в большом мире. Но поскольку мы были в Зоне, Солнце на своем законном месте отсутствовало. За счет совершенно непонятных мне эффектов аномальной атмосферной оптики, наша родная желтая звезда сейчас висела почти строго на севере, под нижней кромкой диковинных, «окаменевших» облаков.
- Дай точный азимут и расстояние, - попросил Тополь, доставая из футляра мощный двухрежимный бинокль.
Я покосился на карту.
- Двести двадцать. Десять кабельтовых.
- Десять кабельтовых… - Тополь поднес к глазам свой бинокль, глядя в указанном мной направлении. - Черт нерусский… ты бы еще как наши французы сказал: сто восемьдесят пять декаметров… чтобы мозги вкрутую сварились…
- Я-то черт русский как раз, - заметил я незлобиво, глядя на девяносто градусов правее указанного мной Тополю направления. Я силился разглядеть хоть какие-то признаки падения вертолета.
Высматривая вертолет, я опирался на информацию, полученную от Добровольцева.
Дело в том, что вертолеты над Зоной просто так не падают. Может, конечно, случиться в полете самый обычный отказ какого-то критичного агрегата. Но почти всегда вертолеты становятся жертвами сравнительно редких мощных аномалий.
Например, вертикальных бичей.
Вертикальный бич - это верткая черная змея, которая вытягивается в небо на десятки метров и, извиваясь, с бешеной скоростью крутится несколько минут, после чего рассасывается.
Но иногда бывает, что бич отрывается от земли и взлетает - как иной протуберанец, змеясь и содрогаясь, воспаряет над поверхностью Солнца. В таком случае, прежде чем исчезнуть, бич успевает подняться на высоту до километра.
Конечно, «до километра» - это самый максимум. Подобное фиксировалось, может, раз, ну, может, два за всю историю Зоны. Реально принятый стандарт высоты безопасных полетов - пятьсот метров.
То есть от полукилометра и выше полет над Зоной, как принято считать, уже совсем ничем не отличается от полета над Европой. И уж всяко безопаснее полета над Экваториальной Африкой, где велики шансы получить в брюхо «Иглу» или «Стингер», выпущенный тамошним зажиточным крестьянином из самых добродушных хулиганских соображений.
Однако есть кое-какие исключения. Каменное Небо к ним как раз относится. В районе, перекрытом Каменным Небом, лучше вообще не летать. Даже не пытаться.
Картину крушения вертолета я для себя восстановил такую.
Вертолет взлетел, не имея ни малейшего представления о том, что на маршруте стоит Каменное Небо. Кто и почему допустил подобную халатность? Поскольку я знал жизнь не по книгам, то подобными глупыми вопросами не задавался.
Халатности есть место всегда и везде, она вездесуща, как вирус герпеса. Вопрос лишь в том, работает ли иммунная система.
Так вот в тот раз иммунитет у кого-то отказал. Пилот вылетел курсом на восток. Учитывая облачность, он вел машину на компромиссной высоте метров восемьсот. То есть ниже облаков, но выше стандартного порога безопасности.
Каменное Небо пилот увидел неожиданно. Испугался, решил изменить курс.
Кто- то, обладающий правом приказывать, потребовал, чтобы вертолет остался на прежнем курсе.
В принципе ничего смертельного в этом летчик не видел, просто снизился метров до трехсот, чтобы с гарантией оказаться под нижней кромкой Каменного Неба. И тут - надо же такому случиться! - попал под оторвавшийся от земли вертикальный бич.
Можем мы себе такое представить? Да.
По крайней мере это позволяет объяснить рождение «звезды Полыни» и падение вертолета при помощи одного и того же феномена. И не плодить лишних сущностей.
А теперь внимание. В ходе движения бича рождаются артефакты. Артефакты распределяются по поверхности земли. В переводе на образный язык, бич разбрасывает их, как рука сеятеля - зерна.
Приближаемся к самому важному моменту моего дедуктивного рассуждения…
Радиус действия бича сравнительно невелик. Это значит, что место падения вертолета не может отстоять от точки зарождения бича больше, чем на километр. В то же время, как я знал на основании информации, полученной от Добровольцева, из точки зарождения бича должна тянуться серповидная цепочка «волчьих слез».
