«Отец и мама! Жив я пока ещё,

Но смерть, увы, никуда не денешь.

Когда после боя ведут пересчёт,

Нас остаётся в списках всё меньше.

Знаете, мы шагали по шпалам,

Земле шаги свои передавая,

Солнце с нами вставало и засыпало,

А потом наступила

передовая.

Воздух снарядами разворочен,

Накрывает визгливым наскоком шрапнель,

И скоро я буду лежать среди кочек,

Буду в глине, в картошке, в сенной копне.

Однажды меня привал разморил,

Подумал: «Ведь ходим кругами,

Ведь также лежат здесь богатыри,

Под хмурой шапкой курганов».

В мясорубке проходят будние дни,

Оторвала мне ногу военная буча.

На заре в лазарет отправили гнить.

Наверное, Георгия вручат.

И вроде не так уж кошмарно здесь,

На завтрак исправно миска бурды,

И хорош, и прочен стальной протез,

И не станет никто с рассветом будить.

Но всё здесь мне неприятно как-то,

Привык я, как порох, сгорая, шипит.

И знаете, был в роте у нас агитатор,

По-свойски его зовут «большевик».

Объёмное слово – просится в пальцы,

Такое увесистое и могучее,

И родное – как богатырская палица.

И если выдастся как-нибудь случай,

Удастся вывернуться судьбе,

И я в окопах свинца не словлю,

Познакомлюсь с этой РСДРП (б),

Так, что, мама и папа, решил. Салют!

Он нас зовёт побрататься с немцем,

Говорит, что всем мы, солдаты, друзья,

Что немцу тоже некуда деться

Из-под повелительного ружья.

Осталось немного, вы уж держитесь там,

Не смотрите на то, что тарелка пустая.

Мы уж штыки свои против правительства

Обратим и скинем их с пъедестала.

Случится ли вывернуться судьбе,

Не знаю, я теперь дезертир.

Но знаю, что с этой РСДРП (б),

С эсдеками мне теперь по пути.

Родные, я уж почти что с вами,

Вас крепко-накрепко обнимаю.

Удачи!

Любимый сынуля Ваня,

от 17 года, 20 мая.

Он ушёл из окопов, срезав все лычки.

А через неделю, в лесу у Минска,

Он на землю упал, по-бойцовски улыбчив,

Он больше не числился в списках.

Тот ошибался, кто жизнь его отнял.

Кто думал, что дальше идти войне.

Солдаты рукой мускулистой и потной

Скоро стали править страной своей.

А значит, сердцу Ивана биться,

солнечный свет осеняет лицо.

Неумолимого времени бицепс —

бицепсы тысяч великих бойцов.