Отлитый из стали Феликс,

смотри,

товарищ Дзержинский.

Куда романтики делись,

одни сигареты

да джинсы.

Тот бунт, что снарядами прерван,

у Дома Совета

– танки.

За что в девяносто первом

тебя сдёрнули краном с Лубянки?

У тебя здесь дурная слава,

но истину ложь только прячет.

Ведь не было твёрже сплава,

и не было сердца мягче.

Нет сил у «Авроры» отчалить,

хоть и рвётся – зовёт её долг.

А в людях Павка Корчагин,

в их сердцах он

навеки замолк.

И тёмные воды Сиваша,

те, что сталь закаляли в груди.

Но земля ослабела наша

и руду уже не родит…

Но в России,

будто в цейхгаузе —

люди —

взрывчатый порох.

Так что слово товарищу Маузеру!

И грядёт Революции молох!

Свергнем мы Вавилоны и Римы,

будем гнать Революции прыть

и, как ты,

будем непримиримы

и будем, как ты,

добры.

Надежду оставь себе,

всяк входящий,

вся жизнь твоя не дорога до ящика.

Разбудили тебя, разбуди же спящего.

Мы вернём тебя, Яцек, тебя, настоящего!

и это, казалось бы, только слова.

Где дела, диванная рать?

Товарищ Дзержинский на бой вставал,

пора и тебе

вставать.