Но как я ни всматривался в Заозерье, вертолета не увидел. Никаких признаков падения. Ни обломков, ни характерных проблесков, которые дают «волчьи слезы». Плохо.
Ну хорошо, я не увидел. А Тополь?
- Ну, что скажешь? Какие новости? - спросил я у Тополя.
- Плохие. Аномалии стоят так, что я вообще не вижу вариантов успеть пройти к девятой скважине за сегодня.
- Ну уж.
- Да уж.
Я проверил сам.
Да, похоже, мой старый друг прав. Чтобы обойти эту серию мясорубок, воронок, зыбей, надо заложить огромный крюк на юг. А это значит, что все время, которое мы наиграли, пройдя через озеро по кратчайшей, мы теперь потратим на то, чтобы обходить это проклятое аномальное поле.
- Тогда уж проще прямо здесь заночевать, - вздохнул я. - А вдруг к завтрашнему утру поле аномалий изменит конфигурацию? И кое-какие мясорубки рассосутся. А?
- Может, и так, но я бы шел, пока светло. Нечего тут сидеть…
О, начинается… Сейчас как заспорим!
И заспорили бы, я думаю. Но тут без «здрасьте» к нам явился студень.
Для начала на тропе, по которой мы шли, проступили капли жидкости малинового цвета.
- Смотри-ка, Тополь. - Я легонько ткнул друга локтем под бок, кивком указывая на смертельно опасную подвижную аномалию Зоны. - А ты еще на пригорок не хотел. Хороши бы мы были сейчас там, на тропе, а?
- Детектор предупредил бы, - произнес Тополь, но уверенности в его голосе не было.
Студень меж тем стремительно прибывал. Истошный писк, который донесся из рюкзаков, свидетельствовал о том, что студень зачуяли и наши подопытные крысиные короли. Зачуяли - и перепугались насмерть.
- Ого. - В голосе Тополя не слышалось страха, скорее безмерное уважение к Ее Величеству Зоне. - Ты погляди, как поливает.
«Поливала» она действительно знатно. Языки студня - здесь, в потоках параноидального рубинового света, они казались реками крови - струились между пригорками сколько хватал глаз. Откуда-то издалека донесся леденящий душу вопль.
- Слыхал? - спросил я.
- Кто-то гробанулся, - утвердительно кивнул Тополь.
- Одним конкурентом меньше. - Я натянуто улыбнулся.
Что- то в сегодняшнем студне мне активно не нравилось. Кроме тошнотворного цвета, естественно. Я пока не мог понять -что.
- Ты когда-нибудь слышал, что его может быть столько? - спросил Тополь.
До меня дошло, что мне так уж не нравится.
- А ты когда-нибудь видел, чтобы студень тек вверх? - спросил я.
- Твою мать.
И действительно. Почти везде студень, нормально подчиняясь законам всемирного тяготения, вел себя как обычная вода. Ну или вулканическая магма. В любом случае он сперва заполнял все низины, а потом уже его уровень равномерно поднимался. Но в паре мест - и этими местами были два бугра сбоку от холма, на котором стояли мы, - студень нагло попер вверх. Как будто был живым существом, обладающим мускулатурой. Или как будто вектор земного тяготения в тех местах развернулся к небесам…
- Он и к нам ползет, - безмятежно сказал Тополь.
- У тебя соли нет случайно? - спросил я.
- Чего?
- Поваренной соли нет?
- Соли?
- Подойдет любое соединение, содержащее хлор.
- Отравиться решил, чтобы не мучиться?
- Нет. Впрочем, откуда у тебя соль, - пробормотал я, лихорадочно роясь в своем рюкзаке (из глубины блеснули наполненные ужасом до краев глаза крысиного волка - круглые, как коллекционные рубли). - Вся соль-то у меня… Хорошая такая соль… йодированная… полезная для щитовидной железы, которая у сталкеров подвергается калечащим ее нагрузкам. Кому как, а мне нужна здоровая щитовидная, вот поэтому я…
- У тебя истерика, сталкер, - строго оборвал меня Тополь.
- А вот и нет, брат. - Я наконец нашел свой жестяной коробок с солью.
