Весна в тот год была ранняя. По полудням с тихим шорохом оседали сугробы. Нестерпимо белый на солнце снег сползал с пригорков и открывалась мокрая земля. От нее пахло талой водой.

В одно утро великан Рау, вожак Стада мамонтов, что всю зиму паслось у границы Леса, отправил в рот охапку веток и почувствовал на языке вяжущую горечь весеннего сока. Небо светилось, как самый синий и прозрачный камень. По нему тихо двигалось большое слепящее солнце и осторожно поглаживало теплыми лучами бурый бок Рау.

Мудрый Рау не хуже нас с тобой, мой юный друг, знал, что в Белое Время солнце маленькое и совсем гладкое. И лишь с концом Белого Времени оно становится жарким, большим и косматым, как мамонт. Тогда-то и наступает Время Большого Солнца — лето, как его называешь ты. Все обитатели Земли, Воды и Неба — от огромного мамонта до крошечной рыбки — так и делили год: на Белое Время и Время Большого Солнца.

Вожак был очень стар и суров. Ему довелось видеть, как во время огромных наводнений гибли в болотах Северных Равнин тысячные стада мамонтов. От их предсмертных криков разрывались тучи и дрожала земля. Он помнил времена, когда на земле еще жили последние саблезубые тигры — громадные кошки, в одиночку побеждавшие носорога. Однажды, совсем еще молодым, он встретился с таким тигром, и след страшного клыка так и остался на его плече. Испытывал Рау и Великие Голода, после которых мерзлые трупы мамонтов устилали землю не на один день пути. Многое перевидал Рау на своем долгом веку и оттого стал он недоверчивым и сердитым. Но каждый раз, когда после долгого перерыва в конце Белого Времени он видел в небе косматое солнце и чувствовал его тепло, ему почему-то казалось, что он еще совсем маленький, резвый мамонтенок, гуляющий под присмотром своей заботливой мамаши.

Долго стоял мудрый вожак, задумчиво горбя косматую спину. Потом он вскинул к сияющему небу хобот и протяжно затрубил, возвещая конец Белого Времени.

Вот о чем пел Рау в то солнечное доисторическое утро:

Замерли могучие мамонты, опустили на глаза темные веки и, глубоко вдыхая, вбирали в себя сырой аромат земли. Вскидывали головы полные сил молодые мамонты, порываясь куда-то бежать. Останавливались в задумчивости пожилые мамонтихи, и вязкая желто-зеленая слюна тихо стекала с их губ. Только глупые еще мамонтята, вскидывая петельками хвосты, неуклюже взбрыкивали задними ножками и теребили матерей за жесткие бока.

Над вершинами окрестных холмов появились остроухие волчьи морды с подрагивающими ноздрями. Настороженно понюхав воздух, они бесшумно исчезли. По своим непонятным делам спешил куда-то свирепый пещерный медведь. Услышав песнь Рау, он остановился, недоуменно поморгал маленькими глазками и тихо побрел обратно.

Пришло Большое Солнце! Оно пришло для всех — для слепых червей в темной земле и зоркого орла в просторном небе, для вековых деревьев и трав, живущих лишь одно лето, для змей в песках, для рыб в холодных струях бегучих рек, для безобидных мышей, для кровожадных тигров — для всех. Только солнце бывает столь равно щедрым ко всем без различия…

На следующее утро мудрый Рау увел Стадо извечными тропами мамонтов на богатые Северные Равнины, где можно вволю кормиться до глубокой осени.