Соль в Зоне - это жизнь. Согласны?
Не согласны?
А вот был случай. Со сталкером по кличке Хе-Хе.
Парень в Зоне попал под Выброс. Выброс-то он переждал, конечно, но, как поется в песне, «а поутру они проснулись - кругом примятая трава». В случае Хе-Хе трава были примята гравитационными аномалиями. Причем - везде вокруг схрона Хе-Хе в радиусе метров пятьдесят.
Что оставалось ему делать? Ждать, пока конфигурация аномалий не изменится.
А она не менялась - месяц.
Сперва он съел все, что было в рюкзаке. А потом… Потом ему один раз - только один раз! - повезло, и он настрелял ворон. Много. Аж восемь.
У Хе- Хе была соль. Целая пачка. Поэтому он смог засолить воронье мясо. И ел его три недели. Запивая дождевой водой.
А если бы соли у Хе-Хе не было…
У соли еще много других применений - например, ею хорошо оконтуриваются некоторые новые аномалии из числа появившихся в последние годы.
- Володя, студень подбирается, - сообщил Тополь.
- Внимание. Не спрашивай меня почему, но сделать надо так.
После чего я изложил Тополю свою теорию. Она основывалась на эксперименте с болтом, который я случайно застал в лагере ученых у Добровольцева.
- …Уверен, - тараторил я, - что он в студень налил гипохлорит натрия. Не спрашивай почему, но после этого болт у него взлетел. Ну а мы посолим студень, понимаешь? Потому что поваренная соль это «натрий хлор», то есть хлорид натрия, ага? Ну и какая разница - хлорид или гипохлорит? Никакой! В любом случае действующим веществом будет хлор!
- И что? - спросил Тополь, опасливо косясь то на меня, то на студень, который облепил уже все скаты нашего холма и стоял в считанных метрах от наших подошв. При этом меня, похоже, Тополь принимал за помешавшегося от страха идиотика и боялся немногим меньше, чем студня. - Что? Ты полагаешь, если болт полетит, то и мы полетим? Болт-то железный, с ним все ясно.
- Фигня! Мы уцепимся за автоматы! Автоматы точно вверх потянет! А значит, и нас тоже!
Студень поднялся еще на ладонь. Это означало, что отведенное нам пространство на вершине холма сократилось еще больше и равнялось теперь по величине крошечной ресторанной эстраде. Не знаю, почему у меня возникло именно это сравнение, с эстрадой… Наверное, обстановка располагала к тому, чтобы запеть что-нибудь прочувствованное вроде «Ч-чуть пом-медлен-нее, студень, ч-чуть пом-мед-лен-нее…».
- Так что, и правда будем его солить? - переспросил Тополь.
- Готов выслушать другие предложения.
- Еще можно помолиться.
- Ты молись, а я буду солить.
Сказано - сделано.
Я надел «Грозу» через грудь так, чтобы она никак не могла улететь в небо без меня при внезапной инверсии вектора всемирного тяготения или там «магнитной антигравитации», не знаю, как сказать. Затем я подошел к студню как можно ближе, надеясь ощутить хоть какой-то эффект.
Увы, «Гроза» не полегчала ни на грамм.
- Ну как? - поинтересовался Тополь.
- Ждем пока. Это же эффект Добровольцева, он так быстро не проявляется, - авторитетно сказал я.
- Ну-ну.
- Что «ну-ну»? Что «ну-ну»?! - Я разозлился. - Вечно ты отмалчиваешься! Ну скажи уже, что Комбат скотина! Что, если бы не Комбат, ты бы сейчас спокойно бил баклуши с анфоровцами! А?! Тополь?!
- Если бы не Комбат, которого мне пришлось допрашивать и обзывать «задержанным», - Тополь пожал плечами, - меня бы скорее всего убили мутанты на Речном Кордоне. Помимо прочего, это именно ты притащил с собой Лодочника, которому хватило ума свалить из опорного пункта на грузовике с генератором удачи.
- С каким, ты сказал, генератором?
- Удачи. Я тебе сейчас выдал одну из главных государственных тайн Милой Франции. Но это не играет никакой роли - сразу по двум причинам.
- Ну, первая причина в том, что нам обоим наплевать на сохранение гостайны какой-то Милой Франции. - Я криво ухмыльнулся.
- Вот именно. А вторая в том, что нам - кранты. Сам я застрелиться не смогу, рука не поднимется, так что очень тебя прошу: сделай это для меня. Не хочу растворяться в этом вот, - Тополь провел рукой над зловеще колышущимся студнем, - заживо.
- Погоди-погоди… А ну-ка… - Я прикинул свою «Грозу» на вес, затем подступил к студню поближе… Ужас! До него было к тому времени меньше двух шагов!
Я повернулся к Тополю. Я торжествовал. Это был подлинный триумф прикладного знания в моем лице.
- А вот проверь-ка свой винтарь, сталкер.
Тополь, однако, медлил.
- Проверь-проверь.
- Ого! - Тополь был сражен наповал. - Ого! Меньше килограмма! Да и сами мы, кажется…
Нет, никуда мы не полетели. Полноценной победы над силами всемирного тяготения не вышло.
Эффект больше всего напоминал работу «волчьих слез», которые, как известно, как бы съедают часть веса грузов, рядом с которыми находятся.
Сами мы с Тополем почувствовали, что стали легче раза в полтора. Наши автоматы - раз в пять. Однако они не взмыли в небеса, как болт в лаборатории Добровольцева. Видать, соли оказалось маловато…
Если бы студня прибыло еще на чуть, нас с Тополем ждала бы смерть. Либо мгновенная - от собственных пуль, либо медленная и мучительная - от этой дьявольской субстанции.
Если бы…
Но студень дальше не пошел.
Там, где я посыпал его солью, наметились отчетливо различимые белые разводы. Они курились легким дымком, затем начали желтеть. Шел какой-то бурный процесс… Студень, кажется, терял пластичность, твердел… Формировались этакие рубцы, хрящи, черт знает что еще…
Но быстрее, чем мы успели досмотреть это удивительное химическое представление до конца, студень начал отступление. Уже через минуту студень остался только у подножия холма. А еще через минуту Тополь, вскинув бинокль к глазам, радостно заорал:
- Есть, есть проход!
- Ты о чем? - Меня не держали ноги, я сел, я просто не мог поверить, что все обошлось.
- Есть проход, Комбат. Студень перемешал аномалии, теперь пройдем.
«А вдруг он живой, этот студень, - некстати подумал я. - Живой - и соли боится. Ведь боится же черт ладана?»
Что ж, нет худа без добра…
Чтобы как-то разбавить адреналин, мы сжевали по паре крекеров и двинули почти строго по азимуту двести двадцать.
«А обломки-то вертолета небось студень сожрал… - невесело размышлял я. - И как после этого прикажете контейнер искать? Как?!»
- Впереди двадцать шагов, четыре левее - воронка, - докладывал Тополь, кажется, уже в десятый раз, а я машинально подтверждал:
- Двадцать, четыре, воронка, понял.
Потом мы менялись. Я становился «отмычкой», я шел впереди, прокладывая хитроумный, извилистый маршрут. Бубнил в рацию сведения об аномалиях. Швырял гаечки. Ждал подтверждений от Тополя. Если была возможность - обезвреживал аномалию при помощи подручных средств. Если не мог сам - звал на помощь Тополя.
Мы прогрызались через полосы аномалий, как саперы - через минные поля. Мы работали.
Но работа работой, а мечтаний о достойном вознаграждении никто не отменял. Что будет, если я не найду контейнер для этого проклятущего Рыбина? Плохо будет. Получится, что я за собственный счет устроил себе и Тополю многодневную прогулку по Зоне. Конечно, выручка от «звезды Полыни» подсластит пилюлю, но ее придется делить с Тополем. Мне не жалко, но на двоих - это уже и не столь астрономическая сумма.
Как же, как искать контейнер?
«Да и что там искать, - вдруг дошло до меня, - если контейнер наверняка сожран студнем заодно с обломками вертолета?»
Такой оборот дел - а в ту минуту он показался мне более чем вероятным - меня настолько не устраивал, что я остановился будто громом пораженный.
- Что такое? - тревожно спросил Тополь.
- Да вот… вроде зыбь… - принялся на ходу врать я, - справа семь… вперед восемь…
Конечно же, никакой зыби не было. Но настроение у меня вконец испортилось. Так испортилось, что даже два килограмма всякого мелкого хабара, среди которого попался и довольно ценный артефакт «морской еж», не смогли развеять ледяной туман, которым было окутано мое сердце.
Но вот наконец и девятая скважина…
Уф- ф…
Я уж думал, никогда мы до нее не доберемся.
А скважина-то эта о-го-го… Честно говоря, скважина - это только так сказано…
Да и бурили ее отнюдь не вертикально. А наоборот, со сравнительно небольшим - градусов двадцать - отклонением от горизонтали.
То есть, выходит, на самом деле здесь - целый туннель! Конечно, не сказать чтобы туннель метро… Но человек, пригнувшись, пройдет…
Остальные скважины, которые мне доводилось видать в Заозерье, на эту не особо-то походили…
И это мне сразу не понравилось.
«С другой стороны - ну, туннель и туннель, что я - метро не видел? - попытался успокоить я себя. - Скорее всего здесь сперва поработал лазерный бур Ковчега, а потом уже ученые зачем-то расширили образовавшуюся дыру…»
Хотя какие здесь могли быть цели, у ученых-то?…
Ладно. А что мы еще имеем?
Мертвый зомби - одна штука. «Мертвый зомби» звучит, конечно, парадоксально… Ну, скажем тогда языком милицейского протокола: иммобилизованные останки некробиотического объекта, получившего сплошные поражения высоковольтным электрическим разрядом.
Две электры, эта безотказная гвардия Зоны, несли стражу на подходах к черному зеву скважины. О них сообщали не только наши детекторы, но и хорошо различимая голубоватая дымка в воздухе. Слепой увидит!
Если связать обугленную тушку зомби с этими аномалиями, само собой рождалось допущение, что всего электр было три. Но в одну электру сдуру влез зомби, полностью разрядив ее на себя.
Эх, нам бы еще парочку зомбаков… Пожалуй, даже хватит одного: если вон ту электру разрядить, можно будет так аккуратненько… бочком… да и пролезть. Если раздеться почти догола, ага.
А «звезды Полыни», между прочим, нигде не видно.
В целом же - бр-р… Премерзкое местечко.
- Ну и как нам дальше жить? - поинтересовался Тополь.
- Ищи «волчьи слезы». По моим расчетам, они должны быть где-то левее.
- Экий ты расчетливый… Но мы ведь не за «слезами» сюда пришли, а?
- Современная наука аномалистика учит нас, дорогой Тополь, что вертикальный бич расшвыривает «волчьи слезы» пунктиром, указующим на точку, где этот самый бич зародился. И, между прочим, в той же точке должна лежать и «звезда Полынь».
- Боже мой, как сложно, - вздохнул Тополь, сбросив рюкзак наземь.
- Однако же… Э!… Э!… Ты что делаешь?!
А делал Тополь вот что. Он открыл рюкзак, достал из него иридиевую клетку с клацающим зубами крысиным волком и примерил ее в руке на вес. Ни дать ни взять - регбист с мячом.
- Ты… это! Оставь крысу!
Тополь словно бы меня не слышал. Мстительно прищурившись, он посмотрел на электру и приготовился к броску. Сомнений у меня не было: клетка вместе с крысиным волком будет использована на то, чтобы разрядить аномалию и открыть проход к горловине скважины. То бишь - к зеву туннеля.
- Да откуда ты вообще знаешь, что «звезда Полынь» там?! - в отчаянии крикнул я; крысиного волка мне почему-то стало очень жалко.
Этот аргумент на Тополя вроде как подействовал. Прервав медитативное созерцание электры, он обернулся ко мне.
Крысиный волк, будто понимая, о чем мы говорим, тоже посмотрел на меня - как мне показалось, с мольбой и надеждой.
- А где ему еще быть, - тихо сказал Тополь, - если я слышал, как он меня позвал?
Э- хе-хе, вон оно что… Плохи наши дела. Когда в Зоне начинаются эти вот песни -«Я знаю, оно там… Он меня позвал… Она такая красивая…», - жди беды, сталкер.
Потому как такие разговоры почти всегда связаны с пси-эффектами, а пси-эффекты в нашем деле это вовсе не истерика взбалмошной дамочки и не уютные фрейдистские шарады.
Пси- эффект -это, натурально, следствие направленного воздействия на сознание и личность человека со стороны аномального объекта или существа. Причем если объекта - это еще полбеды. А вот если существа…
- Дай крысу сюда, - потребовал я. - А себе на пояс надень-ка вот это…
С этими словами я достал «морского ежа». Этот артефакт имел ценнейшее свойство: он заметно снижал силу внешних пси-воздействий. Конечно, от таких мощных пси-источников, как Отвертка, «ежи» не спасали, но частично нейтрализовать поползновения молодого контролера - могли.
Мой лучший друг, однако, медлил. Пришлось мне продолжать использование нелюбимого мною языка ласковых уговоров и разумных аргументов:
- Тополь, крысу нельзя в электру бросать. Зона не любит, когда ее детей убивают ни за что. Ты это хоть понимаешь?
Ненавижу возиться со взрослыми сталкерами, как с детьми. Но что попишешь: иногда приходится.
В конце концов я подошел к Тополю вплотную и собственноручно нацепил ему на пояс «морского ежа».
Только после этого невидимый и до времени неведомый источник пси-воздействия ослабил хватку, и Тополь вроде как снова начал соображать трезво. Благодаря чему я смог вырвать у него из рук клетку с крысиным волком.
Мелкий, но опасный мутант в клетке глядел на меня как обычно - свирепо и кровожадно. Дескать, моя бы воля, охотно перегрыз бы тебе глотку, дядя.
И все- таки, помимо этой, так сказать, рефлекторной кровожадности, было в его взгляде что-то еще. Признательность? Благодарность? Вроде того.
- Итак, друг мой, ты считаешь, что «звезда Полынь» находится непосредственно в скважине? - спросил я.
- Да.
- Но подтвердить какими-либо объективными данными ты это не можешь?
- Нет.
- Но ты все-таки уверен, что она там?
Тополь вздохнул:
- Да.
Тополь выглядел несчастным. Вот он, конфликт разума и интуиции в чистом виде!
Я тоже вздохнул.
- Ладно.
С этими словами я положил клетку с крысиным волком набок и всмотрелся в ее днище, силясь обнаружить там волшебную кнопку «ОТКР».
Но кнопки «ОТКР» там не было.
- Черт, но должна же она как-то открываться! - проворчал я, когда вдруг обратил внимание на малозаметное колесико, утопленное плашмя в дно клетки.
Нескольких оборотов колесика хватило, чтобы понять: клетка, несмотря на всю ее хитроумную электронную начинку, открывается и закрывается самым наипростецким способом - механически!
Тополь молча наблюдал за мной.
- Ты только, - обратился я к крысиному волку, - не вздумай кусаться. Убью к черту, я сейчас нервный.
Но между нами установилось вполне приемлемое взаимопонимание. Крысиный волк и не помышлял о нападении. Как только он сообразил, что в образовавшийся зазор проходят и морда, и плечи, он рванул вперед со всепобеждающим отчаянием обреченного существа.
В два гигантских прыжка крысиный волк достиг змеящейся широкой трещины в сухой глине и был таков.
- Какой милый. - Я глупо улыбнулся и поднял глаза на Тополя.
- Ты в порядке? - спросил он.
- Я? Конечно!
Захотелось обнять Тополя, объяснить ему, что он всегда был и всегда будет человеком, который меня понимает… Но на окраине сознания мелькнула спасительно-подозритель-ная мысль: а почему, собственно? Почему, собственно, я тут сопли распускаю?
И я сразу же сам себе ответил: а потому, что нахожусь в том же самом пси-поле, под воздействием которого Тополь решил, что «звезда Полынь» лежит в скважине номер девять. Только теперь Тополь экранирован от пси-поля артефактом, а я - нет.
- Послушай… - Мне требовалось огромное усилие, чтобы оставаться собой, то есть подавлять нарастающие пси-вибрации. - Мне… нужен… «морской еж». Но свой! С пояса! Ни в коем случае не!…
«Не снимай», - хотел сказать я, но разум мой померк, и наступила тьма.